Волчья Ягодка

Мию Логинова, Алана Алдар

Волчья Ягодка

Глава 1

Мария Красовская

Вы когда – нибудь напивались до беспамятства?

Ну вот чтобы в один момент ты танцуешь и веселишься, а в следующий просыпаешься, дай Бог, чтобы у себя дома. Лежишь такой на кровати, пялишься в потолок и судорожно пытаешься вспомнить – кто ты, где ты, с кем ты и, самый главный вопрос, зачем ты так напивался?! На некоторые вопросы, между прочим, ответ так и не находиться.

Со мной, видимо, произошло именно это.

Последнее, что я помню – ночной клуб в усадьбе «Кости». Мужик какой – то в коридоре, с совершенно диким взглядом, ну подумаешь, толкнула… а затем… все. ПУСТОТА.

И теперь я здесь… где именно – не понимаю. Голова трещит, будто внеземной жизни в моей черепной коробке вдруг стало очень тесно и она, как тот чужой, пытается продолбить себе выход на волю. Прямо через мои виски, с двух сторон сразу.

«Еще и свет кто – то додумался врубить».

Со стоном поднимаю тяжелую руку, прикрывая глаза.

Кожу холодит прохладный ветерок, и я понимаю, что уж точно не лежу на кровати, слишком… холодно и твердо.

«Ну, Красовская, дожились. На полу ты еще не спала! Бля! А если кто – то успел сфоткать мой позор и выложил в сеть?!»

Стону в голос, не раскрывая глаза шаря вокруг, в надежде таки найти смарт.

Пальцы ерошат…траву и мелкие ветки. ТРАВУ?!

Поворачиваю голову на бок, щурясь, как подслеповатый крот, открываю глаза. Пытаюсь навести фокус и… в голове, хрустальным голосом из старого фильма всплывают строки, которые я тихо начинаю подвывать вслух, чтобы не скатиться в широкоформатную истерику:

Осенью, в дождливый серый день,

Проскакал по городу олень.

Он летел над гулкой мостовой,

Рыжим лесом пущенной стрелой…

Вернись, лесной олень,

По моему хотению,

Умчи меня, олень,

В свою страну оленью,

Где сосны рвутся в небо,

Где быль живёт и небыль,

Умчи меня туда, лесной олень.

(Муз. – Е.Крылатов Сл. – Ю.Энтин песня из кинофильма «Ох, уж эта Настя»)

– Лесно— ой о— оле— ень, – подвываю я, с опаской садясь.

«А вдруг это все подстава и скрытая камера? О Боже, пусть это будет подстава! И скрытая камера! Пусть за кустами прячутся какие – нибудь фанаты или друзья идиоты…»

А у тебя есть друзья, Маша?

Вздыхаю. Ясен пень, что нет у меня никаких друзей. Одни сплошные прилипалы и те, кому выгодно околачиваться рядом. Конечно, блогер миллионник в наше время почти что голливудская кинозвезда.

«Но пусть даже и они. Вот чисто ради поржать, потому что… если не они, то я не знаю где я и как вообще здесь оказалась».

В соседних кустах слышится шорох и мое сердце ухает в пятки.

С небывалой для себя прытью, позабыв долбящих мозг инопланетянах и возможной съемке, вскакиваю, остервенело оглядываясь, в поисках хоть чего – то, чем можно было бы отбиться. Ради отвлечения возможного противника и дабы усыпить бдительность, продолжаю протяжно напевать:

Говорят, чудес на свете нет,

И дождями смыт оленя след…

Только знаю, он ко мне придёт,

Если веришь – сказка оживёт!

У соседнего дуба замечаю нечто, смахивающее на дубинку.

«Господи, спасибо тебе, неизвестный Добрыня Никитич!»

Подскакиваю к палице, обхватываю двумя руками.

«Тяжёлая, зараза»

Высунув язык от усердия, поднимаю ее над головой и прижимаюсь всем телом к стволу дерева.

