Любовь за гранью 4. Безумие зверя

– Я из клана Северных Львов. Я актриса. Неплохая актриса. Меня всю жизнь готовили к этому дню. Я знала, что рано или поздно за мной придут слуги Валена и заберут за долги отца. Марианна, не отчаивайся. Еще не все потеряно. Нужно бороться. Нужно выживать, а там мы посмотрим, как выбраться из этого дерьма.

Фургон затормозил, и уже через минуту с лязгом опустили перегородку. В лица пленницам посветили фонарями с ультрафиолетовым лучом, чтобы ослепить вампиров и ликанов.

– Суки! Эти твари загрызли несколько женщин! Кто посмел?! Отвечайте, не то всех к столбу и по сто плетей. Кто?

Перевозчик в маске оскалился и посмотрел на пленниц. Все молчали.

– Суки!

– Не рычи. Они не признаются. Выбрось трупы, а остальных веди в тоннель. Вален уже ждет. Новенькую и актрису в сторону. Их посмотрят отдельно.

Женщин грубо вытащили из фургона и выстроили в вереницу, сковали цепями.

Вдруг одна из пленниц бросилась на перевозчика и укусила за руку.

– Подонок! Теперь ты сгниешь, тварь! Сегодня полнолуние!

В ответ перевозчик ударил ее ногой в живот, потом достал железную дубинку из-за пояса и принялся методично избивать по голове, по ребрам. Слышались жуткие крики и хруст сломанных костей.

– Псина драная! У меня противоядие есть! На, сука! Получай!

Другой перевозчик пытался оттянуть напарника, но ему это не удавалось.

– Прекрати! Прекрати! Оборотней у нас и так мало. Не бей! Вален будет злиться! Не бей, говорю. Накажем ее по-другому! Эй! Трахнем, как дранную кошку! Следов не останется и другим неповадно будет!

Марианна с ужасом смотрела, как женщину потащили к фургону. Обессиленная, истекающая темной кровью, она все еще сопротивлялась, все еще билась. Марианна дернулась, но Настя, прикованная к ней одной цепью, сжала ее руку:

– Не смей. Не поможет, и себя погубишь! Молчи и просто отключись.

Но Марианна не могла отключиться. Она видела, что они делали с несчастной, она слышала ее крики и ругань перевозчиков. Они насиловали ее долго. По очереди. А иногда и вместе одновременно. Марианну начало тошнить. Она зажмурилась, стиснула зубы, но отключиться не получалось. Дикий крик разносился по пустырю, и от него стыла кровь в жилах. Когда все закончилось, обессиленную, растоптанную жертву насильно напоили кровью и заставили есть сырое мясо, чтобы вернуть прежний здоровый облик. Она уже не сопротивлялась, она молча ела, разрывая мясо дрожащими руками, и не смела посмотреть на свих мучителей. Ее сломали. Быстро и безжалостно показали ей, чего стоит жизнь.

– Терпи…это трудно, но ты терпи…

Настя все еще сжимала руку Марианны так крепко, что у той заболели кости. Через несколько минут перевозчики вернули несчастную в строй. На вид и не скажешь, что ей сломали ребра и нещадно били по голове. Ни одной царапины, ни одного шрама. Но Марианна видела ее глаза, они потухли, превратились в подернутые дымкой озера боли и страдания. Рубцы остались у нее в душе, у нее на сердце. Жертва не забудет того, что они с ней сделали. Ни она, ни Марианна. Теперь только до Марианны дошли слова Насти: «Мы никто, мы их вещи, их рабы, они могут нас насиловать, бить, терзать»

– Все, твари?! Теперь все успокоились! Пошли за мной!

Самуил ждал ответ Ивана более часа. Так и сидел в своей машине, глядя в одну точку, в пустоту. Как только завибрировал мобильный, он тут же ответил:

– Слушаю! Что там у тебя?!

– Все как вы велели. Сотовые заблокированы.

– Где она? Марианну нашли?!

