И тропами ушла на север

– Григорий, что вы понимаете о дискриминации? – заявляет она в ответ и спускает очки с носа – что вы вообще знаете об этом слове? Я даже не уверена, что вы это слово с первого раза напишите правильно.

– У бэшек нет денег на репетиторов – злится Вовчик и Света с первого ряда ему кивает, одобряя его вмешательство – на то мы и бэшки.

– Так, тишина! – рявкает учительница. Её, как и других учителей порядком достала эта немая, а порой и не немая война между бешками и ашками – ни о какой дискриминации здесь речи не идет, о деньгах тем более. Но моего времени не хватит на дополнительные занятия. Я, итак, два класса тащу, ещё три девятых перед ГИА. Моя рекомендация – ужаться в расходах и нанять хорошего репетитора – класс шумит, их ровняют с ашками, которые всё имели для лучшей жизни, а бэшки нет. Разницы на самом деле между теми и другими почти нет, но это вынужденное разделение сделало мелочное отличие весьма выразительным. Опять-таки никто не преследовал этой цели. Дотошные родители лишь желали отгородить свое чадо от негативного влияния нижних слоев другого класса, а именно Вовчика и его компании.

– Рекомендации, ну-ну, нет Гриша правильно сказал про дискриминацию, может он и не понимает этого слова до конца, но видимо чувствует верно. Если Айга не может осилить программу, то вы должны помочь. Это бесплатная школа, насколько я помню – говорит уверенно Таня – у неё нет денег на репетитора, даже на дешевого.

– А может вы дадите сказать Айге? – злобно спрашивает старушка, её Таня бесит больше, чем даже Гриша или Вовчик. Те недостаточно умны, чтобы спорить и не так напористы. А вот Таня в её понимании в каждой бочке затычка и вечно апеллирует к своему заболеванию и ущемлению её никому неведомых прав. Класс стих, Айга уставилась в парту, в другой школе была та же проблема, всё, потому что с шести до двенадцати лет она жила с матерью в племени кочующих оленеводов, где на русском говорили редко или вообще не говорили. А потом отец вырвал её из того райского, как казалось Айге, мира и затолкал в обычную школу – Айга? Может мне поговорить с твоим отцом?

– Нет, не надо – сразу сказала она и только Евтеев, сидящий рядом заметил, как она всполошилась на слове отец – я буду заниматься, придумаю что-то. Не переживайте, я справлюсь.

Класс шумел, к удивлению Сергея Петровича, больше обычного. Они уже вошли все оголтелые и взбешенные, а он сразу вспомнил, что до этого у них был урок русского со старой вредной бабкой, которая даже учительский состав успевала поучать. Он быстро взял кейс и пошел в учительскую, не любил оставаться в классе и слушать бессмысленную болтовню малолеток. Тем более сегодня должен был состояться суд Светланы Григорьевны, который тянулся уже полгода. Сергей Петрович любил такие истории и не он один сидел в учительской ожидая грязных историй.

– За квартиру я ему буду должна триста тысяч. Но квартира отойдет мне – рассказывала Светлана Григорьевна и все выдохнули с облегчением – тяжело будет, наверно кредит возьму, но так лучше. Ему дали две недели на переезд, думаю он съедет через пару дней – она с надеждой глянула на Сергея Петровича, которого интересовал только денежный момент. Он в очередной раз напомнил себе, что очень здраво поступил, так и не женившись ни в первый, ни в третий гражданский брак.

– Как это всё печально. Может ещё сойдетесь? – вмешалась химичка, для которой финансовый вопрос напротив был неважен, а важны были отношения. Её жизнь никогда не была бедной, богатые родители, богатый муж и она даже в половину не понимала трагедии Светланы Григорьевны и её долга.

– Исключено – отчеканила Светлана Григорьевна – теперь я независимая и самостоятельная…

– Для меня русский как иностранный язык – оправдывалась Айга, а весь класс окружил её. Евтеев смотрел в стол – но я осилю ЕГЭ, просто надо чаще решать тесты, буду день и ночь решать.

