Ходан Ремс. Эволюция

Я ухмыльнулся.

– Неужели, щенок, ты и вправду думаешь, что способен меня победить?

– А ты самонадеян, незнакомец.

Я кивнул. Обнажив свой меч, я вызывающе посмотрел на паренька, который пылал ко мне ненавистью.

– Давай не будем болтать, а будем работать мечами? – предложил я и, раскрасневшийся паренек кивнул.

В правой руке он держал меч, а в левой – кинжал. Отравленный, как выяснилось позже.

Постепенно мы начали приближаться друг к другу. Он, словно несмелый дикий котенок, и я, словно матерый лесной бандит. Эта схватка заведомо была неравной. Да, он был наделен врожденной силой, но у меня была ловкость. Да, он был умел, но у меня был опыт. Да, он был смел, но я – воплощение жестокости. Благодаря своему прирожденному чувству боя, я ощутил, когда нужно нападать.

Он слишком испугался, когда я шагнул вперед и нанес рубящий удар. И он его пропустил, приняв прямо на ключицу. Правая рука моего противника, а значит и меч, была выведена из строя. Но паренек не отступался и, что сильно меня удивило, начал нападать. Его атаки были резкими, бешеными, неконтролируемыми и опасными. Было такое чувство, что он озверел. Наконец, его ярость нашла выход. Он с силой воткнул свой кинжал в мое левое плечо, но в тоже мгновение лишился жизни. Голова, с роскошными белыми волосами и зелеными глазами, откатилась в сторону.

Я зарычал, будто дикий зверь от боли. Странное чувство охватило все мое существо. От левого плеча исходила не только боль, но и пульсирующие волны яда. Черт, яд был подобран для меня. Тот, кто его создал, убил на это немало времени. Я вынул кинжал и зажал рану. Перевязав плечо, чтобы остановить кровь, я сосредоточился. Нужно двигаться дальше, потому, что мое главное правило – все доделывать до конца.

– Идем.

– Но ты же ранен! – Воскликнула Элизабет.

– Т-ш-ш. У нас еще третья башня, со стражником которой разбираться будешь ты. И причем никакого кровопролития, поняла?

Девушка не стала мне перечить и покорно кивнула.

Я уже хотел пойти дальше, как вдруг внутри меня что-то екнуло. Я застыл на месте и закрыл глаза. Моя интуиция била тревогу, ощущая впереди большую опасность. Я поднял правую руку и провел ею по образу замка, который возник у меня перед глазами. То, что я увидел, не вдохновляло. По этажам бродили десятки стражей, несколько вампиров. Но в комнате короля, возле бледной ауры самого владыки я увидел красную точку – дрампира. Он был зол и возбужден, жаждал крови. Возле него синели две ауры вампиров, что очень сильно меня удивило. Ведь дрампир – это получеловек, полувампир, который как раз таки пьет вампирскую кровь. Они на дух друг друга не переносят. За территорией замка, по периметру стены бродили мертвяки. Штук пять не меньше. Все они жили, дышали, и все из действия отражались на мне. Стало вдруг тяжело, перед глазами пошатнулось и потемнело. Я понял, что яд начал поражать меня. Возвращаться назад – опасно, а идти дальше – самоубийство.

– Что-то не так? – спросила Элизабет.

– Не так. Но мы идем дальше, – коротко ответил я. Пошевелив раненным плечом, я проверил механизм спрятанного клинка и решил, что убирать меч в ножны не буду. Кивком я посоветовал девушке сделать тоже самое.

