Граф Суворов. Книга 2

– Ты… ты!.. – выкрикнула девушка, а затем, заревев, выскочила в коридор.

– Ты иногда такой мудак, Александр, – проговорила Ангелина, глубоко вздохнув. – Зачем было доводить ее до слез?

– Да, это было тупо. Но куда обидней, что она все равно добилась своего и сбежала от уборки, – признал я, покачав головой. – У нее что, тяжелая жизненная трагедия? Чем-то более серьезная, чем у каждого из нас?

– Сомневаюсь, – криво улыбнулась Ангелина. – Но доводить ее до такого состояния все равно не стоило.

– Согласен. Нас восемь, как насчет составить график дежурств и прибираться по расписанию? – предложил я и, как только остальные согласились, тут же разыграл первую пару, которой достанется приборка сегодня. Хотел уйти раньше и заняться медитацией, но, как назло, именно нам с Ангелиной и выпала первая очередь.

– Давай постараемся сделать все поскорее, а то еще много дел, – предложил я, берясь за тряпку и не жалея чистящих средств. Это только кажется, что после тренировок единственное, что нужно сделать, – разложить реквизит по стойкам, на самом деле грязи и пота остается столько, что ноги прилипают.

Вдвоем мы управились достаточно быстро, и я уже собирался быстренько ополоснуться и направится в казарму для медитации, как дверь в душевую чуть скрипнула и внутрь скользнула знакомая рыжеволосая фигурка.

– М-м. Как ты все хорошо придумал, – залезла под горячий душ Ангелина, повесив полотенце у входа и оказавшись совершенно обнаженной. – Я по тебе тоже очень соскучилась.

Последнее она, по всей видимости, адресовала моему организму, который среагировал на появление голой девушки абсолютно адекватно, хоть и помимо моей воли. Разубеждать девушку, говоря, что на самом деле планировал заниматься медитацией, я не стал, тем более что нам обоим требовалась разрядка. А еще я прекрасно помнил тот скачок в развитии чакр земли и воды, который получился после нашей предыдущей близости. Отказываться от такого глупо.

Как и требовать от разгоряченной девушки какой-то сдержанности или умеренности. Ангелина, помнящая, как ей было хорошо в прошлый раз, но совершенно не запомнившая, почему именно так случилось, требовательно обхватила меня за шею и впилась в губы страстным долгим поцелуем.

Схватив девушку за волосы, я развернул ее к себе спиной, прижался и начал плавно идти по ее телу, разгоняя застоявшуюся энергию и одновременно активируя центры меридиан. Расслабляясь и одновременно возбуждаясь все больше, Ангелина глубоко дышала, и я позволил ей качаться на волнах блаженства, не доводя до пика.

И все же долго выдержать темп не смог, сказалась наша долгая разлука, и девушка рухнула на колени, зажимая себе рот. Почти минуту она содрогалась в сладострастных конвульсиях, хватая ртом воздух, а затем развернулась и схватила уже совсем другое, сейчас стоящее на уровне ее лица.

Надо признать, что с каждым разом она вела себя все смелее и раскованней, так что без стеснения делала то, к чему у благородных дам совершенно не должно было иметься навыков. Разве что у француженок с их глубокими страстными поцелуями. Я мог бы наслаждаться ее ласками часами, но, к сожалению, не было времени, к тому же нас могли обнаружить, так что я закончил за несколько минут, и неожиданно бурно. Так что Ангелина, пусть и была к этому готова, чуть не подавилась, но проглотила все до капли.

– В следующий раз я хочу попробовать кое-что другое, – промурлыкала девушка, когда мы вышли из душа.

– Другое? – удивленно поднял я бровь. – Ты все же решилась лишиться девственности со мной?

– Нет, – смущенно ответила Ангелина. – Но… есть же еще другие варианты, и, говорят, там тоже может быть очень приятно. Я уже начала потихоньку готовиться.

– Хм. Да, другие варианты и в самом деле есть, – прекрасно поняв, что имеет в виду девушка, ответил я. – Но с ними лучше не спешить. Удовольствие нужно растягивать умеючи, давай я помогу тебе в следующий раз, а там посмотрим.

– Хорошо, – окончательно покраснев, решилась девушка, и мы разошлись разными дорогами. Женские и мужские палатки стояли чуть в стороне. К тому же в женских удобства было больше, как и свободного места. Ну, или жительниц там было меньше, смотря как оценивать.

