Миссия «Грызли»

Царь-премьер с лап сбился, пресекая воровство и грызню. Попытался на тщеславии сыграть и начал раздавать титулы: граф, князь, барон. Надеялся на воспитательный момент, мол, устыдится высокопоставленный: «Негоже герцогу воровать,» – и перестанет однажды утром в понедельник. Увы, будто керосина подплеснул, воровать смелее стали: «Кто посмеет принца осудить?»

Призывы здравомыслящих и ученых крыс наталкивались на совершенное непонимание граждан: «Грызня наше второе „я“, „альтер эго“, если тебе ботану так понятней». Планета Грызомачеха воспитывала бойцов-всем врагов, поставивших во главу угла собственные интересы, готовых перегрызть горло ближнему, посмевшему эти интересы нарушить.

Граждане грызли все, до чего дотягивались. Дома и огороды соседей; берега рек и деревья в лесах. Олигархи догрызлись до нефтяных пластов, министры ежедневно отгрызали от бюджета трех-пятимиллионные куски, стыдливо называя отгрызенное зарплатой.

Честолюбивые депутаты снизу-вверх прогрызали пол к кабинету Царя-премьера. Многочисленные партии и партийки, вроде бы должные олицетворять интересы населения, грызли ходы и тоннели в разные стороны, сцепляясь в смертельных схватках и хватая друг другу за «шкварник» на стыке интересов.

Творческая и научная элиты, сточившие зубы о запредельно умные фолианты академических библиотек, в междусобойной грызне переходили на абсцентно-кухонную лексику, а, когда не находили нужных слов, сражались, сплетались хвостами в клубки, похожие на змеиные.

Есть в крысиной натуре удивительная черточка, не хочется ждать, хочется всего и сразу. Можно подождать, пока сами вымрут, но много приятнее вцепиться в горло, всадить нож и привести противника или, кого таковым считаешь, своими когтистыми лапами и услышать предсмертные хрипы.

Грызомачеха валилась в ад, в тартары, в полную потерю себя. На любом клочке грунта, где только можно примостить когтистые лапы, сидел грызун и что-нибудь или кого-нибудь грыз.

Денс выключил тренажер и вернулся в пилотское кресло. Мышцы приятно ныли, но мысли, кажется, упорядочились.

– По уши в дерьме, а выкарабкиваться не спешим, благо ТВ утверждает, что это не дерьмо, а чистейший шоколад, а запах – крысиный дух. Только улыбнуться грустно, – мельком отметил на экране белую точку. – И с тобой разберемся, дай срок, и с комиссаршей: показала-таки клыки. В четыре щелчка зубов перетащила команду в стан голубков. Нестандартный ход, – оценил Денс, поморщился и добавил. – Сука.

Собрав волю в кулак, объявил общий сбор.

Глава 6 Метаморфоза

Хотелось мерзавцем и циником,

а геном толкает в дураки

Филателист, гомосексуалист, фрилансер,

сифилитик – одно не мешает другому,

а также третьему и четвертому

Замок межотсечного люка мягко щелкнул, и один за другим, опасливо оглядываясь, в центральный пост прошли остальные члены экипажа. Грета блудливо рассматривала потолок, прятала от командира хитрющий взгляд и создавала вид полной непричастности и совершенной невинности и невиновности. Денс невольно возбудился: «Девица не целованная,» – тело самца отозвалось на несоответствие зрелых форм и глупенькой полу детской мордашки. «Хорошо прикидывается комиссарша-сука, – силой воли и грубым словом подавил возникшее желание. – Акткрыска, мать ее, Комиссаржевская».

Громадный, в полтора крысиных размера, оружейник Катрен вел наводчика Стинга за собачий поводок, привязанный к черному ошейнику с блестящими заклепками. На обоих черные кожаные трусы и мятые, «а ля американский коп», картузы. Денс напрягся, сделал глотательное движение и с трудом запихнул обратно в желудок рвотную судорогу.

Следом тяжело топотел Свазилыч-Свази, следом крался на цыпочках штурман-айтишник Блейд. Денс негодующе отвернулся.

Не терявший хладнокровия в смертельных космических битвах бесстрашный крыс Денс чувствовал себя побитой собакой. С тоской осматривал некогда неудержимых в стремлении к победе в схватках с инопланетными кораблями бойцов, а теперь извращенцев, с восторгом надевших белые пачки и колготки и пляшущих на манер маленьких лебедей. «O tempora! O mores! (Лат.) – О времена! О нравы!» – вновь сбился на латынь измученный переживаниями мозг.

