Значит будешь моей

Отвернулась к окну, горестно вздыхая. Сначала муж с лучшей подругой избили мою самооценку. А теперь и Сахаров забил последний гвоздь в крышку гроба.

– Судя по кольцу, ты замужем. Не планируешь позвонить мужу? – интересуется Иван.

Надо же, какой внимательный.

От этого вопроса внутри поднимается вся боль, осевшая на дно в момент столкновения с его автомобилем.

– Похоже, муж мне изменил с лучшей подругой, потому что я толстая.

Заревела белугой, не в силах сдержать поток слёз.

Глава 4

Если бы у меня имелись силы сдержаться и не реветь белугой, то я никогда в жизни не позволила бы себе так раскиснуть при Сахарове.

Проснулась на следующее утро в квартире бабушки, как воскресшая из ада. Голова жутко гудела. Обняла подушку, на которой давно никто не спал.

Потёрла горящие щёки, с большим трудом вспоминая события минувшей ночи. После того как в больнице, куда меня привёз одноклассник, дали заключение о том, что травм нет, Иван настоял на том, что мне требуется лечебная доза алкоголя. А потом… Всё как в тумане.

Со стоном уткнулась лицом в наволочку, пытаясь припомнить хоть что-то после второго бокала того пойла, которым накачал меня Сахаров. Но безуспешно. Вот же… Козёл. И как я оказалась дома?

– Чёрт, – выдохнула в подушку.

– Зиночка, не матерись. Тебе это не идёт, – раздаётся голос бабушки.

Поднимаю к ней лицо. Она стоит в переднике, чем-то напоминая мне степфордскую жену. Только это моя идеальная бабуля.

– Бабуль, мне нужно ещё чуточку поспать, – невнятно мычу и лишь в этот момент понимаю, что супруг, скорее всего, меня искал.

– Нехорошо это – столько валяться, дочь, – обращается ко мне бабушка, по привычке путая с моей мамой. Которая погибла в автокатастрофе вместе с отцом, когда мне исполнилось десять лет. – Тебя ждут блинчики со сметаной.

Блинчики со сметаной, конечно, стоят того, чтобы встать.

Нахлебавшись воды из-под крана, чтобы чуточку утолить мучившую жажду и не показывать бабушке, насколько низко вчера пала, вползла в кухню, одурманенная запахом еды. Удивляясь, что похмелье не отбило аппетит.

Блинчики горячие, только со сковороды. Дую на них и на свои пальцы. Тонкие кружевные бабушкины блинчики пахнут как дорога в рай. Сметана повышенной жирности шлифует их вкус, создавая божественное сочетание. За которое можно продать душу.

И тут в мозгу всплывает разговор мужа и его любовницы. Моей подруги. Отчего блин становится комом в горле.

Убираю руку с блинчиком подальше ото рта, смотря на еду с грустью. Есть больше не хотелось. Впрочем, во мне и так достаточно блинчиков, чтобы вставать на весы было страшно.

Всё же решилась посмотреть на количество звонков от Олега. Штук двадцать. Не меньше.

Но ни одного сообщения. Он не любитель обмениваться эсэмэсками. Но разговаривать с мужем не было никакого желания. Хотя в глубине души я рассчитывала, что он заявится к бабушке, чтобы поговорить со мной тет-а-тет. Объяснить, что я всё неверно поняла.

Но нет. Наступил вечер воскресенья, а от него ни слуху ни духу.

И от разбитых надежд становилось всё сложнее дышать. Словно мне встали на грудь и начали топтаться по ней грязными ногами.

В наши отношения столько всего вложено. И дело даже не в чувствах. Олег мечтал о ребёнке. А я всегда мечтала о семье, потерянной в детстве. Полноценной. И теперь мои мечты рассыпались в прах.

И как их отпустить?

От подвешенного состояния, в котором я находилась, хотелось лезть на стену. Но вместо этого я просто металась из угла в угол.

Время от времени приходили сообщения от Насти.

«Зинка, куда ты делась?»

«Прости, что вчера вспылила. Перебрала с алкоголем».

«Надо встретиться и обсудить всех этих клуш!»

Читала и не могла понять, как этот человек был способен дружить со мной и одновременно поливать меня грязью за спиной. И боль от разочарования из-за её поступка почти не уступала боли из-за предательства мужа.

Лежала на своей старой кровати и, пялясь в потолок, пыталась осознать, как долго длится их связь. Выискивала в памяти все моменты, когда мы пересекались втроём. Вспоминая их обмен взглядами, колкостями. Привычными шпильками от Насти в сторону Олега.

