#ВыБывшие

– Пришли, наконец! – встретила нас Кэр с недовольным лицом. – Кстати, Ева, Джордж здесь.

– Это отлично, пришло время узнать, где он пропадал эти дни, – обрадовалась я.

Я нашла Джорджа рядом с Томом за болтовней.

– Том, сделай мне джин как умеешь только ты, пожалуйста, – сказала я, отдавая стакан. – Где ты пропадал все эти дни, позвольте спросить? – обратилась я к Джорджу.

– Были дела и тренировка, – наиграно улыбнулся Джордж и поцеловал меня, но по-другому, не как обычно, как будто только для того, чтобы я замолчала. Наверняка вы поймете меня, когда чувствуешь, что легкое касание, поцелуй, интонация голоса, даже запах кажутся чужими и веют холодком. Я опешила, а желудок сжался в комок.

– Снова сигареты, Ева, – Джордж скривил лицо.

Через час я была уже пьяна и танцевала, как заведенная, разбрасывая волосы и руки, будто никто не видел, когда ко мне подошел Джордж.

– Ева, Ева! – он пробился ко мне. – Слушай, мне позвонил Фред и пригласил в бар «Orange», я сейчас ухожу – со мной пойдешь?

– Конечно, нет, о чем ты говоришь, у Кэр день рожденье, ты и так позже заявился, – возмутилась я. – Мы и так не видимся, а ты хочешь уйти?

– Прекрати, Ева. Значит, не идешь, – поставил стакан Джордж.

– Нет, не иду. Джордж, что происходит? Давай поговорим, – я взяла его за руку. – Выйдем на балкон? Я курить хочу.

– Хорошо, немного времени у меня есть, – улыбнулся он.

Мы вышли на балкон. Я потянулась, чтобы поцеловать его, но он не двинулся мне навстречу, и я насторожилась, замерев на месте в смешной позе буквально на пару секунд.

– Джордж, что-то случилось? Почему ты так себя ведешь: сначала ты даришь мне несколько шикарных дней с тобой, потом пропадаешь, игнорируя меня по всем фронтам, а потом заявляешься сюда с огромным желанием уйти. Меня будто не замечаешь. Объяснишь? – высказалась я и чиркнула зажигалкой.

– Тебе не нравятся мои тренировки, мои друзья, ты элементарно не можешь сказать «люблю тебя», ты будто боишься всего и каждого лишнего прикосновения, и ты постоянно куришь, хотя я просил перестать, каких еще объяснений ты ждешь? – ответил он абсолютно ровным тоном.

– Никаких объяснений больше не требуется, Джордж. Я думаю, тебе пора в бар, а то Фред начнет веселиться без тебя с местными юбками. Мы и так отняли слишком много твоего драгоценного времени. Прости, – сказала я и отвернулась, сдерживая слезы.

– Как ребенок… Хотя… До скорого, – кинул он и ушел.

После его ухода я изрядно напилась и как точно прошла вечеринка уже не помню. Мне точно было весело, я точно не падала и много танцевала, потому что, проснувшись у Кэр в комнате, я обнаружила сильнейшую головную боль, невыносимую боль в икрах и полное отсутствие синяков.

– Водички и аспирин? – Бобби открыл дверь с ухмылкой.

– Неси. Выпью все, кроме алкоголя. Можно ведро воды и ведро кофе, пожалуйста.

– Наш бар работает для исполнения ваших желаний.

10 марта 2004г.

С вечеринки Кэр Джордж не выходил на связь.

Вечером я, Кэр и Бобби собрались дома у Миши в день рожденье Кэр. Нам было позволено выпить бутылку шампанского, и мы не упустили эту возможность. Я вышла из дома Миши раньше остальных. Бобби догнал меня уже на улице:

– Ева, куда ты так помчалась.

– Бобби? Я хочу успеть покурить, чтобы проветриться, – улыбнулась я, закуривая. – Хочешь?

