Невинная жена для мажора

– Ты позвал меня сюда, чтобы заигрывать со мной? Или приступим уже к делу?

Серёжа наиграно округляет свои глаза и оглядывается по сторонам, чем выводит меня из себя.

– К делу? Прям здесь? Совсем уже стыд потеряла? Адель, тут же люди! Побойся бога! – он прочищает горло, видя то, как я закатываю глаза на его ребячество. – Ах, да, ты же у нас выходец из Дьявляндии. А такие, как ты, ничего не боятся, – Серёжа открывает для меня дверь своей машины. – Ну, тогда прошу. Тут, правда, температура не как в преисподней, но ты же быстро повысишь здесь градус до комфортной температуры?

– Ещё одна подобная шуточка, и я сваливаю.

– Согласен, перегнул с богом.

Только дёргаюсь, чтобы свалить от него подальше, как он захлопывает перед моим носом дверь. Быстро оббегает капот и садится за руль.

Он берет из моих рук стакан с кофе, ставит со своим в подстаканники. Затем Серёжа корпусом переваливается на мою сторону, нарушив тем самым покой.

Его сосредоточенное лицо сейчас находится в считанных сантиметрах от моего. Пар из его ноздрей плотной дымкой врезается в мои губы, он смотрит на них. Пристально, как будто задумался о чём-то. А я двинуться не могу ни назад, ни вбок. Точно парализовало, только сердечко трепыхается внутри.

– Что ты так смотришь на меня? – спрашивает он вполголоса, расширенными зрачками бегая по лицу.

– Как? – почти беззвучно отвечаю, боясь даже моргнуть.

– Как будто мысленно умоляешь меня поцеловать тебя, – растягивает он свой надменный оскал, а в следующую секунду перед глазами появляется папка для документов.

В это время он доставал её из бардачка, а я уже все губы себе искусала из-за нервов, наивно предполагая, что сейчас будет нечто… Нечто омерзительное.

– Что за глупости? – кривлю рот в глупой усмешке.

Я переживаю, что на то, каким ярким пламенем стыда горят мои щеки сейчас, сбегутся местные бомжи для того, чтобы погреться.

– Ну, раз глупости, то держи, – бросает он папку на мои колени. – Я всё уже подготовил. Тебе осталось только вписать данные своего паспорта и поставить подпись. Ручка же у тебя есть?

– Ага, есть, – тряхнув головой, я лезу в свой рюкзак. В глаза бросаются пончики, о которых я совсем забыла. Достаю упаковку и передаю ему. – А это тебе, в качестве компенсации причиненного вчерашнего морального вреда.

Облизнувшись, он раскрывает упаковку. С соседнего кресла слышу, как его желудок распевает для меня благодарственную серенаду.

Проголодался, бедняжка.

Но я совершенно не ожидала, что вместо того, чтобы схомячить пончик самому, он заботливо поднесет его к моему рту. На салфеточке. Даже как-то мило с его стороны.

– Первыми пробу обычно снимают подопытные. Попробуешь? А то вдруг он тоже отравлен, – ржёт он в голос. Достаю ручку из рюкзака и трескаю ему по лобешнику, а тот уже хрюкает от смеха. Обхохочешься, блин, – Ладно, я пошутил. Подписывай, и мне ехать надо. Но спасибо, очень кстати. Прям неожиданно приятный жест.

Держу язык за зубами. Препираться с ним не хочу сейчас.

Открываю папку, кладу договор купли-продажи со своим паспортом на колени и начинаю выводить свои ФИО в отведенном поле, а они не выводятся.

Чернила перемерзли, пока я ждала его на улице.

– Дай сюда, – произносит он, увидев мои никчемные попытки расписать стержень на собственной ладошке.

Серёжа откладывает пончики, тянется ко мне и подхватывает мою руку, в которой я держу ручку.

Он подносит её к губам и дышит паром изо рта.

