Броманс

«Показалось!»

– …я просто беспокоюсь, как брат тут приживается.

Сэмми отмахнулась:

– Да нормально приживется! Никто его не обижает, учителя и вовсе в восторге! И девчонки все от него пищат…

– И ты тоже? – спросил Джейк.

Пищала бы, если бы была девчонкой. А она кто?! Ф-фух… «Не разбери-поймешь», – говаривала тетка, когда Сэмми в детстве возвращалась с порванной в драке или в лазании по заборам, оврагам и заброшенным домам одеждой. Так и не удалось приучить племянницу к платьям-юбочкам и прочим рюшам!

Так как она молчала, Джейк неожиданно придержал ее за локоть.

– Саманта, послушай…

Но что хотел сказать старший Лоу, так и осталось неизвестным.

Потому что тишину и сумрак пустой школы прорезал вопль.

***

Это был именно вопль.

Не просто вскрик и не голошение дуркующих учеников.

Так кричат от невыносимой боли или от смертельного ужаса.

Или от того и другого, вместе взятых.

Двое застыли, глядя друг на друга расширенными глазами. Пальцы Джейка так стиснули руку девушки, что в иное время Сэмми заорала бы сама. А сейчас лишь эта боль не дала подогнуться ее коленям.

Лоу очнулся первым. Спросил одними губами:

– Где это?

– Т-туалет… к-кажется, – выдохнула Сэмми.

Джейк отпустил ее руку, сделал несколько длинных неслышных шагов до угла. Постоял, прислушиваясь, и канул в темноту коридора. Сэмми сдвинулась одновременно с ним: идти на крик было страшно, но оставаться одной в пустом холле еще страшнее. Доковыляла до распахнутой двери женского туалета. Джейк шел вдоль кабинок, по очереди толкая двери. Помедлил перед пятой, последней – вслушивался или с духом собирался (Сэмми даже показалось, что он считает про себя «раз-два-три») – надавил на дверь ладонью…

…и шарахнулся назад, ударившись поясницей о подоконник. Застыв, вглядывался в темноту кабинки. В этом туалете вечно перегорают лампы…

– Что… т-там? – продребезжала Сэмми.

– Звони, – отозвался неподвижный Лоу.

– А?

– Девять-один-один. Звони.

Сэмми несколько раз промахнулась мимо клапана сумки. Наконец нащупав и вытянув телефон, увидела, что Джейк оттолкнулся от подоконника и шагнул к кабинке. Наклонился, что-то там делая или разглядывая. Сэмми доковыляла до конца туалета, неся мобильник перед собой на ладони, как нечто ей непонятное и неизвестное. Заметила, что парень наступил своими светлыми туфлями в темную лужу, медленно вытекающую из-под загородки кабинки. В этом туалете вечно подтекают сантехника и трубы…

– Ч-что, – произнесла, пытаясь хоть что-то разглядеть за его спиной, – что им с-сказать?

Джейк выпрямился и повернулся, прикрывая за собой дверь. Но она все равно увидела.

Наконец увидела.

– Скажи им, что у нас труп, – сказал Лоу.

И вытер заляпанные красным пальцы о собственные серые брюки.

Часть вторая. Труп, пижамная вечеринка и ками

Глаза Марси горели.

– И она сидела в кабинке вот так, – зажмурившись и открыв рот, подружка изобразила нечто вроде «цыпленка табака», – вся в крови и совершенно мертвая?!

Сэмми передернуло.

– Да, – ответила кратко. Она уже рассказала, что и как было, но Мар все равно жаждала подробностей: то и дело забегала перед ней, размахивала руками и спрашивала-спрашивала… Для нее это было приключением, которое Саманта, такая-сякая, пережила без своей закадычной подруги. До Марси пока не доходило, что это не выдуманный триллер и не компьютерная игрушка-мочиловка. Что Ильза Хендрикс, красавица-блондинка, звезда рэдвудской высшей школы, капитан команды болельщиц, умерла вчера в туалете первого этажа, залив все вокруг собственной кровью, хлещущей из разорванного горла.

