Вынуждены. Через не хочу

– И чё, правда не надо трахаться? Сто пудов? Просто танцы, деньги забираем и по домам? Безо всяких доп.опций? – чётко формулирует Руслан вопросы.

Охренеть! Что это за мужик? И куда он людей приглашает?

– Да, на следующие выходные мне нужны только четыре человека для танцев. На разогрев. Для остального уже давно желающие нашлись. Две девчонки и два парня.

– Я согласен, – слышу от Руслана.

– Ты кто? – спрашивает мужик с цепью на шее, доставая блокнот.

– Мрак.

– Держи визитку. Сам напишешь мне через часок, подпиши только, что ты Мрак для танцев.

– А куда ехать? И своим ходом? – деваха какая-то интересуется.

– В Подмосковье. Мы забираем и обратно привозим сами, бесплатно. Ехать часа два, недолго. Деньги сразу, после оказанных услуг, – улыбается алчно, нагло.

– О-о-о, не, далеко так, – тянет расстроенно в ответ.

– Я согласна, – тихо звучит другой женский голос.

Настя. Дура. Точно дура. Тут она орала час назад Барону, что трахаться не будет. А теперь согласна, в Подмосковье. Всё с ней ясно. Жалко даже. Показалось, что нормальная.

– Карабас, не хочешь с нами? – летит в меня вопрос от Мрака.

Ну и рожа у него! Завтра вообще весь сине-фиолетовый будет.

– А ты чё? И танцуешь ещё? – вопросом на вопрос отвечаю ему.

– В прошлом. Ну так чё? Не хочешь? Деньги живые.

– Нет, конечно!

Смущённый взгляд Насти, держащей визитку в руках, как улику, быстро скользит по мне. Затем она разворачивается и уходит куда-то быстрым шагом.

Через пятнадцать минут идём с Мраком на парковку, если это можно так назвать. Около какой-то маленькой красной машины вижу Настю. Стоит. Ждёт. Подхожу. Всё-таки мне её немного жаль почему-то.

– Ты как отсюда уезжать думаешь? – спрашиваю.

– Тебе-то что?

Игнорирую уже знакомую мне дерзость. Предлагаю сухо:

– Поехали с нами. Всё равно по пути. А то ты девок своих тут можешь до утра стоять ждать, пока они не натрахаются.

Она кидает взгляд на Мрака, потом возвращает на меня. И, странно, но соглашается:

– Поехали.

И почти сразу добавляет:

– Спасибо.

В машине Мрак первым начинает разговор, потому что мы молчим.

– Карабас, а чё ты не хочешь? Тебе ж деньги тоже нужны? Или уже не срочно?

– Ты реально веришь, что там только танцы? – скептически отвечаю ему. – Я в таком не участвую.

– Да! Монета, он всегда чётко говорит, кто и для чего. Ему там тоже не нужны потом недоразумения. Для траха уже желающих набрал в этот раз. А танцы… за это мало платят. Так это и не трах. Пацаны некоторые, кстати, уже работали с Монетой. На деньги не кидает. Проверено. И заранее точно знают, чё делать надо.

– И трахались что ли? За деньги? – поглядываю на него искоса.

– Да, ну а чё тут такого. Можно один раз подработать и всё, если больше не хочешь.

– Охренеть.

– Не, Карабас, ты не догоняешь. Это реальный способ быстро заработать.

– Это проституция.

– Сейчас это просто танцы.

– Перед началом групповухи для извращенцев при бабках.

Невольно посматриваю на глаза Насти в зеркале. Задумчивый взгляд. Уставилась в окно и молчит. Мрак разворачивается к ней назад:

– Тебя как зовут? Меня – Мрак, но для своих Руслан.

– Настя. Приятно познакомиться, Мрак.

Руслан ржёт и добавляет:

– Ясно. Ну, Настя, нам с тобой, скорее всего, танцевать. Ещё двое не факт что найдутся тут. Монета по разным городам ищет. Так что давай свой телефон. Когда Монета пришлёт музычку и пожелания клиента, созвонимся обсудим, чё делать будем.

