Мотыльки летят в огонь

Он открыл почту – его отсутствие на конференции заметили и выражали сочувствие из-за неожиданных препятствий. Так же было три письма от Птициной. Недрогнувшей рукой послал их в мусорную корзину. Заметил на телефоне мигающий зеленый маячок – кто-то пытался с ним связаться. Савва обычно не выключал телефон совсем, но убирал звук, чтобы не отвлекал во время работы. Кто же им интересовался? Конечно, Птицина. Несколько раз пыталась дозвониться. Какая настырная девица. Разумеется, он не стал перезванивать. Не стоит на ночь глядя портить себе настроение.

Стоило сходить в тренажерный зал, потягать немного железа для общей формы и жизненного тонуса. Но уже в коридоре его догнал вызов по скайпу. Можно было и проигнорировать, но Савва вернулся. Это был его коллега, профессор из Германии, Дольф Закс, почтенный старец, который тоже должен был присутствовать сегодня на конференции. Нельзя было не ответить.

– Привет, Дольф, – весело поприветствовал Савва. Старика он любил, тот внешне напоминал Деда Мороза и был приятным в общении.

Старик удивился, увидев обстановку за спиной Саввы:

– А ты не на конференции?

– Нет. Непредвиденные обстоятельства задержали меня. – Старик выражался немного старомодно, Савва придерживался той же манеры в общении с ним. Да и на английском это было более чем естественно.

– Что-то случилось? – спросил Дольф, нахмурив брови. Давно выученный жест сочувствия, но все равно приятно.

– Нет, ничего серьезного, – Савва поспешил отделаться общими фразами. Да и ни к чему старику эти подробности, в которых Савва и сам стал сомневаться – а были ли они на самом деле? И так ли это все серьезно? – Как прошла конференция?

– А меня тоже не было. Я чуть приболел. Какая-то странная усталость. Но я не удивлен – возраст. Господь напоминает о том, чтобы поторапливался.

– Ну что вы, вы еще всех нас переживете, – дежурная фраза, которая, однако, вызывает улыбку на лицах тех, к кому обращена.

– Все может быть, я еще надеюсь выкарабкаться. – Дольф кому-то там погрозил корявым старческим пальцем. Наверно, самому Богу – у них уже установились свои запанибратские отношения. – Тогда я позвоню кому-нибудь еще из наших коллег. Я отправил свое выступление, мне интересна реакция.

– Обязательно вышлите мне. Горю желанием с ним ознакомиться.

– Разумеется, коллега. А вы удовлетворите наше любопытство по поводу вашей тайной пещеры. Пласовской, я правильно произношу? Мы все в предвкушении…

Савва чуть не поперхнулся.

– Откуда вы узнали?

– А вот, – Дольф прищурил от удовольствия глазки, – вы думали, что сумеете утаить. Но в мире науки у нас свои коридоры.

– Это фейк, я уже написал отчет, странно, что до вас дошли слухи о ней. Конечно, на открытие много ставили, я и сам поначалу заинтересовался, но…

– Вы хотите сказать – кто-то пошутил? Да так мастерски?

Закс с сомнением покачал головой.

– То-то я смотрю – вы не спешите трубить сенсацию. А, все-таки, можно глянуть?..

Вот же какой упертый старик. Отличная черта характера для исследователя, но в личной жизни порой раздражает.

– Я вышлю вам снимки, вы сами убедитесь.

– Хорошо, договорились, – Дольф сложил ладони вместе и потряс ими, будто тряс руку собеседника. – И благодарю вас за подарок.

– Какой подарок?

– Я получил его еще позавчера, но никак не мог найти случая поблагодарить.

Савва ничего не понимал, он не посылал Заксу никаких презентов. Если только очень давно, и почта доставила только сейчас? Нет, все равно, Савва такого не припоминал.

– Наверно вы перепутали и этот подарок не от меня.

