Ювелир

X

Зная, что больше ничего не напишет, Дайана отложила в сторону синюю ручку и несколько тетрадей, исписанных и потрёпанных от частого использования.

Раздался громкий пронзительный звонок в дверь.

– Джулия? – удивилась Дайана, открывая ей. – Проходи.

– Привет, я ненадолго, – сказала она с порога, вручая Дайане телефон. – Ты вчера забыла его у меня.

– Надо же, я и не заметила, – растерялась Дайана. – Может, зайдёшь?

– Нет-нет, – торопилась она, – у меня сегодня много дел. Но, – снова безупречная улыбка играла на её лице, – я была очень рада тебя повидать, – сказала она и умчалась.

Дайана закрыла за Джулией дверь и остановилась, не зная, каким должно быть её следующее действие. Будто весь остаток дня не предвещал больше никакого развития: умственного, физического, духовного… Не найдя подходящего решения, соответствующего её настроению, Дайана закуталась в тёплый плед и включила телевизор.

Такси

Ветер изъял несколько локонов из тщательно собранных заколкой волос. Оказавшись на заднем сидении такси, Джулия заранее достала деньги в мелких купюрах, чтоб на месте поскорее расплатиться и уйти. В тонированном стекле дверцы, сквозь которое она смотрела, отражались её воспоминания…

Она тихо неподвижно лежала на запятнанной болью и скорбью холодной земле. На щиколотках и запястьях пролегли глубокими ранами следы, будто сама вечность стягивала ей руки и ноги верёвкой. Изувечена множественными царапинами и порезами… Она была прикрыта бархатом, чернее даже самой тёмной ночи. Мягкое прикосновение ткани скрывало следы извращённой жестокости. А изгибы тонкой шеи были во власти ожерелья в виде проволоки с множеством толстых иголок, пронзающих белоснежную кожу. Капли крови тоненькими ручейками остались на белом снегу, а безжизненные глаза мучительной болью застыли под движущимися облаками.

Джулии удалось вырваться из плена обжигающих душу воспоминаний, только когда такси остановилось.

– Благодарю, – сказала она водителю, рассчитываясь за поездку. – Хорошего дня!

– И вам! – весело ответил он на её доброжелательный тон.

Ноги погрязли в слякоти, снег не успел ещё растаять, а до весны оставалось пару недель, но мелкий дождь уже моросил, касаясь лёгким бризом лица. Сегодня город выглядел как-то особенно мрачно на фоне случившегося. Огромный серый католический собор, искусно выполненный в готическом стиле, ещё вчера был бы достоин восхищения… Вчера, но не сегодня. Сегодня, как и всё вокруг, он предстал перед взором в тягостном траурном свете. История повторяется. Вновь и вновь… Ещё одна ни в чём не повинная девушка… Ещё одна потерявшая навеки покой душа.

Проход был перекрыт жёлтыми лентами, кругом слепили вспышки фотокамер. Толпа журналистов толпилась у заграждений, не замечая ни просьб, ни запретов.

– Девушка! – нервно говорил охранник. – Вам нельзя сюда. Послушайте! – он даже прикрикнул, вымещая остаток накопленной злости на прорвавшуюся сквозь него Джулию. – Вы мешаете работать, уходите.

Толпа верещала, выкрикивая свои вопросы. Не то чтобы Джулия была наглее собравшихся журналистов, просто у неё были преимущества перед ними.

– Бен, пропусти её!

– Что ж вы сразу не сказали, что вас здесь ожидают! – охранник из вежливости выдавил из себя улыбку и приподнял, покрывшийся каплями дождя, кусок полиэтиленовой ленты, которая ограждала место преступления.

– Привет, Стив! – поздоровалась Джулия, вырвавшись из толпы. – Спасибо, что позвонил. Думаю, мне нужно посмотреть на это не только с фотографии. Не то чтобы мне это как-то помогло, скорее, мне может быть полезна информация, которую я могу услышать в процессе расследования.

– Ну мы особо здесь не разговариваем… – Стив окинул Джулию строгим взглядом. – И постарайся успокоиться, а то у тебя руки трясутся. Ты ведь знала, куда идёшь!

– Да, ты прав, – она посмотрела на криминалистов, которые беспристрастно рассматривали бездыханное тело, – эмоции здесь ни к чему.

– Ладно, – ответил он более официальным тоном, – можешь ходить тут и смотреть что нужно, но веди себя тихо, вопросов не задавай. И предупреждаю, ничего здесь не трогай! Это ясно?

