Беременна от бабника

С гордо вздёрнутым носом я прохожу мимо гостей, оказываюсь в патио, а потом выхожу на улицу, на спасительный свежий воздух. Впереди виднеется бассейн и зона отдыха, где тусуются самые смелые и играет громкая музыка.

Я перепутала дверь и вместо главного входа оказалась на заднем дворе.

На улице уже успело потемнеть. Кучка парней облюбовали импровизированный танцпол у бассейна. Всем тут весело, кроме меня.

Я достаю телефон из сумочки, чтобы вызвать такси и убраться отсюда. Внезапно сбоку от себя слышу, как кто-то присвистывает, а затем рядом со мной появляется Серёжа. Волосы взъерошены, половина пуговиц на его рубашке расстёгнуты, рукава закатаны до локтей, а развязанная бабочка свисает из кармана брюк.

– Чего такая грустняшка? Где Кирюху потеряла? – интересуется он, вливает в себя пиво из бутылки.

– Не знаю, мне это больше неинтересно, – как мне кажется, я слишком резко ответила. Серёжа этого не заслужил, поэтому я спешу исправиться: – А вот тебе, я смотрю, в отличие от меня сегодня весело. Где так веселят, не подскажешь? Может, и для меня там местечко найдётся? – говорю я, обратив внимание на его расширенные зрачки, в которых отплясывают чёртики.

– Что, тоже хочешь повеселиться? – обнажает он хищный оскал.

– Хочу, ты просто не представляешь как!

– Тогда тебе нужно пойти со мной, – хватает меня за руку и тащит сначала к бару, где заказывает коктейль, а потом мы буквально мчимся на танцпол. – Ну вот, уже совсем другое дело! Такой, как ты, печаль не к лицу.

– А что же мне к лицу? – кокетливо интересуюсь, стараясь перекричать музыку.

Серёжа наклоняется к моему уху.

– Улыбка, моя дорогая Яна. Тебе к лицу улыбка.

Как я и предполагала, в компании с Серёжей настроение чудесным образом возвращается ко мне. Появляется лёгкость в движениях. Я даже забываю о Кирилле, что очень странно.

Градус повышается не только на танцполе, но и в моём организме. Становится жарко и душно. Из-за жажды Серёжа только и успевает обновлять мне коктейли. Мы даже толком не общаемся с ним из-за разрывных басов, долбящих из стерео. За нас говорят наши тела, двигающиеся в такт музыке.

– Кажется, я слегка напилась. Серёж, а ведь ты дурно на меня влияешь, – сквозь беспричинный смех говорю, когда опустошаю очередной бокал с приторной ерундой.

– Спасибо! Это самый лучший комплимент, который я когда-либо слышал от тебя, – самодовольно лыбится он, тесно прижимаясь ко мне.

Я совсем забыла о тех последних наставлениях, что давал мне Кирилл.

Кого я обманываю? Я помню всё слово в слово, даже будучи навеселе. Просто его нет рядом, и всё, что я творю сейчас – ему же назло.

С другой стороны, чем так страшен Серёжа Уваров? Тем, что ему под силу рассмешить меня до колик в животе?

Но на этом дело не заканчивается. Теперь в ход идут не только шуточки, но и руки Серёжи. Он осмеливается завести свою ладонь за мою спину и прижать к себе вплотную.

– Что ты делаешь? – настороженно спрашиваю, ухватившись за его предплечья, чтобы он не разочаровал меня. Чтобы не позволил себе лишнего.

– Ничего, – беззвучно отвечает, бегая глазами по моему лицу, а потом происходит то, чего я никогда не могла ожидать от Серёжи.

Подняв мою голову за подбородок, он целует меня. У всех на виду впивается в мои губы, вбирая в себя сошедший с них всхлип.

Ноги мои становятся ватными, они тут же подкашиваются, а руки безвольно болтаются вдоль туловища. Внутри меня было столько энергии, но теперь сил противостоять этому не находится. Они словно испарились. А тем временем Серёжа уже пускает в ход свой язык, на кончике которого передаёт мне что-то маленькое и твёрдое. Оно скользит по моему языку и отправляется прямиком в глотку.

Затуманенный разум ещё борется. Он орёт благим матом, чтобы я сделала хоть что-то, чтобы прекратить это, но непослушное тело больше мне не подчиняется. Только чудо или конец света может привести меня в чувство. И этот момент наступает. Не чуда, а момент конца света.

