Жестокий муж

Жестокий муж

Любовь Попова

ПРОЛОГ

– Я не буду выходить замуж за это чудовище! Я не буду это надевать! – Бросаю красивый восточный наряд на кровать. – Так ему и передайте!

– Что мне передать?

Крик застревает где-то в горле, весь запал потушен, словно костер струей воды. Становится зябко… Нечем дышать… Один его вопрос, а я уже под облаками. Там, где нет кислорода, там, где мгновенная смерть.

Саид стоит в проеме двери и тяжелым взглядом разглядывает погром, что я устроила, платье, что валяется ненужной тряпкой.

Высокий. Сильный. Мощный. С тяжелым, пронизывающим взглядом. С виду совершенно приличный мужчина. С модной по современным тенденциям стрижкой, короткой щетиной, словно нарисованной на острых скулах… Почти красивый… Бизнесмен. Глава большого, влиятельного семейства.

Но внутри настоящее животное. Без жалости к противнику. Без жалости ко мне. Я струной вытягиваюсь, ногти в ладони втыкаю.

Я не буду бояться, мне нечего бояться.

Он мне никто… Никто…

Но как же все внутри дрожит, стоит ему появиться в поле зрения, просто оказаться в одной комнате.

Легко воевать с драконом, когда его нет рядом, почти невозможно, когда он заживо пожирает тебя своим пламенем.

– Ну, что ты замолчала? Язык проглотила?

– Нет… Нет! Не проглотила. – Прорезается голос. – Я не буду надевать это убожество. Я не буду выходить за тебя, я жить здесь не хочу! Отпусти меня домой…

– Выйди, – говорит он Амине. Та буквально испаряется, оставляя нас наедине. Я сдерживаю себя, чтобы не крикнуть: «Останься!»

– Отпусти меня домой! Я не хочу и не буду здесь находиться. У меня съемки… Меня люди ждут! – бросаюсь на него, маленький, бессмысленный прыжок мотылька в лаву. Он тут же обхватывает мои запястья. Сталь, что обжигает кожу. Сила, от которой обязательно останутся синяки.

– Я думал, ты умнее.

– Отпусти, мне больно!

– Ты все еще не поняла, куда попала? Не поняла с кем когда-то связалась? – каждое слово, как стрела, каждый шаг, как вбитый кол в мою нервную систему. – Твой дом теперь здесь, твоя жизнь принадлежит мне.

– Я с тобой не связывалась! Ты мне омерзителен! – кричу я ему в лицо и ахаю, когда он хватает меня за горло, перекрывая доступ к кислороду. В глазах пытаюсь найти хоть долю жалости, хоть грамм милосердия, но там лишь тьма, беспроглядная и пустая… Я хватаю ртом воздух, чувствую, как ноги под тяжестью давления подкашиваются, а я опускаюсь на колени. Перед ним.

– Твое счастье, Дарина, что ты носишь моего ребенка… Иначе я бы показал тебе, как нужно встречать своего мужа.

– Ты мне не муж, – хриплю. Вцепляюсь в его пальцы, царапаю ногтями в кровь, но он даже не дергается… Лишь смотрит на то, как из ранок проступают капли, как я задыхаюсь от давления на шею. Отпускает меня и я, втянув воздух, поднимаю голову… Как же я его ненавижу! Всеми фибрами души! – Ты мне не муж. Я никогда не стану настоящей женой такому, как ты!

Рука в волосах, и мой вой ему в лицо. Господи, как больно!

– Ты неблагодарная белая сука, которая никак не поймет, где ее место! Я покажу… Хотел после свадьбы, но раз ты сильно просишь, – берется он за пряжку на своих брюках, а меня волной паника накрывает. Он же не будет… Я беременна, он знает это…

– Не смей, нельзя, – дергает Саид ремень, в глазах растет тяжелая похоть, словно снежный ком, под которым так легко погибнуть. – Я беременна, помнишь? Нельзя!