Умерла на самом деле.

– Как же тебе повезло, что ты была не одна, а с братом Хиро!

– Тс-с-с! – зашипела Сэмми. Обе оглянулись удостовериться, что их никто не слышит. Полицейские вчера настойчиво порекомендовали держать язык за зубами о том, кто именно обнаружил труп – и чтобы не приставали с расспросами, и вообще «в интересах следствия». Как следствию может быть это интересно, Сэмми не поняла, но согласилась с облегчением. Совершенно не тянуло становиться звездой школы. Тем более по такой причине.

Тетка – невиданное дело! – даже предложила сегодня не ходить на занятия. Отдохнуть, прийти в себя. Сэмми поразилась, но ответила: «Я в порядке». Хотя сейчас уже жалела. Если уж Мар, самая вменяемая, так ее достает, что будет с остальными?

…Тетю Ханну вызвали в полицейский участок, когда их со старшим Лоу наконец туда доставили: считай, уже в полночь. Опекунша принеслась, в чем была, – в тапочках и в фартуке поверх домашнего платья. Лицо в красных пятнах, седые волосы выбились из вечной шишки на затылке, губы сжаты. Начала прямо с порога:

– Саманта Коултер, что ты снова натворила?!

– Ничего, – буркнула ссутулившаяся Сэмми, разглаживая складки юбки на коленях: стойкие, те опять собирались. Теперь Джейк наверняка подумает, что она в полиции постоянный гость! Дежурный не успел и рта раскрыть, как на тетку набросилась Клара, приехавшая вместе с ними: как не стыдно, ни в чем не разобравшись, обвинять собственную племянницу, вместо того чтобы поддержать и защитить! Ясно же сообщили по телефону, что Саманта лишь нечаянная свидетельница! Тетка редко кого слушает, но под таким напором стушевалась, только всё ворчала под нос: мол, кому, как не ей знать, что может выкинуть эта девчонка… А после объяснения дежурного и вовсе умолкла, по-рыбьи хватая воздух ртом.

Сэмми заметила, что внешне невозмутимый Доберман постарался максимально отодвинуться от пухленькой библиотекарши.

От нее он свое получил еще в школе.

Вечно допоздна засиживающаяся в библиотеке Клара, привлеченная полицейскими и медицинскими «мигалками», явилась на разборки. Придя в себя после понятного шока, неожиданно набросилась на старшего Лоу: как он мог допустить, чтобы несовершеннолетняя девочка увидела… то, что увидела?! Он же взрослый человек! Саманта даже взбодрилась, услышав привычное распекание Клары. А растерявшийся Джейк беспрерывно кланялся и повторял: «Извините, простите, я не подумал».

***

Сэмми и так всегда считала свою школу филиалом дурдома, а тут всем просто крыши посносило.

Школа гудела. Дверь в туалет на первом этаже была закрыта на ключ и перечеркнута ленточками, как в детективном фильме. Но народ все равно толпился-прохаживался рядом, пытался заглянуть в щели, в замочную скважину; а с улицы, подсаживая друг друга или подпрыгивая – в окно. На каждом углу обсуждали случившееся, смаковали подробности, строили версии. Заплаканных лиц было мало – в основном девочки из команды болельщиц (они и траурные повязки на руки надели).

Слава богу, никто пока не знал, что Саманта свидетельница. С Марси была взята страшная детская клятва, которую они до сих пор меж собой соблюдали. Директор школы тоже вроде обязан молчать. Про Клару и говорить нечего: за все время их дружбы болтушка-библиотекарша ни одну из Сэмминых тайн не сдала. А перед уроками еще и забежала проведать и сунуть ей в карман горсть утешающих конфет.

