Смерть всего лишь новое начало

Алексей Герасимов

Смерть всего лишь новое начало

Часть 1. Смерть и начало

2164 год. Земля.

Ночь опустилась на сверкающий всеми цветами радуги город, который никогда не спал и не подчинялся времени. Он жил своей собственной жизнью, освещаемый бесконечными рекламными щитами, развешанными вдоль улиц, и яркими вывесками на бесчисленных фасадах зданий, стремящихся в небо. Снующие по монорельсам вагончики, напоминающие своим видом космические корабли, перевозили пассажиров из одной точки огромного светящегося города в другую. Из космоса город смотрелся как яркий, слепящий бриллиант. Но, как у каждого бриллианта, у него была и обратная сторона. Это бедные кварталы окраины, в которых испокон веков проживают те, кто, по сути, являются кровяными тельцами в венах этого самого города. В этих районах нет слепящих рекламных щитов и снующих монорельсов. В его границах царит лишь серость, полумрак и отчаяние. Казалось бы, с каждым годом город становится все богаче и мощнее, но и бедность не отступает. Узкие улочки, на которых изредка мелькают силуэты прохожих, в ночи доступны только для тех, кто не боится оказаться жертвой случайного ограбления. Ну или тех, кто эти ограбления планирует и осуществляет. А город продолжает жить своей яркой жизнью, будто никого в его окрестностях и не существует.

Молодой парень, порхая на своем флайдрокоптере, стремился сквозь мглу мрачного пригорода к своей цели. Лишь светящиеся линии технических конструкций пробивались сквозь темноту на его пути, подчеркивая пëструю мозаику обветшалых зданий. Подсветка его аппарата снизу, подобно яркому фонарю, вычерчивала на земле замысловатые кривые. Контуры строений стремительно проносились мимо и растворялись позади в темноте, пока он зигзагами бороздил ночной воздух, мчась вперед на своем летающем аппарате. Он знал, что за его спиной неустанно гнались преследователи, готовые на любую подлость в этом смертельном соревновании. То тут, то там раздавались приближающиеся звуки нарастающего гула вращающихся винтов. Однако невероятные маневры гонщика помогали ему уклоняться от преследующих противников, приближая его к месту финиша.

Его ловкость и мастерство пилота превращали эту погоню в настоящее искусство. Легкое клацанье моторов коптера сочеталось с пронизывающим ветром, создавая завораживающую симфонию полета. Напряжение наросло неимоверно, когда герой нашел лазейку в пересечении двух темных улиц, и стремительным скольжением вдоль стены старой общаги он свернул в темноту узкого проулка, в конце которого он должен был вылететь победителем. Но, внезапно, откуда-то сверху раздался свист арбалетного болта, и черная металлическая молния с опереньями попала в лопасть его коптера. Движок резко вспыхнул и закашлял, флайдракоптер закрутился, как подбитый ракетой вертолет, и стал резко приближаясь к земле… Сердце у парня ушло в пятки. Он отчаянно пытался вывести машину из пике, но увы, победить земное притяжение он не мог. Раздался жуткий грохот падения и в голове молодого человека вспыхнула последняя вспышка предсмертной агонии…

2170 год. Пандора.

Нетейам понимал, что умирает. Но даже в этот момент он не жалел, что пошел с братом на выручку Пауку. Какие бы противоречия между ними не возникали, как бы нелепо, по его мнению, не вел себя Ло’ак, он был его братом. Существо, о котором он заботился с самого рождения. Который так же, не раздумывая, впряжется за него при любых неприятностях. За что ещё стоит отдавать жизнь воину, как не за своих близких и родных? Особенно, если смерть наступила не в результате нелепого несчастного случая, а в ходе битвы с врагом.

Нетейам уже не чувствовал ни рук, ни ног. Лишь постоянную боль в области сердца, мешающую легким свободно дышать, пульсирующий шум в ушах и привкус крови во рту. Он многое хотел сказать родным, что со слезами на глазах склонились над его умирающим телом. Но успел сказать только…

– Я хочу домой! Пап, я… – произнес он, глядя в глаза отца и, издав последний вздох, покинул мир живых.