– Я старик, но не маразматик. – Закс наклонился куда-то к краю стола и снова появился, держа в руках… Мать твою! Савва за полсекунды до ее появления на экране уже понял, что увидит. Это была одна из тех чашек, пласовских. Савва по всей видимости, побледнел, потому что разом почувствовал, как кровь отлила от лица.

– Вы… ничего не путаете?

Закс показался озабоченным.

– У меня в корзине для бумаг, возможно, осталась еще упаковка. Мне найти?

– Будьте добры.

Старик скрылся из поля зрения, слышно было его передвижение по комнате. Взору Саввы остался только книжный шкаф из добротного дерева. Он сидел и смотрел на этот шкаф, не отрываясь, словно тот должен был открыть секрет фокуса. Савва ничего не посылал, никому и никогда. Но, однако же, как тогда объяснить появление этих чашек в его чемодане? Кто использует его в своей игре? И что это за игра?

– Дорогая, ты не выкидывала мусор? – прозвучал вопрос по-немецки, видимо, Дольф обращался к своей жене. А потом он появился снова:

– Я сожалею, – старик развел руками, – Инга успела выкинуть. Но в чем дело, почему это так важно? Ты в самом деле не посылал?

– Выкиньте ее, Дольф. Это не мой подарок. Я вам ничего не посылал.

– А кто же тогда? – Старик был растерян. Он видел выражение лица Саввы, и оно ему не нравилось.

– Я не знаю. Но я все выясню.

– Это ведь подделка?

– Да, дешевка. Из той «таинственной» пещеры. Я не понимаю, как она оказалась у вас, у меня пока нет версий…

– Никакого криминала? Вы ручаетесь?

– Да… то есть… я не знаю. Нет… избавьтесь от нее. Так будет спокойнее.

– Хорошо, как скажете. Но я узнаю потом?..

Он имел в виду, конечно, узнает ли причину, подноготную. Он же исследователь. Вон как загорелись красноватые глаза-бусинки.

– Я расскажу, когда буду знать сам.

– Хорошо, держите меня в курсе. Я последую вашему совету. – И в подтверждении своего намерения крикнул: – Инга, выброси это, дорогая.

В обозрении показалась старушка – божий одуванчик.

– Что это, Дольф?

Савва поторопился попрощаться и отключился.

Он еще долго сидел за компьютером и искал в сети картинки или научные работы об этих пласовских чашках, вдруг кто-то пронырливый уже выложил сенсацию. Был соблазн позвонить Птициной, тем более, она снова пыталась поймать его по телефону, но он поборол в себе этот порыв, решив с утра уже связаться прямо с директором музея. Рудиным Игорем Ивановичем.

глава 4

Ему снилось, что он шел по мокрой алее, давя босыми ступнями прелые листья. Разные, словно вырезанные из цветной бумаги, желтые, красные, кирпичного цвета, лимонные и даже ультрамариновые, они лежали толстым нетронутым ковром. Лиственная масса пружинила под его ногами, вылезала между пальцев, становясь коричневой кашей. Савва внимательно разглядывал диковинный парк, не было ни страха, ни удивления, ни восторга… только хладнокровная констатация. Ногам было прохладно и склизко, он отмечал тактильные ощущения, словно шел в реальности. Может быть, как часто бывало, во сне он сбил одеяло, и теперь ноги торчат наружу и им холодно? Савва отметил про себя эту мысль. И согласился с ней.

Он сделал еще несколько шагов – аллея тянулась нескончаемо далеко, и увидел лавочку. Он ударил себя по лбу – вот же дуралей, он попал в мир картин Виктора. Он узнал эту лавочку, деревья и атмосферу. Точно, Виктор говорил, что видел это словно через окно, а Савва попал внутрь. Надо же, какова сила искусства! Узнавание вызвало в Савве сильные эмоции. Нужно будет рассказать этот сон Виктору, ему понравится.