Диктует ему номер.

– Вот и лады. Ты, кстати, чё танцуешь?

– Ничё. Просто танцую, – вздыхает девчонка.

– Плохо. Один пацан в прошлом году рассказывал, что поехали к какому-то дяде на озёра, примерно вот с такой же темой, только не через Монету, а этот дядя говорит: "Бачату танцуйте!". Прикинь! А никто не знает, как её танцевать… – оживлённо рассказывает Руслан.

– Я на балет ходила. В детстве. Недолго.

– О! Круто! Может пригодиться, – восторгается Мрак.

– Карабас, ты высади меня сразу на окраине, дальше я сам.

Киваю. Оставшийся путь едем в тишине.

– Тут тормозни. Спасибо, Карабас! Слышь чё я подумал. Давай в пару встанем в следующий раз. Я договорюсь. За небольшое "спасибо". И денег поимеем, и здоровье сбережём. Мрак и Карабас. Звучит! – показывает при этом на свою разбитую морду.

– Договаривайся. Я согласен.

– Лады! – адресует мне и Насте, выходит из машины.

Повисшая тишина давит на уши. Угнетает.

– Ленина, двадцать пять? – нарушаю её.

– Нет. До автовокзала довезёшь? Если не трудно, – несмело просит Настя.

– А чё там? На автовокзале? – ищу синие глаза в зеркале.

– Автобусы, – они сознательно смотрят в сторону.

– До Антоновки?

– Угу.

– Так ночь же.

И почему-то уже не обижаюсь на очередное:

– Ну тебе-то что?

– У тебя других вариантов совсем нет? – спокойно спрашиваю я.

– Совсем, – слышу односложно в ответ.

– У меня есть.

Глава 3. Тренировка

– Что за вариант? – спрашиваю удивлённо.

– На дачу к нам поедем. Я немного ушибы свои подлечу, чтоб отца не шокировать. Ты просто отдохнёшь. Там озеро, кстати, недалеко есть. Поплавать можно, позагорать. Искать не будут? – спокойно предлагает свой вариант с дачей.

– Не-а.

– Чё молчишь тогда? Боишься? – встречаемся глазами в зеркале.

Взгляд у него глубокий такой, грустный, бровь рассечена, брови широкие, сейчас слегка подняты вверх.

– Тебя что ли? – удивляюсь я.

– Ну а кого ещё?

– Карабасище… – непроизвольно вырывается у меня и вызывает улыбку.

– Значит, не боишься, – губы едва заметно растягиваются в улыбке.

– Не боюсь.

Парень он с понятиями, поэтому я уверена, что ничего из ряда вон не предложит. Конечно, я его не боюсь.

– Я плавать не умею. И мне в понедельник обратно в город надо. Договорилась аквариум и окна помыть у одной пожилой женщины, – рассказываю о своих планах на понедельник.

– Вернёмся, – тихо произносит он. – Саньку будешь говоришь, где ты? – добавляет через пару секунд.

– Нет. Ему зачем это?

– Ну у вас типа отношения, – его грустные глаза не отпускают меня всё в том же зеркале.

– Типа да, – не хочу ничего объяснять. Нету никаких отношений. Но это только моё дело. Осталась у него ночевать, потому что он один, а мне домой никак нельзя.

До сих пор страшно, когда вспоминаю бешеные глаза отчима. Боюсь, снова изобьёт меня. Мать, кстати, позвонила только один раз. Потом написала ещё раз. Её вполне устроил ответ, что я пока у бабушки поживу. Брата они отправили к матери Игната. И теперь им ничто там не мешает гулять, пить и скандалить.

Безысходность. Так бы я назвала сейчас то, что со мной.

Едем по трассе, мимо Антоновки, останавливаемся на заправке.

– Больно тебе, да? Лекарство перестало действовать? Может, в больницу, а? – не могу не спросить, когда он медленно садится обратно в машину, сжав челюсть и губы.

– И вообще бледный ты какой-то.

Ироничная улыбка сквозь боль появляется на его лице.

– Тебе-то что? – слышу в ответ.

