Полная версия
Соблазнительные изгибы
Все это – чтобы быть лучшим в своем деле.
Чтобы быть сейчас здесь, на этом поле.
Я тот, кто знает, чего хочет, и работает на пределе возможностей, чтобы получить это.
Я тот, кто понимает, что нет никаких уступок, когда речь идет о совершенствовании дела всей жизни. Нет коротких путей, нет халтуры.
Я тот, кто знает, что легкий путь не всегда правильный. Только трудолюбие, сосредоточенность, жертвенность.
И да, иногда это означает разрешать людям видеть в тебе дурака, потому что переубеждать их – значит потратить время и энергию, которые понадобятся на поле.
Когда я и Эчо на своих позициях, все остальное не имеет значения. Мы знаем, кто мы и что собой представляем.
Мы звенья одной цепи: от решения одного зависит подача другого.
Глава 8
ТобиасЯ был прав. Все идет своим чередом. Сезон в самом разгаре. Мы на вершине турнирной таблицы. Это бесспорно чертовски круто, но учебный семестр продолжается, и нам приходится нелегко.
С историей я сумел расквитаться, а вот анатомии проигрываю всухую.
Анатомия!
Ненавижу.
Говорить об английском нет смысла.
Складываю ладони на затылке и наклоняюсь вперед с тяжелым стоном.
– Черт, это бессмысленно.
– Ты все поймешь, просто нужно время.
– Его нет, малышка-репетитор. Тест через два дня. Моя оценка составляет шестьдесят семь процентов. Провалиться я не могу, и, черт, мне нужно получить не меньше четверки, иначе дело дрянь, тренер надерет мне зад.
– Ты слишком сильно давишь на себя. – Она морщит свой маленький носик, а в ее следующих словах сквозит осуждение: – Перестань думать о бейсболе и о том, чего от тебя хотят другие, подумай о том, что нужно тебе.
– Черт возьми, мне нужно сыграть в этой игре, – говорю нахмурившись.
– Нет. Тебе нужно сдать этот тест.
– Отлично. Мне нужно сдать тест, – мои брови поднимаются, а глаза расширяются, – чтобы выйти на поле.
Вздохнув, Мейер откидывается на спинку стула.
Мы готовимся к тесту по анатомии уже три занятия, а я все никак не могу усвоить тему «Строение сердца».
Ее взгляд падает на столешницу, и она прикусывает нижнюю губу. Я уже знаю: она так делает, когда сильно задумывается.
Это безумно отвлекает.
– Выкладывай.
Ее глаза встречаются с моими, и, на одно мгновение задержав взгляд, она медленно встает со стула.
– Стой, стой, стой, – раздраженно вскакиваю я. – Мы не закончили. Точнее, только начали. Я…
– Расслабься. – Уверен, что услышал улыбку в ее голосе, но она не появляется на губах. – У меня есть идея. Давай, пошли.
– Пошли? – уточняю я.
– Да. – Ее темные брови слегка приподнимаются, почти убеждая меня в том, что она способна на юмор. – Захвати вещички. Возвращаться мы не будем.
Это кажется странным. Но выбора у меня нет, поэтому делаю что велено.
На этой неделе ее излюбленным местом встреч стала зона отдыха за научным корпусом, мы уже были там. Она молчит всю дорогу, пока мы идем вдоль ограды, вокруг здания математического факультета, и только потом я понимаю, куда именно она направляется.
– Бейсбольная площадка! – восклицаю я. – Серьезно? – Малышка действительно не понимает, как работает мозг спортсмена.
Она подходит к калитке, я открываю ее и говорю:
– Слушай, не сомневаюсь, что ты хочешь помочь, но теперь я действительно не смогу сосредоточиться.
– Ты даже не знаешь, зачем мы здесь.
– Неважно. – Смотрю на поле, и в моем воображении проносится прошлый матч.
Мейер бросает сумку и направляется к питчерской горке[16], моей горке.
– Осторожно, малышка-репетитор. Ты стоишь на святом месте.
Подхожу к ней, она поднимает руку и командует:
– Иди к хоум-плейт[17].
Хмурюсь.
– Но ты же стоишь на моей базе[18].
– Да ладно, – закатывает она глаза. – Иди уже.
Пустая трата времени. Но делаю как сказано.
– Хорошо! – кричит она. – Давай представим, что хоум-плейт – это обычная база.
