Наставник по соседству

Дышать нечем, кожу стягивает, а между ног та-ак тянет, словно те самые паучки с паутиной своей добежали туда.

Я прикрываю промежность рукой в надежде, что пульсация станет меньше, а второй рукой накрываю грудь, в которой громыхает сердце. И соски. Господи, они так не горели, даже когда Аленка из них молоко пила.

Тишина. Собственное дыхание. Господи, как справится с этой болезнью? Она захватывает меня все сильнее, шумит в голове, заставляет тело пылать и биться в лихорадке.

– Ты что, не умеешь мастурбировать? – голос словно из головы. Тот самый. Грубый, с хрипотцой.

Я открываю глаза, не сразу понимая, как моя собственная фантазия материализовалась в моей крошечной ванной. Сквозь жар и морок до меня доходит, что это реальность. В моей ванной сосед, который внимательно осматривает мое, далекое от идеального тело. Он зачем-то раздевается до черных боксеров с белой полоской, демонстрируя мне продолговатый силуэт странного предмета в трусах. Что это может быть?

Доходит. Чеерт!

Как он? Это же… Слов нет. Только эмоции. Страх, что, может быть, он ворвался в мой дом убить меня?

Срываю шторки и с криком кидаю. В него.

– Пошел вон! Я вызову полицию!

– Очень жаль, ведь они не научат тебя дрочить и снимать напряжение.

– Дрочить, – повторяю странное слово.

Как загипнотизированная смотрю широко открытыми глазами. Тимур наклоняется, поднимает штору. Сглатываю скопившуюся горьковатую слюну, когда на его сильных руках натягиваются канаты мышц. Я бы нарисовала его. Вот таким. Красивым по-мужски.

Пока он вешает шторку, я замечаю, как нечто под тканью его трусов шевелится.

Пугающе, больше, словно притаившийся питон.

– Что значить «дрочить»?

– Я покажу и научу, – залезает он в ванную, смотрясь тут несуразно.

– Это все…Неправильно.

– Ты хочешь вернуть мужа?

– Хочу, конечно, но это как-то…. И ты тут. И зачем ты положил палку колбасы в трусы? Матерь божья! – вскрикиваю, когда он с ухмылкой оттягивает резинку трусов, вываливая эту самую «палку».

Честно, я же была замужем, я даже родила ребенка, но вот так при свете, я никогда не видела полового мужского органа. Он вызывает лютый ужас, с одной стороны, и любопытство, с другой.

Много любопытства.

И странное образование новой порции слюны во рту. Ее тоже приходится проглотить.

Поднимаю глаза, моргая.

– Что такое дрочить?

– Трахаться с самим собой.

– Зачем?

– Чтобы снять напряжение. Чтобы поднять настроение. Чтобы узнать, на что способно твое тело.

Я сразу скептически хмыкаю, поняв, что сегодня он уже произносил эту фразу.

– Я поняла. Ты наставник – зоолог. В зоопарке работаешь?

– Не понял.

– Ну, уже была собака, теперь питон. Мне страшно представить, какие испытания меня ждут завтра.

Пара мгновений тишины, а потом Тимур взрывается заливистым, чисто мужским смехом.

Таким громким, что кажется, через тонкие стены все соседи услышат, что в моей квартире чужой мужик.

Я отрываю руку от промежности и закрываю его рот.

– Тише ты!

Тимур тут же затихает, впиваясь в меня темными омутами, в которых скрываются лютые черти.

Хочу отнять руку, но не успеваю, как он прикусывает сразу два пальца, хватая меня за запястье.

Я дергаю рукой, но теперь он не кусает, а облизывает, втягивая носом аромат.

– Тимур, вы меня пугаете. Зачем вы слюнявите мои пальцы?

Он хмыкает, отпускает пальцы из плена горячего влажного рта, но не отпускает запястье, возвращая ее к промежности.

– Теперь коснись себя.

– Где?