– Сигнал сотового затихает на окраине города. Вот точные координаты. Я отправлю к нам наших, и они…

– Нет, я пока сам. Никому ни слова. Нужно будет – позову. Давай адрес.

Когда Самуил приехал в указанное Иваном место, он тут же заметил машину Влада, брошенную у кювета. Бросился к ней, распахнул дверцу. На сидении сотовый внучки и запах. Странный запах повсюду, перебивающий все остальные, наверняка разработанный для того чтобы скрыть следы. Самуил обессилено застонал. Без ищеек не обойтись. Нужна помощь. Срочно нужна помощь. Он обошел машину со всех сторон и увидел шарфик Марианны, зацепившийся за куст можжевельника. Быстро поднес его к носу. Им овладело странное предчувствие беды. Он чуял запах страха…все вокруг пропитано странной энергией ужаса и безысходности. Самуил отошел чуть дальше, пытаясь рассмотреть на снегу следы. Ничего, кроме узора шин множества других автомобилей.

Он снова позвонил Владу.

– Прости, что отрываю. Марианна брала сегодня твой «мерседес»?

– Нет. Я сейчас за рулем. Пап…что случилось? Мне не нравится твой тон. Самуил!

– Сейчас передо мной автомобиль с твоими номерами. Он брошен на окраине города, в нем сотовой твоей дочери. Ты можешь это как-то объяснить?

Раздался резкий шум, и Самуил понял, что только что Влад остановился.

– Что значит мой автомобиль?

– Ну, или очень похожий на твой, с твоими номерами. Пару часов назад я приезжал к Марианне и… и слуга сказал, что она уехала с тобой…

– Черт возьми, это шутка? Я не видел дочь со вчерашнего дня!

– Тогда у нас большие неприятности, Влад. Марианна пропала. Я не пойму, какого дьявола тут происходит, но ты должен приехать и кое-что увидеть. Не говори пока Лине, и своему брату.

– Пропала?

– Именно пропала, если она уехала на этом автомобиле, значит, она сбежала или ее похитили. Здесь сильный запах эфирных масел, они заглушают все остальные запахи.

– Папа вызывай ищеек. Я еду к тебе.

– Не могу ищеек сын. Сначала ты должен это увидеть, а потом решим, как поступить.

Как назло пошел снег. Не просто снег, а началась самая настоящая метель. Самуил сел в машину, дожидаясь младшего сына. Влад приехал быстро. Слишком быстро, и бывший король с ужасом увидел две совершенно одинаковые машины.

– Какого черта?! – выругался Влад, осматривая свой автомобиль, – Это, словно, чья-то идиотская шутка. Я говорил с охраной в доме Ника, они просмотрели съемки с камер наблюдения, и ты знаешь, что они мне сказали, отец? Что Марианна уехала вместе со мной.

– Мне все это не нравится. Все это очень похоже на какой-то заговор или…

Влад посмотрел на отца, потом присел в снег, осматривая следы, быстро исчезающие под новым покрывалом снежинок.

– Или что? Последние дни одни неприятности. Сегодня утром нашли два трупа. Двух женщин. Их растерзали прямо на улице, в людном месте. Женщины клана Северных Львов. Тела не разложились, как после нападения другого вампира.

Самуил ударил кулаком по капоту машины:

– Прикажи все пленки нести тебе, не подключай пока ищеек.

Влад продвинулся дальше по тропинке, осматривая местность.

– Почему? Здесь бы не помешала работа профессионалов с их оборудованием.

– Потому что я знаю, кто совершил эти убийства, и ни ты, ни я не захотим, чтобы эта информация просочилась.

Влад поднял голову:

– Кто?!

– Твоя дочь.

Король вскочил на ноги и посмотрел на отца как на безумца:

– Марианна?! Это бред! Просто бред! Никогда в это не поверю!