А потом пришла еще одна, совсем мальчишеская мысль, посмотреть, что там дальше, за аллеей, и тоже рассказать Виктору. Пожалуй, эта мысль будет даже получше. Жаль, он не сможет нарисовать, но, запомнив детали, попробует их изложить с большой точностью. Савва чуть ли не рассмеялся в голос от этой идеи. Но потом его кто-то позвал. Какой-то нечеловеческий голос. Савва обернулся, но не успел ничего увидеть, потому что проснулся.

В дверь звонили. Долго и настойчиво. Трель звонка противно отдавалась в ушах. Да кто ж это там такой настырный? Савва накрыл голову одеялом.

– Уходи, уходи, – будто бы внушал он незваному гостю. Но тот не унимался.

– Да что же это такое? – Савва все-таки вскочил, сунул руки в рукава халата, на ходу запахивая полы и завязывая пояс. Босыми ногами прошлепал по полу. Тапочки бы…

Щелкнул замком, резко дернул на себя дверь. Наверное, на его лице отражалось злость и раздражение, потому что стоявшая за дверями Птицина резко отскочила в сторону. Савва на секунду остолбенел, поразившись: неужели приехала? Вот дура!

– Ну? – он зевнул, изображая, что его совсем не смутил приезд девушки. – До утра нельзя было подождать?

– А где? – простодушно удивилась она, – в подъезде?

Он понимал, что ведет себя грубо, девушка устала, вероятно, только что с самолета, вон и сумка при ней, давит плечо. Но он все еще был раздражен – он совсем не приглашал ее.

– Приличные девушки не врываются в квартиру к мужчине посреди ночи. Может, стоило все же позвонить?

– Это вы так шутите, да? – Она неуверенно улыбнулась, разглядывая его и пытаясь понять его настроение.

Странная женщина. Она что, думала, он ее с распростертыми объятьями будет встречать? Он не сдвинулся с места, всем своим видом показывая, что серьезен в своей позиции.

– Ну, хватит уже. Совсем не смешно. – Она начала напирать, пытаясь попасть в его личное пространство. – Я замерзла, сначала тряслась в этом чертовом автобусе…

– А зачем?

И тут она в ступоре замерла. Только что сейчас до нее дошло, что он может не впустить, что она здесь не нужна, что ей не рады.

– Зачем вы приехали? Если из-за тех рисунков, фото которых Вы прислали мне по почте, думаю, что они не стоили таких жертв.

Она все еще продолжала слушать его в недоумении, потом брови ее обиженно изогнулись.

– Зачем?! – голос ее резко осип. – Вы же сами меня позвали!

– Я???

Теперь пришел черед Саввы возмутиться. Но он подавил в себе порыв разразиться едкой тирадой по поводу ее разыгравшейся фантазии и самонадеянности, он решил, что короткой фразы будет достаточно:

– Я не звал.

– Нет?

На ее лице отразилась гамма чувств: недоумение, неверие, злость. Она посмотрела в его глаза и увидев там категоричный ответ, сжалась, как будто ее побили. Он ожидал, что вот-вот она развернется и пойдет прочь, и стало даже как-то жаль, но Птицина, стоящая вплотную, подняла на него глаза. В них была дерзость, упрямство, и это понравилось Савве.

– Вы мне не звонили?

– Нет.

– В таком случае, кто-то вместо вас разговаривал по вашему телефону.

– Не припомню. – Ему хотелось дразнить ее. Сон как рукой сняло, его начала забавлять эта сцена. Пожалуй, он впустит Птицину к себе. Времени всего четыре утра, не гнать же ее, в самом-то деле.

– Мы так и будем разговаривать на пороге? – девушка оглянулась. Она права, место не самое подходящее. Но пусть еще побудет в неуверенности. Все спят, они разговаривают вполголоса, их не слышат.

– Так что же я вам якобы сказал? Просил приехать?

Она, наконец, скинула на пол оттягивающую плечо сумку.

– Он чуть не убил меня. Напал в пещере, где я делала фотографии, начал душить…

– Что? – Савва в недоумении поморщился.