Вот гад! Это моя любимая фраза!

Но почему-то на самом деле не обижаюсь на эту колкость.

– Может, помочь хочу, – сама пересаживаюсь к нему вперёд на пассажирское сидение. – Вдруг кони нарежешь, а мне винить потом себя всю жизнь, что не помогла человеку.

– Официально разрешаю не винить.

– Да ну тебя! – отворачиваюсь к окну.

Остаток пути до дачи каждый думает о своём, наболевшем.

Наконец он глушит двигатель. Мы на месте. А тут у них очень даже хорошо. Ухоженный дворик. Яблоня, кусты малины, если не ошибаюсь. Небольшой деревянный домик. Внутри уютно и чисто. Кухня и две маленькие комнаты.

– Я спать. Располагайся, где хочешь, душ на улице, правда. Разберёшься там сама. Но летом нормально, – показывает рукой в направлении кабинки.

– Может, укол сделать? – спрашиваю. Всё-таки переживаю за этого парня. Они там так дрались с этим Шейхом! Жесть!

Отрицательно машет головой.

Провожаю его медленно удаляющуюся широкую спину взглядом. Думаю, что делать дальше. До понедельника я тут, на даче с Карабасом, в безопасности. А дальше что?

Интернет мне в помощь. Смотрю, сколько стоит снять самую маленькую однушку на окраине в нашем городе. На столе вижу ручку и какой-то блокнот. Думаю, за один листик, взятый без спроса, меня не убьют. Пишу. Сначала адреса квартир и цену. Потом задаток, плюс аренда за месяц. Зачеркиваю. Нет, лучше за два месяца сразу. Плюс еда, по минимуму. Считаю. Да… Сейчас у меня даже на аренду за первый месяц не хватает. Только задаток. И на мелочи.

Не знаю. Просто не знаю, что делать. Июль и август впереди, в любом случае, свободные от учёбы. Надеюсь, я поступлю хотя бы на вечернее. На дневное отделение – вряд ли. Летом могу работать в любое время. Может быть, и смогу снять квартиру. Где работать-то? Ну ладно, буду и дальше мыть окна ходить. Но это копейки. А мне надо сразу определённую сумму заработать и отложить. Сегодня заплатили нормально, за один вечер как за три мытья окон. Но это Серёга мне помог. Если бы не он… Страшно представить. В лучшем случае, я бы оттуда просто ушла цела и невредима, без денег. А в худшем… с деньгами.

Жуткий грудной стон заставляет меня вздрогнуть. Мчусь в дальнюю комнату, забываю даже, что надо бы постучать для приличия. На диване, скрючившись, на боку непроизвольно стонет парень, благодаря которому сегодня я осталась цела.

– Серёжа, – аккуратно трогаю его за плечо. – Серёжа.

Не реагирует. Весь мокрый. Жар. У него жар.

– Блин! Таблетки тут есть у них, надеюсь, – шепчу себе под нос. – Официально он мне разрешил! Ага!

Несусь обратно на кухню. Начинаю шарить по ящикам в поисках таблеток или аптечки. Вот! Пакетик со всякими лекарствами. Выдавливаю таблетку жаропонижающего, наливаю в кружку воду. Хватаю какую-то чашку, тоже наливаю воду. Полотенце, первое, что попадается под руку.

Бегу обратно к дивану, где лежит Серёжа. Пытаюсь перевернуть его на спину и приподнять голову, чтобы дать лекарство. Он тяжёлый. Поэтому получается не сразу. И дыхание у него тяжёлое. И на меня не реагирует. Совсем. Вот это уже пугает по-настоящему.

– Давай, Карабасище. Раскачался, не поднимешь тебя. Давай. Вот так. Пей. Глотай, – бормочу, успокаивая сама себя.

Вытираю на бороде и шее ручейки воды, пролившиеся мимо. Но таблетку он глотнул. Отпускаю его голову, подкладываю ещё одну подушку.

– Снежа…н...на – бредит что ли.

