Полная версия
Мао Цзэдун
Борис Соколов
Мао Цзэдун
© Б.В. Соколов, 2024
© ООО Издательство АСТ, 2024
Высказывания Мао Цзэдуна
Революция – это не званый обед, не литературное творчество, не рисование или вышивание; она не может совершаться так изящно, так спокойно и деликатно, так чинно и учтиво. Революция – это восстание, это насильственный акт одного класса, свергающего власть другого класса (март 1927)[1].
Для совершения революции нужна революционная партия. Без революционной партии, без партии, созданной на основе революционной теории марксизма-ленинизма и в марксистско-ленинском революционном стиле, невозможно привести рабочий класс и широкие народные массы к победе над империализмом и его приспешниками! (Ноябрь 1948 года.)[2]
После уничтожения врагов с оружием в руках все еще останутся враги без оружия в руках, они непременно будут вести против нас отчаянную борьбу, и их ни в коем случае нельзя недооценивать. Если бы мы теперь не ставили и не понимали вопроса так, то допустили бы величайшую ошибку. (15 марта 1949 года)[3]
«Внешне Мао не производил впечатление необычного человека. Волосы у него росли низко надо лбом, делая его похожим на дьяволов, которых в старые времена изображали художники. Никаких особых примет он не имел. Я действительно никогда ничего необычного в его внешности не замечал. Мне он всегда казался довольно обыкновенным, заурядно выглядевшим человеком. Лицо его было немного крупнее обычного, но глаза – совсем небольшие и не пронзительные. Не таились в его взгляде ни хитрость, ни коварство, как иногда пишут. Его нос был плоским, совершенно таким же, как у всех китайцев. Уши имели правильную форму, рот был небольшой, зубы – белые и ровные. Хорошие белые зубы придавали его улыбке очарование, так что никто не мог и вообразить, что на самом деле он не был искренен. Ходил он довольно медленно, как-то широко расставляя ноги, вразвалочку, утиной походкой. Сидел ли он или стоял, движения его тоже были очень замедленными. Он и говорил не торопясь, но, вне всякого сомнения, был одаренным оратором».
Siao-yu. Mao Tse-tung and I were Beggars. Syracuse, 1959. P. 31[4].«Я начал изучать марксизм, когда мне было уже 28 лет, а до этого я не учил ничего, кроме феодализма и капитализма. Я одно время верил в философию Канта. Я не начинал изучать марксизм и диалектический материализм до тех пор, пока мне не исполнилось 28 лет. До этого я не изучал их, это русские познакомили меня с ними. Меня обучила русская революция 1917 года. До 1917 года я не знал даже, кто такие Маркс и Энгельс. Я знал только имена Наполеона, Вашингтона, Руссо и [Джона Стюарта] Милля. Да еще кое-что из китайского феодализма, например Конфуция и Мэнцзы, и кое-что из капитализма».
Беседа Мао Цзэдуна с камбоджийским принцем Нородомом Сиануком 28 сентября 1964 г.[5]«Их [мятежников] заговор имел своей целью прежде всего вовлечь Чжу [Дэ], Пэн [Дэхуая] и Хуан [Гунлюэ] в борьбу за свержение Мао Цзэдуна. Иными словами, они [повстанцы] хотели вначале свергнуть одного человека, а потом скинуть и остальных, одного за другим. Товарищи! В этот критический момент классовой борьбы Чан Кайши громко кричит: “Долой Мао Цзэдуна!” Этот лозунг доносится до нас извне. Но тот же клич – “Долой Мао Цзэдуна!” – слышим мы и от членов союза АБ и ликвидаторов, находящихся внутри революционных рядов. Как же искусно перекликаются их голоса!»
Письмо Мао в ЦК КПК, январь 1930 г.[6]«Революционер, пришедший в крестьянской одежде, с большим бумажным зонтиком в руках».
Эренбург Г. Мао Цзэ-дун [7]«Тысячи и десятки тысяч марксистских истин сводятся к одной фразе: „бунтовать – разумно“. Тысячи лет твердили, что разумно угнетение, разумна эксплуатация, а бунт – нет. Огромная заслуга марксизма в том, что с его появлением это старое дело сразу же перевернулось. Эта истина завоевана пролетариатом в борьбе и обобщена Марксом. В соответствии с ней именно сопротивление, борьба как раз и ведут к социализму. Какова же заслуга Сталина? Он раскрыл эту истину, раскрыл марксизм-ленинизм угнетенным народам всего мира. Он выступил с одной весьма ясной, весьма конкретной, весьма живой идеей – создать революционный фронт, свергнуть империализм, свергнуть капитализм, превратить социализм в учение всего общества».
