Падший король

Ноа Хоуп

Падший король

Пролог

Я стоял, прислонившись к прохладной каменной стене церкви Ла Марторана в Палермо. Мой брат Алессио и его жена, Марсела, садились в чёрный бронированный седан. Через полчаса их ждал вертолёт на частной площадке, чтобы доставить в Венецию на медовый месяц.

В голове до сих пор не укладывалось, как всё так обернулось. Марсела де Лука. Дочь одного из моих злейших врагов, о существовании которой мы до недавнего времени даже не подозревали. Но она должна была стать живым трофеем, доказательством того, что мы снова утерли нос Каморре в нашей бесконечной войне.

Однако Алессио… всегда умел меня удивлять. Брат выпросил девушку для себя, и теперь она часть нашей семьи.

Чёртов паршивец!

Когда он смотрел на жену, я видел в его глазах тот же лихорадочный блеск, что и много лет назад, когда он был одержим поисками своей бабочки. Та неудача и последующие удары судьбы окончательно его сломали, превратив в холодного, расчётливого монстра с извращённой тягой к чужой боли. Зачем ему понадобилась именно Де Лука, я не знал, но надеялся, что он понимает, во что ввязался. Однажды я уже отказал ему, и в глубине души все еще чувствовал вину. И повторять ошибку я не собирался, иначе потерял бы его навсегда.

Впрочем, кто я такой, чтобы судить его сломанную душу? Я и сам не совсем нормальный. Я глава Коза Ностра. Моя империя построена на лжи, крови и насилии. Сердце давно не способно на любовь, просто кусок мяса, покрытый рубцами от предательств. Но, глядя на брата и его женщину, я ощутил укол… зависти? Нет, скорее, это была смесь тоски и острого одиночества. Будто в самой глубине души ещё тлел огонь, который я пытался задавить годами.

Возможно, Алессио, со всеми его демонами и извращениями, и было суждено найти ту, что примет его тьму. Но насчет себя я не питал иллюзий. Падшему королю не положена своя королева. Мои руки запятнаны кровью, а душа несёт на себе бремя таких тайн, что я не мог даже представить, что кто-то добровольно захочет разделить со мной этот груз. Кто сможет принять монстра.

Но мне следовало знать лучше. Судьба уже готовила для меня встречу, которая навсегда изменит мою жизнь…

Глава 1. Доменико

Я стоял у панорамного окна пентхауса на Манхэттене. Внизу подо мной, город гудел и переливался миллионами огней. Но я здесь не для того, чтобы любоваться видом. После хаоса с семьёй моей невестки и убийства её отца я прилетел в США, чтобы утвердить власть Коза Ностры в Нью-Йорке.

Но была одна проблема.

Чтобы взять под контроль новые, перспективные территории и организовать быструю и безопасную перевозку оружия и контрабанды из Италии в Америку, мне нужен порт в Неаполе. На данный момент он принадлежал семье де Лука.

Мои собственные порты на Сицилии для такого дела не годились. Каждый контейнер из Палермо чуть ли не вручную перебирают в поисках чего-нибудь, за что можно уцепиться. Запускать оттуда основной канал – все равно что отправить в Вашингтон письмо с подробным описанием своего бизнеса. А Неаполь – другое дело. Это один из крупнейших портов в Средиземноморье. Тысячи кораблей и контейнеров ежедневно. В таком бардаке гораздо проще спрятать то, что не должны найти. И главное – у Каморры там уже всё схвачено: свои люди на таможне, в доках, в логистических компаниях. Готовая, отлаженная система, которую не нужно строить с нуля.

К счастью, решение этой проблемы уже намечалось. В Каморре сейчас не самая устойчивая ситуация, и мне только предстояла встреча с Микеле. Раз уж наши семьи теперь связаны кровью, перемирие казалось единственным логичным выходом. И очень удобным для моих целей, после того как Анджело наотрез отказался от моего предложения.

А пока в Неаполе решались вопросы с логистикой, я занимался рынком сбыта. На протяжении долгого времени Нью-Йорк оставался нейтральной зоной. Разные группировки грызлись за каждый квартал, стараясь захватить, как можно большую долю города. А я терпеливо наблюдал и ждал, пока не останется горстка самых сильных. При этом тайно готовился к собственному удару, используя все свои обширные связи и проверенные подпольные каналы.

