Цеховик. Книга 11. Чёрное и белое

Кубинский дух царит и в нашем кабинете. Мои коллеги оказываются охочими до рома и к концу рабочего дня готовы танцевать румбу прямо на столах. Убегаю я чуть раньше, поскольку сегодня нам ещё в гости ехать.

Наташкина тачка стоит у подъезда. Надо было позвонить ей, но как-то даже и времени не нашлось. Оправдание. Враньё, иначе говоря. Захотел бы – нашёл. Просто даже и не подумал, увлечён был делами, а она там с ума, наверное сходит из-за батюшки своего. Хотя, она тоже не звонила… Не хотела беспокоить, наверное, я же весь из себя важный такой…

Выбегаю из лифта, открываю замок и влетаю домой.

– Наташ, я дома!

Никто не отвечает.

– Наташка! – кричу я. – Привет! Ты где?

Сбрасываю ботинки и иду по коридору.

– Наташа! Отзовись!

Нету. Блин, наверное к своей новой подружке упорола. В какой она квартире-то живёт… Иду в сторону кухни и, когда прохожу мимо спальни, за приоткрытой дверью мелькает тень. Твою дивизию! Что за хрень!

Не сбавляя шаг, я прохожу на кухню, делаю погромче радио, достаю из ящичка с инструментами маленький «браунинг» и оттуда беззвучно возвращаюсь к спальне. Лев Лещенко старается, душу рвёт:

Снова замерло все до рассвета

Дверь не скрипнет не вспыхнет огонь

Только слышно на улице где-то

Одинокая бродит гармонь…

Будто про себя поёт…

Я останавливаюсь перед дверью. С той стороны никаких движений. Блин. Сосёт под ложечкой. Лишь бы с Наташкой ничего не случилось. Ну ладно, чего тянуть-то… Сдвигаюсь, чтобы не оказаться на линии огня, если вдруг чего, и резко толкаю дверь.

Твою дивизию!

Прямо передо мной стоит Наташка, её всю колотит, в глазах ужас, а в руках огромный кухонный нож.

6. Предчувствие весны

Картина, прямо скажу, жутковатая. Будто сцена из ужасника, того же, «Сияния», но я не Джек Николсон, я точно знаю. Быстро убираю маленький пистолетик в карман пиджака, а сам не свожу глаз с Натальи.

– Наташ, – мягко говорю я и улыбаюсь. – Ты чего?

Она смотрит на меня и будто не понимает, что происходит.

– Натусь, – делаю я к ней маленький шажок. – Ты испугалась что ли?

Она вздрагивает, будто выходя из сомнамбулического сна.

– Да, – кивает она и действительно пугается, увидев нож в своей руке.

Глаза её расширяются, она разжимает пальцы и нож летит на пол, падая прямо рядом с её босыми ногами. Блин…

– Что случилось? – спрашивает она.

Вот и я хотел бы понять, что случилось.

– Иди ко мне, всё хорошо. Ничего не случилось.

Надеюсь, что ничего не случилось.

– Иди.

Я делаю шаг ей навстречу, а она шагает ко мне.

– Всё хорошо, да? – тихонечко и успокаивающе практически мурлычу я и прижимаю её к себе. – Всё хорошо.

Она утыкается мне в плечо.

– Пойдём, – шепчу я. – Пойдём на кухню. Я тебя чайком напою.

– Я еду приготовила, – тоже шепчет она.

Мы заходим на кухню

– Ф-у-у-у… – выдыхает Наташка. – У меня голова разболелась и я выпила «Цитрамон»… А она всё не проходила и не проходила… Я пошла прилечь и… сколько времени?!! Ого!!!

Она смотрит на часы и глаза буквально на лоб лезут.

– Я что, четыре часа проспала? – она касается ладонью лба. – Кошмар… Мокрая вся… Знаешь, я будто в черноту провалилась, в яму какую-то…

– Ничего не снилось?

– Нет…

– А голова-то прошла?

Она прислушивается к своим ощущениям, встряхивает головой, пуская переливающуюся каштановую волну волос.

– Ага… Прошла вроде.

– А нож зачем?

– Нож? – она хмурится, соображая. – Не знаю… Наверное случайно прихватила с кухни… Я же готовила вроде… Ну да, я достала мясо… Вот я идиотка! Оно у меня четыре часа в раковине пролежало.

Она подбегает к мойке и вытаскивает кусок говядины.

