Развод. Цена Предательства

Все – не он.

Этот гад был счастлив, заводил любовниц направо и налево, а я, как дура последняя, слёзы свои глотала над телефоном, ожидая, что он позвонит или напишет.

Я не взяла бы трубку. Но всё равно ждала.

Хотела знать, что он тоже тоскует о сделанном, что меня потерял, что тоже тосковал по мне…

И он иногда писал.

Но я не отвечала, и наши контакты и пересечения свелись лишь к походам в суд на развод…

Я думала, что переболела им, смогла забыть, только теперь его горячие пальцы на моей шее мне говорили о том, что это не совсем так…

Он гладил меня, обжигал дыханием моё ухо.

– Помнишь, как ты кайфовала со мной? По несколько раз за ночь… Ты так красиво и эротично стонала, что я мог ночи напролёт с тобой… Тигрица.

Я едва не закрыла глаза от удовольствия, которое растекалось по телу вопреки моим желаниям. А точнее, как раз созвучно им, вопреки разуму, конечно… Ещё немного и я позволю себе лишнее…

– Ремизов, – постаралась я говорить твёрдо. – Я ничего уже не помню. Понятно тебе? Неужели ты думал всё это время, что особенный? Я тебя забыла давно. Не льсти себе. И отпусти меня. Ну!

Я пихнула его, но эта глыба не двинулась с места. Наоборот он начал напирать сильнее и просто уложил меня на стол, сопротивляться ему у меня сил бы не хватило.

И что – он будет настаивать? Ему что – сексом не с кем заняться больше?

Я точно не самая лучшая кандидатура на роль его сегодняшней девчушки-развлекушки.

– Врёшь… – Горячие пальцы прошлись по моей шее вверх, вызывая мурашки по спине. Я невольно выгнулась, а этот гад рассмеялся… И что смешного – он меня вынуждает тут лежать с ним. Я живая женщина, чёрт возьми, а этот подлец в ласках толк понимает. – Тебе всё очень нравилось, ты так быстро доходила до точки. С другими было так? Было также, а? Ну, расскажи. Сколько у тебя было мужиков после меня? Такую красавицу наверняка не обделили бы вниманием. А ты научилась наконец нормальный омлет делать мужику? Не тот, который в сковороде… Этот ты еще хуже делала. Научилась, а?

Пелена от его обаяния спала.

Изловчилась и двинула ему коленом прямо по причинному месту.

Ремизов зарычал и выпустил меня.

– Ах ты, зараза! Нельзя мужчин бить туда.

– Нельзя лапать девочек без спроса! – заявила я, убирая с лица выбившуюся прядь волос из причёски, а затем просто ломанулась к двери.

Нафиг с ним разговаривать дальше!

Как был животным, так и остался.

– Эй, постой! – полетел он мне наперекор. – Мы не договорили.

Он пой мал меня у самой двери, и я едва не взвыла – да что ему надо от меня?

– Ты меня путаешь со своими шлюхами! – кинула я ему в лицо. – Не смей прикасаться ко мне. Тебе больше это недоступно, ясно? Уйди с дороги.

– Да и чёрт с тобой, – ответил он, при этом окидывая меня слишком жарким взглядом. Брюки его совершенно не скрывали возбуждения. Видеть в таком виде бывшего спустя много лет после развода было…очень странно. – Не хочешь секса – сама обломись. Но мне нужно от тебя кое-что другое.

– Что? – затаила я дыхание.

– Откажешься от тендера и вернёшь мне фирму. Сама. Иначе очень сильно об этом пожалеешь. Я превращу тебя в бомжа, дорогая.

7.

Он серьёзно?

Серьёзно?

После всех этих горячих объятий, сальных, пошлых взглядов, мой бывший выдал вот это?

“Я превращу тебя в бомжа, дорогая”.

Скотина!

Еще и руки распускал, козёл!