– Да.

– Хорошо. И не забудь, – Стив немного оживился, – за тобой должок.

– Ну, разумеется, – несмотря на волнение, Джулия старалась держаться ровно, – я помню.

– Это ещё кто? – К Джулии и Стиву подошла женщина-криминалист. Джулии она показалась очень властной девушкой с сильным характером.

– Это Джулия, – ответил Стив.

Джулия протянула руку.

– Здравствуйте, я журналист и хотела бы…

– Ну что ж, Джулия-журналист, поскольку ты здесь, – она гневно сверкнула взглядом на Стива, – проходи. Только ничего не трогай и не мешай.

– С этим проблем не будет, – ответила Джулия, не обращая внимания на резкость её тона.

– Ну раз уж мы всё выяснили, – Стив посмотрел на Карэн, – не нужно стоять тут без дела. Это касается всех! Давайте поживее и ничего не пропускайте, все улики должны быть собраны. Бен, никого больше не пропускай.

Стив перевёл дыхание и немного успокоился. Все и без того были заняты, так что даже не обратили внимания на его крик. Да и Карэн ушла до того, как он закончил свою речь.

– Ничего личного, – обратился он к Джулии, – иди смотри, что тебе нужно, и помни, что я говорил: ничего здесь не трогай.

– Ясно-ясно, – Джулии хотелось поскорее закончить разговор, – я уже третий раз это слышу, трудно будет не запомнить.

– Нужно будет, – не унимался Стив, – и в пятый раз услышишь!

Джулия держалась спокойно, хоть обстановка была напряжённой. Сверхагрессивная обстановка, казалось, никак её не волновала. Да и перспектива карьерного роста придавала немалый стимул. А вот дрожь в руках не унималась, и взгляд был диким и отрешённым. Она даже не заметила, как ноги привели её к группе криминалистов, где также стояла и Карэн, которая фотографировала кусок тротуарной плитки около дороги.

– Он оставил отпечатки обуви, – сообщила она, – пробьём по базе, может, узнаем, что это за модель.

– Отлично, – сказал Стив, – это уже что-то! Но ищите, ищите больше! Может, удастся обнаружить его ДНК: волос, слюну, пятна крови. Что-нибудь! – Стив был в отчаянии.

– Послушай, – не выдержала Карэн, импульсивно поправляя кудрявый локон тёмно-каштановых волос, – думаешь, мы не хотим найти этого ублюдка?! Так вот что я тебе скажу, мы также хотим довести это дело до конца. А ты либо успокойся и начни вместо криков что-то делать, либо, Стив, – она немного смягчилась, – пойди-ка ты лучше домой и хорошенько отдохни.

Он ничего не ответил, да и больше словом не обмолвился. Ходил с одной стороны на другую и периодически, что-то записывал. В то время как команда активно собирала улики.

– Вы новенькая? Не переживайте, к этому привыкают, первое дело всегда даётся тяжело.

– Я? – переспросила Джулия, глядя на совсем юного криминалиста со взъерошенными светлыми волосами.

При иных обстоятельствах Джулия ответила бы своей лучезарной улыбкой, но сейчас она с трудом ощущала землю под ногами. Словно отдалённое эхо, Джулия услышала, как Карэн сказала: «Генри, оставь её…» После чего не разобрала и слова.

Кроме ужаса, заполнившего каждую клетку в ней – с головы до ног, до кончиков пальцев, проникающего в самое сердце и застывшего беспокойным блеском в глазах, Джулию это ни к чему не привело. Никаких ответов, которых она жаждала получить, она не нашла. И даже, наоборот, вывелась из строя. О своём деле Джулия думать не могла. Подступившая горечь чьей-то утраты застыла бездонным колодцем глаз на изувеченном теле. Холодная волна рыжих волос струилась шёлковой воздушной вуалью по грязному асфальту. Всё было так же, как на фотографии, которую показывал Стив с прошлого убийства. Та же мраморная кожа и тонкие кисти длинных рук, немного согнутых в локте. Те же кровавые отпечатки, оставленные безжалостной верёвкой, удерживающей руки и ноги. То же множество аккуратных мелких порезов на утончённом силуэте. И так же, как на фото из воспоминаний Джулии, обнажённое тело было прикрыто красивой дорогой тканью. Только на этот раз вместо чёрного бархата на теле лежало тонкое белое кружево. Едва скрывая наготу, оно соприкасалось с капельками выстраданной бесчестием крови…

Невыносимая тоска повисла над городом, бесцветное небо отражалось в безжизненных глазах погибшей. Слёзы градом пробежались по бледной коже на каменном лице Джулии. Видеть смерть в таком обличии… Это причиняло боль, ранило душу, сжимало сердце и внушало страх от того ужаса, который настиг жертв безжалостного убийцы.