– Там, Оксан. Не тупи.

– Там?

– Да, блять, просто тронь свою пизду, – раздражается он и буквально пихает мне руку между ног. Я ахаю, чувствуя, как волны дрожи от обычного прикосновения поднимаются к животу, скручивая внутренности.

– Отлично, теперь складочки раздвинь. Вот так. Отлично….

Руководит. Управляет. Продолжает держать запястье. Потом и вовсе садится на корточки, продолжая командовать.

– Теперь найди там бугорок. Маленький такой. Называется клитор.

– Клитор, – повторяю за ним, чувствуя давление на горле, словно меня душат. Трогаю себя чуть дальше, влажными пальцы касаюсь мокрой щели.

Он смотрит сначала на мои попытки, а я смотрю, как торчит удав, почти касаясь колена.

Такой странный этот его половой орган. И вены эти. Все это не выглядит нормальным. Но заставляет искать этот клитор активнее, поглаживая себя вдоль раскрытой дырочки…

Нахожу, наконец, заветный бугорок. Он, оказывается, торчит и странно пульсирует.

А стоит Тимуру поднять взгляд, стоит мне окунуться в него, как все чувства взрываются фейерверком.

Под веками круги.

Тело сводит судорогой, заставляя словно отключиться на несколько секунд.

Потерять сознание.

В ушах гул, как от парохода, между ног горячая лава.

Я просто падаю на колени и кричу, сворачиваясь узлом как от сладкой, непривычной боли.

Господи, как же это приятно!

Просто восторг!!!

И страшно, что эта эйфория закончится. Не хочу. Не так. Не сейчас.

Она сходит на нет слишком быстро, и я просто понимаю, что точно буду дрочить, хоть это и крайне неприлично.

Наконец, открываю глаза и вижу ошалелый взгляд Тимура. Его глаза обрамляют густые ресницы, что делают его зрачки еще более зловещими. Они расширены и закрывают коричневую радужку.

Тимур приоткрыл губы и просто хрипит. Его рука на питоне и ощущение такое, словно он его душит.

– Дотронься.

– Что? – не понимаю.

– Дотронься, Котенок, просто, блять, потрогай его сейчас.

Тяну руку, кончиками пальцев окунаясь в прозрачную влагу на его верхушке. Тимур двигает рукой все чаще, словно хочет удавить свой орган. Хрипит и запрокидывает голову, демонстрируя мне мужской оргазм. Таким он должен быть…

Я уже почти улыбаюсь, смотря на удава в его кулаке.

Вдруг ахаю, когда мне прямо в глаз стреляет семя из самого центра.

– Ты мне глаз выбил своим артиллерийским залпом.

Тимур снова ржет, хотя и часто дышит при этом.

– От таких выстрелов еще никто не умирал, – помогает он мне встать, поливает душем лицо, тихонько посмеиваясь. И когда, наконец, мы чистые, вылезаем из душа, я задаю вопрос, который мучает меня теперь.

– Зачем ты пришел в мою ванную?

– Пришел узреть масштабы катастрофы.

– И? – кидаю в него полотенце, которым он вытирает все, включая свой уже не такой крупный отросток. – Оценил?

– На депиляцию бы еще сходить. Ноги, руки, интимные зоны. Живот подтянуть и целлюлит убрать. Но ты не переживай. Я со всем помогу. Будешь супер красоткой, задатки все есть.

Я застываю, слушая эту критику. И пытаюсь не обижаться. Он ведь прав, я и сама понимаю свои недостатки, понимаю, почему муж выбрал стройную и красивую, но почему ж так обидно? Почему мне показалось, что соседу понравилось то, что мы делали?

Почему мне показалось, что я ему понравилась?

Нет, конечно, у меня и в мыслях нет женить на себе этого кобеля. У меня есть уже один…. Родной, любимый. Но все равно, чертовски неприятно слушать это от человека, чье семя только что было на твоем лице.

