Привидения Пандоры Пиквик

– Алли, выходи к нам! – нарочно громко позвала Харриет. – Оливия, где ты?

При одном только упоминании имени Оливии Фанни поёжилась. Покосившись за плечо Джима Стивенсона, она заметила ещё одного призрака на старом рояле. Но это, конечно, была не Оливия, потому что это был мальчик – примерно того же возраста, что и Фанни. Лицо его было бледным, как луна. На нём были широкие брюки и старомодная рубашка с матросским воротником. Он исподлобья смотрел на Фанни.

– Алли! – нетерпеливо позвала Харриет. – Иди же сюда.

– Повторяю в последний раз: моё имя – Аластер, – мрачно сказал мальчик. – И незачем так орать. Я не глухой!

Харриет ничего не успела ответить, потому что именно в этот момент в воздухе раздался сильный треск, и над их головами пронеслось светящееся круглое облако. Оно, как ошалелая муха, заметалось по комнате, перелетая с одного предмета на другой, от стены к стене, и при каждом столкновении раздавалася оглушительный шум.

– Оливия! – рассерженно взревела тётя Фанни. – Ну-ка прекрати сейчас же!

Бим-бом-бум, раздалось в ответ. Фанни испуганно прижалась к кассовому прилавку.

– Оливия! – снова загремела Харриет. – Если не остановишься, я вычеркну тебя из картотеки агентства быстрее, чем ты успеешь сказать «Охотники за привидениями»!

Ба-бах, прогремело в ответ, и перед прилавком вдруг появилась шаровая молния. Светящийся шар закружился на месте, а потом из него выступила девочка-подросток, не имевшая ничего общего с тем вчерашним зверем. На ней были рваные расклешённые джинсы, короткие волосы торчали в разные стороны, а маленькие озорные глаза задорно поблёскивали.

– Не даёте вы мне повеселиться, миссис Пиквик, – пожаловалась Оливия. – Злая вы женщина.

– Хватит с тебя, достаточно уже повеселилась в последние дни, – парировала Харриет. – Между прочим, у нас договор заключён, не забыла?

Оливия хмыкнула.

– Конечно, нет. Но вы не можете запрещать полтергейсту шуметь. Это же противоестественно!

Харриет это явно разозлило, но она не стала продолжать спор.

– Теперь это уже неважно! – рявкнула она. – А вот о твоих фокусах с превращением в монстра мы ещё поговорим! Ты вела себя, как ребёнок. Чтобы больше этого не было, ты поняла меня? Ты так испортишь репутацию моего агентства, а мне этого не нужно, – она многозначительно посмотрела на Оливию.

– Ладушки-оладушки, миссис Пиквик, – покорно сказала Оливия и сделала вид, что отдаёт честь. – Могли бы и не читать мне нотаций по этому поводу. Мне уже вот этот тип весь мозг вынес, – она кивнула на Джима Стивенсона.

– Спасибо, Джим, – рассеянно проговорила Харриет, и тут её внимание снова привлёк мальчик-призрак на рояле. – Алли, сколько ещё тебя можно просить?

Но тот не шевельнулся. Тогда Харриет нарочно громко сказала, обращаясь к Фанни:

– Алли иногда любит покапризничать. Придётся к этому привыкнуть.

– И что с того! – едко бросил мальчик-призрак. – Может, я и бываю капризным, зато я хотя бы чужие конфеты не ворую!

Фанни ошеломлённо посмотрела на Харриет.

– У меня недостаток глюкозы в крови, ты же знаешь… – виновато пробормотала Харриет, не глядя Фанни в глаза.

Парнишка же тем временем оттолкнулся от рояля и, гордо расправив плечи, остановился рядом с Оливией.

– Аластер Блейк, пятый граф замка Блейков, – представился он. – А вон там, между прочим… – тут он указал тонким указательным пальцем на резной сундучок, – …хранится мой прах. Это мой сундучок. Поэтому я предпочёл бы, чтобы отныне и впредь его больше не трогали. Надеюсь на понимание.