– Нет, я уже курил на этой неделе, – пожал плечами Бобби. – Ты звонила Джорджу?

– Да, звоню и пишу каждый день, но он не отвечает, – огорченно ответила я.

– Тебе стоит прекратить попытки, – кинул он, как будто, между прочим, переминаясь с ноги на ногу.

– Если хочешь что-то мне сказать, то говори прямо, не тяни. Мы же друзья, Бобби, – требовала я.

– Хорошо, Ева, как знаешь. Я больше не хочу смотреть на эти попытки поговорить с ним, тебе это не нужно, поверь мне… Слушай…– он взглянул мне прямо в глаза. – Он изменяет тебе в том смысле, в котором ты не готова, – рассказал Бобби.

Я открыла рот от удивления и рассмеялась.

– И давно ты знаешь об этом?

– Ты в порядке?

– Конечно, теперь мне все ясно, продолжай.

– Впервые я увидел его в феврале. Я говорил ему, что нужно рассказать тебе правду, но он предпочел молчать. Сказал, что ты должна сама все понять, если вы перестанете видеться, а потом он прибавил свое мерзкое поведение к этому всему, – выдал Бобби.

– Жестоко как-то, не находишь, – не желая слышать ответ сказала я. – Я так понимаю, что мы с ним больше не встречаемся. Хотелось бы знать с какого момента я перешла в разряд назойливых, неприятных девок, – я снова засмеялась, чувствуя нотки истерики. К горлу подступали слезы, огромный комок, мешающий говорить, перекрывал поток слов.

– Возможно, он уже с тобой расстался, но этого я не знаю, но прошу тебя, не пиши и не звони ему больше. Он должен сам сказать тебе об этом, я заставлю его поговорить с тобой нормально. Хотя бы сделай вид, что тебе все равно, пусть не думает, что ты с ума сходишь. И… Прости меня. Это должно было произойти не так, – обнял меня Бобби.

– Конечно, я поняла тебя. Ты ни в чем не виноват. Ты знаешь… мне нужно пройтись, я пойду домой, скажи Кэр, что мне позвонила мама или что-нибудь правдоподобное, что заставило бы меня уйти без вас.

– Ева, до твоего дома десять кварталов и уже поздно. Постой! – крикнул Бобби, но я уже с шага перешла на бег. Он не решился меня догнать, он знал, что я не позволю ему себя утешать.

Естественно, я не сдержала обещание и весь путь домой я набирала номер Джорджа, но натыкалась на гудки, ударяющие меня словно железные прутья, оставляя болезненные синяки на гордости, а потом на сообщение о том, что телефон выключен. Поэтому я закидала его голосовыми:

«Ответь мне, нам нужно встретиться»

«Я люблю тебя, ответь»

Глава 7. А вот и он…

Люди всегда разрушают то, что любят больше всего.

Оскар Уайльд

17 марта 2004г.

В вакуум, созданный мной для ограждения от мира для молчаливого и слезливого сожаления себя, ворвался звонок, звонок Джорджа.

– Ева, это я… – не дождавшись ответа и с полной уверенностью, что я его узнала – он продолжил. – Ева, чего ты хочешь? – абсолютно спокойно задал вопрос Джордж.

– Что ты имеешь в виду?

– Только то, что спросил, – настаивал он.

– Тогда ни-че-го. Уже ничего, – ответила я и с огромным удовольствием повесила трубку. Он не перезвонил.

Прошла уже неделя с того момента, как я узнала, что мои отношения были фикцией, что последние месяцы были наигранными, глупыми и наивными. После того, как я два часа просидела на лестнице дома, обнимая колени, чувствуя, как по щекам стекали слезы, прожигая шрамы на коже, я решила, что слезы излишни, что мама этого не узнает, и что я не развалюсь по частям. В глубине души, где-то на дне колодца я верила, что ничего не кончено, что это было что-то настоящее. Я сделала огромное усилие над собой, перестала доставать Джорджа сообщениями и нырнула в учебу, а он в принципе и не отвечал. С Бобби я с последнего разговора не виделась, я посещала только занятия, секции и библиотеку. Я старалась держаться плана, не думать об упущенном, улыбаться, когда нужно и надеяться, что все изменится к лучшему. Вот так меня застала Кэр, направляясь на урок литературы.

