Пангея 2069

На этом этаже много пешеходных дорожек с милыми лавочками, декоративными деревьями возле них, различными прокатами самокатов, велосипедов и прочей парковой атрибутики. А также много столовых, в одну из которых мы собственно и направляемся.

Что интересно, несмотря на то, что натуральная величина потолков между этажами варьирует до пяти метров, небо смотрится ну очень естественно.

Идём в восточную часть, чем дальше на восток, тем темнее вокруг, (очень кстати здесь горят фонарные столбы).

Подходим к центральному зданию. Перед ним маленькая круговая площадь с короткой травой, двумя лавками визави и яркими фонарями. Над зданием голографирует время 12:23. И название «СТОЛОВАЯ СОЮЗ».

Ира заходит первая, мы за ней. Это была небольшая столовая, которая позиционировала себя и как кафе.

Немного встревожившись по причине того, что накрытого для нас столика нет, Ирина идет разбираться с местными официантами.

После недолгого пребывания Иры за кулисами общепита, выбегают два молодых парня-официанта и быстро сервируют стол, накрытый на пятерых человек, усаживают нас и раздают меню:

«МЕНЮ»

ПЕРВЫЕ БЛЮДА

1. Щи из щавеля. 25 мир.б.

2. Грибной крем—суп. 30 мир.б.

3. Гороховый суп. 20 мир.б.

4. Вермишелевый суп на овощном бульоне. 15 мир.б.

ВТОРЫЕ БЛЮДА

1. Макароны (с сыром 5 мир.б.; с маслом. 3 мир.б.) 15 мир.б.

2. Рис 25 мир.б. (с овощами 10 мир.б.)

3. Картофель 20 мир.б. (с грибами 8 мир.б.)

а). Пюре 20 мир.б.

б). Фри. 23 мир.б.

4.Овощное рагу.

5. Фруктовый салат.

ЗАКУСКИ

1. Овощи на гриле. 32 мир.б.

2. Кабачковая икра на ржаном хлебе. 23 мир.б.

3. Вареная кукуруза. 15 мир.б.

НАПИТКИ

1. Компот. 20 мир.б. (яблочный, ананасовый, вишневый)

2. Чай. 12 мир.б.

3. Вино. 200 мир.б.

ДЕСЕРТЫ

1. Мороженное. 20 мир.б.

2. Яблоко в карамели (голубое, розовое, стандартное) 13 мир.б.

Ирина сообщила, что сейчас все ваши заказы за счёт проекта, поэтому обед бесплатный.

Мы заказали себе полноценный обед. Я заказала грибной суп, картофель фри, овощи на гриле и компот, но Ирина настояла, чтобы мы не стеснялись и взяли еще и вино; никто из нас не стал сопротивляться этой идее и поспешно оформили пять фужеров вина на наш столик.

Мне досталось место около окна с чарующим видом на никак не заходящее солнце.

Совсем скоро принесли обед. Интересно как они его готовят?… Официант заранее извинился, что в связи с изменениями, вкус некоторых блюд может отличаться.

Мы все дружно подняли наши бокалы и произнесли тост, – за Пангею! – Чокнулись и приступили к самой трапезе.

Все было очень вкусно, похоже не повезло только одной из моих спутниц, заказавшей вареную кукурузу, от которой она откусила только один кусочек, скорчила лицо словно это был молодой лимон и выплюнула в салфетку.

Смотрю в окно и замечаю, что фонарь начал немного барахлить и выключился на несколько секунд, затем снова включился. В это время к лавочкам подошли два человека – одна женщина азиатской наружности, одетая в красный латексный костюм, и плохо освещенная фигура, кажется, это мужчина в сером холщовом костюме, лицо которого тщательно защищала тень от шляпы. Они сели на разные лавки, открыли газеты. Свет опять начал барахлить и отключился.

После включения – людей уже не было. Все остальные в столовой, кажется, не смотрели в окно и этого не заметили.

– Ира…, – говорю я ей на ушко, – а нормально, что у вас люди с улиц исчезают?

– Глупость какая, – чуть не рассмеявшись, сказала она. – Что за нонсенс?

– Вовсе нет! – Начала настаивать я, – Двое людей читали газету и в один миг пропали!

Она резко побледнела, довольно сильно схватила мое запястье и потянула вниз.

