Как нагадать жениха и проблемы

– Хм-м-м, – протянула она и задумчиво почесала макушку. – Эх, ладно. Идёт.

– Замечательно. Можете называть следующий пункт.

– Сейчас ваша очередь, Нэйтан.

– Я уступаю вам, «радость моя», – ответил, сияя ехидной улыбкой и дописывая в своем договоре внесенные нами изменения.

Агата важно закружила по комнате, бросая на меня издевательские взгляды, и объявила следующее:

– Целоваться мы не будем. Руки вы тоже распускать не будете.

– Э-э, нет. Этот пункт вычеркивай сразу. Поцелуи, прикосновения и прочие «нежности» ты будешь демонстрировать во всей красе. Иначе, никто нам не поверит.

– Поверит! Я могу сыграть все очень убедительно, без всего этого…

– Нет.

Агата сощурилась и злобно поджала свои милые губки, глядя на меня очень недовольно.

– Тогда целоваться мы будем, когда я решу! – вдруг предложила она.

Ах, ты маленькая зануда. Так, значит…

– Значит, время для проявлений прочих «нежностей» выбираю я.

– Нет, – ее зеленые глаза гневно блеснули.

– Тогда вообще вычеркивай этот пункт. Здесь не будет ограничений.

Шмыгнув носом, она пробормотала тихое «мерзавец» и взволнованно посмотрела на свой договор. Кусая губы, она, вероятно, обдумывала возможности выхода из этой ситуации победительницей.

– С Новым годом! – не выдержал я после двухминутного молчания. Она вскинула на меня удивленные глаза, и я насмешливо добавил: – Уже, наверное, дня четыре прошло, пока ты раздумывала. Так соглашаешься или нет?

– Ладно, – из ее лёгких вырвался тяжёлый обреченный вздох. – За поцелуи отвечаю я, за остальное – вы. Но никакой постели.

– Разумеется. Ты же, как и все женщины, считаешь, что близость возможна только после свадьбы?

– Да. Но так как отношения у нас фиктивные, можете на это даже не рассчитывать.

Мои губы растянулись в победной усмешке. Я дождался, пока она поднесет ручку к договору, и добавил:

– А у тебя вроде бы была уже свадьба, да? И даже развод уже был?

Рука Агаты замерла в миллиметре от документа. Она бросила на меня такой красноречивый взгляд, что, казалось, ещё секунда – и я буду послан куда подальше, а она действительно пойдет работать посудомойкой. И точно не в мой в клуб.

– Мне твой редактор обмолвился, что ты своего бывшего мужа в вашей газете «похоронила», – пояснил я, продолжая стойко выдерживать ее бешеный взгляд. – Так какой твой следующий пункт?

Агата прокашлялась, видимо, пытаясь «затолкать назад» ругательства, что так и стремились выбраться наружу. Повернулась ко мне спиной и вновь заговорила:

– Раз уж вы выше по финансовому положению, а я и вовсе сейчас безработная, то вы будете давать мне каждую неделю по пятьдесят лир на личные нужды. А еще вы сами позаботитесь о гардеробе своей «невесты». Все наряды должны быть новыми.

– Принимается. Я готов платить по сто лир в неделю, но одеваться ты будешь в соответствии с моими вкусами.

– Согласна.

Не ожидая, что я так быстро соглашусь, она с волнением сделала новую пометку в своем договоре, и моя улыбка стала ещё шире.

Эх, Агата Ксавье, уточнила бы ты сперва о моих вкусах.

– Вы должны вести себя галантно перед моими друзьями и родственниками, если вдруг нам придется с ними встречаться, – продолжила она.

– Не переживай, я буду «само обаяние».

– С трудом верится, – Агата тяжело вздохнула, но все же поставила заветную галочку. – Пункт пятый…

Я не стал вклиниваться со своей очередностью, желая, чтобы это дурацкое представление побыстрее закончилось. А то, действительно, свою старость в этой милой простенькой спаленке встречу.

Агата зачитывала мне об уважении, о предстоящих сенсациях, которым я должен был поспособствовать. О том, что я должен рассказывать ей все о себе, чтобы она, вдруг, не оказалась в дурацкой ситуации…

К десятому пункту я заскучал.

Стоял со своим скромнейшим договором из трех пунктов и не понимал, как она умудрилась за десять минут написать столько ерунды. Настоящая журналистка.

– И последнее, если вы все испортите сами, то в любом случае возвращаете мне работу и помогаете с настоящей сенсацией, сеньор Лоури.