Стараясь казаться спокойным, уселся на штурманский столик, закинул лапу на лапу. Охлопав карманы комбеза, достал сигарету. Сломав несколько спичек, прикурил.

– Ну что, господа бывшие братья, доигрались? Устроили кавардак на отдельно взятом корабле. Свазилыч, давай, представь команду новообращенных придурков… или, кто вы теперь? Вроде бы уже не самцы? Умники-разумники? Не забыть бы уточнить терминологию в Википедии.

– Бог создал нас несовершенными, а мы исправляем и улучшаем…, – затараторила Грета.

– Бог, наблюдая тебя, уже проскреб в недоумении потылыцу до лысины и озирается в поисках свалившегося с башки нимба, – бесцеремонно перебил Денс.

– БДСМ – это очень продвинутый модный тренд, – горячилась и скалила зубы Грета. – Личная свобода и свобода личности.

– Агрессивно наступательная свобода, у которой лицо трансвестита, транссексуала, а то и вовсе – пидора. Ломает традиционно нравственное сознание грызунов даже не через колено, а через… Заткнись, пока не спрошу! – рявкнул Денс. Потянул и остановил кисть на пол пути к кобуре.

Команда ощутимо напряглась и попятилась. Трудно преодолеваемое желание пристрелить красотку, равно, как и отыметь извращенно, появлялось у Денса регулярно и часто, он даже не всегда мог определить, чего хочется больше. От «пристрелить» удерживал служебный долг. Грета научный руководитель миссии, и без росчерка ее хвоста на итоговом документе планета для переселения не может быть выбрана, а миссия завершена. Стремление «трахнуть сучку» окрасилось расширением-предостережением: «Чревато, там же зубы», – и Денс решил пока не обращать внимания на возмутительницу.

– Говори, Свази. Стой. Сначала проясним, откуда столько бабьего тряпья в мужском экипаже?

– Так это… Грета дала, – простодушно разъяснила Свази. – У нее такого добра на любой вкус.

– Готовилась, стало быть? Примем к сведению, – Денс подчеркнуто не обернулся к Грете. – Кстати замечу, со вкусом у тебя не очень: кривые лосины выбрал, да и маечка в груди плосковата. Продолжай.

– Выбрала, Сэр, – мгновенно налилась краской смущения Свази и отступила за штурманский столик, пряча от взглядов не стройные задние лапы.

– Как только на ровном месте появляется достойная шишка, мгновенно вскакивают рядом энергичные прыщи, готовые активно проводить политику шишки, – усмехнулся Денс. – Дом-два отдыхает, а почему «розовые» в черном?

– Черный цвет привносит пикантность в ощущения, – с приторной ужимкой пояснил здоровенный детина… Катрина.

– Прежде, чем осуждать, нужно попробовать понять внутренние мотивы, – долгим писклявым голоском отметилась Тина.

– А, если не понял, прямо спросить: «Ты что, козлина, этим поступком выразить хотел?» – пренебрежительно парировал Дэнс, вновь обернулся к Свази, глубоко затянулся и направленно выдул струю дыма в бритую морду. – Дальше.

– Как шепнул мне однажды…

– Ну-ка, удивительно разносторонний болтун твой академик, – удивился Денс. – Так что же сказал о трансах Будулай?

– «Красоту грешно по углам прятать: часть генетического крысиного фона. Может быть, определяющая часть».

– Соглашусь с академиком, – Денс выдул в мордочку механика более густую струю. – Крысы традиционно красивы. Дальше.

– Штурман-айтишник Блэйд, выбрал имя Блинда, – Свази приподняла лапу к носу и попыталась отогнать дым в сторону.

– Надо же, – хохотнул Денс, – у меня на языке другое слово крутится. Бд. Кстати, точнее, без связи с предыдущим. Блинда-Бд…, пришельцев отслеживаешь?

– Да, Сэр. Исчезали на час и вернулись, – виноватым голоском пропищала айтишница.

– Еще задачка, но оставим пока. Свази, не крути носом от дыма. Восприми как окуривание от нечистой силы. Перекрестись и сплюнь через левое плечо. Плевок будет по адресу. – Денс неприязненно глянул, отодвинул взглядом Грету. – Так что с Бд. Блиндой?

– Блинда пока в поиске, – умильно скривился (лась) Свази.