«Ну – у дава – ай, – подначиваю себя, – давай, выходи. Я тебя не боюсь! И не с такими справлялась. Ты еще баб на распродаже в Виктория Сикрет не видел. Похуже любого насильника или зверя!»

Вновь слышится хруст ветки.

«Кто ж так подкрадывается, в самом деле… идиот какой – то… Тут специально захочешь, так не нашумишь»

Из – за дерева на землю падает тень. Сердце замирает и мое дыхание вместе с ним.

Боковым зрением отмечаю, что это точно мужик, выше меня и он в одних джинсах, да еще и с похабно расстёгнутой ширинкой.

«Может он просто в кусты ходил отлить, – неуверенно мелькает мысль, а за ней следом обвинительно, – или собрался снасильничать мое бездыханное тело».

Он замирает, ступив аккурат на шаг дальше меня. В тот момент, когда мужик издает удивленное «какого хера» и оборачивается в мою сторону, словно учуяв, встречаясь глазами с пронзительным и смутно знакомым взглядом, не давая себе больше времени на размышления я приземляю дубинку ему на голову.

Глава 2

Втянул носом воздух.

“Будет дождь”.

Нагуляет грозу к утру, а то и раньше. Всегда перед ливнем так пахнет лес: терпко, тяжело и насыщенно, как уставший от жары и теперь выталкивающий ее из себя через почву и мох.

Прикрыв глаза, замер, едва отойдя метров на пятьсот от "Костей".

Тихо.

В Навьем лесу не бывает абсолютной тишины ночью – многие здесь не дневные жители. Волки, например. Живность притаилась, чуя хищника. Их не обманешь человеческим обликом, ботинками и кожаной курткой. Все мы доверяем чутью больше, чем глазам и ушам.

Темнота и прохлада июльской ночи успокаивают. Гнев внутри все ещё бурлит шумной рекой раскаленной лавы. Стискиваю руки так сильно, что стонут слабым треском суставы.

Если эту размалеванную, сплошь искусственную куклу украл кто – то из наших… По загривку рябью идёт холод.

“Убью!”

Только бы не Олег. Хвост купирую.

Уже давно пора перестать его выгораживать. Это лет десять назад он был маленьким и безотцовщиной. Теперь давно взрослый мужик. Сколько можно дурить? Пора бы уже остепениться, думать головой и не только о себе. Я же как – то приловчился!

“Только бы не он!”

Потому что если он – Кощей узнает, найдет и…

Я очень хорошо помню тот день. Кир – совсем ещё мальчишка – только принял Цепи, явился в волчий стан с верным своим Змеем. Пришел, в глаза не смотрит.

– Где Захар?

Не успел спросить, чего ему надо, как отец сам вышел из хаты. Как всегда, собранный, давящий своей внутренней силой так, что с трудом держишься, чтоб не прижать уши и не заскулить нашкодившим щенком… Сила Альфы.

– Захар Волков, по праву долга приговорен к публичной казни за нарушение договора о Яви и Нави, – помню, как вспыхнули алым глаза недавнего друга Олега. Как сила Чернобога окутала коконом, не давая вырваться и вступиться. Биться за своего Альфу – врождённый инстинкт.

Кровь струйкой по отцовскому виску. Крик матери. Оглушающе – звонкий. Хотел подойти, хоть утешить ее, а придавило, чуть не врыло в землю силой Кощея…

Откуда – то выбежал Олег. Всклокоченный, с дикими абсолютно глазами в пол лица.

Когда все кончилось – обернулся сразу и кинулся на Кирилла. Я знал, что Змей его зажарит на ходу, так что рванул наперерез…

Открыл глаза, поежившись запахнул куртку.

“Кто угодно пусть, лишь бы не Олег”.