Ладно. Я тоже знала, чем его зацепить!

Подняла голову, вытянула свою шею, которой он когда-то так восхищался, называя лебединой, и захохотала в голос.

Смеялась заливисто, долго, глядя при этом Демиду прямо в лицо, и с удовольствием наблюдая, как сползает с этого красивого, ухоженного лица его наглая, вальяжная ухмылочка.

Вот так, дорогой – выкуси!

Надеялся, что я что, испугаюсь? Расплачусь?

Или преподнесу ему тендер и фирму на блюдечке только потому, что это он пришёл, и руками своими загребущими меня попытался трогать?

Урод моральный!

Хотел выбить почву у меня из-под ног.

Думал, я его испугаюсь, что ли?

Да, даже если я и испугалась – виду не показывала.

Привыкла за столько лет к “покер-фейсу”. Невозмутимый вид, безразличие – это одинаково хорошо работает и на мужиках, и на конкурентах.

Да, я прекрасно запомнила то время, когда я оказалась рыбой, выброшенной на берег. Когда любимый, который всем рассказывал, как меня обожает, и казался любящим, верным и преданным, который стал светом в моём окошке, просто меня уничтожил.

Убил.

Выжег дотла.

Как хотелось тогда лечь и лежать, чтобы слезы по щекам катились. Ничего не делать. Ни есть, ни пить. Просто умереть.

Еще и размышляла тогда, дурочка, как ему станет плохо и больно, если я вот так уйду из его жизни. Как будет казнить себя всю оставшуюся жизнь!

Слава Богу, тогда рядом со мной оказалась моя мудрая мамочка. Тогда она стала моим спасением. Она мне быстро и грамотно объяснила, что мысли о смерти будет только её проблемой. Ну, и моей. Что Демид даже не вспомнит обо мне, и плакать не станет. Даже если и погорюет для приличия, то совсем недолго, а потом пустится во все тяжкие. Ведь у него вся жизнь впереди, свободная, сытая, богатая жизнь.

– Ты только себе делаешь хуже, дочка, – говорила мама. – Себя убиваешь. А ему, поганцу, отлично живётся!

Вот тогда я и подумала впервые о том, что мне надо сделать, чтобы “поганцу” не жилось отлично. И придумала!

А потом… Легко ли мне было тогда сохранять спокойствие?

Конечно, нет! Приходила домой и падала на кровать, сердце кровью обливалось. Было так безумно жаль себя! И в то же время, я радовалась.

Радовалась тому, как мне удавалось бесить Ремизова!

Права была мама.

Этот козлина считал, что я должна убиваться, что я обязана страдать и умолять его вернуться.

Чего он не ждал, так это того, что я с полным безразличием оставлю его с голой жопой на снегу. Отниму всё, что могла отнять по закону.

И у меня даже “нигде не зажужжит”!

Да, да я смотрела на него как на пустое место, подписывая документы, которые делали меня хозяйкой всего, что так долго и упорно создавал мой муж.

О нашем разводе даже писала желтая пресса. Меня называли самкой богомола. Которая получила от жизни всё и убила партнёра.

Мои приятельницы не верили, что я могу быть такой черствой и бездушной.

Осуждали меня, говоря, что я не имею права оставлять Демида ни с чем.

Я просто порвала с ними отношения. Зачем мне такие подруги, с которыми врагов не надо?

Узнала о беременности и это только укрепило моё желание оставить бывшего мужа на бобах.

Пусть помучается! Пусть ощутит всю полноту этого чувства, когда у тебя отнимают всё.

Да, тогда он отнял у меня всё – любовь, семью, уверенность в себе, будущее, о котором я мечтала. Отнял, просто решив получить мимолётное удовольствие.

Именно за это я решила также лишить его всего того, что было ему дорого.

С абсолютно безразличным лицом.

Я и сейчас смотрела на него, отсмеявшись совершенно безразлично.