– Вот это ты завис на Снежане этой! Укол, укол. Что это был за укол, Серёженька, – бормочу дальше, роюсь уже в его спортивной сумке, без разрешения.

Коробка с лекарством. Читаю инструкцию. Ага, можно каждые восемь часов. Это обезболивающее. Отлично.

– Давай-ка сделаем ещё, – набираю в шприц прозрачную жидкость.

Чуть спускаю его боксеры, колю.

– Вот и молодец, Карабасище. Щас оботру тебя. И только попробуй не сказать спасибо! – истерически уже разговариваю сама с собой.

Мокрое полотенце кладу ему на лоб, потом снова намачиваю, обтираю грудь, шею. Невольно разглядываю его спортивное тело.

– Насть, – слышу сквозь сон.

Ощущаю тяжёлую руку на своём плече. С трудом открываю глаза. Спать хочется, страсть. Светло.

– О! Карабасище очнулся, – с облегчением произношу.

Тянусь губами к его голове, хочу попробовать не горячий ли лоб.

– Насть, ты чё?

Всё-таки пробую лоб. Хохот просто невозможно сдержать:

– Чё, чё, не бойся, Карабасище! Пугливый какой-то. Просто. Холодный.

Он чуть отодвигает голову в другую сторону. Хмурит брови. Уже спокойно спрашивает:

– Ты что ли около меня тут сидела? Кажется, мне хреново совсем было. Не помню…

– Не помнишь? Ну… непомнинье не освобождает от ответственности. После всего, что было, обязан жениться, – почему-то хочется над ним поиздеваться.

– А что было? – он спрашивает очень серьёзно.

Мне так смешно! Но я держусь.

– Укол. В ягодицу. Таблетка. От температуры. Обтирание влажным полотенцем некоторых частей вашего тела, Сергей Валерьевич. Прогноз хороший. Вы идёте на поправку. Но осмотр врача вам просто необходим.

Это лицо надо видеть! Он облегчённо выдыхает. Проводит рукой по коротким волосам. Улыбается наконец-то. И… не знает, что сказать.

– Анюты на вас нет! А то бы точно – жениться, – констатирую я, ухмыляясь. – Можете просто сказать "спасибо", – помогаю ему.

– Спасибо, – чуть ли не по слогам отвечает. Расслабился.

Встаю наконец-то. Ведь я так и заснула тут, рядом с его диваном.

– Пожалуйста. А теперь я пойду всё-таки посплю немножко. А вам, Сергей Валерьевич, к доктору надо. Ибо причина столь сильного жара мне не понятна. Но очень пугает.

Его оклик заставляет меня обернуться в дверях:

– А можно было немножко попроще? А не вот это вот всё, – водит рукой по воздуху.

– Только сложно, – отрицательно мотаю головой в ответ.

Вырубилась сама на четыре часа, как оказалось. Просыпаюсь от дикого чувства голода. Иду на кухню. Слышу отрывки разговора на громкой связи где-то на крыльце, кажется:

– Опять на даче? Я думал, завалимся с тобой в клуб, девчонок цепанём, расслабимся…

Саша. Серёга общается с ним по телефону.

– У тебя же есть, – летит спокойно в ответ.

– Да странная она, Серёг. Малолетка, одним словом. Нормальных подцепим. Чтоб наверняка потра…

Громкая связь резко выключается, потому что я специально шаркаю ногами, надеясь, что слух у этого побитого спортсмена не повредился вчера на ринге.

Вижу на столе батон и колбасу. Руки сами тянутся сделать бутерброд, с которым я и выхожу на крыльцо.

– Можно? – спрашиваю, а сама уже жую, сажусь рядом с ним на ступеньки.

– Нужно, – и откусывает ровно половину этого самого вкусного бутерброда на свете!

– Карабасище… – театрально делаю обиженное лицо.

– Пельмени в морозилку кинул. Сваришь? И от твоих блинчиков бы не отказался…

Молчу пару секунд, вглядываюсь в его лицо. Вроде он нормальный сидит рядом. А ночью… мне реально казалось, он умирал.

– Тебе бы врачу показаться… – задумчиво предлагаю ему.

