Швейная династия

Предложение

Отмойте с ладоней своих номера:Сто сорок, четыреста, двести двенадцать, —И целую ночь до прихода утрадавайте с любимыми целоваться.Прошу вас, умойтесь – долой эту грязь!Очистите лица от зла дефицита.Не очередь, просто душевная связь —вот наша надежда. Вот наша защита!/Ирина Пуць/

Спустя почти два месяца Владимир сделал мне предложение.

Помню, как будущий муж приехал к моим родителям свататься. Он только вернулся из горного похода и, как назло, умудрился сломать там передний зуб. Однако решил дерзнуть и предстал в таком виде перед моими папой и мамой: с черным обгорелым от горного солнца носом и беззубой улыбкой.

Представьте эмоции моих родителей тогда. Их любимая дочь только приехала в гости после долгой разлуки, а вместе с ней вдруг входит в дом какой-то беззубый парень, который почти с порога заявляет: «Я приехал сказать, что забираю вашу дочь!»

Что тут началось! Папа схватился за сердце, мама побежала за валидолом…

К счастью, обошлось.

Еще через месяц, в феврале 1992 года, мы поженились: ушли на каникулы как друзья, а вернулись с них мужем и женой. Наши сокурсники были, мягко говоря, в шоке.

– Да вы шутите? – самый частый вопрос, который мы тогда слышали на протяжении месяца-двух.

– Да мы не шутим, – отвечали мы в том же духе.

Что это было – я не знаю.

Может, Судьба?

…Жениться в 1992-м было полным безумием! 2 января 1992 года в России стартовала экономическая реформа правительства Егора Гайдара, получившая название «шоковой терапии». Началась эпоха неуправляемого роста цен и безудержной инфляции. Родители мои взяли накануне кредит на строительство дома, по условиям договора нужно было выплачивать серьезные суммы в течение двадцати лет, и еще один заем оформили на покупку мебели. Они никак не предполагали моего реактивного замужества, но против свадьбы выступать не стали. Наоборот – взялись нам помогать.

…Свадьбы тогда были скромными. Да и с чего шиковать? Вся страна жила по талонам. Талоны того времени были похожи на объявления о съеме квартиры, что развешивают на остановках в наши дни. Только вместо номеров телефона на отрывных частях этого небольшого листа были талончики на крупы, масло, мыло, табак и даже водку. Использовал свой талон, обменял его на товар (за деньги, конечно), и все: по-другому еще один кусок мыла или шампунь не купить – жди следующего месяца. На хлеб и молоко карточки были отдельные: с отрезными талонами на каждый день. Помню, старухи-татарки тащили из магазина черный хлеб полными авоськами, отоваривая талоны на всю неделю вперед. Кормили свою скотину, а сами довольствовались домашними лепешками. Такие же талоны существовали на покупку сезонной обуви: одной пары зимних сапог, по одной – весенних ботинок и летних туфель.

На диваны, холодильники, стиральные машины, фены и мужские костюмы тоже были талоны. Не раз в год, конечно, можно было такое покупать, но можно. Если найдешь, где этот товар есть. Талоны одного региона запрещалось отоваривать в другом. Например, нельзя было приехать из Можги в Москву и купить там по талону костюм. В этом плане жителям больших городов жилось лучше. У них были и магазины, и вещи в них. А вот с продуктами попроще было в маленьких городах. И если в Можге можно было закупить хлеба на целую неделю, пусть даже по талонам, в Свердловске (Екатеринбурге 90-х) за хлебом приходилось ходить каждый день, чтобы талончик не «сгорел».

Некурящие и непьющие были в некотором выигрыше. Мы с подружками сигарет не курили и водку не употребляли, а обменивали свои табачно-водочные талоны на продуктовые у ребят из общежития.

Кто-то покупал нужные родственникам и друзьям-знакомым вещи по собственным ненужным талонам в своем регионе и таким образом превращал их в деньги.

Обручальные кольца, банные и столовые полотенца, постельное белье и белые трусы к свадьбе тоже продавались по «свадебным» талонам в специальных магазинах для молодоженов. Такие талоны выдавались парам при подаче заявлений в ЗАГС. Кто-то умудрялся зарабатывать или спекулировать и на этом – подавая документы, отоваривая карточки и забирая потом свое фиктивное заявление.