– Очень смешно, Демид, но нет. Бомжом ты меня не сделаешь. Фирму не получишь. И тендер тоже.

– Всегда любил твой смех.

– Неужели?

– А ты не знала? Я и тебя любил.

– Серьёзно? И на секретаршу полез из большой любви ко мне?

– Это была ошибка. Ты знаешь. И я готов был это признать и искупить. Но ты решила по-другому.

– Да, я решила, что об меня ноги вытирать нельзя. Тебя это очень удивило, да, Демид?

– Нет. Не удивило. Не важно. Давай о деле. У твоей… то есть у моей бывшей фирмы огромные долги, как ты умудрилась их наделать – в душе не чаю. Тендер тебе не видать если о долгах станет известно. Поэтому я и здесь. Хотел предложить тебе решение проблемы.

– Ты снова опоздал, дорогой. У меня уже есть решение.

– Да? И какое? Банкротство? Тюрьма?

– Нет, милый, всё гораздо приятнее. Уверена, ты будешь удивлен.

Сказала и улыбнулась по-королевски.

У меня на самом деле было решение.

8.

– Ну и какое у тебя решение? – нахмурился бывший. – Почку продашь?

– Если только – твою, – ядовито улыбнулась я. – А я замуж выхожу, ясно?

– Ты? – окинул он меня таким удивлённым взглядом, словно на мне жениться никак нельзя. Сам ведь когда-то… – За кого?

– За того, у кого хватит денег спасти не только мою фирму, но и тебя за пояс заткнуть! – вскинула я гордо подбородок.

– МОЮ фирму, ты хотела сказать, – уколол он меня.

– Нет. МОЮ, – настаивала я. – И таковой она останется. Ты же не получишь ни копеечки, и бомжиком, живущим в картонной коробке из-под холодильника на вокзале, окажешься сам.

Демид как-то очень неприятно улыбнулся. При этом тело его было максимально напряжено: все мускулы словно превратились в камень, вены на руках проступили, желваки ходили ходуном.

Что такое, милый?

Я уж давно не твоя, и вполне могу выйти замуж и за другого.

Думал, что буду страдать по тебе десять лет, а то и двадцать, или вообще – до самой пенсии? Обломчик вышел…

И претендент на мою руку и сердце в самом деле имелся – я не блефовала.

И он действительно влиятельнее моего бывшего мужа, хоть и тот не лыком шит.

Вот только… Душа у меня к этому мужчине не лежала, но другого решения проблем я не видела, и подумала о том, что мне стоит согласиться на его настойчивое предложение.

Не планировала. Вадим Швец, известный предприниматель, добивался уже давно моего внимания, сам же меня и поставил в то положение, в котором я оказалась. Обещал вытащить из долгов, сохранить мой бизнес, но… Взамен он хотел меня. И не в роли любовницы, а в роли жены.

Соглашаться я и сейчас не особенно хотела, но проиграть Ремизову и остаться на самом деле бомжом мне точно не хотелось. Он всегда отвечает за свои слова – раз обещал меня раздеть и разуть, значит, добьётся этого всеми правдами и неправдами.

Эту битву против такой акулы бизнеса я не выдержу.

Единственный, кто мог помочь выстоять и утереть нос зарвавшемуся бывшему – Швец. Но условия его помощи довольно категоричные…

Как я буду жить с нелюбимым? В постель с ним лягу?

Может быть, он захочет детей, наших общих?