– Суровый! Что-то ты сегодня поздно, – сказал Хорь, подойдя к моей койке, когда я только начал раскладывать спальник. – Разговор к тебе есть.

– Ну раз есть – говори, – пожал я плечами, не особенно отвлекаясь.

– Тут такое дело, о долгах напоминать не слишком приятно, но… – хмыкнул второкурсник, и я, наконец повернувшись к нему полностью, заметил стоящих за спиной старосты студентов. – Мы тебе помогли, достали бумаги, а заморозки уже были.

– И что? У тебя крыша течет? – удивленно спросил я, ткнув пальцев в брезентовый потолок полковой палатки. – Нет? Может, у тебя батарея не греет?

– Это не батарея, а печка-буржуйка, – поморщившись, заметил один из помощников Хоря. – И вообще, речь не об этом. Наши условия должны были улучшиться, а не стать хуже!

– Ну так сдавайтесь, бросьте ускорку и возвращайтесь в родной барак, – пожал я плечами. – В чем проблема?

– Они и так не на нашем факультете, – заметил Хорек. – Бросили его еще на прошлой неделе. А сегодня вечером всем из бывшего ТУФа объявили, что выселяют.

– Точно! А еще мы видели, что новые палатки ставят! – снова высунулся из-за спины старосты второкурсник.

– Вот как? А для чего их ставят, вы, значит, не узнавали, сразу решили на меня погнать? – хмыкнул я, быстро накинув китель. – Идем к коменданту, мне все равно у него кое-что взять нужно.

Глава 4

– Разрешите? – постучав в борт командной палатки, спросил я.

– А, Саша, заходи, – добродушно сказал Василий.

– Кхм. Я не один и по делу, – предупредил я, и инструктор тут же подобрался.

– Тогда заходите. Что случилось? – спросил Строганов, когда трое из делегации второкурсников зашли вслед за мной.

– Ходят слухи, что всех ТУФовцев расселяют с барака. Хотели спросить, так это или нет? – поинтересовался я, кивнув на вошедших.

– Заботишься о бывших одногруппниках? Добро, – кивнул Василий. – Все верно, граф поручил нам изменить расселение студентов в соответствии с результатами. Так что скоро будет глобальный передел. Первокурсников это коснется в первую очередь, а потом уже остальных. Кстати, ты был прав, я видел те документы…

– Рад, что хоть бумаги оказались достаточно убедительны, – ответил я. – Значит, в палатки их селить не будут?

– Что? В палатки? – Василий вначале удивился, а затем не смог сдержать улыбку. – Нет, у нас и так слишком мало места, куда еще и их пихать?

– А то что начали расчищать место и завозить какие-то столбы? – поинтересовался один из второкурсников.

– К вам это не имеет никакого отношения, совершенно, – усмехнулся Строганов. – А для остальных будет сюрпризом. Еще вопросы есть?

– У них – нет, а у меня остался, – сказал я, махнув рукой, и Хорь вывел из командной палатки недовольных товарищей. – Мне нужна хоть какая-то броня для тренировок с нашим «наставником» по фехтованию.

– Броня? Тебе? – удивленно переспросил Василий. – Это как же ты с ним тренируешься, что приходится защиту искать?

– Усердно, – ответил я, не став вдаваться в подробности. – Скажем так, я понял, что без практики он меня ничему в оговоренные сроки научить не сможет. Да еще и сабля – никак не могу привыкнуть к ее утяжеленному лезвию.

– Сабля? Для тренировок со стихийным клинком? – удивился Василий. – Так, послушай, я пока не в лучшей форме, но с твоим наставником завтра поговорю. Не дело тренироваться с саблей там, где нужна спица, а в идеале – дротик.

– Почему? – теперь уже настала моя очередь удивляться.

– Все просто. У резонансного оружия нет веса, есть только усилие. Поэтому им нельзя биться так же, как обычным. Есть заменители, которые используют аристократы – проводники для лучшего резонанса, но они совершенно бесполезны в реальном бою, – покачал головой Василий. – Кажется, мне предстоит очень серьезный разговор с твоим учителем. Как его зовут?

– Дали, ну, или таракан, – усмехнувшись, сказал я.

– Фамилия у него какая? – сердито спросил денщик.

– Ежиков, – ответил я после секундного раздумья. – Хотя она ему совершенно не соответствует. Он вообще на русского не очень похож.