– Не страшно, – успокаиваю её я. – Ничего с ним за четыре часа не сделается.

– Идиотка, точно! Чекане… Представляешь, я же ничего на ужин не приготовила…

Она поворачивается ко мне и чуть не плачет.

– Да ладно, ты чего, мы же сегодня к Гале с Юрием Михайловичем идём. Ты забыла?

– Забыла, – кивает она и задумывается, а потом садится на табурет. – Ерунда какая-то. А когда идём?

– Да вот, через полчасика надо бы уже выдвигаться… Мы вчера это обсуждали.

– Ладно, я тогда в душ заскочу, голову мыть не буду, не успею уже. Хорошо? Убери в холодильник мясо, пожалуйста.

Действительно, ерунда какая-то. Она выскакивает из кухни, но тут же возвращается обратно.

– Стоп! А что там с отцом? У тебя есть новости?

– Есть, – киваю я. – Дело лёгкое, ему ничего не угрожает, но может затянуться. Я хочу сегодня Чурбанова попросить, чтобы помог. Тогда всё решится практически сразу.

– То есть пока ничего не удалось сделать?

– Он пока остаётся в камере, но его скоро отпустят. Это не так, что раз, пальцами щёлкнул и всё готово.

– Понятно, – кивает она и снова исчезает.

Я иду следом за ней.

– Михалыч к нему ходил, всё там обустроил, проверил, перепроверил, еду принёс, не переживай. У него там всё есть, даже телик. Выпивки только нет. Но немного детокса никому не помешает.

Заходим в ванную.

– Ты что, подсматривать будешь? – спрашивает Наташка, начиная раздеваться.

– Не подсматривать, а смотреть.

– Нет, Егор, ну ты что, это неправильно. Я же мыться собираюсь, а не просто так тут плескаться ради удовольствия. Твоего. Иди, пожалуйста… Иди-иди…

– Чем сегодня занималась? – спрашиваю я Наташку, когда мы едем к Чурбановым.

Мы сидим на заднем сиденьи «Волги» и тихонько переговариваемся. Парни говорят о своём, нас не слушают. Обсуждают хоккей.

– Ну… четыре часа ушли практически впустую, на мертвецки глубокий сон. Совершенно необъяснимый.

– Наверное, ты из-за Гены перенервничала, – предполагаю я и беру её за руку.

– Ну, не знаю. Перенервничала, но всё равно странно. Вот…

– А до этого?

– До этого? Так, по дому кое-что делала… Знаешь, я вот с тобой поговорить хотела. Мне же надо на работу устраиваться. Сегодня в обед забегала Марина. Она приезжала, потому что деньги дома забыла, а на работе нужно на что-то сдавать было. Ну, собственно, не важно. Она сказала, что у них на «Большевичке» в бухгалтерии есть место старшего помощника младшего дворника. В смысле, ну… понимаешь, да? Она спросила, вроде там заочницу-математичку из МГУ готовы принять.

– На «Большевичку»? – поднимаю я брови.

– Ну а что, мне же нужно опыта набираться! Я же должна тебе помогать, быть твоей опорой и поддержкой.

– А борщи варить кто будет? – улыбаюсь я.

– Ой, да чего там варить-то? Я за полчаса тебе такой борщ сварганю, за уши не оттащишь. Ну ладно, за час, если на бульоне хочешь. Да я тебя и самого научу.

Она начинает смеяться, представив меня на кухне.

– Представила что ли?

– Ага, – кивает она. – Весь в свёкле, моркови и семенах укропа.

– Ха-ха-ха, – шутливо передразниваю её я. – Я, между прочим, борщ умею. И ещё не известно, у кого лучше получится.

– Что?! Умеешь? Ах ты тихушник! Ни разу ещё меня не накормил!

– Накормлю, если заслужишь.

– Ну вот, а я тебя бескорыстно кормлю, даже если ты и не заслуживаешь.

– Что-что? – притворно сержусь я.

– Ладно, шучу. Так как? Что думаешь, насчёт работы?

– Я думаю, что партия даёт тебе задание через месяц идти работать в «Союзнефтеэкспорт». Это контора всем конторам контора. Вот там точно есть чему научиться. Только, пожалуйста, это секрет. Поняла? Никому, вообще ни одной живой душе. Ни Галине, ни Марине, даже отцу родному заранее не говорить.

– Почему секрет?

– Потому что желающих на это место слишком много. Даже выпускники вузов хотели бы на это место, со знаниями языков. Мы с тобой, кстати, начнём английским скоро заниматься.