– …Он ничего мне не сказал, просто молча подошел и…

Она показала на еле заметный синяк под шарфиком.

– …Вовремя пришли туристы и спугнули его.

– И что это? – он не знал как реагировать. Злиться, ругаться, смеяться? – Может, все-таки объясните? Кто на вас напал? И почему – ко мне, а не в полицию?

Тон девушки, синяк, заставили его спрятать улыбку. Но он до сих пор ничего не понимал и это жутко раздражало.

Она вздохнула:

– Я думаю, что это был тот же гопник.

Савва облизал губы, сразу захотелось пить:

– Проходите, – бросил он коротко и приглашающе раскрыл дверь.

Птицину не пришлось приглашать дважды.

Они сидели на его кухне. Перед Оксаной стоял недопитый стакан сока. А Савва так и сидел босиком, в халате. Ноги совсем заледенели на холодной керамогранитной плитке пола. Птицина описала в подробностях, и то как посещала пещеру каждый день, снимала передвигающиеся сами собой картинки. А потом – как напал тот человек, по описанию похожий на гопника из аэропорта. Произошло это два дня назад, Птицина обратилась в полицию, думала, что это какой-то сумасшедший, мало ли помешанных. Но после звонка Саввы поняла, что тот имеет отношение в пещере.

Все понятно, только… только он не звонил Птициной и ничего не рассказывал. Он полез за телефоном и там, как и предполагал – ничего не обнаружил. Хотя, можно и стереть запись. Кто этот гопник, что ему нужно от них? Птицина была тоже в недоумении.

– Я ходила к Игорю Ивановичу, но он не знает, кто это. И ему отчего-то все это неинтересно. И знаете, я подумала… я подумала, что у него рак.

– Рак?

– Да. Человек чахнет на глазах.

– Печально, – протянул Савва, но думал о другом. У самого Саввы синяков не обнаружилось, его не душили, а сунули под воду и как-то обездвижили. А у Птициной был синяк на шее, настоящий, насколько Савва мог судить. И его и ее хотели убить. Но зачем? Их с Птициной ничего не связывало кроме пещеры – ни деньги, ни родство, ни общая работа. И цели у них были разные. Не складывалось, не складывалось здесь.

За окном давно начало рассветать, на часах пять утра. Птицина отпила из стакана, поежилась.

– Простите, я со вчерашнего дня ничего не ела.

– Да-да…

Савва машинально схватился за фартук, открыл дверцу холодильника.

– Яйца и бекон.

– Спасибо.

Он переминался с ноги на ногу и жарил яичницу. Так и не сходил за тапками, олух. Деревянной лопаточкой переворачивал шваркающие на сковородке полоски бекона. Она не прерывала его молчаливых раздумий, с любопытством разглядывая холостяцкую кухню: столешницу из орехового дерева, скругленные шкафчики ярко-оранжевого цвета. Савва сам подбирал интерьер для кухни. Для него удобство было на первом месте. Все было под рукой: мойка, плита и духовой шкаф. Еще несколько небольших шкафов с прозрачными дверцами и холодильником были встроены в стену. Никаких выступающих краев. Над столом свешивались лампы в металлической оправе в виде большой ладьи. Савва любил свою кухню и не пренебрегал готовкой. Это была его территория. Мужская и свободная. Женщины здесь были редкостью и надолго не задерживались.

– А у вас тут очень уютно…

Савва отложил нож.

– Вот что я скажу, дорогуша. Ничего такого, о чем ты рассказывала не имеет место быть. Это ваши с Рудиным придумки, манипуляции для привлечения внимания к фейковой пещере, умелое раздувание сенсации. Эти рисунки вы придумали раньше самой пещеры – я видел книгу у тебя в комнате. Когда план не сработал, придумали новую фишку – движущиеся картины. Плюс искусное распускание слухов, подкидывание чашек, рассылка их по всему научному миру от моего имени и для финала, вишенкой на торт – гопник. Вы только с ним не договорились, какое оружие он будет применять ко мне, какой способ вырубить. А надо было договориться. Как тебе моя версия?