– Ты где это увидела? – тихим, но четким голосом спросила она.

– В окне, – от резкой боли в запястье я сама побледнела.

Наша группа отложила свою трапезу и с недоумением застыла, смотря на нас.

– Что-то случилось? – спросила одна из женщин.

– Нет – нет все в порядке, мы сейчас придем, – произнесла Ира и загадочно улыбнулась.

Продолжая держать мое запястье, она выдернула меня из-за стола, и мы направились к выходу.

Я молча показываю пальцем на место, где произошло исчезновение, Ира, наконец, отпустила мою руку, бросилась к лавкам и начала вокруг них все тщательно осматривать.

В это время я покорно стою на лестнице в столовую и периодично ловлю взгляды наших спутников, которые все уже были около окна и вопросительно смотрели то на меня, то на Иру.

В итоге Ира ничего не нашла, немного остыла и подошла ко мне.

– Ты понимаешь, что ты сейчас сказала – очень серьезно?! Люди не могут просто так исчезать с улиц, это противоречит законам проекта…

– Я не знала, вот и спросила. – Она меня явно пугала, очень уверенная в себе женщина в один миг переменилась полностью.

– Как они выглядели?

– Женщина в обтягивающем красном костюме, похожа на китаянку и мужчина. Его лица я не видела. Они читали газеты на разных лавках и потом исчезли.

– Так, и как же они «исчезли» – Она, показала руками кавычки.

– Начал барахлить фонарь и выключился, а когда включился их уже не было!

– Может им стало неудобно читать при отключенном фонаре, тем более, увы, сейчас это частая проблема, – она развела руками, как-бы показывая жест «элементарно».

– Но это произошло, – и на половине предложения я уже и сама стала сомневаться в своей правоте, Ирина уверенность меня накрыла, поэтому я сказала последнюю часть фразы, опустив глаза и практически через зубы – Возможно ты права.

Мы вернулись в столовую и доели обед.

После этого инцидента все были напряжены, но на удивление никто не стал интересоваться подробностями. Единственное, что прозвучало, так это , (– что произошло?) И простой ответ, (– все в порядке, просто произошло недоразумение). Мне показалось странным, если это недоразумение, как она говорит, которое в природе Пангеи невозможно, почему она так остро отреагировала? Возможно, она из тех людей, которым просто нельзя пить…

Последний этаж по плану был Университет. («Хорошая» идея, после того как выпил идти на лекции…) Он тоже был хорошо просматриваем из вагончика. Весь этаж был полностью отведен под здание и двери вагончика открылись сразу в главный холл. Окна были высотой около пяти метров и некоторые из них были выполнены в цветной мозаичной технике, изображая собой портреты создателей проекта (как нам пояснила Ира).

Проходим вглубь здания по красной дорожке, играет легкая классическая музыка на фоне. Подходим к белой широкой лестнице и останавливаемся возле нее.

– Итак, дорогие друзья (торжественно стала подводить Ира), мы приближаемся к одному из самых важных этапов на пути к вашему будущему, как полноправных участников проекта… И именно это выбор вашей специальности или распределение на ту должность, которую вы освоили до проекта. На втором этаже вас встретят ваши будущие кураторы, которые в дальнейшем будут на протяжении всего вашего пребывания в Пангее. А я прощаюсь с вами! Желаю вам удачи и успехов, до новых встреч!

Начались громкие аплодисменты от всей нашей группы. Мы переглянусь и почти вровень пошли на второй этаж.

Там нас ждал полукруглый коридор со множеством аудиторий, над каждой из которой висел звонок и голографировал электронный циферблат, который показывал время 13:40. Сам этаж напоминал дворянскую усадьбу с дорогими резными дверьми, коврами и масляными портретами преподавателей.

– Добрый день! (я немного вздрогнула от неожиданности) из-за другого крыла нам навстречу шла высокая, худая, пожилая женщина в белом костюме. Она улыбалась и, казалось, источала свечение. Если бы меня попросили представить персонажа, который олицетворяет собой добро и справедливость, я бы представила ее.

– Меня зовут Анна Бортич, я ректор университета, прошу за мной.

Мы шли по красной дорожке, огибая этаж, остановились возле полностью прозрачной стеклянной двери,( уже видно что это, что-то вроде оранжереи.)

Входим и оказываемся в зимнем саду с декоративными деревьями и тропинками из крупного камня. В самой его середине стоит небольшая сцена с лавками перед ней.