Всегда считала, что он, наоборот, ей не нравится. А оказалось, что за неприязнью она скрывала влечение.

Хотелось бы изолироваться от всего мира. А особенно от этих двоих. Но имелась одна значительная проблема.

Мы работали в одной организации.

Собиралась утром на работу, держа кисточку от туши дрожащими руками. Нервничая и понимая, что встреча неизбежна.

У бабушки почти не оказалось подходящих мне по размеру вещей. Лишь джинсы и блузка. И в те я едва ли влезала, отчего ощущала себя весьма некомфортно. Но вновь натягивать на свои телеса утягивающее бельё и вечернее платье хотелось меньше всего.

– Зинка, ты сейчас такое узнаешь, – смотрит на меня секретарь с ресепшена огромными круглыми голубыми глазами.

Останавливаюсь около её стола, планируя услышать очередные сплетни до утреннего кофе, который я готовила для себя и для шефа.

– Что случилось, Людок? – интересуюсь, оставляя верхнюю одежду в гардеробной комнате. Замечая на плечиках новое мужское пальто. Совсем не похоже на привычную одежду моего шефа. Может, кто-то пришёл к нему на встречу?

Странно. Я ведь в курсе расписания Геннадия Сергеевича.

– Нас продали, – наконец выдаёт Люда. И смотрит на меня пытливо, ожидая реакции.

Склоняю голову, изучая её.

– Кого нас? – осторожно уточняю.

В этот момент раздаётся сигнал входящего сообщения от шефа. Вообще-то, он не сторонник приходить на работу к девяти утра.

Люда мгновенно берёт трубку, откладывая в ящик маникюрную пилочку.

– Да. Да, она пришла. Сейчас зайдёт к вам, – отчеканила Люда в трубку.

И одними губами произнесла: «Иди». Пуча на меня свои голубые глазищи.

Не очень понимая её возбуждения, направилась в кабинет босса.

Просторный, с огромными окнами, отчего в стены били яркие солнечные лучи, слепя глаза.

Щурясь, наблюдала, как шикарное директорское кресло наконец разворачивается в мою сторону.

И вместо интеллигентного лица Геннадия Сергеевича на меня смотрит нахальная физиономия Сахарова. От шока я буквально теряю дар речи.

Первое, что приходит на ум, это то, что бывший одноклассник решил надо мной весьма странным образом подшутить. А может, из крови ещё не выветрился весь употреблённый за ночь алкоголь.

– Сахаров, – шиплю, смотря на него круглыми глазами, – ты что творишь? Уходи отсюда немедленно! Сейчас мой шеф придёт.

Глава 5

Иван смотрит на меня как на дурочку.

– Вишенка на торте, что за тон для разговора со своим новым боссом? – Поправляет манжеты такой белоснежной рубашки, что у меня от неё слепит глаза.

Ни разу за всю мою жизнь никто не разговаривал со мной на работе таким тоном. Я привыкла держать дистанцию с шефом.

И ни в какой из альтернативных реальностей я не могла бы представить Сахарова директором крупной строительной компании. Нет.

Всё пыталась вспомнить, кого в этом деловом костюме мне напоминает бывший одноклассник. И поняла. Конора Макгрегора. Только сантиметров на двадцать его выше.

Вроде и костюмчик идеально сидит. Но ощущение, что он не привык заниматься интеллектуальным трудом.

Мужчина, чьи мускулы натягивают деловой костюм, куда больше смахивает на хозяина какой-нибудь качалки или провинциальной мастерской по ремонту автомобилей. Нет! Скорее даже, его уровень – это сауна с девочками и бильярдом.

– Сахаров, ты что себе позволяешь? – Сердце стучит в груди в нехорошем предчувствии.

Шокировано пялюсь на бывшего одноклассника. И по совместительству моего бывшего парня.

– Всё просто, Вишенка. Эта фирма теперь моя. И ты теперь тоже моя, – улыбается во все свои тридцать два зуба, как пиранья. – Подчинённая, конечно. Впрочем, как и твой благоверный. И его любовница.

Сюрприз-сюрприз.

Смотрит на меня с довольной ухмылкой, откидываясь на спинку своего огромного директорского кресла так, словно всю жизнь мечтал об этом моменте.

На свою беду, той ночью я оказалась крайне разговорчивой. А ведь я лучше многих знаю, что не стоит показывать посторонним свои открытые раны. Как правило, удар наносят именно по ним.

