Теорема сводных

Я мешкаю, потому что не знаю, что делать. Мама едва заметно кивает, чтобы я пожала руку мужчине, и я нехотя это делаю. Но мужчина вместо рукопожатия подносит мою кисть к своим губам и целует.

Бу-э. Это слишком… мерзко!

– Ага, и мне приятно, – практически выдавливаю из себя.

– А это мой сын Теодор.

Тео… кто? Теодор? Его имя сразу же ассоциируется с тореадором, который носит огромные сомбреро.

Парень выходит из-за спины мужчины, сунув руки в карманы кожаного бомбера. Мы обмениваемся с ним оценивающими взглядами с ног до головы. Первое, что я замечаю, – это то, что парень высокий и подтянутый. Скорее всего, много времени проводит в спортзалах, тягая железо. Но это не точно… Кудрявые черные волосы игриво спускаются на широкий лоб. Невероятно большие голубые глаза, от которых веет холодом, смотрят на меня отчужденно. Спускаюсь взглядом ниже и замечаю на его шее тонкую золотую цепочку, которая спускается под футболку. Скольжу взглядом дальше, по едва заметным контурам его пресса. На парне дырявые на коленях джинсы и классические черные конверсы. Как только я вновь поднимаю взгляд вверх, меня вновь встречают ледяные лазурные глаза. От взгляда Теодора меня аж передергивает.

– Hallo! (Привет!) – произносит он на немецком с такой исчерпывающей интонацией, что мне сразу же становится противно.

Теодор сейчас выглядит, как нахохлившийся петух. Но, по правде говоря, его голос очень приятен. Такой рокочущий мужской баритон.

– Hallo! – равнодушно отвечаю ему.

– Нам нужно разменять деньги, а еще взять сим-карты и…

– Анна, – останавливает мою маму Вольфганг.

Та сразу же замолкает.

– Мы все успеем сделать. Не переживай.

– Ладно.

Мама настолько витает в облаках, что я даже не знаю, как себя вести.

– Пойдем, – говорит мужчина и берет из ее руки чемодан.

Мама следует за Вольфгангом, а мы с Теодором еще секунду смотрим друг на друга так, словно мы заклятые враги. Быть может, я зря так воспринимаю его неподдельное любопытство в свой адрес, однако что-то мне подсказывает, что Теодор – еще тот говнюк. Ну, знаете, эта знаменитая женская чуйка…

Делаю шаг вперед и практически равняюсь с Тео, когда он останавливает меня, прикоснувшись холодной рукой к моей.

– Äh, lass mich dir helfen! (Давай я тебе помогу!)

Меня передергивает от того, как он это произносит. Слова с придыханием срываются с его уст. Не смотрю на голубоглазого парня, лишь тихо отвечаю:

– Vielen Dank… (Большое спасибо…)

Теодор легко перехватывает у меня ручку чемодана и идет вслед за отцом. Его шаги очень размашисты, поэтому мне приходится делать два-три шажка, чтобы хоть немного поравняться с ним.

Аэропорт достаточно оживлен в это время суток. Кто-то бежит, опаздывая на рейс, практически крича о том, чтобы его пропустили, и попутно добавляя в конце извинения. Кто-то сладко сопит на жестких сиденьях, кто-то обнимается, торопливо прощаясь. Наши родители идут и что-то обсуждают на немецком. А мне просто хочется от всего этого куда-нибудь сбежать. Ощущаю себя не в своей тарелке. Смотрю в ветровое окно на то, как отъезжают самолеты, как подъезжают погрузчики. Все время, что мы направляемся к выходу, Теодор не смотрит на меня, лишь продолжает тихонько везти мой чемодан по натертой плитке. Мы не обмениваемся с ним ни единым словом, просто идем молча практически нога в ногу.

Едва мы покидаем зону прилета, нас обдувает прохладный ветерок. Я охаю, как только замечаю огромный стеклянный купол, который накрывает пространство вокруг, словно волшебным невидимым колпаком. Я замираю, как ребенок, которому впервые показали что-то, чего он ни разу не видел.