Мы рассаживаемся, заполняем анкету, которую нам раздала ректор, попутно слушая краткую вводную лекцию о правилах посещения занятий, а также о правилах выхода и пребывания в отпуске вне проекта.

Знакомимся с нашими кураторами, полной француженкой Хлоей Прежан и довольно молодым рыжим русским мужчиной Андреем Владимировичем Прусекиным.

Всего предлагалось на выбор несколько специальностей:

Программное обеспечение.

Аграрная индустрия, биоинженерия.

Инженерно – строительная.

Художественная.

Сфера услуг.

Вне проекта я уже подавала документы по художественной специальности, но бабушка настояла на более, как ей казалось, престижной профессии и два года я проучилась там, где мне совсем не нравилось. Но теперь-то уж я точно решила, что творческое ремесло от меня не уйдет и уверенно обвожу в жирный кружочек нужный мне факультет.

Нас обязали явиться сюда в 9:00 для оглашения результатов по нашей деятельности на благо проекта, (последнее подчеркивалось). После был маленький банкет.

Когда мы вышли в главный холл, время на часах было 15:56

Наша мини группа собралась прогуляться по парковой зоне и предложили мне присоединиться, но мне надо было идти.

Вагон, в котором я ехала назад был больше и был оснащен стоячими местами, также он очень красив: причудливые растения, изображавшие головы крокодилов в прозрачных кубах, коричневые строгие сиденья, минеральная вода в стеклянных бутылочках и, конечно, большой экран со временем.

Когда я прибыла на свой этаж – был уже пятый час – мне повезло, что он был первым жилым этажом после индустриальных.

Выхожу из вагончика, со мной выходят еще несколько человек, они торопливо меня обгоняют и вскоре я остаюсь одна в коридоре, опять смотрю в окно на завораживающий вид, я не сразу заметила, что солнце находится на том же уровне, что и утром. Снова, пока есть немного времени, пытаюсь открыть несколько окон – безрезультатно. (они как приварены).

Возвращаюсь к своей двери, на этот раз я ее запомнила, она не только отличалась от других, что была обтянута «утепленкой», но и на ней еще был индивидуальный порядковый номер «7».

Захожу, все тихо. Только бы не встретить Иру, после сегодняшнего инцидента не очень хотелось с ней пересекаться в ближайшее время.

Иду на кухню. Там уже сидит Максим, читает газету и делает из нее заметки в блокнот, я очень обрадовалась, что с ним все хорошо и облегченно выдохнула.

Максим поднял глаза и улыбнулся.

– Как прошел твой первый день?

– У меня все отлично… но тебя искала Лена, я думала, что-то случилось.

– Я ей говорил, что у меня есть дела перед учебой, – он отложил свои записи и подложил ладонь под щеку, – Она последнее время сама не своя.

– Так она тебя нашла?

– Да нашла, давай не будем об этом. Ты готова к моей экскурсии?

– Готова! Только за этим и спешила.

– У тебя уже появились какие-либо вопросы?

– Да. Почему окна в коридоре не открываются?

– Ох, скоро узнаешь.

Что есть жизнь без маленьких радостей, даже если они по сути тебе совсем не нужны, но зато являются частью обыденного ритуала!

Курение – не самая лучшая привычка, но создатели ее оставили, как повод отвлечься и сплотить население с единственной и очень важной разницей – теперь курение не может стать причиной ряда сложнейших заболеваний.

Мы с Максимом поехали на верхние жилые этажи, в самом минималистичном вагоне. Проехав два этажа наверх, вышли и очутились в коридоре, который выглядел почти как наш, только без дверей. По краям у каждого подоконника по 2-3 человека стоят, курят и разговаривают. Порадовало, что на этом этаже окна можно открывать, но у всех они лишь немного приоткрыты. Этот этаж специально предоставляют под курилку, стал пояснять Максим. Есть еще один, но там другая система вентиляции и поэтому он нас не интересует.

Табачный запах, как ни странно, чувствовался довольно слабо. Вскоре мы нашли свободное окно.

Смотрю на море, лучи играют с легкими волнами, еле заметный ветерок колышет листики березки, и сразу так уютно.

– Ну что, готова?

– Да!