Душа, покинувшая тело, устремилась к свету и, словно дикий икран, полетела сквозь белый, мерцающий туннель. Источник этого света был неописуемо ярким и ослепляющим, пронизывая все вокруг своей таинственной энергией. Нетейам скользил в этом туннеле гладко и легко, словно взмывая в небо. Его пусть и недолгий полет был беззаботен и беспечен, словно он освободился от всех оков земного бытия, и теперь полностью готов для следующего этапа своего существования. Вспышка, ослепившая буквально на мгновенье, кардинально изменила окружающую картинку, и последнее желание Нетейама попасть домой Эйва выполнила по-своему. Он оказался на берегу небольшой речушки, где отец в детстве учил его охотиться на шуструю рыбу меткими выстрелами из детского лука. Складывалось впечатление, что он действительно вернулся в собственное детство. Даже шум родного леса был точно таким, как в воспоминаниях. Казалось, вот-вот снова появится папа и оценит его последний удачный выстрел. А после они вместе покажут огромную рыбину маме, и она в очередной раз возгордится своими добытчиками.

– Здравствуй, Нетейам, – произнес незнакомый голос. Из-за густых, зеленых листьев папоротника, к нему вышел незнакомый молодой на’ви с отчётливым шрамом через правую бровь. Он прикоснулся своими пальцами ко лбу в знак приветствия. – Я вижу тебя.

– И я вижу вас, – повторил жест приветствия вежливый юноша, слегка поклонившись, – Мы знакомы? Вы кто-то из моих умерших предков?

– Нет, мы не знакомы, – ответил на’ви с грустью, но пристально рассматривая Нейтема так, что тому невольно стало неловко. – Но я знаю тебя. У нас мало времени. Я здесь по велению Эйвы. Великая мать послала меня, чтобы предложить тебе выбор. Ты должен решить, присоединишься ли ты к духам предков в ожидании перерождения в новом теле новорожденного или займешь внезапно опустевшую оболочку чужого, но подходящего тебе тела?

Нетейам, раскрыв рот, недоуменно смотрел на говорившего, пытаясь собрать лихорадочно мельтешащие мысли в порядок. Он ведь еще даже не до конца осознал, что его жизненный путь завершен, а тут ему предлагают такое!

«Возродиться в чужом теле? В теле кого? А вдруг это будет женское тело, что мне делать тогда?», – почему-то пришла в голову нелепая мысль и тут же потонула в бесчисленной лавине следующих вопросов и опасений. – «Но, если я смогу вернуться, я продолжу помогать своей семье в схватке с Куоритчем? Родители наверняка с ума сходят от горя. А если я очнусь в другом племени, на большом расстоянии о них? Как-нибудь доберусь! Но как я смогу доказать им, что это я? Примут они меня в новом облике или нет? А я буду помнить свое прошлое или нет?»

– Я понимаю, что тебя одолевают сомнения и даже смогу развеять некоторые из них, – вдруг сказал на’ви, будто читающий лихорадочные мысли Нетейама как открытую книгу. – Ты не возродишься в теле женщины. Да, ты будешь помнить всю свою прежнюю жизнь, и… – он ненадолго замолчал, по-видимому, пытаясь правильно сформулировать следующие слова, – Тебе представится шанс вернутся к своей семье. Больше я ничего не могу тебе рассказать, хотя поведать хочется о многом. Это не мои правила. Так велит Эйва. Я не могу долго оставаться здесь. Нетейам, пришло время принять решение.

– Я хочу возродиться прямо сейчас! – стараясь не окунаться в сомнения, воскликнул юноша и уверено посмотрел в большие, желтые глаза собеседника.

– Что же, я так и думал. Эйуа 'нга.ху [1] – произнес улыбнувшийся незнакомец и, подойдя к Нетейаму вплотную, резко толкнул его в грудь. Юноша потерял равновесие, начал падать, и тут окружающий его родной лес Пандоры сменился глубокой чернотой бездны, в которую он стремительно проваливался, размахивая всеми конечностями…

2164 год. Земля.

