Войд. Спустя год : Ультиматум. Спустя год. Последние шаги

– А наши турели там работают? – весьма «своевременно» задал этот вопрос Пульсар, из-за чего над ним посмеялся Лаки.

– Нет, – сухо ответил я. – Их разнесли в первые минуты боя. Наши там одни сражаются. Перевес не в нашу пользу, вообще не в нашу. Противников точно раза в три больше. Потери у них огромные… но наших перемалывают всё равно быстро. Что-то мне подсказывает, что там не так много бойцов Академии. Да и сражаются они как-то вяло для старших курсов…

– Думаешь, бросили самых неугодных на фронт? – задумавшись, спросил Стрелок, после чего сам начал давать ответ на свой вопрос: – Либо у них просто не хватило старшаков на этот участок. Есть такая вероятность. Возможно, тут была не самая большая концентрация сил противника, вот и сунули кого попало, второй год, скорее всего, вот и теряются, вот и дохнут как мухи, так как реального опыта боевых действий нет. Как и у большей части из нас… нам с тобой, Войд, в этом плане повезло больше. Через ад прошли.

– Поведаешь? – открыто спросил я у него перед всеми, даже не вспомнив про то, что у нас есть личный мыслеканал.

– Как-нибудь расскажу, – медленно кивнул Стрелок. – Но потом, если жив останусь. Чувствую, что всё равно нам придётся отстреливаться, причём очень скоро… я ведь прав?

– Прав, – кивнул я. – Там точно были обычные наёмники без способностей… тупы, самонадеянны… и почти все подохли. Наши ещё держатся, перед нашими дверями осталось две тройки полных… и три понёсших потери. Постепенно отходят назад, так как роботам плевать на укрытия, они тупо прут вперёд, выдавливая наших из укрытий.

– И чем-то тяжёлым, типа гранатомета не воспользуешься, – прорычал Шрам. – Чёртов космос со своими правилами!

– Может, поможем нашим? – с болью и каким-то надломом спросил Лаки, посмотрев на меня щенячьими глазами. – Жалко ведь людей… из-за долбаных пиратов умирают, причём не от самих пиратов, а от железяк поганых.

– Если только с той стороны можно так же поднять баррикаду… – сказал я задумчиво, после чего закинул снайперскую винтовку за спину, схватил пистолет и перепрыгнул через нашу баррикаду.

А ведь Лаки прав, можно нашим обеспечить прикрытие, уничтожив почти всех тварей. У меня есть тепловизор в шлеме, я смогу видеть, куда летят наши боеприпасы, и направлять огонь. Либо могу стрелять сам, пользуясь подсказками системы и не вылезать из-за укрытия. Это даст нашим возможность или отступить, или наоборот окончательно разобраться с угрозой. Но Академию до сих пор продолжает трясти, а это означает, что новые капсулы с десантом всё прибывают и прибывают.

Найдя с помощью системы тот же интерфейс управления, я в дальней половине также «воздвиг» защиту, после чего обернулся к нашим лицом и махнул им рукой. Моя тройка сразу свернула пулемётное гнездо и передвинулась поближе, точнее вообще вплотную к двери, где и установили снова пулемёт. Тройка Стрелка так и осталась на том же месте, что в какой-то степени правильно, ведь, если нас снесут, оборонять эту позицию кто-то должен остаться.

– Значит, так, – начал описывать план действий своей тройке в нашем мыслеканале. – Лаки, ты на дверь, не высовываться, не геройствовать, не пытаться стрелять. Просто жмёшь кнопку, открываешь и закрываешь дверь по моей команде. Понял?

– Так точно, – чисто по-военному ответил он, при этом машинально кивнув.

– Пульсар, – продолжил я. – Ты будешь перезаряжать пулемет и менять у него стволы в случае перегрева, так что заберёшь их у Лаки. Делать всё строго по моей команде! Лишний раз голову не поднимать, у вас защищённость крайне хреновая, у меня куда лучше. Вооружение у противника сильное, мощное, руки-ноги отрывает спокойно. Понял?

– Понял, – также кивнув, ответил Ной.