– Мой господин…

– Что?

– Никаких «сеньор Лоури». Либо Нэйт, либо… – я потряс своим договором. – Вот так. Сама же захотела.

– Может я буду называть вас просто «голубчиком»?

Агата невинно улыбнулась. Я адресовал ей в ответ такую же милую улыбку и сквозь зубы процедил:

– Я вам сейчас зад надеру, любовь моя. Честное слово.

Она закрыла лицо своим договором, как щитом, и ее плечи затряслись от смеха.

– По поводу последнего пункта – принято, – объявил я и мысленно потер ладошки от предвкушения новой порции женского негодования. – Теперь моя очередь. Итак, чтобы ты не услышала и не узнала обо мне за время наших фиктивных отношений – это не станет очередной новостью в газете.

– Принимается.

– Пункт второй: ты обязуешься заботиться обо мне, если я болен или нахожусь при смерти.

Раз. Два. Три.

Агата скинула свой бумажный щит и гневно зыркнула в мою сторону.

– Для этого у нас имеются доктора! Я фиктивная невеста, а не нянька!

Браво, Агата Ксавье, не подвела. Так я и думал…

– Это моя гарантия, что ты не бросишь меня умирать посреди улицы, когда мы будем вдвоем. Как по мне, это вполне безобидный пункт, – главное не рассмеяться и не испугать. – Я буду точно так же заботиться и о тебе.

– Хм-м… Ладно, тогда принимается.

Я влепил «долгожданную» пометку и дождался, пока то же самое сделает и Агата. Все! Попалась, мышка!

– Но вы не сможете заявляться ко мне домой, когда вам вздумается, – объявила она, и я мысленно поаплодировал сам себе. Как знал!

– Только, если я не пришел к тебе за помощью, когда заболел или нахожусь при смерти, – договорил я, взглянув на неё исподлобья и тыкая в предыдущий пункт договора.

– Что?

– Что? – парировал невинно в ответ, приказывая себе «не смеяться».

Агата задрала голову к потолку и обреченно застонала. Я мысленно готовился получить по лицу смятым дурацким договором, но она, по-видимому, была слишком терпеливой.

Почему женщины вообще любят так все усложнять?

– Продолжим? – я дождался, пока она снова уткнется курносым носиком в договор. – Вы обязуетесь не заводить никаких интрижек на стороне и не строить глазки чужим мужчинам, любовь моя.

– Согласна. Но и вы тоже.

– Договорились, – мы сделали пометки в наших «важных документах», и тут я добавил: – Я торжественно клянусь, что не буду строить глазки мужчинам, и уж тем более не буду заводить с ними интрижки.

– Вот же вы… – прошипела она сквозь зубы. – Я говорила о женщинах!

– Так, значит, вы все же признаете, что оболгали меня в статье? – вполне серьезно произнес я. – Извиниться не желаете?

– Простите, – буркнула она «душевно и искренне» и потрясла своим тоненьким пальчиком. – Давайте-давайте. Дописывайте про женщин.

– Нет. Этот пункт мы уже закрепили, и возражения больше не принимаются.

– Это в ваших же интересах! Если вы…

– Тш-ш, – я приложил палец к своим губам, жестом обрывая поток ее недовольства. – У вас есть ещё пункты?

– Нет, – буркнула она.

– Значит, мы закончили, – я поставил размашистую подпись на своем договоре и то же самое проделал и с документом Агаты. – Завтра вечером мы должны выбраться куда-нибудь вдвоем.

– Вы же сказали, что публичный выход только через четыре дня!

– Я передумал. Нам надо потренироваться. Поэтому можете выбрать любое развлечение на свое усмотрение: опера, театр, коньки, дом оргий…

С возмущенным «фу» она легонько врезала кулаком в мое плечо.

– Я тоже считаю, что театр – это фу, любовь моя. Хоть в чем-то у нас вкусы схожи, – я улыбнулся и отошёл в сторону.

Она расписалась, деловито разгладила свой договор и аккуратно положила его в ящик стола.

Протянула мне мой экземпляр, который я небрежно сунул в карман, изрядно помяв.

– Надеюсь, с женщинами вы обращаетесь лучше, чем с важными документами, – обронила она с укором.

– Скоро узнаешь, – я подмигнул этой очаровательной зануде. – Поцелуем нашу сделку скрепить не желаешь?

– Не дождетесь, – фыркнула она и распахнула дверь, «галантно» предлагая мне быстрее убраться.

