Идеологема. Отсроченный конфликт истекает в полдень

Почитай лет пять я искусно маскировал синдром. Трудился, старался, рвал себя на национальный флаг, но всё больше замечал, что становился циником, смотрел на происходящее отстранённо. Затем, пришло осознание, что ничего не меняется вокруг, пусть я на ворсинки себя порву, из которых можно сложить фразу: «Добро для нации – это добро для лично для тебя».

Потом я скатился в головные боли, проблемы со сном, и появилось непобедимое чувство моральной и физической усталости. Концовкой стала депрессия, которую, естественно, никому не являл. Счастье меня настигало лишь в краткий миг, когда перебирал архив завершённых расследований и вчитывался в мотивацию преступников. Так архив стал коллекцией.

Лекарством сделалось предательство. Вот так просто и эффективно! Я снова почувствовал смысл в жизни. Измена стала чем-то важным, внушительным, значимым, и приносящем больше удовлетворения, чем всё, что свершал до этого. Мало того, я точно знал, что намеревался делать в будущем, и теперь у меня нашлись средства для реализации сего намерения.

– Прерву, – вмешался я в монолог босса, который при нашем первом контакте представился Миром Карповичем, – есть замечание. Шифр сам по себе не важен, потому что типичен для определённого вида программ в секретных офисах и лабораториях. Ну, так мне объяснили спецы. Важно другое – те самые спецы удивились, что код оказался в данной программе. То есть там, куда его специально не вводили. Оперативники искали похожие случаи, и отыскали несколько с криминальным оттенком. Эти данные я вам пришлю следующим кейсом.

Мужчина кивнул, а я продолжил, почесав нос, и одновременно покосившись на бутыль с водой, потому что снова почувствовал приступ жажды:

– Вкратце, есть предположение, что данный нераспознаваемый код – подпись, подтверждающая авторство. Последним, до убийства сотрудников, он появился в программе отбора в Стражи Земли для представителей планеты, и через несколько часов самоуничтожился. Есть предположение, что преступник специально указал на отбор. Это распиаренная акция, привлекающая внимание. Этот шифр появлялся и ранее. Каждый из случаев будет в ближайшее время проверен тщательнейшим образом, как по линии специальных служб, так и нашей конторой, но он не закономерен – это точно. Есть несколько подозрений, которые уложились в весьма логичные версии, и есть нелогичные версии, которые будут так же рассмотрены.

– Я услышал вас, – отозвался мужчина, и в его глазах читалась задумчивость. – Занимайтесь. Если потребуется помощь вне компетенции вашего ведомства, сообщите на странице. Отчёты жду. Новый транш вам перечислен. Держите меня в курсе. Всего доброго.

– И вам.

Я нажал на кнопку с буквой «К» на клавиатуре и вышел из программной вкладки. Теперь я был свободен, как птица в полёте, потому с удовольствием запустил приставку с виртуальными окнами. Тут же в воздухе появилась сфера, слепленная из огромного количества прямоугольников, точно лоскутное одеяло. Под шаром высветилась строка меню с голосовым помощником и виртуальной клавиатурой для набора в поисковике вручную.

Я не торопился. Допил воду, развалившись в кресле «Логосферы», и обдумывая разговор. Затем, оповестил систему:

– «Сатурн», перевожу тебя в голосовой режим. «Сатурн», сделай приглушённый свет. Возвращаемся к папке номер семьдесят пять дробь сорок шесть. Согласно ей запусти программы анализа. Проведи моделирование ситуации на любом уровне распознавания. Допущения – пятнадцать процентов.

Искин «Сатурн» тут же принялся исполнять приказ. У меня стояла самая последняя гражданская расширенная версия, и утром пришло обновление, которое автоматически загрузилось.

Мне требовалась информация. «Сатурн», что стоял на работе – профессионален, а мне был нужен иной взгляд на происходящее, я бы назвал его бытовым. Кстати сказать, именно адаптированный под гражданские нужды «Сатурн» помогал порой сконцентрироваться на рядовых версиях.

– Выполнено, – обнял меня со всех сторон голос искина.

– Отлично, – отреагировал я. – Покажи топовые новости, что перечислены в файле. Хочу анализ их совместимости. Моделирование последовательное. Начиная с объединения первых двух новостей выдавай версии в правый угол виртуального экрана. После запроса детализации, выводи Три-D изображение. Приступай. Выведи отдельно на экран ролик об отборе в Стражи – хочу посмотреть, пока ты ведёшь обработку. Понимаю, что тебе это раз плюнуть, и уже всё готово, но выбираю именно такой порядок.

– Запускаю трансляцию, – монотонно отрапортовал «Сатурн», а я, мысленно напомнив себе, что следует всё же выбрать в настройках интонационную конфигурацию, пошёл за следующей бутылкой к холодильнику.

Посередине комнаты возник виртуальный образ мужчины со шрамами. Он стоял ровно, глядел вперёд. Эдакий титан, в руках которого весь мир. И вертеть он его хотел как вздумается. Появилась таблица краткой информация о нём, затем уместная и тонко склеенная нарезка его вылазок на Землю, сопровождающаяся ёмким рассказом о герое «Абсолюта».

Ну, что сказать? Очень впечатляюще. И в таком же ключе представлено ещё несколько героев.

Откровенно говоря, я даже немного расстроился, подозревая банальность анализа и тупик в расследовании. А потом появилась она – девушка с волнистыми светлыми волосами, и глазами такими, что дыхание перехватило.

Красотка была одета в униформу координатора, но я живо представил её в лёгком летнем платье с открытыми плечами, с элегантной заколкой в волосах.

Нет, заколка была бы не скучная элегантная, а причудливая, тонкая, будто неземная, чтобы подчеркнуть особенность обладательницы.

Зараза! Размечтался идиот! Увидел смазливое личико и понесло меня! Работать нужно, Яфас! Работать! Брысь, похоть, из головы!

Сглотнув подступивший к горлу ком, я оживился, понимая, что составитель ролика об Играх, именно на такой эффект и рассчитывал. Брутальность и трогательность в одном хрупком сосуде – ну, не здорово ли? А её личная история потрясала не меньше облика, показывая внутренний стержень и состоятельность личности, зрелость души. Вот он – главный элемент шоу!

И тут будто щелчок в моей голове. Я тут же осознал, что девушка станет целью преступника, уже разделавшегося с несколькими гражданами, раз уж следующая подпись найдена внутри программы отбора. Злодей интригует, подсовывая и уничтожая запись некой комбинации.

А что, в самом деле? Она – эдакая уникальная жертва. Такую не забудут после её смерти. Боль от потери останется в сердцах на долгие годы. Память о ней разбудит любое воображение, даже самое скупое, заставляя сожалеть об утрате.

Кулаки сжались сами собой, а вдоль позвоночника пробежал холодок. Я называл это состояние – «падать в инферно». Раньше нечто подобное частенько случалось – говорят, что у меня врождённая интуиция и развитое чувство справедливости. Учась, а затем работая в конторе я стал реже впадать в подобный ступор, а всё больше пользовался фактами и логикой. И вот – снова накатило, точно я влез в поток энергии убийцы и поплыл внутри него, так и не воспринимая тайного замысла, но скоро он откроется мне.

Как же я долго ждал такое дело!

Я даже увидел верный ориентир – это вопрос: о чём все должны сожалеть?

И новая волна пробежала по спине обдавая холодом, заставляя руки трястись – падение в инферно продолжалось.

– Остановить воспроизведение! – рявкнул я.

Мысли, осадили голову. Путаницы в них не было, только разрозненность, что приводило в замешательство. Я, кажется, начал догадываться о начальном замысле преступника. Чтобы предотвратить злодеяние, следовало понять его логику. Увы, этого сделать, пока, нет возможности. На сей день у меня только два пункта в его плане.

Первый. Демонстрация безнаказанности и вседозволенности – это убийство в «Подземелье». Злоумышленник показал, что в состоянии сопротивляться всем и вся. Доказал ничтожность изначальной охранной системы «Абсолюта». Показал, что легко может обрушить любую защиту.

Второй. Ослепительность и эффективность – это, пока предполагаемое, нанесение вреда здоровью и жизни девушке по имени Татьяна Фрей.

На этом всё. Но рисовать черту рано. Злой гений находился в нашей среде, и был влиятельным гражданином общества. Мало того, он управлял обществом. Серый кардинал, Робин Гуд – я бы его так назвал – был могущественным, бросил вызов кому-то внутри структуры управления.

Откровенно, больше похоже на саботаж и подготовку переворота. Только начало странное, словно никто скрываться не собирается, будто имена известны, как и неотвратимость нового будущего.

Что ещё?

Ролик составлял человек, близкий к будущей жертве – вот что. Почему? Легко понять, если внимательно смотреть. Чувствовался иной подход, манипулирование сознанием зрителя, гордость за светловолосую девушку, за причастность к её жизни.

– «Сатурн», кто автор ролика? Если потребуется, задействуй программу допуска.

– Переключаюсь в другой режим, – ответил искин.

Услышав ответ, я вздохнул, осознавая, что всё верно понял. Создателем видео была мать девушки.

Вот же ублюдок!

– Продолжи ролик о Стражах, – приказал я «Сатурну». – Из заданного режима не выходи.

В ролике были ещё две весьма примечательные фигуры Стражей, по которым запросил дополнительную информацию, а после пришёл к выводу, что не ошибся – девушке конец. Последним в видеоряде оказался парень по имени Вадим Панин. Он привлёк меня по той же причине, что и Татьяна Фрей. Мужчина из корпуса Стражей показался идеальным на функцию храбреца – спасителя.

– А преступник-то решил создать театральную постановку в жанре трагедии! – выдал я в пустоту комнаты. – Вот же! Только на роль пригласил не статистов, а настоящих витязей – цвет нации. Он хочет кинуть в толпу противоречие, конфликт мировоззрений. Трагедия на широком экране – второй этап его преступления. Он хочет понравиться, как сценарист и режиссёр, а до кучи ещё и постановщик. Преступник не безумец какой-нибудь – он стратег.

Искин тут же поддержал диалог:

– Трагедия – это художественное произведение, в котором происходит значимое событие и столкновение характеров, приводящее к катастрофе. Затрагивает общественные и личностные проблемы. В конце отображает идею или мораль. Сюжет строится вокруг ярких по характеру героев. Большое значение в трагедии отводится символизму и метафорам. Несмотря на то, что сюжет может содержать фантастические элементы, реализм человеческих поступков и эмоций обязан стремиться к высокому показателю.

Я щёлкнул пальцами, подтверждая:

– В точку! Именно катастрофа! Именно мораль! Именно символизм и реализм!

Искин продолжил диалог:

– Судя по поступившим данным о вашем физическом стоянии, я делаю вывод, что координатор Стражей Татьяна Фрей вызвала у вас весомый эмоциональный отклик, сопровождающийся цепочкой биологических и химических процессов, говорящих о вашем интересе к ней, как к привлекательной особи вашего вида.

Я ухмыльнулся и не стал отрицать:

– Куда без личной вовлечённости? Мы, люди, без этого не можем! Имею право. Составь отчёт об этих двоих Стражах, о Фрей и Панине. Всё, что можно. Пройдись по их родителям. А я подготовлю рапорт – отчёты наше всё! Дышать без них нельзя. Начинай, а параллельно, продолжай формировать первое задание, только допущение теперь тринадцать процентов.

Глава 3. Татьяна Фрей

Обвела взором вместительную, достаточно большую комнату со шкафами для оружия. Яркий свет, льющийся с потолка, делал окружающие предметы чёткими. Стеллажи стояли таким образом, что из каждой точки комнаты просматривалось всё пространство.

Здесь было всё необходимое к бою: оружие, боеприпасы, средства защиты, аптечки, оборудование для связи и многое другое. Я чувствовала себя уверенно и спокойно, зная, что в любой момент смогу воспользоваться всем этим арсеналом.

Мой взгляд остановился на одной из полок, где лежал мой любимый пистолет. Я взяла его в руки, проверила заряд и взвесила в ладони. Это было оружие, которое всегда выбирала для тренировок. Надёжный и верный спутник в интерактивном бою.

Я провела пальцами по гладкой поверхности пистолета, ощущая каждую линию и изгиб. Это не просто оружие, это продолжение меня самой. Я знала, что в нужный момент оно не подведёт меня, и я смогу защитить себя и своих товарищей в настоящем бою, просто переведя его из интерактивного режима в боевой.

Комната была наполнена запахом оружейной смазки и металла. Это запах силы и готовности к действию.

Марков тоже вертел ствол в руке:

– Сначала по первой ситуации. Тань, твоему звену даётся передышка в два месяца. Ты, ведь, понимаешь, что с тремя ранеными никто не позволит выйти на линию. Я разговаривал с Грибоедовым, он ждёт твоего оправдания, и хочет продолжить работу именно с тобой. Так и заявил командиру, когда его вызывали, что берёт тайм-аут после принятия решения. Мы разговаривали с ним: обещал тянуть время, ждёт тебя. К тому же, в его ситуации такое – раз плюнуть.

Слова командира пролились на сердце врачующим бальзамом.

– Как там стажер? – запнувшись, спросила я.

– Не ешь меня глазами, Таня, – повернувшись к стенду, Марков, положил оружие и взял другое. – Пересадку кожи ему уже сделали. Проходит лечение, дальше – реабилитация. Как вообще вас с Грибоедовым угораздило взять такого неуравновешенного бойца в десятку?

– Показатели были хорошие.

Я снова себя оправдывала, наступала на горло собственной совести.

– Показатели, – протянул мужчина. – Во всём у нас показатели!

Я потёрла щеку, словно меня ударили по ней. Собственно, так и было, пусть капитан и не заметил. Он с самого начала считал, что я всё сделала правильно, и не смела себя упрекать за случившееся в рейде. Но не в этот раз. Я же хорошо себя знала и всё понимала про себя.

Друг папы, Илья Александрович Марков, с самого детства был для меня примером. Когда он впервые появился в нашем доме, я, трехлетняя девчонка, залезла к нему на колени и зачарованно всматривалась в его огромные, обсидиановые глаза, обрамлённые черными, густыми ресницами. Помню, Марков улыбнулся. Большой рот с пухлыми губами сделал его похожим на мима.

– Ты папин друг? – поинтересовалась я и потрогала его шевелюру.

– Да. Мы друзья.

– Я тоже буду Стражем или пилотом, как вы с папой.

– Лучше не надо, – покачал головой Марков. – Я слышал у тебя хорошие математические показатели. На «Абсолюте» ты можешь заниматься любим делом.

– Могу, и потому буду Стражем или пилотом.

Сколько же воды утекло с тех пор, а я в очах Маркова всё та же девочка, сидящая на его коленях.

Так и случилось: моя детская фраза, была подслушана Вселенной, и она устроила так, что я стала тем, кем пообещала стать. Почти.

В три года я уже занималась в кружке, развивающем математические способности. У меня всё получалось, и я радовалась процессу постижения чего-то нового. Бежала на занятия, будто на самую увлекательную в мире игру.

Мне вручали награды, за участие в олимпиадах между ровесниками. Потом была на хорошем счету у педагогов в школе. В девять лет я грезила большими свершениями и занялась собственным проектом, который высоко оценили преподаватели университета, и посоветовали родителям возить меня на специальные лекции к ним на шестое Кольцо «Абсолюта».

Когда мне исполнилось десять в одном из рейдов погиб отец. Про показатели я быстро забыла и вернулась к той мечте, что однажды так неосторожно высказала вслух. И, вот, мы теперь стояли друг напротив друга и говорили.

– Илья Александрович, это ведь система.

Марков отмахнулся:

– Да знаю, знаю, я систему! Ты не имела права мешать Грибоедову, принять стажёра в звено. Жаль Сашка не попросил у тебя официально высказать личное мнение. Сейчас поедом себя ест. Ты в опале была – его затаскали. Ай! Что говорить? У Сашки Грибоедова, ведь так пять раз за карьеру случалось. Три случая со смертельным исходом. И снова промах.

Мужчина вздохнул и покачал головой.

Они с Грибоедовым вместе на службу пришли, стали звеньевыми. Молодые, рисковые. В одном из сложных рейдов Грибоедова и Марков познакомились с папой, завязалась дружба. Марков продвинулся по службе – и вот уже много лет работает командиром фаланги, в которую входят пять звеньев.

В общем, я не сомневалась, что после училища мой путь был определён.

– Стажёр был принят с оговоркой, – напомнила я, и взяла со стенда глушитель. – Я не учла её. Боец показывал себя эмоционально стабильным. Я всё равно виновата, что так произошло и прошу, Илья Александрович, отпустите меня на Землю. Подпишите рапорт.

Марков задумчиво смотрел на меня, а я не знала, куда себя деть под пристальным взором карих глаз из-под нахмуренных густых бровей. Он тоже оправдывал меня, и не знал, как мне помочь избавиться от чувства вины. Я понимала это и злилась на себя, на совет и на друзей папы. По сути, я подставила всех, но продолжала юлить и выкручиваться, не желая взваливать на себя груз ответственности за содеянное. Я хотела получить возможность проявить себя и устранить правонарушителей, и на всё закрыла глаза, а теперь боялась, что меня выведут на чистую воду.

– За три года службы это – твой единственный промах, Танюша. Армия Стражей знает и другие примеры. Не вини себя. В чужую голову не влезешь, а у тебя такое получается. Я видел, и не раз, какова ты в действии. Совет однозначно хочет оставить тебя координатором. Не суди себя и прими ситуацию подобающе. Это всё ребячество, Танюха. Потери есть всегда, и ты об этом знаешь.

– Знаю, – кивнула я.

Марков почесал подбородок пальцем, а я опустила взгляд, чтобы не смотреть в лицо командиру. Мне не перед кем не было так стыдно, как перед ним и Грибоедовым, а ещё Паниным, видевшем меня насквозь и знающим о моей натуре.

Мужчина продолжил:

– Стажер был десятым в звене и пока встанет на ноги, то да сё. Короче: те ребята из совета, что были за твой перевод в штаб, а их, я уже говорил, всего двое против одиннадцати, выдвинули требование, чтобы ты во время своего негласного отпуска подыскала и подготовила стажеров лично. Месяц на отборе в Стражи будешь, на Земле. С глаз долой на время, и в нашей с Грибоедовым компании тебе на пользу. Потом ещё месяц бумажки перекладывать будешь в Учебке, стажёров подбирать и натаскивать, а там и снова в строй. Кстати, старания в Учебке зачтутся.

– Отбор. Это ещё продолжается, – проворчала я. – Три попытки, две оказались неудачными и решили снова?

Я не договорила, Марков перебил меня:

– Ещё как! Отбор – политический шаг. Понимаешь ведь: слышны голоса, что мы тут на «Абсолюте» жируем, и пора уже строить и другие космические станции, похожие на нашу. Мол, Земля скоро будет перенаселена и в недрах её уже тесно. И так далее, и тому подобное. Вся эта дребедень!

– Есть открытые места на планете, без радиации и химических загрязнений, – нахмурилась я. – «Абсолют» расчистил в этом году достаточно почвы. Есть изначально неповрежденные квадраты, но их мало. Понимаю, чего они хотят.

– Ага, все понимают, но помалкивают. Есть, всё есть, да только не про нашу честь. Сейчас достраивают третий «Абсолют». Он займётся западным полушарием. Есть соображения, что Стражи, набранные из землян, будут нести службу с удвоенным рвением, чтобы очистить всю сушу и Мировой океан. Слышны мнения, что мы тут прекрасно живём, когда средняя продолжительность жизни на планете составляет сорок лет. Кстати, хочешь покажу кое – что?

Мужчина нажал на корпус наручного «эстетика», тот раскрылся, из боков выехали экраны, соединились, превращаясь в планшет. Появилось изображение «Абсолюта», надпись «Стражи Земли», и запустился ролик. Он начался с трагедии моей семьи, рассказа о ней и фото папы, занимающее две трети экрана, а рядом запись, рассказывающая как он погиб, и при каких обстоятельствах. Потом кадр сменился, и на экране была я за своим пультом, увешанная гаджетами, точно новогодняя ёлка гирляндами.

– Хороший проморолик, – зло пробубнила я, а Марков кивнул. – Еще не видела. Некогда было.

Сердце сжалось под тяжестью понимания, что я встроена в систему благодаря рождению, матери и отцу и собственным усилиям, и мне придётся вертеться, как ужу на скороде, чтобы оправдать оказанное высокое доверие и назначение меня Наблюдателем на Игры со всеми вытекающими последствиями.

Хорошо, что командир прямо сказал, что мне отпущено два месяца на реабилитацию ментального здоровья.

– С неделю уже крутят на Земле, – пожал плечами мужчина. – Твоей маме доверили его составлять. Они давно всё решили, Таня. Ты бы всё равно приняла бы участие, как дочь лучшего из лучших, сама являющаяся примером. А что до условия, выдвинутого теми двумя из комиссии, так оно ничего не стоит, кроме обозначения их собственной позиции.

Я зло ухмыльнулась:

– Решили! Конечно! Урождённые астроколонаты оторваны от планеты и живут припеваючи. Да, только рейды Стражей от биологических исследований до полицейских задержаний уносят жизни сопляков, которым и шестнадцати не стукнуло! Они теперь решили убивать не своих, а чужих? Земляне – ресурс! Отличный ресурс.