Горячее дыхание уже опаляет мою кожу. Кровь закипает в том месте, куда направлены струйки тепла.

Я завороженно наблюдаю за ним, а он теперь не сводит глаз с меня. И уже не дышит даже. Просто смотрит на меня из-под ресниц, положив подбородок на мою ладонь.

Аромат его парфюма или геля для душа творит чудеса. Он погружает меня в воспоминания.

Именно так пахла его постель, впитавшая в себя его же аромат.

Так пахла я, мои волосы и вся одежда, когда я вернулась домой, после проведенной с ним ночи, о которой он не помнит.

В безмолвной тишине и спокойствии проходит целая вечность.

Он улыбается уголками губ, а затем этими же губами тянется ко мне. Плавно, как если бы ждал от меня ответной реакции, которую он в итоге получает. Серёжа буквально вынуждает меня своими неожиданными действиями судорожно хватануть в себя воздух. Веки мои тяжелеют под грузом необъяснимого чувства и глаза сами по себе закрываются.

Неужели он…

– Я же говорил, что ты ждёшь от меня поцелуя, – издевательски шепчет он у уха, вынудив меня резко раскрыть глаза. – Можешь сколько угодно строить из себя недотрогу, а вокруг себя неприступную крепость, но меня ты не обманешь. Твоя крепость рушится от одного моего прикосновения, а уж что будет, если я наброшусь на тебя прямо сейчас?

Опомнившись, я вырываю свою руку и ею же замахиваюсь. Оплеуха получается слегка смазанной, потому что он успевает увернуться.

Как знал, что выбесит меня.

– Всё-всё! – ухахатывается он, выставив руки перед собой. – Проверяй ручку и подписывай. Я больше тебя не трогаю, пока сама не попросишь.

– Не попрошу! – рычу я злобно.

– Ну, ага, конечно, – хмыкает он, надкусывая пончик.

Справившись кое-как со стыдом и стараясь выбросить его слова из головы, я заполняю договоры в двух экземплярах, ставлю на них свою размашистую подпись и вручаю Серёже.

– Что дальше? – спрашиваю, насупившись.

Грустно, что всё это заканчивается именно на такой ноте. Ноте позора. Когда он вычислил мои постыдные желания, а я не смогла этому противостоять или хотя бы опровергнуть.

– А дальше вот, – с самодовольным видом Серёжа вынимает из кармана ключи, вкладывает в мою ладонь.

С недоумением рассматриваю их у себя на ладони. Микроключи какие-то. Такие разве что детскую шкатулку смогут открыть.

– Это что вообще?

– А это, девочка-война – война! – он тянется на заднее сиденье, откуда достаёт коробку, а в ней машина. Точь-в-точь как у него, даже цветом таким же, но она на пульте управления, чёрт бы её побрал. Не могу прийти в себя. Раскрыв рот, я лишь тупо моргаю. – Сорян, но пока ты выиграла только такую тачку. Какая победа, такой и приз. Неужели ты думала, что я так легко сдамся? Да хер ты угадала! Я продержусь до последнего. Я еще дождусь того дня, когда ты явишься ко мне и сама попросишь разложить тебя на моём журнальном столе! Прям как сраный пазл! Работа будет кропотливой, но я выбью из твоего ротика: “Да, Серёжа! Да, ещё!”

Я пыхчу от переполняющего меня возмущения, от распирающей злости. Внутренности щекочет, судорогой тело сводит.

Я с трудом сдерживаю себя, чтобы не устроить в его машине чертову ядерную войну, а Серёжа своей циничной усмешкой только разжигает во мне ещё большее яростное пламя.

Не война это! Я устрою тебе персональный конец света!

Перевоплотившись в сексуальную штучку, я закусываю нижнюю губу. Медленно расстегиваю молнию на своей куртке, сбрасываю её с себя, оголив плечи.

Серёжа тем временем уже отправлен в нокдаун, а я только-только начала своё представление.