– Как же мне повезло с невестой, – подтрунил я, принимая приглашение.

– Мы завтра пойдем в театр. Там сейчас идёт новогодний спектакль, а в главных ролях знаменитая Габриэль Д’эстри.

Я остановился в дверях и уставился на Агату. По ее очаровательной улыбке и хитрому блеску в глазах было ясно, что она действительно неплохо обо мне осведомлена.

– Я бы не хотел идти на спектакль, где играет Габриэль Д'эстри. Видишь ли, она моя бывшая… почти невеста, – пояснил я уклончиво.

– Я знаю, – объявила Агата и издевательски усмехнулась. – Я хочу написать о ней статью, но она не встречается с журналистами. Вы обещали мне сенсацию. Либо мы идём завтра в театр, либо никаких тренировок. Выбирайте, мой господин…

Глава 4

Агата

Не прошло и минуты, как за Нэйтаном Лоури захлопнулась входная дверь, и в мою спальню, прижимая к груди соломенного козлика, впорхнула Элиза.

– Ну что? – поинтересовалась она взволнованно.

– Все плохо, – вздохнула обреченно и ничком упала на кровать.

– Насколько плохо?

– Очень, – пробормотала в подушку. – Меня на месяц лишат свободы.

Пока Элиза охала и вздыхала, я думала о том, как несправедлива жизнь. Всего одна ошибка и такие фатальные последствия!

– Что же делать? Что же делать? – до моего слуха доносился быстрый топот ног. Элиза, как всегда, металась из стороны в сторону. – Неужели он тебя в тюрьму посадит?

– Лучше в тюрьму, – буркнула устало.

– Агата! Ты что! Мы должны что-нибудь придумать! Святая магия, ты зачем вообще эту дурацкую статью про него написала?

Я резко «вынырнула» из подушек и обиженно посмотрела на подругу.

– Ты же сказала, что моя статья была сенсационной!

Элиза продолжала метаться по комнате и от волнения грызть ногти.

– Да уже какая разница, что я там сказала! – отмахнулась она. – Ты разве не могла провести расследование прежде, чем писать эту статью? Ты видела этого красавчика? Тут сразу понятно, что он предпочитает снимать с женщин платья, а не носить их!

Я села на постели и расстроенно уставилась на раскиданные по полу гадальные карты.

– Как так вышло? Да очень просто, – произнесла бесстрастно. – Неделю назад мне прислали анонимную записку. В ней и сообщалось о «пикантной» тайне Нэйтана Лоури.

– И ты сразу поверила?!

– Нет, конечно. Но информация действительно была сенсационной, поэтому я начала расследование, – я обреченно вздохнула, чувствуя себя самой ужасной журналисткой на свете. – Элиза, я ведь действительно собирала о нем информацию! Ходила в его клуб и даже следила за ним.

– Ты опять наряжалась в старушку? – Элиза насмешливо сморщила свой нос.

– Да, – мои губы все же тронула улыбка.

Образ «Сеньоры Кармэллы», мой журналистский «реквизит» для расследований, мы с Элизой придумывали вместе. Я помню, как мы чуть не надорвали животы от смеха, примеряя безликие страшные парики, незаурядные наряды, которые одолжила у своей бабушки Элиза, и целую кучу очков различных размеров. Наши ежедневные эксперименты привели к тому, что мы решили создать горб из старых тряпок и приобрели у скупщика накладной крючковатый нос. Так и «ожила» сеньора Кармэлла. Талантливая шпионка и, как мы сами называли ее с Элизой, бабка-сплетница.

– И все, что я о нем разузнала, совсем не являлось опровержением анонимной записки, Элиза! Нэйтан Лоури не женат, и в публичных местах его никогда не видели с женщиной. У него в клубе танцуют разодетые танцовщицы, а он ни разу к ним не приставал! Даже не подмигнул флирта ради.

– Может разделяет работу и личную жизнь? Или очень скрытен и не любит ничего о себе афишировать?

– Я тоже об этом подумала. Начала искать хоть какую-то информацию о его женщинах и вышла на Габриэль Д'эстри.

– Та самая Габриэль Д’эстри?! – ахнула Элиза и от восхищения приложила ладошку к груди. – Самая талантливая актриса во всем Альтангоре?

– Да, – я не разделяла бешеного восторга подруги.