Только увидев в классе Принца, Сэмми сообразила, что сегодня забыла нанести маскировочную окраску; разве что кудряшки уже привычно нацепила. Прямо хоть беги к Марси за косметикой! Или… может, все это глупости? Ну узнает так узнает. Не убьет же, как вчера убили Ильзу! Сэмми опять передернулась и скорым строевым шагом прошла по ряду до своего места. Правда, все-таки отворачиваясь. Села, перевела дух. Да Лоу на нее даже глаз не поднял: как сидел, перелистывая рабочую тетрадь по биологии, так и сидит! Это она сама себя по пустякам накручивает!

Дрозофилл был трагичным и пафосным. Мрачным голосом поведал то, что уже известно всем до последнего первоклашки; сообщил, что в школе теперь целыми днями будут дежурить добровольцы-родители, а вечерние клубы временно приостанавливают свою работу. Тут застонали разом и редкие ученики, которые искренне свои клубы-кружки любят, и многочисленные те, кто просто любит там тусоваться в отсутствие дежурного учителя. Сэмми ни в какой клуб не ходила, поэтому не расстроилась. Само собой, препода засыпали бесконечными вопросами: и время от урока оторвать и узнать, как это с Ильзой случилось, чем ее убили, какие версии у полиции… Любопытно же жутко.

До жути.

При вопросе «а правда, что ее обнаружил ученик нашей школы?» Сэмми напряглась. Заметила, как закаменела и спина Принца. Биолог заявил, что это скрывается в интересах следствия: похоже, знал не больше самих школьников, иначе бы обязательно глянул в их с Лоу сторону. Сэмми выдохнула с облегчением. Хиро отвалился на спинку стула и повернул голову. Шепнул:

– Эй, девочка-панда…

– Что? – не расслышав сразу, переспросила Сэмми и увидела, как изогнулся угол его рта. Рассердилась: получается, она только что откликнулась на изобретенную им кличку!

– В большую перемену – на нашей скамейке! – сказал Лоу и опять скучающе прилег на свой стол. Сэмми, моргая, глядела в его затылок. «Наша!» Это с каких же пор она стала вашей, а? И с какой стати им встречаться? Не пойду, заявила себе, уже зная, что пойдет. О чем он хотел поговорить? Явно о вчерашнем. Что и как ему преподнес Джейк? А вдруг рассказал брату то, что не заметила и не поняла она сама?

Короче, вместо привычного ланча с подругой Сэмми сослалась на расстройство брюшка и вскоре уже стояла перед вальяжно разлегшимся на скамье Принцем. Специально принял такую позу перед ее появлением? А тонкую улыбочку и взгляд перед зеркалом репетировал? Не на ту напал, на нее это не действует! Парень едва не сверзился на землю, когда Сэмми сбросила со скамьи его ноги.

– Развалился! Сесть негде!

Шлепнулась на освободившееся место. Нахохлилась. Хотелось привычно засунуть руки в карманы, но на школьном пиджаке карманы пришиты высоко, и она будет напоминать дохлую ощипанную курицу. Парень тоже сел прямо. Сэмми чувствовала его взгляд. И как улыбается, чувствовала. Чего эти Лоу лыбятся то и дело? Что она им, клоун?

– Ты это специально? – неожиданно спросил Хиро. Сэмми проследила его взгляд: пялится на ее ноги, высоко открытые задравшимся подолом, еще чуть-чуть – и будут видны шортики. Черт! Сэмми одернула и сжала коленями предательские складки. Все время забывает о проклятой юбке! Парень продолжал снисходительным тоном: – Нет, ноги у тебя ничего так. Но я на них отвлекаюсь.

– Зачем звал? – процедила Сэмми. Будет он еще тут баллы выставлять ее ногам!

Хиро переменил позу. Она покосилась: с этими братьями Лоу точно косоглазие заработаешь! А также слепоту из-за постоянно болтающихся перед глазами маскировочных кудряшек. Ну что бы им не выбрать другую школу?

– Расскажи о вчерашнем.

Что и следовало ожидать.

