Там, где ты спрятан

Там, где ты спрятан

Антонина Яхина

Редактор Ирина Денисова

Дизайнер обложки Ирина Денисова

Дизайнер обложки Антонина Яхина

© Антонина Яхина, 2024

© Ирина Денисова, дизайн обложки, 2024

© Антонина Яхина, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0064-2886-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ГЛАВА 1

В 2006-ом я начала набирать свои чувства на клавиатуре компьютера.

До «компьютерной эры» моя любовная лирика жила в разлинованных школьных тетрадках и блокнотах. В них я создавала тайное пространство, где пряталась от жестоких цунами реальности в нежные волны творчества.

Неразделённые чувства, проявленные в рифмованных строчках, на время переставали грызть изнутри. А когда возвращались вновь, я брала лист и карандаш. Карандаш, в отличие от ручки, позволял стереть неверное слово, разрешал исправлять ошибки.

Благодаря компьютеру я обнаружила, что набранный текст можно редактировать ещё быстрее. Так бумажный океан обрёл электронную бесконечность, а стихотворения обрели вес, исчисляемый мегабайтами.

Признаюсь, я не считала строфы и не ждала, что их родится много. Как не ждала и того, что несчастливый опыт сверхэмоциональных отношений (его ещё принято называть «первой любовью») превратится в вечную пластинку, которая будет играть мучительную мелодию снова и снова.

Так или иначе, но появилась целая книга, наполненная ритмом чувств, надрывной мелодией отчаянного сердца.

Первая глава книги является отражением моего неосознанного «Я». Стихотворения этого периода больные, злые, жертвенные, непременно задевающие тему смерти, как образ подсознательного желания переродиться в качественно новое существо, закончить мучения, придуманные самой же собой. Вместе с тем, здесь есть искренность и наивность. Читаю эти стихи сейчас и смеюсь над своей глупой верой в иллюзорные чувства, существовавшие исключительно во мне – романтичной, инфантильной девочке, выросшей без отца.

В 2006-ом я писала много, взахлёб, порой по несколько стихотворений в день. Поэтический язык стал надёжным другом, помогающим выразить глубину личных переживаний.

Надеюсь, читатель, ты услышишь в моих стихах биение своего сердца, узнаешь свою наивность и найдёшь ответы на вопросы, которые задаёт себе каждый безнадёжно влюблённый.

Ночное

На моём окне от большой луны —                                                        брешь.Выжрали на сердце мысли о тебе —                                                           плешь.Мои раны, издеваясь,                                   бьют туш…Посмеёмся вместе                              безответности                                                     чужих душ?

«О любви молить – так низко!..»

О любви молить – так низко!Она должна прийти сама.Иначе жёваной ирискойзастрянет намертво в зубах.Иначе – это не подарок,не дар судьбы в твоих руках,а просто маленький кристалликв твоих заплаканных глазах.Не надо за судьбою гнаться,о не-судьбе напрасно выть…Попробуй чаще улыбатьсяили попробуй просто жить.

В бессилии

Белые слёзы – в чёрный песок,красное сердце – громко – в висок,нежный кулак – грубо – об стену,с розовых губ – белая пена.Музыку громче, мысли – в клочья!Имя твоё – в безумстве – сочно!Руки – плети, день – вечность,вечер – убийство – дань встрече.Нож – ярость, глаза – капкан,сон – смелость, рядом – обман.Ты – в жилах – медленный такт…Смех одиночества – жёсткий факт.

«Я не буду скулить…»

Я не буду скулить,в глазах твоих жалость выпрашивая.О любви молить,напрасно мечту вынашивая.В одиночестве задохнуться,принимая по капле яд —всё же лучше, чем нам вернуться —выпить бездну и снова в ад…

«Мои верные волки в лютой злобе…»

