Когда король падет

Валериан ослабил хватку, и я нетвердо шагнула к лестнице. Ковер расплывался перед глазами, превращаясь в кроваво-красный водопад, и мне едва удавалось дышать.

Нет!

Я должна это сделать. Я справлюсь!

Под бешеный стук сердца я поднималась по ступенькам. Путь наверх показался бесконечным, а каждый шаг стоил неимоверных усилий. И все же я добралась до вершины. Я остановилась напротив Эрис Хилл, Десницы короля, посмотрела ей в глаза и присела в реверансе.

– Встань на колени, – спокойно приказала она. Повинуясь, я заметила, что гости последовали моему примеру. Сотни людей склонили колени в знак почтения.

Эрис Хилл отошла в сторону, и тишина вдруг стала настолько пугающей, что кровь едва не хлынула у меня из ушей. Не было слышно ни единого вздоха, ни шепота, ни шороха. И в этой пустоте раздались твердые, уверенные шаги.

Внутри я сжалась от страха. Сердце стучало все быстрее, на лбу выступили капли пота.

Его Величество Бенедикт спускался с верхней галереи. Я не смела поднять глаза, но шаги приближались, и наконец в моем поле зрения оказались начищенные до блеска черные туфли.

– Флоренс Хоторн, – прозвучал голос Десницы. Я снова внутренне съежилась, так что казалось, уже никогда не смогу вернуться в нормальное состояние.

– Клянешься ли ты служить Его Величеству королю Бенедикту Первому Тюдору до тех пор, пока самая долгая ночь не разлучит вас?

Глубокий вдох – что бы ни случилось!

– Клянусь! – отчетливо и громко проговорила я.

Я заметила, что король пошевелился, но не решилась проследить за ним взглядом. Увидь его лицо в такую секунду – кто знает, чем это могло обернуться.

– Клянешься ли ты королю в верности и обязуешься ли сохранять его тайны до конца своих дней?

– Клянусь, – произнесла я. Ложь обожгла язык.

– Взгляни на меня, – прошептал король, перепугав меня так, что я вздрогнула. Пересилив себя, я подняла голову. Взгляд его зеленых глаз пронзил меня насквозь, и на долю секунды я испугалась, что король может читать мысли. Он раскусил меня, он все знает – меня ждет смерть!

– Клянешься ли ты почитать свой долг так же, как своего короля?

– Клянусь, – не дыша, провозгласила я.

Монарх замер. На мгновение, показавшееся вечностью, в зале воцарилась совершенная тишина.

– В чем ты мне клянешься? – наконец сурово спросил правитель, и мне пришлось заставить себя выдержать его взгляд. В его голосе звучали только суровость и сдерживаемый огонь, будто под поверхностью этих слов бушевало пламя.

– Клянусь вам, – ледяным голосом продолжила я, – я ваша по духу и крови.

Клятва повисла в воздухе, и король отвел взгляд, освобождая меня.

– Сим я признаю тебя своей, – он протянул мне кулак и раскрыл его: на его ладони лежали золотые серьги с каплевидными камнями. В крупных рубинах играл свет. Казалось, будто в них переливалась кровь.

К своему удивлению, я смогла усмирить дрожь в руках. Я взяла серьги, стараясь не прикасаться к королю. Серьги оказались тяжелее, чем можно было предположить. Весомые, как обязательства, которые я дала. Тяжкие, как грозящая мне гибель.

Нет, я стану падением для короля, и никак иначе! Единственная концовка этой истории, которую я готова принять.

– Встань! – велел мне Его Величество, ему подчинилась только я. Даже Десница продолжала стоять перед нами на коленях. Король слегка задел меня за руку – словно перышком, едва ощутимо – намекая повернуться к гостям. Я посмотрела вниз, на коленопреклоненную толпу, и засомневалась, не вижу ли сон.

– Теперь они твои, командуй, – прошептал король мне на ухо. Я затрепетала, когда его горячее дыхание коснулось меня. Король отвернулся и неспешно двинулся к галерее.

Я оцепенела, ожидая, когда шаги стихнут. Резко стучавшее сердце едва не выпрыгивало из груди, легкие горели, моля о кислороде: я не осмеливалась сделать вдох. И лишь в тот миг, когда тишина стала такой громкой, что я не могла ее больше терпеть, я попросила собравшихся встать.

