Мой (не)любимый дракон

Скальде чему-то усмехнулся. Не то задумчиво, не то грустно. Кивнув на прощание, стремительно направился к выходу. Или куда-то торопился, или не желал убивать на общение со мной ни единой лишней секунды.

– Ваше великолепие, с чего такая поблажка? – спросила, не сдержавшись.

Неужто пожалел? А может, просто решил окончательно поставить на мне крест? Сам ведь говорил, что я для него – бракованный товар.

Второе предположение неприятно задело. Уф! Когда же уже рассеется эта привязка?!

– Вы похожи на зверька, чахнущего в клетке. А я рядом с вами чувствую себя живодером.

Может, я все еще сплю или брежу? Кто бы мог подумать, что его ледяное великолепие умеет чувствовать и испытывать угрызения совести.

– Остальные алианы спокойно реагируют на чары. Им эту мысль – быть привязанными к жениху – внушали в детства. Но вы и здесь сумели выделиться, эсселин Сольвер. Видимо, князь Ритерх и правда не занимался вашим воспитанием. – Приняв отстраненно-невозмутимый вид, Скальде мазнул по мне взглядом. Как будто осколком льда, к счастью, тупой его стороной, по щеке провел. – Теперь, Фьярра, у вас больше нет поводов страдать.

– А у вас? Выглядите… хм, подавленным, – вырвалось помимо воли.

Еще немного и решу, что намеренно пытаюсь его удержать.

– Очередное свидание, – уныло пояснил Герхильд.

– А, тогда понятно. И… с кем же?

Вот что это со мной? Мне вообще должно быть параллельно, где и с кем он проводит время. С алианой какой или с этой своей выпендрежницей-фавориткой.

Рыжей, бесстыжей стервой.

– С эсселин Фройлин.

С Майлоной, значит. Выдохнула облегченно, почувствовав, как тело расслабляется, а душа – радуется. Чему – непонятно. Наверное, избавлению от привязки.

Да, точно этому.

Скоро, уже скоро я стану самой собой! Помучаюсь мигренью пару-тройку часов и буду как новенькая. Точно заново рожденная.

– Не забывайте, эсселин Сольвер, отдых и свежий воздух.

– Спасибо, – поблагодарила его щедрое великолепие, опускаясь в реверансе и смиренно опуская взгляд – награда тальдену за мое «освобождение».

А когда выпрямилась, о визите Герхильда напоминали лишь булавка и пламя румянца на щеках.

* * *

И пяти минут не прошло после ухода Ледяного, как в спальне нарисовалась Мабли, полная решимости вытрясти из меня мельчайшие подробности нашего с драконом разговора. Адреса, пароли, явки. То ли для Блодейны старалась, то ли просто грызло любопытство.

Прилипла, что жвачка к тракторной подошве – не отодрать. И, пока заплетала мне волосы в тугие косы, ловко вплетая в них ярко-желтые ленты, не переставала канючить и капать на нервы.

Кап-кап, кап-кап…

– Может, тебе дословно воспроизвести каждую реплику? И чтобы в лицах?

– Ой, было бы здорово! – радостно захлопала тыльной стороной щетки по ладони наивная.

– Губу закатай, – спустила ее с небес на землю.

Из того, что служанка ужом вокруг меня вилась, пытаясь приподнять завесу будоражащей ее воображение тайны, я сделала приятный для себя вывод: Мабли не подслушивала. А значит, ни сном ни духом не ведает об отмене привязки.

Я, понятное дело, исповедоваться ей не собиралась. Но про булавку рассказала, с безразличным видом заявив, что эта безделушка с ярмарки – подарок тальдена, который он забыл мне вчера вручить. Вот и явился с утра пораньше, чтобы исправить упущение.

– О, вы непременно должны носить ее, не снимая! Хотя бы первые дни. Чтобы не обидеть наследника. – Глаза девушки азартно сверкнули, а в голосе отчетливо зазвучали нотки превосходства, будто это она назло всем невестам уединялась в спальне с Герхильдом. – Другие алианы, если узнают, с ума сойдут от зависти!

– Другие не узнают, – жестко парировала я, в упор глядя на Мабли, отражавшуюся в зеркале, оправленном в золото и разноцветную эмаль. – Незачем разжигать в них зависть. Хочешь, чтобы за мной следили с утра до вечера и запоминали каждую мою ошибку? Или того хуже – какую-нибудь подлянку устроили. Вроде слабительного в чай или испорченного крема для тела, после которого вся кожа покроется прыщами или бородавками. Что тогда будем делать?