Глава 9.

Тимур

Мне нужно срочно потрахаться.

Просто найти телку без претензий и выебать ее сзади.

Думаю, хороший секс быстро сотрет воспоминания о том, как эта милфа смотрелась во время оргазма.

Пока что эта картинка слишком ярко стоит перед глазами. Перекошенное в экстазе лицо, припухшие губы, яркий румянец на бледных щеках.

Ощущение было такое, словно в реальность другую попал.

Туда, где еще есть девушки, которым не нужно ничего из себя выжимать для такого рода удовольствий.

Дома наливаю себе кофе, листаю контакты. Смотрю последние сообщения.

Катя, третий размер: «Никто не тискал мне титьки, как ты».

Да, было дело. Правда, грудь искусственная, но смотрится отлично, особенно, если не трогать.

Нахер я вообще поперся к соседке?

Хотел посмотреть? Взломал чужую дверь? Красавчик.

Тебе только разведенки с ребенком не хватало.

Почему-то уверен, что она уже в своей голове меня на себе женила и сменила фамилию.

Не, нахер. Даже связываться не буду.

Одно дело замужняя, другое – почти в разводе. Плавали. Знаем.

И неважно, что при этом крошка члена толком не видела. Значит, секс без обязательств вообще не про нее.

Разберется с мужем… Без меня.

Пишу этой Кате, и она тут же назначает встречу. У себя дома. Пока муж в командировке. Отбитая на всю башку. Но мне какое, собственно, дело? У меня цель другая.

Спускаюсь на этаж к соседке, впервые чувствую какую-то неуверенность, когда на звонок нажимаю.

А мог бы зайти просто.

Несильно-то она и возмущалась.

Особенно, когда кончала.

Сукаааа, как она кончаааала.

Если ее муж никогда не видел ее оргазма, то мне очень его жалко. Только от того, как она рот открыла, сперма в яйцах закипеть может.

Она открывает дверь. Меня окутывает ее нежным ароматом, да так, что горло сводит.

Легко можно забить на третий размер Кати, толкнуть соседку в комнату и просто придавить к стене, срывая этот старушечий балахон, что она на себя натянула. Просто какой-то антисекс. Из-за крупной груди скрывает если не все, то многое. Ощущение такое, что вышла баба на прогулку. И сумка эта. А туфли… Даже моя бабуля такие не носит.

– Держи, – протягиваю ей визитку салона, в который сам регулярно наведываюсь. – Там тебя будут ждать. Приведут, так сказать, в порядок.

– Ты не поедешь? – моргает она, взглядом в лицо впивается, словно ждет реакцию. Но мне проще вид сделать, что не было ничего. Она не дура, понимает все и не отсвечивает. Спокойно кивает. – Дел, наверное, много.

– Да, что-то накопилось, – вручаю ей карточку и сразу сбегаю. По ступеням. Через дверь подъезда. В тачку. Только тут выдыхаю, выбиваю сигарету и сразу в рот вставляю. Прикуриваю, откидываясь на спинку сидения. Тут же взгляд словно магнитом цепляет Оксану.

Молодец, мужик, уже не соседка, не милфа, а Оксана. Что дальше? Котенок?

А как она на дерево запрыгнула?

Кто бы мог подумать.

И как на меня смотрела?

Бля, думал, прям там кончу.

Она осматривается по сторонам, а я сползаю по сидению. Не, не, нахер, сначала пусть мужа вернет, потом, может, и я подключусь, чтобы точно было безопасно.

Мужики же они в наше время как дичь. Стоит только расслабиться. Впустить в свой дом, на свою кухню, случайно заговорить о родителях, как уже завтра ты в ЗАГСе, а на твоем свободном кобелином пальце кольцо. И ты вместо того, чтобы дальше гулять, начинаешь зачем-то думать, что сказать, чтобы женушку нежную не обидеть. Каждый шаг, как на мине, а потом без секса на долгие месяцы. Все время думал, что мешало изменять жене? Ничего ведь сложного, найти телку и трахнуть ее даже в собственной тачке. Никто бы никогда не узнал… Так нет, долбанная моральная дилемма. Женился же не под дулом, а сам, вроде как, выбор сделал. Получается, свой выбор не уважаешь, себя не уважаешь.