* * *

Весь следующий час я находилась будто в опьянении. Меня вывели из зала и повели в глубь замка. Взяли кровь – я не представляла, зачем, ведь, принимая заявление, меня полностью обследовали – и снова потянулись бесконечные коридоры, пока наконец я не попала в просторную спальню. В дальней части комнаты высилась кровать с пологом и бежевыми простынями. В камине уютно потрескивали дрова, перед очагом приютился диван со старомодными подушками в цветочек. Высокие, от пола до потолка, окна были занавешены полупрозрачными шторами, сквозь которые проглядывала ночная тьма. Перед одним из окон находился небольшой письменный стол. За резной дверью, очевидно, располагалась ванная комната, а мои чемоданы уже стояли перед комодом.

Все претендентки прибыли этим утром с багажом. В нашем присутствии его тщательным образом осмотрели, забрав некоторые вещи: лезвия для бритв, серебряные украшения, мобильные телефоны. Некоторые сильно возмущались тем, что пришлось лишиться мобильников на время пребывания в замке. По крайней мере эта проблема меня не коснулась: у меня телефона не было. Большинство гаджетов – привычных для вампиров – люди не могли себе позволить из-за бедности. Электричество в доме мы считали большой радостью. В швейной мастерской был лишь древний ноутбук для ведения бухгалтерии, да и то им почти никто не умел пользоваться. Хотя бы мой багаж не вызвал возражений – и на том спасибо. Заколку для волос проверили на наличие серебра в составе. Пролистали дневник – вдруг между страниц я что-то прятала? Одежду внимательно осмотрели, но ничего не нашли.

Благодарю.

Мы приняли правильное решение, не воспользовавшись этой возможностью, чтобы пронести в замок оружие. К несчастью, из-за отсутствия средства защиты я чувствовала себя брошенной на произвол судьбы. В замке я была беззащитна. Это входило в наш план, но тем не менее я считала неправильным так легко отдавать свою жизнь и безопасность на милость этих чудовищ.

В дверь постучали, и на пороге появилась служанка: каштановые кудри оттеняли бледность ее лица. Произнеся положенные приветствия, она сдержанно объяснила мне, как пользоваться переговорным устройством, висевшим возле двери и необходимым, чтобы вызвать ее, если мне что-то понадобится. Ее недружелюбный тон, однако, намекал, что лучше обходиться без нее.

– Ваш брат, мисс Хоторн, – холодно объявила служанка, а я резко кивнула в ответ. Я так утомилась, что даже не смогла произнести слова благодарности.

Девушка ретировалась, и в комнату зашел Валериан – волна облегчения захлестнула меня. Однако его первые слова отняли у меня это чувство, не успела я немного им насладиться.

– У нас всего пять минут, – сообщил Валь и, даже не взглянув на меня, окинул беглым взором комнату, запоминая детали.

Но я бросилась к брату, чтобы обнять. Он даже не вздрогнул и со свойственной ему непоколебимой решительностью поймал меня в объятия.

– О небеса, – прошептала я, уткнувшись ему в крепкую грудь. Тысячу раз мы проигрывали этот сценарий. Но даже самое богатое воображение не смогло бы представить, насколько все оказалось страшнее. Я влезла чудовищу в пасть, и оставалось лишь надеяться, что оно не проглотит меня.

– Успокойся, – пробормотал Валь, имея в виду совсем другое. Мы придумали секретный язык, чтобы говорить в замке – ведь нас могли подслушивать.

– Теперь назад дороги нет, Фло. Тебе придется пройти через это.

– Знаю, – застонала я.

– Дыши глубже, – придерживайся плана.

– Угу, – промычала я.

– Не забыла лекарства?

Меня будто ледяной водой окатило. Лекарства!

– Да, – проговорила я.

Мне удалось пронести в замок упаковку антигистаминного препарата, но Валь подразумевал явно не его. Он говорил о тех таблетках, которые мы с мамой ночами зашивали в подкладку одежды, чтобы во время обыска их не нашли: обычные противозачаточные препараты и серебряные – контрацепция против вампирской беременности. Последние, однако, могут повлиять на вкус моей крови, поэтому, будем надеяться, применять их не придется.

– Вдруг они не сработают? – прошептала я, а Валь лишь крепче прижал меня к груди.

– Тогда… позаботимся об иных средствах.

У меня помутилось в глазах.

– Ты справишься, – проговорил он. – Если кто-то и сможет это сделать, то только ты. – Брат прижался поцелуем к моей щеке и прошептал: – Изображай хрупкий цветочек, Флоренс. Твои шипы он заметит, лишь когда истечет кровью.