На золотой талон мы взяли одно широкое и простое кольцо (денег хватило только на такое) и переплавили его в два: одно – Володе, второе почему-то не мне, а моему младшему брату. На будущее. Мне же на свадьбу досталась семейная реликвия – кольцо, которое раньше носил мой двоюродный дедушка Миша.

Мой удивительный дед

Оптимисты верят – счастье будет!Пессимисты помнят – счастье было.И никто за веру эту не осудит,Ну а память – реки: все прошло. Уплыло.Я не буду больше прошлое тревожить,А прогнозы – это только для небес.Буду реалистом. Это как же? Что же?Реалисты видят – СЧАСТЬЕ В ЖИЗНИ ЕСТЬ!/Ирина Пуць/

…Он подарил ей девяносто букетов, прежде чем она согласилась выйти за него.

Они встретились на рынке: он продавал букеты цветов из своего сада, а она пришла за огурчиками для засолки. Увидев ее, проходящую мимо, он смахнул все цветы в корзину и крался за ней всю дорогу, выслеживая, где она живет.

Она долго не принимала его ухаживаний. А он приносил букеты каждый день и, забираясь по лестнице, приставленной к дому, клал их на ее подоконник на втором этаже.

Ему было семьдесят два.

Ей – шестьдесят восемь.

Это история моего деда Миши – того, чье кольцо стало моим обручальным. Они с бабушкой Ниной нравились мне оба: и он, и она были большими жизнелюбами.

Он прожил в полном здравии до девяноста восьми лет, и эта его история позволяет МНЕ ВЕРИТЬ, что все возможно. Ни возраст, ни обстоятельства не преграда.

Я считаю, мы ОБЯЗАНЫ СЧАСТЛИВО ПРОЖИВАТЬ свою жизнь и совершать в ней красивые и сильные поступки!

Не только для себя.

Еще и для того, чтобы дети наши видели эту нашу наполненную смелостью и красками ЖИЗНЬ и знали про себя: и мое СЧАСТЬЕ – ЕСТЬ.

И я тоже имею право на свое Счастье!

Ни возраст, ни деньги, ни ошибки, ни преграды тут ни при чем!

Скажите, вы чувствуете, что чья-то жизнь вдохновляет и вас на свершения, даже самые дерзкие?

Вы ощущаете, что и на вас кто-то смотрит как на пример? Рада, если да.

Две свадьбы

…Свадьбы у нас тоже было две. Тоже – исходя из наличия, точнее, отсутствия денег, возможностей устроить все иначе. Все наши родственники и друзья не могли собраться в одном месте из-за недостатка денег, поэтому мы играли две свадьбы в двух разных городах, чтобы у гостей не было расходов на дорогу и проживание, а у наших семей – на кафе. Свадьба с бракосочетанием, близкой родней мужа и друзьями-студентами прошла в Свердловске в квартире у свекров. Вторая через неделю – с венчанием в деревенской церкви на родине в доме моих родителей, с нашими родственниками и моими школьными друзьями.

Для этого брака не было какого-то особенного мотива. Ни всепоглощающей любви, как в романе, ни потребности срочно, неважно куда и к кому, съехать от родителей: я и так уже жила без них четыре года в студенческом общежитии, ни желания обскакать подруг – лучшая подруга уже была замужем и опередила нас всех. Сказать, что я вышла замуж ради большого города и парня с квартирой, тоже нельзя: в родной Можге у меня была обеспеченная семья, авторитет родителей, чтобы устроиться на работу, куда пожелаю, и компания друзей.

Скорее всего, на тот момент мы с Владимиром просто оба устали от своих любовных историй, поисков и разочарований и решили по-дружески избавить себя от этого. И у нас получилось.

На целых восемнадцать лет получилось.

Семейная жизнь

Семейная жизнь двух студентов-молодоженов началась с жизни… втроем в квартире свекров.

Владимир с четырнадцати лет жил с двоюродной бабушкой отдельно от семьи родителей. К моменту нашей свадьбы бабушка уже слегла, и свекры решили переехать жить к ней, оставив нам свою трехкомнатную квартиру с запасами провианта в кладовочке между спальнями и младшую дочь-школьницу – сестру Володи.