Против моей дочери Вадим ничего не имел, он знал, что у меня есть ребёнок. Но он же наверняка захочет своих детей…

Даже не представляю себе это всё. Но сейчас мне надо было во что бы то ни стало поставить наглого бывшего муженька на место. Пусть думает, что меня есть кому защитить и на всякий случай боится подходить близко. А с Вадимом мы, может быть, ещё как-то договоримся…

Я понимала, что Швец будет настаивать на своём – не будет он просто так напрягаться без существенной награды, но всё равно даже в свои тридцать всё ещё иногда верила в чудо. Наверное, потому что в моём случае только надежда на чудеса и оставалась…

– Да сейчас прямо, – снова хмыкнул Демид. Какой же он самоуверенный, гад! Так бы и съездила по роже ему, кулаком желательно! Как же он бесит меня даже спустя шесть лет… Козёл бородатый. Наглый индюк! Он ведь уверен, что ничего я ему не сделаю, что ничего против не смогу. – За кого же ты выходишь? За слесаря?

Я – может, и не смогу, а вот Вадим… Швец очень даже может намылить шею моему бывшему. И сделает это с особенным энтузиазмом, если я перед встречей с Демидом как следует разозлю Вадима рассказами об издевательствах надо мной и измене со стороны Ремизова.

Вот тогда тебе, бывший дорогой, мало не покажется – по полной хапнешь!

Это тебе не с девушкой тягаться. Посмотрим, как тогда ты останешься столь самоуверенным и наглым! Лишь бы в штанишки не написал от страха при встрече со Швецом!

– За кого слесаря? – рассмеялась я. – Ты меня за кого держишь, Ремизов? У меня всегда были только самые лучшие мужчины.

Он сосредоточил на мне внимательный взгляд карих глаз.

– Кроме тебя, конечно, – добавила я. – Ты – подкачал, но другие… Вадим – не слесарь. Он – предприниматель. Да ты знаешь ведь его.

Демид сузил глаза. Мой кирпич, брошенный в него, ему не понравился. Он-то считал себя неотразимым и незабываемым… Впрочем, так оно и есть – он самый незабываемый гад в моей жизни, тот, кто моё сердце молотком расколошматил на мелкие куски без сожаления, но Ремизову об этом знать не нужно. Всё в прошлом, пусть там и остаётся.

– Ну и? – поднял брови Демид. – Хватит держать интригу уже. Говори, кто это несчастный, кого угораздило в тебя, истеричку, вляпаться?

– Это с тобой я истеричкой была, – пнула я его. – А с Вадиком – само спокойствие. Потому что с ним у меня нет ни проблем, ни поводов к беспокойству. Знаешь такой анекдот старый? От любви твоей загадочной я стала дёрганой и припадочной.

– Давай поэзию великих умов мы оставим на другой раз, – одёрнул он меня. – Что это за Вадим? Какая сфера?

– Швец.

Ремизов уставился на меня. Его лицо даже как-то перекосило.

– Кто?

– Вадим Швец. Твой заклятый бывший друг. И мой будущий муж. Помнишь, как я ему нравилась? Он до сих пор не смог меня забыть… Представляешь, как романтично?

Когда-то давно Вадим и Демид были друзьями. Пока Вадим не умудрился влюбиться в жену лучшего друга… Ну а теперь я, похоже, всё же исполню то, о чём Швец мечтал уже много лет, и из-за чего закадычные друзья перестали общаться – стану его женой.

У меня появилось ощущение, что Ремизов напрягся ещё сильнее, и сейчас просто разнесёт добрую половину ресторана…

9.

– И когда же ты с ним подружиться успела, а, Ликуся? – спросил он с очередной, особенно мерзкой ухмылкой.

– А вот, успела. Но тебе какая разница, собственно? – подняла я брови.

И чего его так волнует, куда я там собралась? Я уже давно в его прошлом, и обратно не планировала оттуда возвращаться. До сих пор бесит Демида влюблённость в меня его бывшего лучшего друга, которая переросла в любовь, такую, что Вадим захотел видеть меня своей женой и боролся за меня. В том числе, со мной же…

Интересно, почему? Разве не должно всё это было остыть спустя столько лет?

Я же не ревную его к кошёлкам, что крутятся теперь подле него, и не пытаюсь даже узнать, с кем сейчас он, женат ли, есть ли дети…

Мне просто неинтересно.