– Да, Серёжа! Да! Ещё! Глубже! Да-а-а-а, боже, – охаю я весьма правдоподобно, постанываю, прогнувшись в спинке и задрав голову вверх. – Возьми меня грубо! Жёстко, как ты умеешь. Да, вот так! О-о-о, у тебя такой большой, такой твёрдый, м-мм-м-м, – уже сама начинаю верить тому, что получаю оргазм за оргазмом, а Серёжа так вообще, чуть пончиком не подавился. Кусок вываливается из его полуоткрытого онемевшего рта, пока я изображаю из себя похотливую сучку, извиваясь в кресле. – Только пообещай, что кончишь мне в рот? Я хочу всё, до последней капли! – раскрыв рот, я застываю, а потом сглатываю. Деликатно вытираю свои губы, трепеща ресницами. И тотчас меняюсь в лице, внутри наслаждаясь его очевидным замешательством. – Так вот знай, это был первый и последний раз, когда ты услышал подобное от меня! Ты понял?

Я швыряю в него ключи, машинку с документами забираю с собой, и, воспользовавшись его заторможенным состоянием, выскакиваю из тачки.

Ещё бы дверью хлопнула для закрепления эффекта, но доводчики не позволили мне этого сделать.

Вот, оказывается, какой вкус у победы.

Терпкий, но в то же время очень сладкий.

Глава 8. Аделаида

Я потеряла счёт дням. Нарочно не заглядывала в календарь, не вела заметки и не проверяла свое расписание.

Время тянулось для меня, как мерзкая жвачка, растаявшая на асфальте под знойными лучами солнца и прилипшая к подошве ботинка.

Так муторно, что душу всю выматывало. Думала, выходные уже никогда не наступят.

Лишь занятия в универе скрашивали мои "развесёленькие" будни. Ну и Алька временами старалась поддерживать во мне позитивный настрой. Она как "Чип и Дейл" в одном лице – всегда спешит на помощь и никогда не даст мне заскучать.

А причины для скуки, к моему сожалению, находились. Во главе всех этих причин стоял Уваров и его полнейшее безразличие по отношению ко мне.

Серёжа не напоминал больше о себе. А я ждала. Честно.

После того, какое представление учинила в его машине, я ждала как минимум какого-либо сообщения от него, но даже его не последовало.

Уваров залег на дно, где щекочет мои сдавшиеся нервишки.

Можно ли назвать его самоустранение бойкотом, тактическим ходом или же всему этому найдется другое объяснение?

Если б я только знала. А пока остаётся только гадать.

Лишь бы не на кофейной гуще. А то такими темпами скоро и чокнуться можно.

Всё это время хоккейная команда была на выезде. Хабаровск, Владивосток, потом Пекин. Только вчера команда вернулась в город.

Ещё никогда прежде их возвращение не вызывало у меня столько положительных эмоций.

Это и подозрительно.

Я вся издергалась за целый день. Единственным отвлечением для меня сегодня стало разглядывание экрана моего телефона, который, как назло, не подаёт ни единого сигнала.

– Да спрячь ты свой телефон уже куда-нибудь! Даже у меня уже нервы сдали! – сердито ворчит Алька. Сидя за рулём своей старенькой колымаги, она сворачивает к моему дому. – Он напишет тебе! Мне же написал когда-то и тебе напишет. Не парься ты так!

– Неделя уже прошла! Целая неделя, Аль! – наплевав на слова подруги, я лихорадочно обновляю свою переписку в надежде, что там появится хоть что-нибудь. – Он же остыть успел за это время. Да за это время могло произойти что угодно!

Альбина фыркает, бросив пренебрежительный взгляд на меня.

– Ответь честно, ты переживаешь о том, что он с кем-то спит? Так вот знай, он не просто спит! Он будет иметь очередную у тебя же под носом, а ты даже об этом не узнаешь! – её слова пропитаны горечью и жгучей ненавистью, потому что ей через это уже пришлось пройти.