Птицина слушала его, разинув рот:

– Ну ничего так, складно.

– Есть чем опровергнуть?

– Нечем.

– Ну вот видишь. Ешь свою яичницу и сваливай.

Яичница соскользнула со сковородки на тарелку. Савва даже не злился. Ок, он признает, что их план выглядел весьма оригинально. Было интересно поиграть в игру, и даже немного жаль, что все так быстро закончилось. Но пешкой в чужих играх он быть не привык. Не его амплуа.

Птицина, видимо, была готова к такому внезапному повороту дела, или же решила, что голод сильнее обид. Она с жадностью взялась за завтрак.

– Мне нечем крыть, – сказала она, одновременно пережевывая горячий бекон. – А что по этому поводу сказал Виктор?

– Виктор? В каком смысле?..

– Ну ты тогда сказал, что надо расспросить Виктора, он в этом понимает. И ты как раз едешь к нему.

Савва медленно-медленно вышел с кухни. Нашел тапочки, надел их на озябшие ноги. А вот о Викторе она знать не могла. И гопник знать не мог, что он ехал именно к Виктору. Никто не мог знать, кроме него и… самого Виктора.

Они быстро поднимались по лестнице. Третий этаж. Савва уверенно нажал на кнопку звонка. Художник, должно быть, уже проснулся. Позднее утро, как никак. Снова позвонил. Никакого ответа. Повернулся к Оксане, улыбнулся уголком губ: «Все нормально, все под контролем». Но и после третьего нажатия никто не подошел к двери и не открыл. Савва начал уже беспокоиться, вдруг Виктору стало хуже, и он попал в больницу? Сделал дозвон по телефону. Молчание и там. В тревоге за друга Савва принялся барабанить в дверь, и тут она раскрылась сама.

Савва замер на месте. Тревога сжала ребра стальной хваткой. Он решительно вошел в квартиру. В нос ударил резкий уксусный запах, успешно перебивая запах марихуаны. Савва засуетился.

– Виктор! – крикнул чуть охрипшим от волнения голосом. – Виктор!

Оксана молча семенила следом. Ее ужасал не только этот запах, но и хаос во всей квартире. Всюду валялись выдранные из рам холсты. Некоторые были сломаны, буквально разорваны, как будто здесь бесновалась какая-то злая компания. Птицина взвизгнула, случайно наступив на небольшую стеклянную бутылку. Та выкатилась из-под ее ноги, а девушка чуть не потеряла равновесие и не упала в эту груду разрушения. Савва подобрал бутылку, рассматривая этикетку – уксусная эссенция. Черт! Что же натворил этот ненормальный? Савва поспешил в соседнюю комнату, мастерскую Виктора. Увидев своего друга лежащим на полу в нелепой позе возле одной из своих картин, он сдавленно охнул. Подбежал, поднимая голову мужчины. Слава богу тот дышал.

– Виктор! Что случилось? Кто здесь был?

Тот застонал, разлепляя сонные глаза.

– Савва… Это ты что ли?

Он был слаб, но весело улыбнулся. Кое-как поднялся с помощью Саввы, сел на полу, оглядывая беспорядок. Здесь так же валялись разломанные и испорченные картины, исцарапанные то ли ножом, то ли еще чем-то острым.

– Представляешь, я вдруг понял, что все, что я писал до этого времени, было дерьмо. Бездарность! Я ненавижу свои картины!

– Так… это ты все устроил?

Савва с сомнением заглянул в глаза друга.

– Я в порядке. Я в своем уме, – буркнул Виктор. – Да, это я их порушил.

– А уксус… Зачем он тебе понадобился?

– Лучше бы конечно кислота. – Художник хищно осклабился, в глазах заблестел безумный огонек.

– Виктор, почему у вас была открыта дверь? Кто-то приходил к вам?