Ремизов тот, о ком я не знала ничего в последние годы, и ещё столько же бы счастливо не знала, пока он не ворвался словно бешеный Микки-Маус снова в мою жизнь и не грозился её развалить. Развалить то, что я с таким трудом собирала после его грязного и подлого предательства. Развалить то, что я собирала обратно по его же вине.

Совести у него нет совсем.

И не было. Но сейчас он явно окозлился ещё серьёзнее.

Тот ещё перец стал – чили, не меньше.

Но и я не лыком шита.

Посмотрим ещё, кто – кого.

Да, пусть я сама против него мало что могу, но у меня есть руки Вадима.

– Да вот думаю: не спала ли ты за с ним за моей спиной?

Я прикрыла глаза на несколько секунд. Материться хотелось жутко.

Что он себе позволяет? Почему думает, что может вытирать об меня ноги?

Свои волосатые – в мою прекрасную душу?

Ну нет уж.

– За кого ты принимаешь меня, Ремизов? Шлялся в семье у нас ты. Не я.

Демид лишь предупреждающе сверкнул карими глазами.

Да стреляй, стреляй. Талантом Медузы Горгоны ты не обладаешь, слава богу. А потому – да хоть углядись.

Чтобы его добить и завершить уже этот далеко не прекрасный вечер, демонстративно вынула телефон из сумочки и набрала номер Вадима Швеца, чего, на самом деле, уже давно не делала. Мужчина явно удивился и звонка не ждал.

– Вадик, а ты… Ты не сильно занят? Я бы хотела встретиться. Так соскучилась… Да, прямо сейчас. Заберёшь меня из одного ресторана? Мне тут совсем не понравилось, и компания неудачная.

Ремизов беззвучно хмыкнул и покачал головой.

Что такое – не нравятся тебе мои телячьи нежности с твоим бывшим другом?

А слушай.

– Отлично, – сказала я в трубку, когда Вадим сказал, что находится недалеко, и приедет за мной сам. Это мне очень на руку, обычно он слишком занят и присылает машину с водителем. – Тогда жду тебя. До встречи, котик…

Я повесила трубку и ядовито улыбнулась Ремизову.

За “Котика” мне ещё придётся держать ответ перед Вадимом, но с ним мы как-нибудь разберёмся. Я надеюсь, мужчина простит женщине её маленький каприз…

– А знаешь, я подожду его наверху, – сказала я Ремизову. Находиться с ним тут на одной территории стало напряжно. Да и не обязана я. Подписывать ничего не стану и соглашаться на его глупые условия, так что делать мне тут всё равно больше нечего. – Я думаю, мы с тобой закончили. Все подобные просьбы ты озвучишь позже лично Швецу. И… Знаешь… Жаль, что тогда я ему не ответила, и как ты выразился, не спала с ним у тебя за спиной. Давно бы уже была в счастливом браке, а не тратила время на тебя, придурка!

Я проскочила мимо него и оказалась в коридоре ресторана.

Едва не кинулась бежать на шпильках, боясь, что сейчас он выбежит следом и покажет мне Кузькину мать за мои дерзкие слова.

Но Ремизов не пошёл за мной, и слава богу. Может, побоялся, что сейчас здесь окажется вскоре Вадим, и тогда ему придётся разбираться уже с мужиком, а не девушкой…

Юриста убедила, что всё в порядке. Коротко обрисовала ему ситуацию и шантаж Ремизова.

– Вы же понимаете, что у нас нет шансов против господина Ремизова.

Господин.

Тьфу.

Аж передёрнуло.

Султан Сулейман, блин.

– Понимаю, – кивнула я. – Но кое-какое решение у меня есть… Но об этом завтра. Поздно уже…

Несмотря на то, что меня злили разговоры о силе Демида, но я всё ещё помнила, кто он. Недооценивать такого серьёзного противника нельзя.