Попытки вспомнить, кто из стаи был ещё сегодня в клубе, ничего не дали. Мозг туманило усталостью и отголосками силы Кощеевой. С того дня как аллергия на нее. Мозг тут же выключается, в голове туман, перед глазами молоко – дальше носа не вижу. Только крик женский в ушах. Матери. И вид растерзанного чернотой тела, буквально проваливающегося сквозь землю, прямиком в подземные Чертоги, без очищения в огне Смородинки. Мучиться памятью прошлого, помнить все. Жуткая, собачья смерть.

По плечу хлестнуло веткой. Хорошая липа, мягкая, уже немолодая и гибкая. Без грибка и плесени. Отмечаю такие вещи на автомате, просто плывут титрами в голове. Материала для работы и без этой красотки хватает. За волчьим селом целая делянка наша. С нее и живем: рубим, засаживаем заново, чтоб не редел лес.

Вспоминаю, что недоделан заказ на послезавтра. Все по плану должен успеть, мелкие доделки остались, но если с похищением начнется возня, разве ж до столярных дел!

Как хочется выть! Скинуть вещи, обернуться и пробежать по лесу зверем, чтобы выдавило из сознания все мысли. Что толку гадать, если верный ответ никак не идёт в голову?

“Пробегусь до селения. И быстрее, и остыну слегка”.

Альфа не может позволить себе действовать на эмоциях. Альфа отвечает за всю стаю. Я должен думать о благе большинства, не должен повторить ошибок отца и не могу позволить Олегу их повторять.

“А если поздно?”

Разделся, смотал штаны в куль, вещи убрал здесь, на потом. Заберу позже, никуда не денутся. Вот штаны придется в пасти тащить. Не люблю, но светить голым задом при всех тоже не желаю. Вышел из того возраста. Хотя, я – то никогда этим и не страдал. Это по Олега части хвостом крутить, да рисоваться.

Под лапами приятно пружинит мох. Пешком до селения часа три топать, если знаешь, куда и где свернуть. А на четырех – минут за сорок доберусь.

Если это Олег… Найду его первым делом, голову оторву. А потом эту болонку городскую, тоже найду. Подниму всех зрелых волков, пусть лес прочешут и найдут. Доставят Кощею прям под нос, лишь бы не совался в наше поселение.

Добежав до озера, обернулся обратно, натянул штаны, поежившись. Разгоряченное после бега тела лизнуло прохладой. С озера всегда тянуло ветром по ночам, а перед грозой тем более.

Вынырнув из-за кустов, затянул пояс брюк, босыми ногами ступая по листве. Хотелось нырнуть в озеро, освежиться и завалиться спать, а нужно опять разгребать дела.

Сбоку от деревьев послышался шорох, я принюхался…

“Не может быть! Твою ж мать”.

Глава 3

Мария Красовская

Знаете, что такое спортивная ходьба?

Ну, вот я могу теперь подаваться на мастера спорта, потому что, именно так и ухожу – летящей спортивно – беговой походной, быстро – быстро кивая пятами, иногда срываясь в мелкий бег, с вороватыми оглядками назад. Мужик хоть и упал, но признаки жизни и движения продолжал подавать… Красивый, зараза… все его выпуклости и впуклости рассмотреть успела, да. Как и смазливое лицо. Такое мой мозг, заточенный на оценку физических данных, отметил автоматом.

“Не уверена, что когда очухается, будет рад меня видеть…”

Странный лес… Оглянулась по сторонам, виляя по вытоптанной тропинке между деревьев. Вот только что было солнце, а за поворотом уже противно подвывает ветер и темно, хоть глаз выколи! Небо разрезало на сизые половины молнией, окатило раскатистым громом. Явно скоро гроза начнется!

“Хоть бы оклемался, в самом деле… вдруг прибила? Намокнет же, под дождем – то…”

От мысли даже притормозила, развернувшись туда, откуда пришла.