Проглотив слезы, я отстранилась.

– Я люблю тебя, – произнесла я, сдерживая рыдания, а Валь нежно улыбнулся.

– Мы все тоже тебя любим. Мы с папой и мамой прикроем твою спину, не сомневайся. Только дай нам повод гордиться тобой, Фло. – Напоследок сжав мне ладонь, он вышел из комнаты.

Я уставилась на закрывшуюся дверь, моля брата вернуться, и глубоко вздохнула. Но потом распрямила плечи и вскинула подбородок. Я сделаю это!

Я подготовилась ко сну и выключила свет. Забралась в постель, натянула одеяло до подбородка и стала наблюдать за дверью. Король может навестить меня в любой момент. Я не смела надеяться, что он подарит мне еще одну ночь, чтобы собраться с силами. Ждать он не будет. Завладеет тем, что отныне принадлежит ему – неважно, готова я или нет.

Все-таки Валь был прав. Нужно придерживаться плана, помнить, зачем я здесь и что должна сделать. Даже самые страшные минуты наедине с этим существом закончатся.

Может, я и обещала себя королю на целый год, но играть роль мне придется всего шесть месяцев. Полгода, чтобы выполнить миссию. О провале я не собиралась и думать.

К ночи летнего солнцестояния король умрет. Когда он заметит мои шипы, будет слишком поздно.

Глава 3

Страшные люди

Меня пронзил порыв холодного ветра, и я поежилась. Вокруг была непроглядная темнота. Она взяла меня в плен и сдавливала будто в тисках. В тишине послышался шорох. Потом меня окутал тяжелый древесный аромат, а на ухо зашептал знакомый голос.

– Бедный нежный цветочек… – Горячее дыхание Бенедикта обожгло кожу, и я отвернулась.

– Нет, не надо, пожалуйста…

– Ты дала клятву, – напомнил он, и меня объял страх. Его руки блуждают по моему телу, вцепляясь все сильнее, и вот пальцы превратились в когти, впиваясь в мою плоть, шелк голоса обратился клыками, а вместо приятного аромата меня окутал запах железа.

Кровь… В отчаянии я стала извиваться. Я должна выбраться отсюда, сбежать от него, но когти рвали и раздирали меня. Крик застрял в горле, перекрыв дыхание. Монстр прижался к моей шее, и я поняла, что он уничтожит меня, даже шипы не спасут. Мне не уйти. Ничего не видя, я…

По комнате эхом разнесся стук. Затем еще раз – настойчиво, почти требовательно.

Король Бенедикт. Пришел за мной. Он здесь…

В панике я вынырнула из сна. Пульс бешено бился, я прерывисто дышала, воспаленный мозг не предъявлял ни малейшей догадки о том, где я находилась. Мало-помалу ко мне возвращалось осознание: шелковый балдахин над огромной кроватью, мягкий матрас. Я раскинулась на нем по диагонали, подушки разлетелись по полу. Одеяло сползло с кровати, обмотавшись у меня вокруг ног. Я поспешила высвободиться из его тисков, чтобы унять чувство, будто меня кто-то схватил. Осторожно погладив шею, я с облегчением посмотрела на руки и не обнаружила крови. Я взмокла от пота, так что вздрагивала от малейшего сквозняка, хотя в комнате и стояла духота, а окна были наглухо закрыты из-за зимнего мороза. Сквозь шторы падал хмурый утренний свет. Должно быть, я заснула вчера, пока дожидалась короля. Впечатляюще, учитывая, что я от переживаний места себе не находила.

Стук прозвучал в третий раз. Вдруг это король? Лучше, чтобы он не видел меня в таком состоянии. Да и вообще – я не была готова. Только дай мне немного времени, хоть чуть-чуть…

– Мисс Хоторн? – раздался сдержанный женский голос, и я с облегчением вздохнула. Торопливо пригладила волосы и, потянув за одеяло, обернулась в него.

– Да? – прокряхтела я.

Дверь открылась, и в комнату заглянула женщина лет тридцати. Каштановые локоны обрамляли ее бледное лицо. Окинув недоверчивым взглядом комнату, она вперила в меня взгляд.