Не уверена, что Мабли поняла каждое мое слово, но речью в целом прониклась и впечатлилась.

Присела в быстром реверансе и, пристыженно потупив взгляд, проговорила:

– Простите, ваша утонченность. Вы, конечно же, правы. Все так! Обещаю, что буду молчать.

– Вот и хорошо. А теперь снова завтракать!

Из-за всех этих эмоциональных американских горок у меня разыгрался ну прямо-таки драконский аппетит. Несчастный пряник и пару пирожных мой желудок уже успел давно переварить и теперь требовал продолжения банкета.

Собрав с кушетки, что стояла в изножье кровати, подарки для сестер по несчастью, отправилась в Карминовую столовую навстречу головокружительным ароматам.

Настроение было… странным. Я вроде и радовалась за себя и одновременно тревожилась из-за снятия привязки. Не верила. Ведь, по обычаю, бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

Неужели такой благородный? Ради невесты, которая ему и даром не нужна (его же слова) решил попрать вековые традиции? Что-то тут нечисто. Или это у меня уже разыгрывается паранойя. Боязнь, что мне снова коварно подставят подножку.

Эх, Герхильд, когда я уже наконец перестану о тебе думать и вернусь мыслями к мужу! Счастливо женатому… на другой. И плевать, что тело мое. Меня-то с ним нет. Я здесь! Угрызениями совести, между прочим, мучаюсь. В перерывах между порнокошмарами. А Лешка небось наслаждается медовым месяцем.

Тьфу ты! Нет, прости, милый, но о тебе я пока думать не буду. Иначе у меня голова треснет, как переспевшая тыква. И сердце тоже все покроется шрамами-трещинами.

От ревности.

В столовую входила под гробовое молчание и скрестившиеся на мне, точно острые клинки шпаг, взгляды.

– А я к вам с подарками, – улыбнулась заискивающе, надеясь, что удастся отвлечь алиан портретами.

Куда там. Обступили меня, точно церберы: Керис, Майлона, Рианнон, Бриаллен и Хелет, и давай гавкать.

– И где это ты вчера с ним пропадала? – пошла в наступление первая невеста – негласный лидер шайки Герхильдовых фанаток.

– Его великолепие с утра к тебе заходил? Зачем? – а это уже тявкала эсселин Фройлин.

Нет, в этом замке тайны долго не живут.

– Мужчина – и в спальне незамужней девицы! Фьярра, зачем ты его впустила?! – сливаясь цветом лица со своим жемчужным нарядом, пристыдила меня Хелет.

– Не твое дело, не твое дело и тоже не твое дело, – ответила каждой по очереди и, распихав дознавательниц локтями, ринулась к столу, за которым преспокойно завтракали Гленда и Ариэлла. Тем было без разницы, чем мы вчера со Скальде занимались, и что он забыл у меня в спальне. – Ну так что, картинки разбирать будем? Или пустим на растопку каминов? А ты, Майлона, вообще, лучше бы к свиданию готовилась, чем на меня фыркала.

– Что, я сегодня? – едва не задохнулась от восторга девушка.

Кажется, я опередила эссель Тьюлин и испортила алиане сюрприз. Впрочем, Майлона по этому поводу ничуть не расстроилась. Наоборот, окрыленная приятной для нее новостью, помчалась к себе наводить красоту и упаковываться в нарядное платье.

– Откуда узнала? – проворчала эсселин Мадауг, продолжая, точно лазером, прожигать меня взглядом.

Знаю, следовало сдержаться, проглотить остроту, но я поддалась искушению и брякнула:

– Его великолепие нашептал. Вам косточки перемывал в перерывах между признаньями в любви.

Алиана побагровела, заскрипела зубами. Даже кулаки зачем-то сжала, хоть драться с ней я точно бы не стала. Тем более из-за Герхильда. Много чести.

Всучив Керис свернутый трубочкой рисунок с ее физиономией, поспешила ретироваться в другой конец залы. Пока алиану не рвануло, и меня не заляпало ядовитой желчью. Отвернувшись от исходящей злобой и ревностью девицы, принялась раздавать портреты остальным невестам.

– Выдаешь желаемое за действительное? – не унималась задира. – Да он тебя в упор не замечает! На насекомое – и то больше внимания обращают. Ты не нужна ему, слышишь? Не-ну-жна!

– Говорят, мысли материальны. Почаще повторяй про себя эту мантру – авось не останешься за бортом.

Как же она меня порой выводит.