Я с детства не любила театр и оперу. С тех самых пор, как мама, получив солидное наследство от своей тетушки, вдруг решила «окунуться» в богатую жизнь и «прирасти всей душой» к большому искусству. Папа последовал ее примеру, а шестилетнюю меня, конечно же, никто не спрашивал.

Хотя я очень любила кукольный театр. Со смешными сценками и потрясающими куклами. Особенно обожала представления под открытым небом. Но мама считала, что настоящее духовное развитие я смогу получить, только слушая оперу и глядя на талантливую игру живых людей.

«На большой сцене проживают жизнь, Агата! Вот, где величие! А что твои куклы? Эти сказки для нищих детей!».

Я вздрогнула от неприятных воспоминаний. Родители так долго навязывали мне свои увлечения и желания и так упорно не хотели слушать мои, что я не выдержала и взбунтовалась. Едва мне исполнилось восемнадцать – я переехала к дедушке. В этот самый домишко, в котором жила до сих пор. Родители, конечно, лишили меня денег, посчитав мой поступок безрассудством, но меня это не испугало. Я поступила в Академию журналистики, отучилась там пять лет, закончила ее с отличием и вернулась в столицу. Вот только дедушка вскоре скончался, и это стало для меня огромной утратой. В то же время в моей жизни появился Энди Грин. И после недолгого брака с этим изменником я вернулась в дом дедушки и теперь спокойно коротала свои деньки за любимой работой. Мама и папа жили своей жизнью, а я предпочитала жить своей, хотя они и предпринимали попытки «устроить мое счастье».

– Агата? – окликнула меня Элиза. – Так что ты узнала о романе Нэйтана Лоури и Габриэль Д’эстри?

– Очень мало, – я встала с постели и двинулась к своему столу. – Между ними был роман девять лет назад. Ещё до замужества Габриэль Д’эстри и начала ее головокружительной карьеры. За столько лет любые предпочтения могут поменяться.

– А почему они расстались? – мечтательно и чуть расстроенно вздохнула моя чересчур эмоциональная подруга.

Я открыла ящик своего стола и достала оттуда газету.

– Вот. Полтора года назад после смерти своего супруга Габриэль Д'эстри дала свое единственное интервью.

Элиза быстро отбросила в сторону нашего «ритуального» козлика и выхватила у меня из рук газету. Долго и пристально изучала статью, а потом протянув ошеломленное «ого», приложила ладошку ко рту.

– Ничего там не «ого», – буркнула я. – Просто в тот момент я решила, что это ещё одно доказательство.

Ту часть статьи, что вызвала в моей подруге такие эмоции, я помнила почти наизусть.

«– Габриэль, скажите, почему вы гастролируете по всему Альтангору, но всегда избегаете посещать один из городов – Фортсайд. Это же город, откуда вы родом. У вас плохие отношения с родителями?

– Что вы… – смеётся. – С родителями все хорошо, и мы поддерживаем связь. Видите ли, с этим городом связаны очень тяжёлые для моего женского сердца воспоминания.

– Все дело в мужчине? Вас обидели?

– Можно сказать и так. Это было ещё задолго до встречи с моим дорогим супругом, – грустно улыбается. – Я была очень влюблена. Думала, что этот мужчина станет моей судьбой. Но, увы, он жестоко меня обманул. Оказалось, что у него совсем другие увлечения, да и в целом, планы на жизнь. Я оказалась ему не нужна.

– Святая магия, как бессердечно! Надеюсь сейчас, глядя на то, как вы освещаете своим талантом и безупречной красотой весь Альтангор, он кусает локти. И жалеет, что так мерзко с вами поступил.

– Я не думаю, что его волнует моя красота, – печально вздыхает. – Но я, возможно, однажды все же загляну в когда-то любимый город, чтобы посмотреть в глаза тому, кто так безжалостно разбил мое сердце»…

– Так он разбил ей сердце?! – возмутилась Элиза.

– Тьфу ты! – я вырвала из рук подруги газету. – Тут же написано: «у него были совсем другие увлечения, его не волнует моя красота». А ты видела, как выглядит Габриэль Д'эстри? Да она же потрясающая красотка! Разве нормальный мужчина откажется от такой?

– Хм-м… Ну, да. Я бы тоже подумала, что с Нэйтаном Лоури что-то не так.

– Вот и я так решила! А потом ещё этот разговор Нэйтана и его друзей, который я подслушала. Вот так и получилась моя сенсация…

– А сейчас ты так не думаешь? – усмехнулась Элиза.