Подойдя к входу третьей башни, я оглянулся на свою ученицу. Она вся дрожала, явно боясь испытания. Одно дело драться с учителем, который уж точно тебя не зарубит, а другое – с реальным противником. Я Коротко кивнул, чувствуя, как на висках выступил пот, и вокруг все закружилось в бешеном танце. Но, к счастью, тело и мысли мне еще повиновались. Элизабет глубоко вдохнула и, словно молодая кошка, скользнула в башню. Стражник увидел ее не сразу, что позволило ей оценить противника. Но, почувствовав что-то неладное, сторож развернулся и увидел мою юную ученицу. Девушка не стушевалась, тут же шагнув к противнику. Он был высоким с длинными руками, и близкая дистанция не давала ему возможности работать клинком – только защищаться.

Элизабет показала себя и оправдала мои надежды. Она помнила каждый наш урок, потому что я вбивал их в нее с немалой силой. Работала она пока неразвязно, но точно и тактично. Ни один удар не был проведен впустую. Два раза она пробила его защиту, но стражник успевал отклониться от удара, так что пока отделался лишь царапинами. Помня, мой уговор, девушка боялась делать уколы и рубящие удары, что ослабляло ее инициативу в схватке. Мужчина надеялся на легкую победу, поэтому расслабился – и, бинго, Элизабет не упустила этого момента. «Дай противнику расслабиться. Покажи, что ты неопасна, а потом напади и уничтожь», – мои слова сейчас звучали в ее голове. Девушка резко шагнула вперед, прокрутила клинок в своей руке, с силой ударила стражника навершием меча по макушке. Стражник повалился к ее ногам, как подкошенный, закатив глаза и приоткрыв рот. Бэт отскочила от него в сторону и оглянулась на меня.

Я решил не тратить силы на разговоры и коротко, но утвердительно кивнул. Моя правая рука зажимала рану, которая хоть и была перевязана, но все равно сильно кровоточила. В висках гулко застучало, к горлу подкатывала тошнота. Я покачнулся. Черт, тело отказывалось меня слушать. К сожалению, яд оказался быстродейственным. Я втянул в себя воздуха и двинулся дальше, ведя свою ученицу на опасное дело, на какое не способны даже матерые убийцы братства Культ Смерти.

Я чувствовал слабость, но остановиться не мог. Глаза заливал пот и я еле ориентировался, когда спускался по лестнице к четвертому этажу. Я, хоть и был отравлен, двигался осторожно и бесшумно – это было у меня в крови. Мои учителя вбили в меня все, что знали сами. Бэт тихо шла за мной.

На каждом пролете между этажами стояла стража, что неприятно меня удивило. Я втянул побольше воздуха, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, и прыгнул вперед. Стражник не ожидал нападения, потому что меня скрывала темнота. Спрятанный клинок со щелчком выскользнул из своего укрытия, в одно мгновенье прошелся по нежной коже горла, рассекая ее, высвобождая горячую кровь. Алая жидкость обожгла мою ледяную ладонь. В тот же миг, я резко развернулся и выбил ногой меч из рук второго стражника. Пока до него доходило, что происходило, мои пальцы скользнули в складки плаща, вытащили отработанным движением кинжал и метнули его в мужчину. Стальное лезвие блеснуло в полумраке и попало точно в цель. Тут же все перед моими глазами поплыло. Бэт превратилась в смутное пятно. Покачав головой, я пошел дальше.

Дорогу к покоям короля нам больше никто не преграждал, вот только перед его дверьми были серьезные бойцы. Я решил, что прятаться глупо в длинном, без всяких ниш и укрытий коридоре, и двинулся прямо навстречу врагам. Все встрепенулись, кроме седого высокого мужчины. Лицо его показалось знакомым, память нащупала что-то ускользающее, и я вспомнил. Махнув рукой, он приказал бездействовать своим воинам. Губы мои скривились в ухмылке. Мне стоило огромных трудов, чтобы подсчитать, сколько здесь врагов и не выдать свое аховое положение.

– Что, вы на этот раз смелы, сэр? – спросил я.

Седой мужчина нахмурился. Брови сошлись у него на переносице, и он напомнил мне своего сына, голова которого валялась где-то на полу.