Фанни так и замерла. Вот, значит, почему на сундуке так быстро снова скопилась пыль… Похоже, это было какое-то призрачное проклятье. И теперь ясно, почему Харриет ни за что не хотела его продавать. Во всём этом был смысл.

– Ах вон что… Да, я прошу прощения. Больше… больше этого не повторится, – пробормотала Фанни, потупив взгляд. Аластер ей категорически не нравился. С этими его огромными глазами и недовольно поджатыми губами он был похож на снежную сову, у которой никогда не бывает хорошего настроения. Хотя, в общем и целом, призраки казались Фанни довольно интересными созданиями.

Что ж, её в любом случае ждали захватывающие летние каникулы!

Глава 4

– Ферзь на дэ-шесть, пожалуйста, – сосредоточенно проговорила Фанни, но Джим не сразу передвинул фигуру.

– А ты уверена? – спросил он, нахмурившись.

– Конечно, уверена, – с раздражением ответила Фанни. Джиму приходилось перемещать фигуры по призрачной шахматной доске и за неё тоже, однако было совсем необязательно комментировать каждый её ход.

Но он именно это и делал.

– Если ты так и будешь раздавать мне советы, это уже не игра, – заявила Фанни. Джим со вздохом переместил белого ферзя туда, куда она просила, а через четыре хода поставил Фанни мат.

– Чёрт возьми! Давай ещё раз! – предложила Фанни, скрипнув зубами. Ей так ни разу и не удалось его обыграть. Хотя с момента знакомства неделю назад они играли по несколько партий в течение почти каждого часа призраков. Партии всегда были удручающе короткими. Пожалуй, единственным утешением во всей этой ситуации было то, что в оставшееся время Джим читал Фанни вслух маленькую книжечку со стихами, которая всегда была при нём. Это были сонеты Уильяма Шекспира. Фанни очень нравилось. Однажды Джим обронил, что этот поэт родился за сто лет до него самого. Фанни, конечно, тут же погуглила годы жизни Шекспира и выяснила, что Джиму таким образом было около трёхсот лет.

– А почему ты разговариваешь… ну… нормально? – спросила она Джима, который уже начал расставлять фигуры для следующей игры.

– Что значит нормально? – переспросил он.

– Ну, так же, как современные люди. В исторических фильмах актёры обычно совсем по-другому разговаривают.

– Хмм… – Джим задумчиво погладил свою светящуюся бороду. – А ты ведь права. Разговариваю я вполне современным языком. Наверное, это потому что я приспособился.

– На самом деле всё происходит очень быстро, – вмешалась в разговор Харриет, вставая из-за прилавка. – Был у меня когда-то друг, Роберт. Он переехал в Уэльс, а когда через год вернулся, я его уже с трудом понимала. Уэльский язык – такая тарабарщина! – она тяжело вздохнула и сделала глоток из своей чашки. Видимо, этот Роберт был для неё не просто другом.

– А как вообще было в твоё время? – Фанни снова повернулась к Джиму.

– Грязно было, – хмуро заметил он.

– Ты… по морям плавал, да?

– Хочешь спросить, был ли я пиратом?

Фанни энергично закивала головой, и Джим улыбнулся ещё шире.

– Мой отец вёл торговые дела в британской Ост-Индской компании, – сказал он, расставляя пешки. – Мне было шесть лет, когда он захотел переехать в Дели, и вот мы втроём – мой отец, я и моя мама – отправились в Индию на торговом судне. Но за островами Кабо-Верде нас атаковали пираты. Они убили моих родителей, а меня забрали к себе на корабль. Сбежать было невозможно. На пиратском корабле я был сначала юнгой, позднее стал коком, это корабельный повар, – он поднял глаза. – Так что, ответил я на твой вопрос?