Если не ошибаюсь, это она прошлым вечером объясняла мне, как работает переговорное устройство, хотя я так и не узнала ее имени. Наверное, я настолько переволновалась, что не подумала спросить – как невежливо. Слуги были единственными людьми в Багровом Сердце, не считая меня, а значит, и единственными союзниками. Не следовало так легкомысленно отталкивать от себя эту женщину. С тревогой я все отчетливее осознавала, что пребывание в замке станет для меня непростым испытанием. Как бы легко я ни завязывала знакомства в обычной жизни, здесь мне придется куда сложнее.

Служанка слегка поморщила нос.

– Доброе утро. Я принесла завтрак.

– Ой, – смутилась я. – Благодарю.

Она внесла в спальню большой поднос. С ловкостью поставила его на столик, затем раздвинула шторы и распахнула окно. В комнату ворвался морозный декабрьский воздух, пахнущий деревом и холодом. Я заметила, какой прекрасный вид открывался отсюда.

В окно моей комнаты виделась панорама Красного сада, окружающего дворец. Он и тщательно охраняемая стена отделяли Багровое Сердце от Внутреннего Лондона и остальной части города. Летом происхождение имени сада становилось очевидным. Более пятисот лет назад Генрих Седьмой стал первым вампиром, взошедшим на английский престол, он построил замок и посадил вокруг него красные клены и кроваво-алые розы. По сей день они занимали большую часть парка, и в теплые летние дни казалось, будто прошел дождь из крови и она стекает с верхушек высоких деревьев.

По крайней мере, так говорили. Я впервые увидела Сердце собственными глазами, но ветви кленов теперь оголены, а розы давно увяли.

И все-таки передо мной предстало невероятное зрелище. Большая редкость для человека – так глубоко забраться в вампирский мир. Я в этом замке казалась чужой. Примерно двадцать часов назад мы с Валем забрались в королевский лимузин, доставивший нас сюда, – в тот момент моя жизнь повернулась на сто восемьдесят градусов.

Что ж, хотя бы туман, стелившийся между кустами по дорожкам, был мне знаком. Даже Его Величество оказался не в силах помешать лондонской погоде пробраться в сад, нагоняя тоску.

За высоким окном находился небольшой балкон с креслами и столиком. Как, должно быть, хорошо сидеть там летом, наслаждаясь ароматом роз и пением птиц. Но сейчас я вздрогнула от холода, лишь взглянув на него. Порыв морозного воздуха обдал меня, так что я, трясясь от озноба, плотнее закуталась в одеяло.

– Хорошо ли вы отдохнули, мисс? – поинтересовалась служанка. Остановившись напротив окна, она внимательно изучала меня.

– Прекрасно, – соврала я. – Спасибо за беспокойство. Кстати, как ваше имя? Прошу меня простить, следовало спросить еще вчера.

Искусственная улыбка тронула ее губы.

– Бонни, мисс.

– Рада познакомиться, Бонни. Ты можешь звать меня Флоренс.

– Простите, мисс, но я не смею принять ваше предложение, – не задумываясь, выпалила служанка. – Может, приготовить для вас ванну? Или вы желаете для начала позавтракать? А я пока сменю простыни.

– Эм, хорошо. – Ее ответ сбил меня с толку. Почему она не хотела называть меня по имени? Разве я могу решить, что делать, если еще не совсем понимаю, где нахожусь? – Есть ли чай? – беспомощно пискнула я.

– Само собой, мисс.

Скинув одеяло, я выбралась из постели. Бонни бросилась в ванную и принесла оттуда халат кремового оттенка. Чуть замешкавшись, я закуталась в него и уселась на диван перед камином. Надеюсь, служанка не станет помогать мне одеваться или, того хуже, принимать ванну. Бонни налила чай в изящную фарфоровую чашку, раздула огонь в камине, закрыла окно и принялась разбирать постель.

Некоторое время я наблюдала за ней, не зная, как вести себя. Мне еще никогда не прислуживали. Мама тоже не располагала богатым опытом, поэтому и не смогла научить меня соответствующим правилам этикета. Но мне казалось, я в очередной раз все напутала. Очевидно, просьба называть меня по имени была неуместной, поскольку Бонни явно сердилась.

Собрав постельное белье, она ушла, но скоро вернулась с охапкой свежих простыней. Бонни заправила постель, проявив чудеса мастерства и скорости, и, в конце концов, повернулась ко мне. И тут, если и не замечала раньше, она с неудовольствием обнаружила, что я сижу и молча пялюсь на нее.

– Могу ли я что-то еще для вас сделать? – осведомилась она, изобразив на лице улыбку, которая больше походила на натянутую маску.