Вместо того чтобы снова что-то ответить, непременно язвительное и едкое, алиана недоуменно захлопала ресницами. Все время забываю, что они меня не понимают.

Я лишь махнула рукой, мол, черт с тобой. Делать мне больше нечего, как участвовать в глупых склоках. Благо эссель Тьюлин прервала затеянное Керис выяснение отношений. Проинформировав, что завтра нас снова будут испытывать, только не уточнив, где и как, сваха важно удалилась. Наверное, отправилась инструктировать Майлону. А я, сделав пару глотков горячего травяного отвара, поспешила убраться из столовой от греха подальше.

Разболелась голова. То ли из-за стычки с Керис, то ли обещанная его великолепием мигрень пришла. Заскочив к себе за перчатками и накидкой, порадовалась, что Мабли не крутится рядом, и помчалась в библиотеку за книгой по классификации магов, которую вчера так и не просмотрела. После чего, следуя совету Герхильда, отправилась в парк.

Попробую почитать. Если станет холодно, пройдусь немного. Ближе познакомлюсь с ледяными ари. С одной стороны, было боязно и даже жутко бродить среди статуй, некогда являвшихся живыми людьми. С другой – хотелось увидеть каждую. Понять, сколько их, жертв губительной силы Герхильдов.

Тропинка, серебристой лентой стелившаяся меж деревьев и обнаженных кустарников, припыленных снегом, привела меня к беседке из грубого камня. Сметя со скамейки снежную крошку, раскрыла книгу на первой странице, предвкушая спокойные минуты наедине с собой и магами Адальфивы.

Так, что тут у нас? Меня интересовали исключительно морканты. Надеюсь, чтобы понять, что из себя представляет Блодейна, не придется перелопачивать всю библиотеку. Жизни не хватит все хранящиеся в ней книги перечитать.

Голова снова закружилась. Я зажмурилась, надеясь, что, когда открою глаза, дымка рассеется. Глубоко вдохнув морозный, щиплющий кожу и обжигающий легкие воздух, медленно разомкнула веки. Взгляд уперся в черные мужские сапоги до колен, обхватывавшие широкие икры. Двинулась дальше, медленно поднимаясь по складкам плаща. Задержалась на руке в перчатке – сильные пальцы, будто лаская, скользили по шероховатому камню. Дыхание резко перехватило. От волнения, дрожью прокатившегося по телу.

Я сидела, не в силах пошевелиться. Только и сумела, что приподнять голову, вскинуть взгляд и услышать:

– Эсселин Сольвер.

Голос звучал, обволакивая мягчайшим бархатом. Согревая теплом, будоража легкой хрипотцой. У Леши ее не было, но… На какой-то миг почудилось, что это действительно он. Пусть немного другой, но все равно… мой. Родной.

Стражник Игрэйта поднялся по ступеням в беседку. Поклонился, беря меня за руку. Губами касаясь самых кончиков пальцев. Обжигая.

– Кажется, я еще не имел удовольствия быть вам представленным. Герцог Блейтиан Крейн. Или просто мужчина, ослепленный и покоренный вашей красотой.

Меня бросило в жар. От комплимента, который не ожидала услышать. Да еще и получить его от человека, от которого следовало держаться подальше. Дабы лишний раз себя не искушать.

И тем не менее, несмотря на все доводы рассудка, я стремилась получше узнать Блейтиана Крейна. Все эти дни задавалась вопросом: какой он? Есть ли в нем что-то от моего Леши. Кроме темных карих, точно горький шоколад, глаз и длинных, на зависть всем девицам, ресниц. Широких скул, идеально-прямого, даже без намека на горбинку носа. Русых волос, которые Крейн носил, как и Скальде, собранными в хвост. У Лешки же они короткие, жесткие и непослушные. После сна часто смешно топорщатся ежиком.

Интересно, Фьярра их тоже приглаживает за завтраком ладонью? Как я, пока пьет кофе. Готовит ли ему тосты с яичницей – его любимые? Или теперь в семье Воронцовых-Королевых произошла рокировка, и на кухне заправляет Леша? Завтраки нашей принцессе-неженке в постель таскает.

В постель… Гр-р-р…

Не сразу прорезался голос. А когда ко мне все же вернулся дар речи, и я собиралась выдать что-нибудь эдакое, остроумное, Блейтиан меня опередил.

– Не хотел вас смутить. Просто увидел одну и решил воспользоваться возможностью, представиться. Но если я вам помешал, больше не буду докучать и пойду знакомиться с парком дальше.