– Der weiße rabe! (Белая ворона!) – шипит Теодор мне на ухо.

От неожиданности я вздрагиваю. Кидаю на него озлобленный взгляд, но парень, не оборачиваясь, подступает к эскалатору, на котором уже спускаются наши родители. Выдыхаю так тяжело, что щемит в ребрах.

Догоняю Теодора и спускаюсь на нижний этаж аэропорта.

– Сейчас заедем перекусим, – говорит Вольфганг, открывая багажник.

– Может быть, лучше сначала отвезем вещи домой? – предлагает мама таким нежным голосом, что меня передергивает.

– Успеем.

Мама широко улыбается ему в ответ, открывает переднюю дверь внедорожника и садится. Теодор кладет мой багаж и, обогнув меня, отодвигает рукой от машины, чтобы сесть самому.

– Fahre ab! (Отойди!) – шипит парень, открывая дверь машины.

Я делаю шаг в сторону и понимаю, что теперь мне нужно обойти машину с другой стороны, чтобы сесть на сиденье за мамой. В это время Вольфганг закрывает багажник и одаривает меня ободряющей улыбкой. Не понимаю, что такого я сделала, что Теодор, не успев как следует познакомиться, взъелся на меня.

Молча прохожу к задней двери и располагаюсь на сиденье. Теодор уже успел сунуть в уши наушники и теперь что-то смотрит на своем айфоне. Я тихонько пристегиваюсь ремнем безопасности и отворачиваюсь к окну.

Выехав с парковки, Вольфганг оплачивает картой стоянку, и мы сворачиваем на дорогу, которая, к моему удивлению, практически пуста.

– Что хотят дамы на завтрак? – учтиво спрашивает Вольфганг, внимательно следя за дорогой.

– А что ты можешь нам предложить? – игриво спрашивает мать.

– Можно позавтракать в одном очень вкусном месте, – с улыбкой отвечает мужчина, сворачивая на ближайшем повороте налево.

– Ну раз так, тогда давай, – соглашается с ним мама.

Я краем глаза замечаю, что Теодор смотрит на меня. От его скошенного взгляда мне становится не по себе. Я резко поворачиваюсь к Тео и замечаю, как он спешно возвращает взгляд к своему телефону, словно и не смотрел на меня.

Боже. Что ему нужно?

– Ну, а ты, Лия? – окликает меня отец Теодора. – Как ты себя чувствуешь? Нормально перенесла перелет?

– Да, – отвечаю я. – Было немного волнительно, но я справилась.

– Она никогда прежде не летала, – говорит мама. – Это был ее первый перелет.

Испытывая отвращение, я чувствую, что она явно сейчас начнет пересказывать нелепые ситуации из моего детства.

– Даже так! – восклицает Вольфганг. – И как ощущения?

– Странные, – отвечаю ему и краем глаза смотрю на Тео, который усиленно делает вид, что не обращает на меня никакого внимания.

Ну конечно же, не обращает! Ага!

– Твоя мама упоминала, что ты получила отличный результат для перевода в Мюнхенский университет. Ты большая молодец, не каждый иностранный студент может набрать такие баллы.

– Мне пришлось много заниматься, чтобы набрать их, – отвечаю как можно спокойнее.

Но на самом деле мне не очень хочется говорить об этом. Возвращаться обратно, даже в мыслях, к тем ночам, которые я провела без сна, выпивая литрами кофе, я не хочу.

– У тебя огромный потенциал, – довольно подмечает Вольфганг. – Продолжишь учиться на факультете менеджмента?

– Пока да, – твердо отвечаю.

Теодор убавляет звук на телефоне. Интересно, зачем ему подслушивать, если он всем видом показывает, что его не колышет мое присутствие? Странный какой-то!

– А вот Тео никогда не нравился менеджмент. Он больше любит вычислительные системы.