– Врач пока запретил нам половую жизнь, но, думаю, он даже похвалит меня, если твой грязный рот займется чем-то более полезным.

– Нет! – качаю головой, но в тисках это бесполезно. Саид удерживает меня, силой сжимая волосы на затылке, а другой рукой расстегивает ширинку, звук которой рвет меня изнутри… Секунда, и я округляю глаза, когда к лицу прыгает его налитый кровью питон. Я ахаю и снова дергаюсь, но лишь причиняю боль себе. – Я не буду. Я никогда этого не делала!

– Однажды, когда ты смиришься со своей участью и станешь послушной женой, я расскажу тебе о том, как сделал тебе ребенка, о том, как ты сама жаждала мой член в свой пухлый ротик.

– Ты врешь! Ты все врешь! – качаю головой, слезы лью, но Саиду плевать, он пихает свой набалдашник мне в губы…

– Открой рот и соси, пока я не сделал тебе больно…

– Не буду! – зажимаю губы, зубы. Не пущу. Откушу, если потребуется.

– У тебя всегда напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения, – резко зажимает мой нос, от чего воздуха в легких не остается, и я хватаю его единственным доступным способом. Широко открываю рот, попадая в ловушку. Он умудряется пропихнуть своего огромного питона мне в рот…

– Ненавижу… – хочу сомкнуть губы, но Саид рвет мою рубашку, оголяет грудь и сильно сжимает соски. Боль такая, что я кричу…

Но сквозь это омерзительное чувство стыда и унижения яркой вспышкой возникает ощущение проклятого дежавю, словно я это уже делала, словно мне это могло нравиться.... Что я даже возбуждалась… Тело против воли покрывается мурашками, а носом втягиваю пряный аромат этого ублюдка. Ненавижу, но все внутри дрожит от предвкушения, а рот вспоминает знакомое ощущение наполненности.

– Укусишь, закопаю. Тебя все равно никто искать не будет. Ты больше не известная телеведущая Дарина Савельева, ты теперь моя жена, Дарина Кадырова… Мать моего ребенка. Запомни и смирись…

Саид глубже впихивает член в рот, всем своим видом выражая угрозу и агрессию, а я лишь реву, чувствуя, как его огромная палка толкается все дальше, стремясь попасть в самое горло… Унижая меня как какую-то шлюху… Я не такая, я не такая, мне не может это нравиться, но язык знает, как обернуть головку, знает, как коснуться набухших вен, чтобы Саид вздрогнул, гортанно простонал. Сжал волосы сильнее, вытащив член и почти прижавшись ко мне губами…

Во рту столько слюны, что она обильно стекает по подбородку и шее, оседая липким слоем на груди.

– Ну, что, белая ведьма, все еще будешь утверждать, что не помнишь меня?

Глава 1. Дарина Савельева

За несколько дней до пролога…

* * *

– Дарина, у вас эфир через пять минут. Там редактор рвет и мечет. Вы заболели?

– Редактору плевать, пусть я хоть умираю над унитазом? – пытаюсь посмотреть на свою новую помощницу – визажиста. Прошлая ушла в декрет.

– Беременны?

– Кто? Я? С ума сошла?

– Перепили?

– Да не пила я! Плохо мне. Отравилась.

– А что редактору говорить?

– Дай мне две минуты!

– Хорошо! – уходит она и возвращается почти мгновенно. – У нас пять минут. Давайте, помогу…

Я отлипаю от унитаза, пью воду… Это наверняка ресторан, в котором мы отмечали с девчонками вчера мое очередное повышение. Я их засужу. Закрою! Вот не зря я чувствовала, что тот салат с креветками странно как-то пах. Хотя Аня с Галей ничего, съели. Сегодня бодряком.

– Дарина Олеговна?

– Да, сейчас, – поднимаюсь на ноги, поправляю юбку, надеваю туфли. Еще ведет немного, но, вроде, легче уже. Сажусь перед зеркалом, чтобы Зина поскорее поправила макияж. Губная помада, стрелки, брови, прическа. Вроде, ничего, эфир вести можно, но внутри ощущение, что по мне катком проехались. И тошнит еще дико.