Следовало его отпустить. Пожелать приятной прогулки, перекрыть себе поток мыслей о муже и его двойнике и сосредоточиться на единственно сейчас важном – на книге. Но вместо этого я как ужаленная подскочила с лавки и сбежала по ступеням следом за Крейном.

– Не против компании?

– Почту за честь, – расшаркался герцог.

Какие же они все тут галантные.

– Что читаете? – снова заполнил неловкую паузу Блейтиан.

Мы шли рядом, плечом к плечу, потому что на узкой тропке было не разгуляться. Оставляя на выпавшем за ночь снегу следы, которые постепенно терялись под белоснежной, струившейся с небес пылью. Было туманно и сыро. В воздухе водили хороводы снежинки, так и норовя прилипнуть к ресницам, слезами таяли на щеках и выбеливали мою накидку.

– О магах Адальфивы. Ничего такого.

– Необычное для юной девушки чтиво, – вскинул брови герцог.

– Не все же любовными романами зачитываться, – послала ему улыбку.

– Разрешите взглянуть? – протянул руку. Пролистав книгу, поспешил ее захлопнуть, пока страницы не намокли, запорошенные липким снегом. – Любите историю?

– Считаю, что знания лишними не бывают. Полезны как для саморазвития, так и для самопознания. Тем более что времени свободного у меня навалом. – Мысленно отругав себя за неумение вести светские беседы, поправилась: – Я хотела сказать, много. Очень много. А здесь, в Ледяном Логе, такая богатая библиотека!

– Тогда вам должны понравиться «Древние: Ледяные и Огненные» и «Забытые легенды Адальфивы». Оба труда написаны Ферселом Торном. Очень советую.

– Обязательно почитаю. Спасибо.

Первое название показалось знакомым, кажется, эта книга уже попадалась мне на глаза. Сделала себе пометку в памяти: обязательно познакомиться с обоими манускриптами.

Блейтиан вернул мне книгу и замедлил шаг: мы приближались к одной из заледеневших правительниц.

– Правда, они жуткие? – сказал хрипло, внимательно оглядывая раскинувшую руки, точно в полете крылья, ледяную царицу.

– Я бы назвала их жутко-прекрасными. Ведь действительно красивые. Но как вспомню, что когда-то были живыми…

Мой собеседник, на которого я боялась смотреть и вместе с тем украдкой, помимо воли, все поглядывала в его сторону, приблизился к статуе. Коснулся тонкой талии алианы, плавно очерчивая пальцами покатое бедро, скользя по складкам льнущего к ногам платья.

Проговорил с тихой усмешкой:

– Вы правы. Идеальная, холодная красота. – А обернувшись, пристально посмотрел мне в глаза. – Я бы не хотел, чтобы вы стали одной из них.

– Я не… – запнулась, не в силах закончить фразу.

Вокруг яростно мельтешили снежинки. Или это у меня в сознании что-то мельтешило, отчего стало казаться, что ледяная ари пошевелилась.

И Блейтиан тоже пришел в движение. В одно мгновение оказался рядом, взял меня за руки… Ан нет, уже за талию.

Обнял, жарко шепча на ухо.

– Фьярра, вам плохо? Что с вами?

Ноги как будто стали ватными, пересохли губы. Безумная круговерть продолжалась. Сводила с ума и ослепляла. Смешивались краски. Лицо герцога стало размытым. Шепот неразличимым. Прикосновения – слишком интимными.

Опасными.

Или, может, мне все почудилось. Померещились и девушки в зеленой и алой юбках, яркими колоколами выглядывавших из-под отороченных мехом накидок. Это ведь Керис сегодня в кровавом наряде щеголяла… А «зеленой» была Бриаллен.

– Пожалуйста, отпустите, – взмолилась, пытаясь отстраниться.

Не получилось.

Руки не слушались. Путались мысли. И алианы, мелькнувшие среди заснеженных кустов Арделии, в какой-то момент исчезли.

Оставалось надеяться, что они мне просто привиделись. Как и поцелуй Крейна, точно клеймо, докрасна раскаленное, опаливший висок.

Глава 21

– Ваше великолепие, что прикажете делать? Велеть ей собирать вещи и уезжать? – Эссель Тьюлин задыхалась от быстрой ходьбы, тщетно пытаясь приноровиться к широкому шагу тальдена.

Высокий головной убор, пикой устремлявшийся к каменным сводам замка, покачивался на голове женщины в такт ее движениям. То и дело приходилось переходить на бег, иначе бы не поспела за наследником.