На последнем слове его отец усмехается.

– Однако он все же пошел в менеджмент.

– Видимо, вы его переубедили?

Мама тихо цокает, будто я спросила что-то запретное.

– Нет. Он пошел туда вместе со своим другом Финном. Они дружат с детства и не хотят, по всей видимости, расставаться.

– Я просто выбрал то, что перспективнее в жизни, – заявляет Теодор на русском языке, отчего меня бросает в жар.

Его акцент едва уловим, но все же присутствует в речи.

Машинально поворачиваюсь к нему, стараясь подавить в себе лютое любопытство, но… Не успеваю остановить себя, как уже слова вырываются со свистом наружу:

– Не думала, что ты говоришь по-русски.

Тео ничего не отвечает, лишь кидает в мою сторону надменную улыбку и вновь утыкается в телефон.

– В нашем районе живут по большей части русские. Поэтому Тео с детства пришлось учиться говорить на двух языках. К тому же он неоднократно бывал в Москве.

– Как интересно.

Продолжаю сверлить взглядом профиль Теодора, поняв, что ему это не нравится.

– А у вас нет акцента.

– Мои родители русские. Мать и отец перебрались в Германию, когда мне было три года. Поэтому большую часть жизни я все же говорил на родном языке.

– Понятно.

Теодор наконец не выдерживает моего сверлящего взгляда и, развернувшись в мою сторону, вытаскивает наушник из уха. С раздражением в голосе спрашивает:

– Was? (Что?)

– Ничего, – как можно более равнодушно отвечаю я.

На одно крошечное мгновение лазурный омут глаз Теодора заметно темнеет. А уже в следующее в его взгляде вспыхивает искра неподдельной злости, которая еще сильнее окрашивает радужку в синий цвет, что напоминает мне бушующее море.

Оставшуюся часть дороги мы едем в тишине. Я вставляю «капельки» наушников, которые висят у меня на шее, и включаю свой любимый плейлист. За окном огромные поля сменяются хвойными лесами, а где-то между ними быстро мелькают крыши домов.

Мы доезжаем до места назначения минут через тридцать, а то и меньше. Вольфганг останавливает машину около небольшого кафе, на летней террасе которого, несмотря на раннее время, уже сидят посетители.

– Вот и приехали!

Мама спешно выходит из машины, я выключаю плейлист. Вдруг дверь с моей стороны резко распахивается. Не успеваю я и слово сказать, как Теодор, невнятно пробурчав что-то на немецком, делает шаг назад. Я неловко выбираюсь из салона, и наши взгляды пересекаются. Холодные и властные глаза Теодора глядят в мои надменно, с насмешкой. Тяжело сглатываю, испытывая непонятное стеснение в груди, и иду за мамой, которую приобнимает Вольфганг.

Н-да. Мое великолепное путешествие только начинается, а я уже чувствую себя не в своей тарелке рядом с Тео…

Глава 4

Теодор

Дом Гюнтеров.Германия, г. Штарнберг

Лия ковыряет яичницу вилкой, скрежеща металлическими зубчиками по фарфору, пока мой батя обменивается любезностями на немецком с Анной. Доедаю свой завтрак и кладу вилку с ножом на тарелку. Беру стакан воды и делаю два добротных глотка. Лия пялится на меня, но нужно отметить, что делает это едва заметно.

Ее волосы цвета шоколадной глазури собраны в небрежный хвост. Самые кончики воздушных локонов игриво раскинуты по плечам. Девушка ерзает на мягком кожаном сиденье и задевает меня ногой под столом. В это мгновение мы встречаемся взглядами. Ее розовые губы приоткрыты, в изумрудных глазах застыло слово «прости», однако Лия не торопится извиняться. Одарив ее раздраженным взглядом, отвожу глаза в сторону и рассматриваю скучный пейзаж за окном.

Это любимое кафе бати носит название «Lustiger Elefant», что переводится как «Забавный слоник». Одно из лучших кафе Штанберга. Но вот я больше предпочитаю «Starbucks».