– Нет. Сейчас мне очень интересно, кто же тот аноним, что решил подпортить репутацию Нэйтана Лоури с моей помощью? – я сощурила глаза и задумчиво уставилась на подругу.

Наверное, завтра все же расскажу все Нэйтану. Возможно, он лучше осведомлен о том, к кому мог впасть в такую немилость.

А ещё я желала расспросить Нэйта о романе с этой актрисой. Что же произошло у них на самом деле? Отзывается она о нем не очень хорошо. А если виновник их расставания не Нэйтан, тогда я просто обязана вывести Габриэль Д'эстри на чистую воду! В конце концов, если она незаслуженно оболгала человека, то это косвенно стало причиной и моей ошибки.

– А мне интересно, почему Габриэль Д'эстри сейчас решила приехать в столицу, – моя мечтательная подруга не унималась. – В глаза своей первой любви посмотреть? Или вернуть его?

– Пока понятия не имею, но постараюсь узнать.

Я открыла ящик стола, чтобы вернуть на место злополучную газету, и мой взгляд уткнулся в проклятый договор.

Чем дольше я смотрела на эту бумажку, тем больше волновалась. Чего ждать – понятия не имела. Безумная все же затея…

– Так, а что по поводу твоей свободы? – Элиза подобралась ко мне ближе. – Что случилось?

Я быстро задвинула ящик и резко повернулась к подруге.

– А случилось то, что я нагадала себе жениха и проблемы, – апатично протянула я. – А если быть точнее, то ботинком жениха сбила. Настоящие проблемы, я думаю, меня ждут ещё впереди. И что-то подсказывает мне, что мое увольнение – это просто мелкая песчинка, в сравнении с той песочницей, где мы будем играть с Нэйтаном Лоури.

– Жених?! – глазки Элизы заблестели. – Он сделал тебе предложение?

– Можно сказать и так… Я теперь фиктивная невеста.

На веснушчатом личике подруги отразилось искреннее изумление. Она не мигая смотрела на меня несколько секунд, а потом вдруг рассмеялась.

– Тебе смешно, а у меня проблемы, – надулась я.

– Так к тебе счастье привалило, Агата! Такой мужчина рядом будет!

– Недолго…

– Долго-недолго, – махнула рукой Элиза. – Тут по-всякому сложиться может. Глядишь, за фиктивной помолвкой и настоящую свадьбу сыграем.

– Совсем что ли с ума сошла?! – буркнула я уязвленно и поспешила к соломенному козлику, который до сих пор ожидал своей гибели.

– Да о чем ты переживаешь? Нормальный же мужчина! – бросилась защищать моего «жениха» подруга. – Красивый, галантный, улыбчивый! А ещё и богатый! Чем же он плох?

– Может ты и права, – сдалась я, понимая, что проще уступить в этом споре, чем ещё два часа слушать о достоинствах Нэйтана Лоури.

Но уже на следующий день к обеду я окончательно осознала, как крупно влипла.

Мне доставили первые наряды «невесты». Я с удивлением рассматривала многочисленные коробки, занимающие большую часть моей маленькой прихожей. Открыла первую, самую большую, и едва сдержала улыбку, любуясь роскошным зимним пальто. Сгорая от любопытства и предвкушения, раскрыла бумажный свёрток и… мои глаза округлились от ужаса, а улыбка мигом исчезла.

– Твою журналистику… Почему я не спросила его о том, какие у него вкусы?

Глава 5

Агата

– Да чтоб ты со своими вкусами всю жизнь мучился! – бурчала я раздраженно, сражаясь с корсажем и пытаясь подтянуть его повыше.

Уже несколько часов я мысленно проклинала Нэйтана Лоури и его вкусовые предпочтения. Потому что моя небольшая спальня превратилась в разноцветное поле из женских платьев. Все новые наряды были яркими, красивыми и о-о-очень смелыми. Разумеется, и очень модными, но… Я не привыкла к таким вещам.

Я всегда выбирала одежду поскромнее и по цвету, и по фасону.

Был против таких откровенных нарядов и мой бывший муж, считавший, что замужняя дама должна одеваться соответственно своему статусу. Именно Энди приучил меня носить скромные вещи неброских цветов. А после развода я не стала ничего менять. Потому, что с моей профессией мне это было только на руку. Так было гораздо легче слиться с толпой.

Но сейчас…

С одной стороны, мне нравилось, как я выгляжу, а с другой – я чувствовала себя не в своей тарелке.