– Я тебя узнаю. Все тот же плащ, не видно лица, глаз, и лишь слышно хрипловатый, низкий баритон. Так напоминающий мне чей-то голос, вот только чей – не пойму. Откроешь страшную тайну?

– Черта с два! – резко ответил я, нервничая. Раньше такого никогда не случалось, но яд и молодая ученица за спиной делали меня раздражительным.

– А ты пришел не один? Растишь еще одного шакала? – насмешливо спросил он.

– Своего уж шакала ты больше не натаскаешь на свежее мясо, – в тон ему ответил я. Лицо мужчины побледнело, он сразу все понял. – Ты думал, я настолько неопытен. Но, признаюсь, он был хорош, но недостаточно. Нужно было лучше.

– Убить их! – гневно приказал убитый горем отец и сам обнажил клинок, бросаясь на меня.

Так нечасто происходило подобное в моей жизни. Моя рука уже легла на эфес меча, как в крови что-то забурлило, закипело. Нет, не яд. Он затаился, напуганный рвущимся наружу существом из моего нутра. Какое чувство охватило меня. Страх? Нет. Скорей радость. Вряд ли, я смог бы одолеть старого стражника в своем плачевном состоянии. Хорошо хоть гадкая отрава испугалась зверя, внутри меня. Я никогда еще так не был рад сущности оборотня-мага, которую мне подарил один опытный и проворный враг.

На мужчину прыгнул крупный, черный волк, опрокидывая его на землю. Оскалив белоснежные клыки, я заглянул в глаза своему врагу и увидел там ужас, который охватил стражника мгновенно. А он казался мне смелым, славным малым. А тут… Трус. Он даже боялся сопротивляться волку. Но все это произошло в мгновенье ока. Я резко схватил его за горло, загрызая мужчину. Стражник пару раз дернулся, и я кинулся на следующего. Все, в том числе и Бэт были напуганы моим превращением. Девушка даже не могла связно думать в первые секунды, но опомнилась и начала сражаться. Аккуратно и изящно. Не убивая врагов, а лишая сознания. Она не пролила ни капли крови.

По моей же крови разлилось бешенство. Я рвал противников, как жареное мясо на ужин. Одного парня оставил в живых, сам не понимая, зачем. Я дико зарычал на Бэт, когда та попыталась вступить в бой с последним в этом коридоре стражником. Девушка была напугана не только огромным черным волком, но и осознанием того, что это я, Ходан. Я трансформировался у них на глазах, чтобы повергнуть в ужас паренька, а моей ученице нечего бояться учителя. Да вот только получился из меня не человек, а вампир. Я чувствовал, как острые клыки режут мою нижнюю губу. Яд забурлил во мне вновь, а ведь за дверью меня ждал дрампир – серьезный и опасный противник. Я улыбнулся парню, и тот застучал зубами от страха, заметив белоснежные, острые клинки. Я шагнул к нему и впился зубами в шею. Пил кровь жадно и неконтролируемо, ведь это была первая жертва вампира во мне. Я не остановился, даже когда стражник потерял сознание. Лишь когда крови в нем не осталось, и он стал похож на сморщенное яблоко, я отпустил его иссушенное тело, и паренек упал к моим ногам. Тут же я почувствовал, как вампир отступил, уступая власть, явно понимая, что лишь лишится сил в борьбе со мной.

Но я был благодарен вампиру, ведь яда в крови стало меньше, его концентрация растворилась в дополнительной «донорской» крови.

– Идем, – охрипшим голосом приказал я Бэт. В тот же миг сильно пнул дубовую дверь. Задвижка, закрывающая ее, с громким хрустом разломилась пополам, и я оказался внутри. Бэт тихо стояла за моей спиной, чувствуя себя под мужской защитой, но одновременно испытывая дикий страх.

– У-у-у! Как некрасиво! Мальчик, тебя не учили правилам этикета? – Услышал я приятный женский голос.