– Ты же шутишь? – Не теряю надежды на то, что это глупый розыгрыш. Из тех, что он устраивал мне в школе.

Право, не мог же Сахаров так высоко подняться? Да и как?

Когда мы последний раз разговаривали с Геннадием Сергеевичем, ни о чём подобном он не упоминал. Впрочем, возможно, это была коммерческая тайна.

– Вовсе нет, Вишенка, теперь ты моя правая рука, – заявляет таким тоном, будто планирует этой рукой делать что-то неприличное.

Стою, осмысляя новые реалии моей жизни.

Меня абсолютно устраивало трудиться на спокойного и немного апатичного Геннадия Сергеевича. А если Сахаров не врёт, то в чём будут заключаться мои должностные обязанности? Заказывать ему проституток в качалку?

– Так не пойдёт! Не собираюсь я на тебя работать, чтобы каждый день слушать в свой адрес скабрёзные шуточки, – протестую и решительно направляясь к директорскому столу, забираю лист бумаги, намереваясь написать заявление на увольнение.

И пока наклонялась, буквально физически ощущала, как взгляд Сахарова прыгает в вырез моей блузки. Прикрыла разрез рукой, почувствовав себя практически изнасилованной.

– Подумай, Вишенка. Разумно ли увольняться с работы на пороге развода, – заговаривает мне зубы, явно получая извращённое удовольствие от ситуации. – Да и твой ученический договор я видел. Ты обучение проходила за счёт организации. И обязана вернуть деньги, если уволишься раньше чем через год.

Геннадий Сергеевич заверял меня, что не станет сохранять тот договор. Должно быть, всё же я несколько переоценила его добродушие к своей персоне. Видимо, за годы работы я не заслужила человеческого отношения.

Стало невероятно гадко. И так обидно, что от очередного предательства я едва не заревела.

Но дважды проявлять слабость перед Иваном я не планировала.

Собрала волю в кулак, глотая ком.

– Чего-то хотите, Иван Васильевич? Чай или кофе? – Сминаю в пальцах белый лист, который мог бы стать пропуском на свободу.

– Для начала тебе явно нужно сменить гардероб. Ты не находишь, что твои шмотки тебе маловаты? – Проходится по мне взглядом, задерживаясь на моих бёдрах.

Отчего мне резко хочется спрятаться за спинкой стула для посетителей.

– Сахаров! – Сердце бьётся в глотке от возмущения.

– В чём дело, Вишенка? Неужели муж плохо тебя обеспечивает? – Иван задаёт вопрос, но в то же время словно теряет интерес к нашему разговору, принимаясь изучать что-то в своём ноутбуке.

– Не твоё директорское дело!

– Тут ты права. Поэтому я сейчас скину на твою корпоративную почту задание. Будь добра, не подведи меня. Предыдущее руководство заверило меня, что ты отлично знаешь французский. Думаю, сложностей с переводом у тебя не возникнет.

С трудом удержалась от того, чтобы не хлопнуть дверь на выходе.

И тут же позвонила на сотовый шефу. Возможно, бывшему.

– Геннадий Сергеевич, умоляю, скажите, что всё это шутка. Не могли же вы продать компанию этому человеку? – тараторю в трубку, стоило закончиться гудкам.

– Зинаида Павловна, в сделке участвовали только юристы. Ты уж не серчай на старика, но таков был уговор. Но не переживай! Никто уволен не будет.

От его слов я окончательно скисаю. Последняя надежда оказалась убита. А это значит, что теперь я в полном распоряжении Сахарова. Будь он неладен.

Открыв почту, ужаснулась тому объёму документов, которые взвалил на мои плечи шеф. Ну какой же он…

И ведь даже упасть в грязь лицом не могу. Гордость не позволит.

Закопалась в документы, забыв обо всём. И даже не заметила, как кто-то зашёл в кабинет.

– Зинаида.

Вздрагиваю, услышав голос своего мужа.

Медленно подняла на него глаза от экрана компьютера. Сердце загудело. Словно вот-вот должна решиться моя судьба.

Глава 6

– Олег, – произношу очевидное, ощущая, будто меня ударили пыльным мешком.

Вроде я должна быть готова к нашей встрече. Накануне продумывала тысячи вариаций того, что скажу ему. Как брошу ему в лицо обвинения в измене. И отвечу всё, что думаю, на его оправдания.

А сейчас все до последней мысли покинули мою голову.