– Нормально вроде, – отмахивается.

– Серёжа! Не нормально! Я градусник не нашла! Но у тебя не меньше сорока температура была!

– Ты чё? Переживаешь? – смотрит глаза в глаза.

– Переживаю, конечно!

– Это от болевого шока, скорее всего. Больше не будет.

– Вдруг у тебя рёбра сломаны? Или ещё чего-нибудь?

– Глянь какая волнительная!

– Да ну тебя!

– Ну так что? Насчёт блинчиков? – снова возвращается к еде.

– Будут тебе блинчики. Жди! – запихиваю ему в рот остаток бутерброда.

Иду на кухню. Он за мной.

Пока занимаюсь готовкой, непринуждённо болтаем о том, о сём. Потом он внимательно смотрит на листочек, на котором я вчера считала, сколько мне надо денег на первое время.

– Надеюсь, больше ты туда не поедешь? – слышу серьёзный вопрос.

– Ты мне поможешь? Также. Хотя бы ещё один раз, – прошу и с надеждой ловлю его реакцию.

Трёт переносицу.

– Ты понимаешь, что это затягивает? Ещё, потом ещё, и ещё… А что, если я когда-то не смогу тебе помочь там?

– Почему? – тихо спрашиваю.

– Да хоть потому, что мне может в следующий раз в башку прилетит.

Понимаю, он прав.

Кусаю губу:

– Мне очень нужны деньги. В ближайший месяц. По-другому… будет ещё хуже. Просто нет больше вариантов.

– И в Подмосковье реально поедешь?! Там же групповуха.

– Да, поеду, – на выдохе звучит мой утвердительный ответ.

– Прям вот так ты туда хочешь? Что невозможно отказаться, – он молча крутит головой.

– Не хочу. Но поеду.

Молча ставлю на стол тарелку с горячими пельменями, сметану, блинчики. Уплетаем это всё со зверским аппетитом. Молча. Под звук работающего в комнате телевизора.

– М-м! Фильм этот так ни разу не доглядела до конца! Пойду посмотрю, ладно? В перерыве посуду помою! – вскакиваю со стула, иду в комнату, на диван, на котором спал Серёжа.

Через некоторое время слышу журчание воды на кухне. Он что? Сам моет посуду? Во даёт!

А ещё минут через пять присоединяется ко мне. Вот так просто, спокойно садится рядом с диваном, на пол, вытягивает ноги. И тоже смотрит фильм.

Странно. Неужели нормальные люди ещё есть? И они просто иногда спокойно вот так обедают на кухне, потом смотрят телевизор, общаются. Без ругани, без мата, без компании недавно откинувшихся дружков. Конечно, есть. Просто это я к ним не отношусь. Как-то становится грустно и обидно. И очень хочется вырваться из того ада, в который я так боюсь сейчас вернуться, из ада под названием мой дом. Ещё момент в фильме какой-то трагический, стреляют в главного героя, его девушка плачет, ещё и музыка такая… Короче, хлюпаю носом сижу.

– Эй, ты чего там? Плачешь что ли? – уже знакомые грустные глаза поднимаются на меня с застывшим в них вопросом. А сильная, тёплая, мужская рука по-дружески хлопает меня по ноге. И всё это так по-доброму, по-нормальному, по-человечески.

Смахиваю слезу, всё-таки предательски покатившуюся вниз по щеке.

– Ладно. Помогу тебе, ещё раз. Последний раз! Если Мрак договорится насчёт нашего с ним боя, то с большой вероятностью ничего со мной в следующую пятницу не случится. Мы с ним потренируемся ещё в зале среди недели. У тебя, кстати, девки спрашивали, как я трахаюсь? – каждое его слово, как гром, сотрясает воздух.

– Спрашивали, – от неожиданности я могу сказать только это.

– Ну и чё ты им сказала? – его глаза снова не отпускают меня, ждут ответ.

– Нормально, – пожимаю плечами.

– Нормально. И всё? – с недоумением уточняет он.

– Ну да. А как надо было сказать? Что ты трахаешься… как бог? Например.