– Ужасная история, – искренне сказала Фанни.

– Это было очень давно, – сказал он и задорно подмигнул.

– А как ты стал призраком?

– Фанни! – вмешалась Харриет. – Ты, наверное, уже замучила Джима своими бесконечными вопросами. Может быть, он и не хочет это обсуждать.

– Всё в порядке, – заверил Джим. – Мне это нисколько не мешает, – он откинулся в кресле. – Естественно, я не простил пиратам того, что они сделали с моими родителями, а потому и друзей у меня не было. Однажды на палубе поднялся мятеж, один из них ударил меня ножом в спину. Но как будто этого было недостаточно, этот подонок – прошу прощения за грубость – ещё и проклял меня в довершение всех моих бед. Хотя с другой стороны даже хорошо, что всё сложилось именно так: иначе я бы сейчас не сидел тут, мило болтая с тобой и готовясь к очередной шахматной партии, – он мягко улыбнулся. – Какими в этот раз играть будешь?

– Боже ты мой! – Фанни проигнорировала его вопрос и испуганно прижала ладонь ко рту. – Как же жутко всё это звучит… Я рада, что живу совсем в другую эпоху.

– Да, я с тобой согласен, современный мир намного лучше, – кивнул Джим. – Но, вероятно, всё это только звучит так устрашающе, а на деле всё было не настолько плохо. Я не считаю, что моя жизнь была ужасной. И безусловно, есть вещи хуже смерти…

– Какие же, например? – спросила Фанни, которая не представляла, что же может быть хуже этого.

– Например, потерять тех, кого любишь, – серьёзно проговорил Джим.

– Ты о своих родителях?

– Да… и о них тоже, – кивнул Джим. Он вдруг погрустнел.

– Ой, хватит вам уже трагедию ломать! – воскликнула Оливия, спускаясь с верхней полки. Но внезапно она потеряла равновесие и полетела вниз головой, однако быстро выровняла полёт и ловко приземлилась на ноги. – Давайте-ка лучше повеселимся! – крикнула она вызывающе громко, а затем вдруг оторвала себе одно ухо и швырнула его в мусорное ведро у кассового прилавка.

– Тьфу, мерзость какая! – взвизгнула Харриет. – А ну убери это немедленно!

– Да пожалуйста, – пожав плечами, ответила Оливия, выудила своё ухо из ведра, затем широко открыла рот и проглотила его. Она корчила гримасы до тех пор, пока ухо снова не выскочило из её головы в нужном месте.

– Ух ты! – воскликнула Фанни. – Ты так любую часть тела можешь от себя отделить?

– Конечно, могу…

– Только попробуй! – пригрозила ей Харриет. – Сразу вылетишь! Мне тут не нужны оторванные головы!

– Ох, ну ладно вам, миссис Пиквик! – Оливия умоляюще посмотрела на Харриет, но та была непреклонна:

– Это не обсуждается!

Аластер, который, как всегда, сидел в стороне, раздражённо скривился.

– Нельзя ли потише? Я вообще-то читать пытаюсь! – пожаловался он.

Фанни всё никак не могла перестать восхищаться Оливией.

– А как ты провернула эту штуку с красными глазами? – поинтересовалась она.

– Да это проще простого, – Оливия приняла важный вид. – Нужно сильно напрячь ягодицы и подумать о клубнике. Тогда глаза автоматически становятся красными.

– Правда? – спросила Фанни. Оливия расхохоталась.

– Нет, конечно, я тебя подкалываю, – отсмеявшись, сказала она. – На самом деле, я не знаю, как у меня это получается. Я просто мысленно представляю, что я преображаюсь, и в итоге… это и происходит.

– Как же здорово, я бы тоже так хотела! – воскликнула Фанни. – В некоторых ситуациях такое умение бы очень пригодилось.

– О да, например, во время шоппинга, – согласилась с ней Оливия. – И все лучшие шмотки будут твоими!