– Я убью тебя, Уваров! – раздаётся поблизости чей-то разъярённый рык и меня буквально отшвыривает назад.

Глава 19. Яна

Я опрокидываюсь на газон. Музыка в этот момент замолкает. Всё вокруг замолкает, только в ушах по-прежнему стоит свирепый голос Кирилла.

Встаю на четвереньки, чтобы подняться на ноги, но сила притяжения оказывается в разы мощнее силы мысли.

Я убираю волосы с лица. Вижу, как взбесившийся Кирилл верхом сидит на Серёже и яростно молотит его кулаками, разбивает в кровь лицо, в то время как остальные пытаются оттащить его. Что-то кричат ему, девушки вокруг визжат, предаваясь панике. Одна лишь я бездействую. Внутри меня пустота, в ушах теперь стоит белый шум, словно кто-то перезагрузил все имеющиеся инстинкты.

– Ярый, остынь! Ты же его убьёшь! – кто-то из парней наваливается на Кирилла со спины, заламывает ему руки, а тому уже сорвало планку. Он не желает ни к кому прислушиваться.

– Ты думал, я шутил, когда говорил, чтоб ты держался от неё подальше? Думал, тебе сойдёт это с рук? – на взводе надрывает голос, когда трое парней с силой удерживают его.

Им с трудом удалось разнять их. Кирилл лезет на рожон. Теперь он кидается на остальных, поскольку они не позволяют ему закончить начатое. Никогда ещё не видела его таким обезумевшим.

И если в этом не моя вина, то чья же ещё?

– Я не понимаю тебя! – хрипит Серёжа.

Он задирает голову и держится за нос, из которого сочится кровь. Он поднимается на ноги, шатается из стороны в сторону. На светлой рубашке разрастаются багровые пятна, в глазах его одна лишь ненависть и ничего больше. Он надвигается на Кирилла, а тот только этого и добивается. С ехидной усмешкой провоцирует зазывающим к себе жестом.

– Мужик, в последнее время ты возишься с ней, как с карманной собачонкой! Неужели ты не видишь, что ей это не нужно? Ей нужен хороший трах, а ты, ебанутый, трясешься над ней, как над котенком беспомощным!

– Что-о-о? – я в шоке захлёбываюсь вязкой слюной. – Что ты щас сказал, козел?

– Что слышала! – рявкает на меня Серёжа, глядя из-за плеча. – Разве это не так?

Наконец-то хоть кто-то в этом хаосе обратил на меня внимание. Но тем и хуже.

Собравшись с силами, я кое как встаю. На ходу сбрасываю с себя туфли и с разбега кидаюсь ему на спину, но я выбрала не самый удачный момент, поскольку Кирилл со всей дури толкает Серёжу в грудь, и я вместе с ним лечу прямиком в бассейн. Удар был такой силы, что Серёжа буквально придавливает меня своим телом ко дну бассейна.

Я трепыхаюсь на глубине, чувствуя как лёгкие заполняются водой, а потом меня выталкивает на поверхность, где я уже могу глотнуть кислорода. К лицу моему прилипли волосы, а под ладонями чувствуется крепкая мужская грудь. Сильные руки поднимают меня над водой и я оказываюсь на бортике.

Убираю с лица прилипшие волосы, и вижу как Кирилл подтягивается на руках, чтобы выбраться из бассейна.

Он зол. Он в ярости. И кажется, вся его злость мощной лавиной обрушится на меня. Я готова к этому. Я даже ждала этого. Искала повода для скандала.

– Живо встала и пошла в дом! – рычит он приказным тоном.

– Но, – хочу бросить протес, а он не даёт мне и шанса.

Наклоняется, подхватывает меня за талию и как тряпичную куклу забрасывает на своё плечо.

– Ты ещё смеешь припираться со мной? Посмотри, что ты натворила! Ты испортила всем праздник!

– Я ничего не делала! – мямлю, свисая вниз головой. – Это ты как с цепи сорвался! Что с тобой происходит?

– Я же просил тебя избегать Уварова! Хотя бы сегодня! – брызжет он ядом, врываясь в дом, как грабитель.

Все гости шарахаются от нас, но никто и слова не говорит, будто ему это простительно.

– Тогда зачем оставил меня с этим папуасом Стасом? Чтобы я не мешала тебе любезничать с Кристюшей? – едко проговариваю, шлёпнув его по спине ладошкой.