– Я буду стрелком, – закончил свою мысль я. – Мне стрелять по противнику из укрытия проще всего, у меня для этого есть технические средства, у вас нет. В чём наше преимущество? У нападающих также нет особо тяжёлого вооружения, крупнокалиберные пулемёты максимум. Как показала практика, стены они не пробивают, как и баррикады. Прячемся, не высовываемся, всё делаем по моей команде. В укрытие… Лаки, откроешь дверь на счет три. Раз… два…. Три! Давай!

Я и Пульсар вжались в пол, я двумя руками удерживал пулемёт, направив свой взгляд в сторону раздвигающихся створок. Сигнал сразу проявился, все силуэты сразу стали более чёткими, целиться было в разы проще. Сделав две коротких очереди, я дал команду системе нарисовать перед моими глазами своеобразный луч, куда примерно будут лететь пули. И она это сделала, когда я отстрелял почти весь боезапас и смог подбить только двух вражеских роботов.

Створки снова закрылись, Пульсар начал менять магазин, а я смотрел за тем, что происходит впереди. Наши зашевелились, пока противник со своими алгоритмами пытался компенсировать брешь, они потеряли ещё пять боевых единиц. Не много на общем фоне, но всё равно нашим будет несколько попроще сражаться.

Снова раскрылись дверцы, снова я начал стрелять, ориентируясь только на высокие технологии. Поначалу боялся попасть по своим случайно, но с каждой выпущенной очередью в сторону противника система всё более точно корректировала линию, пока я не начал бить наверняка. За второе открытие дверей я смог поразить ещё пятерых наземных и одну воздушную цель. Дыры в строю противника уже были довольно большими, чем наши тут же начали пользоваться.

Когда роботы перезаряжались, либо их из-за повреждений немного глючило, наши отстреливались, выводили из строя всё больше боевых механизированных единиц. Но они всё вываливались и вываливались из новых десантных капсул, всё наращивали и наращивали своё превосходство, в некоторых местах они даже смогли начать сражения за коридоры, которые вели вглубь Академии, но пока там и увязли.

– Открывай! – дал я очередную команду, Лаки, который тут же нажал на кнопку автоматического открытия дверей, а я тут же начал стрелять.

Первая очередь – какой-то робот лишился своего энергоядра, рухнув на спину из-за переданного пулями импульса. Второму роботу я с ходу отстрелил голову, из-за чего тот начал палить во все стороны, пытаясь зацепить хоть кого-то. Всё же человек странное существо, делает механизмы по своему образу и подобию, даже систему наблюдения у роботов не продублировали, оставив всё на «голове». Стрельнул тому же роботу по ногам, он рухнул на одно колено и своими выстрелами повредил ещё тройку своих «союзников». Ситуация начала меняться, наши поняли, что у них есть прикрытие, которое хоть и работает абы как, но всё же работает. Четвёртым залпом я положил сразу две боевые единицы, не особо заметил, как, но они перестали стрелять. Пятый залп свалил летающего противника. Шестым я разорвал в клочья человека, которого совсем не ожидал увидеть во всей этой суматохе, похоже, пираты начали высаживать людей, роботы на кораблях закончились. Седьмой залп ушёл в молоко, восьмым я повредил какой-то механизм у прилетевшей десантной капсулы, из-за чего у неё закрылся один из люков, придавив двух человек. Девятый и десятый в молоко. Одиннадцатым снова сбил летающую тварь, после чего дал команду на закрытие двери.

И в этот момент противник нас подловил.

Взрывные устройства во внешнем периметре они не использовали, а вот уже во внутренних контурах они не побоялись. Стоило дверям начать закрываться, как к нам залетела неизвестная граната. Она успела отскочить два раза, перелететь за первую баррикаду, что была ровно перед нами, но сделать мы уже ничего не успевали.

– На пол! – дал я мыленную команду, которую мы все втроём тут же выполнили.

После чего раздался взрыв. От Лаки пошёл сильный эмоциональный импульс. И боль. Его ранило. И, похоже, сильно.

– Твари! – рыкнул я, поднимаясь на ноги, активируя своё плазменное копьё. – Всех прикончу к хренам!

Глава 3

Как только двери распахнулись, система моментально определила с десяток целей в конусе моего поля видимости, я, не задумываясь, выставил руку с плазменным копьём вперёд и просто поводил ей в разные стороны. Всех противников смело, потрачено было всего восемь боеприпасов, оставалось восемьдесят четыре процента энергии.