– Что происходит? – спросила Джулия у Карэн, так как та взяла её за руку и увела подальше от внезапно образовавшегося шума. Какие-то машины окружили территорию, люди в форме… У Джулии на секунду закружилась голова.

– Стив попросил отвезти тебя. Ты что, и вправду ничего не слышала?

Джулия покачала головой.

– Ладно, садись в машину.

Смотря в окно, Джулия различала лишь расплывчатые силуэты: люди, деревья, дома и светофоры. Шарф на шее отнимал весь воздух, но даже сняв его, Джулии так и не удалось вдохнуть полной грудью.

– Стой!

– Что случилось? – удивилась Карэн. – Мы ещё не приехали.

– Да, я знаю, – ответила Джулия, – я выйду здесь.

– Я могу подождать, подышишь немного воздухом и сядешь обратно в машину, – предложила Карэн.

– Нет, не нужно, дальше я сама…

Медленные шаги, дрожь в руках и отсутствие мыслей. Она вышла из магазина и в беспамятстве обрушилась на мокрую лавочку. Дым от сигарет вырисовывал в воздухе узоры, американский виски обжигал горло, светила луна и несколько фонарей…

На следующий день, проснувшись рано утром, Джулия села за ноутбук и погрузилась в работу: «Очередное убийство! В городе царит хаос. Полиция уже год не может найти серийного убийцу, который спокойно разгуливает среди мирных жителей. На его счету уже с десяток жертв, и все они – молодые девушки с длинными волосами, примерно одного типажа, отличия только в цвете глаз и волос, кожа во всех случаях светлая. Он предпочитает оставлять жертв на улице – осквернённых и прикрытых лишь куском ткани, с каким-то ужасающим украшением на шее с острыми шипами, которое служит орудием убийства. Преступник душит им своих жертв, и, задыхаясь, девушки захлёбываются собственной кровью. Криминалисты не прекращают поиски, надеемся, что в скором времени город снова будет в безопасности».

– А пока, – грустно сказала Джулия, – все мы скорбим.