– Это все равно что называть пирожное тортиком. Звучит почти что правильно, но по сути это не так.
Скрестив руки на груди, Мейер слегка покачивает бедрами. Ух, да она с характером. Кто бы мог подумать?
Расставив ноги, я приподнимаю подбородок.
– Ладно, малышка-репетитор, подыграю тебе. В бейсболе есть четыре базы: «дом» и еще три.
Ее карие глаза встречаются с моими, и она кивает.
– Четыре, говоришь?
– Ну да, я так и сказал.
Как же манят ее бедра.
– А сколько камер у сердца?
– Понятия не имею. Теперь ты понимаешь, что прийти сюда была плохая… – Осекаюсь на полуслове.
Да она шутит!
По моему лицу медленно расползается ухмылка, и на этот раз Мейер не может сдержать свою. Наблюдаю за ее пухлыми губами.
– Четыре. У сердца четыре камеры.
Кивает.
– Четыре базы, четыре камеры. Отлично.
Она спускается с питчерской горки и жестом приглашает меня занять ее место.
Проскальзываю мимо нее и встаю на покрытую грязью позицию. Широко развожу руки, и она, качая головой, быстро поворачивается ко мне спиной.
Думаю, она это сделала, чтобы скрыть улыбку. Ну да, я уверен, что прямо сейчас она улыбается.
Девчонка разворачивается и отступает назад.
– Скажи, а кто формально контролирует игру?
– Я.
– Давай без перехода на личности.
– Питчер.
– Верно, питчер контролирует игру. Представим, что твоя позиция – это ядро всего. Теперь давай разберемся с задачами остальных игроков. Какие у них функции?
Я сканирую поле, прокручивая в голове данную ею установку.
– Итак, подача сделана, мяч отбит… – подбадривает она.
– Если. Если мяч отбит.
Мейер вздыхает, но не удрученно, как раньше, а скорее игриво.
– Поработайте со мной в этом направлении, мистер Совершенство.
Ухмыляюсь.
– Ладно, так уж и быть. Подача сделана, мяч отбит. Без «если».
– Бэттер[19] бежит к первой базе… – ободряюще кивает она.
Прикусываю нижнюю губу, щурясь на первую базовую линию[20].
– Направо… Значит… легочный клапан посылает кровь в правый желудочек?
– Да! – Губы Мейер изгибаются в гордой улыбке, и черт меня побери…
Я снова хочу ответить правильно.
Мы продвигаемся дальше, и каждый ответ дается мне легче предыдущего. Наконец мы на последнем пункте.
– В легкие! – выпаливаю я.
– Точно. – Мейер взволнованно топает ногой. – Именно так. Отличная работа!
Оглядываю поле, снова прокручивая в голове усвоенный материал, и думаю, что девчонка растолковала все за несколько минут. Привела меня сюда и приложила все усилия, чтобы говорить на моем языке.
Поворачиваюсь к ней с улыбкой, и она не отводит глаза. Во взгляде ее читается нечто, что я не могу объяснить.
Это длится недолго.
– Ладно, – говорит она. – Занятие подошло к концу. Думаю, у тебя все получится.
– Не так быстро.
Пробегаю мимо нее, вытаскивая из рюкзака ключи. Перчатка и мяч тоже при мне.
Она с любопытством следит за мной. Подмигиваю ей, отпираю дверь и лечу в подсобку в блиндаже[21]. Открываю оранжевый ящик, хватаю биту, возвращаюсь на поле и вручаю биту девчонке, не дав возможности отказаться.
– Ты помогла мне с анатомией, позволь и тебя научить кое-чему.
На миг задержав на мне взгляд, она переводит его на биту.
– Тобиас…
– Ну же, попробуй. Я буду с тобой помягче.
Она фыркает, заставляя меня улыбнуться, и я добавляю:
– Не бойся учиться, малышка-репетитор.
Мейер облизывает губы и, прежде чем занять позицию в «доме», оглядывается через плечо на меня.
Я собираюсь проинструктировать ее, как встать в стойку, но она делает это самостоятельно. Ставит ноги на пластину, стойка на ширине плеч, бита поднята высоко в воздух.
Упс… И как это понимать? Она не проявляет интереса к моему виду спорта, но в то же время неплохо разбирается в нем?
Странно…
Качаю головой, но она, прекрасно понимая, что у меня есть вопросы, никак не реагирует. Ладно, оставлю вопросы на потом. Показываю ей мяч, давая понять, что игра началась.