Когда остались лишь Братва и ирландская банда Вестиз, я понял, что пришло время. Их конфликт перешёл в открытую стадию. Перестрелки средь бела дня, взрывы машин. Они яростно делили город, но я планировал забрать себе абсолютно всё.

Фундамент был заложен задолго, до того как я прибыл в Штаты пять дней назад. Мои люди несколько месяцев наводняли улицы нашим товаром, и он расходился моментально. Занять рынок оказалось совсем несложно, а приобретённые за последний год рестораны и клубы исправно отмывали деньги.

Соперники, разумеется, забеспокоились и засуетились. Неделю назад сожгли несколько складов в Бронксе, но их попытки навредить моему бизнесу были смехотворны. Они оставили столько следов, что найти исполнителей было делом пары часов. Впрочем, скоро их ждало куда большее разочарование.

Через сорок минут должен состояться аукцион для ценителей искусства. Но те, кто был в теме, знали: после продажи пары картин Моне и Пикассо начнутся настоящие торги, где лотами станут живые люди. Мои источники подтвердили, что пахан Братвы Олег Смирнов и лидер «Вестиз» Эдвард МакЛин будут там. Старики снова собирались купить себе девушек, лишний раз доказывая, что они променяли настоящую силу на власть денег и удовлетворение своих извращений.

Заправлял балаганом Диего Родригес, младший брат босса La Eme. Мексиканцы построили целую империю на торговле плотью, но Коза Ностра никогда не опускалась до сутенерства. Это удел слабых и извращенцев, которые путают жестокость с силой. Но само мероприятие было слишком хорошей возможностью, чтобы её упускать.

Я взглянул на часы и направился к лифту. На подземной парковке уже ждал тонированный внедорожник. Водитель едва заметно кивнул и распахнул передо мной дверь.

– Рокфеллер-Плаза, – бросил я, устраиваясь на заднем сиденье.

Машина плавно влилась в вечерний трафик и вскоре остановилась у подножия массивного небоскрёба в стиле ар-деко, возвышающегося в самом сердце Манхэттена. Я вышел на улицу и двинулся к главному входу.

Скоро.

Я вышвырну отсюда не только русских с ирландцами, но и гребаных мексиканцев.

Перед вращающимися дверями я резко остановился, когда в голове вспыхнул душный контейнерный терминал в порту Барселоны. Пятнадцать лет назад. Наша семья обеспечивала мексиканцам «чистый коридор» для их груза. Мы брали плату за логистику и безопасность, не задавая вопросов. В тот день я был там, молодой солдат, и следил, чтобы все прошло гладко. Думал, что в контейнерах кокаин, но один из их людей плохо закрыл дверь. И тогда я впервые увидел, как выглядит «живой товар». Мой капо едва заметно качнул головой. «Не наше дело». И я не двинулся с места.

Желчь подступила к горлу, а пальцы сами собой сжались в кулаки. Я заставил себя глубоко вдохнуть холодный воздух, чтобы загнать поглубже личную ненависть к торговле людьми. Сейчас не время для призраков прошлого.

В холле меня встретил администратор. Парень окинул меня быстрым, оценивающим взглядом, и на секунду в глазах мелькнуло узнавание, смешанное с плохо скрытым страхом, но он тут же нацепил маску профессиональной любезности. А затем молча протянул пластиковую карточку с выгравированным номером «13», и кивком указал на проход.

Я направился в зал. Приглушенный гул голосов, звон бокалов и едва уловимый аромат дорогих сигар смешивались с тяжелым запахом женских духов. Вокруг суетились официанты, а гости, развалившись на диванах, лениво цедили напитки. К счастью, моя VIP-ложа оказалась небольшой нишей в стене, скрытой от основного зала плотной тенью. Кожаный диван, низкий столик с нетронутой бутылкой виски и двумя бокалами. Я проигнорировал выпивку и устроился на сиденье. Отсюда у меня был идеальный обзор сцены и первых рядов, чтобы следить за целями, и не раскрыть себя раньше времени.