– Я бы тоже не поверил, если бы не увидел собственными глазами. Оставь, ты ничего здесь не найдешь, через пару минут все заметет к чертовой матери. Поехали ко мне, посмотришь пленку. Прикажи все улики нести только тебе. Влад, что-то происходит. Что-то чего даже я не могу понять. С нашей девочкой. Непонятные перемены. Нужно остановить ее, найти, пока никто не узнал о том, что она вытворяет.

Влад нахмурился. Он все еще не верил отцу. Марианна не может быть убийцей. Только не она.

Домой они ехали молча. Влад думал о том, что наверняка все это глупое недоразумение, и отец ошибается. А Самуил наоборот, он уже не сомневался в том, что Марианна пытается скрыться после всего, что натворила.

– Среди ищеек у меня есть кое-кто, кто обязан мне жизнью, пришло время попросить его вернуть долг, – произнес Влад, и его челюсти сжались.

– Серафим?

– Никогда я ему не напоминал об этом, но видно пришло время. Нам не обойтись без этого. Черт, ничего не пойму. Если ты прав, если убийства совершает именно Марианна, то почему она не пришла к нам? Ведь понимает, что у нее будут неприятности. Не знаю. Пока что хочу посмотреть на пленки. Может, ты ошибаешься, отец?

Николас с удовлетворением положил подписанные бумаги в кожаную папку и вздохнул. Если все будет проходить так быстро, то он вернется домой не через две недели, а через пару дней. Лондон ему надоел, сделки, договора. Как же он все это ненавидел. Не его это стихия. Нужно найти кого-то, кто будет делать это за него. Заместителя, например. Расставание с Марианной затянулось, и ему уже невыносимо хотелось вернуться домой. Эта девочка стала смыслом его жизни, его радостью, его отдушиной. Все, к чему она прикасалась, начинало светиться необычно ярким светом любви. А еще у него никогда и ни с кем не было такого секса, как с ней. Хотя, он не мог назвать то, что происходило между ними, именно этим словом. С ней он занимался любовью безудержно, ненасытно, но именно любовью. Его страсть зашкаливала, превращалась в болезнь, в зависимость, в навязчивую манию. Марианна сводила его с ума в полном смысле этого слова. Она не делала это умышленно, ни капли фальши, притворства. Она его желала так же сильно, как и он ее. Каждое слияние с ней походило на волшебство, и, наверное, он помнил все, что происходило между ними. Каждую их ночь, каждый поцелуй, потому что всегда это было по-разному, и его чувства менялись как в калейдоскопе от нежности до первобытного желания владеть ее телом безраздельно.

Николас зашел в номер гостиницы. Бросил папку на стол и включил свет в душевой. Человеческие привычки сильны даже спустя столетия. Сняв рубашку, он посмотрел на сотовый телефон, потом на часы. Прошло довольно много времени, с тех пор, как Марианна уехала с родителями. С того момента ему никто не звонил. Он взял сотовый в руки и перечитал ее последнее сообщение. Сейчас ему показалось, что оно довольно сухое. Какое-то официальное. Марианна всегда могла вложить в любое слово, сказанное ему тайный смысл понятный только им одним. Она всегда говорила с ним между строк, а это послание больше похоже на переписку с давним знакомым. Николас набрал ее номер и услышал автоответчик. Закрыл телефон и задумался. Потом, поддавшись внезапному порыву, позвонил Владу, Лине – у всех включался автоответчик. Ник немного успокоился. Раз все не отвечают, значит, наверное, все в порядке, они заняты или еще не доехали. В этот момент сотовый завибрировал, возвещая о полученном сообщении. Ник посмотрел на номер отправителя «аноним», открыл сообщение и почувствовал, как по телу пробежал холодок.

«Немедленно возвращайся домой. Сейчас же. Фэй»

Ник почувствовал, как сердце замерло, прекратило биться совсем. Вспомнился звонок Самуила, и предчувствие чего-то ужасного вернулось с новой силой. Он выскочил из номера, на ходу заказывая чартерный рейс в Киев. Тоска тисками сжала сердце. Это Марианна. С ней что-то случилось. Он чувствовал это каждой клеточкой своего тела.