– А ты, стало быть, свободная, готовая к приключениям и отношениям дама? И как вас красивых-крысивых воспринимать? Помнится, у Хэма старик сравнивал с рыбой, пчеловод – семью с ульем. Чабан находит общее у нас и баранов, и это, пожалуй, самое верное сравнение, – хохот Денса прервал зуммер вызова с Грызомачехи. – Айтишник, Бд…. Как там тебя? – Окликнул штурмана. – Работай.

Глава 7 Тревога

Показал зубы, а они пусть гадают —

улыбнулся или оскалился

– Радиограмма, Сэр.

– Читай вслух. Я ничему не удивлюсь и ничего не испугаюсь. Все страшное уже случилось.

– Кроты, суслики, бобры, по нашему примеру, прогрызли насквозь свои планеты и запустили корабли, аналогичные нашему, на поиски нового жизненного пространства. Будьте готовы к недружественной встрече.

– Praemonitus praemunitus (лат.) – Предупрежден – значит вооружен. Неожиданно! А я думал, мы первые и единственные в космосе, – Денс весело оглянулся. – Шучу. Не думал, просто, воспринимал как данность. Мы первые, единственные и насовсем. Мир может протестовать, но мы будем существовать, считая, что развиваемся, всегда в единой заданной богом, или кем-то выдающим себя за него, ипостаси. Опять пошутил. И что же меня так разносит? Конкуренты, мать их! «Еще амуры, черти, змеи по сцене скачут и шумят.* Жизнь – театр. Возможно придется драться, да еще во главе бабьего батальона.

– Приметы, опять приметы, – испуганно попятилась от Греты Свази, – впереди бой, а у нас снова баба на корабле.

– У нас на корабле пять баб, – кратко и грубо осадил Денс. – Победа в бою по-любому не светит.

– Женофоб. Вы считаете самок слабаками? – моментально окрысилась Грета. – Наш внутренний мир…

– Не женофоб, а бабоненавистник, – без церемоний перебил Денс. – У конкретной тебя не внутренний мир, а злобная пасть. Всегда направлена на удивлять, покорять, подавлять, воздействовать на внешнего пользователя. Типа, главная. Делаю со всеми, что хочу. Радуешься, когда пьёшь чужую кровь. Вампирша. В зеркале не отражаешься.

– Зато отражаюсь в похотливой слюне озабоченных упырей, – Грета оскалилась и изготовилась к прыжку. – Требую толерантного отношения к меньшинствам, а вы не должны высказывать такие обвинения публично…

– Народ должен знать своих сук. Заткнись и молчи, феминистка, – сверкнул клыками Денс.

– Грета наш неформальный лидер, – неожиданно и неуместно подала голос Свази.

– Поосторожней с терминологией, – мгновенно напрягся Денс. – Если появился лидер, значит сформировалась оппозиция, пусть и насквозь голубая. Чревато на военном корабле, который проводит боевую операцию и наказывает нелояльных капитану по законам военного времени. Места на реях хватит всем. Понятно объясняю?

– Понят… – Свази согнулась, попятилась и уперлась задом в переборку. – Грета сказала, что мы отстаиваем идею терпимости к меньшинствам.

– Всякая идея по мере развития превращается в абсурд, – усмехнулся Денс, вытащил из кобуры маузер и задумчиво почесал стволом висок. – Идея терпимости к меньшинствам: трансам, гомикам и вегетарианцам, приверженцам нетрадиционной кулинарной ориентации, – последовательно обращает меньшинство в большинство и делает их главными в доме. Чтобы я терпимо относился к веганам! Нет! Не наш случай! Веганы, голубые, сторонники ЗОЖ (здорового образа жизни) агрессивны и нетерпимы в насаждении своих идей. Я здоровый брутальный любящий мясо самец. Всяких нетрадиционных рву на пазлы и рассыпаю перед сортиром. Даже, не надейтесь! Все по рабочим местам, форма одежды – два.

– Что значит «два»? – на излете протеста полушепотом выкрикнула Грета.

– Скафандр держать в пределах видимости, – пояснил (ла) многоопытная Свази, – а работать можно пока в сексуальных труселях.

Команда радостно разбежалась по боевым постам.

*А. С. Пушкин «Евгений Онегин»

Глава 8 Задача

Когда неприятностей набирается

на «гордиев узел», появляется

повод по ним рубануть

Грызолет «Грызли» продолжал полет по заданной программе, «прочесывая» вечный, необъятный, бесконечный космос. Перемещаясь от галактики к галактике, определялись с центром притяжения, некоторое время любовались и удивлялись разнообразию и разноцветью встречающихся звезд. Последовательно изучали все вращающиеся вокруг планеты и уже привычно констатировали отсутствие не только положительного, но и сколько-нибудь приемлемого результата.

