Мстигой-2. Абанат

Вот и сейчас, едва он мехами нагнал жару в топке и заготовки стали нужного цвета – как прибежал один из побратимов и сообщил ему: что у ворот мнется какой-то молодой, примерно их возраста, оружный находник-воин, по виду из северных, но ни родовых орнаментов, положенных на одежде и указывающих: из какого он рода и откуда – на нем нет. Сказал только имя – Мстигой.

Василь напрягся и сразу, забыв даже о передерживаемых заготовках на колосниках в печи, поспешил к воротам…

Парень-воин был высок ростом, но не так крепок в кости и широк в плечах, как сам Василь, например. На нем был какой-то странный слишком толстый и тяжелый плащ зеленоватой с разводами расцветки, рубаха, порты, кожаные онучи и полутораручный тонковатый на вид меч в заспинных ножнах… Русые волосы, по плечи и по-воински стянутые сзади кожаным ремешком в конский хвост, короткая борода, едва закрывающая гортань. В общем, ничего выдающегося и примечательного. Если бы не глаза… Они были серо-зеленые и в их глубине угадывалась какая-то неизбывная боль и страдания… нет, даже как будто мучения какие-то… как будто бы он был болен какой-то неизлечимой болезнью и страдал каждый миг своей жизни…

Василь вышел к нему через приворотную малую дверь, осмотрел с ног до головы и парень, дождавшись конца осмотра, слегка поклонился ему:

– Здравия и блага – сему дому и его хозяевам. Ты, верно – Василь. Не пустишь ли отдохнуть у тебя на несколько дней. Я из поморов, Мстигоем кличут. Изгой я.

Василь так же слегка поклонился ему в ответ и вежливо, но твердо произнес:

– Здравия и тебе, странник. Нашего боярина тоже Мстигоем звать. Ты не сродственник ему случаем..? Он – тоже из поморов сюда пришел…

Мстигой помедлил доли секунды с ответом:

– Я – не сродственник вашему Мстигою-боярину… И я знаю его. Он со мной весть вам прислал малую…

– Проходи тода, гостем будь. Живи у нас, сколь схочется… – сразу зачастил Василь и перешел на простой говор: А что – изгой, как и наш боярин – то нам без разницы. Мы по-своему тут живем и ваши обычаи нам не ведомы – что там у вас, за что и как… Главное – шоб человек справный был. Мы вот за нашего боярина – хоть шо… хоть на сечу смертную в любой дён…

Собравшиеся к тому времени вокруг побратимы согласно загудели… Мстигой окинул их поверхностным, но, казалось, все замечающим взглядом и еще раз поклонился, на сей раз уже всем разом:

– Благодарю на добром слове, хозяева. Пусть и не заслужил я ничем пока вашей милости.

– Ты – вестник долгожданный. Уже тем заслужил. – возразил Василь и добавил: Наш любимый боярин абы с кем весть передавать не стал бы… Значь – и ты – человек Чести и Воли.

Парень усмехнулся и согласно кивнул:

– Просто и убедительно. Пусть так.

Василь, блюдя покон гостеприимства, поручил двум младшим побратимам обиходить гостя с дороги и разместить на постой, а сам занялся строительными делами и освободился от них уже когда свечерело…

Вечером Мстигой пришел в горницу к Василю и тот усадил его за стол и предложил сбитня. Парень сел, достал из мешка длинную колбаску кожаного кошеля и без долгих разговоров высыпал на стол кучу золотых монет новгородской чеканки. Василь смотрел пристально и подмечал все детали. От него поэтому не укрылся поразительный факт – парень отсыпал золотых на стол явно на глаз – примерно половину. И он вдруг понял ясно и четко, сам не понимая как – попроси он сейчас у этого парня – и тот молча и без разговоров и от своей оставшейся половины еще половину отсыплет…

– Это – казна вам на продолжение стройки… и на все остальное, как захотите. А на словах боярин ваш передал – чтобы продолжали стройку и были тут полными хозяевами. Он наверно еще не скоро в гости к вам сюда приедет. Дела у него там важные… Дети ваши, его послухи которые, хорошо живут, все живы и здоровы, чего и вам всем желают…

– А ты их видел сам? Можно мне пораспрашивать тя ишо..?

– Видел. Хоть и недолго. Спрашивай. Никаких секретов от тебя нет.