– А брат тебе что рассказывал?

– Эй, я первый спросил!

Пожав плечами, Сэмми собралась встать, Хиро ухватил ее за рукав пиджака. Это у них тоже семейное: чуть что – хвать?! Заговорил быстро:

– Да ничего он не сказал! В школе нашли труп ученицы. Одна моя одноклассница это тоже видела. Такая… девочка-панда. Я сразу на тебя подумал.

А-а-а, так вот кто ее так прозвал! Или братья посовещались и придумали совместную кличку?

– Я спрашивал, как именно ее убили, а Джейк отмахивается: мол, убили и убили!

Понятно, бережет братишкины нервы! Сэмми пожала плечами:

– Ну, как и чем убили, я, понятное дело, не в курсе. Но что горло у нее разорвано – факт.

– Горло… – запоздалым эхом повторил парень. Он не скривился и не побледнел, но как-то весь сжался: может, прав Доберман, что подробности брату не рассказывает? Медленно наклонился вперед, будто внезапно заинтересовался игрой на школьном стадионе. Сэмми, наоборот, откинулась на спинку скамьи, вытянув ноги и скрестив на груди руки. Уставилась на шатер веток над головой: клочки голубого неба проглядывали сквозь прорехи в густой листве. Сказала то, что думала, но вслух еще не говорила:

– Главное, я ведь там была за несколько минут до. Даже поторопила ее. Может, если б я не ушла, она бы… ее бы не…

– Тогда убили бы вас обеих.

Голос Хиро был холодно-безразличным: наверное, привык ко всяким… случаям в своем мегаполисе. Это для их маленького городка произошедшее шок и потрясение. Хотя никаких теплых чувств к Ильзе Саманта не испытывала, да чего там – временами просто мечтала надрать капитанше задницу! – но все равно, как это: взять и убить?

– А вот скажи…

– Ты еще! И без тебя в полиции расспросами всю душу вытрясли!

Парень словно не услышал.

– …окно в туалете было открыто?

Сэмми терпеливо вздохнула.

– Открыто. Но я не помню, было ли оно открыто до.

– А как… – Хиро помедлил. – Что Джейк… делал?

Он заглядывал ей в лицо настолько близко, что, не будь так загружен убийством, непременно узнал бы своего недолгого приятеля Сэма.

– В смысле?

О чем он спрашивает? Как реагировал старший брат на убитую девочку? Не бился ли в истерике и не вопил ли на всю школу?

– Что-то сказал? Или было… что-то странное?

– Ну знаешь! Наткнуться на окровавленный труп – вообще очень-очень странно! Мягко говоря.

Угол рта Хиро знакомо дернулся – парень хмыкнул, соглашаясь, но продолжал смотреть с ожиданием.

Ничего Джейк тогда не говорил, кроме: «Звони девять-один-один, скажи, у нас труп». И шарахнулся, как всякий нормальный человек, увидевший… то, что он увидел. И даже пытался загородить от нее тело. Сэмми поколебалась. Внимательно наблюдавший за ней Хиро кивнул, словно подбадривая:

– Что-то было, да?

– Он, наверное, не понял, что Ильза уже… попытался кровь пережать. Смотрю – он вот так, – Сэмми поднесла к своей шее три выпрямленных пальца, – знаешь, прямо в рану засунул. – Она посмотрела на пальцы и добавила дурацкое: – Как будто подключился.

Спохватилась, что «на себе не показывают», поспешно встряхнула рукой и дунула на ладонь, снимая невзначай накликанное несчастье. Лоу выдохнул:

– Вот гад! Обещал же!..

– Что обещал? Эй, ты куда?

Но вскочивший парень уже ломился сквозь кусты, словно забыл, где тропинка. Вот тебе и… поговорили.