– Чтобы хоть раз ты проявила самостоятельность! Ты же сама говорила, что не нуждаешься в няньке! – вихрем он поднимается по лестнице и мы оказываемся на втором этаже. – Тогда какого чёрта ты не можешь и шагу ступить без меня, чтобы не вляпаться в дерьмо?

– Какое дерьмо? О чём речь? Это был всего лишь поцелуй, – слова несутся из меня как нечистоты по сточным трубам, и имели бы слова запах, то воняли бы они соответствующе.

Я в бешенстве, но вместе с тем ощущаю внутри странный прилив сил, как будто у меня открылось второе дыхание. Даже картинка перед глазами становится ярче.

– Куда ты меня тащишь? Отпусти меня!

– Сейчас! Только отправлю тебя спать и сразу же отпущу!

– Да не хочу я спать! Я хочу веселиться! Хочу танцевать! Кирилл, поставь меня на пол, а лучше пойдём танцевать со мной! Умоляю, – хнычу я, и кажется это действует.

Кирилл ставит меня на ноги, стискивает голову ладонями и сосредоточенно вглядывается в мои глаза. А я перестаю дышать, изучая его идеально вылепленное лицо.

Боже, он такой красивый. Мокрый и… сексуальный.

– Он тебе что-то давал? Ты принимала что-то, отвечай! – тряхнув меня, подозрительно щурится, я с плутовской улыбкой пожимаю плечами.

– Я сама взяла. С его языка. Только не знаю что это было. Да и какая теперь уже разница? Что сделано, то сделано, – смеюсь я, нескромно забрасывая свои руки на его шею, пальцами запутываюсь во влажных волосах.

Хочу быть ближе к нему, хочу ощутить его тепло, прикасаться к нему. Я схожу с ума по нему, а он этого не понимает.

– Сука, – скулит он, сжимая челюсть до скрежета. – Я точно сотру его в порошок, когда протрезвеет. И тебя вместе с ним!

Со мной происходит нечто странное. Как будто все чувства обострились по щелку пальцев. Мне становится жарко, внутри ощущается усиливающая пульсация. Кровь густеет, превращаясь в кипящую лаву. Я теряю самообладание от его взгляда, действующего на меня как напалм. Достаточно только одной искры – и моё тело спичкой вспыхнет. Я буду гореть медленно, пока не спалю всё вокруг себя.

– Кирилл, тебе нужно расслабиться. Хочешь я помогу тебе? – тянусь губами к его пульсирующей вене на шее, кончиком языка слизываю с неё капельку воды.

Кирилл резко отталкивает меня, а потом ловит за запястья, чтобы я кубарем не повалилась с лестницы. Ни слова не говоря, он заволакивает меня в тёмную комнату, а потом швыряет на кровать.

– Проспись сначала! – будто угрожает Кирилл, но он ещё не догадывается, что его угрозы для меня, как прелюдия. Как нежные прикосновения к телу перед началом безумия.

– Нет, сначала нужно избавиться от одежды, – закусив губу, я встаю на колени и сбрасываю с плеча сначала одну бретельку платья, а затем тянусь к другой. – Тебе тоже. Мы же мокрые насквозь.

Кирилл неподвижно стоит у кровати, пронзая меня взглядом исподлобья. Я слышу его тяжёлое дыхание и стараюсь подстроиться под него.

– Чего ты хочешь, скажи? Мне нужен чёткий ответ, – охрипши произносит он.

– Тебя, – тихо отвечаю, нисколько не задумываясь.

– А как же веселье и танцы? Минуту назад ты хотела этого.

– Я хочу только тебя, – говорю протяжно, плавно извиваюсь, словно покачиваюсь на мягких волнах. Удивляюсь и своей храбрости, и раскованности. – Хочу, чтобы ты был у меня первым.

Кирилл сначала разинул рот в удивлении, но затем его лицо как обычно приняло каменное выражение. Он ехидно хмыкнул.

– Первым? Ты ведь понимаешь, что это невозможно.

– Понимаю, но для меня ты никогда не был другом… Ты был чем-то большим.

В свете дворовых фонарей и гирлянд я замечаю, как активно заиграли желваки на его заостренных скулах.

– Яна, я так не могу, – выдыхает он с резкостью, буквально рычит. – Я не хочу потерять тебя. Ты всегда была особенной для меня.

Бла-бла-бла…

Сама себя не узнаю, но я так возбуждена, что терпеть больше не в силах.

Сбрасываю с себя платье, оставаясь в нижнем белье.

