Папа для потеряшек

Мимо нас проезжает машина. Останавливается напротив подъезда. Красные фары горят, освещая салон.

Боковым зрением замечаю, как из тачки выходит мужчина, поправляет куртку. Но его личность меня не интересует, я в Оле весь.

– Ипполит, – шепчет Торковская,глядя мне за спину. Вжимается в спинку так, чтобы подъехавший не заметил ее.

– Кто? – хмурюсь. Свожу вместе брови. Поворачиваю голову, следуя за испуганным взглядом девушки, вижу недовольную рожу старого знакомого. Он стоит, облокотившись на авто, и кому-то яростно пытается дозвониться.

У меня рядом с бедром вибрирует телефон.

– Ты издеваешься? – не скрываю своего раздражения. – Ты хоть знаешь, кто это такой?!

– Ипполит Смоленский, – заявляет, горделиво приподнимая подбородок. Во взгляде бушует самый настоящий ураган. – Мой будущий муж!

Глава 9. Макар

Слушаю ее и поверить ушам не могу. Будущий муж? Смоленский? Не позволю!

Смотрю на Олю.Вроде не дура. А ведет себя, как самая настоящая идиотка! Чего ей не живется спокойно? Не могла нормального мужика найти?

Это ж надо было додуматься и со Смоленским замутить. Слов нет.

– Замуж за него собралась? – показываю на названивающего Торковской мужчину. – Ага, как же! – заявляю, не пряча злости.

Новоявленный жених —ублюдок тот еще. Он имеет плотную связь с преступным миром, но вместе с тем всегда остается в тени. Хладнокровный убийца. Жестокий до холода по позвоночнику. Его руки по локти в крови.

Если бы я не имел возможности пообщаться с ним лично, то этого факта никогда бы не узнал. Юридически Смоленский чист. Ведет такой образ жизни, что не докопаешься. Он выполняет все свои манипуляции исключительно через очень надежных людей.

Продуманный до жути. Последний ублюдок!

Проверку на «надежность» проходит не каждый. А тот, кто прошел, оказывается под пристальным вниманием его цепных псов.

Смоленский —крайне опасный и влиятельный противник. Идти против него равносильно добровольному подписанию смертного приговора.

Но я не могу позволить, чтобы он приблизился ни к моим дочкам, ни к Оле. Я все равно буду сильнее.

– Еще скажи, что он в курсе, от кого у тебя дети, – говорю как бы ухмыляясь, а сам мысленно молюсь. Ублюдок ни в коем случае не должен знать, что дочери Оли от меня.

Если узнает, то ни за что не отпустит. Похищение людей вполне в его стиле.

Нужно срочно забирать к себе Олю!

– Да пошел ты! – цедит сквозь зубы. – Еще я перед тобой не отчитывалась!

Хорохорится. Торковская, ты, блин, как всегда!Довыделываешься ведь! А мне придется снова тебя спасать. Заделался персональным спасателем на свою голову.

– Время идет, а мужиков нормальных ты выбирать так и не научилась, – печально констатирую факт.

Мне даже не нужно напрягать память, чтобы вспомнить ее бывших, которым пришлось объяснять, что с Олей не стоит завязывать отношений, если хочется лишь поиграть. Сколько парней мы с Давой и Маратом отправили восвояси! Веселое было время.

– Как и ты женщин, – говорит, с вызовом глядя на меня.

Сжимаю зубы до скрежета.

Намекать на мою неудавшуюся семейную жизнь довольно низко. Особенно если учесть, что любовником моей жены стал ее брат.

Марат переспал с Алей по пьяни, а потом она вновь к нему пришла. О том, что друг отшил мою жену, я узнал через несколько лет. Когда чуть не лишил его жизни.

Хорошо, что ничего непоправимого не произошло.

– Бери трубку, – протягиваю Оле сотовый. – Говори, что между вами все кончено. Требуй, чтобы больше не приезжал, – наседаю на девушку. Если она так сделает, то обойдемся меньшим из зол.

Если же заартачится…

– Не буду ничего ему говорить! – встает в позу. Скрещивает руки на груди, отворачивается. Кусает губы.

– Будешь! – напираю.

– Нет! – взгляд пылает. – Ты мне не указ!

Ах так? Ну окей.