Взгляд скользнул по собравшейся публике. Богатые и влиятельные выродки, скрывающие свои пороки за респектабельными фасадами. Все они лениво переговаривались, предвкушая шоу. Я узнал сенатора Кларка – тот сально улыбался, что-то шепча на ухо азиатскому банкиру. Через пару столиков от них сидел греческий судовладелец Венес, известный своей жестокостью. Год назад его помощник «случайно» упал за борт яхты во время шторма. Нашли через неделю, обглоданного рыбами. Сейчас грек по-отечески похлопывал по плечу молоденькую девушку, которая годилась ему во внучки. Она испуганно улыбалась в ответ.

Я стиснул зубы и поймал взгляд одного из своих людей – Марко у бара. Он лениво поправил запонку – условный сигнал, что все готовы. Через зал в другом конце я заметил Елену. Она выглядела как жена нефтяного магната, скучающе вертела в пальцах бокал с шампанским и болтала с соседкой. Никто бы не подумал, что под ее платьем от-кутюр закреплен нож, а в сумочке лежит пистолет с глушителем.

Наконец, тяжелая дверь отворилась, и в зал вошел Смирнов. Русский двигался медленно, а его холодные глаза-буравчики сканировали присутствующих. Следом, почти наступая ему на пятки, появился МакЛин. Ирландец был абсолютной противоположностью: суетливый, с бегающими глазками и нервной энергией, которая буквально сочилась из него.

Они уселись в первом ряду, но демонстративно через несколько кресел друг от друга. От обоих за версту несло плохо скрываемым нетерпением. Меня едва не скривило от омерзения, когда их взгляды встретились. Смирнов медленно повернул голову, и легкая, полная превосходства ухмылка тронула его губы. МакЛин в ответ оскалился. Их молчаливая перепалка не имела ничего общего с бизнесом. Два павлина хотели одного – публично унизить соперника и доказать свое превосходство.

Как только вывели первую девушку, зал загудел. Ведущий аукциона, скользкий тип с прилизанными волосами, расхваливал «лот», и ставки выкрикивали с разных концов. Смирнов и МакЛин яростно торговались, не замечая ничего, кроме своей ненависти. Но как только цена становилась для них абсурдной, в игру вступали мои люди.

Так, одну за другой, мы забрали девять девушек. После удара молотка в зале повисла тишина. Гости перестали перешептываться и теперь с нервным любопытством поглядывали на двух главных игроков. Смирнов остервенело поправлял галстук, а МакЛин барабанил пальцами по подлокотнику кресла. Они больше не смотрели на сцену, их взгляды шарили по лицам гостей, пытаясь вычислить врага. А я сидел в тени своей ложи и наслаждался каждым моментом их проигрыша.

– А теперь дамы и господа, – голос аукциониста стал вкрадчивым и масляным, – наш эксклюзивный лот.

Когда на подиум вывели последнюю девушку, зал загудел возбуждения. Цена взлетела до миллиона за минуту. Я отвлекся от наблюдения за своими целями и лениво перевел взгляд на сцену.

Незнакомка в одном нижнем белье стояла под ярким светом софитов. Фиолетовое кружево резко контрастировало с ее бледной кожей. У нее была стройная, атлетичная фигура с длинными ногами и плоским животом. Белокурые волосы собраны назад, открывая мягкие черты лица. Она держалась прямо, чуть приподняв подбородок, и голубые глаза смотрели перед собой в пустоту. Но девушка нервничала, судя по тому, как напряжены мышцы ее плеч и как едва заметно подрагивает жилка на шее.

Я резко выпрямился, впиваясь пальцами в подлокотник дивана. Воздуха в легких стало меньше, а сердце пропустило удар. Этого не может быть. Не она. Присмотревшись, я заметил россыпь мелких родинок на щеке в форме сердца. У Софии кожа была идеально чистой. Но сходство было настолько сильным, что во рту появился отчетливый привкус пепла.

– Полтора миллиона! – выкрикнул русский.

– Два! – тут же перебил ирландец, вскакивая с места.

Аукционист подстрекал их, размахивая руками, но я его не слышал. В ушах стоял гул. Они делили девушку, чей образ только что всколыхнул во мне то, что давно было мертво. Это было уже не о бизнесе и стало личным.

Неожиданно для самого себя я поднялся на ноги. Взял со столика свою карточку с номером 13 и громко, перекрывая шум, произнёс:

– Десять миллионов.

Все головы в зале, как по команде, повернулись ко мне. Боковым зрением я видел перекошенные от шока и ненависти лица Смирнова и МакЛина. Но никто из них не осмелился возразить. Ведущий застыл с открытым ртом. Через минуту, которая показалась вечностью, он опомнился и трижды ударил молотком.