Без особого усердия бросаю мяч в ее сторону.
Она выпрямляется в свой метр с кепкой и покачивает бедрами.
– Что? – невинно пожимаю я плечами.
– Значит, заставил стоять здесь с битой, а подать как следует не можешь?
– Ладно, чемпионка, – поддразниваю я. – Хочешь погорячее?
На ее лице слегка проступил румянец, но она не отступает и снова готовится к удару.
Бросаю мяч с чуть большей силой.
Замах. Удар. Промах.
Раздается тихое ворчание, но я не говорю ни слова, и она, подняв мяч, бросает его мне.
Следующая подача отбита, мяч летит мимо шорта[22] в центр поля. Однако… Поворачиваюсь к ней, выжидающе приподняв бровь, но девушка просто пожимает плечами, кладет биту на плечо и ждет.
Тихонько смеюсь и спешу за мячом.
– Продолжаем.
Мы играем еще добрых десять минут, и оба уже порядком вспотели, несмотря на прохладный мартовский вечер.
Когда Мейер бросает биту, мне становится грустно. Признаюсь, было неплохо. С другой стороны, я всегда счастлив, когда подаю мяч.
Но кажется, веселье закончилось. А может, и нет…
Смотрю на Мейер, пока она идет к невысоким воротам перед блиндажом, где поставила рюкзак. Девчонка стягивает свой отвратительный свитер, и… черт возьми. Эмоции те же, как если открыть старую коробку «КрекерДжек», оставшуюся от дедушки, и найти там карточку Микки Мэнтла[23].
Да это же преступление – прятать такие сокровища!
Отнюдь не кожа да кости, как можно было подумать по ее осунувшемуся лицу.
Она стоит ко мне спиной, и ее округлая упругая попка дразнит меня. Лучше было бы сказать «мучает»…
Мои пальцы машинально дергаются – так хочется пошлепать эту попку, подержать в ладонях, посмотреть, как она двигается… Но мне не удается продолжить фантазии, потому что девушка чуть поворачивается, открывая новые сокровища.
Бедра, пышные и широкие, просто созданы для того, чтобы за них держаться…
Наконец она стягивает свитер через голову и… кладет меня на лопатки…
Плотный дешевый хлопок обтягивает ее грудь, и я провожу языком по задней поверхности зубов.
Такие наливные, такие… роскошные. Так и норовят показаться из-под майки, но, как можно догадаться, это не в ее стиле. Она целомудренно одергивает ткань.
Будь я менее искушен, возмутился бы.
Пытаюсь найти лучший угол обзора: она по-прежнему стоит вполоборота ко мне и… снова стреляет в упор.
Стягивает резинку с волос, и каскадом разлетаются пряди. Аппетитная задница и длинные локоны – мое любимое сочетание.
Ее каштановые волосы достигают поясницы. В солнечных лучах они переливаются медным оттенком, похожим на цвет ее глаз. Пряди скользят сквозь ее пальцы, прежде чем она скручивает их в пучок. Мои глаза следят за каждым движением, потом сосредотачиваются на ее груди, которая вздымается в унисон с моей.
Быстро поднимаю глаза, чтобы проверить, не попался ли я. Но Мейер не обращает на меня никакого внимания – смотрит куда-то в сторону, погруженная в свои мысли. И тогда я украдкой бросаю еще один взгляд.
Не могу понять, делала она грудь или нет, но это и не важно. Большая, маленькая, настоящая, силиконовая – мне нравится любая. Хочу быть маммологом и прямо сейчас провести осмотр. Хочу прикасаться к этим грудям, целовать, сосать… хочу трахать ее, а затем все по новой.
В ту секунду, когда я заставляю себя поднять голову, наши взгляды встречаются. Я замираю, не в силах оторваться.
Не могу.
Не хочу.
Но ей это под силу. Внезапно она осознает, что происходит. Все читается по ее лицу.
И… мы снова начинаем играть.
Мейер хватает биту, а я готовлюсь к броску.
Мы дурачимся еще немного. Один мяч летит прямо в меня, я с ухмылкой ловлю его, подбрасываю вверх и снова подхватываю.
– Ты, должно быть, часто зависаешь на бейсбольных площадках, но даже не упомянула об этом. – Подкручиваю мяч в ладони, прижимая средний палец к правому шву, чтобы сделать облегченный кёрвбол.