“Может вернуться, там и по погоде повеселее было… Нет, Маша! Вперед топай, вот попадешь назад, в цивилизацию, к телефону и телевизору, вызовешь полицию, скорую даже и пусть уже реанимируют. Ну чем ты ему поможешь, вуайеристу этому?”

Кивнув, соглашаясь с собой, резко крутанулась на месте тут же больно клюнув носом аккурат в мощную и приятную пахнущую грудину. Рельефную такую, в обтягивающей черной футболке.

– Ай! – от острой боли выступили слезы. Схватившись за нос, зажмурилась.

– Простите, ради всех Богов! – приятный, с хрипотцой голос, заставил замереть на месте.

Все еще держась на нос, уставилась на стоящего, пожалуй, слишком близко, мужчину: пронзительно голубые, бездонные глаза, идеально очерченные пухлые губы, рельефные скулы и прямой нос, а волосы с заплетенными в мудреную прическу косами вообще заставят слюной от зависти капать любую из моих знакомых. Да и меня в том числе!

“Чудно – о, – видать, безудержное ночное веселье с отшибом памяти и на мозг повлияло, потому как думалось о том, что здесь у них за каждым кустом по мужику. Еще и сексуальному… Не об опасности думалось, между прочим!”

– Э – э – э… Богов? – вычленила странное из всех возможных странностей.

Красавчик едва заметно нахмурился, а затем расплылся в такой шикарной, обезоруживающей улыбке, что ничего не смогла сделать, как улыбнулась в ответ.

– Я Сева, со мной на “ты”, – приветливо протянул руку.

– Маша, – пожала в ответ, – и со мной можно на “ты”.

– Приятно познакомиться, Маша. Как ты здесь оказалась?

– О, самый сложный вопрос из всех возможных, – передернула плечами, воровато оглядываясь. – Скажи, Сева, а ты здесь сам? В смысле… у тебя друг, случайно, не отлучался в… кустики пописать?

Брови мужчины взлетели вверх, новый знакомец чуть отогнул голову влево, устремляя взгляд мне за спину. А затем он хмыкнул, качнулся на носках, на долю секунды оказавшись ко мне в чудовищной близости и… натурально принюхался!

“Ну как не стыдно! – от обиды поджала губы. – Да, я, может, в данный момент я и не пахну ароматами Франции и Лондона, но уж и не подваниваю… пока”.

Правильно расценив мою недовольную гримасу, Сева всплеснул руками, поспешно извиняясь:

– О, прости, это не то, чем могло бы показаться. Грозой пахнет, вот-вот польет. И, нет, я здесь один, вернее, – смущенно оглянулся за спину, как раз в ту сторону, куда я шла, – скорее всего ты встретила кого – то из нашей деревни, и он…

– Деревни? Я думала это дорога в “Кости”.

– Усадьба Кощеевых?

– Она самая! – обрадовалась я, от волнения затарахтев, выдавая без устали. – Знаешь, как туда вернуться? Покажешь дорогу? Мне вот прям сейчас, позарез, надо! Проводи, пожалуйста! У меня там номер, и телефон, и стримминг, хорошо хоть в отложке посты наперед стоят! Представляю, что было бы, не заполни я контент на всю неделю! Я вообще в шоке, как здесь оказалась! ни чёрта не помню! Один раз до такого напивалась, по малолетству еще, но я ж не пью, почти… я за ЗОЖ!

– ЗОЖ?

– А, – расслабленно махнула рукой, потому что все беды и страхи отступили перед сексуальным, и самое главное, знающим, где ночной клуб, Севой. Уж он – то мне обязательно поможет. – Честно говоря, я и бургер слопать могу, только это большой секрет. Почти что эксклюзив тебе озвучила. Обожаю мясо.

– Я тоже, – улыбнулся он.

– Так я угощу! – протянула руку, для закрепления сделки. – Дойдем до усадьбы, ужин в ресторане с меня, в качестве благодарности за спасение.