Я стал гребаным обладателем живого человека. И понятия не имел, что с этим делать.

Глава 2. Доменико

После того как все формальности были соблюдены, меня проводили в комнату, где я должен был «опробовать» свою покупку. Я прекрасно понимал, что мне нужно быть сейчас в другом месте, разбираясь с чёртовыми врагами. Но моё тело будто действовало само по себе, и последние десять минут были для меня словно в тумане. Отступать было не в моих правилах, поэтому, когда парень открыл для меня дверь, я решительно вошёл в помещение.

Комната, залитая сумеречным полусветом, была оформлена в мрачном, почти готическом стиле – чёрные стены, позолоченные багеты, освещённая лишь мерцанием настольной лампы, создававшей игру теней. Я знал, что это должно создать интимную атмосферу, но этот дешёвый приём не вызывал во мне желаемого эффекта. Я до сих пор не мог понять, зачем купил её – точно не для того, чтобы использовать в качестве… игрушки, как это планировали другие. Поэтому я быстро нашёл выключатель и залил помещение ярким светом.

Мой взгляд скользнул по комнате, и я заметил свою «покупку». На кровати, застеленной чёрным сатиновым постельным бельём, сидела девушка в красивом кружевном фиолетовом комплекте с чулками, опустив голову. Я позволил себе на мгновение изучить её. Она действительно была невероятно красива и соблазнительна. Но в то же время в её позе чувствовалась, что она была напугана. И это было неудивительно, ведь её продали на проклятом аукционе, как какую-то вещь.

Я тяжело вздохнул и решительно шагнул вперёд, привлекая её внимание. Девушка вздрогнула и подняла на меня полные ужаса глаза. В её взгляде читалась безмолвная мольба о пощаде, и это разрывало мне сердце. Я вспомнил другую девушку, в чьих глазах видел такой же искренний и неподдельный страх. Это воспоминание болью отозвалось в душе.

– Встань. – приказал я, мой голос прозвучал холодно и властно.

Я заметил в её глазах замешательство и удивление. Она явно ожидала от меня совсем другого – грубости, агрессии, желания обладать. Но я был непреклонен. Я не собирался становиться частью этого грязного бизнеса, в котором люди превращались в товар.

Незнакомка, видимо, поняла мой приказ не совсем правильно, потому что она спустилась с кровати и медленными, нерешительными шагами двинулась в мою сторону. Всё это время её глаза были опущены в пол, и лишь когда она остановилась рядом со мной, наши взгляды, наконец, встретились.

– Что я могу сделать для вас, господин? – прозвучал её нежный, почти умоляющий голос.

Я сжал кулаки, борясь с желанием разнести к чертям эту проклятую комнату, разобрать её по кирпичику, чтобы в ней не осталось ничего, что напоминало бы об этом кошмаре. Как можно было превратить такую красивую и, несомненно, умную девушку в жалкую рабыню, в игрушку для утех? Это вызывало во мне чувство глубочайшего отвращения к самому себе и ко всему миру, который допустил подобный ужас. Я не хотел даже думать, сколько она испытала ужасов, что теперь готова на всё, лишь бы выжить.

Но вместо того, чтобы поддаться этому разрушительному гневу, я попытался успокоиться и произнёс, стараясь, чтобы мой голос звучал максимально спокойно и уверенно:

– Я не могу отпустить тебя, как бы сильно этого ни хотел, но ты мне не нужна для секса или чего-то подобного.

Она смотрела на меня с недоверием и недоумением, но я видел, как в её взгляде мелькнула слабая искра надежды, которую она изо всех сил старалась скрыть.

– Тогда что я должна буду делать? – её голос был едва слышен, словно она боялась спугнуть хрупкую возможность избежать худшего.

Я тяжело вздохнул, подбирая правильные слова. Мне было важно, чтобы она чувствовала себя в безопасности рядом со мной. Я просто не мог позволить, чтобы эта девушка стала очередной жертвой моего жестокого и беспощадного мира. Она заслуживала лучшего.

– Ты будешь работать на меня. – ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно мягче и убедительнее, но в нём всё равно проскальзывала жёсткость, присущая человеку, прошедшему через ад. – Я дам тебе достойную работу, которая позволит тебе вернуть свою свободу и обеспечит финансовую безопасность. Но ты должна будешь подчиняться мне беспрекословно. Это единственное условие.