Мои верные волки в лютой злобегрызли сбруи весеннего ветра —слюни бешенства на снегу,буром от окровавленных дёсен.Мы глазами у неба спросим,вспоминая смерть на бегу…Мы заткнём чёрным мхом наши раны,перевяжем верёвками вены —так острее чувствует сердце,выпуская душу на волю…Так быстрей привыкаешь к боли,как в Китае – к острому перцу.Иглы-когти в лапы запрятав,мягким шагом по кронам счастья.Задержаться в радуге прошлого,поджигая ночь с мёртвым диском,высекая памяти искры,очищая её от дотошного…Перекрою клапаны воздуха —медленно – до десяти…Сбруи сброшены, звуки замерли.За свободу мою крылатуюволки отдали жизнь патлатую,а меня – в два выстрела – ра-                                                  ни- ли…

«Острый снег разъедает кожу…»

Острый снег разъедает кожу,уничтожив солнце над городом.Чем-то я на него похожа:красотой мимолётной и холодом.Белый порох с небес – стеной,в безграничье вороны кружат.Они чем-то схожи с тобой:тоже гордости своей служат.Тонем медленно в сером пепле,наблюдая круженье слёз.Не поднять наши крылья ветру —мы лишились последних грёз…

Нескромное

А меня собрали из слёз,чёрным порохом части скрепляя.Заложили десяток пози теперь говорят, я – другая.Говорят, на других не похожа.Утверждают, что стерва слегка.И характер – безжалостно сложный…Саркастична, свободна, одна.                                                                      и пробуждён.Понимаешь, всё дело в этом злосчастном, коротком                                                                                 «если».

«Я – манящий, колючий подарок…»

Я – манящий, колючий подарок,очень редкий, живой экземпляр.Каждый принц предо мной глуп и жалок,чувства каждого – только товар…

«Рассыпался золотом день…»

Рассыпался золотом день.По крышам зима плавится.А я ищу сердцем теньтого, кто хотел понравиться…Безжалостный ветер-сонзабери меня, потеряй…Снеси мне не нужный дом,следы – дождём разбросай…На дне небесном – глубоком —раскроши мою душу снегом,А память мою не трогай!Сама уничтожу светом!Сама успокою слёзы —сильная… Обещайпринести мне две белых розы,когда сделаю шаг за край…

«Ногти – в кожу – до крови…»

Ногти – в кожу – до крови.Так бывает, когда грустишь.Только ты не чувствуешь боли,кошкой резаной не кричишь,и не плачешь… Немая ссора.За кулисами тишиныпрячем, каждый по-своему, воранашей мёртво-живой любви.Убедилась: нет смысла верить.Угасает моя весна.Что стоять у открытой двери?Наша память – твоя стена…

«Я за тобою тенью ходила…»

Я за тобою тенью ходила.Ждала, молила о встрече глаз…Знаешь, я тебя полюбила,как ты хотел, вспоминая нас…Который день – бестелесный призрак.Я не сломаюсь – сильней тебя.И каждый час с ядовитым визгомпо сердцу бритвой память моя.Нас время лечит, но убивает.Жестока правда, душа нема.А тень устала и не летает.Она не плачет. Она мертва.

Купля-продажа

Она думала, что живёт:каждый день покупала солнце,вместо птиц отправлялась в полёти заглядывала в оконца.За аренду своей душипокупала ночное небо.А потом в зелёной глушиукрывалась цветочным пледом.Отдавала слёзы дождю,а глубокую боль – ветру.Покупала улыбку свою,отрекаясь взамен от веры.Забывала врагов-друзей,покупая пол-литра крови.И за каждый подобный день,погрустив, платила любовью…

«Гадкий, пахнущий гнилью февраль…»

Гадкий, пахнущий гнилью февраль,так почитаемый вами,забрал тебя… И душа-печальсложена в оригами.На холодной планете грущу,облачаясь в стальные скобы…Веришь ли, я тебя отпущу —слишком слаб для вторичной пробы…Солнце новой весны попрошууничтожить тебя, как сырость.Я тебя любить не хочу,чтобы так одиноко вылось,чтобы плакать в мыслях с тобойи стирать своё сердце в кровь.Ты ушёл? Ну и чёрт с тобой!..Будет время – воскресну вновь!