Я повернул голову на источник этого голоса. Увидел короля, возле него дрампира. Черт, женского пола. Молодая женщина смотрела на меня бледно-зелеными глазами с расширившимися черными глубокими зрачками. Она облизала розовые губы, чуть обнажая недлинные, но уж точно смертоносные клыки. Ее длинные пышные черные кудрявые волосы были собраны в высокий хвост на затылке. Лишь волнистая челка чуть прикрывала ее правый глаз и висок. Скулы были на откос, а лицо полным. С левой стороны над верхней губой небольшая родинка. Дрампир меня поразила своей фатальностью. Облаченная в кожаные штаны и лиф с, поднимающим грудь, корсетом. Сапоги с голенищем до колена довершали образ. Но последним штрихом были большие тесаки в каждой руке. Они должно быть удобны в бою. Легкие, мощеные рукоятки, с удлинением вверх. Блестящие широкие и острые лезвия.

– Видимо, не учили, – в тон ей ответил я, в долю секунды завершив оценивать противника.

– Какие же они невежды! Сказалось проклятье? – Ее манера общаться и откровенная наглость мне отчего-то нравились.

– Наверное.– Я пожал плечами.

– Как же я тебе сочувствую, Проклятый.

– А я тебе, дрампир. Скажи, а зачем тебе они.– Я кивнул в сторону двух вампиров, которые, оказывается, были прикованы к стене.

– Ну, как? Должна же я подкреплять свои силы? – Она вызывающе облизала свои клыки. Меня передернуло от отвращения. Дрампир явно чувствовала, что я тоже испил крови.

– Вряд ли тебе это понадобиться. Я убью тебя раньше, чем ты успеешь замахнуться своими тесаками, – самонадеянно заявил я, понимая, безусловно, что она серьезный противник. Незаметно я вытащил кинжал из складок плаща и метнул его в короля. Тот явно не ожидал удара, и явно надеялся выжить с помощью дрампира. Женщина с сожалением посмотрела на тело владыки, пожала плечами.

– Даже если ты его прикончил, мне заплатили за его жизнь. Значит, должна отомстить.

– Попробуй, – предложил я, и мы сблизились для боя. Бэт наблюдала за нами со стороны.

Бой был тяжел. Ко всему прочему, яд во мне опять начал набирать силу, лишь временно остановленный кровью стражника. Дрампир великолепно работала своим оружием. Она меня восхищала, и драться с ней вовсе не хотелось. Зачем убивать опытного бойца? Причем, я даже подумывал и о поражении. Положение мое усугубилось, когда я перестал видеть. Различал нечеткие силуэты и тени. Два раза ошибся, и зарубил «обед» моей противницы.

– Что ж ты так? Иль специально? – дразнила она. И допустила огромную ошибку. У дрампира был огромный шанс зарубить меня, но своим голосом она выдала свое местоположение.

Я резко развернулся и расслабил руку. Меч свистнул в тишине покоев короля. Я слышал, как он прошел сквозь ее плоть. Разрубая тело от ключицы по диагонали. Дрампир застонала. До меня донесся щелчок телепортации. Шатаясь, я дошел до Бэт, схватил ее за руку и последовал примеру умирающего дрампира. Телепортировался. Это было не в моих правилах, но иного выхода не было. Дрампир тоже меня ранила, разрубив бедро. Кровь залила мне уже сапог. И яд, голодная тварь, не оставлял меня в покое. Как только мы оказались в доме у тренировочного корта, я упал. Соображал я плохо, мыслить не получалось, но я все же слышал, как закричала Бэт, испуганная.