Первое, что почувствовал Нетейам, очнувшись, так это жуткую головную боль в области затылка. Как будто дикий, неприрученный икран поселился в его мозгу и пытался выклевать себе дорогу наружу. Вторая волна ощущений ворвалась в тонущий разум в виде невероятно отвратительного запаха, забивающего ноздри, вызывая тошнотворные позывы. Он открыл глаза и с изумлением обнаружил высоко в небе не привычный глазу Полифем, а иллюминационную феерию, состоящую из мельтешащих картинок и вспышек непонятного цвета. Согласно импульсам от его ноющего тела он понял, что лежит на холодной и почему-то твердой, как камень, земле, а все органы определенно отказываются ему подчиняться. Его сил хватило лишь на поворот головы, под которой определенно ощущалась теплая лужа какой-то жидкости. Он увидел темную стену здания и странный короб перед ним, под которым копошились силуэты мелких существ с тонкими хвостами, которых он раньше не видел. Угол короба был разбит, и вываленное на серую землю содержимое как раз и источало ту вонь, которую он чувствовал. Рядом с коробом дымились остатки неизвестного аппарата с винтами, пускающего веселые искры из порванной проводки. Он был похож на миниатюрный SA-2 «Самсон» – грузовой конвертоплан RDA, но только без лопастей сверху и кабины пилота.

– Нэйт! – раздалось отчаянный крик невдалеке. – Нэйт, ты живой?!

Голос на фоне усиливающегося жужжания приближался все ближе и ближе. Волна воздуха приятно окатила гудящую голову, и вдруг чьи-то теплые ладошки обхватили щеки Нетейама, а перед глазами появилось женское, ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ лицо, с копной огненно-рыжих, подобно кровавому закату перед дождем на Пандоре, курчавых волос. В глазах человеческой самки определенно виднелись слезы, а через розовую щеку протянулся грязный, размазанный след движения пальцев.

– Нэйт! Слава богу, ты жив! Эти сволочи сбили тебя! Господи! У тебя вся башня в крови, а копы уже в соседнем районе! Нужно срочно сваливать отсюда, пока нас не повязали.

«Великая Мать! Это английский? Я что, на Земле?!» – это была последняя четкая мысль Нетейама, промелькнувшая в его голове перед тем, как девушка попыталась перевалить его тело на свой старенький, обклеенный со всех сторон армированным скотчем, флайдрокоптер, и он от боли потерял сознание.

[1] – Прощай, да прибудет с тобой Эйва

Часть 2. С прежней душой в новое тело

Нетейам медленно открыл глаза и покрутил головой, осматривая окружающую обстановку. Он медленно осознавал, фокусируя расплывающееся зрение, что находится в незнакомом ему месте. Комната, где он лежал, укрытый серым пледом на чем-то мягком, была темной, тесной и убого обставленной. Мигающий, тусклый светильник над дверным проемом едва позволял разглядеть все вокруг. Скудная мебель в виде небольшого стола и двух изношенных стульев с кривыми металлическими ножками, голые стены с облупленной краской не создавали приятного впечатления.

Нетейам вновь почувствовал боль в голове и, потянув к ней руку, резко остановил ее возле своего лица – головная боль тут же отошла на второй план. Перед глазами на’ви предстала человеческая ладонь во всех ее мельчайших анатомических подробностях. Не веря своим глазам, Нетейам повертел ладонью, несколько раз пересчитал пальцы, убедившись, что их определенно пять штук, и шумно проглотил нервный смешок. Воспоминания о том, что произошло накануне, постепенно начали прорываться в его сознание. Он вспомнил, что видел до этого некое странное место, совершенно не похожее на Пандору, а затем в поле зрения появилась человеческая девушка без кислородной маски! От осознания того, что он возродился не где-нибудь, а на родной планете собственного отца, заставило Нетейама подскочить на кровати и тут же рухнуть обратно, в попытке сдержать головокружение и приступы тошноты от резкого движения. Сделав несколько глубоких вдохов, в очередной раз отметив про себя непривычный запах чего-то сырого и протухшего, Нетейам медленно приподнялся и внимательнее осмотрелся вокруг. Видимо, от его движения комнату залило мягким светом, исходящим от круглого светильника на потолке, и от неожиданности пришлось зажмуриться. Почему-то именно в этот момент он ясно вспомнил, что говорил ему тот незнакомый на’ви со шрамом в мире Эйвы, и рефлекторно схватил себя между ног.

«Фух», – подумал с облегчением Нетейам. – «Хотя бы здесь без обмана. Я определенно не девочка».

Любопытство в голове назойливо требовало убедиться в этом не только тактильно, поэтому парень скинул с себя покрывало, под которым он оказался абсолютно раздетым, и, глядя на собственный пах, с усмешкой произнес:

– Не так уж мы с Пауком и отличаемся теперь! Заросли-то какие! Ужас.