Мао Цзэдун. Речь по случаю 60-летия Сталина 21 декабря 1939 г. // Жэньминь жибао, 1949, 20 декабря[8]«Звуки орудий Октябрьской революции долетели до нас быстрее самолета. Самолет из Москвы сюда не доберется за один день, а эта новость дошла всего за день. Иными словами, если революция в России произошла 7 ноября, то в Китае о ней уже знали 8-го».
Мао Цзэдун на VII съезде КПК, 21 апреля 1945 г. [9]Доклад т. Теребина [А.Я. Орлова], находившегося в Китае в качестве врача при руководстве ЦК КПК с 1942 по 1949 г[од]). 10 декабря 1949 г.
Некоторые личные замечания об отдельных руководящих работниках КПК.
Мао Цзэдун
Председатель правительства народной республики Китая.
Председатель Центрального Комитета Китайской коммунистической партии.
Культурный и образованный человек (большинство постиг самообразованием [так в тексте]). Иностранными языками не владеет. Прекрасно знает Китай, его народ, особенно крестьянство, его условия жизни, психологию китайского крестьянина. Хорошо знает армию, возможности войны в Китае, как партизанской, так и регулярных частей.
Хорошо знает и любит древнюю китайскую литературу. Сам историк, поэт и писатель (в последнее время не пишет).
Имея хорошую марксистскую подготовку, которую постиг самообразованием, правильно и умело применяет марксизм в условиях китайской действительности. Один из основателей Коммунистической партии Китая, ее идеолог и вождь.
Имеет огромный авторитет среди членов Коммунистической партии Китая, ее армии и среди населения всего Китая.
Его отношение к Советскому Союзу очень хорошее. Особенно хорошим оно стало в последний период Отечественной войны. Это оказало огромное влияние на всю компартию. Внешне это выразилось хотя бы в том, что в газетах, журналах и книгах резко увеличилось количество статей, посвященных Советскому Союзу, ВКП(б) и лично товарищу Сталину, его роли для Советского Союза, международного рабочего движения и особенно для Китая. Особенно высоко ценится роль СССР и лично тов. Сталина для победы китайской революции, для победы китайского народа.
Начиная с 1945 г[ода] Мао Цзэдун в своих речах, статьях постоянно говорит об этом, подчеркивает это. 2 июля 1949 г[ода] в ответ на поздравление его с 28-летием КПК, он четко сказал: «Если бы не было СССР, не было бы Компартии Китая». Сейчас все свои надежды Мао Цзэдун возлагает на СССР, на ВКП(б) и особенно на тов. Сталина.
Обычно как человек в своих высказываниях немногословен, осторожен. Эта же черта проявляется и во всех его действиях. Нетороплив, даже медлителен. Учитывает психологию народа Китая.
Твердо идет к поставленной цели, но не всегда прямым путем, часто с извилинами. В нужный момент решителен. Самокритичен, то же требует и от других, но в то же время весьма обидчив.
Как человек весьма скромный, в пище, одежде, в быту, жилом помещении, в обращении с людьми вежлив и тактичен. Но по натуре артист. Умеет скрывать свои чувства, может разыграть нужную ему роль, с близкими (иногда с хорошо знакомыми людьми) рассказывает об этом, смеется, спрашивает, хорошо ли получилось. С людьми, которых он хорошо знает, или с близкими много и охотно беседует, любит рассказывать, приводить исторические (китайские) примеры и аналогии. В беседах, зачастую оставляя начатую тему, переходит на другую, третью, вновь возвращается к предыдущему.
В разговоре как бы рассуждает сам с собой. Порой спрашивает мнение, но ответы любит короткие. Если собеседник начинает сам говорить, то он внимательно слушает, спорит мало, возражает редко, но вскоре прекращает разговор.
За последний период с мало близкими или мало знакомыми людьми (если только они ему не нужны) избегает встречаться. Говорит неоднократно, что после разговора с ними быстро устает и плохо себя чувствует.
В последний период на собраниях, различного рода встречах, банкетах бывает мало, если выступает, то редко и коротко.