Характер у девушки был непростым, все почему-то боялись ее ранить. Все, кроме меня. Я больше переживала о том, что с подростком что-то случится, если я пойду у нее на поводу. Однажды она где-то загуляла допоздна. Володя не знал, как поступить. Я осталась ее ждать в кресле ночной гостиной. Когда Татьяна (так звали мою золовку) явилась, я с ней серьезно поговорила. После этого инцидентов не было.

Денег, подаренных на свадьбе, хватило на покупку двух эмалированных с цветочками тазиков для стирки белья, оранжевый утюг и гладильную доску. Не подумайте: подарили нам достаточно. По традиции всех молодоженов в первую брачную ночь мы с молодым мужем… считали подаренные гостями деньги. Суммы хватало на скромное свадебное путешествие к морю. Раз свадьба была в феврале, до краснодарского моря надо было дотерпеть хотя бы месяца три-четыре: Турции с ее пляжами Анталии еще в «меню» летнего отдыха в стране не было. А в мае в результате инфляции и «шоковой терапии» Гайдара на эту сумму мы смогли купить только тазики да утюг с гладильной доской.

Последний курс института я оканчивала в «интересном» положении. В первый семестр была беременна Дариной, и часть вопросов по экзаменам адресовали «виновнику» срыва отчетности – Владимиру. Дарина родилась ровно через год после свадьбы – в феврале, поэтому дипломную работу мне помогали делать и супруг, и сам руководитель диплома. На выпускной я не попала: было время грудного кормления.

Прочитала и сама удивилась: это все, что я могу сказать про первый год замужества.

Выбор

Истории женщин и мужчин сильно отличаются, потому что им приходится делать довольно разные выборы в своей жизни.

Мужчины, как правило, на первое место ставят работу, женщины – рождение ребенка. Решиться на такое в год защиты диплома – поступок. Сейчас, когда я слышу разговоры о том, готова пара к ребенку или нет, готова ли к нему женщина и что делать, если не готова, говорю, что к этому могут быть готовы только те, кто безуспешно пытается этого самого ребенка завести. Годами пытается.

Для остальных это всегда состояние «я не готов». Потому что и не готовился, а просто жил свою прекрасную, местами ужасную, местами опасную, местами несчастную, но единственную свою собственную жизнь. Ребенок заявляет на тебя и на твою жизнь свои права. К этому нельзя быть готовым, потому что не знаешь, что за человек появится с такими правами в твоем доме, будет он спать по шестнадцать часов в день или те же шестнадцать часов будет бодрствовать, словно взрослый человек, или беспрерывно кричать. Будет он некапризным и улыбчивым малышом с рекламной картинки или нервным, истекающим соплями монстром.

Помню, как наши друзья – обладатели тихого спокойного мальчугана – рассказывали нам на одной вечеринке: «Мы узнали, что такое ребенок, только тогда, когда у нас через несколько лет после сына-первенца родилась Маша. Ее ни на минуту нельзя было оставить одну: она у нас и провода грызла, и даже в окно за птичкой попыталась как-то сигануть!»

О своей первой беременности я узнала в гостях у мамы. Я приехала к ней на каникулы после четвертого курса. Был совершенно чудесный июньский день. Тест показал две полоски. Вроде и волноваться не о чем: я замужем и забеременеть в таком положении – совершенно нормальное событие. Отправила письмо мужу, а сама пошла с мамой на прием к врачу. Все сомнения «рожать или не рожать» она вытряхнула из меня своим строгим: «Все рожают, и ты родишь. Подумаешь, диплом. А у кого не диплом?!»

Письмо от Владимира пришло быстро: «Счастлив стать папой!»

Сейчас, когда Дарина – моя правая рука в бизнесе, когда мы прожили вместе бесконечно счастливые годы ее детства и отрочества и теперь обе вдохновлены творчеством в предпринимательстве, я ни на минуту не могу представить своей жизни с другим решением.

Это в принципе невозможно представить в отношении ни одного своего рожденного ребенка: неважно, в сомнениях ли вы принимали решение донашивать эту беременность или вполне уверенно шли к заветной мечте о появлении в вашей семье малыша, своего ли, приемного ли.