– Да какая разница, – пожал плечами мастер-наставник. – Хорошо, я завтра с ним переговорю до твоих занятий. Броня тебе не понадобится, а вот с оружием придется что-то придумать, есть у вас в тренировочном зале шпаги?

– Есть металлические прутья с шариками на вершинах. Похожи на спицы, на которые сверху и снизу насадили по небольшому клубку, – задумчиво проговорил я, вспоминая весь инвентарь.

– Отлично, там один из шаров полый, а второй заполненный для уравновешивания, – пояснил Строганов. – Стандартная форма для обучения.

– Хорошо, спасибо. А, еще вопрос! Почему тренировки с обычным оружием бесполезны? – решил уточнить я.

– Потому что, если сталкиваются два конструкта, выигрывает тот, у кого резонанс лучше. Проще говоря – емкость или энергетический вес. Если, допустим, ты только освоил пробой, а у противника щит того же напряжения на точку соприкосновения – ты его не пробьешь при всем желании, – объяснил Строганов. – Поэтому дуэли между определенными титулами и рангами запрещены как аморальные.

– А если я создам… ну, например, кольцо на палец, или на костяшку, а у противника будет меч, но они вдруг столкнутся? – прикидывая в уме варианты, спросил я. Именно так я сформировал потоки праны, ведя их из средоточия в груди по руке через татуировку к пальцам.

– Если емкость одна – ты победишь. Но, сам понимаешь, вероятность крайне мала. Это как попасть стрелой в дартс по мишени, прикрепленной к колесу проезжающего мимо автомобиля, – усмехнувшись, сказал Василий. – Противнику же достаточно будет держать дистанцию – и он тебя успешно заколет.

– Да, перспектива паршивая. Значит, врукопашную против мечника не попрешь, – пришлось признать мне. – Ладно, буду тренироваться. А почему не важна физическая сила? Клинки же могут быть равны по вложенной энергии, плотности… ну и так далее.

– Ты сам-то как себе это представляешь? Вначале двое договариваются, расписывают формулы, тренируются, чтобы создать одинаковую плотность, и только потом идут в бой? – рассмеявшись, спросил Василий, и мне пришлось признать, что это глупость. – Нет, один взмах, и тот, у кого «концентрация на объем» будет выше – лишит второго оружия и, скорее всего, жизни. И вот тут сабельные приемы и в самом деле лучше.

– Почему? – удивленно спросил я.

– От укола рапиры при разрушении оружия можно увернуться, выгадать себе пару мгновений на концентрацию и вызвать замену, – объяснил наставник. – Сабля всегда бьет по дуге, а значит, если она пробила щит и оружие врага – сможет зацепить его или убить. Но опять – это чистая теория, и тренироваться для этого с реальными саблями нет никакого смысла, другая природа столкновения.

– То есть тренироваться нужно со спицами, но в сабельном бое? – ошарашенно проговорил я. Такая схема никак не укладывалась у меня в голове.

– Точно! Это оптимальный вариант. Ну и, конечно, не пренебрегать уколами. Но вообще – когда ты еще дойдешь до махания стихийным клинком? – усмехнувшись проговорил Строганов. – Я вот к своим тридцати пяти – только-только до объема добрался, нож сформировать смогу – меч нет. Тем более стихийный.

– Ну да, – кивнул я, понимая, что и мне до меча – как до луны. Даже со всеми странностями, что со мной происходили, начиная, собственно, с перерождения, освоить строение резонанса на данном этапе я никак не мог. Умом понимал все, что мне говорят, но просто не чувствовал. Моя родная прана, энергия внутри меня, энергия души – это одно, а вот этот вот резонанс – совершенно другое.

– Не забивай себе пока голову сложными материями, – усмехнулся Василий, хлопнув меня по плечу. А затем, словно удивившись, попробовал ударить еще раз, но куда сильней. Я же просто чуть отклонился назад и тут же вернулся, чем вызвал еще большее недоумение. – А ты хорош, всего два месяца назад был хлюпиком. Я до последнего считал, что в испытаниях тебе просто везет и ты пробираешься только на силе воли.

– Без нее тоже никак, – улыбнулся я в ответ.

– Естественно, но мышцами ты оброс капитально, девки, поди, уже засматриваются и примеряются? – довольно проговорил наставник. – Только учти – никаких залетов. Появление бастарда – это не худший вариант, но только после получения титула графа.