Как раз позвонил Вадим и сказал, что ожидает меня у входа в ресторан.

Я попрощалась с юристом и вышла из ресторана.

Машину Вадима я знала и сразу нашла её среди тачек куда проще.

Села к нему в салон.

– Ну? И что это было? – спросил он, глядя на меня холодным взглядом.

Конечно же, он понял, что я затеяла какую-то игру, вдруг став к нему нежной после длительного затишья. – Что за дурацкие игры, Лика?

– Прости, – улыбнулась я виновата. – Ко мне мужик прицепился в этом ресторане, и я… Почему-то решила позвонить тебе. Чтобы ты меня спас от непрошенного ухажёра.

Он окинул меня подозрительным взглядом.

– Значит, и то, что ты, якобы соскучилась – тоже ложь?

– Нет, ну почему… – пожала я плечами. – Рада, конечно…

Ложь. Но мне придётся играть в эту игру до конца.

– Слушай, ты отвези меня домой, если не сложно? – попросила я. – Я так дико устала. Но, если я тебя оскорбила своим этим маленьким розыгрышем, то я вызову такси – без проблем.

Я уже взялась за ручку двери, как он их заблокировал и стартовал с места.

– Сиди уже.

Мы почти в полном молчании добрались до моего дома.

Вадим не спрашивал дорогу, помнил сам.

У самого крыльца дома, в который он когда-то приходил гостем и другом моего мужа, я посмотрела на него.

– Спасибо тебе.

– Да ладно… – лениво отмахнулся Вадим. – Ты мне вечно звонишь, когда тебя надо куда-то отвезти или отбить тебя у очередного приставшего.

– Нет, не…

– Не надо лгать. Я всё сам прекрасно понимаю.

– А если я… Если я передумала?

Наши глаза встретились.

– Передумала – что? – изогнул он одну бровь. – Не любить меня?

Да, в последнее наше свидание, закончившееся весьма неудачно, я так и сказала.

Я же не думала, что он потом мне так понадобится…

– А я всё же… Хотела бы попробовать, – сказала я. – Может, я осознала, что была дура набитая, и всё такое прочее?

Пан или пропал.

– Врёшь, – снова раскусил он меня. – Но… Давай попробуем. Свидание? Завтра.

– Да, – кивнула я, не понимая, зачем он тогда соглашается, если понимает, что мне явно от него просто что-то нужно. – Давай свидание.

Умело вертеть мужчинами я никогда не умела – у меня был один Ремизов, его я просто полюбила, а другие мне были просто не нужны. Впервые в жизни я опускаюсь до подобного от безвыходности.

И Вадим, и Ремизов просто загнали меня в угол.

Из двух злых тигров я выбираю менее опасного для себя.

Мы договорились о встрече, и я вышла из машины.

Ощущение, что я совершаю какую-то ошибку не покидало меня до самого вечера…

Ну а предстоящее свидание с Вадимом, который явно на что-то рассчитывает, совершенно не радовало.

10.

– Мам, ма-ам, а мы поиграем? – Сонечка болтала ножкой, с которой я снимала ботиночек.

Я забрала её из сада недалеко от дома. Теперь мы обе были дома.

Моя малышка, Вишенка, конечно, всё уже умела сама, но мне хотелось сделать это быстрее, чтобы мы, наконец, прошли в комнату, и я могла сесть в любимое кресло, хотя бы на пару минут расслабиться после этого жуткого дня.

– Мамулечка, миленькая, поиграем в принцессу? – снова спросила она, потому что я не ответила, занятая её ботинками.

– Поиграем, малышка, – улыбнулась я. – Конечно, поиграем! Сейчас только сначала надо раздеться, умыться, пару минут отдохнуть, а потом ты мне расскажешь, что было в садике.

Я сбросила туфли, сняла модный тренч с себя, и точно такой же – с дочки.