Пока думаю и курю, во дворе уже никого. Завожу двигатель и с места срываюсь. По городу рулю, сверкая шинами. Несколько улиц преодолеваю минут за сорок, такие пробки. Наконец, паркуюсь у типовой многоэтажки. Выхожу, проверяя в кармане презервативы.

Выкуриваю еще одну сигарету. Подхожу к двери, вдавливаю кнопку нужной квартиры. Дверь подъезда тут же пикает, открывается. Иду по лестнице на третий этаж.

Дверь квартиры уже открыта, а Катя – третий размер уже ждет меня со сладкой улыбкой.

Ну, тут все, как надо. Оксанке бы поучиться…

Лак на пальчиках, загорелые длинные ноги, мелькнувшие под откровенным халатиком, упругая грудь. Она разве что не вываливается из лифчика. Тут сомневаться не приходится. Девка члены видит и держит регулярно.

Захожу внутрь, и меня почти сносит запахом какой-то кислятины. Ощущение такое, что кто-то сдох.

– Ты раздевайся, не стесняйся, муж с ружьем не выйдет.

– Сомневаюсь, что он знает, как его держать, – бросаю взгляд на размалеванное лицо. Сколько там слоев штукатурки?

Катя смеется, ее грудь вместе с ней. Она кивает на комнату справа, а я сдерживаю лютое желание нос зажать. Потому что запах никуда не делся.

– Окно приоткрой, чет дышать нечем.

– Да, конечно, – выполняет просьбу, указывает на диван. Он расстелен, на нем мятое белье. Я не брезгливый. Я трахался во всяких подворотнях, где приспичит порой. Но сегодня что-то не так. Мне даже садиться на эту постель противно. А к ногам прилипают какие-то крошки.

– А ванна где? – она провожает, не забывая то и дело меня касаться. Никакой реакции. Ощущение полной атрофии полового органа, кажется, он теперь размером с урюк.

В ванной дела обстоят не лучше.

Зато теперь понятно, откуда запах.

В тазике замочено белье, и судя по всему, не первый день. Я сглатываю тошноту, осматривая остальное убранство. Волосы на расческах, пасту, размазанную по раковине, грязный унитаз.

Ладно, допустим трахнуться можно, но как потом душ принимать?

Да и нахер мне трахаться, в конце концов.

Я же кончил час назад.

Нормально так.

Прямо в глаз соседке.

Эта сцена до сих пор улыбку вызывает. И член реагирует, чуть дернувшись.

И в ванной у Оксанки чисто. Пахнет приятно. В конце концов, можно же сразу на берегу расставить все точки на i. Сказать, что после развода чтобы планов не строила. И трахаться буду и жрать вкусно, а не кататься по всяким притонам.

Взрослые ж люди, потом чтобы никто не обижался. Она к мужу вернется. Я в свою заебательскую жизнь холостяка.

В дверь стучат, а я тут же лицо умываю и выхожу.

– Ну, что ты там? Пойдем?

– Прости, крошка, мне бежать надо. Оказывается, сегодня папка трактор сломал, чинить будем, – что несу? Зато переживать не будет, что миллионера упустила.

– Трактор? Ты тракторист, что ли?

– Механик.

– А машина? У тебя же джип большой? – собственно, в котором я ее в прошлый раз и натягивал.

– Так на прокат брал. Сегодня я на метро.

– Ооо…

– Побегу тогда. Еще на электричку успеть надо. Ну, я позвоню? На днях?

– Не надо. Муж возвращается, я лучше сама. Потом… Когда-нибудь.