Василь закидал его вопросами: про боярина, его хозяйство тамошнее, про братьев и сестер своих младших… Мстигой рассказывал спокойно и четко, такими емкими образами рисуя своё повествование, что Василь как будто наяву увидел всё и всех там…

Наконец Василь пресытился… Они попили сбитня из сорокового сбора. А потом Василь неуверенно начал:

– Ты сказал вот вначале… что секретов от меня нет никаких… А можно мне тода… про тебя спросить…?

Парень кивнул:

– От тебя только и про боярина Мстигоя и про ваших братьев и сестер – нет секретов. Про себя я рассказывать не хочу… Не обезсудь, Василь.

– Ага… Што ж… ладно тода… Но хоть што-то можно..? Ты – тож орденский..? Долго гостевать у нас бушь..?

– Был орденский. – сухо проронил Мстигой: Несколько дней побуду. Посмотрю – как вы ратному делу учитесь и покажу еще какие упражнения с мечом уже… Боярин ваш попросил поделиться наукой сей с вами… Сам он не успел, говорит. Только самые начала кулачного боя дал вам…

Василь так обрадовался сему, что заерзал на лавке даже…

Через неделю Мстигой ушел. Отказался от коня и справы конской. Пешком, как и пришел. Провожать его вышли все без исключения, даже мужики-строители… Немногословный и замкнутый даже, он как-то умудрился всем прийтись по нраву за такой короткий срок…

– Эх… – тяжело вздохнул Василь вслух: Кабы подольше он тут с нами… Великий Витязь… а ведь почти моих лет… Мы и сотой доли тово, чему научил нас, не усвоили толком никто…

Стоящий рядом с Василем дядька Микула-староста тоже вздохнул и сказал негромко:

– Доля ево така. Великий… Как и отец евоный… Не нашево полета соколы…

– Какой отец евоный? Ты откель и што знашь про нево..? Он сказывал те..? Расскажи, дядька Микула..!

– Глупый ты еще, Василь… Ужель сам не догадался и не присмотрелся? Боярина нашего Мстигоя это сын был… Старший, видать… Эх, судьбина…

Василь растерянно произнес:

– А я же сразу ево спросил – не сродич ли он боярину нашему… Он сказал – нет.

Староста усмехнулся:

– А ты-то сам как бы ответил на такой вопрос? Не сродич ли ты свому отцу Степану? Ты – сын евоный, кровь от крови, плоть от плоти… Грю же – дурной ты пока и вопросы задавать не умеешь толком… Вот и весь сказ. А ты вот лучше мне вот што скажи… Ты почему решил контрофорс у малой башенки на пять шагов вынести за стену, а не на десять, как я сказывал и советовал тебе..?

Василь мигом воспрял духом и они заспорили на строительные темы, размахивая руками и жестами подкрепляя свои слова и образы рисуемого…

Глава 4

Мстигой взобрался по крутому склону балки и удовлетворенно вздохнул – его ожидания оправдались и в двух верстах от себя он увидел хаты какой-то станицы. Он сделал машинально несколько шагов в том направлении и застыл, как вкопанный. От станицы шагах в ста от него и прямо на него мчалась погоня. Впереди неправдоподобно длинными, но стремительными прыжками мчалась какая-то совсем голая девица, вся перемазанная красной глиной и какой-то сажей, в охапку держащая перед собой две сабли в ножнах и какую-то одежду, видимо, свою собственную… А за ней бежала погоня, верно состоящая из всех станичников-мужиков, вооруженных чем попало: кто – саблей наголо, кто – вилами и косами, а кто – и просто какими-то оглоблями… А от станицы самой уже катился вслед вал конницы, вооруженной тоже чем попало… порядка трех дюжин конных…

Он прикинул сразу весь расклад, и понял: что девица успеет доскакать до балки, и если её не отрежут потом конные, которые спешатся и нырнут в балку же, ей навстречу, то она уйдет от погони… если… если повернет не направо, как ожидается, а налево – в сторону станицы же… Там она может опять выбраться из балки и нырнуть в нескошенные справа поля каких-то зерновых и кукурузы… Без натасканных псов – ищи-свищи её там… Но убегающая от такой разъяренной толпы девушка, с белым от напряжения лицом, а вовсе не красным, как полагалось бы после такого забега – явно в ужасе и вряд ли способна так быстро и четко соображать сейчас… Придется вмешаться…

Он двинулся прямо навстречу погоне, ступая широко и вольно… Девушка обнаружила его перед собой, как препятствие и по неширокой дуге обогнула его на бегу, скатившись вниз балки. Он поморщился, представляя – каково ей сейчас. Весь склон балки, который он и сам только что преодолел, порос яжевикой и репейниками… Каково ей там голой-то..?