Он тяжело вздохнул, и я поняла, что не будет так просто. Поняла разом и прямо всей кожей ощутила. И не был это холодок от усиливающегося ветра, нет! И не от холодных, пока еще редких, тяжелых капель дождя. Во взгляде Севы плескалась грусть и тоска. Я видела уже такие взгляды. У помощников высоких чинуш, которым предстояло высказать вслух говняную новость.

Глава 4

Мария Красовская

– Ну давай, – поторопила знакомца, – руби правду – матку, чего кота за яйца тянуть, в самом деле. У вас, в деревне вашей, тачек нет что ли? Или связи, такси вызвать?

Он сокрушенно покачал головой.

– Нет.

– В смысле? Ни первого, ни второго?

– Автомобили есть, связи нет.

– Дурдом… так еще где – то живут?

На меня начала накатывать истерика. А когда я нервничаю или мне страшно, из меня, как из рога изобилия, сыпет цитатами, фразочками, выражениями из фильмов, книг, песен да просто из жизни, когда кто-то что-то смешное ляпнул! Не знаю, как мозг фильтрует эту информацию и почему выдает только в экстренных случаях. В этот раз меня так же понесло:

– Посылаем запрос в космос: «Так, мол, и так! Как, мол?», – всплеснула руками и оглянулась. На том месте, что мы с Севой встретились, тропинка неожиданно расширялась, чтобы дальше раздвоиться змеиным языком на две половинки. – На право пойдешь, – пробубнила я, вспоминая старую сказку, переиначивая, – приключения на жопу найдешь, налево пойдешь – в глухомань попадешь. Возле правой тропки, как по заказу насыпал кто внушительную горку земли. Как будто вез тачку да не довез, так и решил бросить. Чтобы хоть чем – то занять себя и как следует все обдумать, решила на нее взобраться, посмотреть, далеко ли до деревни этой странной. Сева, поняв, что собираюсь сделать, почему – то открыл рот, поднял руки, будто хотел остановить да так и подвис… не успел. Мой подъем начался бодро, ровно на три широких шага…. а затем, земля подо мной пошатнулась!

– Ай, – всплеснув руками в попытке удержать равновесие, сперва качнулась назад, затем меня повело вперед, в то время как “земля” пошла трещинами и я провалилась по самые бёдра в… коровий помет. Запах какулей ударил в нос, тем временем, как само удобрение жирной, насыщенной субстанцией полезло мне в сапоги! Взмахнув руками, я уткнулась в бугор, вдобавок пачкая руки.

– Не двигайся! – наконец – то подал голос Сева. – Я сейчас тебя вытащу.

Послушно замерла, попой к верху.

– Ума-то Бог не дал, а души и силы – сколько хошь, – процитировала очередной шедевр.

– Как ты к себе категорично, – Сева осторожно собрал мои волосы, стянув со своей шикарной шевелюры кожаный шнурок, споро сплел мои в косу. Оглядев с ног до головы, выдал, – с сапогами придется расстаться, не вытянем. Тем более дождь сейчас здесь все развезёт, вряд ли их удастся отмыть.

– А меня? – на глаза навернулись слезы. То ли от обиды за почившие триста баксов под слоем дерьма, то ли от жалости к себе. “Я же сама сейчас, как обделавшаяся корова, сжевавшая не свежей травы!”

– Сколько дерьма в жизни видела, но чтобы такую кучу и сразу – ни разу! – рассмеялась сквозь слезы.

– Не плач, ну, – Сева сочувственно притронулся к моей руке. – Я тебя вытяну, а у Полины банька знаешь какая?

– Какая? – буркнула я.

– Русская, с вениками, с паром забористым, с маслами ароматными, – он нашептывал мне еще какую-то чушь, странным делом успокаивая. – Мы баньку затопим, распаришься, отмоешься. Все хорошо будет. Сева достал из неприметного, на первый взгляд, рюкзака кусок белой ткани. Разорвал на парочку мелких частей. Оттуда же выудил бутылку с отваром, смахивающим на чай.