Его взгляд плавно переместился от интимной составляющей своего нового организма на жилистые, мускулистые ноги, покрытые мелкими шрамами и пятнами лиловых синяков по всей их поверхности. «Хоть что-то синее на мне все же осталось», – стараясь не поддаваться нарастающей панике, подумал он. Повторно осмотрев комнату при свете, он разглядел несколько знакомых предметов, лежащих в углу на пластиковом мешке. Осторожно встав с кровати на холодный пол, он, пошатываясь, подошел поближе и обнаружил чьи-то вещи. «По-видимому, мои!» – решил Нетейам и принялся одевать на себя серую футболку с коротким рукавом и коричневые штаны на резинке.

«Повезло, что я помню, что это, и видел, как парни одевают это на базе! А куда хвост продевать? Стоп. Какой хвост? У меня теперь нет никакого хвоста», – он панически прощупал затылок, перевязанный толстым слоем каких-то лент, и убедился, что косы с тсахейлу он так же лишен, а на голове вместо привычного плетения длинных волос под ладонью ощущался какой-то странный колючий кустарник из короткой растительности. «Мать твою за ногу!» – почему-то вспомнилось часто употребляемая фраза отца, наткнувшегося в очередной раз на их с братом проделки. – «Как же я теперь выгляжу?»

Он снова начал оглядываться и увидел у выхода то, что искал. Зеркало. Нерешительно подойдя к нему, словно опасаясь танатора, готовившегося выскочить на него из отражения, Нетейам принялся внимательно изучать открывашееся зрелище. В запыленном прямоугольнике зеркала отражался худощавый парень чуть старше Паука с короткой прической черных как смоль волос. Бледное лицо, покрытое ссадинами и царапинами, с карими глазами, курносым носом и припухлыми губами удивленно вращало перевязанной головой в отражении, точно копируя все движения Нетейама.

«Нэйт? Значит, ты Нэйт?» – вспомнил он слова девушки, назвавшей его по имени. – «Нэйт, это хорошо! Созвучно с Нетейамом! Легче будет привыкнуть к этому имени. Ну здравствуй, Нэйт. Приятно познакомиться. Хотя для тебя приятного в этом мало. Ты же погиб, я прав? Прости, что я занял твое место. Великая Мать наверняка позаботится о тебе. А я должен позаботиться о своих родных! Проклятье! Я ведь на Земле, а не на Пандоре! Как я смогу кому-то помочь, находясь за сотни миллиардов хвостов от их расположения?! Фуууффф… Успокойся Нетейам, успокойся! Не время сейчас паниковать. Вспомни, как учил отец. Будь скрытным. Разведай обстановку. Узнай детали и лишь затем разрабатывай план операции!»

Налюбовавшись на свою новую физиономию, Нетейам вернулся к столу и сел на один из стульев, по привычке сделав характерное движение рукой, дабы правильно уложить свой хвост, которого теперь не было. Стул жалко скрипнул под ним, а стол опасливо зашатался. Нетейам поставил локти на стол, опер гудящую голову о свои новоприобретенные ладони и продолжил дальнейшие размышления.

«Что мы имеем? Я умер на Пандоре и возродился в теле этого паренька на Земле. Значит, нужно придумать какой-то способ вернуться обратно! Вот же задница остророга! Отец рассказывал, что путь до Пандоры занял у него целых шесть лет! А значит, если я даже сейчас найду какой-либо способ пробраться на космический банши Землян, я вполне вероятно застану Туктерей уже замужней девушкой? А Ло’ак с Циреей наверняка одарят меня парой-тройкой племянников! Черт! О чем я только думаю? Как они вообще поверят, что перед ними их Нетейам? Если они вообще останутся живы к тому времени, как я смогу добраться до них. Но ведь этот на'ви обещал, что у меня будет шанс их увидеть! Неужели соврал? Да не может этого быть. В мире Эйвы невозможно соврать. Так учила нас всех тсахик Мо’ат. Ладно. Чего-то я свернул не туда. Нужно обдумать нынешние проблемы прежде, чем думать о будущих.»

«Может, стоить свалить, пока никто не вернулся?» – внезапно подумал Нетейам и, подскочив к двери и подергав ручку, убедился, что та заперта. Он почувствовал, как в нем вскипело желание немедленно выбраться из этого давящего пространства и узнать, что ждет его за стенами временного заточения. Однако Нетейам не стал применять силу к замку и решил сохранять хладнокровие, оценивая свое новое положение с точки зрения выживания. Вернувшись к столу, он снова уселся на тот же стул, мысленно отмечая, что физическая форма у его нового тела очень даже неплоха.