Он остановился перед набегающей на него толпой и вытянул вперед раскрытые ладони. Толпа все же затормозила и остановилась от него в пяти шагах, выгнувшись все же и взяв его фактически в полукольцо.

– С дороги, чужак!!! Если ты не с ней заодно..! Уйди, а то прибьем вместе с ней!

Мстигой сразу выделил среди толпы главаря и обращался после этого уже к нему одному:

– Что совершила сия девица, что вы, как оглашенные, всем людством за ней гонитесь..?

– А ты кто такой!? Уйди с дороги! Щас и тебя порешим вместе с ней!

Множественные выкрики со всех сторон, угрожающие ему расправой, не подействовали на него, но, когда толпа качнулась, приближаясь к нему на уже опасное расстояние, он слегка присел, выкинул правую руку вперед и крутанулся вокруг себя, как будто очерчивая какой-то невидимый круг. Толпа рассмотрела его меч в потертых ножнах за спиной, осознала враз – что он пока только предупреждает их всех таким странным манером, но меч еще не выхватил… И толпа начала трезветь от кровожадности… Да еще какой-то ветерок неожиданно пахнул им всем в лица, как будто сопровождая кружение вокруг себя воина… В толпе прозвучало слово – «вой-чаровник»…

– Не вынуждайте меня. – тихо произнес он, твердо глядя в глаза вожаку толпы.

Тот оказался то ли бывшим воином, то ли и сам был таким… Он понял что-то куда больше остальных и поднял вверх правую раскрытую ладонь, а потом негромко рыкнул на всех:

– А ну, геть! Тихо все!

Мстигой кивнул ему уважительно – ибо толпа заткнулась в один миг и присмирела. В него даже перестали целиться вилы, мечи и прочий сельхоз-инструмент…

– Если девица та повинна в чем – она от меня не уйдет. – спокойно сказал Мстигой: Я задал тебе вопрос, хозяин – в чем она повинна..?

– Она покалечила нашего атамана станишного. И мы будем её судить сами.

– Серьезное действо. Почему она голая и грязная от вас бежит?

Вожак неожиданно замялся и даже взгляд на момент отвел в сторону от испытующих глаз Мстигоя. Потом пробурчал:

– От бани она побежала. Тряпье своё схватила и побежала…

– Интересная картина. А где же и как она атамана вашего покалечить успела тогда? По дороге этой скакая голышом..?

Но тут разговор их прервался, ибо до них доскакали наконец конники погони. Мстигой быстро сказал вожаку:

– Останови их, если сможешь… Не хочу безвинных лошадей убивать ваших. А придется…

Да и вас не хочу, но…

Вожак в два огромных прыжка с места выскочил вправо и замахал руками на галопом скачущих мужиков. Те начали тормозить, и повинуясь его крикам и командам, заворачивать лошадей сзади толпы и спешиваться… Но один мужик не послушался и пролетел дальше, даже не думая сдерживать своего коня, а устремляясь к балке и вдоль неё…

Мстигой не мешкал. Крутанувшись волчком, он оказался возле одного мужика с дубиной, дубина тут же поменяла своего владельца, оказавшись в руках Мстигоя, он отскочил подальше от толпы, еще раз крутанулся вокруг себя, и вращающаяся в воздухе дубина полетела стремительно вслед всаднику и с хрустом переломила какие-то ноги коню… Всадник и конь под истошное ржание коня кубарем покатились по земле…

Мстигой стоял опять на том же месте посредине перед толпой и спокойно заметил:

– Я предупреждал.

Вожак, как будто следуя какому-то ритуалу, тоже вернулся на свое место перед Мстигоем и спросил глухо:

– Помочь ему можно… и коня добить, шоб не мучался..?

Мстигой кивнул молча. Вожак только взглянул на двух мужиков справа от себя и те сорвались с места, обогнув Мстигоя подальше на всякий случай… Потом они там тихо прирезали коня и утащили безпамятного всадника за толпу, обогнув Мстигоя уже слева…

– Хорош крутить, мужик. Сказывай – как все дело было…

– Ну… атаман зачем-то пришел к бане, где эта мылась с дороги… Находница… у бобылихи нашей одной на постой попросилась… А атаман пришел узнать – кто така… а потом она ему это… и отхватила почти под корень… Скалечила на всю жисть, стал быть… Вот мы и ловим её за лиходейство энто…