Во взгляде которого властвовала тьма. Лицо же напоминало высеченную изо льда маску.

Эссель Тьюлин уже успела пожалеть о том, что рассказала о происшествии повелителю. Следовало сначала самой во всем разобраться и поговорить с девчонкой. Несмотря на то, что распорядительница отбора была зла на Фьярру, где-то в глубине души она сочувствовала алиане. И теперь боялась даже предположить, как поступит с ветреной невестой будущий император.

Ему хватило и одной предательницы.

«Не стоило мне торопиться», – ругала себя придворная дама. За спешку и за то, что имела неосмотрительность потревожить его великолепие во время собрания старейшин.

Подстегиваемая злостью на Фьярру, эссель Тьюлин влетела в Зал советов и тут же почувствовала на себе ледяные взгляды магов, вмиг остудившие ее пыл. Пятясь и кланяясь, надеялась удалиться, но вместо этого, будто дергаемая за невидимые нити марионетка, приблизилась к тальдену, жестом подозвавшему ее к себе. Склонившись перед повелителем, запинаясь, шепотом рассказала о случившемся.

А его великолепие, выслушав… молча поднялся и вышел.

Виданое ли это дело! Прерывать собрание с первыми магами империи из-за какой-то соплячки!

Старейшины зашептались, растерянно переглядываясь. Опустившись перед недоумевающими магами в почтительном реверансе, эссель Тьюлин помчалась за правителем.

«Ох, глупая я, глупая, – мысленно причитала она. – Нужно было подождать. Не беспокоить его. Придумать, как сообщить поделикатнее».

А княжна еще глупее! Так непростительно ошибиться. Где это видано – средь бела дня флиртовать с мужчиной! Да еще и позволить себя поцеловать!

Немыслимо!!!

Минуя арку, соединявшую крытую галерею с округлым помещением, из которого лучами расходились несколько коридоров, ведущих в покои невест, распорядительнице отбора пришлось пригнуться, дабы не задеть энненом низкий свод.

– Ваше великолепие, нет необходимости идти за ней. Я сама с ней поговорю. Пожалуйста, подождите!

Несмелому оклику все же удалось проникнуть в сознание мага. Поняв, что за ним по пятам следует придворная сводница, Скальде остановился и, развернувшись, глухо повелел:

– Оставайтесь здесь. А лучше – идите займитесь чем-нибудь полезным.

– Но ваше великолепие, – побелела женщина, становясь похожей на привидение. – Вам нельзя к ней! Ни в коем случае нельзя. Только прикажите, и ее приведут к вам. Но чтобы вот так, в спальню к незамужней девушке…

– Будьте здесь, – оставив без внимания причитания свахи, безразлично бросил Герхильд.

Тихий, едва различимый приказ был отдан с таким видом и таким тоном, что эссель Тьюлин как будто примерзла к полу. И рада была бы сдвинуться с места, чтобы последовать за Ледяным в святая святых – опочивальню невинной девы, да только никак не получалось пошевелиться. Так и осталась стоять, провожая тальдена взглядом и мысленно желая дуре-невесте удачи.

– Значит, теперь их только семь, – попрощалась с пустоголовой кокеткой скорбным вздохом и сокрушенно добавила: – А ведь хорошая могла получиться пара.

* * *

Дверь с грохотом распахнулась, явив моему затуманенному взору его величество зверство. По-другому и не назовешь. У маньяка, какого-нибудь потрошителя, и то поласковее взгляд будет. Сейчас в стальных глазах Герхильда очень гармонично сочетались лед и пламя.

Интересно, что произойдет раньше: по примеру невезучих ари я заледенею или превращусь в головешку? Наверное, сначала второе, а потом первое.

Рассыплюсь угольками, покрытыми узорами изморози. А что, должно быть красиво.

– Выйди! – гаркнул на Мабли, битые пять минут пытавшуюся сцедить мне в рот дрянь сомнительного происхождения. Якобы жаропонижающую.

Служанка ошибочно решила, что у меня поднялась температура, вот и стало дурно. Я отбрыкивалась от зелья, потому что знала: не в температуре дело. Всему виной булавка и чары, превратившие мою голову в боксерскую грушу. Или в мячик для пинг-понга. В общем, было ощущение, что по ней кто-то бил очень долго и очень сильно. Неважно, ракеткой или кулаком.