– Ева, Ееевааа. Смотрю, ты не торопишься на занятия или ты стала черепашкой? – рассмеялась она.

– Что? Ой, привет, Кэр. Я задумалась, прости.

– Ты такая скучная и грустная, что с тобой, расшевелись немного, – возмутилась она.

– Кэр, я не скучная, просто задумалась.

– Да, ладно, не важно. Ты странная в последнюю неделю, ничего не рассказываешь, гулять не ходишь – только учишься. Фууу! Но может тебя развеселит то, что Джордж придет сегодня к нам в школу? Бобби написал мне смс и просил тебе сказать об этом. Странно да, зачем ему предупреждать тебя, – она развела руками.

– И зачем он сюда собрался? – искренне удивилась я.

– Как мне сказал Бобби, у них сегодня тренировку отменили, и он решил увидеться с тобой. Так сказал мне Бобби. Разве это не здорово? – объяснила Кэр, веря в эту чушь.

– Я думаю, мы с ним не сможем увидеться. И нет, Кэр, это не здорово! – практически крикнула я от возмущения и осознания того, что ничего не прошло, внутри все еще пылал огонь.

– Почему? Эй, эй, стопорни! Я совсем ничего не понимаю, что происходит между вами, – также эмоционально ответила Кэр.

– Нууу… – начала я, но звонок на урок вовремя спас от объяснения, я выдохнула. Я ни с кем не говорила обо мне и Джордже. Я физически не могла сказать, что все кончено. – Давай потом поговорим, у меня литература, сдача эссе.

Я могла думать только о том придет ли Джордж и как сделать так, чтобы мы не встретились. Столько раз он обещал мне что-то и не выполнял, поэтому я привыкла не удивляться тому, что ничего не вышло. Запал на учебу резко улетучился, а дрожь по всему телу не прекращала бить током, сокращая мышцы. Я глубоко подышала, покачалась на волнах шекспировских произведений: любовь, предательство, неповиновение. После нескольких уроков и проведенного обеда в кругу Мишель, Сары, Софии и Джули мы отправились на занятие по биологии.

– Ты сегодня как-то напряжена. Что-то произошло? – поинтересовалась Миша чуть слышно, замедляя шаг.

– Если честно, то да, – призналась я также тихо. – Понимаешь, сегодня возможно к нам в школу придет Джордж, а для чего я не знаю. Я больше ни о чем думать не могу.

– Я заметила во время обеда как трясутся твои руки, но ты кажешься спокойной, Ева, – пыталась подбодрить меня Миша. – У меня небольшой вопросик. А вы виделись после вечеринки Кэр, какие у вас вообще отношения сейчас? Я помню, он ушел очень рано, а ты практически не говоришь о нем, хотя раньше болтала без умолку.

– Я не знаю. Мы не говорили о нас, и нет, мы не виделись, он не отвечал мне, я перестала настаивать, и тут он решил объявиться в школе. Кто так вообще делает.

– Ты разве не хочешь ясности? Надо уже разобраться вместе вы вообще или нет, чтобы ты смогла расслабиться, – пожала плечами Миша.

– Мне уже все понятно, я знаю, что он скажет, к сожалению, но меня все-равно трясет, я ничего не могу с собой поделать, – закончила я. – Пойдем, а то и девочкам придется объяснять, а я не имею ни малейшего желания.

До этого Мишель несколько раз пыталась поговорить со мной и как мне, казалось, догадывалась о произошедшем, но я отмахивалась. Остальные думали, что мы просто поругались, и никто не лез с разговорами. Миша единственная знала о всех приключениях лета, но истинную причину исчезновения Джорджа из поля зрения я не озвучила даже ей.

Мы пришли в класс, заняли места, я приготовилась рассматривать в микроскоп клетки овощей, но телефон завибрировал.

Кэр: Джордж уже пришел. У него сломан телефон, и он не может написать тебе. Я убегаю на занятие, выйди к нему. Он на этаже.

Я: Нет.

Ответила я и отложила телефон. Миша округлила глаза.

– Со мной что-то не так, почему ты так смотришь на меня? – с нервными прикосновениями к лицу я спросила ее.

– Нет, с тобой все хорошо, не считая того, что ты стала какой-то зеленоватой. Это он написал тебе? – скривила лицо Миша.

– Нет, это была Кэр, написала, что он ждет меня на этаже.

– Выйди, иначе ты себе этого не простишь или вообще тебя стошнит.

Кэр: Ева, это Джордж. Я тебя жду. Выйди, пожалуйста.

Как только за мной закрылась дверь в класс, я будто оказалась в другом измерении, где вокруг летали демоны сомнения, недоговоренности и иллюзий, но выдохнув несколько раз и выпрямив спину, я направилась в сторону шкафчиков и туалета заодно. Он сидел на подоконнике, запрокинув одну ногу наверх. Когда я увидела его, тело перестало подчиняться мне и остановилось, не желая получать очередную пощечину, странно, что я не убежала. Совладав с собой, я продолжила путь, но направилась в туалет мимо Джорджа. Он заметил меня, поднял глаза и на его прекрасных щеках появились обворожительные ямочки. Я невольно повернула голову, но непреклонно проследовала в туалет.

Джордж от Кэр: Ева, не веди себя глупо. Выходи.

– Ееевааа, – прокричал Джордж, зная, что я его слышу.

Я вывернула из-за угла и встала без движений.

– Ева, подойди уже ко мне. Ты же не будешь делать вид, что меня здесь нет, когда я тут сижу перед тобой и хочу поговорить, – с легким наклоном головы сказал он манящим голосом, от которого по телу пробежали мурашки, причем туда и обратно. Он как никотин, к которому невозможно не вернуться, немного выпив, хотя ты убеждаешь всех вокруг, что привычки нет и бросить можно в любой момент.

– Ооо, Джордж, привет. Я как-то тебя не заметила. Прости. Как дела? – улыбнулась я как будто невзначай. Он громко засмеялся.

– Привет, привет, Ева. Поцелуешь меня? – с видом мартовского кота сказал Джордж, подмигивая.

– Думаешь это уместно? – отвергла я. – Так, давай не будем терять время, я вышла буквально на пару минут. Кэр сказала, что ты хотел поговорить. Что ты хотел сказать? – с дрожью в голосе произнесла я.

– И ты даже не поцелуешь меня? Хотя бы разок, Ева, – настаивал он.

Я посмотрела на него исподлобья. В голове прокрутились картинки того, как он спрыгивает с подоконника, подходит, обнимает меня и целует как раньше, нежно покусывая нижнюю губу, легко перебирая волосы, как в сопливой мелодраме и тут появляются титры. Я тряхнула головой в реальность.

– Хорошо, если ты настаиваешь, я начну без лишних поцелуев, хотя у нас они всегда шикарно выходили, – начал Джордж немного расстроено. – Как ты заметила, мы совсем перестали общаться и абсолютно не видимся, я думал, что ты поймешь сама, но потом вспомнил сколько тебе лет, – он выдержал театральную паузу. – Нам нужно расстаться, ничего не клеится. Вот как-то так, – конец он явно замял.

– Это единственная причина? – нехотя спросила я, сразу пожалев об этом. Он посмотрел на меня, не понимая, о чем я, поэтому я продолжила, взяв всю волю в кулак, хотя в горле уже стоял ком. – Ладно, я поняла тебя. Значит, мы расстались. Великолепно. Еще что-то хочешь сказать или мы закончили?