Пока работает компьютер, команда бездельничает – это закон. Праздность порождает стремление к развлечениям, попыткам как-то себя занять, скрасить унылые космические будни.

Денс передернул плечами и едва сдержал рвотный позыв: команда одномоментно поголубела, сменила пол – и это только начало пути. Смял когтистой лапой и забросил в подвешенную под потолком корзину пачку сигарет. Блестящий фольгой комочек тут же вывалился через дырку внизу и шлепнулся на панель управления. «И туда грызуны добрались,» – обреченно выдохнул Денс. Прихватил лапой железобетонный чубук и торопливо сунул в рот. Капитан мог спокойно, направленно, продуктивно, рационально думать, только отгрызая от чубука особо крепкие куски гранитного щебня и перемалывая их в пыль острейшими в цвет топленного молока большими зубами.

Теоретически, поиск мог увенчаться успехом быстро. Нужная планетка вдруг вынырнет перед экраном наблюдения в шаговой доступности, окажется достаточно съедобной для прожорливого крысиного племени… или условно съедобной, то есть годной для грызения в переходном временном отрезке.

Увы, энциклопедически подкованный, закаленный в многочисленных перелетах и дальних путешествиях, капитан Денс точно знал, что так не бывает, и команде придется недели и месяцы, не исключено, годы болтаться по космосу и бездельничать в ожидание результата.

Привычно поймал взглядом белую точку-звездочку на экране. Ни влево, ни вправо: на том же месте, как приклеенная. «Пусть понаблюдают, если больше заняться нечем.»

Радиограмма о появлении на маршруте конкурентов не оказалась для капитана неожиданностью. Грызуны, как бы они себя не обзывали: крысы, мыши, суслики – нижний уровень; белки, кроты, бурундуки – интеллигентская прослойка; и высшая каста, так называемая элита: бобры, ондатры, выдры, – по сути оставались теми же крысами. Безостановочно грызущими, злобно взглядывающими, жадно набрасывающимися на добычу. Закономерным результатом их деятельности являлась разнесенная по космосу пыль уничтоженных планет.

Денс хищно улыбнулся и с особым удовольствием откусил от чубука обнажившийся металлический прут арматуры. Для превращения мужчинки в девицу, недостаточно отрезать причиндалы. Равно, и девица не станет мужиком, если ей пришить член. Половая принадлежность в голове – это аксиома, а, значит, есть шанс вернуть экипаж к работе. Теперь капитан знал, что делать. Нагрузка на пределе возможностей крысиного организма – это единственное, что способно вывести команду из расслабленного состояния.

Заставить команду работать, думать: «Движение – это не только ногами по полу и руками в пространстве. Движение – это мысль, которая крутится в мозгу, пока тело блаженствуют на диване.» И определиться попутно, где замаскированный друг, а где напрашивающийся на дружбу враг.

Глава 9 Решение

Дурак может найти множество ответов

на вопросы, которые умным

не придет в голову задавать

Капитан включил мульти экран. В разноцветных квадратиках обозначились боевые посты корабля и внимательные, готовые слушать и выполнять, мордочки. Экипаж пока находился в режиме исполнения приказа «Готовность-2», но, если не последует продолжения, скука вновь вернет команду к трансгендерным развлечениям или, Денс мгновенно вздрогнул и вспотел, или придумают что-то еще более экстремальное: «Напористы нетрадиционные, хочется им всех встречных-поперечных в свою веру обратить… и в нужную позу поставить».

Компьютерщик Блэйд-Блинда, манерно отогнув мизинец, игриво трогала коготками кнопки виртуальной панели. Свазилыч-Свази, поминутно подтягивая сползающие лосины, расставлял запасные блоки и коробки с предохранителями в машинном отделении. Оружейник Катрен-Катрина и наводчик Стенли-Тина, интимно воркуя, собирали затворную раму лазерной пушки.