Смотрю, как мимо пышных зеленых кустов, посаженных около кафе, лениво расхаживают люди по тротуару. Проезжают два велосипедиста на взятых в аренду великах. Через какое-то время проходит дамочка со шпицем, который облаивает всех прохожих.

– Тео! – окликает меня отец, легонько тыкая в локоть. – Ты в облаках витаешь?

Скучающе перевожу взгляд на него. Лия по-прежнему пялится на меня исподлобья.

– Was?

– Какие у тебя сегодня планы?

Я смотрю на Анну, которая мило улыбается мне. Дамочка симпатичная, на самом деле, и приятная. Правда вот, фигурку бы ей другую. Короткие волнистые волосы, большие зеленые глаза… Лия похожа на свою мать, только моложе и красивее.

Так, стоп. Что я только что сказал?

– Не знаю, – равнодушно отвечаю на немецком. – Возможно, куда-нибудь съездим с Финном.

– Хорошо. Обсудим это дома, – отвечает отец.

Расплатившись, мы встаем и идем к выходу. Первым идет отец, следом Анна, потом Лия, я замыкаю этот парад. Не знаю почему, но глаза так и смотрят на задницу Лии, которая словно специально виляет ею. На ней свободный балахон пастельно-фиалкового цвета, узкие джинсы и высокие темные конверсы.

Мотаю головой из стороны в сторону, чтобы привести мысли в порядок. Я все еще не спал со вчерашнего дня, и на самом деле сон меня мальца одолевает. Выйдя из кафе, сладко потягиваюсь и сую руки в карманы бомбера. Хочется курить, но отец мне сказал, чтобы я не дымил как паровоз хотя бы рядом с дамами. Может быть, мне еще не дышать рядом с ними? Бред какой-то.

– Ich gehe zu Fuß! (Я прогуляюсь!) – говорю отцу.

– Нет, ты поедешь с нами.

В голосе бати слышатся нотки недовольства, и я, демонстративно закатив глаза, усаживаюсь в машину, шипя ругательства.

Лия хранит молчание, будто послушница в церкви. Меня прям так и распирает сказать какую-нибудь колкость на ее счет. Но терплю я из последних сил.

Отсюда до нашего дома десять минут езды на машине, а вот пешком все двадцать. И мне так хотелось пройтись, но раз я обещал отцу вести себя прилично, слово нужно держать.

Вставляю наушники в уши и открываю чат с Финном.

Суббота, 16 июля 09:30

Я: Hallo! Спишь?

Жду ответа и вновь смотрю видюшки, которые постепенно выкладывают в Сеть. Нахожу одно забавное и, включив его, начинаю хихикать. Телефон весело вибрирует, и в шторке появляется сообщение от Финна.

Суббота, 16 июля 09:34

Finn: Уже нет, спасибо, что разбудил, пес!

Ехидно улыбаюсь и быстро строчу ему ответ:

Суббота, 16 июля 09:35

Я: Тут телка батина приехала. Мне нужно вечером куда-нибудь свинтить. Есть идеи?

Не проходит и минуты, как Финн отвечает:

Суббота, 16 июля 09:35

Finn: Чувак, только утро! Я еще даже не ссал, а ты спрашиваешь про вечер.

Отвечаю ему:

Суббота, 16 июля 09:36

Я: Тебе помочь?

Суббота, 16 июля 09:37

Finn: Нет. Сам справлюсь.

Откладываю телефон и замечаю, что мы уже подъезжаем к дому. Не включая музыку, жду, когда отец припаркуется у гаража. Как только машина останавливается, открываю дверь и выхожу на улицу. Батя открывает багажник, я вытаскиваю чемоданы Анны и Лии и ставлю их около машины. Батя вновь сюсюкается с Анной, и меня это очень сильно напрягает.