– Так мы вроде обо всем договорились с Мирославом, – оглянувшись на вход, проговорил я. – Что-то поменялось?

– Нет, конечно, нет, – тут же пошел на попятную денщик, но я заметил, как его глаза чуть ушли в сторону.

– Ясно, поменялось, – проговорил я, сжимая и разжимая кулаки. – В чем дело?

– С тобой все осталось в силе, клянусь. Просто Роман хочет поступить по совести и сделать лучшего в этом году студента своим сыном. В результате ы станешь приемным для погибшего Бронислава, а второй – Романовским, – нехотя объяснил Василий, потерев шею. – В общем, ты все равно станешь графским сыном, со всеми титулами, привилегиями, обязанностями и прочим.

– Но без права наследования, – кивнул я. – Особенно если вначале признают того, а потом уже меня. Первым в очереди будет Роман, вторым – его сын, и только потом я. Даже если по закону, как сын старшего сына, должен наследовать я.

– Ну, ты хватил, Саша, – недовольно нахмурился Василий. – Роман-то, как-никак, родной сын Мирослава. А ты…

– Сбоку припека. Понял, – кивнул я, задумавшись. Вот с одной стороны – какая разница? Если по совести – я и в самом деле им никто, то, что пробормотал что-то перед смертью Бронислав, может, и значит для них многое, но решать судьбу рода не должно. С другой стороны… нет, даже думать об этом не стоит. Вначале стану лучшим, а уже потом можно будет разговаривать с Мирославом.

А мои шансы на первенство в этом году стремительно приближались к нулю. Одно дело – стать лучшим из одногруппников, погодок и раздолбаев, только поступивших в училище, совсем другое – перешагнуть через полтора года обучения и тренировок, через три года возраста и стать лучшим в соревновании против участников в совершенно иной весовой категории. Тех, кто уже владеет резонансом. Но сдаваться я не собираюсь.

– Спасибо за совет, наставник, – все для себя решив, улыбнулся я. – Последний вопрос – куда вы пропали? Ну… перед появлением той твари и пропажей двух преподавателей? Если не мое дело, то все нормально. Просто скажите.

– Да нет, чего уж там, – усмехнувшись, проговорил Строганов. – Ползал ночью по вашим буеракам, искал пропавшего Ульянова и нечаянно напоролся на металлический штырь в темноте. Вот и все недолга.

– Похвастаетесь боевыми шрамами? – попросил я.

– Эм, зачем это? – удивленно спросил Василий. – Нечего там особенно смотреть. Просто глубокая царапина, да и все.

– Ну, я же должен понимать, на что наткнусь, если долго в темноте ползать? – продолжил настаивать я. Повод мне отказать можно было найти легко, достаточно простого – не хочу, не твое дело, иди лесом. Но нет, Василий подумал немного и в конце концов закатал водолазку, под которой я увидел плотную марлевую повязку.

– Можно? – спросил я, прежде чем тянуть руки, и Строганов, немного подумав, кивнул. Я прощупал края раны, прочувствовал отклонения в ауре Василия.

Понятно, что он врал – длинный ровный разрез можно было получить только одним способом – скальпелем. Ни осколки, ни пули такой раны оставить не могли, это я уже в методичках видел. Но вот меридианы были повреждены не только в самой ране, но и вокруг нее, будто их выжгло.

Нескольких уверенных нажатий хватило, чтобы законсервировать концы разрыва и одновременно пустить энергию вдоль раны, ускоряя восстановление. Василий вначале поморщился, но затем с удивлением ощупал бок и, встав, начал поворачиваться из стороны в сторону.

– Не стоит. Рана может открыться, – предупредил я, встряхивая кисти рук, чтобы снять внезапно накатившую усталость. – Но сейчас, думаю, выздоровление пойдет легче.

– Спасибо, – кивнул Василий. – Могу я поинтересоваться, откуда у тебя такие навыки? Я, конечно, за годы службы всякое слышал, даже о чудесном исцелении болтают, но вот на себе прочувствовал в первый раз.

– Как только честно ответишь, где ты получил рану, – улыбнувшись, проговорил я. – Это же от резонансного меча? Или скорее когтя.

– Да нет, говорю же. На железяку ночью напоролся, – возразил Василий.

– Ага. Ну, тогда до завтра, матер наставник, – кивнул я, на мгновение замерев у выхода, но все же решившись. – Есть у меня одна идея, как можно первому и второму курсу изменить программу, так чтобы они смогли больше резонанса получить.