Грета, целомудренно придерживая лапкой декольте, распахнувшееся до прикрытого пушком пупа, торопливо черкала заметки в блокноте, но не забывала кокетливо посматривать на капитана томным взглядом злых зеленых глазок. «Сука! – в очередной раз выругался про себя Денс. – Поставила себе целью: подмять экипаж. Вот только я пока сопротивляюсь. Очередную каверзу готовит. Обретают тупую агрессивную наступательность самки, заряженные идеей. Надо быть настороже»

– Бойцы! – гаркнул в микрофон и мысленно добавил: «Вашу мать!». – Бойцы, все на подготовку корабля к бою. Проверить и, в случае необходимости, дополнить комплектность снарядов в орудийных башнях. Распломбировать люки торпедных аппаратов и ракетных шахт. Форма одежды – одноразовый скафандр. Вопросы есть? Вопросов нет…

– Есть, – поспешил поднять лапу оружейник Катрина. – Нам с Тиной хотелось бы поработать в двухместном скафандре.

– А шестиместный не хотите для групповых извращений в безвоздушном пространстве? – не упустил случая поиздеваться Денс.

– Групповушникам теперь имя «свингеры», – не замедлил сверкнуть интеллектом штурман-айтишник Блинда, бывший Блэйд. – Более высокая ступень в отношениях, до которой ребятам еще расти.

– А кроме тебя ещё кто-то знает, что у тебя есть чувство юмора? И… одерни жопу, юбку видно, – грубо парировал Денс. Взглядом пришпилил моментально закрасневшего айтишника к штурманскому креслу и вновь повернулся к «розовой» паре. – Фантазия бьёт ключом. Вам бы эротику об извращениях в безвоздушном пространстве снимать, озолотели бы. Работать будем или попробуем дорасти до свинства?

– Как вы могли подумать, командир? – вздрагивающим от негодования писком ответила Тина. – Я и Катрина храним верность, пока не догорит звезда нашей любви и внезапная смерть не разлучит нас.

На последних словах Катрина и Тина ласково взглянули в глаза друг другу, смахнули слезы умиления и зашмыгали носами

– Мы продуктивнее работаем, когда чувствуем единство горячих тел и созвучие девичьих душ, – поддерживая подругу, пробасил Катрина. – Возьмем двухместный?

– Даже не мечтайте, голубки, – налился багровой злостью Денс. – На работе думаем о работе, а единением натешитесь по возвращении… если вернетесь.

Выход в открытой космос реально опасен не только для вышедших, но и остающихся в корабле. Крыс, порой, «на автомате» прогрызал скафандр и, оказавшись без кислорода, начинал в панике прогрызать снаружи обшивку корабля, что приводило к разгерметизации отсеков. Одну дыру в корпусе можно успеть заделать быстро, но две грозят потерей корабля.

Скафандры потому и назывались одноразовыми, что ни у одной из крыс не хватало терпения расстегнуть застежку «молнию», и космонавты напрямую выгрызались из скафандра и шлема.

– Еще раз для тупых, – голос капитана зазвенел, оттачивая каждое слово, – Наденьте чехлы-назубники и работайте, стиснув челюсти. Ваши жизни нужны мне, кораблю «Грызли», миссии «Грызли» и нашей Родине Грызомачехе.

«Умею сказать и воодушевить мерзавцев,» – мысленно похвалил себя Денс, наблюдая, как подтянулась и заблестела глазами команда.

– Вперед, орлы, – капитан вздернул кулак и стиснул челюсти, сдерживая смех: «Орлы, орлицы, горлицы, колибрики… И как теперь обзывать новоявленную крысиную стайку голубков?»

Глава 10 Из глубины крысиной души

Никогда не знаешь заранее,

какой высоты пламя

сжигает изнутри пешку

Денс, отслеживая через экраны наружного наблюдения шныряние экипажа по корпусу корабля, постукивал коготками по панели управления и пытался отыскать ответ на вопрос: «Что дальше?». Перезарядка, настройка, пусть еще приборка – это, от силы, день, полторы рабочих смены. Потом снова скучающий экипаж, и развлечения на грани фола. С надеждой косил глазами на локатор, надеясь увидеть атакующие корабли конкурентов: «Пара-тройка часов азартной работы и заряжающих эмоций-впечатлений были бы кстати», – и думал, думал.

Понимание настроений ближних начинается с самоиронии, с умения высмеивать своего внутреннего «мудреца и сенсея». На свой счет Денс так же не заблуждался. Уже сейчас нестерпимо хочется самку, самочку, девушку, девицу, с низкой социальной ответственностью, а лучше с полным ее отсутствием. Облизнулся и тыльной стороной лапы вытер завлажневший рот.