– Может, того… Маленького носите? – Зина добрая, простая, но такая наивная. Как можно на пике карьеры променять все на ребенка?

– Нет, Зин, точно нет. Я такой глупости не совершу.

– Почему это глупость – беременеть?

– Секс. Глупость – это влипать в отношения, в которые не планируешь вкладываться.

Она даже кисть в сторону уводит, смотрит удивленно.

– У вас никого нет?

– Нет, конечно. Большинство женщин влюбляются, рожают, уходят в декрет, и все… На их место приходят молодые, активные.

– Ну, можно же завести мужчину и без любви. Не всем она нужна.

– Если заниматься сексом с одним и тем же мужчиной, то эмоциональная привязанность возникает в любом случае. Это неизбежно. Отсюда ревность, любовь, желание удержать его ребенком.

– Какие-то извращенные понятия у вас о семье и отношениях.

– Статистика говорит сама за себя. Мне эти эмоции не нужны… Так что я не могу быть беременной, понимаешь?

– Понимаю. Вы точно не позволите себе такого.

– Именно. Так, спасибо, я побежала, – глажу ее руку, встаю и убегаю в студию, где уже готовы камеры, а у продюсера Жанны такое лицо, что, будь я клочком бумаги, уже бы сгорела и обратилась в пепел. Но я нужна этой телекомпании, пока мои рейтинги высокие, пока мои социальные сети горят от популярности. Она может сколько угодно меня ненавидеть, но я котируюсь на рынке медиа труда очень высоко, а значит, могу себе многое позволить. Например, злить ее.

– Ты готова, или нам еще подождать?

– Готова, – натягиваю улыбку, подмигиваю соведущему, который давно просит меня о свидании. – Доброе утро, дорогие телезрители, с вами «Доброе утро на первом». С вами Игорь Жданов.

– И прекрасная Дарина Савельева.

* * *

После эфира я тороплюсь выйти из студии и сверить с Зиной свое расписание.

– Сегодня у вас йога, маникюр, потом там же укладка. Вечером проведение открытия нового автомобильного салона с Игорем.

– А актерское завтра?

– Да, в десять. Что-то поменять?

Я бы все поменяла, а лучше отменила. Полежала бы дома или доделала вышивку. А может быть, посмотрела бы какое-то кино… Господи, что за мысли! Надо встряхнуться.

– Нет, все отлично.

– А ваша тошнота? Может быть, к врачу?

– Пока нормально. Если завтра не пройдет, запиши…

– К терапевту?

– Думаю к гастроэнтерологу.

– Ладно, такси я уже вызвала, увидимся вечером?

– Да, Зин, спасибо, – улыбаюсь девушке. Мне она нравится.

В течении дня меня тошнило еще два раза. Ощущение, словно на корабле по морю плыву. Перед мероприятием зашла в аптеку, чтобы купить что-то от тошноты. Выпила. Вроде, даже помогло. По крайней мере открытие нового салона «Роллс-Ройс» прошло на ура. У меня получалось улыбаться и даже игнорировать взгляды жены Жданова, которая давно его ко мне ревнует. Ну, и зря. Я не претендую.

– Ты останешься? – спрашивает Игорь, коснувшись моей талии, но я головой качаю, убирая от себя его руки. Скотина. Так и ждет, чтобы его жена где-то меня подкараулила. Не удивлюсь, если она меня и отравила…

– Нет, Игорь, мне надо домой.

– Вечер только начался…

– Да, поэтому иди, развлекай жену…

– Ты как? – мне хуже, я чувствую, как от жары и толпы тело становится ватным. Игорь уводит меня в сторону… – Может, воды?