– Ты и не потеряешь. Завтра же мы забудем об этой ночи. Ничего не изменится. Обещаю.

Его кадык дёргается при виде того, как я начинаю ласкать свою грудь. Наминать пальцами.

Внутри него ведется нешуточная борьба. Я сама с таким сталкивалась не раз. Боролась внутри сама с собой, чтобы однажды сказать ему нечто подобное, однако не думала, что это произойдет так скоро.

– Что ж. Если ты действительно желаешь, то не вижу смысла оттягивать момент. Когда-нибудь это всё равно должно было случиться, ведь так, – глубоким голосом сдает свои позиции.

Удерживая меня цепким взглядом, он дотрагивается до бляшки ремня. Расстёгивает и резким движением вытаскивает из шлёвок, заставляя моё сердце замереть.

Глава 20. Яна

Пульс ускоряется оттого, как плотоядно он смотрит на меня. Взглядом оставляет метки на теле, там, где кожа обнажена.

– Как далеко ты хочешь зайти? – надвигается на меня медленно, бросает ремень на кровать. Он расправляется с пуговицами на рубашке, распахивает её и становится одним коленом на кровать между моих ног. Поднимает мою голову, ухватившись за подбородок, и рвано повторяет: – Как. Далеко. Ты готова зайти?

– Так далеко, как ты не позволял себе ещё ни с одной девушкой, – голос дрожит, разум мой тонет в эйфории от его близости, от прикосновений, от аромата и его проникновенного голоса, способного вогнать в транс.

Грудь наливается, когда он обводит её возбуждающим взглядом. Он обжигает, как расплавленная сталь. Вонзается в кожу, как раскалённые иглы. Соски становятся острыми, они врезаются в тонкую материю бюстгальтера и сладко ноют от трения, и моего сбивчивого дыхания.

Сознание уносит в звёздное небо. Я ловлю странное ощущение полёта. Будто бы птицей всю жизнь прожила в клетке, а теперь меня выпустили. Дали шанс наладиться свободой.

Секунды превращаются в минуты, а минуты – в вечность. И эту вечность я готова разделить только с ним.

– Смело, но к такому ты явно пока ещё не готова, – шепчет, наклонившись.

– Тебе нужно перестать думать за меня, – шепчу в ответ. – И перенаправить свои мысли на то, как доставить мне удовольствие.

Дыхание его ласкает моё лицо, как порхающие крылья бабочек. Я прикрываю глаза, чувствуя, как он подносит большой палец к моим губам… Как растирает по ним остатки помады. Открываю глаза и подхватываю его палец губами, втягиваю в себя и рассасываю. Он проталкивает его дальше и подушечкой пальца проходится по моему языку. Двигает им взад-вперёд, пока я не вонзаюсь в него зубами.

Кирилл шипит, с резкостью втягивает в себя воздух и берёт инициативу в свои руки. Опрокидывает меня на спину, вырывая из легких всхлип. Он перекидывает через меня ногу и оказывается верхом на мне. Ловит мои руки и жёстко фиксирует их за запястья у меня над головой.

Я попала в ловушку, но оказаться в плену Кирилла Ярцева было моим тайным желанием, созданным воображением. А теперь это реальность.

Чувствую его тяжесть на себе и всё это время не могу подавить растущую улыбку, в то время как с лица Кирилла, напротив, сходят все видимые эмоции.

– Удовольствия захотела? Значит, тебе недостаточно удовольствия доставил Демид, что ты решила догнаться с помощью меня?

– Мало! Я хочу большего. Знаю, ты это можешь, – приподнимаю голову, чтобы соприкоснуться с его губами, но Кирилл одним рывком переворачивает меня на живот.

Он удерживает себя на весу, наклоняется корпусом так, что теперь его дыхание обжигающим потоком направлено в мой затылок.

Я нарочно прогибаюсь в спине, выпячиваю зад и упираюсь в стояк.

О, да. Миссия наполовину уже выполнена.

– Не обольщайся. Это ещё ничего не значит, – с издёвкой проговаривает у моего уха, плотнее прижимаясь к заду. Нарочно вдавливает меня в себя, чтобы поняла, с чем имею дело.

– Конечно, всего лишь то, что ты тоже хочешь меня, – невнятно отвечаю, носом утыкаясь в матрас.

Он перекидывает мои руки в свою левую ладонь, надёжно стискивая их в одной руке, а правая теперь становится свободной, и он может сделать ею все, что угодно.