За время бесполезных странствий, желание обретет статус навязчивой идеи. «Idee fixe (фр.) – «идея фикс», – торопливо подсказал мозг подходящий термин. «В маньяка превращусь, – грустно резюмировал Денс попытку собрать мысли в единое и, по-возможности, целое, – и начну преследовать обращенный Гретой в девиц экипаж. Воздержание наберет критическую массу, и тут, воленс-ноленс, придется искать, как, наплевав на мораль, разгрузить свою добродетель. Последовательно пересплю с айтишником Блейдом, оружейником Катреном, наводчиком Стингом, а там дойдет очередь до механика Свазилыча…, а потом самки начнут сражаться за единственного самца. Будут выдирать подружка из подружки шерсть клочьями, таскать за волосы по полу и глаза выцарапывать сопернице – захватывающее зрелище, своеобразное эротическое удовольствие. Твою ж мать! Неудержимо деградирую из джентльмена в сексуально озабоченного кабана.»

– А ведь есть планета. Некомфортная, неухоженная, некрасивая, грязная, вонючая, на Грызофею не похожая, зато рядом, – Денс вздрогнул и осторожно оглянулся, не подслушал ли кто его мысли, не прочитал ли тщательно запрятанную в дальний уголок памяти страницу, которую сам никогда не открывал, но всегда помнил, что она есть.

Иногда, всегда внезапно, чуткий нос Денса вспоминал запах, и тогда рвотные судороги дергали выпуклый кадык под твердым подбородком, а на всегда бесстрастную морду сползала рябь морщин и складывалась в тревожную тень.

– Есть такая планета, где братьям-крысунам «воленс-ноленс» придется, прежде чем погрызть красивое и вкусное, это вкусное и красивое создать, – повторил Денс. Помедлил, держа лапы на штурвале. Вновь представил себя в постели со Свазилычем, выблевал в плевательницу куски не пережёванного бетона и без колебаний развернул корабль на новый курс. – Есть такая планета, а имя ей Грызозолушка.

Глава 11 Чашечка кофе

Охотник теряется и опускает ружье

в недоумении, когда лиса

сама на него охотиться начинает

– Грета, кофе в центральный пост.

Грета торопливо вскочила с кресла. Вздрогнули, качнулись в декольте мохнатенькие титечки. Юбка колыхнулась, приподнялась, открывая глазам Денса пушистую округлость бедер, подчеркнутую кружевной резинкой розовых чулок.

Передние лапы капитана невольно задвигались: левая потянулась к ширинке, правая дергала застежку кобуры.

– Бд… – хрустнул челюстями Денс. – Там же зубы. Пристрелю суку.

Вытянул из деревянной кобуры верный маузер, доставшийся от отца, ушедшего на покой депутата, а прошлом отвязного бандита-беспредельщика, с погонялом Огрызок. Отцу маузер достался от деда Эдуарда Несгибаемого, жёсткого гэбиста и проводника идей, без эмоционально отправлявшего бывших соратников-приятелей-подельников в бессрочную каторгу. Деду от прадеда, революционного матроса Фёдьки Кучерявого, сбежавшего с крейсера на заурядный перепихон с блудливой подружкой Анжелой, аккурат перед выстрелом по Зимнему.

Ностальгические воспоминание чуть успокоили возмущенное сознание. Задумчиво погрызывая ствол пистолета, включил Грызомачехские вести. Поморщился от воплей несимпатичных политологов, скрежетнул зубами на грызню министров и совершенно скис при взгляде на лощеную мордочку нестареющего бессменного Царя-премьера. Перещелкнул на прогноз погоды: полюбоваться фигуристой, туго обтянутой голубеньким брючным костюмом, ведущей. Самочка, удерживая выпяченную грудь строго в профиль, плавно развернула бедра в полу анфас, и Денс мгновенно вспотел и напрягся.

– Ваш кофе, капитан, – как всегда из ниоткуда возникла у Грета. Левой лапкой дотронулась и чуть погладила плечо, краем легкой короткой юбчонки, будто нечаянно, коснулась правого колена задней лапы. Кокетливо покосившись, поймала взгляд, жадно ощупывающий ее тело, зарделась щеками и добавила в приветливую улыбку толику радостного смущения. Заученным движением застенчиво прихватила и потеребила ворот розовой блузки, давая возможность увидеть темно коричневый напряженный сосок. «Ты уже мой!» – отметила про себя. Мельком глянула на экран. – Обратите внимание на тайфуны, смерчи и лесные пожары. Похоже, природа начала сопротивляться, но мы, конечно, преодолеем…