– Да, было бы неплохо, – стоит только сказать об этом, как перед моим лицом возникает стакан запотевшей газировки, который держат длинные мужские пальцы. Я ее почти не пью, но сейчас в горле так противно, что уже без разницы. Хватаю двумя руками и подношу ко рту. – Я не пью газированную воду.

– Я знаю, – слышу чуть грубоватый мужской голос и поднимаю голову. От черных, идеально выглаженных брюк до ремня с пряжкой известного бренда и выше, к белоснежной рубашке, запахнутой черным пиджаком. Почему-то чем выше скользит мой взгляд, тем сильнее начинает дрожать тело. Списываю это на холод от колы, что скользит по гортани прямо в желудок. Легче становится точно, но позвоночник словно пронзает ледяными иглами… Наконец, в поле моего зрения жесткое лицо крупного мужчины. Острые скулы, глубоко посаженные черные глаза, густые брови, густая шапка черных волос, оливковая кожа. Можно было бы подумать, что он торчит в солярии, но тут видно, что, скорее всего, это следствие его родословной. Можно было бы уже отвернуться, но я не могу… У него взгляд такой… Прямой, жесткий, тяжелый… Кажется, я тут уже стою перед ним на коленях, готовая буквально в ноги упасть в благодарности за стакан… Что он сказал? Знает? Знает?

Не помогает. Все равно плохо. Теперь еще от этого человека мутит. Ощущение, что он, как тот дьявол, пришел забрать мою душу… Глупость, конечно…

– Дарина Олеговна, может, вас в туалет отвести?

– Сумку ее принеси, я отведу… – говорит этот мужчина, забирает стакан. Пальцы онемевшие, тело ватное, я даже губами шевелить не могу…

– Не помню, Саид Ахметович, чтобы вы были знакомы с Дариной. Не трогайте ее.

– Скройся, Жданов, пока пальцы не сломал, – не повышая голоса выдает этот странный незнакомец… Но то, как касается руки. Кажется смутно знакомым, словно так уже было…

– Дарина…

Я не могу ничего произнести, к горлу поднимается содержимое легкого перекуса. До туалета мы добираемся очень быстро, заходим и сразу к раковине. Меня рвет, а этот крупный мужчина стоит за спиной и держит волосы.

Периодически ополаскиваю лицо, ощущая, как жжет спину от странной близости… Что я там сегодня говорила, что секс – это неизменно эмоциональная привязка? Кажется, с ним это было бы эмоциональное рабство. Странная мысль, пока меня рвет. Он кому-то звонит, говорит на незнакомом языке. Но я понимаю, что отдает приказ…

– Кто вы? – наконец, выговариваю вопрос, что на языке вертится. Ополаскиваю рот водой, сплевываю.

– Ты же знаешь, – в отражении скрещиваемся взглядами, странный образ буквально врывается в сознание. Словно со стороны вижу мужчину в зеркале и себя в одном нижнем белье. Словно вспышка. Чушь какая-то!

– Вы ошибаетесь, я вас вижу первый раз.

– И каждый раз, как в первый. Ладно, поехали, Дарина.

Он говорит со мной так, словно давно знает. И вместо того чтобы возмутиться, я позволяю себя вести из туалета, где собралась небольшая очередь, но мужчина в костюме не давал никому пройти. Жданов тоже тут.

– Дарина, как ты? Давай, помогу.

– Ты слышал плохо? У тебя эфир завтра, не хочется портить твою смазливую мордашку.

Смазливую, да. Жданов именно такой. А вот этого Саида можно назвать каким угодно, только не смазливым. Зина подбегает, но Саид сам забирает у нее сумку, даже не дает подойти ко мне.

– Вы что творите, – начинает до меня доходить. – Все же смотрят! Отдайте мою сумку! Саид, или как вас там?!

– Легче стало?

– Да, включился мозг, – пытаюсь руку вырвать, но она в тисках. Рука жесткая, грубая, каждая неровность ощущается болезненным ожогом. – Отпустите меня, в конце концов! Я буду кричать! Вы хоть знаете, кто я!?