Нетейам взял щербатую кружку, стоявшую на столе и, поднеся ее к носу, опасливо принюхался. Запах от темной жидкости, плескающейся в ней, был одновременно знакомым и не понятным. – «Смахивает на лечебный отвар бабушки Мо’ат, которым она лечила нас в детстве» – подумал он и осторожно прихлебнул холодную жидкость, изучая ее вкус на языке. «Хмм. А неплохо. Чем-то подобным нас с Ло’аком и Кири угощали на базе Макса. Кажется, они называли это чаем.» Нетейам принялся отпивать холодный напиток из кружки, периодически раскачиваясь на жалобно-скрипящем стуле, и продолжил свои мысленный монолог.

«Хорошо, что отец заставлял нас учить этот чертов английский! Я вряд ли сойду за местного, но и понять меня окружающие точно уж смогут. Опять же, та девушка!» – в голове Нетейама снова возник этот огненно-рыжий образ, усеянный красными пятнышками по всему лицу, – «Она точно меня знает! И наверняка поймет, что дело пахнет протухшей рыбой, когда я ничего не смогу рассказать ей из прошлого этого Нэйта! СТОП! Я же крепко ударился головой. Нужно просто прикинуться потерявшим память! Изображать потерю памяти очень легко, особенно когда на самом деле ничего не помнишь о новом теле. К тому же, это снимет кучу вопросов у всех, кто реально знал этого Нэйта. Сейчас самое главное – это максимально незаметно влиться в новую жизнь. Хорошо, что мы так часто земные видосики смотрели на базе. Меньше будет шансов выглядеть придурком.»

Со стороны двери внезапно раздался металлический звук открывающегося замка. Мгновенно запаниковавший Нетейам, пытаясь быстро вернутся обратно на кровать, слишком сильно качнулся на стуле и, отчаянно замахав руками, жестко навернулся на спину. В его глазах вновь потемнело от боли, так как даже толстый слой перевязки не смог смягчить нового удара многострадальным затылком об пол. Краем уха он услышал как кружка с остатками чая, которая вылетела из его машущей ладони, с громким треском разлетается о кирпичную стену за его головой.

***

Мэган стремительно рвалась домой, опасаясь надолго оставлять раненого Нэйта одного. Даже сейчас, спустя бессонную ночь, она все еще находилась в состоянии легкой паники после трагического финала вчерашних гонок. Еле дотащив его тело до темной двери их небольшой берлоги, она, оказав ему первую помощь, всю ночь просидела возле него, меняя на его черепушке компрессы, дабы уменьшить жуткую, кровоточащую шишку на его голове. Нэйт всю ночь бредил, выкрикивал незнакомые, шипящие слова, чем пугал ее еще больше, но в сознание так и не пришел. Лишь утром она решилась ненадолго выскочить из дома до ближайшего медкомата, дабы восполнить запас обезболивающих и перевязывающих средств. Благо, деньги на браслет-карте еще имелись, несмотря на то, что она прилично потратилась, модернизируя флайдрокоптер Нэйта для последних гонок.

Оглядевшись по привычке, она свернула в узкий переулок между двумя высокими зданиями. Полу-заброшенные строения с выбитыми тут и там окнами предназначались когда-то в качестве жилья работникам одной из разорившейся корпорации. Теперь же часть квартир в ней занимал социальный найм, позволяющий самым бедным слоям общества иметь хоть какую-то крышу над головой. Девушка добралась до небольшой подвальной лестницы, быстро сбежала вниз и сунула потертый ключ в замочную скважину. «Мы, наверное, единственные во всем городе, кто использует эти древние металлические замки» – подумала она, со скрипом проворачивая замок, – «Ричард почему-то считает, что это убережет наше жилье от грабителей! Мол, любую электронику с пол тычка вскрыть можно, а последний медвежатник по замковым механизмам умер лет сто назад! Впрочем, может, он и прав. Нас-то ни разу не грабили. Даже несмотря на то, что у нас и взять-то нечего!»

Она распахнула дверь и прежде, чем что-то увидеть, услышала звук падения тела и грохот разлетевшихся по полу остатков глиняной кружки, считавшейся раритетом в их век пластика и металла. Не раздумывая, она бросила пакет с лекарствами на пол и подлетела к упавшему юноше.