Марианна сжала руки в кулаки с такой силой, что ногти поранили кожу на ладонях. Подобного унижения она еще никогда не переживала за всю свою жизнь. Ну, где же ее сила, ее дар, ее неиссякаемая энергия? Почему сейчас она чувствует себя беспомощной как цыпленок? Настя сказала, что их всех опоили успокаивающим зельем, нейтрализующим их силу и способности. Это зелье добавлено в еду и питье. Никто не хочет рисковать. Рабыни принимают его в обязательном порядке. Непокорным вливают силой.

Все рабыни, голые, стояли в шеренгу, а Вален рассматривал их, как лошадей на ярмарке. Марианну и Настю не раздели, они стояли в стороне, взявшись за руки, и смотрели на того, кто вершил судьбу их подруг по несчастью. Вален явно принадлежал к клану Гиен. Его глаза горели зеленым блеском, а характерные светлые волосы и желтоватый цвет кожи выдавал в нем принадлежность к этому низшему сословию. Он осматривал пленниц одну за другой, ощупывал их тела, трогал волосы. Нескольких он уже забраковал, и теперь их тащили обратно в фургон. Марианна искренне надеялась, что их отпустят, но услышав их истошные крики, поняла, что там их поджидала смерть. Отсюда нет дороги назад. Перевозчики, испачканные кровью жертв, вернулись спустя несколько минут, вытирая кинжалы об одежду. Вален продолжал свой осмотр. Тех, кого он одобрил, уводили в другой фургон. Наконец дошла очередь до Марианны и Насти.

– Красотки, а ну-ка, покажите своему папочке, что вы прячете под этими тряпками?

Настя покорно сняла платье через голову, а Марианна лишь сильнее сжала руки в кулаки.

– Ты меня слышишь, ты, с фиолетовыми глазами? Снимай шмотки и покажи мне свое тело. Симпатичная физиономия еще не залог успеха на торгах.

Марианна и не думала покориться. Она смотрела на Валена исподлобья. Один из перевозчиков что-то шепнул на ухо Валену, и брови того поползли вверх.

– Ну и что?! Да хоть сама царица Савская! Для меня ноль, шлюха, пустое место! Снять тряпки, я сказал!

– Да пошел ты! – процедила Марианна сквозь зубы и решила, что если тот к ней прикоснется хоть пальцем – она убьет его, даже если после этого умрет сама. Лицо Валена заострилось, глаза вспыхнули, и он сжал плеть покрепче и замахнулся. Марианна даже не моргнула глазом, не дернулась и не отшатнулась. Рука Валена медленно опустилась.

– Если бы я не был уверен, что ты принесешь мне немереные бабки, я бы убил тебя прямо сейчас. Но на тебя уже есть покупатели. Знатные покупатели. Сучка строптивая. Твое счастье, что ты так много стоишь.

С этими словами он повернулся к перевозчикам.

– Подержите ее, я осмотрю зубы и хоть на ощупь проверю, что под этими дорогими шмотками скрывает наша прынцесса.

Марианну тут же схватили сзади, ее руки завели за спину, а голову оттянули за волосы назад и придавили шею так, что она не могла даже пошевелиться.

– Не дергайся, не то я за себя не ручаюсь. Стой смирно.

Вален приподнял ее верхнюю губу, осматривая зубы.

– Клыков нет. Хоть она и зла как дьявол, клыки не появились. Она вообще вампир?

– Вроде да…но там есть примесь еще чего-то, нам сказали, что она не простой вампир.

– Ясно.

Его руки скользнули у нее по груди и ощупали полные полушария, потрогали соски, затем талию, бедра, ягодицы. Марианна содрогнулась от брезгливости, поморщилась, силясь вырваться, но рука перевозчика сдавила ее горло еще сильнее.

– Тело упругое, сочное… и теплое…очень теплое….словно и не вампир она вовсе. Может дампир? А ну-ка поверните ее спиной, хочу кое-что проверить. Хотя вряд ли…но посмотреть стоит.