– Знаешь, нефть – это так скучно, – говорит она. – Правда… Кому она нужна вообще? Нет… я в том смысле, что кому с ней возиться интересно?

– Ох, ты уж мне поверь, пройдёт не так много времени и тебе самой будет казаться, что нет ничего интереснее в мире, чем возиться с нефтью и газом.

– Не знаю, – пожимает она плечам и надувает губки. – Это ещё через месяц, а тут уже хоть завтра выходи.

– Ну мы же не бедствуем, можем потерпеть месячишко без зарплаты, а?

– А я не хочу просто так на твоей шее болтаться, я хочу свой хоть маленький, но вклад вносить.

– Ты уже вносишь большой, очень большой, просто неоценимый вклад.

– И какой же? – хмурится она.

– Наш с тобой вклад определяется не деньгами, а тем что мы можем дать друг другу помимо материального – любовь, поддержку, преданность, верность, самоотверженность. Ферштейн?

– Да, ты прав… – вздыхает она. – Но я хочу на «Большевичку»!

Вечер начинается с вручения сигар, рома, шляп и духов. «Версаче Джанни Версаче», новейший аромат, совершенно сумасшедший, но явно не для юной барышни. Поэтому он уходит Галине. И ещё одна новинка этого года, если меня не обжулили в дьюти фри и я правильно расшифровал ирландское произношение. «Енвол Тед Лапидус», роскошный и сложный, срывающий крышу.

Вот, Гале её моментально и срывает. Этих чудес у неё ещё нет.

– Боже! – восклицает она. – Благодарю тебя за этого мальчика! Егор! Как ты узнал, что именно нужно купить? Юра, вот, учись, пожалуйста, каким должен быть мужчина! Везучая ты, Наталья! Тебе он тоже такие привёз?

– Нет, – смеётся Наташка. – Сказал, что лучшее пойдёт Гале. Мне другое досталось. Можно я понюхаю?

Галя позволяет.

– Какие грандиозные ароматы. Егор сказал, что юной девушке нужно что-то лёгкое и тонкое иначе позора не оберёшься.

– Откуда ты знаешь, Егор?! Правильно всё сказал. Что он тебе-то привёз? Что-то сногсшибательное?

– Да я таких и названий даже не слышала никогда, – улыбается Наташка. – «Индоленс Аткинсон», очень… м-м-м… в общем чудесный, цветочный. Наверное вечерний… Я ими сегодня подушилась как раз. Он не самый лёгкий. Но дома ещё есть два флакончика, я названия не запомнила, те очень нежные и свежие.

Галина её обнюхивает и остаётся восхищённой. Я, на самом деле, привёз целый чемодан парфюмерии. И маме, и Ирке Новицкой. Наташке целых четыре флакона. В общем, всем сёстрам по серьгам. Я и себе купил флакончик «Хэрродс». У меня был такой в прошлой жизни, так что решил поностальгировать.

Чурбанову – сигары с фабричного конвейера и с влажных ляжек. Ром, опять же двух видов. В общем, я как дедушка мороз, только кубинский, правда там его нет, как мне сказали. Там подарки три короля носят, волхвы. Но это неважно, потому что подарки-то есть.

Мы садимся за стол. Галя отменная хозяйка, тут и говорить не о чем. Она сама готовит и готовит очень хорошо. Отбивные восхитительны, салаты, закуски и ещё ожидается торт, правда торт покупной, естественно, «Птичье молоко».

– Галина, – говорю я, – огромное тебе спасибо за Мартика, за помощь, за участие. Если бы не ты, мы бы до сих пор в отеле жили. А квартира просто чудесная. Восхитительная. Интересно, как он там? В Вене или уже рванул дальше?

– Не знаю, – пожимает она плечами. – Я рада что вам нравится квартира. Наташа, тебе нравится?

– Да вы что! Не то слово! Квартира просто сказочная. Чудесная! Большое вам спасибо!

– А соседи не допекают? – спрашивает Галя и попадает в точку.

Да, допекают, по крайней мере, одна точно. Надо пробить, что за Марина такая.

– Они же там пиликают с утра до ночи, наверное?

– Нет-нет, – мотает головой Наташка. – Все очень хорошие и тихие…

– У Наташи там даже подружка уже появилась. Племянница композиторши како-то. Какой, кстати, Наташ? Известной? Не Пахмутовой?