– Это узвар, – пояснил он. – Сам варил. Воды, к сожалению, нет. А руки вытереть придется.

– Угу, – подставила руки под компот. Вместе мы кое— как отмыли ладони.

– Теперь хватайся за меня, – скомандовал он, протягивая свои лапищи. – Держись крепче, я потяну!

– Хорошо.

Странные мужики живут в деревне этой: красивые, воспитанные и сильные. Может и зря я того, первого, огрела… Тем временем Сева дернул, а я как пробка и вылетела, теряя сапоги в пучине навоза.

Оказавшись в крепких мужских объятиях, вновь промямлила глупость из фильма:

– Совсем не держат ноги. Как ватные. До сих пор трясутся… руки.

Теплое дыхание коснулось виска и уха, а мягкий смех согрел и неожиданно успокоил.

– Какой стыд, – неловко попятилась, вытирая пятки о траву.

– Если бы мои узнали, засмеяли бы.

– Твои?

– Подписота моя. – От ног несло неимоверно. Я вся как будто превратилась в большую коровью лепешку! – Это же шок контент!

– Со всеми может случиться, – пожал плечами он.

Уставившись в небо, добавил. – Но, теперь точно нам надо спешить. Лес негодует.

вот-вот сорвётся в грозу. Не успеем к Костям точно…

– Да я и сама уже туда не хочу! В таком—то виде! Ты там что— то о баньке говорил?

Сева тем временем разорвал еще раз полотно, протянул мне кусок.

– Что можешь вытри, а остальное у озера смоем, если дождь не опередит. Там возле него в непогоду опасно.

– Лохнесское Чудовище в нем живет?

– Да нет, водяные проточную воду любят, – пробубнил он под нос, собирая грязные тряпки и пустую бутылку в еще одну тряпичную котомку. – У меня есть это, – выудил на свет пару черных носков.

– Кто? – переспросила я.

– Что кто?

– Ну кто проточную любит— то?

– А… да никто, – он вновь улыбнулся своей сокрушительной улыбкой, – чтобы босой не идти могу предложить разве что носки, – вновь порывшись в рюкзаке достал еще и футболку, – сейчас станет значительно холоднее, это можно надеть сверху на майку.

– Ты ночевать в лесу, что ли, собирался? У тебя там, может и шуба есть?

– Только запасные штаны, отчитался он.

– Не, штаны не надо, – забрала носки, надевая их поверх испачканных ног, которые уже успели взяться присохшей корочкой. – Давай футболку.

Когда вся экипировка была на мне, тяжело вздохнула, кивая на тропинку.

– Ну, веди меня, Иван Сусанин.

Глава 5

Сергей

– Интересная у тебя компания. Всеволод, не представишь нас? – Мы, конечно, уже знакомы, но что-то мне подсказывает, что девица едва ли свои подвиги помнит.

Я потому к ней и подошел, что видел – на всё готовая, можно брать, хоть прям со стола и при всех. Давно уже отработанный маршрут: не заводить долгих романов, брать, что предлагают и сваливать задолго до пробуждения и вопросов про телефон, и следующий раз. С этой бы так же было, не устрой Кощей побоище в самый разгар веселья.

– Сергей, – не дожидаясь, ответа от своего шамана, коротко киваю. – В это время в лесу небезопасно, знаете?

– Как раз собирался проводить девушку в поселок, – правильно расценив напряжение в воздухе, наш белый рыцарь тут же кинулся грудью на защиту дамы.. Намеренно сдерживаю силу альфы. Не хочу без надобности давить. Верность сломленной волей не заслужить.

– Домой проводи, – голос сам собой наливается сталью. Сева замирает, сощурившись, всматривается в глаза.

–Утро вечера мудренее, Сергей.