– Да я на фоне новогодней ёлки потеряюсь, – фыркнула в сотый раз, оценивая свой внешний вид и прикрывая руками грудь. – Особенно с этими выпирающими из корсажа «шариками»…

Мой выбор пал на красное платье из роскошного бархата. Из всех нарядов только эта модель показалась мне более-менее приличной. В некоторых платьях была слишком открыта спина, в каких-то плечи и грудь, а другие держались только за счёт тонких золотых цепочек вместо привычных рукавов.

Но когда я надела выбранный мною наряд, поняла, что сделала очень поспешное заключение о его «порядочности»… Платье не было пышным. Мягкий бархат красиво обрисовывал изгибы фигуры, но бесстыдный низкий вырез сводил с ума мою совесть. Но после двадцатиминутного самобичевания я все же решилась на этот эксперимент. В конце концов, такие платья действительно носили многие дамы.

– Даже вон, эта актриса на газетном снимке в похожем наряде, – успокаивала себя, аккуратно взбивая пальцами распущенные локоны. Накрасив губы неяркой помадой, я поспешила убраться подальше от зеркала, чтобы не передумать.

Во входную дверь раздался громкий стук.

Я подхватила маленькую дамскую сумочку и бросилась к лестнице. Не могла не отметить, что Нэйтан Лоури очень пунктуален.

– Иду! – крикнула уже в маленькой прихожей, укутываясь в свое новое зимнее пальто, как в кокон.

А когда распахнула входную дверь, то замерла, оказавшись под прицелом голубых глаз.

До моего обоняния донесся приятный запах мужского одеколона, и, нервно сглотнув, я покрепче прижала к себе сумочку.

Нэйт стоял на крыльце, по-хулигански засунув руки в карманы пальто, и насмешливо улыбался.

– Добрый вечер, любовь моя. Надеюсь, ты по мне соскучилась?

– Так сильно, что лучше бы никогда тебя не видела, – парировала, «мило» улыбнувшись.

Я злилась.

И на это было две причины.

Первая, мне было очень страшно. Мне казалось, что я ввязалась в слишком серьезную авантюру.

А вторая заключалась в том, что мой фиктивный жених был опасно красив.

Я бросила беглый взгляд на небольшую ссадину на его лбу и отметила, что благодаря модной мужской причёске, «след» от моего гадания практически не виден.

Нэйтан Лоури напоминал мне взрослого мальчишку-хулигана. Но в то же время от него настолько веяло незримой мужской уверенностью, что мне становилось не по себе.

– По твоему настроению вижу, что ты оценила мой вкус, – Нэйт насмешливо изогнул свою темную бровь. – Пальтишко давай расстегивай.

– Не доверяете? – протянула с издевкой, глядя в эти наглые голубые глаза, и распахнула полы верхней одежды.

Взгляд Нэйта сразу же уткнулся в мою грудь. Замер там на несколько секунд и медленно поднялся к лицу.

– Все же у меня отличный вкус, – заявил он, легонько усмехнувшись.

– На женские платья? – парировала я, снова застегивая пальто.

– На невест. Выглядишь восхитительно, – он галантно протянул мне руку и кивнул головой в сторону лакированного черного экипажа. – Пойдем.

Стоило нам оказаться внутри – и я разнервничалась ещё сильнее. Чувствовала его внимательный взгляд в полумраке экипажа, и мне казалось, что пальто меня не спасает.

Святая магия, зачем я в это ввязалась?

– Нэйтан, я хотела вам кое-что рассказать, – мне не терпелось прервать наше затянувшееся молчание.

– Что?

– По поводу статьи в газете…

Пока я в деталях рассказала ему о полученной записке, то отметила, каким вдруг серьезным стало его лицо.

– Агата, а ты эту записочку случайно с собой не прихватила? – поинтересовался он, обрывая мой рассказ.

Безумно нервничая, я достала из сумочки небольшую сложенную вчетверо бумажку и протянула ее Нэйту.

– Вот.

Он быстро развернул записку и поднес к окну, чтобы разглядеть почерк под светом уличных фонарей и мерцающих новогодних огней.

Его брови съехались к переносице – и я затаила дыхание. Но не прошло и двух секунд, как Нэйт разразился громким хохотом.

– Что? – нервничала я. – Вы знаете, от кого она?

– Да, я узнаю этот почерк – пояснил он, смеясь. – Ну, старик…

– Что? Что за старик? – я подалась поближе. Сгорала от нетерпения поскорее узнать, кто же так меня подставил.

– Это почерк Анхеля де Банкса.