Все оставшиеся уроки Лоу сидел, не оборачиваясь. Спина прямая, взгляд исключительно на доску, но Сэмми не сомневалась, что фиг он что на той доске видит. Как и она сама. Значит, узнал, что хотел, использовал меня – а теперь можно и дальше игнорить, кипятилась Сэмми. Хотя что именно узнал, так и не поняла. Да и вообще, Хиро, как обычно, игнорирует не только ее, но и всю школу скопом.

Но, конечно, оба Лоу те еще! Один расспрашивает за братской спиной, другой…

…Джейк вывел ее в коридор, прислонил к стеночке – Сэмми постояла и съехала по ней на пол. Принялся нервно мотаться туда-сюда, словно сторожил распахнутые двери туалета. Будто убитая могла встать и удрать до приезда полиции. На одном из резких поворотов вытащил из кармана сотовый, нажал единственную кнопку. Долго слушал (шаги убыстрялись, у нее аж в глазах зарябило). Когда ему ответили, резко врос в пол прямо перед Сэмми.

Спросил отрывисто:

– Ты где?! Сиди дома! Никуда не выходи до моего возвращения, понял?!

Уж в каком она была тумане, но все-таки сообразила: брату звонит. Беспокоится, вдруг и с ним что-то случится. О ней бы кто так беспокоился. Тетка вон, поди, только перекрестится, если и ее так же…

***

Оказывается, беспокоились. И Клара, и Марси. И тетя, как ни странно.

И даже вступили в заговор.

Увидев махавшую ей подругу, Сэмми удивилась: у той сегодня занятия заканчиваются на час раньше, зачем до сих пор в школе торчит?

– Ты чего тут?

Марси деловито подхватила ее под локоть.

– У меня на тебя сегодня огромные планы!

– Какие?

Но Мар выглядывала кого-то в шумной толпе вырвавшихся на свободу школьников. Напряглась, вся вытянулась в струнку, словно пытаясь казаться выше; глазки загорелись, щеки раскраснелись. Ага, поняла Сэмми еще до того, как подруга пропела:

– Здравствуй, Хиро-о!

– Привет, – буркнул тот, проходя мимо так близко, что почти задел плечом Сэмми. – И прощай.

– Милаш, скажи же! – громко произнесла Сэмми в удалявшуюся спину. Мар ее сарказм не заметила, закивала истово:

– Да-да-да! Сэм, ты такая счастливица, сидишь рядом, можешь любоваться на него целыми днями!

– Ага, на его затылок! – По которому так часто хочется треснуть. – Что хотела-то?

Марси пришла в себя. Сказала деловито:

– Давай устроим сегодня пижамную вечеринку!

– Посреди недели? – не поверила Сэмми. – Да кто ж нам разрешит!

– Разрешат-разрешат! – щебетала подружка. – Я и у мамы спросила, и у тети Ханны. Давай все, как раньше: и кексы спечем, и фильм посмотрим, и погадаем!

Они уже тысячу лет не устраивали таких вечеринок. Да еще так внезапно…

Сэмми вдруг поняла – и даже растерялась. Мар придумала все это, чтобы отвлечь ее от вчерашнего! Может, еще и вместе с Кларой. Даже представилось явственно, как две женщины – взрослая и не очень – секретно совещаются после уроков в пустынной библиотеке.

– Тетя Ханна уже разрешила. А маме я сказала, что меня просто трясет от случившегося, и мне надо как-то отвлечься.

Вот в это как раз верилось легко. У Мар просто талант накручивать себя по любому поводу – до рыданий, истерики и успокаивающих капель. Так что ее маме действительно легче согласиться на внезапную «пижамку», чем носиться весь вечер с тонкой душевной организацией дочери.

Кашлянув, Сэмми спросила деловито:

– У тебя или у меня?

– У меня.

Это же в тысячу раз лучше! Хотя у Марси в наличии гиперактивный маленький брат и косо посматривающая родительница, все равно в гостях у семьи Кэбот всегда тепло и уютно.