Подскочив к Лаки, я быстро определил степень его ранений. Ему относительно повезло, оторвало только стопу, осколок гранаты её просто срезал, остальные части тела у него были на месте и целы. Достав из полевого комплекта обезболивающее, я ему быстро вколол его возле ранения, а сам выскочил по другую сторону двери, буквально устраивая формальный мелкий апокалипсис.

Всех противников, у которых оружие могло пробить мою броню, я уничтожал благодаря подсказкам системы быстрее, чем те успевали сделать выстрел. Благодаря величайшей разработке того учёного ситуация в нашем шлюзе начала довольно стремительно меняться. На расстоянии метров ста вокруг меня была пустота, точнее отсутствовали противники, что позволило нашим начать давить их с флангов.

Оставалось пятьдесят два процента заряда.

Дав оружию остыть, оказалось, что, если из него долго и быстро стрелять, оно тоже довольно сильно нагревается, что может привести к каким-то повреждениям, из-за чего пришлось бы тратить лишний умный металл на восстановление. Это всё я ухватывал буквально урывками, в мгновения спокойствия, когда укрывался за какой-либо баррикадой.

– Ты кто такой, чёрт тебя дери?! – подсел ко мне какой-то Андед, в звании Астус. – И какого хрена не появился тут раньше?! Наших тут двадцать человек со взвода полегло!

– Остус Войд, – представился я ему. – Не мог выскочить, так как действовал в рамках… твою… – К нам залетела граната, от которой мы оба успели скрыться, прыгнув за угол баррикады. – Потом поговорим! Мочи уродов!

Поднявшись на ноги, я начал бежать вдоль стены, к которой были подсоединены коридоры, ведущие глубже в Академию. Деактивировав копьё, так как в нём возникла какая-то ошибка, я снова воссоздал его, только на левой руке, в правую руку я взял свой пистолет, из которого палил по живым целям, не механизированным. На ходу попадал я не особо часто, но всё же это вносило вклад в общий результат, при том что их автоматы мою броню разве что поцарапать могли.

Когда в плазменном копье осталось ровно двадцать процентов заряда, я дал системе приказ, чтобы она выбирала только самые опасные цели, только те, которые могли пробить мою броню. Фильтр целей сразу активировался, в итоге перед глазами появилось двадцать шесть маркеров, и все эти противники были роботами. Уничтожить их можно было только выстрелом в грудной отсек, где у них было энергетическое ядро. Что в принципе система смогла определить, вот только не всегда получалось попадать.

Первый выстрел – робота поразило в бок, снеся обе руки и прошив туловище насквозь. Второй выстрел вышел немного снизу-вверх, робот был на вершине того самого крейсера, поливал огнём всех наших, не давая тем самым многим поднять головы. Третий выстрел мне пришлось делать в подкате, так как целью на этот раз выбрали меня. Одно попадание даже повредило какой-то отсек брони, но лично меня не зацепило, благодаря небольшому слою брони самого экзоскелета, выстрел срикошетил и застрял на выходе из бронепластины внешнего слоя брони.

Четвёртый выстрел повредил только тазовую часть какого-то робота, тот рухнул на землю, из-за чего перестал стрелять. Так он особо навредить нам уже не мог. Тем временем я снова начал бежать, вскочив в полный рост. С пистолета мне удалось ранить двоих пиратов и одного гарантированно прикончить. Никто не может пережить бронебойный выстрел точно в голову.

Перепрыгнув через перила, я свалился на голову ещё какому-то уроду, придавив того своим весом. Хруст был не совсем приятный, да и завопил бедный очень сильно, но это война, это битва. Сам виноват, что полез к нам. Если выживет, то будет у нас заложником, если кого-то возьмут у нас в плен. Пятый выстрел ушёл в молоко, попался какой-то модернизированный робот, у которого была улучшенная координация и более мощные приводы. Из-за этого плазма на полной скорости и при максимальной температуре попала по застывшему веществу и чуть не прожгла его насквозь. Благо автоматика сработала быстро и снова залила то место ледяной пеной.

Продолжив бежать, я сделал ещё два выстрела из плазменного копья, повалив ещё две цели. Оба вышли просто превосходными, всё же автоматика куда лучше понимает, в какой именно момент надо стрелять, а автоматика, которая основывается на принципе свой-чужой, которая воспринимает мысли человека, который сам себе выбирает цели… это просто нечто!