– Хм-м… – ничего не приходило мне в голову. Лишь один вопрос не давал покоя с тех пор, как прошлым вечером я надела рубиновые серьги, теперь лежавшие на тумбочке, – символ новой роли, которая будет стоить мне всего. Я решилась. – Знаете ли вы, когда придет Его Величество?

Эта мысль наводила на меня такой страх, что я почти дрожала. Не желая выдавать своих чувств, я опустила взгляд на чашку с чаем. Некрепкий, цвета светлой карамели, я всегда добавляла много сливок – дурной тон, как считает мама, но ей так и не удалось отучить меня от этой привычки.

Наверняка я все выдумала, но мне показалось, будто Бонни фыркнула.

– Король вчера пил кровь, мисс. Только через несколько дней он придет к вам.

В замешательстве я захлопала ресницами. Так долго? Я предполагала, что кровь ему не скоро понадобится, но… Я ведь здесь не только для этого? Погрузившись в мысли, я блуждала взглядом по кровати, но, спохватившись, вернулась к созерцанию чая. Наверное, Его Величество пожелал сберечь первый раз для первого укуса…

Я почувствовала дрожь в пальцах и крепче вцепилась в чашку.

– И чем же мне заниматься в это время? – осведомилась я.

– Вы должны ждать его, мисс. Что еще вам остается? Библиотека и сад в вашем распоряжении. Захотите выйти из комнаты, обратитесь к стражнику, он сопроводит вас.

С удивлением я взглянула на нее.

– Стражник?

Мне показалось, что Бонни с трудом удавалось сохранять невозмутимость. Хотела бы знать, какие чувства она прятала от меня.

– Он стоит за дверью, мисс. Вы можете звать меня, если понадоблюсь. В ином случае я приду к обеду. Приятного завтрака.

Бонни ушла, оставив меня онемевшей от изумления. На что я, собственно, рассчитывала? Конечно, я понимала, что пребывание в замке не доставит мне особого удовольствия. Сознавала, что, вероятнее всего, придется столкнуться с болью и насилием. Но и подумать не могла, что почувствую одиночество и потерянность. Я должна ждать здесь, совсем одна? Как долго? Неужели меня заперли, будто игрушку, чтобы король наслаждался мной в часы скуки?

Все могло обернуться куда менее приятным образом, напомнила я себе. Легко отмахнуться от этой мысли, хотя она и была важной. Прошлые кровавые невесты отмалчивались, когда их спрашивали о пребывании в замке. Наверное, так и полагалось делать, чтобы не ставить на карту недавно обретенный высокий статус. Естественно, они не сказали бы ни одного плохого слова о короле – но и ничего доброго. Редкие публикации в газетах были либо открытой пропагандой, либо туманными, полными домыслов статьями, которые не давали никакой информации. Я мечтала что-то узнать, но приходилось довольствоваться донесениями шпионов вроде Валя, которые добывали крохи.

Опустив голову, я изучала поднос с завтраком: свежие булочки, масло, джем и мед, а еще красный виноград, яблоки и груши. Я умирала от голода, но чувствовала тошноту, так что не смогла бы проглотить ни крошки. Я едва осилила чай – чашка опустела лишь наполовину. Я поставила ее на поднос и решила сперва смыть пот тяжелой ночи. Не сомневалась, что Бонни опять повела бы себя отстраненно и профессионально, попроси я ее о помощи. У нее будут неприятности, если она заговорит со мной? Или служанка просто не доверяла мне? Я не могла ее в этом винить.

Ванная оказалась такой же милой, как спальня. Пол был выложен темно-серым мрамором, стены отделаны белой плиткой. Вокруг зеркала висели яркие лампы – чтобы удобно было наносить макияж, но я, обладательница бледной кожи, выглядела в нем так, будто не спала несколько дней. В углу находилась застекленная душевая кабинка с тропическим душем. И только медная ванна на когтистых ножках, которая стояла в нише под окном, нарушала современный стиль интерьера.

Я заперла дверь – спасибо за замок! – и включила горячую воду. В шкафу отыскались разнообразные соли, я выбрала с ароматом лаванды и щедро засыпала ее в ванну – это меня успокоит. По крайней мере, я надеялась: воспоминания о ночном кошмаре тускнели, но теперь меня настигала реальность. Я едва сдерживалась, чтобы не запаниковать.