Она что-то горячо шептала. Я слабо чувствовал, как она перетягивает бедро, в спешке выливает на рану вино, перевязывает, кровоточащую. Но, к сожалению, девушка не знала способа, которым могла избавить меня от яда. Перевернувшись на спину, я напомнил девушке, что у меня ранено плечо. Пусть так же небрежно, но она оказала мне и эту помощь. Я не понимал, что она говорит, и был поражен ее действиями. Девушка наклонилась и поцеловала меня. Я практически не ощущал своего тела, но ее губы, словно вытягивали меня из этого омута. Ошеломленный, я потерял сознание.

* * *

Я пришел в себя. В комнате было темно. Лишь одинокая, оплавившаяся, почти сгоревшая свеча, слабо чадила на столе. Свет до меня почти не доходил. Я почувствовал жуткую боль в висках. Кровь пошла носом, стекая по губам к подбородку. Воспоминания тяжело возвращались в мою голову, сопровождаясь не совсем приятными ощущениями. Я явственно чувствовал на себе отпечаток магии Онака. Магистр приходил, чтобы помочь неумелому ученику. Я тяжело вздохнул. Таких провалов у меня еще не было. Да у меня и провалов-то практически никогда не было. Хотя, я выполнил свою миссию – убил короля, показал Бэт, как нужно убивать, и теперь девушка уж точно знает, что на деле легко не бывает. Тебя могут запросто отравить, убить, замучить и тому подобное.

Но только одно обстоятельство того вечера, ведь я точно не знал, сколько времени провалялся в беспамятстве, смущало меня больше всего. Поцелуй Бэт. К чему бы это? Я попытался перевернуться, но бедро отозвалось жгучей болью, и невольный стон сорвался с моих губ. Услышал, как в другом углу комнаты кто-то встрепенулся и поспешил подойти к кровати.

– Ходан? – взволнованно спросила Бэт.

Я нечетко видел ее лицо в темноте.

– Воды, – коротко попросил я, не желая пока говорить ни о чем другом.

– Хорошо.– Девушка вернулась через несколько секунд, но за это время я успел подумать над тем, что ей сказать.

– Спасибо, – поблагодарил я и с трудом сел в постели.– Бэт, как ты себя чувствуешь?

– Если честно, хорошо. Конечно, было страшно видеть, как один человек убивает других людей. А особенно именно тот человек, которого ты любишь.

Я поперхнулся.

– Что? – ошеломленно спросил я.

– В смысле? Ходан, ты, что, раньше об этом не подозревал?

– Подозревал. Но ведь ты мне изменила, я думал – разлюбила, – удивленный, ответил я.

– Нет, не изменила. Я просто хотела, чтобы ты ревновал и вскоре после совершеннолетия женился на мне.

– Ты выбрала не наилучшую тактику, – тихо ответил я, чувствуя, с какой болью отзываются ее слова в моей душе. Но почему она не умерла, и в моем будущем, когда закон Культа Смерти коснулся всех без исключения? Для меня это оставалось пока загадкой.

– Не делай так больше.– Слова эти сорвались с моих губ непроизвольно, я даже не понял, что все-таки это сказал.

– Что?

– Не стоит больше меня целовать.– Я ощутил всем своим телом то, как напряглась Бэт после моих слов. Она явно думала, что я этого не запомнил, но, к сожалению для нее, ошиблась.

– И почему же? Я думала, что ты до сих пор испытываешь ко мне какие-то чувства.– Девушка говорила откровенно и с «откровенной» надеждой.

Я замолчал. Нет, не то чтобы не хотел отвечать. Просто думал. Но в какой-то момент мне показалось, что в моей голове не осталось ни единой мысли. Пусто. Ничего. Очень часто такое случалось, когда у меня, Проклятого, забытого и непрошенного, не было выхода. Когда я не мог справиться с тем, что творилось в моей жизни и это высвобождало во мне самые отвратительные качества на свете. Но как я ни пытался, понять, почему так происходит, не смог. Так же как и не решался ответить на вопрос Бэт. Но я был обязан это сделать. Тратя последние силы, я создал сильную и непроницаемую даже для магистра, защиту.