– Да твою же мать! Нэйт! Какого хера ты творишь? – она опустилась на колени перед катающимся на полу и стонущим от боли Нэйтом и начала помогать ему подняться.

– Кто ж с такими травмами с кровати встает?! Тебе как минимум пару суток в горизонтальном положении нужно быть! – продолжила нотации девушка и под локоток проводила раненого обратно на кровать, помогая ему сесть на видавший виды матрас, застеленный серой простынью. Подавив в себе жгучее желание выдать этому придурку хорошую затрещину, она вернулась к двери и, замкнув ее на замок, подняла оброненный пакет. Пройдя на примитивную кухню, находящуюся в узкой нише и представляющую из себя лишь узкий стол с раковиной да небольшой шкаф над ним, Мэган достала из пакета болеутоляющие и антисептик.

– Как ты себя чувствуешь? Я вчера чуть ежика не родила, наблюдая, как тебя по асфальту размазывает! – Мэган, вскрыв упаковку с антисептиком, сложила его и пачку бинтов на пластиковую разделочную доску и вернулась к кровати. Подняв упавший стул, она поставила на него доску с медикаментами и уселась сбоку от Нэйта, ладошками поворачивая его голову в сторону, дабы иметь доступ к ране. – Чего молчишь? Говорить больно? Сейчас мы это поправим.

Она принялась аккуратно разматывать бинты на его голове и с облегчением увидела, что лиловая шишка визуально уменьшилась. Смочив старый бинт антисептиком, она осторожно начала промокать мелкие, сочащиеся сукровицей ранки, стараясь сильно не давить на шишку, сочувственно вздрагивая на каждый стон со стороны Нэйта. Закончив обработку, она вскрыла зубами упаковку с новым бинтом и осторожно перевязала пострадавшую голову. Закончив процедуры, она повернула голову Нэйта к себе и буквально впилась в его глаза своим взглядом.

– Так и будем в молчанку играть? Вот, выпей капсулу с обезболивающим.

Нетейам молча положил в рот капсулу и запил ее из пластиковой бутылки, которую ему протянула Мэган. Он мучительно соображал, с чего именно следует начать разговор. Но единственное, что пришло ему в голову, это выдать примитивные до неприличия вопросы:

– А ты кто? И где мы находимся?

Часть 3. Ты не узнаешь меня, Нэйт?

– Что значит, кто я? – изумленно произнесла Мэган, – Ты что, не узнаешь меня? Нэйт, ты меня пугаешь до усрачки! Не все же мозги ты на асфальте оставил?

– Похоже на то, что практически все, – старательно выговаривая английские слова, сказал Нетейам, стараясь еще больше не нервировать девушку.

– А что у тебя с речью? Ты как-то странно слова коверкаешь! – еще больше изумилась девушка и на всякий случай слегка отодвинулась от парня.

– А что с ней не так? – включил дурачка Нетейам, – Может, из-за травмы зацепило и речевой аппарат? Я честно ничего не помню. Как только пытаюсь напрячь память, сразу голова начинает болеть. Возможно, это недолго продлится и память вернется. А пока, напомни мне, пожалуйста, как тебя зовут?

– Мэган, – полушепотом произнесла рыжеволосая, продолжая пялиться в такое родное лицо с таким неузнаваемым взглядом на нем. – На улице меня кличут – Рыжая. Догадываешься, почему?

Попытка смягчить напряженную обстановку шуткой к успеху не привела, ибо парень внимательно посмотрел на ее прическу и абсолютно серьезно сказал:

– Догадываюсь. Вполне соответствующая тебе кличка. Меня зовут Нэйт, я правильно понимаю? А где мы сейчас находимся? Чем занимаемся? Мы с тобой что-то вроде пары?

На этих словах Мэган покраснела так, что ее конопушки растворились на алой коже щек. Вопрос Нэйта застал ее врасплох. Она не собиралась признаваться парню, пусть и потерявшему память, что влюблена в него по уши. Это и раньше было ее маленькой тайной, так как отношение Нэйта к ней тянуло максимум на отношения старшего брата к своей младшей сестре. Дружеские подначки, забота о ее безопасности, добыча пропитания и всё. Посему она не собиралась пользоваться удачным моментом и поворачивать ситуацию в свою пользу.

– Ты офигел?! Какая пара? Длинный стриж и рыжая лилипутка? Всякая невеста для своего жениха родится. – позаимствовала Мэган одну из поговорок Ричарда.