– Ой… – немного теряется она. – Марина ведь мне говорила… Но я забыла… Вертится на кончике языка, а… а сорваться не может. Нет, не вспомню теперь. Надо будет спросить.

– А у них одинаковые фамилии? – профессионально интересуется Чурбанов.

– Не знаю, – улыбается Наташка.

Понятно… Что ничего не понятно.

– А мы хотим вас пригласить на новоселье, – заявляю я. – Дату и время мы с вами согласуем, но хотим уже скоро.

– О! Новоселье – это здорово! – радуется Галина Леонидовна. – Да же, Юра? Ты, кстати, наливай ром, пожалуйста. Не забывай. Я вам помогу всё организовать, чтобы было по высшему разряду! Наталья, держись меня, девочка.

Ужин проходит отлично. Все смеются, шутят и радуются жизни. Если честно, один из тех моментов, которые обычно хочется продлить и оставить в копилке приятных воспоминаний.

– Ну что, – говорит хозяин дома. – Время предаться курению сигар и мечтам о солнечном острове!

– Надо туда обязательно съездить! – добавляю я. – Причём, не по работе, а на отдых. Я уже Наташе пообещал, что её туда свожу. Это такой кайф! Белоснежный песок, длинные пляжи, лазурное, нет, бирюзовое море, ароматы тропиков, ром, сигары, лобстеры, горы лобстеров и невероятный оптимизм. Там здорово и при всём моём патриотизме скажу, что ощущения круче, чем даже в Судаке.

Идея заходит на ура. Да! Да! И ещё раз да! Поедем в гости к Фиделю, пока Горбач всё не испортил. Честно говоря, я бы и на Багамы ещё разик смотался, а лучше и не разик. Там мне тоже понравилось. Ну да ладно, отдыхать каждый дурак может, а вот работать… А работать не каждый.

– Юра, пожалуйста, давай только сигары свои с бёдер потных кубинок кури в кабинете, а то я здесь никогда не выветрю этот дух.

– Хорошо, – соглашается Юра. – Мы с Егором уходим в мужской клуб, а вы, пожалуйста, подготовьте десерт.

– Понравилось значит на море бездельничать? – добродушно говорит он, обрезая и поджигая большую и не очень ровную, но максимально натуральную и красивую сигару. – Будешь?

– У меня своя, – отвечаю я. – Поменьше.

Я достаю из внутреннего кармана небольшую фабричную сигару.

– О! Ты же не куришь! – удивляется Чурбанов.

– Так я не в затяг, вы тоже смотрите, не затягивайтесь, а то закашляетесь. Сигары даже Шварценеггер курит.

– Такого негера я не знаю, – отвечает он. – А уж сигары-то не учи курить, дитя моё.

– Понял, – улыбаюсь я. – А Шварценеггер – это спортсмен такой, культурист из Австрии.

– Ладно, рассказывай, что там у тебя за личная просьба, культурист.

– Отец Наташкин. Капитан милиции Геннадий Аркадьевич Рыбкин.

– Так, – выпускает густой ароматный дым Чурбанов. – И что с ним?

Я рассказываю. Подробно и в деталях. И прошу поговорить с главным прокурором.

– Вечно у тебя задачи нетривиального характера, да? Ладно, поговорю завтра… или…

Он открывает блокнот, находит нужный телефон и набирает номер.

– Александр Михайлович, здравствуйте. Это Чурбанов Юрий Михайлович вас беспокоит. Извините, что поздно и дома отвлекаю… Да… Да… Спасибо… Спасибо… У меня к вам просьба. Сейчас не хочу вам вечер рабочими вопросами портить. Можно завтра в первой половине забегу? Буквально десять минут, много времени не займу. Да… Конечно… Вот и отлично. Огромное вам спасибо. В десять тридцать буду у вас. Доброй ночи.

Он кладёт трубку.

– Ну, видишь? На трезвую голову может и не стал бы Рекункову звонить по такому вопросу, но ты же умеешь людьми управлять, да?

– Юрий Михайлович, спасибо огромное, – сердечно говорю я.

– Пожалуйста. Ещё не сделал ничего. Почему этот Кухарчук прицепился к тебе?

– Его ребята накосячили, важного участника операции устранили. А я видел. Вот он и пытался меня приструнить. Даже не приструнить, а устранить.

– А как это ты видел?

Блин, во все подробности я его посвящать не хочу… Ещё, кстати, с Бори надо спросить за хорошего парня, которого он порекомендовал.