XI

25 марта 2019 год

Я просто лежала и смотрела в окно. Следила за тем, как плывут облака по бездонному синему морю небес, и думала… Я думала о том, как прекрасно видеть живые картины. И ты знаешь, они повсюду! Куда ни посмотри, я везде вижу их воплощение. И каждой я готова посвятить строки, отдать себя, излить им свою душу. Я просто с ума схожу от этого всего! Во мне столько чувств, что мой, будто одурманенный, разум уносит меня вдаль. Ты знаешь, а я так люблю безрассудство – спонтанность, лишённую всякой логики. Только так я могу чувствовать любовь, ну может не только – ещё тогда, когда есть загадка. Мне нравится ловить случайные взгляды, видеть робкое движение рук и чувствовать случайные прикосновения пальцев… Мне нравится слышать голос незнакомого человека, который поёт настолько прекрасно, что душа… Замирает?.. Нет, не замирает. Она подобна шторму, она влюблена и страдает, она счастлива и подвижна. Она кружится в танце и будто касается сердца того прекрасного и таинственного незнакомца, который перевернул в ней целый мир, кого она полюбила с первой ноты, с первого взгляда. И пусть в этом сюжете нет ни начала, ни продолжения, а только звук и биение сердца – мне это нравится, я так люблю. Ты знаешь, а я… а я ведь даже не танцую. Но я люблю смотреть. Мне нравится холодным осенним утром в каком-то парке на старенькой сцене, которая под тяжестью шагов прогибается, и скрипят деревянные доски… Мне нравится смотреть, как под разъярённый плач скрипки и бархатный звук виолончели танцуют два незнакомых мне и влюблённых друг в друга человека. Два нежных создания с пороками страсти, две воссоединившиеся вселенные, два мира с одним мгновением на двоих. Мне нравится влюблять в себя, играя взглядом, отводить его в сторону, дарить смущённую улыбку… Быть робкой и нежной, пробуждать страсть и следить за реакцией. И в этом тоже есть моя любовь, понимаешь? Ты спрашивал меня, любила ли я когда-то? Мой ответ тебе уже известен – я люблю каждый миг, и, кажется, будто не могу иначе. Наверное, ты не это ожидал услышать, потому отвечу – да, любила. Но не так, как это бывает. Моя любовь скорее была платонической. Я восхищалась его красотой, и мне хотелось, чтобы он был счастлив. Так этого хотелось, что однажды я была счастлива узнать, что он влюблён. Не в меня, конечно, но… Это не важно. Он так держал её за руку, будто сокровище. Её золотые локоны развевались по ветру, а с его лица не сходила улыбка… Ты спрашивал меня, чего бы мне хотелось? Мне бы хотелось остаться тихим шёпотом в мыслях людей… Ты спрашивал меня о том, как я жила раньше, до того, как ты меня встретил? Какой я была? Мне кажется, всю жизнь, лишь мечтая, я жила будто в иной реальности. Никогда не была уверена в следующем дне и часто была безответственна, хоть и казалось обратное. Я плыла по течению и никогда не плыла против него. И ты знаешь, часто ветер дует в разные стороны – сегодня ты здесь, а завтра где-нибудь в другом месте. Боишься перемен, но не сопротивляешься им, легко подстраиваешься и всегда живёшь в страхе. В страхе, что не сделал ничего для того, чтобы уверенно принять новый день, шагнуть в будущее… Но всё это не то – мечты не реализованы. Сбиваясь на полпути, ты понимаешь, что сам ты никто и… И всё же мечтаешь и снова плывёшь, отдаёшься потоку ветра и никогда не знаешь, что ждёт тебя завтра. Вот какая я была. И такой же осталась. Мечты никогда не заканчиваются, и чувство нереализованности остаётся всегда. Но мне нравится так, я так люблю. Люблю этот мир, людей… Люблю свою любовь… Люблю, понимаешь? Ну всё, я, наверное, уже выговорилась, совсем себя истощила. Странно, что во мне нашлось столько слов и столько мыслей, произнесённых вслух – это ведь совсем не по мне. То есть по мне, но… Я предпочитаю выражать их в письменной форме.

– Пойдём! – Дайана бросила взгляд на совсем нетронутые сладости и кофе, но Алекс тут же взял её за руку, и они выбежали из галереи.

– Куда мы?

– Ничего не спрашивай, – торопливо и радостно сказал он, – просто доверься мне.

Дайана посмотрела в его озарённые светом глаза и не сдержалась.

– Ну да, – засмеялась она, – ты ведь никогда так не делаешь.

– Тише-тише, – попросил он, подведя палец к своим губам, – просто иди за мной и ни о чём не думай.

– Ну это сложно будет, – улыбнулась Дайана, – я теряюсь в догадках, и, признаюсь, мысли ни за что на свете не оставят меня в покое.

– Ну, тогда сделай вид, что у тебя получилось! – Он крепко сжал её пальцы и увлёк за собой по солнечному весеннему дню.

Элен

Шлейф платья изумрудными сверкающими пайетками рассыпался по полу, играла задушевная мелодия. Её плечи были слегка приоткрыты, руки прятались под чёрным кружевом маленьких перчаток с крохотными жемчужными пуговицами. Тонкий луч света мягко касался её изысканно стройного силуэта. Она стояла у красного рояля на осыпаемой аплодисментами сцене. Мужчины курили сигары и пили виски. Атмосфера передавала страстный характер с любовью ко всему ослепительно красивому и дорогому. А этот бархатный голос, плавные движения плеч в объятьях шёлка и до боли пронзающий взгляд из-под тяжёлых чёрных ресниц. Всё можно было разглядеть теперь! Каждый миллиметр благоухающей розами кожи… Услышать каждый звук, даже шёпот… Уловить каждое движение и прочесть дерзкие мысли, которые отпечатком ложились ей на лицо, когда она свысока смотрела на очередного дяденьку с плотно набитым кошельком.

– Я заметил, как ты тогда смотрела сквозь приоткрытую дверцу и прислушивалась к каждому звуку.

– У неё прекрасный голос… Кстати, я бы не отказалась от бокала вина.

– Красное или белое?

– Красное полусладкое.

– Хорошо, – поддержал Алекс, – я составлю тебе компанию. Два бокала, пожалуйста, – он обратился к официанту.

Дайана неотрывно смотрела на сцену, черпая вдохновение, переводила взгляд на соседние столики и не замечала на себе взгляда рядом сидящего Алекса.

– А теперь мы пойдём танцевать.

Громкое «что?!» сорвалось с губ Дайаны.

– Нет, нет, нет, я же говорила, что не танцую.

– Пойдём, – серьёзно ответил Алекс, – это всего лишь медленный танец. Тебе просто нужно будет положить свои руки мне на плечи, позволить немного себя приобнять и подождать, когда закончится песня.

– Ну, думаю, это не так сложно, – уступила она и, обронив на пол драпировки синего платья, встала из-за стола и пошла вслед за Алексом.

– Наш первый танец, – тихо сказал он.

Дайана склонила голову ему на плечо, просто для того, чтобы не смущаться от пристального взгляда; просто для того, чтобы лучше слышать голос темноволосой красотки, чьи чёрные глаза сверкали зелёным омутом; просто для того, чтобы насладиться тем, что не может дать одиночество.

XII

19 мая 2019 года

Торопливые шаги по комнате, выжидательные гудки, тянувшиеся вечность… Ладонь судорожно прикрывала лицо, а сердце обрывалось: «Абонент недоступен или находится вне зоны доступа…»

– Как?! Не может быть!

Заглушая боль антидепрессантами, Маргарет снова потянулась к телефону. Глубокий вдох и множество номеров в телефонной книжке и всюду один ответ: «Нет…», «Нет…», «Нет…», «Нет… », «Нет…»

– Ало, Рик?

– Да, это я.

– Это…

– Я знаю, кто вы, – вежливо перебил молодой человек.

– Хорошо…

Сердце на минуту успокоилось, проблески последней надежды ненадолго удерживали её от вопроса, и всё же Рик заметил эту паузу.

– Что-то случилось? Вы никогда мне не звонили, и…

– Да, я… я хотела спросить… – Дрогнувший голос выдал внезапно подступившие слёзы. – Ты… ты не знаешь, где Адель?

– Нет.

Телефон выскользнул из рук. Подавляя в себе истерику, она стала размышлять и пытаться найти ответы. Но всё было тщетно. Все её действия, мысли… Казалось, это паранойя, вызванная стрессом.

Не помня себя, почти что инстинктивно она выбежала в коридор. Нервы были расстроены, и она с нетерпением ожидала, когда же ключ в двери провернётся до конца.

– Адель?!

– Милая, это я! Ты почему стоишь в коридоре?

– Адель, она не пришла домой, её телефон недоступен. Джефф, я переживаю, она никогда…

– О, милая Маргарет, – сочувственно посмотрел он на жену, – неужели ты думаешь, что Адель всегда будет ночевать дома? Осталась где-нибудь, да и всё. А телефон, подумаешь! Просто разрядился.

– Я звонила всем её друзьям и знакомым. – Неконтролируемый поток слёз градом скатился по бледным щекам. – О боже!

– Всё будет в порядке, – успокоил её Джефф. – Вот увидишь, Адель завтра придёт, а я… Хочешь, я поговорю с ней? Она не будет больше так.

– Да, поговори… – Маргарет прижалась к мужу, уверенность которого её успокаивала.

Пережитый стресс и поздняя ночь за окном склонили измученную женщину в беспокойный прерывистый сон.

Ранним утром, когда первые лучи рассвета придали очертание предметам в спальне, Маргарет уже не в силах была находиться в постели. Её истощённый разум мучился кошмарами. Маргарет вошла в ванную, где из зеркала на неё смотрела совсем чужая и незнакомая ей женщина. Вместо матовой гладкой кожи на лице виднелись глубокие морщины, под глазами выделялись тёмные круги, уголки губ тянулись к подбородку, а взгляд напрочь отсутствовал. Кое-как она завязала резинкой спутанные волосы в светлый пучок и умылась холодной водой, после чего воспалённая кожа век покраснела. От внутренних переживаний она не находила себе места, всё время заходила в комнату дочери, которая по неизвестным причинам отсутствовала. В девять утра Маргарет надела тёмные очки и вышла из дома. На улице стоял жаркий май. Протиснувшись в полный автобус, Маргарет терпеливо стала ждать свою остановку.

Жёлтые стены, твёрдые деревянные стулья… На чувствительные нервы накладывался звук включённой лампы. Которая раздражала не только слух своим беспрерывным жужжанием, но и глаза своим белым искусственным светом. Дверь кабинета открылась, и из неё вышел какой-то мужчина, поспешно направляясь к выходу.

– Следующий! Проходите!

Маргарет с таким трепетом ожидала этой минуты, что её сердце бешено заколотилось. Она вошла в кабинет, в котором её ожидали двое рослых мужчин, одним из которых был Стив – он тихо сидел в сторонке, разгребая кучу бумажной волокиты. А тот другой сидел с ним за одним столом весь во внимание. Будто именно сейчас он услышит что-то ужасное – такое уж впечатление произвела на него измученная женщина. Скромно усевшись на стул, Маргарет жалобно уставилась Крису прямо в глаза, прожигая его взглядом, молящем о надежде и помощи.

– Что у вас стряслось?

– Я пришла написать заявление.

– Хорошо, – спокойно ответил тот, – но для начала расскажите, что произошло.

– У меня пропала дочь.

– Как и когда это случилось?

– Вчера вечером. Она как всегда должна была прийти домой, но так и не пришла. Телефон недоступен, а её друзья не знают, где она.

– Сколько ей лет?

– Девятнадцать.

Крис немного задумался.

– Она уже взрослая, и это нормально, что ваша дочь могла не ночевать дома. – Крис явно был раздражён. – Вы зря паникуете.

– Нет, – возразила Маргарет, – я знаю свою дочь.

– Видимо, не так хорошо, – настаивал Крис. – Подождите двое суток, и если не вернётся, вот тогда и приходите.

– Нет, вы не можете, вы не имеете права меня выставлять за дверь!

– Ну что ж, – Крис решил закончить это нелепое представление, – пишите своё заявление.

Маргарет быстро набросала небольшой абзац, но надежды на то, что полиция поможет, у неё уже не осталось.

– Вы ведь не станете её искать, верно?

– Через двое суток, если ваша дочь не объявится, мы примем все меры для её поиска.

– До свидания, – тихо сказала Маргарет. Выйдя за дверь, она немного задержалась.

– Чокнутая мамаша! – прохрипел Крис. – Скоро весь город в панике будет из-за Ювелира, – он посмотрел на Стива. – Ну честное слово, они меня уже достали. Каждый день приходят, а потом: «ой, извините, всё в порядке, она вернулась».

– Ты уверен, что она одна из тех чокнутых, как ты выразился? – спросил Стив. – На вид непохожа.

– Да говорю же тебе, – уверенно ответил Крис, – они все такие. Один в один, приходят и голову морочат. А всё потому что, – он бросил укоризненный взгляд на Стива, – потому что ты связался с этой журналисткой, которая весь город на уши поставила своими статьями.

– Но люди должны знать! – возразил Стив.

– Нет, не должны, потому что потом, – он пальцем показал на дверь, будто знал, что Маргарет прячется за ней и подслушивает, – потом такие, как она, мешают нам выполнять свою работу, отвлекая от действительно важных дел. – Крис всё никак не мог успокоиться. – А потом из-за таких, как она, мы можем не придать значения действительно важному делу. Просто подумаем, что пришла очередная чокнутая мамаша.

Это были последние слова, которые услышала Маргарет из подслушанного ею разговора. После чего она ушла, твёрдо решив для себя во что бы то ни стало бороться за то, чтобы на поиски её дочери бросили все силы. Не раз она сама читала в газетах об ужасающих подробностях совершённых преступлений. А потому полностью была уверена, что именно журналисты газеты «Городские новости» могут помочь повлиять на ход расследования.

До издательства идти было недолго, потому Маргарет не стала пользоваться городским транспортом, чтобы не томить себя мучительным ожиданием автобуса. На удивление Маргарет, испытавшей разочарование от приёма полиции, в издательстве сложилось всё иначе. Джулия оказала ей сочувственный, полный понимания и эмоциональной поддержки, приём, в котором пообещала сделать всё, что может помочь в поисках её дочери Адель.

XIII

В этот день Джулия рано вернулась домой. После ухода Маргарет она поручила Джейн, чтоб новость об исчезновении Адель была опубликована во всех социальных сетях и на первой странице следующего выпуска газеты, который должны были напечатать к завтрашнему утру. Немного раздосадованная от рассказа Маргарет, Джулия вспомнила тот день, когда Стив разрешил ей присутствовать на месте преступления. В её памяти промелькнули безжизненные серые глаза убитой. Джулии сейчас явно не хватало рядом человека, который бы хорошенько встряхнул её за плечи и сказал, что всё будет хорошо. И она как раз собиралась ему позвонить, как тут же на телефоне заиграла шумная мелодия.

– Привет, Стив!