– Или в очереди в супермаркете, – добавила Фанни. – Особенно, если перед тобой кто-то с огромной тележкой покупок и никак не может с ними разобраться.

– Или в кино, – подключилась к обсуждению Харриет. – Я вот на днях ходила на один фильм, и со мной рядом сидел тип, который при каждой шутке, даже не особо смешной, начинал ржать как лошадь…

– ЗАМОЛЧИТЕ ВЫ СЕГОДНЯ ИЛИ НЕТ? – воскликнул Аластер.

– Ладно тебе, Алли, не кипятись, – небрежно бросила Харриет.

Фанни восхищённо смотрела на Оливию.

– Может, я после смерти тоже стану призраком, – вслух подумала она. – Тогда и я смогу так преображаться.

– О да, особенно если станешь полтергейстом – это безумно весело, ты представить себе не можешь, сколько всего…

Тут Джим неожиданно хлопнул ладонью по шахматной доске. Половина фигурок перевернулись, но они не упали со стола, а расплылись в разные стороны.

– Не смей даже думать об этом, – строго сказал он. Фанни испугалась.

– Извини, – пробормотала она. – Я же просто пошутила…

Но прежде чем Фанни успела договорить, Джим и другие призраки вдруг начали размываться у неё перед глазами, словно свежая картина маслом под дождём, и вскоре они совсем исчезли. Час призраков был окончен.

Несколько дней спустя за обедом Харриет сказала Фанни, что Оливия скоро покинет агентство. Фанни эта новость ошарашила.

– Она переедет к миссис Браун, – объяснила Харриет, пожёвывая бутерброд.

– К этой зелёной старушке?

– К кому?

– Ну та старушка в зелёном платье. Значит, она приходила сюда из-за Оливии!

Харриет кивнула.

– Мне жаль тебя огорчать, но ты же понимаешь… – она слегка нахмурилась. – Миссис Браун живёт одна в старом особняке в Уотфорде. В её семье всегда жили призраки, но недавно последний из её домашних призраков трагически погиб.

У Фанни изо рта выпала лапша.

– Призраки могут умереть?

– Да, в их измерении тоже есть некоторые опасности.

– Опасности? Какие опасности? – спросила Фанни, но Харриет не смогла ответить на этот вопрос и посоветовала спросить об этом самих призраков.

– Вообще я очень рада, что старушка миссис Браун забирает себе Оливию, – сказала она. – Полтергейстов обычно сложнее устроить на новое место. Вот с классическими привидениями дело обстоит проще.

– А Джим? – спросила Фанни. – Он считается классическим привидением?

– Да.

– Значит, скоро и он отсюда уйдёт?

У Фанни всё сжалось внутри. До сих пор она как-то не задумывалась, что все призраки в агентстве лишь временно (Аластер не в счёт), а значит, нужно всегда быть готовыми к прощаниям.

– Насчёт Джима не переживай, он задержится тут ещё надолго, – успокоила племянницу Харриет, накладывая себе ещё лапши. Фанни не переставала удивляться, откуда тётушка всегда доставала еду.

– Ты же сама только что сказала, что классическое привидение всегда легче устроить на новое место, – допытывалась она.

– Да, сказала. Но с Джимом всё немного иначе. Он… – Харриет запнулась, пытаясь подыскать нужные слова. – Скажем так, это особый случай, – наконец выдала она.

– Ага, – кивнула Фанни. Она не поняла тётиных намёков. – Опять секретничаешь, да? – ехидно заметила она.

– Нет, просто… – Харриет отвернулась. – Я не должна рассказывать подробно историю каждого призрака. Это строго конфиденциальная информация.

Она быстро поднялась со своего места и убрала тарелки в раковину.

– Хочешь сливового пудинга? – спросила она как можно беспечнее.