– Ты под наркотой, Яна. Ты не отдаёшь своим действиям отчёт. Это не ты сейчас говоришь, это похоть, которая в тебе кроется.

– Это ничего не меняет! Могу на что угодно поспорить, что завтра я всё так же буду хотеть тебя!

Пытаюсь вырвать руки, чтобы перевернуться к нему лицом. Я хочу видеть его. Буквально на секунду он отпускает мои руки, но только лишь для того, чтобы зафиксировать их у меня за спиной.

– Лежи смирно. Не двигайся! – произносит он так, будто что-то мешает ему говорить, словно что-то во рту.

Я поворачиваю голову, смотрю на него из-за плеча. У Кирилла в зубах его же ремень, которым он уже обмотал мои запястья.

Встречается со мной взглядом. Уголки его губ напрягаются в едва уловимой улыбке. Он кайфует от всего, что происходит, а следом он зубами резко тянет за конец ремня и крепко связывает меня им.

– Что ты делаешь? – проносится по позвоночнику дрожь. Не пойму, страшно ли мне или, наоборот, уязвлённое положение только сильнее возбуждает.

– Это твоё временное спасение от глупостей, – говорит он, приподнимаясь с меня. – Полежи тут, подумай над своим поведением.

– Постой, куда ты? Хочешь сказать, ты уходишь? – я прикладываю немалые усилия, чтобы перевалиться на спину, где действительно вижу, как он заправляет влажную рубашку в брюки.

Как же сразу не дошло! Всё, что он делал до этого, только лишь для того, что усыпить мою бдительность. Это был тактический ход, а я купилась на отвлекающий манёвр, как наивная дурочка. Поверила в то, что между нами пробежала искра.

Глава 21. Яна

Прихожу в себя от чувства невыносимой жажды. Во рту раскалённая пустыня, что кажется будто язык весь сморщился. Тело не чувствую совсем, а вот голову ещё как. И то, как в ней поселился дятел, чтобы выдолбить себе там дупло. Зато в этом есть свои плюсы. С первых секунд похмелья я могу сделать оптимистический вывод – от алкоголизма я не сдохну, потому что пить – не мой конёк.

– Ну что, проснулась? – услышав спокойный и ровный голос Кирилла, резко распахиваю глаза. Как сигнал горна он вынуждает меня взбодриться. – Сзади вода и отличное средство от похмелья. Прими, оно поможет.

Осматриваюсь по сторонам. Почему-то я сижу на заднем сиденье его машины. Рядышком со мной бутылка воды, таблетки, туфли и моя сумка. Но как я здесь оказалась? Появляется столько вопросов, а задать их все Кириллу я опасаюсь. Он слегка не в духе.

Тянусь за бутылкой и в глазах моментально ощущается давление. Схватив её, быстро откручиваю крышку, жадно присасываюсь к горлышку. Запиваю таблетку и я вновь могу ощутить себя человеком, а не сушёной воблой.

– Это ты меня сюда принёс? И куда мы едем? – спрашиваю я голосом Джигурды.

Состояние нестояния. Язык заплетается. К тому же я с ужасом понимаю, что память моя сейчас ничем не отличается от чёрной дыры. Ничего не помню.

– Я. На вокзал, – сухо отвечает, надеясь отделаться от меня.

Не слишком-то он и разговорчив со мной. Сейчас я напрягаю его даже тем, что просто дышу с ним одним и тем же воздухом.

– Зачем тебе понадобилось ехать на вокзал? – я поворачиваю голову назад и в багажнике наблюдаю свой чемодан. Паника внутри меня нарастает, когда он игнорирует мой вопрос. – Кирилл, ты можешь объяснить мне, в чём дело?

– Могу. Вчера после всего того, что ты вычудила, я созвонился с твоей мамой. Она сказала мне, что не знает ни о каком обследовании и о том, что ты поехала ко мне тоже не в курсе. Любовь Андреевна не в восторге оттого, что ты обманула её. А уж я тем более! – он переводит в зеркало заднего вида суровый взгляд, наполненный холодным презрением.

Лишь на секунду, но этого хватает мне, чтобы превратиться в уголёк. Я горю со стыда.

– Вчера? Подожди, я что, проспала целые сутки? – задаюсь вопросом, исходя из того, что на улице уже темно. Я всё в той же одежде, что и была на свадьбе.