– Бандиты по наводке этого важного участника ограбили Мартика, у которого я квартиру купил. Вот я и взялся ему помочь.

Он становится озабоченным, а улыбка обвисает, превращаясь в приклеенную маску.

– Почему ко мне не обратился?

– Да… Прямо в милицию нельзя было, там же доллары. Да и время поджимало, я по горячим следам вроде всё раскрутил. Пришёл за деньгами, а там Кухарчуковские. Они свои вопросы решали. Ну и заволновались, психанули, пальбу устроили.

– Ты издеваешься?! – восклицает обалдевший Чурбанов. – Это Марочник что ли? Это они Марочника грохнули? А Четвертного?

– Четвертного мои парни, в порядке самообороны. Он пушку выхватил, хотел в меня шмальнуть.

– Ты точно не издеваешься?

– Нет, Юрий Михайлович. К сожалению, это правда. Мы разошлись, а потом они, видать, боссу своему доложили, его и накрыло. Волной гнева. Он двух людей моих в гостинице завалил и на меня покушался.

– Интересная жизнь у тебя… И где все эти трупы?

– Я своих похоронил. Всё официально. Ну а про остальных вы сами знаете.

– Как ты смог-то?

– Ну, вот… – развожу я руками.

– Ну, ты даёшь, – качает он головой. – Живёшь, борешься с бандитами, а тут такой бандитизм процветает прямо под носом, а никто и не знает. Ну, а в КГБ-то какие уроды работают.

– Да ладно, у вас тоже уродов хватает. Но Кухарь этот действительно та ещё мразь. Его кто-то прикрывает. Вряд ли прямо Юрий Владимирович, но кто-то большой и серьёзный.

– То есть он просто мстит что ли?

– Свидетеля убирает.

– М-да… А где Назаров? Куда он пропал? На сходку не явился, никто его не видел. Пошёл на какую-то важную встречу. Слухи упорные ходят, что это твои дружки его порешили? Его там вместе с Четвертным не было случайно? Рассказывай, если знаешь.

– Знаю. Не успел сразу рассказать, уехал. Как вернулся вот, сразу вам позвонил.

– Ну-ну, по времени-то не сходится немного, но лучше уж поздно, чем никогда, – выпускает он густой вулканический дым и становится мрачным, как Везувий, уничтоживший Помпеи.

– Ну, простите. Прятался, скрывался… А Назаров… Назаров сорвался с моста, упал на лёд и ушёл под воду. Усоп.

– Твою мать…

Он глубоко затягивается и начинает кашлять.

– Юра, Егор, – заглядывает Галина. – Пойдёмте чай пить. Или кофе. Всё готово.

– Сейчас, Галя, – говорит Чурбанов. – Сейчас придём… Ты ему помог?

Скорее, не помог.

– Нет, он сам соскользнул. Правда перед этим пытался меня застрелить.

– Твою мать… – качает он головой. – Твою мать…

– Юрий Михайлович, вы меня простите, за эти эффектные жесты, я не специально, не запланировано это. Просто разговор только сейчас дошёл. Я выйду в прихожую? Там у меня есть кое-что…

Я встаю, выхожу и беру с полочке пластиковый пакет с надписью «Шеннон дьюти фри», который принёс сегодня с собой. В нём лежит конверт. Я возвращаюсь в кабинет и протягиваю конверт Чурбанову.

– Проверьте, всё ли там. У Назара был портфель и всё, что в нём находилось, лежит в этом конверте.

– Ребята! – снова зовёт Галина.

– Да-да, – отвечает Юрий Михайлович, проверяя содержимое конверта. – Ты смотрел бумаги?

– Смотрел, конечно, – отвечаю я. – На мой взгляд, ничего серьёзного. Единственное, расписки Галины Леонидовны… Но это тоже ерунда.

Впрочем, когда его будут сажать, эти бумажки могут легко стать основой обвинения, учитывая, что там всё вообще белыми нитками шито, в материалах дела, то есть. Могли бы, то есть, но не стали и теперь уж подавно не станут.

– Копии сделал? – подозрительно смотрит он мне в глаза.

– Нет, – спокойно и твёрдо отвечаю я, хотя, вообще-то сделал, сфотографировал. – Я посмотрел ваши бумажки, но зато тоже много вам сегодня рассказал. Видите, я за полное взаимное доверие.