– Малышка, ты не против того прешь, – произношу, безотрывно глядя ей прямо в глаза. – Когда очухаешься, будет поздно.

– Тебя забыла спросить, – цедит едко.

Мне приходится быть спокойным за нас двоих. И здравомыслящим тоже.

Если Оля не расстанется со Смоленским добровольно, то придется вмешиваться. А если я вмешаюсь, то ничем хорошим ни для кого из нас это противостояние не закончится.

– Оля, в последний раз тебя прошу, – вновь обращаюсь к девушке. Взываю к здравому смыслу. – Расстанься с ним. Сейчас.

– Нет! – бурчит со злостью. Опять она все делает наперекор.

Да что ж за упертая овечка! Торковская, твою мать!

– Нет? – сужаю глаза, мое терпение подходит к концу.

Даже спустя столько времени Оля по щелчку продолжает выводить меня из себя. Мы как лучина с огнем и факел, оказываемся рядом и сжигаем друг друга дотла.

Малышка, если ты считаешь, что я позволю совершить тебе самую страшную ошибку в своей жизни, то глубоко ошибаешься.

– Считаешь себя самой умной? – смотрю на нее. – Ну-ну… – ухмыляюсь недобро. – Умничай там, где тебе самое место.

– И где же? – спрашивает с едкой усмешкой на лице. – На кухне?

– Не только, – отвечаю спокойно. – В воспитании детей, например.

– Ага, – горько смеется. – Еще в постели скажи.

Так смотрит на меня… В груди колет.

– Ну здесь придется учитывать желания нас двоих.

Оля снова вспыхивает, как спичка.

– С тобой? Да никогда! – Ее взгляд пылает праведным гневом.

– Это мы уже проходили, – наклоняюсь вперед. Врезаюсь в ее личное пространство. – Тебе было хорошо со мной. Не отпирайся, – шепчу на ухо. Оля дрожит. – Так что мы обязательно еще повторим, – заверяю.

– Никогда! – вспыхивает.

– Посмотрим, – ухмыляюсь. Киваю на Смоленского. – Расставайся с ним. Немедленно!

– Да пошел ты! – говорит со злостью.

– Значит, по-хорошему не хочешь, – произношу устало.

– Нет! – снова закрывается от меня.

– Значит, быть войне, – пожимаю плечами. – Сама напросилась.

Не позволяю больше сказать ни слова. Отстраняю девушку от себя, выхожу из авто и тут же блокирую двери. Посидит внутри, ей полезно.

Если она считает, что я позволю ей выйти замуж за этого судака, то глубоко ошибается! Это еще ни Дава, ни Марат не в курсе об истинном бизнесе их родственничка на перспективе.

– Сиди тихо и чтобы ни звука, – говорю жестко.

– Ненавижу! – кричит. Я тут же захлопываю пассажирскую дверь.

Глава 10. Оля

Кидаюсь вперед, пытаюсь открыть дверь, но Макар ее заблокировал. С другой стороны дверь тоже оказывается заперта.

– Ненавижу тебя! Сволочь! Гад! Ненавижу! – Злость так и льется из меня.

Я так надеялась, что Маковецкий навсегда исчез из моей жизни. Так старалась его отпустить и забыть. У меня только недавно перестало сердце болеть при упоминании его имени.

Но нет же! Он появляется! В самый неподходящий момент!

– У-у-у-ух! – со всей силы дергаю ручку. Только это все бесполезно. Замок не поддастся.

Хоть окно выбивай, вот серьезно!

Представляю, как это будет выглядеть со стороны, и начинаю хихикать. А потом меня накрывает истерический смех.

Я смеюсь до колик в животе, меня просто сминает. Сгибаюсь пополам и продолжаю смеяться.

Не остановить.

Маковецкий, ты самый настоящий козлина. Вот кто ты!

Переспал со мной тогда в клубе, а наутро исчез. Конечно, понимаю, что мы ничего друг другу не обещали. Каждый из нас был согласен на близость, мы взрослые люди, можем сами решать, где и с кем спать.

Но блин! Я оказалась беременной! После первого раза! А Макар от меня отказался… Просто послал…

Я ведь звонила ему,просила о встрече. Хотела рассказать про малыша и про то, что решила рожать.