Моей крошке нравилось, когда мы одинаково одевались. Это называлось “Фэмили лук” и я тоже очень любила покупать нам с Соней похожие или одинаковые вещи. Некоторые наши местные дизайнеры стали специально выпускать такую одежду, я сидела на сайтах по вечерам, выбирала нам с моей Вишенкой костюмчики или платья. На одежде дочери я не экономила, да и на своей тоже – вроде бы не было повода экономить, ведь довольно долгое время дела фирмы, которую я отняла у Демида шли очень хорошо.

Вымыла дочке руки, дала яблоко, сама взяла себе спелый алый плод, села в кресло, откинув голову на спинку и закрыв глаза.

Боже, как же меня всё достало!

Демид!

Я думала, ненавидеть его больше нельзя – как же я ошибалась!

У моего бывшего просто талант превращать мою жизнь в филиал ада.

Придурок жизни!

Альфа-самец на минималках!

Урод!

Как я могла в него влюбиться? И любить так самоотверженно? Верить! Гореть! Жить им одним!

Возможно, именно это меня и утопило.

Слишком сильно любила. Слишком растворилась в нём.

Главное, я ведь смогла собрать себя, смогла выжить! пережила всё. Думала отболело, выжжено, выпотрошено и забыто.

А он, оказывается, сидел и выжидал. Как игуана, которая кусает свою жертву, впрыскивая яд, а потом таскается за ней, ждёт, пока добыча уже не сможет сопротивляться.

Мой бывший – такая вот игуана.

Гадил и ждал.

Когда мои дела пошли под откос?

Всё стало ломаться буквально в последний год. И теперь я усматривала в этом наглую, беспринципную, подлую руку Ремизова, который скрывался за личиной Царёва.

После измены и развода я считала бывшего мужа подлецом и негодяем. Но не подозревала, что он настолько мелочен и мерзок!

Он говорил, что это ЕГО фирма, что это ОН её создал, работал, зарабатывал.

Конечно! Мужчины все так говорят! только они всегда всё делают!

А как же жена? Любимая женщина, которая рядом? Которая создаёт надежный тыл? Уют в доме? Которая поддерживает и помогает во всем?

Демид забыл, как мне приходилось в чём-то себе отказывать, когда у него были проблемы и все деньги шли в дело. Забыл, как я сидела рядом ночами, когда он не мог уснуть и ему нужно было выговориться, всё обсудить. Забыл, как я давала ему советы, как я предлагала прислушаться к мнению аналитиков, а не рубить с плеча. Забыл, как я в него верила, повторяла, что он самый лучший, что он мой герой, что у него всё получится – даже в такие моменты, когда, казалось, он потеряет всё!

Конечно же, я не имела никакого отношения к его фирме и к его успеху! Разумеется! Да!

Он рычал, чуть ли не плевал мне в лицо, рассказывая о том, какая я беспринципная дрянь, если смею оспаривать его право быть хозяином его детища!

Только вот он облажался, когда решил записать свою компанию на меня! Это раз!

И еще облажался, когда решил понюхать между ног у секретарши!

Фу!

Казалось, меня вырвет от подобного сравнения, зато оно меня сразу отрезвило.

Никакого снисхождения Демиду!

Никаких уступок!

Я найду выход. Уже нашла.

– Мамуля, ты отдохнула? – Вишенка стояла у моего кресла, теребила край платьица.

– Да, куколка моя, всё, мама выдохнула, пойдем теперь переодеваться. Потом позвоним бабушке.

– А поиграть?

– Ты же хотела в принцессу? Вот как раз, наденем тебе платье принцессы, сама выберешь какое.

Платьев принцесс у нас очень много, что-то покупали, что-то с мамой сами шили, благо, на ребенка это довольно просто – купили отрез фатина метров двадцать, навертели пышную юбочку, пришили к ней маечку, украсили тем же фатином – и готов новый наряд, дел на копейку, а куклёне нашей радость.