Много работает. Его рабочий день начинается в 15–16 часов. После того, как встал, кушает, читает телеграммы, принимает своих близких сотрудников. Если встал раньше, то часов около 17–18 делает небольшую прогулку. По вечерам, как правило, у него происходят совещания и заседания, длящиеся далеко за полночь. На узких совещаниях много говорит. Вообще на таких совещаниях регламента и строгого порядка не существует. Много работает. Следит за печатью, газетами «Цанькао сяоси» ([ «Информация для служебного пользования»,] тип нашего ТАСС для узкого круга лиц), особенно за нашими руководящими статьями, решениями, докладами ответственных лиц. Свои статьи пишет и переделывает многократно, зачастую в уже готовую статью вносит поправки.
Довольно часто часть написанного прикалывает к стене, ходит по комнате или сидит обдумывает, вносит поправки, добавления в написанное.
С большинством руководящих телеграмм, написанных им самим, знакомит Чжу Дэ, Лю Шаоци, Чжоу Эньлая, Жэнь Биши. То же делают Чжоу Эньлай и Лю Шаоци (Чжу Дэ и Жэнь Биши от себя почти ничего не пишут, пишут по заданию Мао Цзэдуна, отдавая ему на проверку).
Мао Цзэдун к написанному подходит серьезно, старается делать его понятным, общедоступным.
Жена Мао Цзэдуна Цзян Цин не столько является его женой, сколько заботливой хозяйкой. Следит за его здоровьем, распорядком дня (является своеобразным секретарем), за приемом лиц, за питанием, прогулками. Она имеет на него довольно большое влияние. Во время танцев она направляет к нему ту или иную женщину для танца. Следит за его здоровьем, одеждой. Ее длительное отсутствие было для него несколько тягостным, но он хотел дать жене возможность подлечиться, отдохнуть, посмотреть Советский Союз.
Имеет от этой жены девочку Ли Лу [Ли На], с которой часто играет. Вторая дочь Таня (воспитывавшаяся в Союзе, от другой жены) менее близка к нему. Имеет двух сыновей: Мао Аньин – Сережа и сын Коля, приехавший в 1949 [на самом деле в 1947] году. К ним он почти равнодушен. Летом 1949 [на самом деле 1948] года Сергей разыграл сумасшествие. Во время приступа ругал пришедшего к нему отца по-китайски, по-русски и по-английски. После этого он не принимал к себе сына в течение нескольких месяцев.
Сейчас [15 октября 1949 года] Сергей женился на девушке 18 лет с небольшим [Лю Эньци, впоследствии изменит имя на Лю Сунлинь, р. 1930], живет у Ли Кэнуна, где и работает. Он является переводчиком для Ли Кэнуна с генерал-майором [Алексеем Павловичем] Кисленко и полковником Петровым.
У Мао Аньина плохие взаимоотношения с женой Мао Цзэдуна. Цзян Цин со слезами жаловалась на него.
В отношении Мао Цзэдуна с Колей я не видел сердечности. Сейчас Коля изучает китайский язык. Ли Ла [Ли На] и Таня учатся в китайской школе.
В работе Мао Цзэдун быстро утомляется. Зачастую страдает бессонницей. Довольно часто принимает снотворное. Часто простуживается. Его жилище, оно и рабочее место в Чжуннаньхай (в Пекине), нехорошее, сквозняки.
Любит носить ватную одежду и штаны. Не любит теплого помещения. Его основное заболевание – ангионевроз[10]. И тогда после упорной работы и простуды наступают осложнения. В это время его настроение плохое, походка шаткая, по его словам, в этот период иногда «под стопой чувствует, что есть вата».
Пьет мало. Курит много.
В хорошие минуты жизни радостен, любит театр (китайский), менее кино, любит танцы.
За последние годы сильно пополнел и постарел…
К нашей пище он не привык, ее не знает. Стол любит простой, мяса много не любит, любит фрукты[11].