«В серую клетку города…»

В серую клетку городаветер опять пришёл.Ты продал меня за недорого.Сказал: «Изменился». Ушёл.Оставил меня, как прохожую,забыв следы на снегу.Но я ещё чувствую кожей,как ветер бьёт по лицу.Пока ещё слышу сердцемстон одинокой души…Ты ещё можешь вернуться,только прошу – спеши!..

«Белый ветер мне рисует слёзы…»

Белый ветер мне рисует слёзы,небо, морщась, впитывает боль,жёлтой страстью по земле розы,а на раны – щедрой горстью соль.В тишине, как пытка, капли кровиотбивают в теле четкий ритм.Я творю, когда живу в боли.Представляешь? Ею стал ты.

«Чёрный зев пропасти…»

«Чёрный зев пропасти.Подойди и почувствуй край.У меня для тебя новости!Интересно? Тогда ныряй!Не бойся! Я жду на дне.Тут грустно, но можно жить.Чем так бродить по земле,уж лучше в пропасти гнить.Сверху – полоска неба,ветер заходит в гости,шепчет о том, где был он,сушит старые кости…А что ещё тебе надо?Лица твоих людей?Постой душой с ними рядом —ничего не бывает больней!Они – калеки – калечат.Ты долго будешь терпеть?Меня вот время не лечит…Мечтаешь себя стереть?Так прыгай!Достанем краскии нарисуем себекакие угодно маскинаперекор судьбе…»Так умоляла слабость,умащала печаль ложью.Но я наверху осталась —сильным остаться можно.

«Перед публикой жестокой…»

Перед публикой жестокойна коленях плакал дождь.Он просил меня не трогать,вытащить из сердца нож.Он хотел вернуть мне крылья,оградить меня от зла,укрывал холодной пылью,чтобы убежать смогла…Я стояла в мокром платьеи не верила суду.Я ждала твоих объятий,как живое ждёт весну.Твой суровый взгляд… Насмешки…Улюлюканье толпы…Все мы в этой жизни пешкичьей-то скомканной любви…

«Выливаю боль на бумагу …»

Выливаю боль на бумагу —покрывается волнами лист.Завершая грустную сагу,замыкаю на ключ мысли.Моя боль стала нежнее:тупым молотом по вискам.Я внутри измазана клеем —и прилипла – ты знаешь сам…Сжалась в чёрный клубок невесомости —и, кажется, стало легче.Ты – часть одинокой повести,поэтому держишь крепче.А слёзы устали падатьи встали комом в душе.Пропитаны вены страхомрастаять бесследно в тебе.Пропитана я прошлым:живу, вспоминая осень…И мир становится больше,и грубой правдой заносит…

«Над головой грязно-белое небо…»

Над головой грязно-белое небо.Не молочное, не свободное —                                                 грязно-белое.По земле беснуется ветер,снегом колется, будто север он.Оторви ладони от поручняи поддайся его игре!Всё равно существуем порознь,привыкая к чужой судьбе.Брось мечты свои в омут жалостии забудь, как тяжёлый сон.Ты случайно в живых осталась,злонамеренно сгинул он…

«Под больным одеялом забот…»

Под больным одеялом заботсуществую четвёртые сутки.Кто же вылечит? Кто спасёт?Земли прокажённой спутник?Быть может, южная ночь?Апельсиновый луч заката?Я жаркого лета дочьс душой многоликого марта.И так же, как в марте, во мнекак будто бы всё оживает,но ветер, привыкший к зиме,холодом заметает.Но солнце стесняется греть,днём – лужи, а ночью – лёд…Сними с меня боли сеть,и в город тепло придёт.

Не могу удержать нежность

То ли весна жестокая,то ли душа усталая,то ли я, одинокая,не туда сбежала.Или сердце сорвано,или гордость втоптана,ожиданием скованаи мечтами топлыми.Отпустите ангелы,прогоните демоны.Если б только знала я —ничего бы не было!И тогда б ответила:«Проходите мимо!»Не попала б в сети я,не звала – любимый,не кричала б раненойобречённой птицей!Так позволь в отместкумне тебе присниться.