Брыкающуюся Марианну развернули спиной к Валену. Тот разорвал ее платье сзади и присвистнул.

– Ну, ни хрена себе….Вы это видите, или только я?

– Мать вашу…падший ангел….обалдеть!

Валей довольно усмехнулся. Потрогал пальцами рубцы от вырванных крыльев. Единственная рана, которая не заживала никогда на ее теле.

– Цены ей нет… Вы хоть понимаете, что мы имеем?… Вы понимаете, сколько она будет стоить? Я на хрен брошу это вонючее занятие после того, как продам эту сучку. Падших не было в моих руках уже более пяти сотен лет. Последняя из них теперь замужем за Морганом, верховным демоном. Падшая и обращенная…в ее теле сила и еще кое-что… – Валей прижал руку к животу Марианны, и она напряглась, сжалась в комок нервов. – Когда пройдет шесть сот лун с ее обращения, она будет способна зачать… зачать такого же как она сама… зачать от темного существа будь то демон, вампир или ликан… Такие, как она, созданы править миром.

Валей захохотал, радостно потер лицо. Его настроение окончательно исправилось.

– Я буду беречь тебя птичка, беречь как зеницу ока. Ты поедешь со мной и будешь под моей личной охраной… Ох повезло, так повезло. Ей двойную дозу лекарства каждые четыре часа, – бросил он охранникам и снова посмотрел на Марианну, как на ценный экспонат.

Девушка не отводила взгляда, не опускала глаза и вдруг сказала, обращаясь к Валею.

– Можно просьбу…

Тот усмехнулся, но не разозлился. Лишь взял ее личико за подбородок:

– Ты осмелилась заговорить со мной? Гордишься тем, что я сказал, а? Правильно делаешь, малышка. Правильно гордишься… проси… проси, я сейчас добрый.

– Настя… пусть поедет с нами.

Валей пожал плечами.

– Пусть едет. Я все равно собирался выставлять вас вместе. Она, конечно, пойдет среди второго сорта, но можешь взять ее с собой… И помни, какой я великодушный, птичка, помни это хорошо.

Настя с благодарностью посмотрела на Марианну, когда их усадили в роскошный джип и бросили им пакетики с кровью. Марианна отдала свой Насте и закрыла глаза. Она устала, она смертельно устала. А еще этот чертов сукин сын сказал нечто такое, о чем Марианна хотела подумать в тишине. Что означают его слова? Через шесть сот лун она станет способной к зачатию? У нее могут быть дети? Шесть сот лун – это почти три года. С момента обращения прошло почти два. Неужели это правда? Почему никто и никогда об этом не знал?

Глава 4

Впервые на семейном совете было так тихо. Словно все пребывали в состоянии глубокого транса. На огромном экране застыло лицо Марианны с окровавленным ртом и горящими глазами. Настенные часы громко тикали, вызывая дрожь у каждого из присутствующих. Влад смотрел, не отрываясь, на экран. Лина закрыла лицо руками, а Самуил лихорадочно ходил по кабинету, сцепив руки за спиной. Не хватало лишь Николаса. Никто не решился еще ему позвонить. Ни у кого не поднималась рука набрать его номер. Серафим стоял с опущенной головой и сжимал в руках записку, которую получили час назад все члены семьи. Одинаковые клочки бумаги, где ровным красивым почерком Марианны было выведено лишь несколько слов.

«Да, это все сделала я. И не ищите меня. Я выбрала иной путь, отличный от того лицемерия, которое избрали все вы. Мой повелитель позвал меня, и я иду ему служить. Прощайте. Не ищите»

Прошли сутки с момента ее исчезновения. Ровно сутки, а казалось целая вечность. Теперь, когда все они уже знали, где находится Марианна, никто не мог произнести ни слова. Серафим принес в их дом нечто худшее, чем просто смерть близкого, он принес в их дом предательство. Он принес им траур и страдания. Ищейка осознавал, что теперь все в этой семье изменится. Он переминался с ноги на ногу, но не смел покинуть кабинет. Не смел уйти и оставить их одних с этим горем.