– Ааа, видимо закончили, я сказал все, что хотел. Но рассчитывал на другую реакцию, если честно, хотя и на другое приветствие тоже, – уже без энтузиазма ответил Джордж и поджал губы.

– Рассчитывал на милые поцелуи и на рыдания потом, не сомневаюсь. Мне нужно идти, я слишком задержалась с тобой. Прощай, – сказала я, отвернулась и направилась к классу, потому что последние капли сдержанности и спокойствия покидали меня слишком стремительно.

– Ева, ты так просто уйдешь? Надеюсь, мы сможем стать друзьями! Ева… – крикнул Джордж в спину, но я только ускорила шаг.

В класс я практически вбежала с видом кошки, которую внезапно искупали против ее воли, все уставились на меня.

– Спасибо, что посетили нас своим присутствием, мисс Купер. Я подумал, что вы сбежали с моего занятия, – сделал акцент на долгом отсутствии мистер Гарметт, наш учитель лет семидесяти.

– Извините, мистер Гарметт, я плохо себя чувствую, – я быстро нашла оправдание.

– Хорошо, проходите на место, если вам станет хуже, можете выйти еще раз, – смягчился он.

– Он здесь? Ты его видела? Что произошло между вами? Тебя трясет, больше, чем в начале урока, – начала Миша шепотом.

– Да, он здесь, и мы только что расстались официально, – я ответила и улыбнулась, повернувшись к ней лицом. По щекам текли слезы, а чувство тошноты заполняло все мысли.

– Ева, ты плачешь.

– Перестань, это не имеет значения, – сработал инстинкт, я остановила ее руку практически у лица, и вытерла слезы.

– Хорошо, как скажешь.

– Без обид, Миша. Я просто ни с кем не хочу говорить сейчас.

Мисс Купер и мисс Клейтон или рассказывайте нам всем, что вы там обсуждаете или прекращайте, – прервал нас мистер Гарметт.

– Извините, мы обсуждали ваш предмет, мистер Гарметт, – оправдалась Миша, и до конца урока мы молчали.

После занятий я спешно собрала вещи, забежала в бассейн, чтобы, сославшись на болезнь, уйти домой. Я лишь желала войти в квартиру, закрыть все замки и больше никогда не выходить оттуда. Все нелепое напускное спокойствие сползало с меня, как шоколадная глазурь с пирожных на солнце.

Я зашла в пустую квартиру. Закрыла дверь за собой на все чертовы замки, которые находились на ней, опустила руку с рюкзаком и медленно сползла на пол, не замечая, как по щекам струились слезы вместе с тушью. Майло сидел в ногах, лизал руки и иногда поскуливал в такт всхлипываниям.

В какой-то момент мне надоело жужжание телефона в рюкзаке, и я громко закричала во весь голос, будто из меня кто-то выдавливал боль. Майло удивленно посмотрел на меня. Я встала на ноги, вытерла струйки слез, сходившиеся на подбородке, выдохнула несколько раз, закрыла рот дрожащей рукой. Я натянула мамин халат. Он мягкий и объемный, в нем я чувствовала себя под защитой, под маминой рукой. Я снова села на пол в то место, где обычно пряталась в комнате, когда обижалась на родителей в детстве, между прикроватным столиком и шкафом с одеждой. И только в тот момент, когда я притянула к себе колени и обняла их, я почувствовала легкое расслабление и уткнулась лицом в халат.

Сидя на полу, утопая в жалости к себе и слезах, я не заметила прихода мамы. Она тихонько постучала в дверь.

– Ева? Я войду? Все хорошо?

– Да, в порядке, но не заходи, – оторвавшись от колен, произнесла я.

Следующее нападение провела назойливая Кэр.

– Ева, ты должна открыть дверь, – довольно спокойно сказала она.