Закрыв багажник, сталкиваюсь с Лией, которая осторожно берет за ручку чемодан. Она лишь поджимает губы и, обогнув меня, везет его по грунтовой дорожке ко входу. Я смотрю ей вслед. Усмехнувшись от мысли, что Лия еще та штучка, как мне кажется, беру багаж Анны и дохожу до двери. Девчонка смирно ждет меня, сложив руки на груди, но как только я подхожу, сразу же прячет взгляд в самом ближайшем горшке с цветком. Проворачиваю дважды ключ в замочной скважине и распахиваю дверь перед Лией.

Девушка робко поднимает глаза. Какую-то секунду никто из нас не решается отвести взгляд первым, будто бы мы играем в гляделки и проигравший должен будет заплатить высокую цену за поражение.

– Willkommen! (Добро пожаловать!) – тихо произношу и жду, пока Лия войдет в дом.

Проследовав за ней, я кладу ключи на тумбу около входа. Лия тем временем осматривает гостиную. Я же бесцеремонно иду сразу наверх, потому что единственное, чего я сейчас хочу, – это поспать.

Поднявшись по ступенькам через одну, захожу в свою комнату и закрываю дверь. Выключаю наушники и слышу, как внизу гостиная наполняется звонким смехом Анны. Раздевшись, ныряю в мягкую кровать, накрываюсь одеялом с головой и мгновенно погружаюсь в сон.

Просыпаюсь оттого, что кто-то меня легонько толкает в плечо. Открываю глаза и вижу перед собой Лию.

– Lia, was machst du denn hier? (Лия, что ты тут делаешь?)

– Твой отец попросил разбудить тебя, – нежно отвечает она и отстраняется от кровати.

Я потираю глаза и кое-как поднимаюсь на кровати. Башка раскалывается, во рту ощущение, как будто кошки нассали. Мотаю головой из стороны в сторону и, продрав глаза, замечаю легкий румянец на лице девушки.

– Что смотришь? Отвернись! – говорю ей по-русски, чтобы она меня лучше поняла.

Лия робко поворачивается ко мне спиной. Я встаю с кровати в одних трусах и пытаюсь сообразить, что на себя напялить. Быстро натянув джинсы, я спрашиваю:

– И почему ты встала?

– А?

Девушка разворачивается именно в тот момент, когда я надеваю футболку. Просунув голову в горловину, замечаю на себе скользящий взгляд. Внимание Лии приковано к моему телу. Застенчиво отведя взгляд в сторону, она потирает ладони, будто не знает, что сказать. Или, возможно, она хочет что-то сказать, но никак не решается.

– Я говорю, чего ты тут стоишь?

– Ничего.

– Кхм, – усмехаюсь я, поправляя волосы, зачесывая вьющиеся кудри назад. – Спасибо, что разбудила. Я больше в твоих услугах не нуждаюсь.

Я указываю рукой на дверь. Лия сглатывает и, поджав губы, словно ей все-таки есть что сказать, но она не решается, разворачивается и быстрым шагом выходит из моей комнаты.

Странная она для своего возраста.

Быстро почистив зубы, спускаюсь вниз. Батя сидит на диване, переодевшись в обычную одежду – джинсы и белую футболку, поверх которой – клетчатая рубашка. Мать Лии Анна сидит в бежевых брюках и легкой блузе.

– А, проснулся! – восклицает батя, увидев меня. – Как спалось?

– Gut, – отвечаю ему на автомате и иду в кухню мимо Лии, которая уселась в кресле, поджав под себя ноги.

Достаю кувшин с водой и, налив ее в стакан, опустошаю его.

– Тео, подойди сюда, – говорит по-немецки отец.

Фыркнув, подхожу к нему и, сунув руки в карманы, спрашиваю:

– Was?

– Мы с Анной заказали на вечер столик, – тараторит он.

Я перевожу взгляд на смущенную Анну. Ну уж точно не столик вы заказали!

– Поэтому, будь добр, покажи Лии вечером город. Пускай она познакомится с твоими друзьями.