– Почему вы хотите помочь мне? – спросила она, её голос дрожал. – Что вам нужно взамен?

Я помедлил, подбирая слова. Как объяснить ей, что я действительно собираюсь помочь, ничего не требуя взамен? Что я сам устал от этого бесконечного круговорота насилия и жестокости, которым подвергаются невинные женщины, и хочу что-то изменить… хотя бы раз в жизни?

– Ты не заслуживаешь того, что с тобой произошло. – тихо произнёс я. – И я не собираюсь быть одним из этих ублюдков, которые издеваются над другими. Может быть, на меня подействовали и личные причины, не связанные с тобой, чтобы купить тебя, но у меня есть возможности помочь тебе.

В её глазах я увидел замешательство, а затем – слабую искру надежды. Она всё ещё не верила мне, но, кажется, была готова рискнуть.

– Я согласна. – прошептала она.

– Хорошо, потому что сейчас мы собираемся убраться из этого гадюшника. У тебя есть одежда?

Она стыдливо опустила глаза и покачала головой.

– Нет, господин. Только то, что на мне.

Я выругался про себя и стиснул зубы, чувствуя, как желание разнести это место становится всё сильнее. Это было настолько омерзительно, что мне хотелось стереть с лица земли всех этих чёртовых мексиканцев. Но сейчас важнее всего было позаботиться о незнакомке. Я снял с себя дорогой пиджак и протянул его девушке.

– Одевайся, и как тебя зовут?

– Спасибо. – прошептала она, начиная торопливо натягивать одежду на себя. – Анастасия… Или просто Настя.

Я кивнул, внимательно наблюдая за ней. Её движения были скованными и неуверенными, словно она боялась лишним жестом привлечь ко мне внимание.

– Значит, ты русская. – задумчиво произнёс я, пытаясь разобраться в её истории. Как она могла оказаться в таком ужасном месте? Но сейчас не время для расспросов. Сначала нужно вытащить её отсюда.

– Всё будет хорошо, Настя. – тихо произнёс я. – Ты должна довериться мне. Я позабочусь о тебе.

В её глазах мелькнул проблеск надежды, смешанной со страхом и недоверием. Она так долго была игрушкой в чужих руках, что с трудом могла осознать, что кто-то может действительно захотеть помочь ей, ничего не требуя взамен. Но я видел, как она цепляется за эту хрупкую возможность спастись, отчаянно желая вырваться из ада.

Осторожно, чтобы не напугать её резкими движениями, я положил руку на её поясницу поверх моего пиджака и мягко подтолкнул к двери. К счастью, в этой стороне здания был отдельный выход, и я заранее позаботился, чтобы здесь припарковали мою машину, так как отпустил своего водителя ранее.

Когда мы вышли на улицу, нас уже ждал молодой парень-парковщик. Забрав у него ключи, я помог Насте устроиться на пассажирском сиденье, и сам сел за руль. Я чувствовал, как она напряжена, словно готова в любой момент сорваться и броситься бежать. Её глаза метались по сторонам, выдавая страх и неуверенность.

Но я был полон решимости защитить эту хрупкую девушку, и Насте придётся следовать моим правилам, если, конечно, она не хочет вернуться в этот ад. Я слишком хорошо знал, как работает чудовищная система аукционов. Мексиканцы тщательно следят за своим «товаром» в течение первого года, и, если «хозяева» отпускают девушек, те быстро находят их, и всё повторяется по кругу.

Я сжал руль, ощущая, как внутри меня закипает ярость при мысли о том, через что пришлось пройти этой хрупкой девушке. Но сейчас главное было – вытащить её из этого ужасного места и обеспечить ей безопасность. Я дам Насте шанс начать новую жизнь, даже если для этого мне придётся пойти на риск и нарушить собственные правила.

Гнетущая тишина окутывала нас, пока мы неспешно добирались до моего пентхауса в центре города. Я старался не гнать на всей скорости, чтобы не напугать Настю. Припарковав машину, я взглянул на неё впервые за всю дорогу. Она сидела, обхватив себя руками, словно пытаясь защититься от невидимых угроз. Это явно было не от холода, ведь я позаботился, чтобы в машине было тепло.