И если вы тащите на себе груз печали о том, что мама или папа вас не хотели, не стоит изводить себя такими мыслями. Вы ведь есть, раз думаете об этой ерунде. Значит, сколь бы трудным ни было решение о появлении вас в жизни ваших родителей, оно было принято ими в вашу пользу. Эти смелые люди отбросили все страхи, наступили на горло и своей песне, и своим проблемам и решились продолжать жизнь с немалыми расходами, еще не зная, что вместе с ними придет и большая радость: и ваш детских смех, и ваши слюни милыми пузырями, и ваши нежные объятья, и первые ваши слова: «Мамочка, я тебя люблю!»

Не позволяйте ни надуманным, ни реальным ли обидам лишить ваших родителей этих слов! Говорите это почаще, сколько бы вам ни было лет. Дарите им эти слова: «Мамочка, папочка, я люблю вас!» – в качестве благодарности за то, что вы просто есть. Ведь только жизнь дает нам возможность что-то поменять. Смерть же лишает нас вообще каких-либо шансов.

Страх матери

Напишите мне свои истории, если они отличаются от тех, что я вам расскажу сейчас, но мне кажется, что страх матери – удивительно конструктивное чувство. Точнее, бойцовское, из разряда «бей и беги». Никакого замирания, никакого желания спрятаться под плинтус. Если же и есть реакция «замри», то буквально на доли секунды. А дальше мать готова сражаться за своего ребенка и с миром, и со своими страхами.

Впервые я это почувствовала во время родов, когда в соседней палате женщина родила мертвого ребенка. Все бегали, она кричала, пока ей не поставили усыпляющий укол, а я говорила своей еще не родившейся девочке:

– Не бойся! У нас с тобой точно все получится! Мы вместе!

А во время родов еще и успокаивала пришедших на практику родовспоможения студентов:

– Да вы не пугайтесь, подходите ближе. А вы там, паренек в очках, что стесняетесь? Идите сюда, а то все пропустите!

– Да ему не надо, – смеялся мой врач. – Он и так уже профессор. Вот – своих студентов к нам привел.

Дурацкое бездеятельное «замри» выползло ко мне накануне Восьмого марта, когда у трехнедельной Дарины начались сильные колики и приехавший по вызову врач для подстраховки отправил нас в инфекционное отделение больницы. Хоть и отговаривала меня тихим голосом пожилая медсестра, которая прибыла с доктором, я испугалась и позволила им сдать нас в больницу. Но уже там я расхрабрилась и не допустила того, чтобы малышка осталась в отделении без меня. Свободных мест для матерей не было, и Дарина в свои двадцать дней от роду валялась бы на больничной койке одна, если бы я не взбунтовалась. Дежурный врач покрутил пальцем у виска, но разрешил мне остаться и ночевать на кушетке в коридоре возле общего туалета. Без одеяла, без подушки, в одном тонком халатике, я от холода так жалась к чугунной батарее, что на руке еще долго виднелся ожог от ее горячего ребра.

Никакой конкретной инфекции у Дарины не нашли, однако курс антибиотиков успели проколоть. Домой мы уехали через десять дней, под мою личную ответственность.

Третья история случилась летом следующего года, когда мы гостили у моих родителей. Во дворе важно выхаживали куры, и полуторагодовалая Дарина тоже вышла погулять. Стоя на крыльце и щурясь от утреннего ласкового солнышка, я с улыбкой наблюдала, как дочка изумленно разглядывала какую-то мошку на сорванном листочке клевера. Вдруг в мой желудок будто вывалили ведерко льда: к малышке бочком-бочком по двору двигался наш петух. Он, как говорится, был клевачий. Я не люблю и до сих пор внутри души боюсь петухов именно за это их отвратительное качество – стремление напасть и больно клюнуть. Ужасная картина мгновенно пронеслась в моем воображении. Я представила, как петух, подпрыгивая, подлетает к моей девочке, Дарина удивленно поднимает свою пушистую от кудрей головку и он попадает ей клювом прямо в глаз.