– Вот как? – еще больше напрягся Василий. – Давай… завтра. Я на планерке доложу о результатах недельного обучения после отсева. И тогда смогу поговорить с его светлостью Мирославом. Уверен, он заинтересуется твоим предложением.

– Понял, спасибо, – кивнул я, быстро выходя из палатки. Блин, как уже завтра? Я был твердо уверен, что у меня есть по крайней мере еще дня два-три! Если промежуточные испытания уже завтра – я просто не справлюсь, не успел я все выучить. Да еще и физические…

– А ты довольно близок с нашим матером-инструктором, – раздался за спиной голос, и я вынырнул из раздумий, внезапно поняв, что совершенно перестал смотреть по сторонам и, похоже, сейчас придется за это поплатиться.

Меня окружили сразу пятеро первокурсников из А группы, а «хороший знакомый» Бобров перекрывал единственный путь к отступлению. Поймали меня в небольшой лесополосе, между палатками командования и общевойсковыми, так что ни от тех, ни от других меня видно не было.

– Я так понимаю, вы решили завтрашние испытания провалить уже сегодня? – спросил я, оглядываясь по сторонам и нагоняя прану в конечности. Парни, окружившие меня, явно рассчитывали на то, что я выдохнусь к концу дня, их будет пятеро на одного – а значит, победа получится быстрой и легкой. Но ошиблись буквально во всем.

– Бей щенка! – рявкнул Бобров, и они бросились на меня.

Узкая тропка между деревьев не позволяла напасть сразу пятерым, но я не собирался упрощать им задачу и сразу прыгнул в заросли. Оттолкнулся от ближайшего ствола ладонью, резко уходя в сторону, и через два прыжка уже оказался за спиной у крайнего противника.

Не ожидавший от меня такой прыти парень обернулся только для того, чтобы получить в нос основанием ладони. Взвизгнув, он рухнул на подмерзшую тропинку, а я уже вновь прыгнул между деревьев, выходя из окружения. Сразу два А-шника бежали на меня с разных сторон и были всего в паре шагов, когда я им немного помог. Схватил за волосы и придал дополнительного ускорения, столкнув лбами.

Четвертый противник решил не гнаться за мной, выжидая на тропинке и старательно вглядываясь в темноту. В принципе правильно, чего зря силы тратить? Только у меня их было в избытке, за счет активации первого лепестка земли, а парень после учебного дня существенно вымотался. Разбежавшись, я прыгнул, ухватился за низко висящую ветку и со всей силы, обеими ногами, вмазал противнику по спине. Улетевший куда-то в темноту парень закричал, но вопль быстро сменился жалобным стоном.

Я уже подумал, что дело сделано, когда понял, что не хватает зачинщика. И в то же мгновение мне по плечу прилетел удар толстенной коряги. Перекатившись в сторону, я вскочил на ноги и увидел ухмыляющегося Боброва, держащего в руках длинную сучковатую ветку. Не будь она такой кривой – удар прилетел бы мне в голову, а не в плечо, а такой дубиной и убить не долго.

– Честные благородные воины, – усмехнулся я, оглядываясь по сторонам. Так и есть, двое, которых я столкнул лбами, уже брали меня в клещи. Не хватало только первокурсника со сломанным носом и того, что улетел в темноту. Он продолжал стонать где-то в ближайших кустах.

Ушибленные бросились ко мне одновременно, пока я мониторил окружение. Назад – ствол дерева, по сторонам они, а впереди дурак с палкой. Я на мгновение замешкался, и противники тут же воспользовались ситуацией, схватив меня за рукава и застопорив.

– Тебе привет от наставника, – довольно ухмыляясь произнес Бобров, занесший над головой дубину на манер меча и со всей силы обрушивший оружие мне на голову.

Не собираясь доставлять ему такого удовольствия, я рухнул на колени, увлекая за собой не ожидавших такой подлянки противников. Они снова стукнулись головами, а затем по ним еще и дубиной прилетело. После чего я даже стонов не слышал. Прибил он их, что ли? Не хотелось бы.

Воспользовавшись секундным замешательством Боброва, в темноте он еще не понял, что произошло, я высвободился из ослабевших пальцев и бросился на противника, с ходу впечатывая ему кулак в солнечное сплетение. Враг попробовал отмахнуться дубиной, но я уже был у него за спиной, ударил под колено пяткой ботинка, заставляя упасть на дорогу, а затем без жалости врезал по ушам ладонями – оглушая.