В конечном итоге я спрятал своё лучшее оружие и схватился снова за снайперскую винтовку. В магазине ещё оставались боеприпасы, а стреляла она довольно бодро, так что засев возле полуразрушенной металлической преграды, я стал примерно по выстрелу за три секунды отстреливать врага. Каждый выстрел нёс кому-то смерть, была слишком маленькая дистанция, чтобы траектория изменилась, не было никаких ветров, чтобы пуля во время полёта смещалась в горизонтальной проекции. Это мне напоминало какую-то игру, в которую я любил поиграть ещё до поступления в Академию, всё было очень похоже, только не хватало полоски жизней, а также присутствовали болевые ощущения. А ещё была реальная возможность сдохнуть, в чём я и убедился, совершенно забыв поглядывать за спину.

– Войд, мать твою, сзади! – рыкнул на меня Стрелок в мыслеканале, но уже было немного поздно.

Лежавший, точнее ползущий робот, которому я прострелил обе ноги, каким-то образом смог приподнять свой корпус и сделать короткую очередь в мою сторону. Я уже начал уворачиваться, начал уходить от пуль, но они всё равно прошили мою броню в области таза и левой ноги, что вызвало просто невыносимую боль. Система тут же оповестила меня о том, что зарегистрировано повреждение мягких тканей, повреждён тазобедренный сустав с левой стороны, а ещё были пробиты кишки, из-за чего мне очень срочно была необходима медицинская помощь.

Хоть и в мучениях, но я послал этот комплект информации Стрелку, чтобы тот мог оперативно отреагировать. Ко мне пулей помчался Вайпер, который буквально лавировал между трупами, разрушениями, попутно уворачиваясь от каждого выстрела. Когда он оказался рядом со мной, он достал из-за пазухи какой-то странный пистолет, прикрепил ко мне крюк, выходящий из его основания, а потом сделал выстрел в сторону Стрелка. И меня буквально протащило по всему, что нас разделяло, из-за чего я пару раз приложился головой о металлические углы. Шлем в труху, многие датчики брони вышли из строя, отремонтировать всё было реально, но это займёт очень много времени…

– Тащи его в тыл! – кричал в сторону Пульсара Стрелок. – Иначе он подохнет от заражения очень мучительной смертью! Быстрее, тупая ты деревенщина, если не хочешь, чтобы твой покровитель загнулся!

Дальше всё было урывками. Помню, меня сначала тащили по коридору, в котором мы должны были держать оборону. Потом меня тащили уже несколько человек, а рядом шёл командир, который очень громко матерился на тему того, что мы ослушались приказов командования Академии. Дальше меня уже везли на какой-то хрени по белым коридорам. Значит, был в медицинском отсеке… а потом я не мог ничего вспомнить, кроме невыносимой боли в районе живота. Меня просто сжигало изнутри, сильно тошнило, штормило, хотелось в прямом смысле сдохнуть.

– Что с ним?! – услышал я сквозь пелену боли и бреда знакомый голос Валерии. – Какого хрена вы его тащили дольше пяти минут! Чёрт! Придурки! На койку, и вон отсюда! Вон!

Я раскрыл на мгновение глаза, с меня очень быстро снимали мою броню, но местами её буквально отдирали, применяя подручные средства. Во время моей безумной перестрелки повредилось несколько механизмов, из-за чего соединение между корпусом и штанами брони заклинило. А потом я провалился в забытье…

В себя я пришёл, если верить системным часам, через полтора часа после моего ранения. Болей никаких не было, абсолютно, я спокойно уселся на койке, на которой меня разместили, по всей видимости, после лечения, и осмотрелся. Вокруг меня было расставлено множество коек, почти все из них были заняты, некоторые были окровавлены, где-то врачи вешали таблички «мёртв». Просто не успевали спасать, даже с нашим самым современным оборудованием, поток раненых превышал пропускную способность медицинского оборудования.

Видя всё это, мне вспомнились слова Алисы, когда она рассказывала о том, что у неё не успели спасти пару то ли однокурсников, то ли поступающих вместе с ней. Просто из-за того, что не успевали всех спасти, а их поставили в конец очереди из-за того, что при сканировании не выявили особо страшных угроз. Но иногда даже самый мощный сканер не может заметить мельчайшие изменения в организме, которые могут быть фатальны.