– Ну, бывай. Жаль, конечно. Могли бы отлично… – перед носом дверь закрывается хлопком, а я ржу про себя. Ну, что за бабы? И чем им плох тракторист… на метро…

И я ведь почти не соврал. Отец реально увлекся тракторами. Просто купил землю, строит там дом и катает мачеху на тракторе.

Словно слыша мои мысли, звонит сам.

– Тимур, как оно?

– Ничего, отдыхаю.

– Полинка окрошки наделала. Приезжай хоть, поешь нормально, а то со своим марафоном поди не жрешь ничего.

– Сейчас?

– Ну, да. Ты далеко?

– Да не, скоро буду. Рад слышать тебя.

– Взаимно, сын. Взаимно.

Глава 10.

До элитной деревушки, в которой теперь обитает семья отца, я добираюсь довольно быстро. Меня встречает шум того самого трактора и отец, который, увидев меня, как обычно, бросает все дела. Тяжелой походной подходит совсем близко, обнимая по-медвежьи, сильно, до хруста костей.

С самого развода со Стешей я не был тут. Не мог видеть семейного счастья, про которое так часто мне пел отец. Только вот он за своей религией почему – то все время упускал, что его первый брак был полным крахом, потому что моя мать была далекой от моральных принципов и изменяла почти с самой свадьбы.

– Ну как оно?

– Нормально. Вернулся к той жизни, которая мне нравится. Живу, как хочу, трахаю, кого хочу.

Отец конечно бурчит, но ему важнее, чтобы я хоть иногда появлялся в его жизни. Женатый, в разводе не сильно важно. Несмотря на троих детей от новой жены, он никогда на меня не забивал, хотя мы долгое время не понимали друг друга. Я хотел, чтобы он вернулся к матери, а он не мог сказать мне правду и очернить ее. Так и жили, пока не появилась Полина. Вон она, миниатюрная, легкая на подъем брюнетка, встречает нас с улыбкой. Она не очень довольна переездом за город, но смирилась и теперь работает тут.

Мы за столом болтаем. Я зачем – то рассказываю про соседку, которой изменил муж и теперь она хочет его вернуть.

– А ты будешь ей помогать в этом? – спрашивает отец, подняв брови. – Зачем тебе это?

– Да я пока в свободном плавании. Артем занимается магазином, заключает договор с Корейцами, а я развлекаюсь.

– Так она будет тебе платить?

– Вроде того. Убираться в квартире.

– Давно говорю, продать ее надо, – смеется Полина. – Тебе там нормально?

– Вполне. Зато никто из временных девушек не пытается настаивать на повторной встрече.

– А ты не думаешь просто найти себе девушку? Не обязательно сразу жениться.

– Ой, Поль, не смеши меня. Спишь с девушкой больше одного раза, как у баб в глазах свадебные голуби порхают. Нет, с браком я в завязке. А презервативы обеспечат мне ее на пожизненный срок.

– А чего сразу не вазектомию?

– Полина! Я вообще – то внуков понянчить хочу.

– У тебя еще трое детей со вполне здоровым отношением к семье, понянчишь. Но это явно не вариант Тимура.

– Ты меня на слабо пытаешься взять?

– Просто говорю, что обещания себе самые непостоянные. Может уже сегодня ты встретишь женщину, которая может…

– Жаль, Поль, что ты уже занята…

– Рот прикрой, – рявкает отец, а я подмигиваю Поле, закатывающей глаза, а потом следующие минут пять убегаю от отца, жаждущего дать мне порцию пиздюлей.

От дома отца я уезжаю в отличном настроении. Нет, конечно я не изменил своим взглядам, но это не мешает мне мчаться по МКАДу и бить по рулю в такт любимой мелодии Imagine dragons.

Вместо дома я еду в зал, где наконец стираю из памяти образ кончающей Оксаны. Когда пыхтишь под весом в сотку, не особо до похоти. А когда пресс горит, не хочется даже думать о бабах. Только о стакане холодной воды. А еще кровати, в которую заваливаюсь, стоит ногам коснуться пола в прихожей собственной квартиры.