Оглянулся – чисто. Вся драка заняла не больше трех минут, а за счет круговорота земли я даже особо не устал, только изо рта с каждым движением вырывалось облачко пара. Пятеро поверженных, почти все штатное расписание группы А, до сих пор проходившее отсевы, валялись на замерзшей земле. Хотелось их так и оставить… но ведь замерзнут.

– Дежурный! Нарушители! – что есть мочи крикнул я, и тут словно из-под земли на тропинку выскочили несколько человек с фонариками и с ухмылками на лицах. Судя по форме, дежурные из второкурсников. Вот только при виде открывшейся им картины улыбки с лиц быстро сползали.

– Ты что наделал, уродец?! – схватившись за дубинку охранника, проговорил старший из них, и я тут же попятился, понимая, что драться еще и с ними мне сейчас совсем не с руки. У этих ребят и силы, и умения куда больше. Но в этот раз до драки не дошло.

– Что происходит? – донесся до нас недовольный голос Василия, и второкурсники нехотя отступили.

– Этот напал на наших первогодок, – заявил дежурный, наведя мне на лицо свет фонаря, специально, чтобы я не мог разглядеть говорившего.

– Вот как? И сделал он это в одиночку против троих? – со смешком спросил наставник.

– Пятерых, – поправил я его. – Один должен быть в кустах, один со сломанным носом в той стороне.

– Все ясно. Раненых в лазарет! – приказал Строганов. – А с тобой, курсант Иванов, мы поговорим завтра. После отсева. Выполнять!

Глава 5

– В нашем полку убыло? – саркастически хмыкнул Леха, когда утром на построении отправленных мной в лазарет не оказалось. Учитывая злобные взгляды оставшегося третьего и вторых курсов и последнего из 1А студента, ничем хорошим это закончиться не могло. Для них, естественно.

И ведь если на первом курсе больше всего было наших, бывших ТУФ-овцев, то на втором примерно поровну, а третьем и вовсе мы оказывались в меньшинстве. Что при оценке реальной силы прямо вело к нашему поражению. Один второкурсник стоил если не троих, то по крайней мере полутора моих одногруппников. А уж инициированные третьекурсники и вовсе… я еще, может, сбегу – остальным даже это не удастся.

– Сами себе злобные буратины, – пожал я плечами. – Если полезет второй курс – огребет по носу. Вот третий… да.

– До инициации – вряд ли, после могут возникнуть проблемы, – прокомментировал Шебутнов. – Слушай, а о чем вы вчера с Хорем говорили? Не о долгах ли? А то я слышал… в общем, Зяма отказывается деньги возвращать, говорит, нету и взять неоткуда, с приходом военных все накрылось медным тазом.

– Может, это и к лучшему, – хмыкнув, заметил я. – А еще что говорят?

– Двое парней видели, как завхоза, избитого, утащили куда-то в административный корпус, а после кинули в воронки и увезли. Так что все, скорее всего, мы его больше не увидим, – ответил Леха. – Надеюсь, гаду все зачтется. Пусть не черти, но шпики тоже умеют на сковородах жарить!

– Не перебарщивай, думаю, им хватает воды и электрического тока, – заметил я, замолчав, когда хмурый Строганов шел мимо.

– Кадеты! Сегодня очередной день испытаний, вы знаете процедуру, за прошедшие две недели она не поменялась – полумарафон, стрельбище, контрольные, рукопашный бой. Все это с перерывами на прием пищи, – громко сказал наставник, проходя вдоль строя. – В связи с этим утреннего марш-броска сегодня не будет, но это не повод расслабляться. Помните – будьте умерены в еде, иначе до финиша не доживете. Все ясно?

– Так точно! – хором ответило почти пятьсот человек.

– Отлично. На прав-во! В столовую, бегом, марш! – скомандовал Строганов, и мы с удовольствием побежали по утоптанной до состояния камня дороге к зданиям, вызывающим только приятные ассоциации.

– Это… сегодня праздник какой-то? – удивленно протянул Леха, успев забежать в дверь первым. Я по привычке вначале помыл руки и только потом оценил зрелище, о котором говорил зам. В самом деле, видеть вместо мяса и овощей кучу пирожных и кексов было по крайней мере странно. В воздухе пахло пряностями, корицей и цукатами.