– Евтеев, мать твою! – и Вовчик хлопнул его по плечу – под твою ответственность. Помоги, ты ж у нас с мозгами – Евтеев готов был сквозь землю провалиться, только не личные занятия с какой-то девочкой, которую он, итак, боится, как огня. Но опять-таки просил, хотя скорее приказывал Вовчик, чья увесистая рука лежала на его плече.

– Я могу давать списывать…

– И что толку? На ЕГЭ кто списывать даст? Мы хоть нижнюю границу пройдем, а она – у класса появилась новая объединяющая идея.

– Нет-нет, мне бы просто задания скидывать типовые, а то я ведь даже не знаю. У меня только эти учебники – Айга повернулась к Евтееву, он пыхтел и краснел.

– Я закину всё на почту и буду проверять – холодно сказал он и ушел.

– Я ошибаюсь или я давно не бил Евтеева? – спросил Вовчик и Света мигом пихнула его в бок – а что, он зазнался. Может ему в ашки пора перевестись? А то больно умный стал.

– Он струхнул – бросил Принц – он же с бабами вообще не умеет разговаривать – все закивали, а Таня закипела.

– С бабами? Ты сказал… о боже, и ты ещё смеешь судить Евтеева? Сам то ты как к женщинам относишься, говна кусок! – Принц усмехнулся, очередной бой с заносчивой девчонкой, но в этот раз он не планировал сдаваться.

– Ой, извините задели ваши феминистские взгляды. Суть дела не меняет, Евтеев просто стесняется. Так что Вован, тебе его не бить надо, а пожалеть – Вовчик кивнул и притянул на свои колени Светку. Здесь среди своих никто ничему не стеснялся. Они миловались, забыв о случившемся.

– Свою маскулинность засунь поглубже в задницу – огрызнулась Таня и посмотрела в ясные и чистые глаза Принца, но не улыбнулась, сдержалась. Так полагается истинной феминистке.

– То, что мне даровала природа в задницу не засунешь. Смирись уже, Танька, женщина лишь следствие мужского блага.

– Что ты мелишь? Нет, вы слышите, у него вместо мозгов только клеше о мужиках – возмущалась Таня, но всем было давно плевать. Верочка любовалась любовью Вовчика и Светы, остальные сидели в телефонах и только Айга смотрела в стол и думала, что будь она среди оленеводов всё было бы иначе. Там она была на своем месте, а здесь, здесь она была чужая.

Однако молчаливое дело Евтеева Никиты пошло в гору. Он со всей ответственностью подошел к заданию и заваливал почту Айги заданиями и разборами. Две недели и даже старушка учительница начала подмечать улучшения, до которых остальным уже как будто не было дела. Впереди зрел май, горячий, любимый май и пугающий поход в леса в конце месяца.

Глава 3

– В ногу идем. Евтеев, с правой, а не с левой – командовала Светлана Григорьевна. Солнце палило нещадно, совсем не по майскому, а на носу был великой праздник «9 Мая» и каждый класс должны был с песней гордо маршировать на общей линейке на школьном плацу. Бэшки, как всегда, были худшими из худших, песня не пелась, шаг не чеканил, тогда как ашки должны были с гордостью открывать парад неся в руках знамя победы. Честь эта давалась не каждому и подняла очередную волну протеста среди бэшек, которые приложили все свои усилия, чтобы максимально отразить свое равнодушие к данному мероприятию.

– Извините, я путаюсь, где право, а где лево – отвечал Евтеев, стоящий в самом конце в силу роста. По этой же причине его ошибки были заметнее всего. Рядом, на его радость, шагал ничуть не лучше Гриша, а за ним Айга.

– Мы будем ходить здесь до ночи, пока не получится – угрожала Светлана Григорьевна, потрясая кулаком.

– Мне дурно станет, я не могу до ночи тут ходить – жаловалась Таня из первого ряда.

– Танечка, свежий воздух и солнышко, тебе на пользу – ехидничал Принц со второго ряда.

– Пошел к черту! – бросила в ответ она и Светлана Григорьевна закрыла лицо ладонью. Она устала. Муж так и не переехал и споры вернулись. Он увиливал, не желая покидать квартиру. Теперь их отношения перешли на новый уровень, да с таким размахом, что двумя днями ранее они перешли к драке.