Беременность —это жизнь. Даже на маленьком сроке! Я без раздумья приняла решение. Аборт для меня не вариант.

Все мои попытки встретиться игнорировались. Мак просто взял и резко исчез.

Я терпеливо ждала. Надеялась, что Маковецкий вернется. Верила, что он появится. Ведь это же Мак! Самый смелый и самый надежный на свете человек.

Но как же я ошибалась… Во всем.

Он не вернулся.

Все, чего я была удостоена, это одно короткое и емкое сообщение:«Отстань от меня!»

Смех прекращается, на его место приходит опустошение. Молча смотрю вперед, за лобовое стекло.

Мак разговаривает с Ипполитом.

Я даже на расстоянии вижу, насколько непростой и напряженный разговор между ними. Маковецкий напирает, Смоленский не уступает. Кошмар…

Прячу лицо в ладонях.

Мои нервы не выдерживают подобного напряжения, голова начинает кружиться, дышать становится тяжело. Грудную клетку словно сдавило тисками, пытаюсь успокоиться, но тревога лишь набирает обороты. В панике озираюсь по сторонам, делаю очередную попытку выйти из автомобильного салона. Сердце слишком быстро стучит.

Только не сейчас. Только не это!

Я ведь не справлюсь с приступом, если меня накроет!

А-а-а-а! Блин! Блин!! Бли-и-и-ин!

Бью по оконному стеклу, дергаю ручку двери, нажимаю на всевозможные кнопки, до которых только могу дотянуться. Все бесполезно.

Опускаю голову, упираюсь лбом в спинку переднего сидения, закрываю себя руками от внешнего мира, сжимаюсь в комок. Дышу.

Мне снова становится плохо, и я банально не знаю, что с этим делать. Врачи обследовали меня вдоль и поперек и развели руками. Никто ничего так и не смог сказать.

Благо с наступлением беременности приступы прекратились, и я смогла нормально и спокойно жить. До сегодняшнего вечера.

Тело охватывает дрожь, холодный пот липкими щупальцами скользит по коже. Страшно до невозможности, успокоиться не удалось.

Закрываю глаза, заставляю себя думать о дочках. Они дома, в безопасности. Делаю мучительно медленный и глубокий вдох.

Панических атак у меня не было уже очень давно, но как действовать во время приступа, я помню прекрасно. Такое не забывается. Увы.

Фокусирую сознание на мыслях о девочках, заставляю себя вспомнить их расписание. Я как раз хотела проанализировать и понять, потянем ли мы с ними еще пару кружков.

Дышу. Не позволяю страху прорваться сквозь выстроенную мной оборону.

Вдруг начинаю тихонечко петь.

Атака медленно, но отступает. Каждый новый вдох дается свободнее и проще, боль в груди уменьшается, сердце, наконец, находит свой ритм.

Рядом со мной открывается дверь. Поворачиваю голову в сторону.

– Выходи! – рычит Мак.

Смотрю на него пустым, безликим взглядом. После приступа у меня не осталось эмоций, я опустошена.

– Зачем? – спрашиваю, а сама тем временем принимаюсь разглядывать мужчину. Не хочу принимать его гнев на себя.

Мне одного короткого взгляда достаточно, чтобы увидеть. Мак взвинчен до предела. Ипполит чем-то Маковецкого достал.

– Выходи, я сказал! – рявкает еще сильнее и громче.

Мда. Макар зол настолько, что не может сдержать себя.

Не спеша вылезаю из салона автомобиля, встаю перед мужчиной. Молчу.

Я веду себя как бездушная кукла. Скажет поднять руку—подниму.

Мне сейчас на Маковецкого по барабану. Пусть хоть топает ногами иорет с пеной у рта.

Ипполит уехал. Звонки прекратились.

Мда.

Вот и появился уважительный повод избежать ненужной свадьбы. На этот раз моя интуиция оказалась права, когда противилась отношениям с мужчиной.

Только на Маковецкого это не распространяется, блин! Стоит Макару появиться рядом, и внутри все начинает парить от счастья, я испытываю трепет и небывалую легкость.

Подобного не было ни с кем другим.

– Где мои дочери?! – напирает.

– А кто сказал, что ты их отец? – вопросительно выгибаю бровь. Между нами была лишь одна ночь. Он мой первый и единственный мужчина. И посмел об этом забыть! – Может, у меня помимо тебя была куча любовников? Сразу после тебя я еще с десятком мужиков переспала!