Виктор резко развернулся в сторону задавшей вопрос Птициной.

– А это кто? – с недоверием спросил он, разглядывая девушку.

– Оксана, моя знакомая. Ты плохо выглядишь, друг. У тебя кто-то был?

Виктор развязно ухмыльнулся.

– И ты туда же? Ну, были… Приятели заходили.

– Косяки забивали?

– О какой же ерунде ты думаешь, друг! О вечном надо думать, о вечном!.. Смотри, что я написал после твоего ухода. Я работал всю ночь.

Виктор потащил Савву в угол, наклонился и поднял небольшую картину в квадратной рамке. На этот раз это был еще один пейзаж, чем-то сходный с предыдущим, но были и отличия. Савва сразу вспомнил сон, который видел накануне прихода Птициной.

– Неплохо нарисовано, – откуда-то сзади донесся голос. Птицина выглядывала из-за плеча Саввы, рассматривала картину, склонив голову на бок.

– Кто это? – спросил Виктор раздраженно.

– Я тебе уже говорил. – Савва внимательно поглядел на друга. Тот и в самом деле напоминал спятившего – темные круги под глазами, всклокоченные волосы, пальцы странно движутся, как будто все время что-то плетут.

– Мне она не нравится, – сказал Виктор, испуганно глядя на Оксану и пряча за спиной свою картину.

– Это ты мне не нравишься. – Савва потрогал лоб художника. – Ты пил лекарства, которые я тебе вчера купил?

Савва поднял с пола пузырек с таблетками от кашля. Виктор вдруг зло ударил его по руке, так что пузырек полетел обратно на пол.

– Мне кажется, что меня засекли. Я ведь все это подглядел, я не придумал этот пейзаж. И теперь они знают, что я знаю.

Виктор бормотал быстро, как в бреду.

– Кто они? – Савва с сочувствием смотрел на Виктора.

– Те, кому все это принадлежит. И они очень опасны, очень.

– О-о-о… да ты совсем, брат, плох.

Савва обернулся к Оксане, та была близка к панике, он сделал знак рукой – все нормально и, обхватив Виктора за плечи, повел его в другую комнату, уговаривая, как ребенка.

– Пошли-ка, я тебя провожу в постель. Тебе надо баиньки.

Художник какое-то время послушно плелся рядом с ним, потом вдруг резко вырвался из его объятий.,

– Куда ты меня тащишь? Ты думаешь, что я того? С ума сошел? Не-е-ет. – он покачал указательным пальцем. В его взгляде читалась явная агрессия. – Я – в порядке. Я – здоров. – вдруг он развернулся в сторону Оксаны, ткнув в нее пальцем. – Скажи ей, чтобы не трогала мои картины.

Оксана стояла к ним спиной и завороженно разглядывала картину Виктора, держа ее в руках.

– Положи на место! – заорал Виктор истеричным голосом, видя, что она не реагирует на его слова.

– Виктор, тише, тише, – Савва пытался утихомирить друга. – Оксана, положи картину.

Но она как будто застыла.

– Ты глухая? – снова крикнул Виктор.

И не дождавшись ответа, он поднял с пола острый обломок деревянной рамы и решительно пошел в ее сторону. Савва догнал его, успев ухватить за запястье в самый последний момент. Оксана развернулась и увидела устремленный ей в лицо острый край деревяшки. Она испуганно завизжала, бросив картину и отбежала в сторону. Савва и Виктор продолжали бороться, вырывая друг у друга опасный осколок дерева. Теперь Виктор переключил свое внимание с раздражающей его Оксаны на Савву, глаза его налились кровью, он ревел как раненый зверь, пытаясь свалить Савву на пол.

– Отстань! Отдай! – бормотал он, весь красный от натуги.

Оксана накинулась на Виктора со спины, колотя его кулаками. Виктор резко отпустил Савву, и, повернувшись к ней, стал швырять в нее все что попадется под руку.