Только вот не знаю, на что она надеялась, когда прыгала к нему в койку? Что ее вагина священная и в ней он отыщет святой грааль?

От неё любой парень сбежит, стоит тому хоть раз накосячить. А что уж говорить о Уварове – ходячем косяке?

Сложилось так, что Аля у нас очень ревнивая девушка. Под словом очень я имею в виду охренеть как сильно. Боюсь, когда-нибудь наступит тот день, когда из своей маниакальной ревности она кого-нибудь замочит.

Меня, например. Ведь она до сих пор по уши влюблена в Уварова, хоть и всячески это отрицает.

– Да не переживаю я, с чего ты взяла?! Мне всё равно на то, с кем он спит!

Подруга дерзко хмыкает.

– Ты запала на него? Ты, чёрт бы тебя побрал, запала на него! – стучит она ладошкой по рулю, точно в припадке, с прищуром разглядывает меня. – А ну, посмотри на меня!

Альке я не рассказывала пока о нашем споре с Серёжей.

Думаю, ей необязательно об этом знать, иначе начнётся армагеддон.

Сейчас ей куда важнее, чтобы я снова оказалась у Серёжи дома, напоила его до свисающих соплей каким-нибудь пойлом, а потом за дело возьмётся сама Алька. Будет мстить. Уж не знаю, какими способами, но она верит в то, что ей удастся унизить его.

Этот коварный план ей пришёл в голову неделю назад. Я, конечно, согласилась помочь ей реализовать его, но, если честно, я не очень-то и разделяю такую позицию – отомстить человеку за то, что он тебе ничего не обещал.

Он ведь ей ничего не обещал!

Быстро же я переобуваюсь, да?

Ещё неделю назад я была тверда и несгибаема в своих суждениях. Я до глубины души ненавидела Серёжу за то, что он использовал мою подругу, а сегодня моя точка зрения подвергается большим сомнениям, ведь ещё немного, и я встану на его сторону.

Со мной явно что-то не так.

– Да нет же! У нас ведь уговор! – хмурюсь я, в который раз удостоверившись, что Серёжа в сети, а мне не пишет. – Просто я начинаю переживать, что он слился, и у нас ничего не выгорит.

– Не переживай. Может, у него всего-навсего деньги закончились на телефоне? Всякое ведь бывает. С его-то активной жизнью счета за телефон приходят космические, наверное, – выдвигает она своё идиотское предположение, в которое сама-то с трудом верит. Затем Альбина меняется в лице, глаза блюдцами становятся, рот перекошен. Она резко давит по тормозам, едва ли не расплющив мой нос о панель. – Святая соль мне в печень! Вот эт мы приплыли! Гляди-ка, там случайно не Уварова машина стоит?

– Где? – Верчу головой в разные стороны, поддавшись секундной панике.

– Да вон, у твоего подъезда как раз припаркована, – кивает подруга туда, где и впрямь стоит его заведённая тачка. – Откуда он знает, где ты живёшь? Ты что, ему проболталась?

– Как он тут оказался? – заторможенно проговариваю, боясь расплыться в глуповатой улыбке при Альке. – Нет, я не говорила, честное слово. Я вообще понятия не имею, что он здесь забыл.

– Так иди узнай, – цокнув языком, уж больно ревностно бросает она.

– Только вот давай без этого!

– Без чего?

– Ты сама надоумила меня на это! Не нужно обижаться сейчас!

– Какие обиды, Адель? Всё путём! Иди, задай ему жару! – похлопывает она меня по плечу и буквально выталкивает из салона своей машины. – Только будь аккуратна с ним. Не будь наивной дурочкой, какой когда-то была я. Давай, на созвоне, если что! – выкрикивает она и стартует прежде, чем я успеваю захлопнуть дверь.

Так.

И что теперь мне делать?