– Я никому ничего не должна, особенно сейчас. Кэр уходи, – громко ответила я.

– Я никуда не уйду. И, если ты не откроешь мне дверь сейчас, я останусь здесь на ночь, моя мама в курсе, а твоя принесет мне спальный мешок, я уверена. Так как, откроешь?

Я знала, что она не шутит, к моему сожалению, уж что-что, а запугивать и шантажировать эта девушка умела. Глаза болели и опухли.

– Ты похоже настроена серьезно, – я открыла дверь.

– Ооо, слава богу, я правда думала, что останусь ночевать на полу, а ведь я еще не ужинала, – улыбнулась Кэр.

– Бобби бы тебя заждался, – легла я на кровать лицом вниз.

– У нас сегодня вечер без встреч. Ева, думаешь, я ничего не вижу и ничего не знаю? После вашего прекрасного разговора, да, и не смотри так на меня, я знаю о нем. Я вынудила Бобби рассказать мне все и теперь все знаю. Я же видела, что что-то не так, но не думала, что настолько. Ты ужасно выглядишь, кстати, правда. Даже килограмм пудры не скроет эти красные глаза и пятна по всему лицу. Уффф, – поморщила носик Кэр, присаживаясь рядом на кровать.

– Умеешь поддержать, подруга, – попыталась улыбнуться я.

– Ладно, хватит всех этих глупостей, может, расскажешь, наконец, что произошло? – уже серьезно начала Кэр. – После вашего разговора Джордж просто отдал телефон и ушел. Он просто сказал, что все кончено. Никаких подробностей я не получила, и подумала, что ты бьешься в истерике в туалете или висишь на люстре на колготках, так что я отменила Бобби и прибежала к тебе.

– На люстре? Серьезно? Кэр, это как-то перебор, не считаешь? – гнусаво ответила я.

– Если только немного.

– Короче говоря, мы расстались, все кончено, тут больше нечего сказать, не считая того, что он самовлюбленный красавчик, который бегает за каждой юбкой, а пока мы были вместе он трахал каких-то дряней, не проводил со мной время из-за своих тренировок и постоянно выносил мне мозг по телефону, требуя признаний в любви. Наверно это все. Хватит подробностей? – выговорилась, наконец, я на одном дыхании и из глаз снова брызнули слезы.

– Так странно, а со стороны вы казались отличной парой, мы с Бобби даже ссорились из-за этого, если честно, – призналась Кэр. – А по поводу юбок, ты же знала с кем начинала встречаться. Его репутация следует впереди него. Кобель и всегда таким будет, – поцеловала меня в макушку Кэр и обняла меня.

– Но он был моим кобелем, а теперь он хочет остаться друзьями. Представляешь! Какие еще друзья, я ви-ви-деть его больше не хочу. Пусть дружит со своими шлюхами, – закончила я, заикаясь.

– Давай больше не будем говорить о Джордже, давай поговорим обо мне, – подвела итог Кэр.

– Ты в своем репертуаре, невыносимая, – засмеялась я.

Мы просто лежали, поедая шоколадное мороженое за обсуждением Джорджа и Бобби.

– Так, я уже вся покрыта подробностями ваших отношений с Джорджем, поэтому нам надо прогуляться. Как думаешь? – настаивала Кэр, уже вставая с кровати. – Все делается к лучшему, Ева.

– Легче от этого мне не стало, Кэр. Куда я пойду, у меня из-за фонтанов слез глаз даже не видно. Я лучше побуду дома и завтра буду в порядке.

– Нет, – ответила она.

– В смысле…

– Нет. Мы выходим через двадцать минут. Собирайся.

Мы провели вечер с пивом у Софии, которая хоть и заметила мои красные глаза, но тактично промолчала.

Глава 8. Автоповтор.

Разрыв не всегда означает конец, а часто бывает ступенькой для восхождения.

Эрих Мария Ремарк «Станция на горизонте»

18 марта 2004г.