Поскольку миссис Браун собиралась забрать Оливию в субботу днём около пяти, Фанни собиралась попрощаться с новой призрачной подругой заранее, в ночь с пятницы на субботу. В конце концов, она же не сможет увидеть Оливию при дневном свете, когда та будет уезжать. К счастью, девушка-призрак с нетерпением ждала переезда в большой особняк. Если бы она грустила по этому поводу, то и Фанни прощание далось бы очень тяжело. Но миссис Браун пообещала, что разрешит Оливии от души веселиться и шуметь в час призраков, так что ей было чему радоваться.

И вот в субботу в пять часов вечера к антикварной лавке «Пандора» подкатил чёрный лимузин. Фанни и Харриет выбежали на улицу как раз в тот момент, когда шофёр в чёрной ливрее помогал миссис Браун выйти из машины. Поприветствовав старушку, Харриет символически заперла дверь магазина.

– Пока, Оливия, – шёпотом сказала Фанни, чтобы прохожие её случайно не услышали, хотя у них были свои дела, и они вряд ли бы обратили на неё внимание. Фанни с грустью смотрела на длинную чёрную машину, и на миг ей показалось, что у задней дверцы мелькнула какая-то тень. Тень с длинными ногами и спутанными короткими волосами.

Оливия?

Но ведь это было невозможно! Призраки были видны людям только в час призраков, и никак не иначе. Фанни удивлённо почесала за ухом. Она могла поклясться, что совершенно точно что-то видела. Но у лимузина стоял только личный водитель миссис Браун, а сам салон машины был пуст.

– Она уже там, миссис Пиквик? – хрипловатым голосом поинтересовалась миссис Браун.

– О да, – кивнула Харриет. – Оливия девчонка прыткая.

– Это просто замечательно, – сказала миссис Браун и подмигнула. – Я сама когда-то была такой, – тут она заговорщически улыбнулась Харриет и Фанни, а затем, опираясь на трость, пошла обратно к машине. Лимузин неторопливо отъехал от магазина. Фанни грустно вздохнула, глядя ему вслед.

– Порадуйся за Оливию, – сказала Харриет, наблюдавшая за племянницей со стороны. И Фанни искренне старалась порадоваться.

Глава 5

Несколько дней спустя, когда Харриет отлучилась отнести соседу мистеру Флетчеру домашний яблочный пирог, Фанни услышала в магазине странный лязг. Как будто звонил старый будильник. Девочка беспокойно огляделась, не понимая, откуда взялся этот звук.

– Вы тоже это слышите? – спросила она клиента, который разглядывал карманные часы на цепочке, представленные в витрине.

– Что-что? – переспросил тот.

– ВЫ ТОЖЕ ЭТО СЛЫШИТЕ?

– Деточка, я с самого 1995-го года ничего не слышу, – буркнул старик и снова принялся изучать часы.

Фанни нервно металась по торговому залу. Но всякий раз, когда ей казалось, что она приближается к источнику звука, он слышался уже совсем из другого угла. Как блуждающий огонёк, который никогда нельзя поймать.

– Что это ты делаешь? – поинтересовалась вернувшаяся Харриет.

– Пытаюсь понять, откуда этот шум, – не глядя на тётю, ответила Фанни.

Тут снова послышался лязг. Он явно исходил от рояля, и Фанни тут же решительно направилась туда, однако звук неожиданно быстро стих и раздался снова уже в другом месте.

– Вот опять! Неужели ты сама не слышишь?

– Что именно?

– Лязг.

– Нет, я ничего не слышу, – пожала плечами Харриет. Пожилой покупатель тем временем выбрал часы и собирался расплачиваться. – Замечательный выбор. С вас сорок семь евро.

– Сколько? – переспросил мужчина.

– Сорок семь евро, – повторила Харриет.

– Сколько-сколько?

– СОРОК СЕМЬ!!!