– Не верю, – Влад не выдержал и ударил кулаком по столу. – Не верю я во все это. Просто не верю. Она не могла.

Он схватил Серафима за грудки и тряхнул.

– Убийства вампиров – это еще не доказательство того, что она ушла к демонам. Где доказательства, черт тебя дери?!

Серафим испуганно смотрел на короля.

– Найдите Валея и получите доказательства. Мне удалось лишь узнать, что сегодня в Арказаре состоялись торги. Ее купил Ибрагим. Управляющий Берита. Она пришла к Валею сама. Это все, что мне удалось узнать. Можете казнить меня, если я лгу.

Влад силой оттолкнул от себя Серафима и громко застонал.

– Пришла сама? К торговцу живым товаром?! Я в это не поверю никогда! Ее заманили в ловушку, я чувствую, я знаю, что моя девочка… Черт… как же больно.

Влад охватил голову руками. Лина смотрела на мужа и лишь силилась что-то сказать, но не могла. Она вообще не произнесла ни слова, с тех пор как вошла в кабинет.

– Ее заставили написать этот бред, просто заставили. Я не верю в эти записки.

В этот момент дверь кабинета с грохотом распахнулась, и на пороге появился Ник. Бледный, растрепанный в запылившейся одежде. Он обвел всех присутствующих обезумевшим взглядом и громко отчетливо произнес:

– Где она?!

Вопрос звучал как осуждение, как упрек отцу, деду и матери, которые не смели посмотреть ему в глаза.

– Я спрашиваю, где она?

Николас перевел взгляд на экран, и его глаза расширились, он приблизился и молча рассматривал кадр, потом обернулся к Владу.

– Что это значит? Где моя жена? Какого черта, вы не на Кипре?!

Лина молча протянула Нику записку Марианны, ее пальцы дрожали.

– Тебе она написала отдельно.

Ник взял записку, быстро развернул. Все ожидали его реакции. Он молчал, только глаза темнели и темнели, пока не стали совсем черными. Он протянул записку Владу и попросил хрипло, срывающимся голосом:

– Прочти вслух, не могу понять ни одного слова

Влад откашлялся, нервно расстегнул пуговицу на воротнике.

– Я ухожу от тебя. Ухожу навсегда. Хотя я никогда и не принадлежала тебе. У меня иной смысл в жизни. Он позвал, и я иду к нему. К моему повелителю. А ты… ты лучше забудь. Не смей меня искать. Хотя ты вряд ли найдешь, а если и найдешь, тебе меня не вернуть. Прощай.

Николас вырвал записку из рук брата и перечитал сам.

– Она не могла этого написать. Ее заставили. Кто этот повелитель? Где она может быть?

Князь посмотрел на Серафима.

– Ты ищейка? Где моя жена? В каком таком месте, где я не смог бы ее найти?

– В Арказаре. Сегодня утром продана Бериту.

Ник резко прижал Серафима к стене и приставил кинжал к его горлу.

– Кто продал ее Бериту? Кто посмел?

Серафим испугался. Гнев Николаса страшнее гнева короля. Этот вырвет ему сердце и не заметит.

– Валей… Ваша светлость, это Валей. Он сказал – она сама пришла… Пощадите, я лишь выполнял свою работу…Влад приказал…

Николас выпустил ищейку. Подошел к экрану и выключил изображение.

– Влад, Самуил, мы едем в Арзакар. Я сам хочу допросить Валея. Они ее заставили. В этом я не сомневаюсь. Мы найдем ее. Найдем и вернем домой! – заорал Ник и метнул кинжал в экран телевизора. Из треснувшего кинескопа посыпались голубые искры, и кабинет Самуила погрузился во мрак.

– Сын…Марианна убила не менее четырех наших собратьев. На этой пленке…

– К дьяволу вашу пленку. Засуньте ее в зад тому, кто снимал. Не поверю, пока Марианна сама мне не скажет. Вы со мной, или я поеду один?