Мстигой просто молча смотрел в глаза вожаку. Тот не выдержал его взгляда и все же заспорил с ним, как будто тот что-то говорил ему и продолжал задавать прямые вопросы:

– Ну, а что..!? Любая, стал быть, может приходить к нам и калечить наших мужиков..!? Не говоря уж об атамане..? А мы – просто смотри на это всё..!? Пусть мировой судья или княжеский такое разбирает… А наше дело – споймать лиходейку и на суд привести…

Мстигой продолжал молчать и смотреть прямо в глаза вожаку. И тот сломался, опустил взгляд на землю и больше не подымал его на Мстигоя. Тот подождал еще немного, но над толпой витала гробовая тишина – все ждали его ответных слов. И он заговорил негромко, но слышали его почему-то все, даже те, что с лошадями позади толпы были:

– Вы нарушили древний Покон гостеприимства. Атаман ваш напал на деву-воительницу прямо в бане и хотел надругаться над ней похотью. Потому она даже глину и смыть с себя не успела. Вы опозорились на всю округу и вас теперь презирать будут, плевать и смеяться вам вслед. Деву я, штурм-вой северного рода, под свою опеку беру. Вам же советую переизбрать атамана на Кругу вечевом и скрыть сие преступление внутри вашего рода и станицы. Таков мой приговор-присуд. Уходите.

– Ты это тута не очень… – раздался все же чей-то голос из толпы, но закончить не успел. Ему явно кто-то дал под дых из соседей, да и рот, видать, зажали чем-то…

Мстигой же кивнул всем разом и добавил:

– А если все же кто-то из вас вслед пойдет мстить – я вернусь. И порублю вас всех. Вы все вместе для меня – что солома, перед вашими косами. Слово моё.

Он развернулся и пошел к балке, где пряталась голая преступница. Она никуда не побежала почему-то, а шуршала там, видимо, одеваясь наспех и готовясь к последней своей схватке одна – против всех… Он же слышал даже её дыхание сейчас… Хорошее такое дыхание, сладное уже и наводящее на мысли о боевом раже, в котором он и сам сейчас находился…

Сзади толпа мужиков уже улепетывала неспешной рысью в сторону станицы, на ходу негромко переругиваясь между собой…

Он короткими прыжками преодолел особые заросли жутко цеплючих ягод яжевики на склоне и остановился боком к большой каменюге, за которой пряталась незадачливая воительница.

– Я – Мстигой из северного рода. Выходи, дева. Ущерба никакого тебе от меня не будет. Мужиков я застращал и осудил. Отправил, в общем, восвояси. Гнаться за тобой они больше не будут.

Девушка почти не раздумывала и выскочила из-за вросшего боком в склон камня почти сразу, как он замолчал. Выскочила одетая только в полусапожки и кожаные штаны и с двумя обнаженными саблями наголо.

Мстигой продолжил стоять боком к ней и смотреть на текущую перед ним воду в ручейке… Они помолчали. Она переступила наконец своими ногами на месте, и он сказал:

– Пойдем туда, вниз по балке. Там заводь есть шагах в трехстах отсюда. Ты сможешь искупаться и смыть с себя всё… А потом и поговорим… если захочешь… Или разойдемся в разные стороны… Не знаю – есть ли у тебя дело, но у меня есть, и задерживаться долго на месте – мне не с руки совсем… Хотел провизии купить в станице этой, да не судьба, оказалось…

Девушка подумала совсем немного, скрылась за валуном и вскоре, убрав свои сабли и накинув на плечи свою рубаху и кожушок какой-то, вышла к воину. Он пошел вперед, она следом…

Когда они подошли к заводи, о которой говорил Мстигой, он разделся первый, залез в воду и повыкидывал оттуда все ветки и мусор, собирая их с воды и с илистого дна. Потом сполоснулся, вылез из воды, быстро оделся, за всё это время, даже не покосившись на сидящую в сторонке деву, и полез по склону балки, в этом месте уже поросшему густым кустарником.

Услышав через какое-то время снизу негромкий крик «эй», он еще раз на всякий случай посмотрел в сторону уже не видной отсюда станицы и спустился вниз.

Дева-воительница была настоящей красавицей. Густые волосы цвета спелой пшеницы спадали из-под серебром витого начельника вокруг её правильного овала лица. Большие зеленые глаза под росчерком соболиных бровей, прямой нос и полноватые губы, волевой подбородок, длинная шея, крепкие плечи и бугры мускулов на руках и длинных ногах. Цепкий твердый взгляд слегка раскосых глаз был, казалось, способен удержать взгляд любого мужика любого возраста и опыта жизненного… Единственное что портило её красоту – это некая непримиримость во взгляде и легкая изможденность, которую не смогло смыть и купание в родниковой воде… Было ощущение – что она все последнее время провела в очень длительном пешем марше, почти без еды и питья… или без сна…

Мстигой несколько церемонно поклонился ей головой и плечами и представился:

– Я – Мстигой из северного рода. Изгой. Иду по делам в Тмутаракань сейчас. Статус бывший – штурм-вой.

– Я Росинка. Воительница из южного рода. Иду на север. Хочу учиться в вашем Ордене северном. Золотых поясов. Я слышала все, что ты сказал этим там и благодарю тебя, штурм-вой. Для меня – честь познакомиться с тобой. Хоть повод и стыдный такой…

– Изгою такое говорить – как птицу перещебетать пытаться, Росинка. Оставим это. Пустое. По нонешним временам… Если ты согласишься пройти еще пару верст вниз вдоль балки – там лесок будет хороший. Встанем на ночевку там. Отдохнешь, поешь и может я тебя отговорю идти в Орденъ наш…

Девушка молча кивнула, и они пошли выбираться из балки…

Уже вечером возле уютно потрескивающего сухими лесинами костерка и после скромного ужина (у девушки вообще никакой еды не оказалось, да и у Мстигоя она заканчивалась), Мстигой подал ей деревянную чашу со сбитнем из сорокового сбора. Она отпила, сначала едва пригубив, а потом даже зажмурилась от удовольствия… А потом начала расспрашивать его… Пришлось ему долго перечислять все ягоды и травы и прочие ингредиенты, которые дают такой вкус напитку…

– Почему ты хочешь отговорить меня от похода в ваши края, воин..?

– Потому что Орденъ Золотых Поясов не принимает послухов-дев. Вообще. Это – мужской орденъ. И весь сказ.

– Неужели никогда исключений никаких не делают ваши Отцы Ратные? Никогда-никогда? И раньше такого не было никогда?

– Никогда.

– Точно знаешь..?

– Я сам был там послухом, Росинка. И не из последних… В следующем месяце экзамен был бы у меня на полного Витязя Ордена нашего…

Девушка посопела, явно сдерживаясь… Какие-то понятия о воинской Чести у неё были… И раз воин сам не говорит о чем-то своем – то расспрашивать насильно и нагло – все равно что – вызов на поединок ему бросить… Она молча подала ему свою опустошенную уже чашу, и он налил ей из походного медного котелка ей еще напитка… Она отпила, обжигаясь, и опять прижмурила свои кошачьи глаза от удовольствия…

Мстигой же встал и занялся какими-то странными приготовлениями ко сну. Он развернул свой тяжелый плащ, развязал внутри какие-то тесемочки и плащ его стал разворачиваться у него во все стороны… Поставил пару заранее приготовленных стоек, вбил колышки в землю, привязал к ним концы и получился невысокий шатер, слегка вытянутой формы… Потом он принес лапника и постелил внутри. А затем вернулся к костру.

– Там отдохни, когда захочешь, а я тут – возле костра…

– Справно как все у тебя, воин. – тихо проговорила дева: Благодарю душевно. За всё. Я – в долгу перед тобой…

– Ништо.

Утром Росинка проснулась от странных звуков снаружи шатра. Давно она так не высыпалась за ночь… Тело приятно томилось от чистоты после вчерашнего купания, сытного ужина, уюта и тепла, которые создал для неё этой неразговорчивый и печальный какой-то воин… Но услышав эти странные звуки недалеко от неё, она вскинулась и выметнулась из шатра уже с обеими своими саблями наголо. Сон с неё как рукой сняло…

И замерла на месте, где оказалась, прямо возле шатра. Шагах в тридцати от неё на опушке леса крутился в учебном бою с тенью Мстигой со своим странным узким и каким-то слишком легковесным на вид мечом… Такого она в жизни своей никогда не видела… Его тело вертелось волчком, перемещаясь как будто по-над травой и как будто даже не приминая её ногами вовсе, а вокруг него пел свою смертельную песнь его странный меч, неразличимым на взгляд вихрем мерцаний в лучах восходящего солнца… Росинка, как зачарованная, не могла отвести взгляд от воина и его упражнений… А потом началось вообще что-то невообразимое… Изнутри вихря послышались какие-то слова мантры… А потом она даже перестала различать не только меч, но и само тело воина… Оно стало как будто расплываться в утреннем воздухе… А потом от превратившегося в натуральный вихрь воина стало распространяться какое-то гудение… Его волны накатывали на Росинку и на даже на сам лес… ветви деревьев начали сначала качаться, а потом и пригибаться к земле… Росинка почувствовала какую-то предательскую слабость в ногах… потом в руках… а потом и во всем теле… сколько это продолжалось она не поняла. Но неожиданно изнутри вихря раздался резкий выкрик с выдохом «Ха!!», какая-то волна прокатилась через её тело, едва не уронив на землю, а на том месте, где был вихрь – оказался присевший на обе ноги Мстигой, с расставленными в разные стороны руками и раскрытыми ладонями, отогнутыми вовне. Меч же его оказался прижат к правой ладони одним большим пальцем за рукоять и смотрел точно вверх, в небеса…

Потом он распрямился, и спокойно пошел к костру и девушке. Присел возле своих вещей и спрятал в кожушок какой-то амулет на своей груди четкими и какими-то очень осторожными движениями. Убрал меч в ножны. Встряхнулся всем телом, почти как собака, и только после этого посмотрел на замершую возле шатра девушку:

– Прости, Росинка. Я, видать, разбудил тебя… Но у меня – Урок такой: каждое утро это упражнение делать…

– А-а-а… это… да… нет… это… – только и сумела выдавить из себя и через просто жутко пересохшее горло она. А потом, к полному стыду своему, обнаружила – что обе её сабли валяются у её ног и она даже не помнит – когда и как их выронила…

Еды совсем не осталось с ужина, и они только попили вчерашнего сбитня с пригоршней сухариков…

Мстигой собрал шатер-плащ, упаковал все свои вещи… Потом посмотрел куда-то мимо головы Росинки и сухим каким-то невыразительным голосом заговорил с ней:

– Для меня было честью познакомиться с тобой, дева-воительница Росинка. Ты мне ничего не должна. Я сделал бы то, что сделал, для любого. И не только воина, как ты. Если я не отговорил тебя – тебе путь на север лежит, мне же строго наоборот – на юг.

Она не сразу ответила ему, молча разглядывая сбитень в своей чаше… Потом осторожно спросила:

– Скажи, штурм-вой Мстигой… все ваши Витязи умеют такое, что я видела тут..?

– Витязи – все. – просто и коротко ответил он.

Она кивнула и вдруг зачастила:

– Я верю тебе, воин. И уже поняла – что идти мне к вам туда безполезно. Но скажи мне – ты в ваших северных чащобах слышал хоть раз о родах поляниц..?

Он подумал совсем недолго и пожал плечами:

– Только воинские байки странников… Что есть где-то на юге такие… Мужиков на дух не переносят совсем… а как живут – как детей рожают, чтоб не сгинуть совсем – никто не знает ничего… Еще бают, что они себе левую грудь отрезают, чтоб стрелы ловчей метать и в этом – великие искусницы… в стрельбе, значит… Больше ничего не вспоминается.

– Я – поляница, воин. Нас всего три рода осталось. А теперь – два. Я – из погибшего рода. Называть его не буду потому… Я – тоже изгойка поневоле стала. Кровная месть – на мне за мой погибший род. Потому и хотела… обучиться у вас там… чтоб отомстить ворогам лютым за погибель моего рода… Конечно, я не дура, все понимаю и все равно погибну – но хоть урон врагам нанести последний и лютый хочу… Сутьга такая.

Мстигой молчал, глядя на землю под её ногами. Тогда она сама продолжила:

– Пусть ты не признаешь долг мой перед тобой, но я признаю. И еще хочу в долг великий попасть пред тобой больше. Поучи меня вашему мастерству воинскому, штурм-вой. Я наложницей твоей стану, даже рабой на время… что хочешь делать для тебя буду… Поучи, если обеты и уставы ваши вам такого не запрещают…

Мстигой думал совсем недолго, пожал плечами и просто сказал:

– Хорошо. До Тмутаракани можешь идти со мной. Поучу. Про наложницу и рабу – забудь. Пустое это совсем и невместное для меня. Не ученица, а просто послух будешь. Без особых скидок на то, что ты – дева. И вот еще что… Я с тобой на целый месяц вперед слов наговорил… теперь больше жестами разговаривать будем.

К концу дня совершенно вымотавшаяся Росинка окрепла в неком странном убеждении – что её неожиданный наставник – не человек вовсе…