Фанни была уверена, что сейчас звук исходит от входной двери, и направилась туда, уже с меньшей решимостью, однако не готовая сдаваться. Тут её взгляд упал на деревянный ящик со старыми открытками, и она так и замерла.

– Поверить не могу.

– ДО СВИДАНИЯ! ВСЕГО ДОБРОГО! – провожала Харриет глуховатого покупателя.

– Харриет, посмотри-ка на это, – Фанни показала на ящик. Открытки, которые она на днях тщательно сортировала по странам происхождения, теперь снова были все перемешаны, а некоторые были смяты и порваны.

– Как же это? – расстроенно выдавила Фанни.

– Это, наверное, Алли постарался, – смущённо улыбнулась Харриет. – С духами-мятежниками так бывает. Они любят вот так шутить.

Фанни не поверила своим ушам.

– Шутить? – ошеломлённо повторила она. – Ничего себе шутки! Нельзя же переворачивать всё с ног на голову, просто потому что он… он… – она не придумала, как закончить фразу, и только бессильно всплеснула руками.

– …дух-мятежник, – закончила за неё Харриет и задумалась. – Пожалуй, ты права. Наверное, я его чересчур защищаю, потому что он всё-таки часть моей семьи.

Харриет пообещала, что обязательно поговорит с мальчиком-призраком о его проказах. Только не сегодня, потому что уже договорилась сходить в оперу с миссис Картер, дом которой стоял как раз напротив их магазина.

– Полагаю, это затянется надолго, – со вздохом сожаления проговорила Харриет. – Последний раз мы с ней ходили на «Ромео и Джульетту». Там один только заключительный акт больше часа длился. Я уж думала, они никогда не умрут!

– Зачем тогда идёшь, если тебе не нравится опера? – удивилась Фанни.

– У нас там просто общий абонемент, – объяснила Харриет. – Да и неудобно как-то получится, не хочу её подводить.

Незадолго до полуночи – Харриет действительно всё не возвращалась из оперы – Фанни одна спустилась в магазин. Уж она сегодня всё выскажет Аластеру! Будь он хоть графом всего Лондона, но такое поведение неприемлемо. Нет, она ему всё выскажет! К тому же, Джим её в этом только поддержал бы.

Фанни зажгла лампочку на прилавке и села ждать в полумраке. Ровно в двенадцать появился Джим. Он сидел на бархатном диване. По крайней мере, так это видела Фанни. На днях за шахматной партией Джим объяснил ей, что на самом деле призраки не могли сидеть на человеческой мебели. Они просто материализовались там по привычке.

Через пару мгновений объявился из своего сундучка Аластер. Он с вызовом посмотрел на Фанни, будто знал, что она собиралась его отчитывать.

– Это совсем не смешно! – строго сказала она. – Я тут, значит, старалась, приводила магазин в порядок, чтобы всё выглядело как можно чище и опрятнее, а ты… А ты…

– Я дух-мятежник, – хмыкнул Аластер и усмехнулся. – И просто обожаю розыгрыши.

– Вот, значит, как, – Фанни сердито упёрла руки в бока. – Что-то верится с трудом, что есть закон, который разрешал бы весь этот беспредел, – ядовито заметила она. – Как ты вообще умудрился так набедокурить? Ты же не можешь трогать реальные предметы.

– А ты так хочешь это узнать, любопытное создание?

– Ну… – Фанни рассматривала свои ногти. Пожалуй, ей не так уж хотелось во всё это вникать. По крайней мере, сейчас.

И именно в этот момент она снова услышала то самое странное лязганье-тиканье, которое доносилось утром по всему магазину.

– Ладно-ладно, так уж и быть, объясню тебе, – неожиданно смилостивился Аластер. – Видишь ли, мы, призраки, можем генерировать энергетические потоки и с их помощью…

– Что это такое? – перебила его Фанни.

– Энергетические потоки? Ну как бы это получше описать…

– Нет, я имею в виду этот лязг.

– Какой лязг?