«Тени приглашают танцем смерти…»

Тени приглашают танцем смертираствориться в облаке пыли…В чёрном воздухе свистят плети —узнаёшь, какие мы были?Забываешь солнце на небе,вырываешь с корнями плоть.Для меня ты таким не был…Для меня таким стал вновь.Для чего извлекала искрыиз холодного сгустка крови?Разжигала костёр мыслей,погружаясь в него до боли?Для чего разбудила нежность?Укротила железный нрав?..Расстояние – неизбежность…Я ошиблась. И ты не прав!Умираю – вернуться сильной.Уничтожить сердце. Поверь —посижу немного в прихожейи закрою больную дверь…

«Разве боль бывает бесконечной…»

Разве боль бывает бесконечной,если каждому определён свой срок?Даже солнце яркое не вечно,и когда-нибудь закончится листок.И душа сбежит за маску смеха.Растворятся чувства, словно снег…Разум был существенной помехой…Странно: прошёл месяц – сердца нет…

«Хорошо, что не принял меня…»

Хорошо, что не принял меня,не узнал моей боли ноты.Успокоилась. Замерла.Мне раскрыли глаза, кто ты.Отпустила больное чудо,потеряла ключи от счастья.Ничего. Я такой буду:самой лучшей гнедой масти.По земле ходить тоже можно,если вырвать крылья по пёрышку…Интересно смотреть в небо,различая тебя на донышке.Сбросить кожу печальных слёз,спину выпрямить, гордо – голову.Чёрной боли достаточно доз…Растопили сердце, как олово,завязали нервы узлами,лицемерием напоили.А потом сокрушались сами,понимая, ЧТО натворили.

Боль, трон, чемоданы

Отчего возвращается больи взрывает кровавый пульс?..Опустел деревянный трон,прокричала любовь: «Не вернусь!».Уходила и боль. Но вновьприходила она, как гостья —накидает стальных окови сидит на диване, смеётся…А сегодня – стоит на пороге,чемоданы взяла с собой.Сердце бьётся в немой тревоге —«Я навечно останусь с тобой…»Так на маленьком пустом тронераспласталась большая боль.И душа не кричит, а стонет…Только рядом ты. Не со мной.

«Облака разводами…»

Облака разводаминад землёй печальной.Даже не попробовалразорвать отчаяние.Я надену чёрное —солнце грязью сплавит.И ботинок чей-тояркий след оставит.Шанса не оставил мнеи разбил на приступе.Встретимся на небе мышаровыми мыслями.Отраженьем в лужицеимена останутся…Танцем ветра кружитсянаша жизнь. Расстанемся?

Правда

Уходи.Оставь мою память.Мне больно знать твою душу.Отпусти —объясни словами.Перестань своей злостью мучить.Весна.Она знает правду:от меня ничего не осталось.Пустота,как гиена, рядомголодом улыбалась.Тишина,как награда смерти,закаляла больное тело.Не твоясоль дружила с ветроми рассеяться не успела.Не твоёодиночество волкомподвывало убитому счастью.Времявыжгло кровью наколкуна моём холодном запястье…Умоляю!Прогнать не в силах.В километрах чувствую Осень.Невиновна,что полюбила…Виновата, что слишком поздно…

«Вот и всё: себя забываю…»

Вот и всё: себя забываю.Оставил мне только голос.Теперь я без слёз скучаю…Жизнь, как воронка – конус,затянет на дно без спросаи высосет мою память,завяжет стальные тросына горле уснувшей лани.Потом передаст подругепо выжженному тоннелю —сжимая от страха руки,в судьбу начинаю верить,о чём-то молить у неба,желать оставшимся силы…И тихо вопрос: «Где был он,когда я его любила?»