Больше не будет Джорджа, улыбающегося от моих шуток, больше не будет нежных прикосновений рук, убирающих пряди волос, больше не будет страстных и долгих прощаний около дома, больше никто не будет с таким чувством называть меня деткой.

С этими мыслями я выдохнула и продолжила жить с нового дня. Это оказалось не так сложно, если никто не упоминал при мне бывшего в светском разговоре.

Вечером мы договорились встретиться у Софии под предлогом написания докладов по истории. Дома после школы, я включила музыку так громко, как только этого позволяли колонки и перепонки, я танцевала, топая ногами, пока через двадцать минут Кэр не напомнила о выходе. Когда я собирала растрепавшиеся волосы в хвост, то телефон снова зазвонил.

– Кэр, сколько можно звонить, у меня еще есть время! Перестань отвлекать меня!

Но ответом стала тишина.

– Кэр, ты обиделась? Прости. Аллооо, – смягчилась я.

– Ааа, это не Кэр, Ева…

И тут уже я потеряла дар речи.

– Я знаю, ты узнала меня и если ты захочешь повесить трубку сейчас, то я пойму, но постарайся меня выслушать, это важно, – он выдержал театральную паузу, но я не смогла положить трубку, поэтому он продолжил, а я молчала. – Ева, ты дорога мне, я понял, что хочу после тренировок видеть твое лицо, только твое, я хочу видеть, как ты улыбаешься мне, слушать, как ты смеешься, согревать твои ладошки, я не готов больше никогда не целовать тебя. Эти мысли невыносимы, я не могу потерять тебя, прости меня за вчерашнее. Я вел себя… Как истинный Джордж. Я люблю тебя, даже если не услышу этого в ответ, я хочу, чтобы ты знала это, – он замолчал. Я тоже молчала, мы слушали дыхание друг друга.

– Я не знаю, что сказать тебе, Джордж. Сегодня утром я смирилась с мыслью, что тебя больше нет в моей жизни. Я прожила целый день без тебя и оказалось, что это возможно. Ты ведь сам сказал, что все кончено, что я малолетка, а сегодня решил вдруг передумать, вспомнил каково это быть со мной. Тебе не кажется, что это слишком для меня? Возможно, стоило остановиться и не набирать номер, – произнесла я не запинаясь.

– Ева, я понимаю, что многого прошу от тебя, что поступил, как подонок, но сегодня я не спал всю ночь и понял, что сделал огромную глупость и не могу тебя потерять. Не могу… – твердил он.

В этот момент в дверь позвонили, я точно знала, что это Кэр.

– Джордж, я тебя услышала, но мне нужно подумать. Ты обидел меня, сильно, – сказала я, открывая входную дверь.

– Ева, я уже три раза позвонила и написала на мобильник, мы опаздываем, как всегда, в принципе. Ты болтаешь по телефону? Но я же здесь… Кто это? – вопросительно посмотрела Кэр.

– Джордж, – без звука проговорила я. Кэр округлила глаза и воткнулась в мобильник.

– Ева, давай встретимся и поговорим не по телефону. Может быть сегодня? Я хочу тебя видеть, очень хочу. Детка, пожалуйста.

– Пожалуйста, не зови меня так. Сегодня я не могу, а завтра у тебя тренировка. Я не собираюсь ждать тебя под дверью, как обычно, поэтому позвони мне… в субботу, и мы что-нибудь придумаем. А сейчас мне нужно бежать, ты уже задержал меня. Кэр уже стоит с паром из ушей, – ответила я и порадовалась напускной непреклонности.

– Хорошо, договорились. Я сделаю все, как скажешь. Целую, детка, – тихо сказал он.

– Пока, Джордж, – я повесила трубку с трясущимися руками.

– Закончили? Наконец-то. Пошли и рассказывай, что он хотел, – воодушевленно заговорила Кэр, улыбаясь с леденцом во рту.