Невеста Ноября

Всю заснеженную часть окружает лес Ноября. Там всегда стоит осень. Держит она зиму в узде, в кольце, как в тюрьме, и не даёт распространяться. В ноябрьскую часть ходить можно, там безопасно.

– Я отстал от родни, и получилось так, что потерялся. Если же теряешься вблизи Зимнего леса, то конец. Но я выжил, – торопливо продолжает Илья, заметив, как меня передёрнуло. – Меня нашли на следующий день, сказали, что я спал, свернувшись под кустом.

Не знаю, сколько я простояла с открытым от изумления ртом, но в чувство прихожу из-за смеха Ильи. Как можно смеяться при разговоре о колдуне? Все взрослые мурашками покрываются, а он под кустом ночь проспал в проклятом лесу!

– Как?! Ты видел снег? Какой он?!

Я цепляюсь за руку друга, сжимаю пальцами плотную ткань кафтана. Смех Ильи стихает, но на губах остаётся смущённая улыбка.

– Не помню я. Мал был. Помню, как бродил по лесу, а деревья вокруг – в основном берёзы, меж которых голые дубы и клёны. Помню, как ветер холодный гулял, но белого снега не видел.

– А колдуна?

– И колдуна не видел. Вообще никаких людей и даже животных. Сомневаюсь, что я вовсе заходил в проклятую часть леса. Похоже, Март меня сохранил, и я только по территориям Ноября бродил, – с благоговением добавляет Илья и теребит своё украшение. – Благо подвески мои из металла, и на кафтане ничего золотого не было. Говорят, что нельзя близко подходить к владениям колдуна с золотом при себе. Колдун-то декабрьский и не выносит блеска золота, что напоминает ему о самом жарком летнем солнце. А если ступишь на снег, принеся с собой золото, то Зимний лес тебя никогда не отпустит.

Я отхожу от друга на пару шагов. Он трёт руки, дышит на ладони, разминая пальцы, замёрзшие без движения. Потом вскидывает лук, натягивает тетиву с задумчивой улыбкой. Действительно, везучий он, Илья, но у меня почему-то от этой мысли по спине бегут мурашки и становится холодно. Я тоже тру ладони, сжимаю кулаки, но никак не могу согреться.

Глава 3

Солнце окончательно поднимается, разгоняя остатки утреннего тумана. Мы болтаем с Ильёй ещё полчаса, а дальше у него вновь дела. Мы аккуратно и как можно незаметнее возвращаемся на территорию княжеского двора. Я отдаю другу лук, чтобы он спрятал его за сеном. Отцу я не хочу рассказывать о своём увлечении, он наверняка начнёт переживать или вообще запретит выходить в лес с Ильёй. Однако за эти годы не ото всех мне удалось утаить свои вылазки.

– Опять в лес ходила, сестрица? – Мира распахивает окно прямо перед моим носом, пока я пытаюсь стереть мох и грязь с сапожек о траву.

– Хорошо спала, сестра? – с дежурной вежливостью спрашиваю я.

Она опирается на подоконник, высовывается из окна, и её красивые светлые волосы падают вперёд. Мира пока не заплела их, и я на мгновение задерживаю взгляд на аккуратных волнистых прядях. Поистине, из нас троих средняя сестра самая красивая.

– Лучше некуда, – отвечает она и подпирает лицо ладонью.

Я ёжусь от её лукавого взгляда. Со стороны может показаться, что мы просто общаемся, но я прекрасно знаю, что сёстры разговаривают со мной столь милым тоном, только если им что-то нужно. Когда мы были маленькие, то они с Василисой вымещали на мне свою злость так, как могли: проказничали, ломая мои игрушки, набивали камни в сапожки, однажды столкнули в озеро и отрезали часть косы, приговаривая, что помогут мне избавиться «от этих чёрных декабрьских волос». К счастью, всё быстро отросло, а отцу я рассказала, что сама попросила. Тогда я ещё не понимала, что помогать мне в действительности они не собирались.

Потом сёстры выросли, и мелочные проказы прекратились. Они поняли, что меня удобно использовать как личную прислугу, а так как я стараюсь быть прилежной дочерью, то потакаю им. Сорвалась лишь пару раз, но закончилось это криками и слезами, которые расстроили отца. Да и не привели те ссоры ни к чему, через пару дней всё началось сначала.

Раньше я расстраивалась, плакала в одиночестве, сожалея, что родилась такой, но теперь даже не пытаюсь наладить с сёстрами отношения. Надеюсь, что с появлением женихов они обратят всё внимание на них, а может, и уедут вовсе, оставив меня в покое.

– Яра, помоги нам с Мирой! – громко говорит Василиса, появляясь в окне рядом. – Сегодня у нас важный день, а дел много. Помоги, добрая сестрица!

Они так похожи, обе красивы, все жители их любят. У нас схожие черты лица, но меня никто красавицей не считает. Говорят, вид у меня болезненный из-за того, что кожа и губы кажутся слишком бледными на фоне чёрных волос.

Василиса говорит весело, громким, звонким голосом. Я озираюсь и замечаю отца неподалёку, он что-то обсуждает с несколькими приглашёнными боярами, но смотрит в нашу сторону, улыбается, кивает, встречаясь со мной взглядом.

– Чем вам помочь, милые сестрицы? – выдавливаю я, сохраняя притворно радостное выражение лица, а те расплываются в медовых улыбках. Я едва сдерживаюсь, чтобы не захлопнуть створку окна прямо перед их лицами.

– Сходи к травнице Зарине, она обещала венки для нас сделать, – отвечает Мира, игнорируя мою натянутую улыбку.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Notes

1

Украшения в форме подвесок, крепятся с двух сторон к головному убору. (Здесь и далее прим. авт.)

2

Сбитень – горячий напиток, сваренный из мёда, пряностей и трав. Употребляли в холодный период.

3

Человек, отвечающий за продовольственные запасы. Владеет ключами от хранилищ.

4

Хоромы – это весь комплекс: жилые и служебные помещения, соединённые переходами. Главное здание в хоромах – это «терем» (княжеский дом).