В следующую секунду я, как дикая кошка, уже летела через двор наперерез пернатому забияке. Где-то в параллельной реальности я еще успевала помнить, что своим поведением не должна напугать ребенка. Откуда только взялись смелость и хладнокровие! Со словами: «А ну, пошел прочь!» – я пнула петуха, нежно подняла малышку на руки и совершенно другим, ласковым голосом проворковала: «Пойдем-ка, молочко с печенюшкой попьем, зайчонок!»

Вот говорят, какое счастье, что есть люди, готовые умереть за тебя!

И каждая мать в своей жизни хоть раз, хоть один маленький разочек осознавала, что пойдет на это ради своих детей. А что делать, когда понимаешь, что ты можешь не успеть защитить своего ребенка?

Той же осенью, когда Дарине не было еще и двух лет, мы стояли с ней на остановке в ожидании автобуса, чтобы поехать к свекрови. Час был послеобеденный, улица пустынна. Вот к остановке подошли двое: мужчина и женщина средних лет. Стоят, смотрят то на нас с дочкой, то в сторону, откуда автобус должен прийти, и переговариваются так тихо, что даже на безлюдной улице не слышно, о чем они шепчутся.

Вдруг медленно подходят к нам и предлагают мне… продать им ребенка. Ни много ни мало, вот так. Они начинают мягко увещевать меня, мол, я молода, еще нарожаю себе детей, сколько захочу, а они не могут уже и предлагают мне деньги в обмен на Дарину. Дескать, видим по одежде – достатком вас жизнь не балует. Зачем отказываться?

Я внешне спокойно их слушаю, не спорю. Лишь дочкину ручку крепче сжимаю да соображаю лихорадочно: людей вокруг нет, кричать стану – никто не поможет. Поведу себя не так – просто отберут мою малышку, и я никак помешать не смогу. И Дарина испугается.

Улыбаюсь, разговариваю учтиво, но твердо. Благодарю за предложение, сочувствую, что детей нет (и впрямь нет или схема такая?), но придется им поискать ту, которая и вправду в их предложении увидит выход для себя. А у нас семья большая и крепкая. Вот, к свекрам еду, и муж туда же с работы уже мчится. Так что помочь ничем не могу таким приятным и открытым людям. «Вы очень красивая пара, – добавляю я. – Пусть у нас всех все будет хорошо в жизни!» Сердце от страха билось в горле, поэтому даже не помню, как мы раскланялись, но Бог спас.

Скрепочки

Умерла Володина бабушка, и мы вместе с маленькой Дариной переехали в ее небольшую квартирку на продуваемый всеми ветрами ВИЗ – жилой район около Верх-Исетского завода.

Володя работал, мы с дочкой занимались домашними делами. Я не знала, куда себя деть. Однажды, спасаясь от скуки, за день переклеила все обои в гостиной, поменяла занавески и покрывала, параллельно нянча грудного ребенка. Муж пришел – удивился, а я затосковала. Полученная мною профессия инженера-металлурга не обнадеживала: заводы стояли, да и что я понимала в металлургических печах – знала о них только в теории… Страстно хотелось выучиться специальности, не связанной с промышленностью.

Тут я и вспомнила про свою голубую мечту стать юристом и подала документы на очное отделение (тогда еще так можно было), устроив Дарину в ясли.

Мысленно возвращаясь в ту непростую пору, когда я вела хозяйство с первенцем на руках, я понимаю, что постоянно мечтала вернуться к тому качественно иному уровню жизни, что был у меня в детстве.

И любое детское воспоминание у меня всегда как-то получалось переворачивать в свою пользу.

В доме родителей, например, мы всей семьей часто играли в настольные игры. Помните, есть почти в каждой игре такая клеточка, лишь встанешь на которую – улетишь обратно на старт. Или в яму упадешь и пропустишь несколько ходов.

Наш с Володей семейный бюджет был небогат и поэтому требовал пристального внимания. Как-то раз мы прожили месяц на четырех пачках «Геркулеса» и овощных котлетках из институтской столовой, и я решила заняться распределением денег более серьезно. Я управляла семейным бюджетом, как главный финансист Всемирного банка: четко и без приема возражений.