* * *

Проведя в замке лишь четыре дня, я уже мечтала о возвращении домой. Происходящее стало казаться мне наказанием. Вот только я не знала, за что. Я говорила себе, что мне досталась не худшая судьба, но замок постепенно превращался в мой личный ад. Все, что мне оставалось, – ждать и медленно умирать от скуки.

У меня никогда не получалось усидеть на одном месте, да и попрактиковаться в этом шанса не выпадало. Я работала швеей, волонтером, тренировалась с братом или отцом, училась у мамы – свободного времени у меня не было. Всю жизнь я проводила в движении и мастерски умела справляться с напряженным графиком. А теперь приходилось учиться спокойствию.

Я не смогла найти для себя занятие ни в замке, ни в парке. Бонни по-прежнему проявляла ко мне недружелюбие, а заводить беседы со стражниками, которые постоянно менялись, я даже не стала пытаться. Все они были вампирами, я не сомневалась в этом: люди не смогли бы надежно защитить меня от таившихся в замке опасностей. Разумеется, если задача стражников вообще состояла в том, чтобы защищать меня, а не шпионить за мной.

В любом случае они не смогли бы спасти меня от одиночества, с каждым часов все сильнее поглощавшего меня. Прогулки по замку и саду тоже не приносили облегчения: кого бы я ни встречала, слугу или вампира, все ограничивались лишь краткими приветствиями, а на вопросы я едва получала ответы. Разговаривать со мной никто не думал, а может, это было под запретом. Бонни приносила ко мне в комнату еду, так что я располагала огромным количеством свободного времени, чтобы почитать или поразмышлять, как пройдет первая встреча с королем.

Страх будущего свидания глубоко проник мне в душу. С каждым днем ожидания он разрастался все больше. Страх овладевал мной не только, когда я бодрствовала, он приходил ночью в виде кошмаров, лишая меня сна.

Я жаждала, чтобы все наконец произошло. Мечтала скорее покончить с этим, а не беспомощно прятаться в комнате, дожидаясь неизбежного, как ягненок заклания.

Как и в прошлые четыре дня, Бонни поставила на столик передо мной поднос с завтраком. Еда менялась каждое утро. Мне повезло, что меня не держали на хлебе и воде как узницу. Жаль, у меня пропал аппетит. Бонни, как обычно, проветривала комнату и застилала постель, а я сидела, сложив на коленях руки, гипнотизировала взглядом свежую выпечку и боролась с отчаянием.

Если бы мне удалось узнать что-то полезное о короле и вампирах! Тогда я хотя бы перестала мучиться от своей бесполезности. В конце концов, я прибыла в замок не только как убийца, но и как шпионка. Но казалось, будто теперь я знала еще меньше, чем до приезда, что лишь придавало еще больше бессмысленности происходящему.

– Бонни? – осторожно начала я.

Она, пригладив складку на темно-красном одеяле, выпрямилась.

– Да, мисс?

Когда же ее тон наконец смягчится и я не буду всякий раз вздрагивать, услышав ее? Я надеялась, что однажды служанка начнет относиться ко мне с большей теплотой, но, похоже, пока что мы двигались в противоположных направлениях.

– Ты ведь тоже человек? – все же решилась я.

Служанка напряглась.

– Верно.

Я медлила. До сих пор мы почти не общались, поэтому личные вопросы теперь казались неуместными. Но, возможно, это была моя ошибка? Вероятно, это мне следовало начать сближаться с ней, ведь она работала для меня. Я должна сделать первый шаг.

– Как давно ты работаешь в замке?

Вопрос вызвал у нее улыбку, больше напоминавшую гримасу.

– Мисс, я здесь родилась.

– О! И каково это – расти ребенком замка? Ты сама решила работать здесь, а не в городе?

Я слышала, что обычно слуги нанимались работать в замке на всю жизнь. Безопасно ли им здесь? Наверное, в Багровом Сердце комфортнее, чем в человеческих кварталах, но я думала иначе: в любом случае человек хочет видеть в жизни нечто большее, чем древние каменные стены.

– Да, я выбирала сама. Простите, мисс Хоторн, но мне действительно надо идти.

Она повернулась, чтобы уйти.

– Не могла бы ты задержаться ненадолго? – с надеждой спросила я. – Пожалуйста, называй меня Флоренс, мне так больше нравится.

Бонни замерла и поджала губы, отчего в уголках ее рта очертились морщинки. Как бы я ни старалась, она не смогла найти для меня доброты в сердце – или попросту не желала.