Мао говорил своему переводчику Ши Чжэ в декабре 1949 года в Москве: «Сталин был великим марксистом, однако порой он проявлял слабость к тем, кто ему наушничал; Сталин совершал ошибки, прислушиваясь к клевете и наветам. В результате он оказывался в дураках. В вопросах революции в Китае он много раз попадался на удочку Гоминьдана. Сначала попался на удочку Чан Кайши и потерпел ущерб. Потом снова попался на удочку, теперь уже Ван Мина, и снова потерпел ущерб. И наконец опять попался на удочку Чан Кайши. Видно, нельзя забывать о классовом анализе!»[12]
Мао Цзэдун, речь при отъезде из СССР, 17 февраля 1950 года:
«Я и делегация Китая, а также товарищ Чжоу Эньлай и другие провели встречи в Москве с генералиссимусом Сталиным и другими ответственными товарищами из правительства Советского Союза. Трудно даже подобрать такие слова, которыми можно было бы должным образом охарактеризовать установившиеся между нами полное взаимопонимание и глубокую дружбу, основывающиеся на коренных интересах народов двух наших великих стран. Все смогут быть свидетелями того, что закрепленная в уже подписанном договоре сплоченность народов двух наших великих стран, Китая и Советского Союза, является вечной и нерушимой, никто не может нас разделить. Причем эта сплоченность будет не только с неизбежностью оказывать свое влияние, способствуя расцвету обоих наших государств, Китая и Советского Союза, СССР и КНР, но она будет также с неизбежностью оказывать влияние на будущее человечества, будет оказывать влияние на победу дела мира и справедливости во всем мире…
Находясь в Советском Союзе, мы посетили целый ряд промышленных и сельскохозяйственных предприятий, увидели те великие успехи, которых добились советские рабочие, крестьяне и интеллигенция в строительстве социализма; мы видели то сочетание революционного духа и практической сметки, которое присуще советскому народу и которое воспитано товарищем Сталиным и ВКП(б); все это в еще большей степени укрепило изначально присущую членам Коммунистической партии Китая веру в то, что важный опыт строительства СССР в экономике, культуре и в других областях станет примером для строительства в Новом Китае»[13].
ИЗ ЗАПИСЕЙ ЛЕЧАЩЕГО ВРАЧА МАО ЦЗЭДУНА Л.И. МЕЛЬНИКОВА18 марта [1950 года]. Осмотр по вызову. По прибытии в Пекин [из СССР] много работает и преимущественно ночью. Курит свыше 30 папирос в день, рекомендованного режима не выполнял и не может выполнять в ближайшее время.
15 апреля. По словам жены, несмотря на прием снотворных, плохо спит, режима не выполняет, много работает, преимущественно ночью, часы сна не определены, спит короткими отрезками времени. Во время осмотра больной уснул.
6 мая. По словам жены, больной просит дать ему что-либо для сна, так как прием двойной дозы снотворного [фанадорма] не обеспечивает длительного сна. Осмотра и личного разговора не хочет[14].
ТЕКСТ БЕСЕДЫ ЛЕЧАЩЕГО ВРАЧА МАО ЦЗЭДУНА Л.И. МЕЛЬНИКОВА С ПОСЛОМ Н.В. РОЩИНЫМ О СОСТОЯНИИ ЗДОРОВЬЯ МАО ЦЗЭДУНА15 ИЮНЯ 1950 ГОДА
Свыше четырех лет я наблюдаю за состоянием здоровья руководящего состава ЦК Коммунистической партии Китая. За это время длительно болел[и] Мао Цзэдун, Лю Шаоци, Жэнь Биши, который и сейчас, после годичного лечения, имеет ограниченную работоспособность.
Основной причиной, способствующей возникновению заболеваний, по моему мнению, было отсутствие какого-либо режима в работе и отдыхе. Как правило, основным рабочим временем являются ночные часы. Эта ненормальность стала проявляться в особенности за последнее время у Мао Цзэдун[а]. Ложиться спать после 8 часов утра и вставать [в] 6–8 часов вечера стало обычным явлением для Мао Цзэдуна, Лю Шаоци, Чжоу Эньлая.
В течение марта, апреля и начала мая месяцев рабочие часы Мао Цзэдун[а] чередовались с кратковременным и неоднократным сном, так как прием снотворных не обеспечивал ему длительного сна. Даже Чжоу Эньлай, ранее отрицательно относившийся к приему лекарств, за последнее время стал принимать (по своему назначению или по совету друзей, не знаю) различные патентованные средства, якобы противодействующие утомлению и развитию склероза.
Мао Цзэдун в апреле месяце ставил вопрос в ЦК о разгрузке его от текущей работы (со слов Ян Шанкуня). С середины мая по решению ЦК (со слов Цзян Цин) Мао Цзэдун должен был отдыхать на даче. По существу, он, будучи за городом, продолжал работать и лишь получил возможность совершать прогулки, ложась спать как обычно под утро, и вставал в 2–4 часа дня.
В последнее время в связи с заседаниями он вновь живет в городе, и к его обычной работе прибавилось участие в заседаниях.