– Пойми, Бэт, я был влюблен в тебя, когда мне была четырнадцать, а теперь…

– Тебе пятнадцать. В чем разница? – наивно спросила девушка.

– Разница есть. Только в этой параллели. А в другой я прожил тридцать лет своей никчемной жизни. Знаешь… Не буду скрывать это от тебя, полюбил другую. Даже не так, как в детстве, в пятнадцать, а по-настоящему.– Не успел закончить, но уже после этих слов я почувствовал, как вокруг сгущается туман, и янд вновь утаскивает меня в неизвестность.

Эволюция

Бутылка, откатившаяся в сторону, звонко стукнулась об полку, и красное вино с бульканьем полилось на пол.

Я потряс головой, таким способом, пытаясь привести мысли в порядок, открыл глаза и обнаружил себя, лежащим на полу в винном погребе.

Осознание того, что произошло, пришло почти мгновенно. Я быстро встал, снял с себя плащ и приподнял на боку рубаху. Начало шрама, который рассекал мое бедро, было видно. Так, значит, не на пьяную голову почудилось. Тут я услышал настойчивый зов магистра, который желал меня видеть неотлагательно. Я понял, что чуть больше суток провалялся в погребе, а так как ни Британи, ни Лития не пьют вино, они меня не заметили. Я решил воспользоваться телепортацией.

Дубовая дверь перед моими глазами отчего-то тревожила душу. Я не хотел туда входить, все во мне противилось. Но, подчиняясь воле магистра, дверь открылась, и у меня не осталось выбора.

– Ходан! Заходи, заходи! – напущено радостно сказал магистр. По его лицу я понял, что случилось что-то серьезное.– Я вижу, ты услышал мой призыв. Садись.

Я послушно исполнил приказ Онака. Учитель так и не научился спрашивать что-то у людей относительно их действий, он всегда приказывал.

– Как ты уже, наверняка, понял, я осведомлен о том, что янд утаскивал тебя на пятнадцать лет назад. Магистр читал тебе письмо…

– Как вы об этом узнали? – перебил я Онака, что обычно не входило в мои правила.

– Я лишь предполагал, мальчик мой. Я отправил письмо себе во все временные промежутки, в которых мог оказаться ты. Даже и не думал, что ты попадешь именно туда, но осознал это сразу, как ты там появился.

– Откуда же?

– Появилась запись в моем дневнике. Я на это и надеялся. С этой целью понять, где ты оказался. Ты провел там около двух месяцев, а здесь прошло полтора суток, но ты и представить себе не можешь каких.– Магистр замолчал. От волнения он даже вскочил из своего кресла и стал мерить шагами темный кабинет.

– И каких же? – спросил я.

– Так просто и не скажешь. Ну, во-первых, знание о том, что янд утащил на пятнадцать лет, всполошило всех. Во-вторых, когда узнали, что это ты, уяснили, наконец, все, какой практической и потенциальной силой ты обладаешь.

– И отчего так? В этом, что, заключается особенность Проклятого?

– Да, мой мальчик. Все сразу подумали, что янд забрал меня… Видишь, на какую силу они рассчитывают.

– Но это все мелочи. Такая ерунда так бы вас не взволновала, магистр.

– Да, так абсолютно прав.– Онак повернулся ко мне лицом и посмотрел в глаза.– В-третьих… Появилась способная сестра в нашем братстве Культ Смерти. Очень способная, но сильно уступающая учителю. Отчего? Потому что родители все же не так сильно проклинали ее, нежели тебя, Ходан.

– Элизабет?

– Да. И она великолепно все помнит. И когда она появилась здесь, будто из воздуха, даже не с помощью телепортации, передо мной, ее переполняла злость. Она явно хотела тебя прикончить, но потом ей нужно было привыкнуть, ведь столько лет жила, не зная ничего о себе, а тут – сразу в Культе. Бэт ждала, пока ты появишься. Знаешь, тебе повезло, что ты не сказал, какую именно девушку ты любишь.