– Бои закончились? – спросил я у мимо проходящей девушки в медицинском халате, которая с лёгким испугом глянула на меня и отрицательно покачала головой.

– Не во всех местах, – усталым голосом произнесла она. – По большей части смогли отразить нападение, часть патрульного флота вернулась, самые тяжёлые корабли противника уничтожили, а там большая часть десанта была. Если бы они не успели… мёртвых было бы куда больше.

– А каковы потери? Есть такие данные? – пребывая в шоке, спросил я, уже поднимаясь с койки, так как чувствовал себя великолепно.

– Точно не знает пока никто… – снова помотала отрицательно она головой. – Кто-то говорит, что больше тысячи обучаемых полегло, больше всего со второго и третьего года обучения, первогодок меньше всего, их держали в резерве, старшие курсы остались в живых за счёт того, что многому обучились, и у многих уже был полный комплект вашей суперброни. Но это наши разговоры, сестринские… мы же не подключены к системе, как вы, с нами никто информацией этой не делится.

– Спасибо и на этом, – кивнул я ей, а после направился к выходу из этого помещения.

– Стой! – тут же окликнула меня эта же медсестра, догнав и схватив меня за руку. – Ты куда намылился?! Ты знаешь, какое у тебя ранение было?! Тебе ещё надо обследование после ранения пройти, тебя доктор Валерия наспех вылечила, только на собственном опыте, без предварительного сканирования, так как тебя очень долго сюда тащили. Так что лёг и лежи!

Говорила она как опытный командир, по крайней мере, её голос не дрогнул ни разу. Видимо, уже привыкла ставить на своё место мужиков, либо просто уже устала от происходящего, из-за чего её собственные чувства немного притупились.

С девушкой я спорить не стал, вернулся к своей койке и спокойно на неё улёгся, приподняв подушку, чтобы удобнее было следить за окружением. Минут через пять притащили нового раненого, его товарищи очень умоляли дежурного врача как можно скорее его подлатать, но тот твёрдо говорил им, что сейчас вообще все медицинские аппараты, как новые, так и старые, заняты, из-за этого придется ждать. У самого раненого отсутствовали обе ноги, но кровь не текла, судя по всему, рану чем-то прижгли, а самого бойца вырубили, либо специально накачали чем-то, чтобы он не вопил от боли. Минуты через три начала биться в конвульсиях девушка на соседней койке. Что именно с ней было, я не мог понять, но к ней тут же подбежали две медицинские сестры, схватили за руки, а после подоспел и врач, который что-то вколол девушке. Спустя секунд десять конвульсии закончились, девушка стала медленно и равномерно дышать. Так длилось целую минуту, пока её грудная клетка вообще не застыла.

К этой девушке не были прикреплены никакие датчики, как и ко многим вокруг, просто не хватало оборудования. Я сразу сообразил, что у неё либо остановилось дыхание, либо дыхание и сердце. Вскочив на ноги, я тут же прислонился ухом к её грудной клетке, а ладонь правой руки положил ей на рот, чтобы чувствовать дыхание. Ни того, ни другого не было, сердце остановилось.

Медлить было некогда, я крикнул врача, а сам начал непрямой массаж сердца, вроде так называется. Двадцать раз нажал на грудь, благо под матрацем было дерево, потом два вдоха. Успел сделать девять подходов, пока врачи не освободились и снова не подбежали к этой койки.

– Чёрт! – ругнулся врач. – Слишком большая дозировка была!

Исходя из его слов, можно было понять, что сейчас сердце у девушки остановилось из-за врачебной ошибки. Такое может быть, никто не исключает, но всё же внутренне я винил врача за такой проступок. Но и винить его было глупо, он работает на разрыв, не успевает быть везде, мозг не успевает верно анализировать всё происходящее, вот и происходят ошибки.

Снова вколов что-то девушке, врач сразу умчался, приказав мне продолжить массаж сердца. Снова раздался шум дверей, снова принесли новую партию раненых, снова врач кричал на бойцов, что они просто не успевают всех лечить. Всё это я видел, уже нажимая на грудную клетку девушки, прервался лишь на те мгновения, когда наполнял её лёгкие углекислым газом. На второй повтор её сердце забилось, а сама она раскашлялась, распухнув безумно глаза.

– Чёрт! – ругнулась она, когда пришла окончательно в себя. – Второй раз за обучение в этой чёртовой Академии я из того мира возвращаюсь! Ты меня откачал?