Уже приготовившись бросить мяч, я вдруг замечаю, что она поникла и опустила биту.
Мейер бросается к своему рюкзаку и спешно вытаскивает телефон из переднего кармана, и на этот раз я понимаю, что мы действительно закончили.
Убираю все обратно в ящик, закрываю его и направляюсь к тому месту, где она стоит.
– Знаешь, это было подло…
– Мне нужно идти, – обрывает она меня на полуслове и натягивает свитер, прежде чем поднять с земли рюкзак.
Меня удивляет, что она бросила в грязи свои вещи. Никогда не видел девушку, которая не боялась бы запачкаться.
Мейер закидывает рюкзак на плечо, засовывает телефон в карман и спешит к выходу.
– Уверена, у тебя все получится, просто запомни позиции и используй нужные термины.
Она снова пытается от меня отделаться, забыть до следующего раза, как будто мы не веселились пять минут назад.
Неужели ей было плохо со мной? Разве игра не вывела ее из темной коробки депрессии, не помогла получить немного витамина D, в котором она отчаянно нуждается?
Почему меня это парит?
– Вау, малышка-репетитор, да ты совсем другая девушка вне библиотеки, – говорю шутливым тоном. Мы все равно закончили, время вышло, лимит, который она мне дала, превышен. Теперь нужно будет влезть к ней под кожу, хотя бы для того, чтобы напомнить, что я другой человек. Что, по сути, не имеет значения. Пока я не набрал свои чертовы баллы, мы зависим друг от друга, я вынужден быть рядом с ней, так же как и она со мной. – Сначала ты раздеваешься для меня, потом говоришь о терминах и позициях. Что тренер Рид скажет о таком поведении?
Лицо девушки становится каменным, по нему невозможно понять ее истинные мысли. Проходит целая вечность, прежде чем она говорит тем роботизированным тоном, который я ненавижу:
– Сегодня вечером еще раз просмотри учебное пособие и отложи в сторону. Даже перед тестом не открывай его. Позже пришлю тебе разбор сегодняшнего занятия.
Она разворачивается и уходит. И как на карусели, на которой мы, похоже, застряли, я плетусь за ней, хотя должен был отпустить.
Ну что с ней не так?
– Что же мы видим? Только-только сбросившая напряжение малышка-репетитор снова превращается в зануду.
Молчит. Зацепить не получилось, попробую еще раз:
– Подумать только, на пару секунду ты показалась мне почти нормальной.
Ее шаг ускоряется.
– В чем дело, а? Не можешь вынести долгого пребывания рядом со мной? Признайся, потекла?
Она идет и не оглядывается.
Еще одна капля – и ее выдержке конец. Хочу, чтобы она сорвалась, чтобы закричала или завопила. Чтобы сказала хоть что-нибудь.
Молчит.
– Кстати, знаешь, тебе действительно стоит потратить часть денег, которые ты зарабатываешь на мне, на более плотные легинсы. Такие, которые лучше скрывают то, как сильно ты меня хочешь.
Ахнув от возмущения, она резко поворачивается, во взгляде читается презрение.
Ухмыляюсь, наклоняю голову и смотрю в карие глаза.
Да, знаю, внутреннюю сторону ее бедер покрывает испарина. После интенсивной тренировки – обычное дело, а тем более при таких сочных формах с идеальными изгибами. Вот уж где природа не поскупилась.
Был ли я мудаком, когда указал ей на изношенные легинсы и неизбежное потоотделение? Конечно, был, и сегодня вечером буду чувствовать себя последней сволочью за то, что смутил ее. Однако сейчас мои мысли вовсе не об этом.
Она стоит и смотрит на меня. Пристально, вдумчиво, глубоко.
Будто видит меня насквозь.
Почему мне хочется, чтобы она всегда смотрела именно так?
Мейер сглатывает и шепчет:
– Мне нужно идти.
– Нужно или хочешь?
Поджав губы, она разворачивается, но моя рука стремительно хватает ее, заставляя остановиться. Возбуждение нарастает лишь оттого, что я касаюсь ее кожи.
– Почему бы тебе не попробовать оказаться со мной в постели?
Потеряв дар речи, она пытается вырваться из моей хватки, но я блокирую все попытки. Нахмурившись, она наконец произносит:
– Я твой репетитор.