Меня будто парализовало. Все внутри смерзлось, даже сердце, казалось, перестало биться. Я боялся дышать, моргать, не то чтобы что-нибудь сказать. Все, конец. Конец и Британи, и мне. Такого страха я не испытывал никогда раньше, ничего не боялся. Но… любовь! Вот в чем вся загвоздка. Она заставляла меня думать о той, которая пробудила в каменном сердце эти чувства.

– И что меня ждет? – еле выдавливая из себя слова, спросил я. Мой голос показался мне чужим, я не решался поднять взгляд на своего учителя, который явно был разочарован в своем ученике.

– О чем ты? – удивленно спросил магистр. Мне почудилось или он это сказал? Я посмотрел на Онака и увидел, что тот улыбается.

– А как же законы…

– О чем ты, Ходан? Закон? Для тебя? Для лучшего убийцы во всем нашем братстве? Для ученика магистра? Для моего подопечного, которому я доверяю тайны братства? Тем более такой скользкий, как запрет любить. Многие, и не буду скрывать, в том числе и я, находили способы обманывать его. У многих есть дети и семьи, но они тщательно скрыты. По-крайней мере, все мы так считаем. Проклятые… Ты ведь никогда не брал «отпуска»? И не замечал, что многие очень часто туда уходят? Это время, когда они живут обычной жизнью. Да, раньше таких уступок не было, и если высшая Инквизиция узнает об этом, Проклятым несдобровать. Но, мальчик мой, инквизиторам плевать, что мы делаем вне работы, главное – мы очищаем мир от не нужной грязи. Кровью своих жертв мы смываем зло, что нанесли они. Мы несем добро повсюду, где появиться наше исполнительное оружие. Ты, единственный, кто за все время в братстве, полностью соблюдал законы. Но я понял, что даже ты, самый бесчувственный и беспощадный, безжалостный и жестокий из убийц, не смог сопротивляться любви. И поэтому целый год бежал от нее, но она мучила тебя и взяла свое. Одержала победу.

Я слушал и не мог поверить в то, что слышу. Что?

– А как же мои близкие? Мать? Сестра? Да все! – во мне разгоралась обида.

– Я же сказал, что ты единственный, кто полностью верил в наши законы, поэтому твоя вера воплотилась в жизнь. Ведь ты Проклятый, а наши желания могут творить чудеса.– Магистр понимал, что от этих слов мне вдвойне тяжело. Ведь… получается, это я убил всех своих близких, всех кто мне был дорог. Я! Я, своими же собственными мыслями, своей баранью уверенностью. Я никогда в жизни не был так зол на себя. Убил… всех до единого, никого не оставив в живых. Сделал из себя безжалостную машину для убийства лишь из-за того, что поверил тем, кто меня учил. Лишь из-за того, что когда-то был честным человеком.

– Да, конечно, тебе сейчас тяжело, но я не дам тебе времени на осознание всего, найдешь еще. У тебя много дел.

– Каких? – спросил я, надеясь с помощью этих дел отвлечься.

– Успокой же, наконец, Бэт, объясни ей все, но даже не думая говорить о Британи. Она ее живую закопает. Ну, это твои личные проблемы, так напомнил.– Онак подошел к своему столу и развернул желтоватый свиток.– На рассвете отправишься в одну рыбацкую деревушку, в которой жили семьи Проклятых и сами Проклятые. Все до единого пропали, и мне кажется, что это дело рук Мстителя. Но все же дальше твоего родного города он не отходит. Деревушка была как раз за скалистой преградой, которую легко одолеть, но почему-то все жители обходят ее стороной. Понял?

– Да, учитель. Отправляюсь на рассвете.– Мне не терпелось отыскать этого Мстителя и вздернуть публично в нашем замке, чтобы отомстить за всех Проклятых.