Марси проводила ее до переулка и умчалась вперед: готовить развлекательную программу. Оставалось надеяться, не слишком масштабную, а то подруга еще может посоревноваться со своим братцем в неугомонности.

***

Тетя Ханна вышла ее проводить. Сложив на груди руки, смотрела, как племянница обувается. Немного занервничав – а вдруг сейчас возьмет и передумает – та принялась докладывать, что уроки уже сделала, школьная форма с собой в пакете, а лягут спать они никак не позже двенадцати…

– Я испекла кексы, – только и изрекла на всю эту тираду тетя Ханна. – Угости Кэботов. Знаю я ваши постряпушки, не сгорят, так обязательно сырые!

Так вот чем таким вкусным весь дом пропах! А она-то грешным делом подумала, что опекунша собирается отпраздновать ее сегодняшнее отсутствие, закатив пир горой!

Свесив сумку и пакеты на плечо, Сэмми неловко приняла накрытое салфеткой блюдо.

– Ну все, до завтра, – сказала женщина и пошла из прихожей.

– До завтра… тетя Ханна! Я… в смысле… Спасибо.

Та отмахнулась: жест можно было перевести как «не за что» и как «проваливай» – и скрылась в гостиной. Тут же громко заработал телевизор. Сэмми осторожно спустилась с крыльца. К вечеру похолодало, но от прижатого к груди блюда с кексами веяло теплом. И на душе тоже было как-то непривычно тепло. Сэмми оглянулась на свой дом.

Тетя называет его «викторианским» – из-за маленького размера или древнего возраста. С одного бока он притулился к куда более современному дому Браунов, по правую сторону тянется заброшенный участок с пустующим заколоченным домом. В детстве Сэмми старалась проскочить его побыстрее: все представлялось, что там обитают призраки или маньяки. Да и сейчас привычно перешла на другую сторону короткого переулка – у него даже названия нет. Двинулась вдоль глухой бетонной стены, поглядывая под ноги; не дай бог споткнуться и уронить… нет, не кексы, а старинное фарфоровое блюдо с бледными цветочками, которое выделила под угощение раздобрившаяся тетка. Его-то, разбившееся, вновь не соберешь, пыль не сдуешь и обратно не сложишь!

Уловив краем глаза движение, глянула влево. За линялым штакетником колыхалась высокая, под осень постепенно желтеющая и высыхающая трава: как будто по заброшенному участку кто-то двигался. Крупная кошка? Небольшая собака?

– Эй! – непроизвольно окликнула Сэмми. Движение тут же прекратилось, и она почти физически ощутила, что на нее смотрят. Внимательно. Неотрывно. Стало не по себе: может, там вообще какой-нибудь дикий зверь? Объявляли же, что в округе у лис началась эпидемия бешенства. Сэмми перехватила блюдо одной рукой и огляделась в поисках палки или камня поувесистей. Неведомая зверюшка как будто поняла ее намерения и пустилась наутек – саму по-прежнему не видно, только шелест да удаляющаяся змейка покачивающейся травы.

Все стихло. Сэмми постояла еще, вытягивая шею и вглядываясь, пока не почувствовала, как занемела левая рука, нагруженная сумками да еще и кексами. А! Марси уже заждалась. Оглянувшись (всего пару раз!) на пустынный участок, припустила по улице.

***

Неподвижно лежащий на подушке из утоптанной травы зверь поднял голову и проводил ее взглядом желтых глаз.

Ничего. Еще вернется.

Надо разобраться, что делать с этим человеком.

***

Марси расстаралась, хотя не стала, конечно, как в детстве, украшать стены своей комнаты гирляндами и розетками. Зато натащила кучу подушек – обе любят валяться на полу, когда болтают или смотрят фильмы. Стол заставлен напитками, ящики забиты снеками, на кровати с балдахином стопки дисков с фильмами и аниме.