Сопоставляя состояние здоровья Мао Цзэдун[а] в настоящее время с периодом 1945–1948 г[одов], по субъективным данным оно удовлетворительно, нет острых приступов сосудистых спазмов с нарушением мозгового кровообращения, он имеет большую работоспособность, но появилось новое в объективных данных, что нельзя объяснить случайностью, если учесть условия его работы и клинические данные, полученные при обследовании в Москве.
5 июня я был вызван на осмотр Мао Цзэдун[а] по поводу жалоб на головокружение, головную боль.
Объективные данныe осмотра: кровяное давление – 145/100. Пульс ритмичен – 96–100. Обычные данные: кровяное давление – 110–115/80, пульс – 84–86. В остальном без существенных отклонений от предыдущих осмотров. (Через 2 часа он должен был выступить с докладом.)
6 июня. Кровяное давление – 130/85, пульс ритмичен – 84–86, головная боль [и] головокружение отсутствовали. Со стороны внутренних органов без отклонений от предыдущих данных.
Не зная Мао Цзэдуна как больного, упомянутые колебания можно объяснить нормальным, свойственно его возрасту и присуще каждому в период нервного напряжения. Но если учесть, что на протяжении 4 лет даже в периоды выраженных приступов сосудистого спазма кровяное давление было пониженным и не давало колебаний в сторону повышения, что при обследовании его в декабре 1949 г[ода] холестерин в крови был 200 мл% (норма 160 мл% – 220 мл%), а капилляры в спастическом состоянии, то можно сделать предположение, что отмеченное мной повышение кровяного давления может принять устойчивый характер, если не будет изменен режим работы и не будет более серьезного отношения к тем указаниям, которые были медконсилиумом даны и мной в китайском переводе переданы в ЦК и… непосредственно в руки б[ольном]у.
Сейчас передо мной стоит вопрос, могу ли я поставить это на обсуждение ЦК, ссылаясь на мои последние наблюдения, поставить вопрос о предоставлении ему настоящего отпуска, об ограничении ночной работы, о более серьезном отношении к выполнению указаний консилиума профессоров. Согласия Мао Цзэдун[а] на постановку этого вопроса я, конеч[но], не получу, так как он не знает данные моих наблюдений, поставить его в известность я также не могу, ибо это только предварительные данные и концентрация на них его внимания может лиш[ь] ухудшить его состояние.
Прошу ваших указаний.
15 июня 1950 г[ода] подпись Мельников[15].
ИЗ ТЕЛЕГРАММЫ ПОСЛА СССР В КНДР Т.Ф. ШТЫКОВА 1-МУ ЗАМЕСТИТЕЛЮ МИНИСТРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А. А. ГРОМЫКО ДЛЯ ИНСТАНЦИИ22 СЕНТЯБРЯ 1950 ГОДА
21.9.50 года меня посетил секретарь ЦК трудовой партии – Хегай (советский кореец).
В начале беседы ХЕГАЙ заявил, что он желает проинформировать меня о состоявшемся 21.9.50 года заседании политсовета партии.
На этом заседании в течение двух с половиной часов обсуждался вопрос – какой ответ дать китайским товарищам на запрос ЧЖОУ ЭНЬЛАЯ о предложении корейскому правительству китайского правительства в связи со сложившейся обстановкой…
Выступавшие… приходили к единому выводу, что обстановка тяжелая и им, видимо, не справиться с американцами своими силами, поэтому пришли к выводу просить китайское правительство послать свои войска в Корею.
После этого выступил КИМ ИР СЕН и заявил, а как же быть, ведь мы считали, что у нас много людей и сможем справиться своими силами. Вооружение нам дает Советский Союз столько, сколько мы просим. Какие же основания обращаться за помощью к китайцам [?]
Потом КИМ ИР СЕН поставил вопрос о последствиях, какие могут быть после вступления китайцев в войну на стороне корейцев. Как бы это не привело к третьей мировой войне…
Он предложил пока решения об обращении к китайскому правительству за помощью не принимать, а написать письмо товарищу СТАЛИНУ и попросить его совета, можно ли обратиться к китайцам за помощью войсками, при этом он якобы подчеркнул, что Советский Союз может обидеться, что вроде его помощь советниками и вооружением недостаточна.
Далее КИМ ИР СЕН заявил, что если бы у нас было время, мы бы ускорили формирование новых частей, тогда и не надо бы обращаться к китайцам. Но они боятся, что этого не будет.