Так

Чуть легче дышу.Улыбаюсь чаще.Как будто живу —кодирую – слаще.Как будто привыкла.Смирилась: так надо.Я долго хныкала,утратив награду.Стояла сутки —ждала – вернёшься.Но мёрзнут руки,нос прячут кошки,на солнце – плёнка,исчезли люди.А воздух тонкийлёгкие будит,и ветер крыльямиобнимает.Но ведь убитыене летают…А мы УБИЛИ друг друга…

«Синий чулок мизантропии…»

Синий чулок мизантропиипо коктейльным ступеням кафеищет счастье тобой утопленное,чтобы боль отпустить в забытье.Затушили костёр слезами(горькими и глубокими)…Мы при встрече молчим, глазамиожидая ответы. Скомканынаши дни: по секундам выжаты.Наши мысли распались надвое.Душу кормим холодными книжками,загоняя жизнь в рамки «надо бы…».Раскрывая сундук жестокоститем, кто мину прошёл стороной,отпускаем стальные колкости —исповедуемся потом.От бессилия тихо бесимся,ненавидим свою свободу.Возрождаемся с каждым месяцем,умирая с последующим годом…По коктейльным ступеням кафебродит синий чулок мизантропии…Всё, что сложное – о тебе.Всё простое – тобой утоплено.

«Я – пластиковый пакет…»

Я – пластиковый пакет.Нелепо. Даже бессмысленно.Сквозь шаткую сетку леткто-то узнает истину,кто-то растает прахоми будет летать обрывками,кто-то вдруг станет папойи купит аквариум с рыбками,кто-то забудет время,кто-то его прицепит,кто-то заляжет тенью —маску из глины слепит…Кто-то останется кем-то,свою выбирая нить.Смятому ветром пакету —без цели по улице плыть.

Казнь

Повисла на тонких нитяхмаленькая душа.Её заставили выпитьболи бокал до дна.Сначала она кричала,но мир оказался глух.Просила подняться в небо,но ветер весенний – сух.Народу казались смешнымистенания волчьей души.Мучительно вены стыли —остатками счастья бичиобсыпали лёгкое тело,вспарывали святое.Она ещё что-то хрипела,пытаясь не слиться с толпою.Ещё сохраняла чувства,и сколько могла – стояла.Палач растоптал надежду…И после она замолчала.

«Мелкая морось снега …»

Мелкая морось снега —таким к ней пришёл апрель.Слепая вера в победу,но приз достаётся не ей.Тихие слёзы обиды,просьбы в пустое небо,Напоминаньем – книги —кем для неё он не был.Добрая – всё простила.Сильная – переживёт.Ошибочно полюбила.Со временем всё поймет.Кто-то заполнит горе,она нарочно поверит,боль свою прошлую скроет,потеряет ключи от двери,растворится в ком-то напраснои попробует как-то жить.Теперь она знает – опасночью-то душу вдруг полюбить.

«Стёрла номера…»

Стёрла номера,не знает адреса.Помнит все слова,что были сказаны.Знает те слова,что громко падали,за губамиплотносжатыми.И держала нитиочень долго,и смотрела снизу,виновато.Ты безжалостно обрезалвсё возможное,затоптал её другою —неизбежною.И остановилось сердце —будто вырвано.И закрылось жестьючто-то вешнее.И исчезла прежняя,счастливая,появилась равнодушным облаком.Стали днипустыми и постылыми.Вечера – отмотанными сроками.Стали все другие —одинаковы,а улыбки —накладными, невесёлыми.Что-то важное ты скомкал —грубо, нагло.И теперьсвободнымходишь с «сёлами»…

«Солнце – по коже – хлопьями…»

Солнце – по коже – хлопьями,с ветром сливается телолёгкое, словно пёрышко…Я за тобой по топкому,терновым была околышком…Дни – цветками в моём венке,слёзы – на нитку жемчуга,на ваниль похожего…Оставайся моим вдалеке,я останусь твоей прохожею.Пусть небо – тайной над нами,а звёзды – недостижимы,дарят надежду душам.К такому финалу – сами —кого-то зачем-то послушав…

«Человека счастливее нет…»

Человека счастливее нет,если с телом своим расставаясь,скажет громко, судьбе улыбаясь:«Я любил! И любим был в ответ!»