На утро довольный и свежий я решаюсь поговорить с соседской о нашем приятном времяпровождении. И главное взаимовыгодном. Я получаю регулярный секс, уборку в доме и вкусные ужины, а она умение любить себя и прокачку животика. Пока чистил зубы, придумал как минимум, три позы для прокачки пресса.

Наконец одетый в лучшую футболку и джинсы спускаюсь по лестнице и нажимаю на звонок. Весь в предвкушении того, какой передо мной предстанет обновленная Оксана.

Дверь не открывается ни на первый звонок. Ни на второй. Давлю звонок снова и снова, начиная не то, что беспокоиться. Злиться. Может уже муж пришел и моя помощь больше не требуется?

Поднимаюсь к себе, взбешенный открываю ящик в прихожей и достаю отмычку. Возвращаюсь к двери и как обычно взламываю обычный замок. Перед этим ради приличия звоню еще раз. И еще.

– Оксана! – стучу ногой. Но раз не открывает. Просто толкаю дверь и окунаюсь в темноту прихожей. Снимаю кроссовки и шагаю внутрь. В тишине слышатся звуки борьбы и женские крики.

Наконец дохожу до спальни. В идеальной чистой квартире она кажется почти свалкой. На кровати банка с мороженым, чипсы, бутылка вина, кола. Оксана огромной ложкой наяривает вареное сгущенное молоко. На экране кровавое побоище лучшего фильма современности «Хоббит». Тем не менее.

– Оксан, ты ебанулась? Это что? Почему ты в таком виде?

Не успеваю закончить, как мне в голову летит банка сгущенки. Ладно реакция хорошая.

– Пошел вон!

– Крыша поехала?

– Я сейчас в полицию позвоню, – берет она телефон, а я на кровать прыгаю, отбираю его. – Отдай! Ты зачем пришел?! Поиздеваться? Недостаточно было моих вчерашних унижений?!

– Да ты толком объясни, что случилось?

– А ты не знаешь?

– Представь себе нет! Я ездил к родителям, а почему ты с той же мышиной прической.

И снова снаряд в виде ложки.

– Потому что надо мной там посмеялись! Сказали, не шутить так, потому что такого как ты, – она делает пафосную моську – Такая мымра как я знать не может.

– Постой. Ты точно туда попала.

Теперь в меня летит мятая визитка.

– Туда! А ты звонил … ТУДА?

Блядь. Забыл. Я вчера вообще обо всем забыл.

– Вижу как сильно ты хотел мне помочь. Я сейчас возьму весь мусор, что вчера сожрала и отнесу в твою квартиру, чтобы были квиты. Там будет так же срач, какой ты устроил моей душе!

– Хорош, орать! Сейчас поедем и все сделаем.

– Езжай сам. Пусть тебе там что – нибудь длинное подрежут. Например, лапшу, которую ты мне на уши навешал

Она вытирает слезы, сопли, глаза красные. Не красотка точно, но чувство вины снедает как могильник труп.

– Поедешь. Либо сама, либо понесу.

– Не смешит меня! Все твои мышцы надутые лишь бутафория, наверняка ты ничего тяжелее собственного члена и не держал в руках.

– Понятно, – больше не разговариваю, просто тяну одеяло на себя резко. Заворачиваю гусеницу в него и поднимаю на руки под аккомпанемент криков и ругательств. Но таких. Что скорее смешат, чем обижают. Остается только не ржать, когда тебя обзывают лохматым колбасоносителем.

Глава 11.

Я кричу. Брыкаюсь. Зову на помощь! Правда завернутая в одеяло, никак не могу даже дышать нормально. Любой звук словно глохнет. Как он вообще поднял меня? Такую тушку? Вчера мне ясно дали понять, что я настоящая свинья. А в том элитном заведении, где работают сплошь барби я находиться не имею эстетического и морального права.