Маргарет Кэбот восхитилась принесенными кексами и сама выставила уже готовое печенье: ну что вы, девочки, будете время на кухне тратить! Девочки понимающе переглянулись. Похоже, мама Марси еще помнит, как в прошлую вечеринку они забыли про выпечку – потом пришлось выгребать угли, отдраивать закопченную духовку и долго проветривать дом…

Тетиному угощению обрадовался и «псих» Дэв. Проявил свою радость самым непосредственным способом: по кексу в каждую руку и кекс в рот. Сэмми присела перед ним на корточки.

– Эй, хомяк! А харя у тебя не треснет?

Мальчишка заулыбался заткнутым ртом и внезапно кинулся ей на шею. Сэмми привычно покружила его (тяжелючий какой, растет!), пока не перехватила озабоченный взгляд матери. Аккуратно приземлила счастливо подвывавшего Дэва на пол: вот оно, ваше сокровище, целое и невредимое! Невесть с чего все время ей радующееся.

Как впрочем, и Марси. Тоже невесть с чего выбравшая ее в подружки.

Сэмми знает, как все началось – однажды она заступилась за мелкую соседскую девчонку, и та привела ее к себе домой умыться от пыли и крови. Но вот с чего продолжилось, до сих пор не знает. Как, впрочем, и мама Марси. Хорошо, женщина она воспитанная и продвинутая, не запретила дочери дружить с той, кого не одобряет. А уж неприязненные взгляды и поджатые губы они всяко переживут.

– Пошли-пошли, – нетерпеливо сказала Марси, подталкивая подругу к лестнице. – Времени мало, а мы еще не начинали. Ма, займи чем-нибудь этого дурачка! Помнишь, как он в прошлый раз к нам в дверь долбился беспрерывно?

– Иди уж! Девочки, только не поздно, не забывайте – завтра в школу!

Наскоро вымывшись, чтобы потом не терять времени, они переоделись в пижамы: Сэмми в домашние клетчатые хэбэшные штаны и любимую старую серую майку, а Марси в розовые шортики и маечку с кружевами. Под еду пролистали несколько старых фильмов и расхваленные анимешки. Но так как Мар любит сёдзё5 и всяческие гаремники, а она сама – фэнтези и боевые искусства, всегда приходится искать какой-нибудь гибрид. Хентай6 они тоже иногда глядят, хотя от смущения ржут как ненормальные. Еще на ночь обычно ставят какие-нибудь страшилки с мистикой или расчлененкой: чтобы потом ходить в туалет на провору и оглядываться на каждый шорох. Сегодня подобных фильмов не было – Марси позаботилась.

Похоже, на такую внимательность и доброту у нее что-то типа аллергии: глаза щиплет и нос чешется…

В конце концов сошлись на «Ходячем замке Хоула» Миязаки7, хотя знают его уже наизусть и могут озвучивать без перевода. Марси лежала на животе, подперев щеки кулаками и болтая в воздухе розовыми пятками. Спросила мечтательно:

– А ты заметила, что Хоул на Хиро похож?

Приглядевшись, Сэмми согласилась. И серьга в ухе имеется, да.

– Как же тебе повезло, что ты вчера не одна была, а с его братом!

Собирается-таки выпытывать подробности? Ради всего сегодняшнего можно и потерпеть. Но оказалось, подругу интересовал вовсе не труп Ильзы, а исключительно старший брат Хиро: что он говорил, как себя вел, как выглядел и во что был одет. Ну, на это отвечать ненапряжно. Наверное, Сэмми даже приукрасила – Марси завздыхала: мол, с этими братьями Лоу не знаешь, на кого и глядеть. Старший, конечно, слишком взрослый, но зато с какой тачкой и вообще… Тоже на Хоула похож.

«Замок» был просмотрен, вкусняшки съедены, ногти на всех четырех ногах стараниями Марси не только намазаны лаком, но и разукрашены стразами и сверкающими наклейками (вот кто ими будет любоваться в закрытых школьных туфлях?), а мама Кэбот уже кричала снизу: «девочки, не пора ли вам спать?»