В результате дискуссии никакого решения не приняли[16].
Ли Чжисуй, личный врач Мао:
«Мао обладал настолько мощным ореолом непогрешимости и власти, что даже смелые и принципиальные люди благоговели перед ним, неожиданно начиная ему угождать»[17].
Мао Цзэдун в беседе с послом Финляндии в Китае Карлом Йохамом Сундстремом:
«Соединенным Штатам не запугать китайский народ атомным шантажом. Наша страна имеет 600-миллионное население и территорию площадью в 9600 тысяч квадратных километров. Теми ничтожными атомными бомбами, которые есть у США, не уничтожить китайцев… И если США развяжут третью мировую войну, которая продлится, допустим, восемь – десять лет, то результатом ее будет свержение господствующих классов в самих США, а также в Англии и других странах, являющихся их сообщниками, и превращение большей части мира в государства, руководимые коммунистическими партиями… Чем раньше они развяжут войну, тем скорее будут стерты с лица нашей планеты[18].
Линь Бяо, министр обороны КНР, выступление на Политбюро 18 мая 1966 года
«Любое слово, любая фраза Председателя Мао – истина, любая его фраза важнее десяти тысяч наших фраз»[19].
Интересные факты из жизни Мао Цзэдуна
В 1906 году Мао бросил школу в знак протеста против действий учителя, избивавшего учеников, и стал работать в хозяйстве отца.
В июне 1917 года Мао был признан лучшим студентом педагогического училища в Чанше.
27 октября 1927 года, после поражения коммунистического восстания «осеннего урожая» в Хунани, Мао с остатками повстанческой армии отступил в высокогорный район Цзинган на границе Хунани и Цзянси, где с помощью местных бандитов (уголовных элементов, занимавшихся грабежами и взимавших оброк с местных жителей) создал первый советский район.
В конце 1927 года один из генералов Чан Кайши послал солдат в Шаошань выкопать из могилы кости родителей Мао и разбросать их по склонам гор, что, согласно поверьям, должно было самым негативным образом повлиять на судьбу самого Мао. Но солдаты не знали место захоронения родителей Мао, а крестьяне отказались указать им местоположение могил. Один крестьянин в конце концов отвел солдат к могиле предков местного богача, которую они и раскопали.
Осенью 1937 года жена Мао Хэ Цзычжэнь, будучи беременной, бросила Мао и уехала в Москву. Там она 6 апреля 1938 года родила сына Лёву, который через девять месяцев скончался от воспаления легких.
В 1955 году Мао собирались присвоить звание Генералиссимуса КНР и специально для него в 1954 году сшили форму генералиссимуса. Но Мао отказался принимать это звание, возможно, чтобы не ассоциироваться со своим врагом Чан Кайши, который был генералиссимусом.
В октябре 1957 года на пленуме ЦК КПК Мао призвал начать кампанию против «четырех зол»: крыс, комаров, мух и воробьев. Последних обвинили в том, что они клюют зерно на полях. Воробей не способен непрерывно находиться в воздухе более 15 минут. Поэтому китайцы гремели посудой, стучали палками, пугая птиц. Те не могли сесть на землю и вскоре падали замертво. Детям, истребившим больше всего воробьев, в школах давали почетные грамоты. В результате в Китае были почти полностью истреблены воробьи. Жертвами кампании стали почти 2 млрд птиц. Это имело крайне негативные последствия для экологии. Насекомые-вредители, ранее поедаемые воробьями, размножились и съели значительную часть урожая 1960 года. Китаю пришлось массово закупать воробьев в СССР и Канаде, чтобы восстановить экологический баланс.
В начале января 1964 года Главпур НОАК выпустил первый цитатник Мао – маленькую красную книжечку с 200 цитатами. В мае вышло ее дополненное издание из 326 цитат, а в августе 1965 года – издание из 427 цитат, разбитых на 33 главы. Это третье издание стало каноническим и сыграло важную роль в ходе «культурной революции», его общий тираж за 11 лет составил более миллиарда экземпляров.
В мае 1965 года в Народно-освободительной армии Китая (НОАК) были отменены воинские звания (восстановлены в 1988 году). Неофициально ранг высших офицеров стал определяться по числу авторучек в карманах мундиров.
5 августа 1966 года Мао написал дацзыбао[20] «Огонь по штабу!», направив основной удар хунвэйбинов[21] против «правых» в руководстве партии.