Вырванное

Четыре месяца…Четыре ступени…С забытой пепельницейбродила тенью…К слезам привыкшая,часы считающая,плечами сникшая,тебя не знающая,себя забывшая,придумав роли,судьбу просившаяслезами – кровью,за ней следившая,других манящая,тебя простившая,жила пропащею,пустотой дышала,на куски распалась,но назло собравшись,людям улыбалась,а внутри лишь больбезутешно бесится:я с ней породниласьза четыре месяца…

«Безумная! Она искала счастья!..»

Безумная! Она искала счастья!По улицам до вечера бродила.А ночью рассыпалась вся на частии звёзды показать ей путь просила.А утром – с новой верой – вновь в дорогу,ботинки старые, потрёпанная шляпа.От бесконечных километров сбиты ноги.Судьба не опускает свои трапы,зажилила, запрятала, сбивает,кидая под ноги отравленные тропы.Грифоны реют ненасытной тёмной стаей,слагая шелест крыльев в смерти ноты…Состарившись, заглядывает в пастинебесным куполом зовущих бездн.– Безумная! Зачем искала счастья?– Чтоб не терять живительное «без»!

«Сонными мыслями погружение…»

Сонными мыслями погружениена дно души, на один глоток воздуха.Здравствуй, моё притяжение.Не сжимай свои крепкие тросы.Я по доброй воле сюда спустилась,истязаю память холодной страстью.Эта странная боль слишком долго длилась —превратилась в бумажного аистаи кому-то приносит счастье.По тоннелям скупой вселеннойосязаю твой чистый образ,а ещё – ледяные стены…Заглушила толпа дыханиеммой огонь одинокий и хрупкий.Засосала серая мгла.Забери моё волчье сердце!Положи его в свои руки!И смотри, как оно, живое,будет биться минуты две!И затихнет…

Волчица

…Волчица стоит на гранимежду двумя мирами.Скалит белые зубы,в крови засохшей губы,влажный по ветру нос,в стороны мечется хвост.Лапы – к прыжку готовы.За ней последнее слово.Шерсть стоит на загривке дыбом,кожей жертву насквозь видит.Уши прижаты. Не шелохнётся.Насытив плоть, крови напьётся,но это потом… Ближе, ближе…Тела тёплого запах слышит,сердца чужого биение чует,секунда – зубами её полосуетпо тонкому горлу, впечатав в землю.Животный голод минуту дремлет…Кромсает. Жадно. Быстро.Сейчас – инстинкты. Потом – мысли.В красной луже обрывки мяса.Сильные челюсти громко клацают…Серой богиней стоит над смертью,глазами синими в небе тонет.Скребётся сытость дурманной плетью,луна о завтрашнем солнце стонет.Нервы повисли, спокоен хвост,гладкая шерсть, испачканный нос,ватные лапы, безвольная слабость…Это наша животная радость.Вдоль реки с розовым берегомсерым призраком скользит тихо.Логова тёплого с детства не было,дикая жизнь запретила хныкать,камнем брошена в волчью стаю,за свободу с позором изгнана.Очень медленно память тает,обжигая кипящими брызгами,закаляя больную душу,обрубая крылья серые,изнутри, не жалея, душитоголяя клыки белые.От того выживает, как может,приняла законы суровые.А по небу тоска гложет,расставляя капканы новые,заставляя искать дороги…Разбивая о камни лапы,не жалеет себя волчица.Не умеет. Да и не надо.Не забудет глаза кариечеловека с ружьём опущенным,что без выстрела сердце ранили,подарив ненадолго душу.Что жалели сначала грубую,привыкая к безумству зверя,обнимали шею упругуюи просили ему поверить.По загривку трепал рукою,целовал её влажный нос.Как звала она его воем,чтоб он счастья немного принёс!Он кормил её с рук широких,что-то в уши шептал, улыбался.Отдавал ей последние крохи…Но однажды он потерялся.Она долго туда ходила,от рассвета ждала до заката.И, охрипнув, уже не выла,с ожиданием лежала рядом.А когда поняла, что хватит —человек позабыл про зверя —сожалела, что не осталасьи оплакивала потерю.Голод звал её на дорогу,а надежда просила ждать.Стали слабыми волчьи ноги,и она начала убивать.По началу – наесться мяса,а потом – уничтожить прошлое.И наполнились слёзы красным,стали дни её мёртво-сочные.И сама она стала бешеной,к одиночеству привыкая.По душе разбежались трещины,тень от сердца её заражая…Но на охоте следующейуслышала лай собачий,тонкий такой, трепещущий,и голос его манящий.Переминалась с лапы на лапу,помнит её или нет?Она не боялась его собаки —она не знала ответ.Сердце стукало молотком,от радости – не дышала.Никто не узнал, что будет потом —собака к нему подбежала.И словно её, волчицу,трепал существо по загривку,из миски давал напитьсяи прижимал к накидке.В ответ та лизала губы,виляла коротким хвостом.Волчица не скалила зубы —она отомстит потом.Сейчас она заворожённойстояла в кустах обглоданных.И слёзы, гостями непрошенными,бежали по морде содранной.А он ничего не чувствовал.Ласкал домашнюю «падаль»…Она без единого хрустабежала за ними рядом.За несколько дней походов,она изучила их график,повадки собаки и тропы,привычки и силу лапы,оскал и длину прыжка,настроение, страх и смелость,время и крепость сна.На вкус её взять хотелось.Но волчица умеет ждать,она знает свои законы:где, когда и как убивать,чтобы жертвы не слышать стоны,чтоб не видеть просящих глаз,чтоб поймать её жалкий страх,чтобы взять в свои лапы власть,разодрать её тело в прах…Он так близко тогда подошёл,потерял осторожность и вот:смерть от серой иглы нашёл,в горло взяв пару белых клыков…Та собака скулила долгои издохла потом рядом с ним.А убийца осталась волком:дикой смертью любовных льдин.И бредёт она по дороге,разбивая о камни лапы.Не жалеет себя волчица.Не умеет. Да и не надо.