– Я не нянька ей, – с твердостью в голосе заявляю отцу, да так, чтобы и эта мелкая слышала. – У меня свои планы.

– Теодор! – с поучительной интонацией говорит батя. – Я тебе велю показать Лии город. Будь добр выполнить это.

Сжимаю губы в плотную ниточку.

– Так, Анна, подожди. Нам с Тео нужно перетереть кое-что.

– Хорошо, – отзывается она по-немецки.

Батя подходит ко мне и, приобняв за плечи, ведет меня в свой кабинет, который располагается на первом этаже. Я послушно, как школьник, иду рядом с ним. Мы заходим в кабинет. Закрыв дверь, батя понижает голос до шепота.

– С какой ноги ты сегодня встал?

– Я не хочу быть нянькой этой девице! – шиплю в ответ.

– Она твоя будущая сводная сестра!

– Никакая она мне не сводная сестра! – противлюсь я словам отца, потому что не хочу с этим мириться. – Она будет для меня обузой!

– Теодор! – со злостью в голосе продолжает отец, подступая ко мне. – Ты выполнишь мою просьбу. Иначе твою кредитную карту я заблокирую.

– Это шантаж! – восклицаю, зная, что отец так не поступит.

– А будешь строить из себя индюка – вообще станешь приходить домой ровно в одиннадцать!

– Ты не сделаешь этого!

– Сделаю, – твердо заявляет отец. – Еще как!

Я шумно вздыхаю. От злости мое сердце начинает биться чаще, а адреналин уже течет по венам. Я закипаю внутри от безысходности.

– Послушай, я понимаю, что тебе эта идея не нравится. Но Лия замечательная девушка. Не думаю, что она доставит тебе хлопот. Просто возьми Финна и пройдитесь все вместе по городу. Купи ей кофе или мороженое, и все!

– Может быть, я хочу зажечь с телкой сегодня вечером, а должен водить по кафешкам этого ребенка!

– Теодор! – останавливает меня отец, повысив тон. – Я тебя прошу…

Смотрю в глаза отцу, которые так и просят дать ему время, чтобы побыть наедине с Анной. Глубоко вдыхаю и выдыхаю весь воздух из легких.

– Ладно. Я покажу Лии город.

– Спасибо, – хлопнув меня по плечу, благодарит отец.

Я ничего больше не говорю и выхожу из кабинета. Прохожу в гостиную, ловя на себе любопытствующий взгляд Анны и изучающий – Лии, но не обращаю внимания и прохожу к двери, ведущей на задний двор.

Этот двор очень любила мама. Она просила отца построить что-то нежное и семейное. Отец это и сделал. На заднем участке располагаются небольшой бассейн, беседка для барбекю со столом на восемь человек, садовые качели, очень много кустарников, которые каждый четверг подстригает садовник Томас, и дерево, на которое я частенько залезал в детстве, пока однажды не свалился кубарем и не сломал руку.

Усаживаюсь на одну из ступенек, беру пепельницу, которую сделал из жестяной банки из-под кофе, и закуриваю. Никотин наполняет мои легкие, и я выдыхаю серый едким дым, который быстро испаряется в воздухе.

Лия. Моя сводная сестра. Точнее, названая сводная сестра. Мы не в том возрасте, чтобы лепить куличики в песочнице. У каждого из нас свой характер и мировоззрение. И я не знаю, что мне с ней делать.

Докурив одну сигарету, принимаюсь за вторую. Виски по-прежнему давит, будто кто-то бьет по чугуну металлической палкой. Откинувшись назад, упираюсь затылком о колонну, которая поддерживает крышу. Закрываю глаза и просто стараюсь расслабиться…

– Я слышала, о чем вы говорили.

Голос Лии ударяет меня током, и я вздрагиваю. Девушка медленно садится рядом со мной, обхватив руками колени.

– Подслушивать нехорошо, – отвечаю ей.

– У меня хороший слух.

Девушка говорит с едва уловимым акцентом. Неплохо.