Невидимкой стать вряд ли получится. Сейчас я как красное пятно в своей ярко-алой курточке.

До подъезда каких-то метров тридцать.

Может, пока не поздно просто удрать?

Всю неделю я изводила себя тем, что он игнорировал меня, а тут он объявился и мои демонята в голове разбились на два лагеря.

Одни требуют, чтобы я немедленно развернулась и бежала от него без оглядки, пока он меня не заметил.

Другие же, наоборот, желают, чтобы я сама подошла к нему и спросила, какого чёрта он делает у моего дома.

А меня саму любопытство распирает изнутри.

Не может же это оказаться случайностью?

Вряд ли он ехал по своим делам и ему вдруг приспичило притормозить именно у моего подъезда.

О, нет.

Поздно спасаться бегством. Серёжа заметил меня, поскольку он уже выходит из машины.

Глава 9. Аделаида

– Долго мне тебя ещё ждать? Я тут час уже торчу, со скуки чуть не подох, – произносит он с кривоватой ухмылкой на лице. Сияет, будто рад меня видеть.

Уж лучше бы ты сдох…

Держа руки в карманах кожаной куртки, он неспешно приближается ко мне. Предоставляет мне возможность передумать и бежать от него сломя голову, ведь сзади путь свободен. А я не то чтобы бежать не могу, я разговаривать разучилась от шока. Язык точно к нёбу приклеился. Как пойманная с поличным преступница я вросла в асфальт и не знаю, что дальше делать, а он тем временем уже рядом стоит. Аромат его окружает меня со всех сторон незримой стеной и не даёт мне сдвинуться с места.

– Ада, с тобой всё хорошо? – щелкает пальцами у моего носа, выводя меня из состояния задумчивости. – Или ты так рада видеть меня, что слов теперь найти не можешь. Что ж, я польщен.

Как же быстро меняются мои мысли. Я стала такой непостоянной в своих суждениях с приходом Уварова в мою жизнь. Пять минут назад я почти признавалась себе, что соскучилась по его нахальным выходкам, а, встретившись с ним, прихожу к выводу, что была бы счастлива не видеть его ещё как минимум до конца своих дней.

– Я… я… Как ты здесь оказался? – совладав со своим предательским языком, наконец задаю вопрос, интересующий меня больше всего.

– Всё просто, девочка-война, – руками разводит. – Однажды я проследил за тобой.

– Когда это? – ничуть не удивлена.

– В тот день, когда ты пыталась меня отравить. Поздно уже было. Я волновался за тебя. Странно, что ты не заметила меня. Я ведь буквально шёл по твоим следам, дышал тебе в спину. Советую быть предельно осторожной. Если и гуляешь одна в позднее время, то хоть изредка оглядывайся по сторонам, а то мало ли. Идиотов в городе полно.

Какая муха его укусила?

Люди с биполярным расстройством мне никогда раньше не встречались, но почему-то кажется, что они ведут себя именно так же, как и Уваров. От них не знает чего ожидать.

Сначала он высмеял меня, а теперь заботу проявляет.

Только не нужна мне такая забота. Я сама могу о себе позаботиться.

– А сейчас что тебе нужно от меня? – скрещиваю руки на груди, состроив максимальный покер-фейс.

– Ты ведь знаешь, у команды два выходных после выезда.

– И?

– И я хочу, чтобы ты провела их со мной. Мне же нужно понимать, кого из себя представляет моя будущая женушка.

– Что-оо-о? Ну уж нет. У меня есть свои дела, знаешь ли. Ты в них вообще никак не вписываешься.

– Да какие у тебя могут быть дела? Я знаю, что у тебя нет занятий. Об этом мне поведал твой пост в интернете. Ты как будто сама даешь мне намеки этими своими хэштегами: "скучно", "хоть бы кто цветы подарил", "хочу на ручки". Ну так вот он я! – высмеивает он меня, пуха на себя нагоняя. – И на ручки возьму, и развеселю тебя, и цветочки подарю, если обещаешь хорошо себя вести.