«Чёрным маревом огненной желчи…»

Чёрным маревом огненной желчиразбегаются строки по полю белому.Всем известно, что люди не вечны.Оттого всё по-своему делала.Собирала пряди оставшихсяи плела из них косы прошлого,что хвостами за мною тащатся,борозду оставляя точную.Чтоб по ней все грехи свершённыеподбирались к душе растаявшейи травили Сегодня скромноедерзкой памятью, громко лающей.Я уже не злюсь на привычное,отпуская желания-дротикив сердце вынутое, остывшее,и глотая слёзы-наркотики.Если верить космосу мёртвому,в этой жизни к нам всё возвращается,выживают – сильнейшего сорта,а у слабых не получается.До сих пор я играю в пряткиот самой себя, одичавшей в месяцы.Разлагаюсь на дне осадком,убирая гнилые лестницы.Не смотрите глазами мутными —всё равно меня не увидите.Ваша радость в ладонях – дутая,горе – брошенное сквозь сито.Мы придумали сами гордость,чтобы жить интересней стало.И побочный эффект – слёзы —в нашей жизни нам счастья мало.Сотворили себе проблемы,чтобы время тратить на выход.Но иначе мы не умеем.Но иначе было бы тихо.

Любовь

Чёрной тушью глаза намазаны,руки скрещены на груди.Очень много друг другу не сказано…Только ей тебя не найти.Она стала сгустком печали,и её не трогает дождь.Оправданьем, что мы не знали,её душу ты не тревожь.Гладит ветер свободный локон,крутит кольца унылых месяцев.Завернулась мыслями в кокон,что на ниточке жизни крепится.Я смотрю из окна – удивляюсь:всё стоит она под дождём.Я уже неделю пытаюсьразобраться, где её дом!А она сухими губамитихим голосом про своё:«Так всегда поступают с нами,если тело любви лишено,если разум от дней-дублёровнеожиданно сходит с ума…Я была твоей в жилах кровью.Ну а ты меня прогнала…Отказалась, сказав, так легче,и стараешься спрятать грусть…Нас спасти может только встреча.И тогда я к тебе вернусь».Но я знаю, что эти речиотравляют сердце мечтой.Я заочно сожгла эту встречу,чтоб она не вернулась домой…