– Сама не знаю. Сегодня целый день что-то щёлкает и лязгает. Это не ты, Аластер?

– Нет, – Аластер шмыгнул носом. – Зачем мне лязгать?

– Должно быть, это мистер Трембл, – вмешался Джим. – Мы как-то совсем о нём забыли. Это новый клиент Харриет, прибыл вчера вечером.

– И где же он? – спросила Фанни, озираясь по сторонам. Третьего призрака в комнате было не видно, и его присутствия она тоже не ощущала. Джим, казалось, тоже очень удивлён. Он несколько раз позвал мистера Трембла, но ничего не произошло.

– Он фантом, – объяснил Джим. – Может исчезать по собственному желанию. Такие призраки могут быть невидимыми даже для собратьев. Похоже, мистер Трембл немного напуган и оттого не желает показываться.

Аластер презрительно скривился.

– Мямля редкостная, – пробубнил он себе под нос. Джим с укоризной посмотрел на него.

– Мистер Трембл вовсе не мямля. И нет ничего постыдного в том, что он немного боится людей, – строго сказал он. – Обычное дело, должен сказать. Во время моих странствий мне часто попадались призраки с так называемой «человекобоязнью».

Тут Аластер тихо засмеялся, и Джим едко добавил:

– Это ни капли не смешно. Между прочим, это серьёзная болезнь.

Фанни очень удивилась, что, оказывается, бывают призраки, которые панически боятся людей, хотя обычно бывает наоборот. От этого ей ещё больше захотелось познакомиться с этим загадочным мистером Тремблом.

– Может, если я встану к входной двери, он не будет так стесняться, – предложила девочка. – А близко к нему я подходить не буду. Ему в любом случае нужно будет проявиться, когда Харриет будет заносить его в свою картотеку.

Сказано, сделано. Фанни присела на маленькую табуреточку у двери. Однако мистер Трембл осмелился показаться, когда час призраков уже близился к концу. Сначала Фанни просто заметила, что в магазине как будто стало немного светлее. Подняв глаза, она заметила на хрустальной люстре тощего призрака. Мистер Трембл казался очень ухоженным человеком, на нём был жилет и галстук-бабочка, волосы были аккуратно причёсаны на пробор. Нос у него был заострён, что делало его похожим на мышку. И конечно же, вокруг него, как и вокруг Джима с Аластером, светились призрачные лучи. Теперь Фанни поняла, что это был за лязг: мистер Трембл постоянно стучал зубами – вероятно, от страха.

– Д-д-до-добрый ве-ве-вечер, – заикаясь, поздоровался он.

Пока он говорил, Фанни не смела шевелиться и почти не дышала, чтобы не заставлять мистера Трембла нервничать ещё больше. Призрак запинался, но всё же сообщил, что недавно ему пришлось покинуть свой старый дом, заброшенное поместье, где он обитал более ста лет.

– М-мо-мой дом превратили в клуб йо-йоги, – с грустью поведал он.

Из-за такого количества незнакомых людей в ярких спортивных костюмах мистеру Тремблу стало так страшно, что он убежал без оглядки и теперь не знал, куда ему податься. В Англии было не так уж много заброшенных домов.

– А если и есть, то уже заняты другими призраками, – жалобно протянул мистер Трембл. – Че-че-честно говоря, мне бы хотелось перейти к какой-нибудь оди-ди-динокой старушке или п-п-пожилому джентльмену. Гла-ла-лавное не в се-се-семью, – добавил он и весь сжался от ужаса.

Фанни сразу подумала о миссис Браун, но она совсем недавно забрала к себе Оливию. Она пообещала, что расскажет тёте о предпочтениях мистера Трембла, и они постараются всё учесть.

Однако самое интересное произошло буквально за пару минут до окончания часа призраков. Мистер Трембл постепенно успокоился, даже перестал заикаться. Только зубы у него по-прежнему стучали и скрежетали.