Тупость. Всё действительно так, как говорит Серёжа. На последней паре мне было до того скучно, что я опубликовала новость, где написала и про цветочки, и про то, что хочу на ручки. Видимо, последняя моя извилина сегодня взяла внеочередной выходной.

Но это же никакие не намёки! Нет же?

– Ещё чего? Дай пройти, – сторонюсь его, а он вприпрыжку следует за мной, словно моя тень, руку мою ловит и крепко удерживает.

– Напомни, ты правша же?

– Да, и что с того?

– Идеально, чёрт возьми! Просто так сложилось, что я левша.

К чему мне эта информация? Я и так знаю, что он левша.

Расплывшись в коварной улыбке, он неожиданно достаёт из кармана куртки наручники.

Настоящие!

Вертит их на пальце, гипнотизируя меня, а в следующую секунду уже ловко защелкивает браслет на моём запястье. Я даже опомниться не успеваю.

– Ты совсем долбанулся? Что ты делаешь? – хватая ртом воздух, я кручу у виска, а потом дергаю рукой в надежде, что эти наручники окажутся такими же хлипкими, как и мое нынешнее положение, но этим самым я доставляю себе лишь боль.

Синяки, наверное, останутся. Класс.

Прохожие косятся на нас странно, что стыдно становится, а Уварову хоть бы хны. Для него в порядке вещей приковывать к себе беззащитных девушек. Он носит наручники с собой вместо оберега, судя по всему.

– Да потому что ты достала уже бегать от меня. Извини, но мне пришлось пойти на радикальные меры. Теперь ты точно никуда не сбежишь, – бросает он угрозы, защелкивает другой браслет, только теперь уже на своём запястье. – По крайней мере, эти два дня.

– Серёжа, ты же шутишь? – из груди рвутся нервные смешки. – Скажи, что ты просто решил разыграть меня так?!

– Я могу пообещать тебе, что больше никогда не осмелюсь обманывать тебя. И нет, это не шутка, – он сцепляет в замок наши пальцы, прячет наши ладони в свой карман, чтобы прохожие не пялились на нас. – Тебе нужно зайти домой, чтобы взять с собой что-нибудь на эти выходные? Ну там, зубную щётку, трусишки, сексуальную пижаму? – он наклоняется к моему уху и шёпотом произносит: – К сведению, я люблю красное нижнее бельё.

– Да отпусти ты меня! Это же не смешно совсем! – сама становлюсь красной с ног до головы, под стать своей куртке, чем только взращиваю ему тщеславие.

– Нет, Деличка, – ласково произносит, мотает головой и легонько щелкает меня по кончику носу. – Эти два дня ты будешь не просто со мной. Ты ни на шаг не сможешь отойти от меня. Мы теперь связаны с тобой по рукам и ногам, – вынув из кармана, поднимает вверх наши надежно скованные руки.

А мне плакать хочется.

Как же быть?

Отец меня убьёт, если узнает о том, что я стала рабыней самого Уварова.

Хорошо хоть дома его сейчас нет. Если он увидит меня в непосредственной близости с ним, то оставаться Серёже инвалидом на всю свою жизнь после таких вот шуточек.

Ладно, что-нибудь придумаю. Выкручусь. Заодно Алька добьётся своего.

– Да ты издеваешься! Нормальные парни на свидания приглашают девушек, а ты вместо этого лишаешь их свободы! – стону я, топая ногами в протесте. – Я что, и в туалет спокойно сходить не смогу?

– Тебе повезло, что я НЕ нормальный. Ну, так что? Тебе нужно зайти домой или сразу поедем ко мне? – поигрывает он бровями.

– Домой! Мне нужно забрать… кое-что.