Максим открывает окно, и я не верю своим глазам, некогда прекрасная картина стала большой пародией на саму себя: нет уже ни моря, ни тропинки, ни березки, а лишь плохо проработанная графика с набором текстур, похожих на плоский рисунок.

Кажется, от удивления я даже открыла рот, – это почему так? —спросила я, пытаясь не смотреть в одну точку, точнее на зеленый квадратик, который раньше был листочком.

– Сейчас уже как две недели реконструкция улицы и кое-каких жилых отсеков, вот нас пока и поселили вместе.

– А почему тогда у нас стеклоблоки в комнатах, а не окна хоть и такие?

Максим встал рядом со мной и тоже стал смотреть в текстуры.

– Дело в том, что за блоками ничего не видно, и там тоже такой – же вид, но зато они могут показывать время суток, а эти окна нет. – Он посмотрел на меня со странной надеждой, а потом опять перевел взгляд на улицу.

– Я сам не знаю почему так резко начались реконструкции, но когда мы с Леной прибыли, на протяжении четырех лет было все отлично…

– И можно было ходить к морю?

– Да, куда угодно! У нас были стильные футуристические квартиры. Мы ходили в институт через парк, но потом эти реконструкции и вот… Я…

– А почему везде одна и та же высота здания?

Он подошел к окну, закрыл его, а сам сел на подоконник.

– Никто в начале не принял модернизации всерьез, и буквально неделю назад окна выходили на разные стороны и могли открываться везде, вот некоторые и лазили через первый этаж, несмотря на запрет и постоянно дергающиеся пейзажи. Но, как сказать… пейзажи не все так упрощены, как сейчас, тогда местами сохранилась детализация, по ней-то все и ходили; но вот те места, которые упрощены, оказались опасны. Случился несчастный случай с одним из студентов. Он зашел в то место, которое было почти полностью удалено и больше о нем ничего не было слышно. После этого ужесточили условия пребывания в проекте, за малейшее отступление от правил-отстранение. Большинство стран согласились с политикой Пангеи по этому вопросу, а некоторые из них, увы, вышли из проекта.

– Может ли быть, что тот парень просто вышел из Пангеи, но не сообщил об этом?

– Это не так просто! Нельзя просто так выйти, ты что не изучала правила, перед тем как попала сюда? Кто вернулся с выходных говорят, что он впал в кому, будучи подсоединённым к серверам проекта и после этого инцидента создателям пришлось закрыть и первые этажи тоже.

– Какой кошмар! Ты был с ним знаком?

– Он был с факультета биоинженерии, но мы с ним и еще с несколькими студентами из других стран делали общую курсовую. После того случая страны-содружества, из которых были эти ребята, были вынуждены покинуть проект и…

– И ты начал делать другую курсовую, вместе с Леной?

– Нет. – нахмурившись сказал он.

Спустя почти пол минуты неловкого молчания, я постаралась крайне корректно задать главный интересующий меня вопрос.

– А вот если чисто теоретически, могут ли люди исчезнуть из главной башни, допустим? По пути на работу или там в своей квартире?

Он посмотрел на меня таким взглядом, как будто что-то для себя решил. Несколько секунд он молчал и в его глазах понимание медленно сменилось страхом.

– На самом деле у Пангеи практически идеальная репутация, за более чем десять лет проекта, всего лишь один несчастный случай и тот, который произошел из-за грубого нарушения правил безопасности. Я думаю страны-содружества испугались не этого, это был просто предлог.

– Ты же его знал, зачем ему надо было так рисковать?

Это была не просто глупость, вот все, что я могу сказать. Хватит о плохом, пошли лучше поедим, – он бодро вскочил с подоконника.

– Отлично! Только не в столовую «СОЮЗ»…

Мы вернулись домой в 22:08, я не планировала гулять так долго, но мы успели посетить этаж производств и в парковой зоне проходил довольно интересный концерт, организованный старшекурсниками из сферы услуг. У нас было очень приподнятое настроение, пока нам его не испортила Лена, которая стояла в коридоре и как чувствовала наше скорое прибытие. Она быстро оглядела нас, надкусывая одну щеку и сказала:

– Максим, скажи, пожалуйста, ты издеваешься надо мной?

– Я утром говорил тебе, что сегодня не смогу, давно бы уже начала делать сама!