– Ты считаешь это нормальным – позорить меня? – кидает с порога в меня претензию.

Хлопаю ресницами, не представляя, о чём это он. Перебирая в памяти моменты вечера субботы. Но я ровным счётом не совершила ничего, что могло бы меня как-то скомпрометировать.

В отличие от него…

– Не понимаю тебя, – сцепляю пальцы, ощущая, что меня колотит.

Ведь это я должна была предъявлять претензии мужу. Ударить его, дать пощёчину. Услышать оправдания.

– Ты ночевала не дома, Зина! Ты замужняя женщина! Ты что, не в своём уме? – переходя на повышенные тона, нападает на меня муж.

А я, как та лань в лесу, которой тычут в лоб ружьём. Замерла и не двигаюсь.

Хотя должна бежать.

Но не могла. Скоро очередной визит к репродуктологу. И мне нужна сперма моего мужа. Каким бы он ни был.

Есть, конечно, вариант с донорской спермой. Но эту идею я отбросила сразу. Может быть, Олег и изменщик. Но у него превосходный генетический материал.

А потом, это ведь не первая моя попытка забеременеть подобным способом. Я уже свыклась с мыслью, что отцом моего ребёнка будет Олег. Это казалось таким же естественным, как дышать.

Именно поэтому его измена ударила по мне вдвойне.

Растоптав все мои мечты о настоящей семье.

– Так получилось. Захотелось поехать к бабуле. Не понимаю, в чём ты меня обвиняешь.

Вытерла вспотевшие ладони о джинсы, слыша, как жалко звучит собственный голос.

– Например, в том, что ты мне не сообщила об этом. В том, что не отвечала всю ночь на мои звонки, в конце концов, – продолжает наседать, демонстрируя праведный гнев.

И в этом гневе мне до жути хочется видеть страх за меня. Что он просто испугался, что со мной могло что-то случиться.

Его лицо краснеет. Давление поднимается. На лбу взбухает и пульсирует вена.

И тут, когда я гляжу в его привлекательное лицо, меня резко озаряет совсем иная мысль.

Напрягалась ли у него эта венка так, когда он трахал мою лучшую подругу? Где они этим занимаются? Не на нашей ли супружеской постели? Или дома у Насти, пока её дети спят или играют в соседней комнате?

От этих предположений я ощутила жуткую тошноту.

Захотелось вытошнить на его голубую, идеально отглаженную моими руками рубашку бабушкины блинчики. Но я проглатываю все обиды. Потому что, возможно, он – моя последняя надежда забеременеть.

А ещё… Где-то в глубине души теплилась дурацкая надежда. Что у нас всё наладится. Каким-то чудом.

Вдруг рождение ребёнка пробудит в нём былые чувства ко мне?

– Я… – хотела было ответить, что рано легла. А потом просто страдала от головной боли.

Но мне помешали.

Дверь директорского кабинета распахнулась, явив на свет самого Сахарова. Прежде чем войти, он немного опустил голову, словно опасаясь, что сейчас лбом снесёт дверной проём. Впрочем, возможно, подобный опыт он уже имел. Со своим исполинским ростом.

Рядом с ним Олег казался очень… Компактным. И это стало для меня странным открытием.

– Не переживай, она была со мной. Могу гарантировать, что с ней ничего страшного не случилось, – басит Сахаров, засунув руки в карманы брюк. И очевидно ощущая себя хозяином.

Всего, что находится в поле его зрения. Включая меня и мужа.

Прожгла Сахарова глазами, надеясь, что он прямо сейчас испарится, превратившись в пыль. Но он даже не обратил внимания на то, насколько я зла.

Испугалась, что Олег наверняка вспылит. Напряглась вся, сжимаясь, как черепашка, ощутившая опасность.

Но муж меня удивил.

– Иван, – изумлённо смотрит на давнего знакомого Олег. И протягивает руку для пожатия. – Сколько лет, сколько зим, Иван. Ты какими судьбами здесь?

Похоже, весть о смене руководства ещё не успела разлететься по всему офису. Хотя обычно Людочка не способна держать язык за зубами.

Неужели в голову моего мужа даже не закрадывается мысль, что я могла бы ему изменить? С Иваном…

Неужели на меня в нём не найдётся и капли ревности? Хотя бы какого-то намёка на чувства?

– Я выкупил компанию, – сообщает Сахаров. И вроде всего три слова сказал.

Но Олег словно сник. Развёрнутые плечи опустились. И теперь он казался меньше Сахарова не только физически.