И тут по темечку я получаю невидимый удар. Удар за ударом. Картинки вчерашнего вечера проносятся перед глазами, как скоростные болиды на треке. Танцы, алкоголь, поцелуй с Серёжей, а потом драка, бассейн и…

Я пыталась соблазнить Кирилла!

В этот момент мы как раз останавливаемся на светофоре. Кирилл разворачивается вполоборота и я сразу же обращаю внимание на его измученный вид и уставшие глаза. Он спал вообще?

– Яна, это нормально после всего того, что вчера побывало в твоём организме, – своим нравоучением он нарочно с головой закапывает меня в глубокую яму. – А вот враньё я за норму не считаю. Зачем ты соврала мне? Что тебе понадобилось здесь?

На сердце скребут кошки, глубоко вонзаясь когтями в плоть. Но паршиво мне не оттого, что я натворила вчера, и даже не из-за вранья. Я корю себя за то, что не сказала ему сразу всё, что хотела. Не хватало храбрости признаться.

– Я просто хотела увидеть тебя. Разве ты видишь в этом что-то плохое? – тихо отвечаю, стыдливо склонив голову к груди.

Не могу смотреть на него. Уж лучше я буду рассматривать свой маникюр.

– Нет, но ты могла позвонить мне. Я приехал бы в Новокузнецк, мы встретились, посидели бы где-нибудь. К чему все эти сложности?

– Ты не понимаешь, – жмурюсь я со всей силы от правды, раздирающей меня на куски. Тру виски от боли. Ёрзаю, не могу найти себе места. Он сейчас узнает. Узнает. Сейчас или никогда. – Я не просто хотела увидеть тебя. Я хотела что-то изменить в нашем общении, чтобы ты больше не считал меня маленькой девочкой. А на это мне требуется время, которое ты мне не даёшь!

– Ну, вчера своим показательным выступлением ты доказала мне, что уже не маленькая, – фыркает, разворачивается к окну, словно ему противно видеть меня перед собой. Сжимает крепко руль пальцами с разбитыми в кровь костяшками. – Только вот мне это доказывать не нужно было. Доказывай сама себе, тогда и окружающие рассмотрят в тебе серьёзность, а пока я не вижу её в тебе.

Не вышло с признанием. Снова я зашла в тупик. Ощущаю себя рядом с ним провинившимся ребёнком.

Не просто ощущаю. Кирилл такой и видит меня в своих глазах. Теперь он презирает меня.

– Прости меня, – скулю я, отвернувшись к окну.

– За что?

– За всё. За то, что соврала тебе. За то, что вытворяла вчера. За Демида и за Серёжу тоже.

– То есть ты сейчас раскаиваешься за свои поступки? – недоверчиво спрашивает, я уверенно киваю. – За все поступки? – наверное, намекает на то, что я вытворяла, когда была с ним наедине, и мои щёки вспыхивают. Пульс убыстряется, в животе всё в узел скручивается от воспоминаний.

– Я раскаиваюсь! Мне жутко стыдно перед тобой, но я не хочу сейчас никуда уезжать.

– Я верил, что ты включишь голову. И я верю в то, что ты больше не допустишь подобного, но я пообещал твоей маме, что посажу тебя в поезд. Пойми, она волнуется за тебя.

– Я позвоню ей! – тянусь за сумочкой, достаю из неё телефон. – Прям сейчас позвоню и всё объясню ей. Но, прошу тебя, дай мне побыть здесь ещё какое-то время.

Притормозив на закрытом переезде, Кирилл с головой уходит в раздумья. Пристальным взглядом он сосредоточенно наблюдает за железнодорожным светофором, мигающим запрещённым красным светом. В этой ситуации даже светофор настроен против меня. Только тогда, когда замыкающий вагон мимо проносящегося товарняка скрывается из виду, Кирилл выходит из задумчивого транса.

– Нет, извини! – убивает все надежды своим безапелляционным тоном. – Завтра я уезжаю на сборы в Хельсинки. Я не могу оставить тебя здесь совсем одну, – я только открываю рот, чтобы сказать, что справлюсь без него. – Нет! Это не обсуждается. Я съездил домой, собрал все твои вещи, зарядил твой телефон, чтобы ты могла созвониться с мамой по приезде! Выкупил билет и пообещал твоему отцу, что прослежу за тем, чтобы ты села в поезд. А ещё я попросил его быть к тебе снисходительным. Так что назад уже дороги нет. Может, как-нибудь в другой раз?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.