Лена не нашла, что ответить, кажется в ее глазах сверкнули слезы, она быстро отвернулась и ушла в комнату. Я чувствовала себя крайне неудобно, завоевать неприязнь уже у двух соседок за один день – это надо еще постараться.

Максим повернулся ко мне, извинился за поведение Лены фразой «с ней такое бывает», попрощался со мной фразой «спасибо за вечер» и находясь в крайне неловком положении, не поднимая глаза, ушел в свою комнату. Стоя одна в коридоре, я понимала, что в любом случае, с Леной надо наладить отношения, иначе спокойной жизни в своей же комнате мне не видать.

Захожу в комнату, свет выключен, слышны лишь глухие всхлипывания, я не стала ее беспокоить, а решила перекусить и принять ванну.

23:03. Уже все тихо, слышно лишь легкое посапывание Лены. Я заметила на часах значок будильника, который должен был прозвенеть в 7:00 и со спокойной душой легла в кровать.

Ослепительно белый и кажется бесконечно длинный коридор из мелкой плитки, чувствую жесткую крепкую руку бабушки, тянувшую за собой прочь из этого страшного места и череда фразы в темноте: Проект 274901, проект 274901…

Открываю глаза, опять я нахожусь в нашем коридоре, тусклый туманный свет исходит из кухни, у меня уже стало появляться ощущение, что я схожу с ума. Появилась легкая дрожь в теле, направляюсь к себе в комнату посмотреть обстановку, подхожу к своей двери. Звенящая тишина как будто нарастает. Аккуратно пытаюсь толкнуть дверь, но моя рука вновь проваливается сквозь нее, как сквозь воздух. Взяв себя в руки, я преодолеваю дверь как призрак.

В комнате довольно светло, но тускло, так же на кроватях лежат Лена и я. На этот раз я старалась быть более хладнокровна к этой ситуации и оглядеться получше.

Часы показывают 00:00, все как будто замерло, даже пылинки в воздухе застыли. (Зачем, вообще, тут пыль?) Наверно, чтоб не зря устраивать субботники…

Подхожу к окну, пытаюсь посмотреть сквозь стеклоблоки, но безрезультатно, сквозь них я проходить не могу. У меня возникла мысль, что интересно было бы посмотреть на комнаты Ирины и Максима, но я тут же отсекла эту мысль, так как это крайне неприлично. Мне было страшно далеко отходить от «своего тела», но любопытство меня победило, и я решила выйти из квартиры. Прежде чем преодолеть входную дверь, я заметила, что она была приоткрыта, хотя я точно помнила, что ее закрывала. Значит кто-то вернулся позже нас или, наоборот, вышел, и чтобы лишний раз не привлекать внимание, не захлопнул ее.

Окна уже не маскируют изнаночную сторону улицы и вся «красота» примитивной графики видна через закрытые окна. Яркий белый, но туманный свет режет глаза, все тихо и спокойно.

Мне очень не хватало мамы, после того как ее не стало, отец совсем помешался на своей работе, он был одержим мыслью вернуть ее, но увы это было неисполнимо, жизнедеятельность мозга при смерти носителя невозможна.

Вдруг мне показалось, что возле остановки что-то мелькнуло, чувство страха начало нарастать – я не стала разглядывать, что это было и быстро направилась в квартиру. Жуткое ощущение, что кто-то смотрит тебе в спину. Подбегаю и дрожащей рукой дотрагиваюсь до своей шеи.

Белесый потолок и запах жареной картошки (интересно, кто, вообще, завтракает жареной картошкой в такую рань?) Поворачиваю голову и не сразу соображаю, что постель Лены пуста. Наверно, уже пошла собираться, чтоб со мной не пересекаться… Но потом смотрю на время 9:35 и не сразу понимаю, что уже как больше получаса я должна быть в Университете!

Собираюсь быстрее чем за минуту и, как мне показалось, ставлю новый рекорд по одеванию в Пангее. Быстро выбегаю из квартиры на остановку – мне на счастье сразу же подошел вагончик. Жуткие ругательства и проклятья звучали в моей голове всю дорогу по отношению к Лене. Меня трясло, как стиральную машинку на отжиме. Как же так, за что она так со мной? Зачем она отключила будильник, если видела, что я не проснулась, должно быть ей все равно, ведь она сделала тоже самое вчера утром, только тогда я проснулась. Может мы должны автоматически просыпаться и будильник – это лишь обыденная данность, как в принципе большинство вещей здесь? Тогда почему я не проснулась? Как, вообще, можно было спать так долго? Мысленно я прощалась уже и с художественной специальностью и с шансом на счастливую вечность.