– С тобой, – в один голос ответили Самуил и Влад.

– Ты, – Николас ткнул пальцем в Серафима, – Ты будешь молчать, не то я сотру тебя в порошок. Ясно?

– Я не успел сказать… один из перевозчиков… Я нашел его…

Николас прищурился.

– Пусть его привезут сюда. Немедленно!

Торги проходили в закрытом ангаре, больше похожем на пестрый шатер. Но самое поразительно было то, что покупателей никто не видел. Лишь огромные прожекторы, подиум и камеры. Так же охрана и слуги Валена. Марианна представляла себе все совсем иначе. Ей казалось, что будет много народа, и все будут выкрикивать свою цену, как на аукционе, но вместо этого играла музыка, она сопровождала каждую женщину, выходившую на помост. Многие из них были рады своей участи и с удовольствием демонстрировали свои прелести камерам. Потом в микрофоне послышался голос ведущего, он оглашал цену и говорил, кому продана очередная пленница. Сколько же их здесь было. Совершенно разных, особенных и прекрасных. Марианна смотрела в узкое окошко из своей маленькой гримерки, где ее причесывали и натирали ее тело разными маслами, где молчаливые немые слуги-мужчины украшали ее волосы, красили ее лицо и надевали на нее прозрачные газовые одежды. Никто из них не смотрел на нее с вожделением, словно они бесполые существа и совершенно равнодушны к обнаженным красивым рабыням. Девушка посмотрела в большое зеркало и с трудом себя узнала. Та, кто отражалась в нем, не могла быть Марианной. Это было божественное создание. Юное, воздушное и очень соблазнительное. Ее роскошные волосы завили в тугие локоны, Глаза сильно подвели сиреневыми тенями, ресницы удлинили, брови аккуратно выщипали. Ее лицо не тронули кремами или пудрой. Валей сказал, что оттенок ее кожи восхитительный и его не стоит портить. Затем слуги начали работать над ее телом. Его натерли маслом, и теперь оно блестело и переливалось, словно бронза. Ее груди коснулись кусочками льда, чтобы соски затвердели и отчетливо проступили под прозрачными одеждами. На ноги ей надели сандалии на высоких каблуках. В волосы вплели цветы. Валей остался довольным. Он приказал, чтобы ее спину оставили открытой, пусть все видят шрамы от крыльев. На Марианну набросили прозрачное покрывало, скрывая ее лицо. Теперь она ожидала, когда объявят ее выход. Валей удовлетворенно осмотрел ее и вкрадчиво сказал:

– Испортишь смотрины – убью. Замучаю пытками, будешь мечтать о смерти. Никаких выходок, поняла? Будешь хорошей девочкой – больше меня не увидишь.

Он подтолкнул ее к длинной портьере.

– Иди и делай все, что тебе скажет ведущий. У тебя в ухе наушник. Он включится, как только заработают камеры.

Марианна ступила на шелковую дорожку, и прожекторы тут же были направлены на нее. В ухе что-то щелкнуло, и она услышала голос ведущего. Он был похож на шепот, но четкий и настолько угрожающий, что по ее телу пробежал мороз.

– Пройдись до конца дорожки. Потом снимешь покрывало.

Словно в трансе Марианна подчинялась этому голосу, странное спокойствие и дикое желание выбраться из лап Валея давало ей силы выполнять приказы. Музыка играла все громче, и Марианна понимала, что ей наверняка что-то подсыпали в питье, чтобы она не боялась. Хотя все ее существо противилось грязным приказам. Ее заставили полностью раздеться, она слышала сопение ведущего и понимала, что тот видит ее тело в мельчайших подробностях. И ему нравится то, что он видит, очень нравится. Ей казалось, что просмотр затянулся, что других участниц смотрели гораздо быстрее, что их не заставляли тысячи раз поворачиваться, изгибаться, поднимать волосы, улыбаться, танцевать.