Мабли не осмелилась возразить его властной великолепности, хоть было видно, что оставляет она нас наедине скрепя сердце. У меня в груди тоже что-то скрипело, и весьма болезненно, а ладони становились влажными. От хищных, рычащих ноток, отчетливо прозвучавших в голосе Ледяного, указавшего служанке на дверь, хотелось заползти под кровать. Ну или хотя бы под одеяло. Накрыться им с головой и уши заткнуть.

Жаль, это не поможет избавиться от Скальде.

И тем не менее, не способная выдержать его пронизывающего взгляда (такое ощущение, что пересчитывает мне им все ребра и им же вскрывает черепную коробку), трусливо зажмурилась.

Услышала, как захлопнулась дверь – это слиняла Мабли. Счастливица! А потом тишину разбили на осколки тяжелые шаги Герхильда. И мое присутствие духа тоже рассыпалось жалким крошевом. Пока тальден приближался, я чувствовала, как нервы завязываются в бантики и морские узлы. Некоторые, не выдержав напряжения, лопались. От страха.

– Посмотри на меня!

Уже даже на «ты»? Плохи дела.

– Посмотри!

Грозный рык, от которого в окнах то ли почудилось, то ли и правда задрожали стекла, а шкатулки на туалетном столике дружно запрыгали.

Лицо опалили дыхание и властный шепот:

– Фьярра, открой глаза.

Тальден был близко. Пугающе близко. Ледяные пальцы больно сжали мне подбородок, заставляя приподнять голову. Я мысленно простонала и исполнила приказ.

Чтобы тут же почувствовать себя бабочкой, трепыхающейся в предсмертной агонии, замурованной в расплавленном, стремительно застывающем олове драконьих глаз.

* * *

Она боялась его. Тряслась, будто в приступе лихорадки. А может, ее действительно лихорадило… Кожа была обжигающе горячей, виски блестели от испарины. Губы, которых не смели касаться никакие другие губы – именно эта мысль занозой засела в сознании – порозовели, вызывающе припухли. То ли сама их искусала, то ли за нее это сделал Крейн.

Крейн… Тьма внутри разрасталась, смертоносными щупальцами впиваясь в сердце.

Кто бы мог подумать, что разрыв привязки окажется для нее настолько болезненным. Вместо неприятного, но вполне терпимого головокружения – сильный жар и непролитые слезы в широко открытых глазах. Как будто девчонка, сама того не осознавая, боролась с наложенными на булавку чарами. Не разумом, чувствами цеплялась за возникшую между ними связь.

Бред. Если алиана с чем и сражалась с момента заключения помолвки, так только с ненавистной ей привязкой. Мечтала ведь сбросить оковы магии. А теперь что, сама за них хватается, тем самым обрекая себя на страдания?

Как же с ней все-таки сложно! Настоящая головоломка.

Или она трясется из-за угрызений совести? Испугалась последствий своего безрассудства?

Зверь внутри заворочался, рыкнул раздраженно, и девчонка, будто почуяв заточенного в человеческую плоть хищника, сжалась в комок. Тряхнула головой, пытаясь избавиться от неприятного ей прикосновения.

А от Крейна, говорят, не отбрыкивалась.

Схватив девушку за запястье, тальден притянул ее к себе. Можно было бы и пообходительней, поласковее, если бы не охватившее обычно холодный рассудок пламя гнева. Скальде внимательно посмотрел алиане в глаза, подернутые пеленой слез. Темный зрачок – зеркало, отражавшее его обратившееся в камень лицо – почти закрыл собой кристально-голубую радужку.

– Я не хотела… Он сам меня обнял. Честное-пречестное. Мне так плохо, – захныкала, словно маленький ребенок.

И зачем только с ней связался? Хотел поступить благородно. К таграм благородство!

Обуздав эмоции, уже готовые прорвать ледяную броню, в которую он привык себя облачать, маг подхватил слабо упирающуюся невесту на руки. Хрупкое, горячее тело, казалось, было легче воздуха.

– Что вы делаете? – испуганно взвизгнула строптивица.

– Исправляю свою ошибку.

Зачем-то ногами задрыгала – ни минуты не может без протеста – и даже ударила его ладонью по груди.

– Пустите!

Хотя ударила – громко сказано. В младенце и то силы больше. Вспомнив, у кого находится на руках, благоразумно притихла.

Жаль, ненадолго.

– Ошибку исправляете – в смысле, собрались меня отсюда выбросить? Во двор или сначала подниметесь на самую высокую башню?

– Лучше не искушайте.

– Не буду.

Снова умолкла и принялась украдкой озираться, робко поглядывая на придворных, которым именно в этот час приспичило шляться по замку.