– Например, – серьёзно повторяет он.

– Да без проблем! В следующий раз так и скажу, – легко соглашаюсь я.

Время до понедельника пролетело незаметно. Было спокойно. Весело. Непринуждённо. Главное, не страшно.

Утром, по дороге в город, звонит мама.

– Алло, – отвечаю я.

– Насть, привет! Мы уехали вчера к родителям Игната, к Вадику. У тебя ключи есть? Не потеряла? – звучит, как песня.

– Есть, – отвечаю. – Вы надолго?

– На недельку. Я отпуск взяла.

– Поняла, мам!

– Пока!

– Пока, мам!

Прям подарок судьбы! Целую неделю одна дома буду. Класс!

– Чё там? Хорошие новости? – беззаботно интересуется Серёжа, глядя на меня.

– Ага, отчим с матерью уехали аж на целую неделю! – не могу скрыть свою радость.

– Это он тогда…

– Не будем! Давай не будем об этом, ладно? – останавливаю его. Не хочу вспоминать сейчас о том ужасном дне.

– Прости. Не моё дело.

Тут прилетает сообщение от Мрака.

– О! Мрак прислал музыку, кажется, – сообщаю Серёже.

Включаю.

– Эт чё? – ржёт он.

– Балет, – констатирую я.

– Лицо нормальное сделай обратно! – продолжает ржать.

– Смешно тебе…

– И как ты собираешься под это танцевать? Сколько вас там? Четверо будет?

– Ага.

– Мы, кстати, с Мраком завтра вечером встречаемся в зале. Потренироваться надо перед следующим боем, чтоб не поняли, что мы договорились. Ну и решить заодно, кто под кого ляжет в итоге. Хочешь, приходи.

– Посмотреть на эту вашу жесть опять? – округляю глаза. – У тебя бок, кстати, точно уже не болит?

– Болит ещё, – слегка кивает он.

– Ну и как ты драться думаешь? – возмущаюсь я.

– Также, как и ты… танцевать.

Отвожу взгляд в окно. Потом отвечаю, не глядя на него:

– Приду. Адрес скинь.

Аквариум у Тамары Петровны в ужасном состоянии. То, что рыбки ещё живы, просто чудо. Три часа вожусь с ним. Потом ещё два с окнами во всей квартире. Под конец получаю свои честно заработанные деньги и благодарное "спасибо, дочка". С готовностью отвечаю, чтоб она звонила в следующий раз сразу же, как только он снова загрязнится. А сама надеюсь, что это произойдёт как можно скорее.

Вечером делаю дома генеральную уборку. Такое ощущение, что в квартире притон. Что уже и неудивительно, к сожалению.

Потом наконец-то привожу себя в порядок, нежусь в чистой ванне с пеной. Как же давно я о ней мечтала! Наконец-то купила себе с тех денег, что заплатила мне старушка.

Почти в двенадцать ночи сообщения просто атакуют мой телефон. Мрак пишет:

– Короче, Монета сказал, танец должен быть нормальный, а не хер пойми какой.

Дальше ещё:

– Сначала там балет, потом что-то другое, современное. Ща пришлёт.

– В общем, надо потренироваться, а то бабки не отдадут.

Через минуту:

– Давай завтра в зале встретимся. Карабас сказал, там вечером после десяти свободно всегда.

Отвечаю:

– Ок. Во сколько?

– Приезжай к восьми.

Тут же вижу сообщение от Карабаса, так я его сохранила в контактах у себя. Адрес зала.

Следом ещё сообщение о него же:

– Как рыбки?

– Реанимировала. Живы. Смайлик.

– Умеешь. Смайлик.

Улыбаюсь сама себе.

Читаю пересланное сообщение от Мрака:

– Клиент хочет такие танцы, какие нигде больше не увидишь. И чтоб у всех стоял после ваших танцев перед их дальнейшей еблей. Так что, ребятки, не облажайтесь.

Пишу:

– Стриптиз?

– Хер пойму.

– А ещё двое есть?

– Только девчонка. Моя бывшая партнёрша по танцам.

– И чё будем делать?

– Не знаю.

Моей улыбки и след простыл после таких новостей.

Тут приходит сообщение от Саши.

– Малыш, привет! Вернулась домой?

Понимаю, что прям и отвечать не хочется. Ещё это его "малыш"… Но отправляю:

– Привет! Да.

– Давай завтра встретимся. Я соскучился.

– Завтра не могу. Планы.

– А на ночь тоже планы?

Блин! На какую ещё ночь! Он уже спит и видит, как трахает меня. Я понимаю. Тем более, что он разрешил мне тогда остаться у него на ночь и благородно не приставал…

– Прости, Саш. Я не готова.

Перечитываю. И нажимаю "отправить".

Конец переписки.

Утро вечера мудренее. Как нельзя актуально в моём случае. В десять ноль ноль меня будит звук уведомлений на телефоне. На экране всплывает: "Карабас".

– Еду с вами.

Сухо. Лаконично. По существу. Офигеть!

Хочу спросить, что за причина вдруг у него появилась. Потому что это противоречит всем его нормам. Но не решаюсь.

В зал прихожу к восьми, как и договаривались. Народу мало. Но те, кто ещё там, разглядывают меня, не стесняясь. Ну да, правильно, это же не просто тренажёрка, а зал для бокса. И девушек тут нет.

– Насть! Мы тут, – слышу откуда-то голос Серёжи.

Нахожу его глазами в самом конце зала. Они с Мраком отрабатывают постановочные удары.

– Привет. Посмотри со стороны, как выглядит? Правдоподобно? – обращается Мрак ко мне и начинает наносить один за другим быстрые почти полноценные удары по Серёге. Тот их сознательно пропускает, через один.

– Не-е-ет! Ни фига неправдоподобно! – бросаю рюкзак на пол, а им – правду в лицо. – Ты вообще видел, как он дерётся? Он не может просто вот так стоять и пропускать каждый второй удар в морду! Сразу понятно, договорной бой.

– Бля-я-я… – тянет Мрак.

Серёжа молчит. Напряжён. Расстроен. Подавлен.

Что-то всё-таки случилось у него. Но я, скорее всего, этого не узнаю.

– Давай, Рус. По-другому. Защищайся, – тут же кидается в атаку Карабас. Мрак аж не успел, кажется, осознать, что они уже пробуют другой вариант боя.

Удивительно, как интересно вблизи наблюдать за тем, как дерутся профессиональные спортсмены. Новые эмоции. Ловлю его каждый вдох и выдох, каждый взгляд на соперника в лице Мрака, каждый новый выпад, вижу, как напряжена спина, руки, каждая мышца, как он думает, куда полетит следующий его удар. Руслан тоже хорош. Подвижный. Техничный. Но… другой.

– Карабас, блять, в морду не бей со всей дури! Нам потом ехать публику развлекать. Забыл? – тормозит Серёжу Мрак.

– Понял, – кивает Серёжа.

– И с левой у тебя удар сильный. Поаккуратней давай! Я пропускать буду.

– Не забывай, они хотят шоу. Быстро не иди вниз.

– Если я уйду вниз, тебе мало не покажется! – дразнит Мрак.

Это вызывает у Серёжи ухмылку. Задел его Руслан.

Азарт. У них обоих азарт и спортивный интерес. От этого не уйти. Теперь они хотят доказать друг другу, кто тут круче. Взгляды тяжелеют, удары тоже.

– Мальчики! Вы решили кой-чем померяться? – дерзкий женский голос ставит на паузу этот уже не шуточный бой.

– Ангелина! Привет! – Мрак тормозит и приобнимает модную стройную блондинку.

– Познакомьтесь! Это Ангелина. Едет с нами на шоу в выходные. Это Карабас, он же Серёга, это Настя, – представляет нас друг другу.

– Приятно познакомиться, – дружелюбно произносит Ангелина. – Ну что? Долго ещё ждать пока вы морды друг другу набьёте? У меня свободных три часа, потом домой, – конкретно сообщает она нам.