Слезы не давали мне ничего рассмотреть и в глазах как будто все плавилось и переливалось. Я уже и не знала, что можно придумать на свое глупое опоздание, наверно свалю все на Лену, ведь, в конце концов, она виновата.

Что хорошего я заметила за эти несколько минут поездки? Так это то, что в Пангее очень добрые люди и практически каждый, как будто считал своим долгом помочь и поинтересоваться причиной моих горьких страданий. (Но мне было совершенно не до них.)

Подъезжаю к Университету, мой порыв слез к этому времени уже закончился. На экране было время 9:50, и я с непоколебимостью в сердце была готова отстаивать свою невиновность.

Я единственная, кто вышел на этой остановке.

Стою одна в этом большом холле, и волна неуверенности опять стала накатывать. Иду к лестнице в надежде, что кто-то мне подскажет куда нужно идти.

– Стой, кто идет?!

Я не сразу заметила, что за загороженной партой кто-то сидел. Какое же все-таки знакомое лицо было у этого охранника.

– Мне нужно на лекции, скажите, пожалуйста, куда новые студенты должны идти?

Он, приглядываясь, тоже узнавал меня.

– Так все уже прошли, где вы гуляете-то? (Далеко не все, как позже выяснилось).

И я его узнала! это Сергей, мой сосед по квартире, вот совпадение—то…

– Лиза! Ты что ли? – Сказал он почти по-родственному.

– Ой, да, здравствуйте! Не совсем. Я Лида.

Тут я услышала, что двери остановки открылись и из них появились две женщины, которые были со мной на экскурсии и молодой парень. Они выглядели не лучше меня – растрепанные, запыхавшиеся, нервные и сразу от моего сердца отлегло. Завидев меня, они тоже повеселели.

Сергей сообщил, что на его практике такого еще не случалось, но сказал, что без специальных пропусков не сможет пропустить нас до звонка на перемену.

Пока мы раздумывали как поступить, к нам приехали еще четверо опоздавших, сразу стало понятно, что это дело коллективное. Все тревожно посматривали на табло с часами над остановкой.

Когда прозвенел звонок время было 10:30, вскоре к нам в холл спустился наш куратор Андрей Владимирович и сама ректор. Они что-то сообщили Сергею и после этого собрали нас и повели в одну из аудиторий.

Первой начала ректор. В самом начале разговора она принесла свои сожаления о том, что мы не смогли присутствовать с остальными на первой паре и сообщила, что это последствия модернизаций, которые, конечно, контролируемы и весь преподавательский состав об этом уведомлен.

Моя теория об автоматических пробуждениях подтвердилась!

Наконец, настал тот день, когда «проспал» является уважительной причиной пропуска работы или занятий, настолько уважительной, что Андрей Владимирович согласился сделать поблажку – дополнительные курсы для нас (такая себе поблажка), но от знаний не уйдем, подумали мы, и были уже не просто теми, кто проспал, а жертвами перемен!

Буквально за один час я успела побывать от самой несчастной до самой счастливой, ведь помимо моего уважительного пропуска, была еще одна радостная новость – о моем зачислении на художественную специальность! Все оставшееся утро я не могла собраться с мыслями. Я была бесконечно рада таким стечением обстоятельств, и улыбка не сходила с лица, но страх, что вновь все может перемениться, не отпускал, ведь Пангея встретила меня уж очень сумбурным нравом.

В моей группе я была десятой и последней кто ее укомплектовывал. Все, кроме меня, уже посещали занятия больше двух недель и успели сдружиться.

Первым и единственным на сегодня заданием было зарисовать подробную схему одного из этажей. Изначально мне достался напарник Дмитрий и этаж производственной зоны, но они оба продержались не больше пяти минут, так как подруге Дмитрия достался рынок и напарница, которая, как она заявила, абсолютно ей не подходит….

Мою новую напарницу зовут София – милая кудрявая блондинка с бледными веснушками, и пока мы ехали на этаж рынка, она успела рассказать о себе. Оказалось, что мы не только из одной страны, но и из одного города, только она из области. Пытались найти возможных общих знакомых, но не удалось.