Выйдя из автомобиля, я обогнул капот и открыл пассажирскую дверь, протягивая Насте руку.

– Идём.

Она секунду замешкалась, с недоверием глядя на мою протянутую ладонь. Наверняка за последнее время она привыкла, что любая помощь имеет цену. Наконец, спустя несколько мгновений, девушка вложила свою маленькую ладонь в мою, приняв помощь, и вышла из машины.

Мы проследовали в полной тишине к лифту, пока наконец не оказались в квартире. Я чувствовал, как Настя напряжена и настороже, её взгляд метался по сторонам, словно она ожидала подвоха. Но стоило нам оказаться в центре гостиной, как я повернулся к ней и твёрдо произнёс:

– Здесь ты в полной безопасности. Я знаю, что тебе страшно и пока не можешь мне доверять. Но я всё это делаю не для того, чтобы навредить тебе или использовать в своих целях. Порой я могу вести себя как последний ублюдок, потому что на мне слишком большая ответственность, и ты скоро это увидишь собственными глазами. Но ты должна знать – теперь ты находишься под моей защитой, и никто не посмеет прикоснуться к тебе и пальцем.

– Даже вы? – еле слышно прошептала она.

– Это не то, о чём тебе следует беспокоиться. – горько усмехнулся я. – Да, ты очень красива, но меня не интересует секс.

Я снова заметил вспышку недоверия в её глазах и не был удивлён. Мало кто действительно мог поверить и принять, что похоть и интим с противоположным полом меня не интересуют.

– Как я говорил ранее, ты будешь работать на меня. Завтра мы обсудим это подробнее, а сейчас тебе нужно отдохнуть. – продолжил я. – Но, прежде чем я провожу тебя в твою комнату, ты должна осознать, что с этого момента твоя жизнь изменится, и тебе нужно будет слушаться меня абсолютно во всём…

Настя недовольно сморщила носик, и в какой-то степени это было даже мило. Но я быстро отбросил эти мысли в сторону и закончил предложение:

– Во всём, что касается твоей безопасности.

Глава 3. Анастасия

Незнакомец, который купил меня на аукционе, провёл меня в роскошную спальню. Тяжёлые бархатные шторы заглушали свет луны на улице, окутывая комнату полумраком. Она была практически пустой, словно здесь никто не жил, хотя в воздухе витал еле уловимый аромат дорогого парфюма. Что-то в его внешности подсказывало мне, что мужчина определённо не американец – возможно, итальянец или испанец? Может быть, он нечасто здесь бывает, поэтому в этой квартире так пусто и холодно?

Мужчина, чьего имени я до сих пор не знаю, уверенно заявил, что никто не причинит мне вреда, даже он сам. Но как-то мне особо в это не верилось. Зачем ещё ему покупать меня, если не для удовлетворения своих желаний? Я вспомнила его слова «меня не интересует секс» – что бы это могло значить? Неужели он гей? Но как бы я ни пыталась представить его в этой роли, это как-то совсем не подходило ему. А может, у него есть жена или девушка? Но опять же, зачем ему тогда меня покупать, он ведь мог просто найти себе любовницу. И что означали его слова – «на мне слишком большая ответственность, и ты скоро это увидишь собственными глазами»?

Уф, как же много вопросов, и ни одного ответа! Я глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Мне было страшно, но я не собиралась показывать свою слабость – слишком хорошо я знала, к чему это может привести. Я на собственном опыте убедилась, что проявление страха лишь провоцирует дальнейшие унижения и насилие.

Стоило мне только вспомнить прошлое, как я тут же почувствовала фантомную боль от ударов хлыста по спине. К счастью, они мазали меня каким-то «чудо-средством», и у меня практически не осталось следов, лишь несколько небольших шрамов на внутренней стороне бедра. Я поморщилась от этих воспоминаний, тут же отгоняя их прочь и сосредотачиваясь на настоящем.

– Тебе нравится? – раздался позади меня хриплый голос, от которого по моей спине пошли мурашки.

Я медленно обернулась, встречаясь взглядом с этим загадочным незнакомцем. В его глазах читался интерес, но я не могла понять, какие именно чувства он испытывает ко мне. Жалость? Любопытство? Или, быть может, даже… сочувствие?

Я облизнула пересохшие губы, собираясь с мыслями.