– Типа того, – кивнул я. – Врач, похоже, тебе адреналина вколол, это помогло завести сердце. А до этого ты в конвульсиях билась, он что-то убойное, видимо, вколол. Короче… не знаю, я не понял, что точно было.

– Зато из комы вышла… – усмехнулась девушка, осматривая себя, а после и все вокруг. – Охренеть тут раненых… за четыре с половиной года такое вижу впервые. Вот что значит, когда почти весь флот прикрытия Академии отправили на передовую.

– Мне кажется, это не единственное помещение, где вот так складывают больных, – скрестил я руки на груди и уселся на свою койку. – Тебя хоть куда ранило?

– Не поверишь, – едва заметно улыбнулась девушка. – В сердце. Я с помощью способности закрыла рану, не зря у меня позывной Айс… но сердце долго так работать не смогло… и я рухнула. Очнулась вот сейчас, спасти меня успели. Дважды. А ты как тут оказался?

– Если верить истории организма… – перевел я взгляд на визуализацию своего организма. – То ранили в район таза и живота. Кишечник был в мясо, по отрывкам воспоминаний могу сказать, что еле успели спасти. Кстати, Войд. Ты уже представилась, я не представлялся.

– Когда я успела? – удивилась девушка, а потом до нее дошло. – А, блин, точно. Голова пока плохо соображает. Стоп. Войд?! Первогодка? Вас же в тылах оставляли? Как тебя вообще умудрились ранить, причём так, что кишки в мясо? Это же тяжелый калибр должен быть.

– Меня и мою тройку поставили на вторую линию обороны, мы решили помочь, открыв двери, – начал я краткий пересказ. – К нам кинули гранату, одного моего ранило, я психанул, выскочил в шлюз, неплохо так нашим помог… ну а потом меня ранил робот-недобиток. Подумал, что он уже ничего не сможет сделать. В итоге… короче, по своей вине тут оказался.

– Странно, что первогодок поставили на вторую линию оборону, – мрачно сказала Айс. – Похоже, вообще задница была с людьми… не хватало. Ладно, вон, мои мне в мыслях кричат, что большая часть противника уничтожена, мой взвод дочищает остатки. Жесть… трое погибших. За все пять лет всего двоих убило, а тут за один день троих… и девять раненых.

– Зато отбились, – улегся я снова на койке. – Кстати, как самочувствие?

– На удивление нормально, – зависла на мгновенье девушка. – По крайней мере, система молчит. Есть незначительные отклонения, например, адреналина до хрена… но, в общем, всё хорошо. Хорошо, что всю кровеносную систему до максимума развила. Кстати, и тебе советую, очень сильно пригодится, даже если будешь основываться на силе зерна.

– Знаю, – кивнул я. – С врачом повезло, Валерия.

– О, она у меня тоже лечащая! – искренне улыбнулась она. – Как тесен мир.

– Угу, – опять кивнул я. – Смотри, ещё раненых тащат. Уже не наши… стоп. Они что, пиратов лечить будут?!

– Похоже, командиры кораблей, – сухо прокомментировала ситуацию Айс. – Нашему командованию нужно откуда-то информацию о нападении вытаскивать, вот и решили подлатать некоторых пленных. Не завидую им… вообще не завидую. Методы допросов ещё не проходили?

– Не-а.

– Многого вы ещё не знаете… ладно, у тебя ещё больше четырёх лет впереди. Всё узнаете. А пока… будем ждать, когда нас отпустят.

Глава 4

Выписали меня и Айс примерно через час, мы вдвоём решили помогать медицинским сотрудникам, так как они просто не справлялись. Конечно, нас хотели снова уложить на кровати, так как я был наспех вылеченный, а она чуть не умерла, но всё же они этого не сделали. В итоге мы выступали в роли принеси-подай, иди отсюда, не мешай. Хоть так, но уже часть медицинских сестёр и братьев освободились.

Через какое-то время поток раненых снизился, всем стало проще, а тех, кто уже был здоров, отправляли по одному на дообследование, на единственный выделенный для этого аппарат, после чего там либо долечивали, либо выписывали. Меня выписали сразу, всё оказалось хорошо, причём очень, никаких заражений, никаких повреждений не наблюдалось. В итоге к вечеру я уже оказался в нашем расположении.