– Это не ответ. – Облизываю губы. – Я могу дать тебе все, что захочешь, сделаю все, что захочешь. Я буду самым щедрым и добрым, обещаю.
Неосознанно приближаюсь к ней, пока она не отступает.
В ее глазах отражаются сотни мыслей.
– Увидимся в пятницу, Тобиас. – Быстрее, чем я мог бы ожидать, она исчезает.
А я застыл на месте, как гребаный булыжник. В штанах снова тесно из-за этой занудной, правильной, раздражающе красивой девушки с божественными формами.
Единственная девушка, которая, кажется, не поддается моему обаянию.
Мейер – загадка, которую мне предстоит разгадать.
Я хочу узнать ее. Понять ее.
Просто хочу немного с ней поговорить.
Мой мир точно перевернулся с ног на голову.
Глава 9
ТобиасКоротким кивком даю свое согласие, расправляю плечи, подтягиваю колено к талии и делаю замах рукой. Мяч пролетает мимо бэттера и врезается в перчатку кэтчера с силой, которая могла бы сломать ладонь более хилого игрока, но не Эчо.
Толпа сходит с ума еще до того, как судья успевает подать официальный сигнал, потому что здесь нет ни одного человека, который мог бы неправильно истолковать или не согласиться с этой подачей. Она – само совершенство.
Третий страйк, сучонок. Я ухмыляюсь.
Вали с площадки, это моя территория.
Как и ожидалось, очко засчитывается в пользу нашей команды. Напыщенный говнюк в ботинках тридцать восьмого размера бросает биту в грязь и несет свою жалкую задницу к блиндажу, где расположились соперники.
А ведь я даже не опробовал более сложных тактик бросков. Три удара, точно по центру, и все равно этот парень сегодня ни хрена не выбил. Впрочем, как и в прошлом сезоне.
Никто не может.
– Да-а, братан!
Эчо вскакивает, бросает маску на землю и бежит в мою сторону. Когда он оказывается рядом, мы одновременно подпрыгиваем и ударяемся плечами, а после торжественно пожимаем друг другу руки.
– Еще одна победа! – кричит он с ухмылкой. – Это наш гребаный год, Круз!
Рядом раздаются радостные возгласы, нас окружила команда, чтобы поздравить и дать дружеские пощечины, но я проскальзываю сквозь галдящих придурков прямо к человеку, который ни разу не усомнился во мне.
Тренер Рид широко улыбается, гордо вскидывая подбородок.
С нескрываемой радостью бросаю ему мяч.
– Как вам игра?
Кивает, крепко сжимая мое плечо.
– Отлично поработал сегодня, сынок. Не могу просить о большем. Сходите с друзьями в «Тривис», отдохните. Счет запиши на меня.
Когда моя ухмылка становится шире, его глаза сужаются.
– Тренировка по-прежнему в семь утра, парни. Не засиживайтесь. И вот что, Тобиас, ответь на пару вопросов репортеру из «Студенческого вестника», прежде чем уйдешь, эта девчонка чертовски настойчива.
С легкой усмешкой похлопываю его по руке, салютую, а затем вместе с остальными ребятами спешу в раздевалку.
Душ, и я снова в строю.
Журналистка Кари… Карли… или как ее там… берет интервью прямо в мужской раздевалке. Почти уверен: ей просто охота поглазеть на голых мужиков. А может, и нет. Девушка задала два вопроса, прежде чем отвлеклась на медленно покачивающийся член нашего центрального полевого игрока: парень неторопливо прошагал мимо нас в чем мать родила и с полотенцем на шее.
Да, мужская раздевалка не для слабаков.
Нужно быть смелым, чтобы вот так расхаживать, понимая, что твой член не соответствует стандартам. Ох уж эти жалкие альфа-самцы с тощими пипетками.
– Народ! – Стучу по ближайшему металлическому шкафчику, привлекая внимание, и направляюсь к выходу. – Собираемся в «Тривис», столы накрыты. За пойло платите сами, если не хотите, чтобы тренер узнал.
Кто-то ворчит, кто-то соглашается, кто-то с ухмылкой показывает средний палец.
Я покидаю раздевалку, Эчо выходит вместе со мной. Он достает из кармана ключи и подбрасывает их в воздух.
– Итак, мы сами платим?
– Ага, конечно.
– Обожаю тренера!
Смеемся и запрыгиваем в его тачку.
– Отдохнем сегодня?
– Оторвемся по полной.