– Ты что несешь? – Мака трясет. Он вне себя от злости.

В глубине всегда внимательных глаз появляется лед.

– Мои дочери не от тебя! – заявляю не моргнув и глазом. – Ты никто, и нечего тут командовать. Ясно? Я уже взрослая и со своей жизнью могу разобраться САМА!

– Можешь втирать это кому угодно.– Маковецкий опасно щурит глаза. От его взгляда мурашки по телу. – Тебе меня не обмануть. Я их отец! Я знаю правду!

Мак дергает меня на себя, упираюсь руками в мощную грудь. За моей спиной захлопывается дверца машины.

– Говори! Кто отец твоих дочерей?! – Ярость Мака настолько сильна, что воздух вокруг нас вибрирует. Я вместе с ним начинаю дрожать.

– Это не ты! – стою на своем. – У тебя проблемы с зачатием. Твоя погибшая жена еще при жизни рассказала мне об этом, – применяю запрещенный прием. И тут же жалею об этом.

Макар делает резкий и глубокий вдох, крепко сжимает кулаки, желваки ходят ходуном на скулах мужчины.

– Она не могла тебе об этом сказать.– Его взгляд пылает.

– Почему же? – вопросительно выгибаю бровь.

Если идти, то до конца. Так ведь?

– Твоя жена очень о многом мне говорила. Поверь, – вспоминаю те беседы и горько ухмыляюсь.

Маковецкая была стервой еще той. Быстро догадалась, что я по уши влюблена в ее мужа, и отлично на этом играла.

Ой, чего только Аля мне не рассказывала… В какие подробности не посвящала…

А я верила. Слушала, тайно вздыхала, а потом плакала ночами в подушку. Потому что понимала: Макар никогда не полюбит меня.

Мак смотрит на меня таким взглядом, что дурно становится. Если бы можно было сжечь, то сжег бы давно.

– Раз ты решительно отказываешься от моего отцовства, то я это выясню иным способом, – заявляет безапелляционно. Мне становится дурно.

Мак хватает меня за руку и тащит к подъезду. Упираюсь, как могу, но по сравнению с ним я слишком слаба.

Он сейчас заставит меня подняться в квартиру, а там девочки. Стоит Маку их увидеть, так все. Он тут же убедится в своей правоте.

Мои дочери очень на своего папу похожи.

Блин! Что ж делать-то, а?

Глава 11. Оля

Кажется, я теперь четко знаю, что испытывают осужденные по дороге на эшафот. Непередаваемое ощущение.

Каждый новый шаг приближает меня к самому страшному, что только могло случиться в жизни. Макар скоро встретится со нашими дочерьми.

– Открывай! – требовательно. Мы стоим напротив входной двери в квартиру.

– Мак, послушай, – начинаю. Но он одним взглядом заставляет меня замолчать.

– Открывай дверь, – говорит жестко. От его голоса вгруди все покрывается инеем. – Или я ее выбью!

И ведь не шутит. Он на грани. В таком состоянии без труда выбьет дверь.

– Маковецкий, давай без лишнего шума, – прошу его с трудом сдерживая себя, чтобы не закатить глаза.

Мне и без того проблем с соседями хватает. Они несколько раз полицию вызывали и органы опеки, видите ли, им не нравится, что дети топают. А еще кричат.

Ох, сколько я тогда от них натерпелась! Чего они только не вытворяли. Кошмар!

Уже хотела обращаться к братьям за помощью, как соседи отстали. Потом уже выяснила, что одни съехали. Но остались другие.

И эти другие пока что молчат.

Я не хочу новой конфронтации с соседями. У меня проблем хватает и без нее.

Вставляю ключ, поворачиваю в замке, нажимаю на ручку, дергаю. Дверь не поддается.

Мама закрыла ее изнутри.

– Тихо! – бросаю Маку через плечо. – Сейчас нам откроют, – говорю недовольно.

Ой, что будет… Моя мама Макара порвет.

Легонько стучу. Мама могла уложить моих принцесс спать, и будить детей по прихоти вдруг свалившегося, как снег на голову, отца, не собираюсь.

– Оля, тише, – предупреждает мама, открывая дверь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.