– Да ты что, вот дела. Но я думаю, нам с тобой стоит о многом поговорить. Как насчёт посидеть где-нибудь вечером? – всё же закидывает муж удочку, источая то самое обаяние, помогшее ему пробить себе путь вверх по карьерной лестнице.

Олег буквально тянется к Сахарову, желая расположить его к себе. И рассказать, какой он клёвый специалист. Я ведь всегда им гордилась. Радовалась его достижениям. Помогала ему, когда он проходил курсы повышения квалификации, очередное обучение. Беря на себя все бытовые, а порой и финансовые тяготы. Веря, что мои усилия вернутся сторицей.

Но Сахаров выглядит так, словно уже возвёл между ними стену, за которой вырыт ров с пираньями.

Хлопаю ресницами, не ожидая, что бывший одноклассник может быть вот таким. Серьёзным дядей, не подпускающим к себе людей на расстояние ближе вытянутой руки.

А не человеком, способным кликать меня Вишенкой на торте.

– Вечером у меня уже назначена встреча. Но, если у меня появится свободная минутка, можешь записаться ко мне через Зинаиду, – слегка приподнимает уголки губ мой новый шеф. При этом глаза его остаются холодными, а взгляд – острым.

Олег тушуется, словно ведя внутреннюю борьбу. Между желанием нахамить. И пониманием своего места в сложившейся иерархии.

– А что вы, кстати, с Зиной делали? – вдруг вспоминает тот самый вопрос, который должен был задать сразу же.

Сахаров скользит по мне взглядом. И мне становится дурно от мысли, что сейчас из его рта вылетят скабрёзные намёки.

Глава 7

Гневно вращаю глазами, пытаясь на расстоянии передать шефу свои мысли. Чтобы не вздумал говорить ерунды, иначе подсыплю в его кофе пургена.

– Ничего противозаконного. Посидели в баре, – пожимает плечами Сахаров, отчего его пиджак немного натягивается.

И вроде и слова, компрометирующего меня, он не произнёс, но сказанное им звучит в таком ключе, будто я отдалась ему в туалете этого самого бара. В очень грязной и развратной позе.

Муж при этом выглядит глубоко задумчивым. Словно некая простейшая, на его взгляд, задачка никак не сложится. Брови сведены, челюсти сомкнуты.

– И ещё, Зина, сгоняй в торговый центр поблизости и купи себе спортивный костюм. Будешь сопровождать меня сегодня в фитнес-клубе, – заявляет Сахаров, вручая мне свою платиновую банковскую карту.

Вдвоём с Олегом мы ошалело смотрим на неё.

– Какой ещё спортивный костюм? – муж задаёт вопрос, который крутился у меня на языке. – Зачем тебе помощница в фитнес-клубе?

Сахаров смеряет его таким взглядом, словно Олег только что перешёл черту и вскоре ему придётся писать заявление на увольнение.

Тут мы оба поняли, что никаких объяснений не получим.

– Мы с тобой, Зина, дома поговорим, – доводит до моего сведения Олег. И слова его звучат как угроза неминуемого скандала.

Прикусываю губу, пытаясь понять, как выпутаться из той субстанции, куда меня закинул Сахаров. Я завязла, как муха в меду, прилипнув лапками. И единственный способ выбраться – оставить эти лапки в густой сладкой жиже.

Мой план ведь был прост. Вернуться домой. Не устраивать скандалов. Дождаться ЭКО. А дальше… Дальше я бы решала проблемы по мере их поступления.

– Ты намеренно так себя ведёшь? – шиплю на Сахарова, ощутив его пытливый взгляд.

– Моргни, если он тебя бьёт. Судя по всему, ты вышла замуж за психа, – вместо ответа ошарашивает меня Сахаров.

– Иван Васильевич, вам не кажется, что вы лезете не в своё дело?

– Мне кажется, тебе нужно поторопиться и купить себе леггинсы и топ. И не вздумай брать мешковатые вещи. Как купишь, направляйся в «Ворд джим». – И смотрит на свои «Ролексы», будто умеет определять время по циферблату. – Потом у нас будет ещё рабочая встреча.

– Да кто вообще ходит на фитнес посреди рабочего дня? – возмущаюсь, не понимая, какие у него планы.

– Те, у кого ненормированный рабочий график. Вроде тебя, – сообщает мне информацию, которую я проигнорировала при подписании трудового договора.

Пыхчу, ощущая бессильную злобу.

Ух, сейчас пойду и куплю самую дорогую одежду, которую только найду!