⁂– Я чувствую тебя сквозь джинсы…
Подношу пиво к губам и искоса поглядываю на цыпочку.
– Конечно, чувствуешь, ты же последние десять минут царапаешь ногтями мою молнию. – Откинув голову назад, допиваю бутылку и снова смотрю на девушку. – Если он все еще не твердый, то и не будет, детка. В следующий раз повезет больше.
Она замирает на секунду, решая, обижаться ей или нет, но когда парни за соседним столиком начинают смеяться, выискивает взглядом свою следующую цель и с радостью перемещает свою прекрасную задницу – на мой вкус, немного тощую, но все же привлекательную.
Мой член не согласен, а ему виднее.
На всякий случай продолжим поиски.
Покачиваю головой в такт музыке, осматривая зал в поисках идеальной претендентки с идеальной фигурой. Мне нужно что-то удобоваримое, чтобы развлечься.
Скольжу взглядом вдоль стены, минуя несколько древних полукабинок и столь же древнюю деревянную стойку бара. Здесь не обновляют ничего, кроме спиртного и музыки. Поскольку это один из двух баров, расположенных в нескольких минутах ходьбы от кампуса, владельцы знают, какая публика здесь собирается: кучка шумных студентов, желающих снять стресс и выпустить пар, – поэтому и не парятся. Но еда здесь вкусная, а пиво холодное, так что вид заведения не имеет значения.
Одна из цыпочек с убийственной улыбкой подмигивает мне, и я сажусь чуть прямее, когда она поворачивается, чтобы показать мне свой профиль. У нее пышные бедра, как раз такие, как я люблю, будто она всю жизнь играла в софтбол[24]. Но я знаю, что это не так. Команда софтболисток сюда не заглядывает. Если девчонок начнут ассоциировать с нами, то ничего хорошего не жди. Обычно они тренируются в «Скрюд овэ рокс», а тусуются с футбольной командой. Видимо, мы, бейсболисты, перегибаем палку и с нами трудно бывает договориться.
Девушка манит пальцем и вызывающе медленно облизывает полные губы. От одного этого я должен был возбудиться, но мой парень даже не дергается, а это ведь уже красавица номер два.
Сегодняшняя игра была напряженной. Мне нужно расслабиться и сбросить адреналин, прежде чем снова рваться в бой, поэтому подаю сигнал бармену принести мне еще порцию пива, а девушка отворачивается к своим друзьям.
Но и третья пинта не помогла. Я поднимаюсь на ноги и осматриваю зал еще раз, не желая сдаваться. Подходящей партии нет. Как и прошлым вечером, и позапрошлым, и позапозапрошым… черт, да уже неделю.
Опять не повезло. Не мне – моему члену. Бедолага уже давно не видел солнца. Тоскливо, как после плохого минета, когда дружок так и не встает, а его продолжают мусолить.
Если пальцы ног парня не сгибаются от удовольствия, когда его член проникает в приятное теплое горло, значит, она плохо старается.
Да, это верный признак наслаждения. Так же как и у девушек.
Приятно думать об этом, но толку мало.
Даже если я найду сегодня девушку, которая сможет меня возбудить, все равно придется идти домой и справляться самому либо заснуть с ноющей болью от напряжения.
Ничто больше не удовлетворяет.
Идеальный золотисто-коричневый оттенок всплывает в голове, и если бы я не сознавал, где нахожусь, то мог бы поклясться, что почувствовал очень специфический запах ванили. Пряный, прекрасно сочетающийся с мешковатым свитером.
Подавляю разочарованный вздох и безучастно смотрю в одну точку.
Нужно взять себя в руки.
Эчо и Ксавье направляются к выходу, я догоняю их, и мы вместе покидаем заведение.
– И снова мой мальчик уходит с пустыми руками, – ухмыляется Эчо.
Я отмахиваюсь, а он предлагает:
– Мы идем к ребятам в дом, ты с нами?
– Почему бы и нет, – пожимаю плечами. – Планов-то нет.
– Я тронут, засранец, – говорит Ксавье, засовывает телефон в карман и попутно вытягивает ключи.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Сноски
1
Питчер – подающий, один из основных игроков бейсбола. Бросает мяч со специальной горки в сторону кэтчера (ловящего); питчеру противостоит бэттер (отбивающий), чья задача создать возможность атаки для своей команды. – Здесь и далее примеч. пер.