– Тогда идём скорее! – тянет меня за собой, а я плетусь еле-еле, выстраивая в голове план по уничтожению Уварова. – Не будем терять ни минуты! У меня большие планы на эти выходные.

Боже, во что я вляпалась…

Глава 10. Аделаида

Собрать все необходимые вещи с собой, будучи прикованной наручниками к Серёже, оказалось тем ещё квестом.

Мало того, что он побывал в моей комнате, устроил в ней доскональный досмотр, так он ещё провёл ревизию по моим шкафам.

Он беспардонно вывалил на пол содержимое ящика с моим нижним бельем. Уваров даже выбирал мне его, отсеивая те, которые мне больше всего нравятся.

Естественно, я не стала подчиняться ему. Я не взяла ничего красного. А вместо сексуальной пижамы, которой в моём скромном гардеробе отродясь не было, я сложила в рюкзак фланелевую кигуруми зебры, надеясь, что полоски его тоже заводят.

Перед тем как уйти из дома, я оставила папе письмо, где написала, что отправилась к Альке с ночёвкой. Не решилась пока я звонить, точно зная, что по голосу он сразу же вычислит мою ложь.

Всю дорогу до дома Уварова я была вынуждена слушать разрывную музыку. Мои перепонки не были готовы к тому, что Серёжа предпочитает на всю мощь своего стерео слушать тяжёлый иностранный металл. А он не только его предпочитает, но ещё и тащится по нему, исходя из того, как он во весь голос подпевал солисту знаменитой рок-группы, каждый раз дергая меня за руку, когда на светофорах изображал из себя барабанщика.

Тот еще артист.

– Располагайся, а я пока пойду отолью! – произносит он, когда мы входим к нему в квартиру.

Я таращусь на него, стискивая челюсти до скрежета. Веки дергаются в нервном тике.

– Да? А тебя ничего не смущает? – подняв руку вверх, я пальцем постукиваю по стальному браслету наручников.

Серёжа закатывает глаза.

– Чёрт, забыл, – тем не менее он тянет меня за собой в сторону ванной комнаты. – Ну, значит, тебе тоже придется пописать. Убьём двух зайцев сразу и приступим к делу.

– Ты серьёзно? – я в шоке, когда вижу, как он становится у унитаза, поднимает стульчак и без стеснения начинает расстёгивать ширинку. – Прекрати сейчас же! Держи в себе, ссы в трусы! Придумай что-нибудь, я не знаю! Но пока я здесь, даже не смей доставать наружу эту свою… штуковину мерзкую, – верещу я, эхом разгоняя по стенам свой скрипучий голос.

– Блин, ты права! Мы ещё не настолько близки, чтобы писать друг перед другом, – дошло до него, наконец.

Мы выходим из ванной комнаты, из кармана он достаёт блестящий ключик, открывает замок на браслетах. Думаю, что окажусь на свободе, но нет. Уваров присоединяет меня к ручке входной двери, а затем как и неделю назад оставляет на моей щеке невесомый след от своих губ.

– Стой здесь, никуда не уходи, хорошо?

– Разве у меня имеется такая возможность?

Чувствую, за эти два дня моя нервная система посыплется как штукатурка в подъездах старых хрущевок.

После того, как Серёжа сделал свои "мокрые" дела, он на время избавляет меня от наручников, предоставив возможность снять с себя куртку. Далее мы приступаем к ужину. Он кормит меня стейком с овощами на пару, которые, как он выразился, приготовил своими золотыми руками.

– Спасибо, было неплохо, – говорю я, съев всё до последнего кусочка.

Несмотря на то, что мясо он готовит явно лучше многих, комплимент своим кулинарным способностям он фиг когда получит от меня.

– Неплохо, – повторяет вполголоса он. Фыркает недовольно, убирая тарелки со стола, а я как собачонка хожу за ним следом. – Так и скажи, что лучше мяса и не пробовала никогда! Уж я-то знаю, что в отжаривании мне нет равных.