Стоило лишь зайти в мультибрендовый магазин спортивных товаров, как меня окружили консультанты с рублёвыми купюрами вместо зрачков.

– Мне нужна максимально закрытая спортивная форма, – тут же сообщаю милой девушке с идеальным прессом, который она тычет мне в лицо.

И, конечно, слушаться Сахарова я не планировала.

– О, но мы могли бы подобрать вам классные спортивные леггинсы. У нас есть ваш размер, – весело щебечет девушка, попадая по моему больному месту.

Ну спасибо.

Консультант всё же уговорила меня примерить легги. И после мучительного натягивания эластичной и плотной ткани я с ужасом рассматривала своё отражение в зеркале. Живот напоминал поднявшееся дрожжевое тесто.

Хотелось самоубиться.

Вытерев со лба пот, я отхватила спортивные штаны на размер больше, чем я носила в худшие времена. И безразмерную майку из мужского отдела.

«Вишенка, где носит твою задницу?» – пришло СМС от шефа.

Долго-долго осознавала написанный им вопрос, ощущая непередаваемых размеров возмущение.

Ну, Сахаров!

Дрожащими пальцами переименовала его в «Большого хрена». Так тебе!

Домчала на такси, подгоняемая похабными эсэмэсками от Большого хрена. И оплатив поездку картой шефа, я встала перед трехэтажным фитнес-клубом. Что-то крайне элитное, судя по припаркованным дорогущим тачкам.

Лишь зайдя в эту мекку накачанных и худых, осознала, что Сахаров не дал инструкций, как добраться до него. Ведь у меня явно не имелось абонемента в этом клубе.

Девушка с довольно внушительными бицепсами, сидевшая на ресепшене, вопросительно посмотрела на меня, когда я к ней подошла.

– Я Сахарова, – произношу, почему-то забывая добавить предлог «от».

Девушка удивительно мило мне улыбнулась, почти мгновенно протягивая ключ от ящика в женской раздевалке. Будто знала, что я вот-вот подойду, и ждала именно меня.

– Поздравляю, вам оформлен абонемент на год.

Наверное, это включено в мой социальный пакет. О котором никто в нашей фирме ничего не слышал.

В женской раздевалке почти все девушки выглядели так, будто их уже успели отфотошопить. Вокруг ходили чикули в брендовых вещах. С длинными волосами и не менее длинными ногами. Чем-то напоминая афганских борзых.

Тяжело вздохнула, не понимая, чем заслужила подобное наказание. Ещё пару лет назад, до того, как мы с Олегом предприняли первые попытки завести ребёнка искусственным путём, я могла бы посоревноваться с любой по красоте своей жопы.

Но потом всё пошло по одному месту.

Гормоны. Разочарование от бесплодных попыток. Заедание пустоты внутри. И изменившееся отношение любимого человека, которое я всячески не хотела замечать.

Стянув волосы в хвост и стараясь перебороть ощущение, что на меня все неодобрительно пялятся, перешагнула порог тренажёрного зала.

Искала глазами Сахарова, когда неожиданно наткнулась на загорелую мускулистую спину. Зачарованно наблюдая, как под гладкой вспотевшей кожей перекатываются стальные мышцы. Настоящая машина для выработки тестостерона. А где-то на фоне играет инструментальная музыка, которая могла бы аккомпанировать сходу божества на землю.

Глубоко в моём сознании почему-то возник вопрос: «Интересно, как такой мужчина трахается?»

И тут эта гора мышц оборачивается в мою сторону. И улыбается до жути знакомой наглой улыбкой.

– Вишенка, ты меня не послушалась, – оглядывает неодобрительно мой наряд, – придётся тебя наказать.

Глава 8

Не подобрать слов, чтобы описать, насколько меня раздражает его обращение ко мне. Заставляя вновь ощутить себя пятнадцатилеткой, ставшей объектом насмешек самого популярного парня в школе. Который высмеивает её высокое самомнение.

Одёрнула футболку, чтобы мой широкий зад не так бросался в глаза этим людям с идеальными телами. Ну правда, почему они здесь все такие стройные? В обычной жизни редко встретишь девушку, у которой на ягодицу можно поставить бокал шампанского, и он не упадёт. Даже при ходьбе.

– И зачем вы меня сюда позвали? – скалю зубы, как голодный хомяк. – Какие такие у вас тут дела, требующие присутствия помощницы? Может быть, нужно перевести на русский обозначения, указанные на тренажёрах?