Он кривит губы в улыбке и отпускает, я почти падаю. Меня подхватывает другой мужчина в костюме.

Я вырываюсь и из его рук.

– Сумку отдайте! – требую.

– А где же твоя благодарность? – бросает он в меня сумку, и я еле могу ее словить ослабевшими руками.

– Спасибо, конечно, но ваше поведение переходит все границы.

– Тебе нужно в больницу.

– Я как раз планировала завтра.

– Тебе нужно сегодня.

– Да какое вам дело! Кто вы такой!?

– Ты знаешь… Садись, отвезу в больницу.

– Полный бред. Спасибо, я доберусь сама, – шагаю в сторону, но запинаюсь об его ботинок. Почти падаю, но Саид этот ловит меня, опять касается знакомым приемом. Голова раскалывается, перед глазами круги, плохо просто. От него. От себя. Словно не могу решить простейший пример.

– Ты даже до такси не дойдешь… Все видели, что ты ушла со мной, не изнасилую же я тебя… – поворачиваю лицо, встречаюсь с ним глазами. Такой может. Его руки, как стальные канаты. Не вырвешься. Я его не знаю… Меньше всего мне нужны неприятности с таким, как он… Кожей чувствую, что именно они и ждут меня рядом с ним. Изнутри выворачивает от страха.

– Точно? А что делать, если да?

– Наслаждаться?

– Я все-таки попробую на такси, ладно? Тем более, оно уже приехало, – рвусь к машине, но чувствую на запястье стальной захват, а у виска горькое дыхание, знакомое до дрожи…

– Был рад познакомиться!

Глава 2.

Наконец, я дома. Скидываю неудобные туфли, тут же избавляюсь от треклятого лифчика, который, кажется, перетянул все, что можно… Я, правда, не понимаю, почему так отекает тело… Пока иду в одних трусиках на кухню и сажусь за барную стойку, набираю Зину. Она действительно умница. Вызвала мне такси, даже оплатила.

– Привет, Зин, ты еще веселишься?

– Нет, Дарина Олеговна, поехала домой, а вы? Добрались?

– Да, наконец, скинула с себя шмотки, сейчас залягу в ванную. Слушай. Насчет завтра. Запиши меня, как планировали. Еще надо кровь на щитовидку сдать, мне кажется, я, прям, опухаю.

Вздрагиваю, когда на колени запрыгивает Мурка. Выгибается и гладит меня мягким животиком. Я накрываю серую шерстку пальцами, погружаясь в это блаженство… лучший антидепрессант. Особенно после сегодняшнего дня. Особенно после этой странной встречи. Странного человека.

– Ого. Хорошо, я прямо сейчас запишу, думаю на десять, завтра же эфир… Вас разбудить?

– Заедь за мной, чтобы прическу сразу сделать и макияж. Мне кажется, утро будет тяжелым.

– Хорошо! Буду. Спокойной ночи, Дарина Олеговна!

– И тебе. Бабушке привет.

– Обязательно…

Ее бабуля меня смотрит, восхищается. Как и многие. А мне приятно. Мне нравится, как смотрят на меня мужчины, которым я недоступна. Женщины, которые меня ненавидят за тот успех, которого я добилась.

Наверное, для них всех я просто стерва, помешанная на себе, но я просто знаю, что любые отношения – это путь в никуда.

Что никому никогда не смогу рассказать всей правды о себе, познакомить с отцом, заняться сексом. Вообще не понимаю, как люди это делают. Уподобляются животным. Это потно. Грязно. Противно.

Я скидываю Мурку с колен и иду открывать ей консервы. Сама съедаю салат, который еще вчера не доела. Потом принимаю ванну… Долго лежу, вспоминая почему-то этого Саида. Имя-то какое… Как у героя из сериала «Клон». Но мне он нравился больше, чем Лукас… Мама обожала этот сериал… Мама…

Прикрываю глаза, почти засыпаю, но отдохнуть не дает Галя, которая звонит и интересуется, почему я не позвала ее на вечеринку.