Делаю очередную затяжку и выдыхаю дым.

– Я могу просто посидеть дома. Со мной не нужно нянчиться.

– Ты хоть знаешь, что сделает со мной батя, если увидит тебя дома? А?

Мы встречаемся взглядами. В малахитовых глазах Лии я вижу нотку грусти. Она как грозовая туча, которая вот-вот настигнет райский луг, украшенный миллионом диких цветов.

– Свалишь все на меня, – нежно отвечает она, продолжая буравить меня своим взглядом.

Внутри у меня все переворачивается. Еще никогда прежде никто не смотрел на меня вот так. Просто вылитый зеленоглазый Шрек!

Кое-как совладав с мыслями, я отвожу глаза и молча тушу окурок. Отставляю пепельницу в сторону и, поднявшись, заявляю:

– Сегодня вечером ты будешь смотреть ночной город. Будь готова к шести.

И, ловя спиной взгляд Лии, я удаляюсь в дом.

Глава 5

Лия

Германия,г. Штарнберг

Лежа на кровати, листаю ленту соцсети. Вольфганг и моя мама ушли на свидание. Вот так вот просто улизнули от своих родительских обязанностей. А Теодор и вовсе не скрывает свою неприязнь ко мне.

Комната у меня неплохая – угловая, с двумя окнами. Просторная и в шотландском стиле. Кровать, стол, шкаф и туалетный столик. Легкий белоснежный тюль развевается от проникающего внутрь прохладного ветерка. Единственное, что меня не устраивает, – это смежный санузел с комнатой Теодора. Она рядом, дверь напротив. А вот спальня родителей – в противоположной стороне дома. Ну, хотя бы на этом спасибо.

Переворачиваюсь на живот и включаю видео. На нем милые котики играют с игрушкой. Это видеонарезка милых моментов, которые мне худо-бедно, но поднимают настроение. Листаю ленту дальше…

– И долго ты будешь так лежать?

От неожиданности я чуть не подпрыгиваю на кровати. В дверях стоит Тео, прислонившись плечом к косяку. На нем те же джинсы, рваные на коленке, темная футболка и кожаный бомбер.

– Я же сказала, что остаюсь дома. Не хочу быть обузой.

Фыркнув, разворачиваюсь обратно и утыкаюсь в телефон. Теодор шипит, но я не могу разобрать сленговые слова, и в два шага оказывается у моей кровати.

– Пойдем, нас уже ждут! – говорит он требовательным тоном.

– Я сказала, что никуда не пойду! – отвечаю ему тем же тоном и на последнем слове усмехаюсь.

Но, по всей видимости, Теодор куда наглее, чем я себе представляла. В следующую секунду он вырывает из моих рук телефон. Развернувшись, я одариваю его раздражительным взглядом.

– Отдай телефон обратно.

– Nein!

Сверлю его презрительным взглядом и медленно поднимаюсь с кровати.

– Теодор, – произношу его имя, отчеканивая языком каждую букву. – Немедленно отдай мой телефон.

– Какой? Вот этот?

По-ребячески парень поднимает вверх руку с телефоном и выгибает бровь, будто он удивлен своими же словами.

Хмурюсь, продолжая буравить его взглядом. Омут ледяных глаз обдает стужей. По коже пробегают мурашки. Этот нахал издевается надо мной!

– Ладно! – восклицаю я. – Я пойду с тобой.

– Gut.

Хочу вернуть свой телефон, но Теодор вальяжно разворачивается и уходит прочь вместе с ним.

– Эй! – обиженно восклицаю. – Телефон отдай!

– Отдам, когда мы будем на месте, – ехидно отвечает Тео, уже спускаясь по лестнице.

Ненавижу!

Выдохнув, надеваю кеды и нехотя иду к лестнице. Я до сих пор не отошла от перелета, меня немного тошнит, из-за смены часового пояса я чувствую себя потерянной. Медленно спускаюсь на первый этаж, где около выхода ждет меня этот наглец.