У меня было четыре скрепки на четыре недели месяца: ими я сцепляла банкноты, которые будут израсходованы на питание. Еще одной скрепкой были заколоты деньги на оплату коммунальных услуг и домашнего телефона. Шестая скрепка – на особую покупку. Такое приобретение обсуждалось на нашем семейном совете, и к скрепочке присоединялась записочка с названием траты: «шубка Дарине», «куртка Володе», «сапоги Ирине». Седьмая скрепочка – непредвиденные расходы. Про эту статью бюджета знает каждый экономист.

Я строго следила, чтобы денег нам хватало на весь месяц, и пресекала спонтанные траты. Конечно, родители нас тоже подкармливали: делились картошкой, овощами и фруктами со своих огородов; иногда подкидывали деньги молодой семье. Но с деньгами родителей я была крайне осторожна: мы должны были научиться сами себя обеспечивать.

Когда муж приносил зарплату, я раскладывала деньги по кучкам, фиксируя их скрепочками. В такие моменты я чувствовала, будто просто попала на такую вот клетку в настольной игре и скоро все непременно выправится. И всякий раз, когда папа предлагал переехать в Можгу, я отказывалась. Не в родной город я мечтала вернуться, а на свой уровень жизни. Я знала, что справлюсь. Что мы справимся.

Кстати, именно эти скрепочки помогли мне и дальше планово вести свой бюджет и в итоге поменять маленькую полуторку на двухкомнатную квартиру, а ее со временем – на трешку.

Сейчас для учета домашних финансов есть специальные приложения. Многие никак не могут себя к этому приучить. А мне легко. Я начинала со скрепочек.

Сильные теплые вдохновляющие воспоминания нужны нам для того, чтобы опереться на них в трудный момент своей жизни.

Мандарины

На первую годовщину свадьбы у нас на праздничном столе были лишь две мандаринки да две зефиринки. А я была весела и счастлива. Потому что в моей памяти жил один совершенно незабываемый предновогодний вечер из детства.

Фруктов у нас в Можге зимой было не сыскать. В полуподвальных лавках с названием «Фрукты-овощи» зимой можно было найти разве что свеклу, морковь и редьку. Ну и картошку, конечно.

Я любила новогодние подарки, которые нам раздавали в школе. Но еще больше мне нравились подарки с папиной работы. Там всегда были мандарины! Буквально по две штучки в каждом мешочке, но это был настоящий восторг!

И вот однажды звонит папа и говорит: «Спустись. Там Леонид подъедет». Я спускаюсь с нашего третьего этажа во двор, жду. Подъезжает папина служебная голубая «Волга». Улыбающийся, как обычно, дядя Леня открывает багажник, а там – коробка с подарками и… мандарины! Много!

Представьте: полный багажник этих ярких сочных фруктов! Именно так я запомнила тот килограмм мандаринов, который привез папин водитель.

И сейчас, согласитесь, багажник, под завязку набитый цитрусовыми, считался бы нестандартным подарком, а тогда, когда мандаринов в городе вообще не было, нереальным выглядел даже пакетик с ними. Только став взрослой, я узнала магию появления любимых фруктов в мешочках с новогодними подарками. Мандарины приходили перед Новым годом на местную овощебазу и распределялись по государственным учреждениям: по детским домам, школам, передавались рабочим коллективам. И при этом учитывали «утруску» – уменьшение количества или качества товара при перевозке и пересыпке.

Руководителям предприятий доставались вот эти, не успевшие испортиться по нормам фрукты.

Вкупе с волшебным кармашком папиного пиджака, исполняющим просьбы и желания, жизнь в родительской семье меня вдохновляла.

Вот такой я и выросла:

человеком с идеями и вариантами их воплощения в жизнь.

Девяностые

Если вы до сих пор не знаете, с чего начать свой бизнес, поинтересуйтесь у предпринимателей девяностых, как стартовали они. Спросите о мотивации и стимулах, побудивших людей броситься на амбразуры капитализма. Чем бы ни горели изнутри эти смельчаки, мы все пылали идеей жить лучше.

Это сейчас из каждого утюга бизнес-тренеры со всего мира как мантру повторяют: пойми, в чем нуждаются люди, и станешь сказочно богат.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Наитие – это вдохновение, как бы внушенное какой-то высшей силой (Толковый словарь русского языка Д. Н. Ушакова).