– Пошла вон! Уходи!

Оксана, громко крича, выскочила в другую комнату.

– Вызывай бригаду! – крикнул Савва, цепляя побежавшего следом за ней Виктора и заворачивая ему руки за спину.

Бригада врачей приехала очень быстро. Виктора профессионально повязали, вкололи лекарство. Мужчина вопил, отбрыкиваясь от людей в белых халатах, рычал, ругался и даже пытался кусаться. Постепенно стихая, он вроде как пришел в себя. Посмотрел на Савву, который в это время беседовал с одним из врачей, давая сведения о Викторе.

– Савва, сохрани картины, – попросил он надтреснутым голосом. – Спрячь подальше, понадежнее.

Савва обернулся. Виктор уже закрыл глаза. Птицина стояла в самом углу комнаты, плакала, обхватив себя руками. Виктор сильно ее испугал и она до сих пор дрожала от пережитого стресса.

– Куда вы его увозите? – спросил Савва, сердце вдруг сжалось от жалости к безвольно лежащему другу.

Ему назвали адрес. Савва кивнул. Виктора переложили на носилки и вынесли из квартиры. Наступила тишина. Савва все еще удрученно молчал, никак не мог прийти в себя после случившегося. В руках он сжимал картинку Виктора. Последнюю, нарисованную им.

– Что ты будешь делать?

Савва вздрогнул, он как будто забыл о присутствии Оксаны.

– Я спрашиваю про картину? Он просил позаботиться о ней. Как ты думаешь, он выздоровеет?

– Конечно. Я думаю, кроме косяка было еще что-то. Идиот… – И вдруг как очнулся. – Надо позвонить его матери. А то придет, а тут – такое.

Они сели в машину.

– Я отвезу тебя на вокзал.

Она вскинула на него обиженный взгляд, но промолчала, только закусила нижнюю губу, видимо готова была расплакаться. А что она хотела? Что, он будет носиться с нею по городу, разыскивая неведомого странного гопника? У него – своя жизнь, работа. Да может, этот гопник никогда больше и не появится?

– Если этот парень вдруг опять объявится…

Но она хмуро смотрела в окно. Савва завел двигатель. Поехали.

– Думаю, что это дело полиции. – Наконец закончил он.

Нечего. Он не будет перед нею оправдываться. Он ни в чем не виноват. Сама решила приехать, сочиняет теперь, что будто он ей звонил. Как тогда она про Виктора узнала – неважно. Он не станет разгадывать ее ребусы. Он знает, что не звонил и точка.

Впереди был пешеходный переход. Какой-то мальчуган вышел на полоску «зебры». Савва надавил на педаль тормоза и мгновенно покрылся испариной. Машина не реагировала, она все так же неслась вперед, неумолимо приближая их к шагающему по дороге ребенку. На размышление совершенно не было времени. Слева плотным потоком шли машины. Впереди – человек. Справа – столб. И нет шанса подумать, некогда просчитывать варианты! Савва вильнул машиной в сторону обочины. Черт! Он совсем забыл о пассажирке! Она же сидела справа. Развернуть машину, развернуть! Долбаные доли секунд, какие же они быстрые! Господи, пронеси, помоги!

Он был готов, но все равно удар оказался неожиданным. Толчок, как будто чья-то сильная рука бросила его вперед и потом резко вбок. Боль. Словно электрический ток прошел сквозь него. Странно, у него даже не потемнело в глазах, как это обычно бывает в таких случаях, как описывают в книгах и своих воспоминаниях очевидцы. Нет, он все видел четко и соображал так же. Они остановились. Машина ужасно смята – впереди – серый бетонный столб, из капота валит белесый дым. Или пар? Прикольно. Столб пришелся как раз посередине. Между ним и Птициной. Как она? Савва повернулся, пытаясь освободить себе обзор, заслоненный сработавшей подушкой безопасности. Она тоже приходила в себя. Открыла глаза и вдруг закричала: