Дарк Лэйн

Малена вяло улыбнулась.

– Я ужасно хочу есть, – сказала она и направилась к двери, – пора спускаться к завтраку.

– Пойдем. Отец, наверно, поел без нас. Он даже в выходной встает чуть ли не раньше прислуги.

Эмили не понравилось, что дочь ушла от темы, но настаивать она не собиралась. В конце концов, Говард просил ее прозондировать почву и навести Малену на мысль, что Эрик – самая подходящая для нее партия, но ни о какой настойчивости речь не шла. Во всяком случае, так думала мать.

Говард же был другого мнения, хотя жене о нем не сообщал. Его планы по поводу Малены были обширны и вполне конкретны. Ему очень хотелось, чтобы дочь сама осознала открывающиеся перед ней перспективы и избавила его от необходимости задействовать свой отцовский авторитет. Но вскоре выяснилось, что без его вмешательства не обойтись. Эмили была слишком мягка, и все намеки на то, что неплохо было бы пригласить сына министра в гости, Малена виртуозно игнорировала. Она делала вид, что совсем не понимает, чего от нее добиваются родители, и наивно хлопала глазами, когда Говард интересовался, как протекает общение между молодыми людьми.

– Мы и не общаемся, – отвечала она.

– Но ведь он звонит тебе чуть ли не каждый день, – недоумевал отец.

– Да, он спрашивает, как дела. Я благодарю и интересуюсь, все ли у него в порядке. Но на этом все, нам абсолютно не о чем разговаривать.

– У вас бы появились общие темы для разговора – раз уж это так важно для тебя, – если бы вы виделись чаще.

– О, папа, Митчелл ужасно занят, – невозмутимо отвечала Малена. – Он ведь сосредоточен на своей будущей карьере, у него нет времени на всякие глупости.

И так происходило каждый раз, когда Говард затрагивал эту щекотливую тему. Он очень сердился на дочь, но все еще не хотел чрезмерно давить на нее. Можно пойти и другим путем: если младший Митчелл и правда заинтересовался его дочерью, нужно убедить его, что Малена ответит ему взаимностью, и тогда он будет вести себя смелее в общении с ней.

Так и случилось. Обнадеженный Беннингтоном, Эрик перешел в активное наступление. Он стал приглашать Малену, уже одну, без родителей, в театр, на элитные вечеринки и в приватные спортклубы, и в самом деле не получил ни одного отказа. Девушка была вынуждена соглашаться, ведь Говард знал о каждом из приглашений, и она не желала слушать его лекции на сей счет. План Малены был прост, и некоторое время казалось, что все будет так, как она задумала. Девушка не отказывала Эрику во встречах, но в то же время каждый раз она старательно корчила из себя личность, которая, по ее мнению, оттолкнет любого нормально парня. Малена была то чересчур капризна, то непроходимо глупа. Она строила из себя зануду и надеялась прикончить Митчелла скукой, которую он был просто обязан испытывать, общаясь с ней. Ее увертки, помогли ей не ступить на скользкую тропу флирта, куда постоянно пытался свернуть молодой человек. Малена, затаив дыхание, верила, что рано или поздно до него дойдет, что он лишь зря теряет время, пытаясь сблизиться с ней. Наверняка, в его окружении есть множество не менее богатых и красивых девушек, желающих попасть в плен Рекламной Улыбки.

На Пасху в резиденции Беннингтонов устраивался пикник, с жареным барашком и крокетом. На официальную часть были приглашены только особенно важные гости. Для них сервировали стол, увенчанный традиционной пасхальной корзиной с белыми лилиями и искусно разукрашенными яйцами. Конечно, Митчеллы были первыми в этом списке, но появиться смог лишь Эрик. Он извинился за своего отца, которого даже в праздник ждали срочные дела, но Малена видела, что Говард не так уж расстроен.

– Действительно жаль, – сказал он. – Но в любом случае, мы всегда рады тебе, Эрик.

– Я тоже рад быть здесь, – искренне ответил молодой человек, пытаясь поймать взгляд Малены. Ей удалось сохранить вежливое спокойствие, но она чувствовала, что надолго ее не хватит, поэтому стремительно удалилась из гостиной, сделав вид, будто вспомнила об одном очень важном деле. Отношения ее отца и Митчелла стали носить уж очень сладкий и приглаженный характер. Малена не могла припомнить, чтобы Говард был с кем-нибудь настолько же обходителен и мил. Ей совсем не нравился этот новый отец, в отличие от мамы он всегда соблюдал меру необходимой вежливости и дружелюбия, чтобы его не приняли за черствого сухаря, и в то же время не сочли сентиментальным. Но, кажется, с Эриком привычные правила намеренно забывались, и это просто не могло быть добрым знаком.

Девушка избегала общения с Митчеллом вплоть до того момента, когда все гости уселись за стол, и она была вынуждена присоединиться к общей трапезе. Малену усадили напротив Эрика, и уже когда подали салат, девушка удивленно спросила себя, зачем этот парень отправляет в рот еду, вилку за вилкой, ведь он так неприкрыто пожирал ее взглядом, что мог бы уже насытиться и без еды. Девушка перешептывалась с Маргарет, сидящей по левую руку от нее, и была благодарна небу за такую чудесную возможность не держать в себе все ироничные высказывания, приходящие ей на ум при виде слащавой физиономии Митчелла.

Когда слуги стройной вереницей белых передников появились в столовой, чтобы произвести смену блюд, мистер Беннингтон воспользовался перерывом и начал обсуждать с Эриком традиции празднования Пасхи в их семье. Молодой человек живо участвовал в разговоре, а под конец сделал неожиданное заявление:

– Если честно, – сказал он без всякой преамбулы, – иметь отца-министра не так уж легко. Мне не хватает всех этих уютных семейных праздников. Разумеется, если бы была жива мама, все было бы по-другому. Наверно, поэтому я так привязался к вашей семье.

Слова молодого человека произвели потрясающее впечатление: Мистер Беннингтон просиял улыбкой, Эмили вышла из своего флегматичного состояния, и обратила к Митчеллу полный нежности взгляд, а Малена едва удержалась от того, чтобы скорчить пренебрежительную гримасу.

– Можешь считать этот дом своим, – сказал Говард почти торжественно.

От такого поворота событий Малена впала в ступор. Хорошо, что подруга была рядом и отчаянно пихала ее ногой под столом. Когда до Малены дошло, что все повернулись к ней и ждут ее реакции, пауза уже длилась неприлично долго.

– Да, это замечательно, – исторгла она из себя, удивившись звуку собственного голоса.

Едва начатый фаршированный ягненок внезапно утратил всю аппетитность, и серебряная вилка так и осталась лежать на краю тарелки. Малена не смогла проглотить ни кусочка всех последующих блюд, и Митчелл это заметил. Он смотрел на нее со странной полуулыбкой, будто наслаждаясь ее замешательством. Девушка подумала, что недооценила парня, и это было неприятным открытием.

Позже, когда в Грэй Хаус прибыли остальные гости, хозяин пригласил всех выйти во внутренний двор, где их уже ждали столы с закусками и шампанским. Говард дал музыкантам, расположившимся в тени деревьев, команду играть, и звуки знаменитого «Менуэта» сеньора Боккерини заполнили все доступные уголки поместья и погрузили присутствующих в атмосферу легкости и непринужденности. Ткаким и должен быть погожий апрельский день. Слуги вынесли молотки и шары для желающих сыграть в крокет, а специально приглашенный бармен уже выслушивал первые заказы от мужчин, предпочитающих напитки крепче шампанского. Так началась неофициальная часть приема, устроенного в честь Пасхи, на которой количество обязательных церемоний значительно уменьшалось.

Малена не преминула этим воспользоваться. Быстро отделившись от компании родителей, она подозвала Маргарет и утащила ее вглубь сада, где их никто не мог увидеть и подслушать.

– Нет, ты видела, что он устроил! – в нетерпении воскликнула Малена, когда подруги оказались на достаточно большом расстоянии от лужайки, где развернулось празднование.

– Тише! – зашикала Маргарет. – Откуда тебе знать, что он не пошел за нами?

Малена обернулась и обвела сердитым взглядом деревья позади себя. Ветви, уже вовсю усеянные нежной зеленью, мирно покачивались в такт доносящейся со двора музыки, но больше никакого движения девушка не заметила.

– Если только он решил шпионить, тогда нам все равно не обнаружить его, – заключила Малена, усаживаясь на массивную скамью, где уже сидела ее подруга. В отличие от юной мисс Беннингтон, Маргарет ситуация казалась комичной, поэтому ее приятное, доброе лицо улыбалось.

– Мне кажется, ты придаешь его словам чересчур большое значение, – сказала она в надежде успокоить подругу. – Держу пари, он сделал это специально, чтобы позлить тебя.

– Конечно, специально! – Малена снова вскочила на ноги. – И я готова разорвать его на части!

– Этого уж точно не стоит делать. Не позволяй ему портить тебе настроение. Делай вид, что тебе все равно, тогда будет злиться он, а не ты.

– Я бы так не злилась, – не успокаивалась Малена, – если бы знала, что он лишь хочет вывести меня из равновесия. Но, боюсь, его цель – это не просто безобидная провокация.

– Что ты имеешь в виду?

Малена обессилено опустилась на скамью и шумно вздохнула:

– Мне кажется, Пэг, что я оказалась внутри какого-то гигантского капкана, и с каждым днем он все ближе к тому, чтобы захлопнуться.

Маргарет в ожидании молчала, веселость в ее лице уступила место озабоченности.

– Мама и папа будто сговорились, – продолжала Малена. – Не проходит и дня, чтобы я не слышала о «славном юном Митчелле». Они от него в диком восторге, и постоянно пытаются навязать этот восторг мне.

– От него или от его отца?

– Это одно и то же. Честное слово, никогда я еще не была так зла на своих родителей. Такое ощущение, что я бедная аристократка-бесприданница, которую во что бы то ни стало нужно выдать за богатого светского льва.

– О… настолько серьезно, – ахнула Маргарет.

– Я боюсь, что да… Мама с нового года не перестает, как бы вскользь, упоминать, что вышла за моего отца сразу после того, как закончила университет. И что это идеальное время для замужества любой девушки, ведь красота женщины не вечна.

– В чем-то она, конечно, права, – заметила Маргарет.

Неизвестно почему, но она никогда не считала себя красавицей, хотя Малена не сомневалась, что ее подруга без труда найдет себе хорошего мужа. Во всяком случае, она желала ей счастья от всей души, ведь среди ее знакомых не было человека с таким же добрым сердцем и приятным характером.

– Да она просто боится, что я в какой-то момент разонравлюсь Мичтеллу, и папа упустит свой шанс занять еще более престижное положение в обществе, – возразила Малена.

– Я думала, твой план по устранению этого красавца находится на стадии завершения. Ты говорила, что еще немного – и он захочет сбежать от тебя в ирландскую деревню.

– Я так думала… – в Малене снова поднималась волна возмущения. – Но складывается ощущение, что моя семья с ним в тайном сговоре.

– Но ты не пыталась намекнуть родителям, что он тебе не нравится? – осторожно спросила Маргарет.

– Он мне не нравился в самом начале общения, теперь меня от него тошнит! Я стараюсь реагировать на все дифирамбы в честь Митчелла равнодушно, надеюсь, родители видят, что он совсем не интересует меня.

– Судя по всему, не видят…

– Или не хотят видеть, – возразила Малена. – Что мне делать? Еще день-два и мой отец решит усыновить его.

– Не глупи, это произойдет, только если вы поженитесь. Но ты ведь не собираешься этого делать?

– Конечно, нет!

– Насколько я знаю, – заметила Маргарет, – у нас уже давно не выдают замуж насильно, так что выдохни и успокойся. Твой отец просто привык, что ты делаешь только то, что он одобряет. Он наверняка принимает твою политику игнорирования за стеснительность и кокетство, но рано или поздно он поймет, что Митчелл тебе не пара.

– Ты тоже так считаешь? – в голосе Малены появилось беспокойство совсем иного характера, нежели пару секунд назад.

– Что Эрик Митчелл тебе не пара?

– Что я слишком послушная дочь? Что я не достаточно проявляла свою волю?

Не ожидая подобного вопроса, несколько секунд Маргарет обдумывала слова подруги, но затем уверенно заявила:

– Я ничего такого не сказала. Я считаю, что твоим родителям повезло с тобой – это да. И, возможно, они до сих пор не осознали, насколько. Не припомню, чтобы ты засветила их имя хотя бы в одной скандальной истории.

В другое время на Малену обрушились бы угрызения совести, ведь Маргарет до сих пор не знала, на какие поступки способна ее «святая» подруга. Но сейчас девушка даже порадовалась, что в ее биографии есть хотя бы одна история, выбивающаяся из имиджа безропотной дочки Беннингтона. Малена испытала чувство затаенной, постыдной радости, и именно в этот момент, где-то внутри нее поселилась уверенность, что даже если створки ловушки начнут сжиматься, она найдет способ выскочить из нее.

– В общем, я вовсе не считаю тебя безвольным существом, – подытожила Маргарет. – Не придумывай себе лишний повод для беспокойства.

– Я постараюсь.

Девушки еще некоторое время провели в саду, вдали от всеобщего веселья. Малена с облегчением обнаружила, что ни одна из них не захватила сотовый телефон, ведь Говард уже должно быть обыскался ее, видя, как юный Митчелл скучает в одиночестве. К дому направились только тогда, когда солнце начало опускаться за горизонт, и заметно посвежевший воздух холодной сырой шалью обнял оголенные девичьи плечи.

Теперь музыка звучала только внутри дома. Музыканты, блестяще отыграв трехчасовую программу, уже зачехляли свои инструменты. Гостей почти не убавилось. Дамы, накинув на плечи жакеты и манто, наблюдали за ходом последней партии игры в крокет. Мужчины продолжали тестировать высокопрофессиональные навыки бармена и совсем не ощущали холода.

Малена не увидела во дворе фигуры отца, Митчелла также не было видно. Может быть, ей повезло, и злополучный гость уже покинул Грэй Хаус?

– Уильям, ты не знаешь, где мои родители? – спросила Малена, подойдя к дворецкому.

– Мистер Беннингтон спустился вниз, миссис Беннингтон в кабинете, разговаривает со своей сестрой. Они вас искали…

Малена удовлетворенно улыбнулась и поблагодарила дворецкого, игнорируя его последнее замечание. Внизу, в подвале дома находился огромный зал для игры в покер. Если подбиралась интересная компания, Говард становился азартным игроком, хотя такое случалось не так уж и часто. Малена была уверена, что раньше полуночи отца можно не ждать, и Эрика он, наверняка, прихватил с собой. Что касается мамы, то тетя Клэр не удовольствуется разговором протяженностью меньше часа.

– Ну вот, скажешь Уильяму, что устала и бегом к себе в комнату, – сказала Маргарет, когда они оказались в пустующей гостиной, – а мне пора. Позвони мне завтра, хорошо?

– Спасибо тебе, Пэгги, – Малена с нежностью обняла подругу и поцеловала на прощанье. – Что бы я без тебя делала…

– Флиртовала бы с Мистером Улыбкой, – Маргарет успела увернуться от летящей в нее диванной подушки, и скрылась за дверью.

– Всего доброго, Уильям, – донеслось до Малены из холла.

– Доброй ночи, мисс Джонс.

Прогулка в саду и поддержка подруги успокоили взбудораженную голову девушки, и желание отправиться поскорее в постель уже не было связано лишь со стремлением спрятаться от папы и Эрика Митчелла. Напольные часы показывали девять вечера, она никогда не ложилась спать так рано, тем более в выходной. Но в последнее время сон стал ее убежищем, и она всегда ждала встречи с ним. Во сне не нужно было думать, изгонять из головы ненужные воспоминания. Правда, все чаще неосознанная внутренняя тревога проникала и туда, и иногда, даже проспав немалое количество часов, Малена не чувствовала себя отдохнувшей. Впрочем, об этом она тоже предпочитала не думать. Малена не замечала, что целью всей ее дневной активности и то нетерпение, с которым она ожидала встречи со сном, является бегство. Почти все, чем она занималась: и учеба, и работа на фирме, и бесконечные прогулки по Лондону и аккуратным дорожкам Грэй Хауса, и даже вечеринки по непонятной причине стали тяготить ее. Ее жизнь, вроде бы вернула себе прежнюю надежность и спокойствие, но утратила ту неуловимую легкость, присущую беззаботному детству и юности. Неужели, дело и правда в том, что она начала взрослеть? Неужели, она теперь до конца жизни будет чувствовать этот меланхоличный привкус во всем? А что если он станет еще сильнее? Малена не была к этому готова, ей словно всего вдруг стало мало. Мало того, что она имела, и чем жила… Но разве это возможно? Как много людей в мире не имеют того, что есть у дочери Беннингтона, они могут лишь мечтать об этом. И, тем не менее, Малена все острее ощущала, неполноценность своей жизни, хотя и не могла точно выразить, в чем она заключалась.

Сейчас, конечно, не время решать такие сложные задачи. Она отправится спать, чтобы набраться сил на завтрашний день. Малена оставила освещенную гостиную и поднялась по лестнице на второй этаж. Эта часть дома была погружена в темноту – так делалось специально, чтобы оградить гостей от соблазна исследовать хозяйские комнаты. Только Малена, ее родители и слуги, знали, где находятся выключатели. Правда девушка не захотела ими воспользоваться: добраться до своей комнаты она могла и без света, за двадцать один год она выучила каждый закоулок в доме. Жаль, что для того, чтобы разобраться в себе этого времени оказалось недостаточно.

Очень быстро, ни разу ни на что ни наткнувшись, Малена дошла до спальни. Ее рука уже нащупала округлую дверную ручку, когда позади нее раздалось покашливание. От неожиданности девушка вскрикнула и отскочила в сторону.

– Извини, я не хотел тебя напугать, – это был голос Митчелла. Он исходил от противоположной стены. Малена уже привыкла к темноте, и проникающего через окно в конце коридора скудного света хватило, чтобы различить прислоненную к стене тень.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она, даже не пытаясь скрыть свое возмущение.

– Жду тебя… – тень отклеилась от стены и приблизилась к Малене. Девушка сделала шаг назад и уперлась в стену. – Ты так быстро убежала с праздника, мы не могли тебя найти. Что-то случилось?

– Нет, ничего особенного…У меня разболелась голова, и я решила погулять с подругой по саду.

– Ммм… Хорошо, если так. Я уже было решил, что ты меня избегаешь. Мы можем поговорить? Может, зайдем в твою комнату, я не нашел, где здесь включается свет.

Малене совсем не нравилось разговаривать с человеком, чьего лица она не видела. Возможно, ей показалось, но что-то изменилось в тоне, которым к ней обращался Митчелл. Эти растянутые, приглушенные слова вызывали на ее теле мурашки. Но и в свою комнату девушка его впускать не хотела, поэтому ответила, сохраняя неподвижность:

– Давай отложим разговор до завтра? Я позвоню тебе. Сейчас я уже собиралась спать.

– Головная боль… Я понимаю. Но звонить не нужно, Говард предложил мне остаться на ночь.

Хорошо, что ее лица тоже не было видно. Остаться на ночь! Ну как же… А скоро он вообще захочет переехать жить в Грэй Хаус, о чем только думает ее отец?

– Ты не довольна?

– Мне все равно, – ответила Малена, испугавшись, что у Митчелла ночное зрение развито гораздо лучше, чем у нее.

Эрик усмехнулся:

– Твой отец убедил меня, что я тебе нравлюсь так же, как и ты мне, но ты якобы слишком скромна, чтобы показывать свою симпатию. А вот врешь ты совсем не скромно, и мне кажется, ты вовсе не так проста, как описывает тебя Говард.

– Я не понимаю…

Митчелл сделал резкое движение в ее сторону, и уперся руками о стену, заключая ее своим телом в капкан. Малена задохнулась от возмущения.

– Что ты делаешь? – закричала она.

– Тсс… – в лицо девушке ударил запах спиртного, она скривилась от отвращения. – Я тебя не трону. Пока… Просто не хочу, чтобы ты сбежала, пока я буду говорить. А то, что я скажу очень важно. Слышишь меня?

– Ты напился! – Малена пыталась оттолкнуть его, но мерзавец крепко держался на ногах. – Я провожу тебя до твоей комнаты, завтра поговорим.

– Мне пришлось пить, ведь ты бросила меня. И я скучал весь вечер…

– Не ты ли говорил, что без ума от моей семьи, – усмехнулась Малена. Она снова попыталась высвободиться, но руки Митчелла угадывали каждое ее движение и загораживали выход.

– Я без ума от тебя, и ты знаешь об этом… Сколько еще ты будешь пудрить мне мозги?

– Ты пьян, – повторила она.

– Да я же не отрицаю, глупышка. Ты так долго принимала меня за дурака, разыгрывая передо мной все эти спектакли. Признаюсь, было довольно любопытно наблюдать за твоими жалкими попытками отделаться от меня. Но знаешь что? Хотя я и ненавижу своего отца, кое-чем я действительно пошел в него – я получаю все, что хочу получить. Ты понимаешь намек?

Малена не могла поверить своим ушам. Она уже сомневалась, что эта черная тень, приковавшая ее к стене, действительно принадлежит Эрику Митчеллу. Он даже вдруг показался ей выше и сильнее обычного. Но голос… Голос определенно был узнаваем, несмотря на изменения, которые привнес джин.

– Я не хочу понимать человека, который не в себе, – сказала она, подчеркивая свое презрение.

– Но тебе придется, – он снова грубо пресек ее попытку ускользнуть. – Я бы мог взять тебя прямо сейчас, но ожидание еще сильнее меня раззадоривает. К тому же, Говард может перестать мне доверять, если узнает. Я подожду нашей свадьбы, но рекомендую тебе бросить все твои дурацкие игры.

– Свадьбы? Мне послышалось, или ты, правда, сказал это слово?

– Не кривляйся. Тебе не послышалось, мы поженимся уже в этом году. Дольше я ждать не согласен.

Малена натянуто рассмеялась.

– Ты действительно очень пьян. Но я сделаю тебе одолжение и забуду весь бред, что ты мне тут наговорил.

– Не рекомендую. Ты будешь моей, и от тебя это уже не зависит. Я бы мог и не говорить тебе всего этого сегодня, но хочу тебя предостеречь. Твоя семья получит большую выгоду от нашего брака, так что я рассчитываю получить соответствующее качество. Я не уверен в тебе, поэтому хочу иметь кое-какие гарантии…

Малена молчала, совершенно не понимая, о чем идет речь.

– Мне нужно быть уверенным, что ты останешься не тронутой до нашей первой брачной ночи.

– Что?

– Не проси меня объяснять, что я имею в виду. Ты прекрасно все поняла, я знаю.

– Послушай, это уже не смешно! – Малена стала вырываться еще интенсивнее. – Что за чушь ты несешь? Я никогда не выйду за тебя замуж, я не люблю тебя.

– Это не обязательно. Я вообще никого не люблю, но тебя хочу. Придет время, и ты оценишь мое благородство. Я бы мог воспользоваться тобой и бросить, как делаю это с другими, но я возьму тебя в жены. Все будет по правилам, ты не будешь обижена.

– И ты думаешь, что после этих слов, я захочу с тобой хотя бы разговаривать? – опешила Малена. – Я знала, что ты отвратителен. Всегда это чувствовала, несмотря на всю твою лесть и притворство.

– Ох, не начинай, это так скучно… Сейчас не времена Джейн Остин, оставь все эти словечки для своих мемуаров. Так что? Ты запомнила, что я тебе сказал? Меня заводит твоя невинность, смотри не растеряй ее. Я обожаю девственниц.

– Идиот! – не выдержала Малена и снова повысила голос. – Отпусти меня, а то пожалеешь.

Эрик внезапно послушался. Он убрал руки, но остался стоять по-прежнему очень близко.

– Пожалеешь ты, если решишь выкинуть какой-нибудь фокус.

– С какой стати я должна слушаться тебя? Пусть твой отец и министр, но он не Господь Бог. У моего отца тоже не мало влияния и связей.

– Может быть, но твой отец замешан в одной некрасивой истории. Не думаю, что вашей семье пойдет на пользу, если ее подробности получат огласку.

Малена, которая уже собиралась сбежать, окаменела. Нет, не может быть… Эрик просто блефует, он не может знать об этом.

– Не понимаю, о чем ты, – сказала девушка, пытаясь сохранить спокойствие.

– Конечно, Говард мог и не посветить тебя в это дело. Но ведь ты вместе с ним ездила в Чикаго, не может быть, чтобы он ни разу не упоминал о Дарк-Лэйне.

Девушку будто током пронзило.

– Упоминал, но… Он отказался от этого проекта. А ты откуда знаешь о нем?

– Я знаю все, что мне нужно знать. Он и его партнеры собрались воплотить в жизнь свою мечту, и им было плевать, какой ценой это сделать.

В висках у Малены застучало. Митчелл практически повторял слова, которые полгода назад ей говорил другой человек. Человек, которому она не поверила…

– Я не представляю, откуда ты взял всю эту чушь, но я абсолютно уверена, что мой отец делал все законно. Он дорожит своей репутацией…

– Иногда алчность заставляет рисковать. Но что об этом может знать такая праведница, как ты… Ты, действительно, чистое создание. Это даже странно, при таком то отце…

– Прекрати! Либо объясни, в чем дело, либо оставь эти гнусные намеки.

Митчелл улыбнулся. Это было видно даже в темноте.

– Да я уже почти все сказал. Говард и еще кучка состоятельных людей из Чикаго замыслили превратить Дарк-Лэйн в город-сказку. Земля стоит очень дорого, их возмущало, что есть территории так удачно расположенные на карте, но простаивающие зря. Кого волнует, что там еще живут люди? Им бы действительно предложили переехать, но на самом деле, кто станет заниматься этим сбродом? Местные головорезы стали качать права, так что в планах была массовая зачистка и только потом снос всех ненужных зданий. Как тебе?