– Таня! – одёрнул меня командир. – Помалкивай! Возобновили работу отдела внутреннего контроля. Скажу так: именно благодаря соглядатаю в наших рядах ты оправдана. Комиссии предоставлены исчерпывающих доказательства по ситуации. Да-да, не делай такие глаза, а лучше держи язык за зубами. Прогулка на Землю тебе на пользу пойдёт, как и работа с сопляками в корпусе. Считай, что первым делом, ты сдаёшь экзамен на переход в лигу преподавателей.

– Первым делом? – нахмурилась я. – Слушаюсь! Будет и второе дело?

– Будет. На Земле. Операция давно запланирована. Тобой играют втёмную и планируют использовать как координатора. Детали узнаешь позже, непосредственно у ведущего агента. На планете подстраховка тоже имеется. Короче: соревнования новобранцев – землян стартуют в эту среду. В понедельник ты должна отправиться на планету в роли Наблюдателя. Точка высадки, будет круче высадки на берегу Средиземного моря. Я тебе обещаю. Будь готова ко всему. Оттуда – вглубь материка. Отбор будет в средней полосе центральной части Евразии – там показатели по здоровью у населения самые подходящие. За рейтингами будут следить и земляне и в нашем руководстве.

Я кивнула и поддержала высказывание:

– Политика – есть политика. Рейтинги – наше всё.

– Что скисла? Двенадцать Наблюдателей. Панин тоже принимает участие. Считай, вы там можете поквитаться, правда, не знаю за что. На вас обоих ставят. На вас концентрируют внимание планетарных жителей. Вы – самые рейтинговые Наблюдатели.

– Ну, конечно! – моя улыбка стала шире, а на глаза навернулись слёзы, вызванные злостью.

Мысленно я ругалась, а сердце при этом бешено стучало о рёбра.

Командование и ребята из игровой индустрии учли всё. Чувствую, что решили сделать набор в Стражи красочным зрелищем и работали над этим серьёзные ребята из игровой индустрии Станции. Я – дочь героя, выросшая на примере подвигов отца, его беззаветного служения отчеству, с хорошим личным послужным списком. Панин – сирота, сделавший отличную карьеру, возмужавший в идеально построенном обществе «Абсолюта», сумевший подняться там, где служение этому самому обществу происходит беззаветно. Ну, и вдобавок, между нами происходят тёрки, которые могут привнести в игрища больше трагизма и духа соперничества.

Вслух я процедила сквозь зубы:

– Другие пары тоже так подобраны?

Широкая и прямая улыбка мужчины стала подтверждением моим словам. Ему даже кивать не пришлось, чтобы ответить. Конечно же да!

Всегда была открытой книгой для командира. Он знал, что сообщение неприятное для моих ушей и потому заученным жестом одобрительно похлопал меня по плечу, и словно спохватившись, добавил с наигранным сожалением:

– Будто чёрная кошка между вами пробежала, а я наводил справки – любовь у вас была не шуточная. Может стоит пересмотреть приоритеты по парням? А? Танюх? Первая любовь не ржавеет, говорят. Будет тебе не соперник, а союзник.

– Кто сказал, что Панин моя первая любовь?

Я метнула на друга папы резкий взгляд и тут же одумалась, но было поздно. Он зажигательно рассмеялся и произнёс:

– Знаю, знаю, вашу «личную», так сказать, неприязнь друг к другу и сочувствую парню. Ты же его в гроб вгонишь, но от своего не отступишься. Ладно, ваши дела. Вас там всех, как пауков в одну банку собрали, постарались. Согласия от тебя никто не требует – это приказ. Условия отбора получишь вечером, на электронную почту. Считай, Танюха, у тебя официальный отпуск в два месяца вперемешку со службой – курорт прямо! Лети домой. Маме привет.

– Слушаюсь!

– Тогда, успехов тебе. Больше своих соображений не высказывай. Поговорили – и хватит. Наше дело – не политика, а наше дело – обеспечение мира и спокойствия в обществе. Я серьёзно, Таня. Рот на замок.

– Служу Земле! – я улыбнулась, тихо произнося два слова и понимая, что никакого отношения к планете за всю свою жизнь не имела, хотя заточена на её сбережение.