«Вам надо в салон МатронаСпас» – в голове до сих пор звенит от этих насмешливых слов и гадких улыбочек.

Я просто не понимаю, почему ко мне отнеслись именно так. Чем я заслужила? И почему сейчас этот придурок хочет отвезти меня туда же? Не поеду! Не заставит!

Муж может и изменил мне, но никогда не поступал так, всегда относился к моему телу с уважением, даже раздеваться не просил!

– Да отстань ты! – пихаю его, когда он наконец сваливает меня в свою большую машину. – Я не поеду в таком виде. Я вообще больше с тобой никуда не поеду! Ты… ты надутый Шварценеггер! Вот ты кто!

– Да куда ты денешься с подводной лодки! – дергаю ручку машины, а она уже трогается с места.

– Открой дверь! Это похищение! Ты же самый настоящий перекаченный бандюган! В дома вламываешься, невинных женщин воруешь! Уверена, что о тебе даже выпуск «Криминальной России» имеется. Секс – террорист!

Тимур смеется, а я отпихиваю тяжелое одеяло и кричу.

– Это не смешно! Выпусти меня!

– Да хорош, ну! Я же лопну от смеха.

– Да лопни уже!

– Я виноват, вину заглажу, даже если лично придется тебе отполировать твои межножный храм.

– Межножный.. – что он несет. Это что, там? – Зачем там полировать?

– Потому что пизденка у тебя отменная, особенно если волосы все убрать. Муж будет в восторге.

– В каком восторге! Зачем оттуда волосы убирать?

– Ты меня слушай.

– Я уже послушала. И больше не собираюсь. Настолько ужасно я себя никогда не чувствовала. Они меня с грязью смешали, даже больше, когда ты жирной обозвал.

– Жирной я тебя не обзывал, не надо. Неухоженной, с животиком. Но это даже не портит тебя.

– Ты просто…

– Теперь давай по порядку. Ты пришла. Сказала, что от меня, верно?

– Да. А мне сказали, что такая, как я, даже знакома с, таким как ты не может. А у меня даже телефона твоего нет! А потом я увидела цены. Ты серьезно? Стрижка коротких волос от пятнадцати тысяч!?

– Я не особо в ценнике разбираюсь. Это дорого?

– Это невероятно дорого! Да на пятнадцать тысяч я могу всю семью кормить весь месяц.

– Чем? Консервами?

– Я экономная хозяйка!

– Да ты отличная хозяйка, только почему – то твой муж все равно свинтил.

– Из – за того, что волосы там растут?

– Не только, – усмехается он, сворачивая на перекрестке. Я узнаю это место. Центр города, значит скоро покажется знакомая вывеска. Тело пробирает дрожь, в горле тошнота застывает.

– Тимур! Я не поеду туда!

– Поедешь и утрешь им нос. А потом вернешь мужа, который будет в ногах у тебя валяться, потому что ты, Оксана, красивая. Просто зачем – то скрываешь это под уродливыми шмотками и коркой жира.

– Тебе нравится унижать людей?

– Я просто привык говорить правду.

– Они меня выгонят. Обсмеют, – почти шепчу, вжимаясь в кресло, пока мы паркуемся у знакомого здания. – Ну что ты трясешься как суслик. Давай мы скажем, что ты моя сестра, представь их лица.

– И зачем? Зачем врать?

– Потому что, несмотря на пафосность и сучьи натуры эти девки лучшие в своем деле! Потому что владелица салона доставала их из задницы, чтобы сделать свое заведение лучшим в городе. И цены – это не дань бренду или моде, там реально хорошо все делают. И ты сейчас в этом убедишься. Здесь не только делают стрижки, тут меняют личность.

– Тогда почему они так ко мне отнеслись?

– Скорее всего потому что там вчера была моя бывшая жена. У нее триггер на все, что со мной связано.