– Погоди, так я же работала там, а не тусовалась.

– И что? Я видела, сколько там мужиков…

– Ты же в отношениях…

– Он женат! – меня аж передергивает. – А мне свой нужен. Или ты не хочешь побыть подружкой невесты?

– Мне кажется, таким путем ты себе вряд ли найдешь мужа.

– В общем, в следующий раз зови.

– Ладно… Аню тоже?

– Нет, она занята своими спиногрызами. Да и муж у нее из командировки вернулся, с ней больше не потусишь.

– Со мной тоже не особо.

– Ну, ты как раз ледяная Эльза, рядом с которой я выгляжу настоящим огнем… Ты ничего не сказала про мой новый цвет волос.

– Раньше было лучше, мне кажется. Ты выглядела дороже.

В трубке раздается молчание.

– А можно хоть раз сказать то, что я хочу услышать?

– А может, тогда не спрашивать? Ты же знаешь, я не сильна в лицемерии.

– Знаешь, Дарин, однажды со своей честностью ты останешься одна… В лучах славы, но без мужика, без семьи, без подруг…

– А я думала, тебе удобно бегать по вечеринкам, проходки на которые я тебе достаю, и по ресторанам, которые я оплачиваю, а еще носить мои платья…

– Ты мне это в упрек ставишь?

– Нет, конечно, Галь, просто рассказываю, что дружба наша с тобой выгодна обеим. Так что не грози мне одиночеством. Оно мне не грозит…

– Пф, это точно. Куда нам друг от друга деться? Со школы дружим.

– Спокойной ночи, Галь.

Первая отключаюсь, вылезаю из ванной, понимаю, что полотенце осталось в спальне. Шлепаю за ним к кровати… Пока вытираюсь, раздается новый звонок… Если это Аня, то я просто не возьму трубку. Слушать на ночь о какашках я не в состоянии. Смотрю на экран. Четыре буквы. Имя. Мужское. И так настойчиво, словно он звонит не случайно. Саид…

Сердце пропускает удар. Еще один. В горле пересыхает. Перед глазами высокий мужчина в черном костюме с темными глубокими глазами. «Ты меня знаешь», – и широко глаза распахиваю. Саид. Быть того не может… У меня не было его в контактах. Я никогда с ним не общалась. Я никогда не видела его прежде!

Рука дрожит, роняет телефон. Я не буду брать трубку. Не буду. Но против воли тяну слайдер в сторону, отвечая на странный ночной звонок.

Глава 3.

– Да? – осторожно, словно ступая на очень опасную дорогу. Сама провоцирую, но мне нужно знать… – Откуда у вас мой номер?

– А откуда мой номер в твоих контактах? – без приветствия, сразу колит на больное место.

– Вы же знаете! Расскажите мне! – срываюсь на крик. Эта неизвестность пугает. Он меня пугает. Стоит прикрыть веки, как его острый как лезвие образ в голове. Такой же опасный. Такой же смертоносный. Я ничего о нем не знаю, но почему – то помню, что он безжалостен к врагам. Откуда?

– Не сейчас. Лучше скажи, стало ли тебе лучше?

– Я не буду отвечать на ваши вопросы, пока вы не ответите на мои, – шлепаю в кухню, открываю холодильник, чтобы достать бутылку вина. Мне нужно успокоиться, нервы на пределе… – Саид? Вы слушаете?

– Конечно.

Здесь точно была бутылка. И в шкафу нет. И в баре. Какая – то чушь. Куда делось все вино…

– Ты записалась к врачу? Хочешь я тебе лучшего подгоню? У меня брат клинику держит свою.

– Ну еще чего не хватало…. Да где же все вино!

– Ты записалась к врачу?

– Да какое вам дело! Кто вы вообще такой?

– Саид. Ты же знаешь…

– Я знаю только, что никогда не любила ребусы… До свидания!