– Вот и не мудри, чтоб голова не разболелась поутру— то, – не место ей у нас. Где она – так проблемы. Слышал, про бабу на корабле? Мало, что Кощей со Змеем эту болонку ищут, так у нас молодняка четверть стаи. Только грызни за бабу не хватало.

– Гроза будет.

– Не мешаю вам, мальчики? Скажите, в какую сторону, сама дойду! – А моська— то смелая до глупости. На хищного зверя тявкает!

“Не ведаешь, куда попала, домашняя девочка”.

Учить таких надо. Жизнью. Может пустить в малинник? Пусть ее разделят на пятерых? Не нравится мне эта мысль… Потом самому же разбирать последствия. А я устал, как пес дворовый, будто два гектара леса без перерыва окаривал (прим.автора: так плотники называют процесс снятия коры со свежесрубленных бревен).

Поморщился – не люблю доступных баб. Тех, что цены себе не знают особенно не люблю, а тех, что никак не сложат – просто на дух не переношу. Как раз такой экземпляр. Из серии сунул— вынул и пошел.

Только на то и годные.

Втянул носом воздух. К разряженному озону примешивается терпкость мха и навоза. Поваляться уже успела с кем-то в кустах? Внешне никаких признаков, что похитили. Сама ушла за приглянувшимся мужиком? Не за Севой же? Или за ним?

Шмотье явно с его плеча. Быстрые какие. От кого меньше всего ожидал, так от него. Хотя, чего скрывать, понять могу. У самого штаны торчком. Мужик есть мужик – видит согласную, готовую бабу, кровь сама от мозга отливает. Решаю проверить, поддев шамана:

– Девушка явно любит мужское внимание, – не скрывая своего отношения медленно изучаю наряд и намеренно выставленное на показ тело. – Ей у нас понравится.

Смотрю на рожу Севы, задело? Если кинется, то все – пиши пропало. А если сдержится, то так – на разок понадкусывать взял. Пусть тогда возвращает, где было. От гостей незваных и головной боли подальше.

Начало накрапывать, задрал голову вверх и несколько холодных капель шлепнулись на лоб. Стер предплечьем с рожи воду, поджав губы, перевел взгляд на Всеволода.

– Под твою ответственность, – усталым вздохом проветрил легкие. Не ожидал от тебя, Сева такой глупости. – Ночует у тебя. Сам и следи, чтоб соседские коты сметану твою не пожрали.

Глава 6

Грубиян— Сережка казался смутно знакомым… хотя видеть я его не могла нигде, разве что в “Костях”, но весь вечер был словно стерт из памяти. Как ни старалась – ни черта не могла спомнить!

Вот шагает он рядом, насупленный весь, хмурый и недовольный. Неприязнью и брезгливостью в мою сторону так и разит, а все равно, странное дело, кажется… близким. Как тот кот— ворчун, которого если взять на руки, обязательно поцарапает и укусит, а ты его, заразу, все равно любишь нежно.

“Та— ак, сбавляй обороты, Машка, – осадила саму себя, – ща тебе и соседний куст японским комфортабельным туалетом покажется, только потому, что деваться некуда”.

Но, как бы я не старалась внутренне себя “настроить” на воинственный лад, странное, необъяснимое томление и внутренняя дрожь будоражила тело весь этот неприятный разговор и вынужденная пешая в общей компании.

“Девушка явно любит мужское внимание, – кривлю интонацию и манеру речи в голове, – Каков… нахал!”

Я, конечно, могу и поматерее ввернуть, но усталость и перенапряжение дают о себе знать. Да и о хамоватом мужике думать сейчас хотелось меньше всего, меня очень беспокоили ноги. Прилипшая корка навоза ужасно раздражала кожу, под ней, буквально, все зудело и жглось. Чем ближе мы подходили к деревне, тем больше я начинала чесаться.

– Почти пришли, – Сева кивнул на срубы, а я сглотнула.

– А у вас и света нет, что ли?

– Почему нет? Все есть.