Сделаю тебя любимой

Стыд и злость почти сошли на нет. Словно эти размеренные движения ртом вводили в транс. Глубже, глубже. Сжать яйца, чтобы он быстрее кончил и оставил меня в покое.

– Так не пойдет, – басит он сверху, шумно выдыхая. – На меня смотри.

Он не просит, требует, дергая за волосы. Теперь я сосу ему, посылая взглядом негативные эмоции под размеренный стук дождя об крышу. Это возвращает из медитации, не позволяя больше расслабиться. Не позволяя сознанию отрешиться от этого пошлого влажного процесса, когда слюна хлюпает во рту и стекает по подбородку.

Мое тело должно спать, но оно реагирует, взрываясь импульсами, оставаясь мурашками на коже. Член работает, как вечный двигатель, проникая в мой рот с точной амплитудой в одном рваном ритме, вынуждая меня принимать его, продолжая смотреть в эти черные глаза.

Глаза, в которых прячутся демоны, пожирающие мою плоть, причиняющие сладкую боль, проникающую в живот. В самый низ. Туда, где меня еще много дней ничего не должно волновать. Но это словно чертов гипноз, от которого я перестаю быть собой.

Страшно от этой мысли. Страшно, что это может мне понравиться.

Я сжимаю яйца крепче, второй рукой активно помогаю рту, выкачивая из члена сперму.

Ну, давай, давай! Он каменеет, становится больше, еле помещается во рту.

Булат подается вперед бедрами, вжимая мой затылок в стол, ускоряя и без того остервенелый темп, а потом вдруг вытаскивает член, обхватывая мое лицо.

– Ты же почти кончил! – чуть ли не реву я. Это ж все сначала начинать придется!

– На стол садись и трусы снимай.

– Стой, – встаю. – Стой. Мне нельзя. Еще очень рано.

– Да не трону я твою дырку, по пельмешку повожу. Давай, давай, или хочешь второй заход? – проводит он по члену рукой, собирая влагу, обмазывая ее по моему лицу. Отвернуться хочу, но он не дает, губы сминает. – Твои губы отлично смотрятся на моем члене, Василина. Давай посмотрим, как смотрятся другие?

– Ты чертов извращенец! Как ты себе это представляешь?! – толкаю его руками в каменные плечи, а он ловко обхватывает мою талию, поднимает в воздух, словно не вешу ничего. Почти роняет на стол. Я шикаю, потому что теперь штаны все в чае.