– Не смей отключать телефон, пока я не разрешил…

– Разрешил? – внутри закипает возмущения такой силы, что я просто хлопаю дверцей бара. – А кто вы такой, чтобы мне что – то разрешать или нет? Я сама по себе. Я никогда ни перед кем не отчитывалась и не собираюсь. Почему вы молчите!

– Если выключишь телефон, я приеду… Скажешь адрес?

Я сглатываю. Весь гонор сдувается как воздушный шарик. Он? Тут? Ну уж нет… Меньше всего я хочу вторжения этого смертоносного вихря в свой оазис.

– Судя по всему вы его знаете, так что не стоит. И приезжать тем более. Вы один из тех извращенцев, которые возбуждаются, когда видят меня на телеэкране, а потом дышат томно в трубку.

– Мне не нравится видеть тебя на экране. Я не смотрю…

А вот это было обидно…. Так вина нет. Тогда хоть чай попью… С грустью смотрю на кусок торта, но решаю оставить на завтра…

– Почему? Всем нравится, а вам нет, – он выпускает струю воздуха. Курит? Не люблю запах сигарет. И зубы от них желтые…. Не могу вспомнить какие у него зубы.. – Вы курите?

– Да.

– От этого зубы желтеют.

– У меня отличный стоматолог. Двоюродный брат.

– Сколько ж у вас братьев…

– Много.

Ну да, у восточных семей такое нормально. У меня вот никогда никого не было.

– Ну так что насчет моей профессии. Я же понимаю, что нравлюсь вам, как вам может не нравится моя работа на экране?

– Нравишься не совсем то слово. Ну пусть будет так. А смотреть на тебе по телеку не могу… Сразу убивать тянет.

– Почему, – невольно глотаю смешок… Дрожь по телу нервная… Тепло по венам от его густого баритона. – Возбуждаетесь?

Господи, ну зачем? Потому что давно не чувствовала к себе столь пристального внимания, которое преодолело даже мое твердое нет, мой тяжелый холодный отказ от его помощи? Обычно мужчины сразу сдаются. Что – то мне подсказывает, что этот пойдет до конца… Жаль конечно, что на финише его ждет тупик, но поиграть с ним интересно. Это будоражит.

– Нет, думаю о тех, кто на тебя дрочит.

Смеюсь в трубку

– Тому, кто со мной будет, придется с этим смириться…

– Не придется, – чай наконец, настаивается и я наливаю себе чашечку… – А мне?

– Что вам?

– Чай. Я люблю зеленый, с молоком и сахаром. Запомни…

Все расслабление сходит на нет, словно волной смывает. Внутри закипает такое напряжение, что дышать трудно. Встаю из-за стола и оглядываюсь. Ощущение, что меня преследуют со мной частенько. Когда по улице иду, когда на работе нахожусь или даже сижу в кафе с девчонками. Я знаю, что красива, знаю, что мной любуются, но такое мерзкое и липкое возникает не всегда… Волосы на затылке шевелятся, дрожь нервная по телу скачет мурашками. Я не понимала с чем это может быть связано, теперь знаю… Этот Саид. Он следит за мной… Причем давно…

– Дарина, что случилось? Ты нервничаешь?

– Вы случились! Не смейте за мной больше следить! Я пойду в полицию и заявлю на вас!

Саид на том стороне провода молчит… А потом снова выдыхает. Наверняка сигаретный дым.

– Следить за тобой особое удовольствие, Дарина. Мне нравится в тебе буквально все. Твоя нежная кожа, на которой так легко остаются следы… Твои волосы, которые будет удобно наматывать на кулак и трахать тебя. Твои губы, что будут неметь от поцелуев.

– Прекратите, это ненормально… Я заявлю на вас! – говорю, а у самой горло перехватывает от мысли, что он все это может проделать, а я даже сопротивляться не смогу… В голова до сих пор звучит его насмешливый голос «Наслаждайся». Твоя грудь с маленькими коричневыми сосками под цвет твоих глаз… И даже твои розовые трусики мне нравятся.