– Интересный ты кадр, Егор, – говорит он и я вижу, что у него камень с души свалился. – Смотри, жене моей не скажи, что Назара нет больше. Она уж так его ждёт. Он ей обещал там кое-что… В общем, не говори.

– Юрий Михайлович, вы тоже никому не говорите. Это совершенно конфиденциальная информация. Даже мои блатные партнёры не знают об этом. Это только между нами. Вы и я. Договорились?

– Хорошо, – серьёзно отвечает он. – Хорошо. Вот тебе моя рука.

Подозревать его в непорядочности у меня нет оснований. На самом деле, даже если всё, что я ему рассказал он сделает достоянием гласности, для меня мало что изменится. Это всё просто слова. Бла-бла-бла… Так же, как и фото документов.

А вот про Галю, ожидающую вестей от Назара, это интересно… Поражаюсь я людям… То есть, Лимончик тоже, как и Кухарь, планировал меня грохнуть после сделки. Получить деньги и грохнуть, а лилию ещё раз продать, теперь уже Гале. Ну ладно, что об этом говорить… Я, конечно, смерть не констатировал, но шансов выжить у него не было. Это уж точно.

Мы возвращаемся к столу и Чурбанов выпивает полный стакан рома. Вот как переживал.

– За Егорку, – говорит он.

– Егор, спасибо за духи, – улыбается Галя. – Не то, чтобы я без них страдала, у меня знаешь сколько разных, но ты удивил. И сделал мне очень приятно. Их ещё даже в ГУМе нет, в двухсотой секции. Кстати, мы с Натальей договорились, завтра едем туда за покупками. Если хочешь, тебя тоже приглашаем. Да, Наташа?

– Конечно, – смеётся она.

– Ты денежки девочке не забудь оставить. И вот ещё что, вам к новоселью подкупить нужно будет продуктов, да и из одежды там тоже что-то бывает вроде. Вот держи.

Она кладёт передо мной пачку чеков «Внешпосылторга». Внутреннюю валюту магазинов «Берёзка».

– О, спасибо большое! – восклицаю я. – Здорово. К новоселью нам действительно пригодится. Я могу рублями или баксами расплатиться.

– Да перестань ты.

– Нет-нет, так не пойдёт, тут много. Однозначно деньги отдам. Завтра Наталья передаст. Скажи только с каким коэффициентом.

– Шутишь? Какой ещё коэффициент?

– Ладно я всё понял.

Веселье продолжается, мы пьём чай с «Птичьим молоком», шутим и смеёмся. А потом едем домой.

– Ну что, – улыбаюсь я, глядя на Наташку. – Гульни завтра как следует в ГУМе. В следующий раз туда нескоро попадёшь. Пропуска только через ЦК получают и только одноразовые. А с Галей так можно пройти.

– Пойдём с нами. Тебе тоже что-нибудь модное купим.

– Ну, я же не диктор телевидения и не певец, – усмехаюсь я. – Мне выпендриваться нельзя, я комсомольский функционер. А ты красивая девушка. Тебе можно.

Мы подъезжаем к дому и выходим из машины. Прекрасный тёплый вечер. Уже чувствуется наступление весны, не календарное, а живое, настоящее. Воздух пахнет по-особенному и ветерок приносит что-то тёплое, вызывающее приятные ожидания.

Вот бы остановиться, бросить всё и просто жить, радоваться, растить детей, встречаться с друзьями, ходить в кино и театр. Эх… Кабы не знать, куда всё идёт, так и можно было бы, да…

Я захлопываю дверку машины и слышу приближающиеся шаги. Шесть человек в штатском, но сомнений в их клановой принадлежности нет.

– Брагин Егор Андреевич, – не спрашивает, а констатирует детина, похожий на Шварца из «Красной жары». – КГБ СССР. Пройдёмте с нами, пожалуйста. Вот постановление о задержании.

7. Десперадо

Цикличность жизни лучше всего видна в такие моменты, особенно если они случаются далеко не впервые. А у меня постоянно что-то да случается. Если доживу до преклонных лет напишу мемуары и сам себе не поверю. И может быть, даже скажу что-то вроде того, что всю жизнь мчался по кругу, как белка в колесе. Но сам же себе и возражу, поскольку шёл не по кругу, а по спирали, поднимаясь всё выше и выше. К недостижимым, практически, высотам.

Квадратные челюсти, как мистеры Смиты из «Матрицы» обступают полукругом, Лёха и Алик пытаются их теснить, но я делаю знак, и они отступают. Биться с миражами нет никакого смысла.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.