Светлана Григорьевна пыталась его силой выкинуть из квартиры, но получила хорошенького леща по лицу, и никогда ранее не участвуя в драке с мужчиной, растерялась. Уснули они молча на том же продавленном диване, на котором когда-то давно любили друг друга со всей страстью. Теперь с такой же страстью они друг друга ненавидели. Поэтому думать о том, как наказать Таню за её грязный язык она уже не могла. Не могла она и замечать, как Евтеев отошел от роли вечного шута, не могла замечать, как Парфенов и Таня кидаются друг на друга словно дикие собаки и точно не могла заметить, что Света, её надежда и опора всякий раз поворачивает свою аккуратную головку в сторону бандюгана Вовчика. Класс менялся со скоростью света, гормоны играли, рвались нервы школьников, учителей, родителей, вокруг были целые паучьи сети из лжи и секретов. Айга чеканила шаг, считая в голове сколько ей осталось до восемнадцати лет, осталось ровно три недели, а потом она будет предоставлена сама себе и на это имелись свои планы.

– Евтеев, ну это же левая, ну сколько можно то? Господи – сокрушалась Светлана Григорьевна – поменяйся с Гришей, быстро.

– Привет – тихо сказала Айга, не найдясь, что сказать, когда Евтеев встал рядом с ней. Такой же хмурной как обычно, он сразу потерял былой запал, хотя по левую руку шаркал ногами Гриша.

– Привет, как русский? – спросил он, не поворачиваясь к ней и подумал, что наверно это первый его настоящий вопрос к девушке. Да, он мог болтать с одноклассницами, но в роли шута, никак не в роли мужчины.

– Тебе лучше знать, но мне кажется я делаю успехи – они топали ногами, Евтеев кивнул.

– Да, думаю ты сдашь на четыре точно. Не переживай – он мельком на неё посмотрел, узкие глаза будто насмехались над ним – правда, всё хорошо – и он улыбнулся, а в ответ получил эту ехидную улыбку дикарки. Да, для него она была не просто новенькая девочка в классе, для него она была дикарка с севера, та, про которых рассказывали в документальных фильмах. Суровые люди, живущие в юртах и постоянно перемещающиеся с места на место. Ему даже казалось, что пахнет Айга как-то иначе. Не тот сладкий парфюм, какой любили все девочки в классе, а что-то терпкое, тяжелое, что его молодые руки не могли бы унести.

– Спасибо, я твой должник – ответила Айга, и Евтеев ещё больше смутился. Окрик учительницы вернул его с неба на землю.

– Вова, не кури хотя бы здесь!

– А где мне курить? Светлана Григорьевна, мы на улице, успокойтесь уже – успокоиться тут не мог никто. Это буйство пермской весны проникало во всех и больше нельзя было идти стройными рядами, руки махали как попало, ноги не слушались. Слишком молодые, слишком потерянные в мире, где их по-настоящему не слышал и не слушал никто.

– Я хочу Верку на свидание позвать – нервно шепнул Гриша Евтееву и тот подавился смехом, потом спутал ноги, но уже было без разницы – не ржи, она мне нравится.

– Приехали.

– Она смотрит так и про любовь ей всё нравится. Ну а что? Вовчик значит может со Светкой кутить, а я не могу даже к Верке подъехать? Не честно – Евтеев вздохнул, никто ему в классе не нравился, может в пятом он ещё любил кого-то, но потом всё стало так скучно, и он затесался в шуты, так что все его видели только в неприглядном свете. Такие мальчики веселят, но не привлекает, а он поздно принял эту непреложную истину, каким должен быть желанный мужчина. Он не заметил, как коснулся тыльной стороной руки Айги, потом снова и заволновался.

– Ну пригласи, что я ещё скажу – путанно отвечал Евтеев, хотя Гриша ожидал насмешек, угроз всё и всем рассказать, но Евтеев был не тот, вообще никто в классе уже не был таким как раньше и Гриша не своим слабым умом, но своим чутким сердцем понимал, что весь класс уже куда-то перешел и он следом за остальным кидался в омут с головой.

– Что Гриша, что Никита, у вас мозгов вообще ни на йоту? Правая, там, где рука, которой вы пишите – возмущалась Светлана Григорьевна уже не зная, как донести свою мысль до малолетних оболтусов.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.