Его должница

Сердце колотится, как бешеное. Меня трясёт то ли от прохлады, то ли от пережитого нервного потрясения. А главное – я совершенно не представляю, что делать дальше! Кого вызывать? А если она заползёт в дом? Да я тогда перестану спать!

На подставке возле входной двери начинает мигать красной лампочкой и пиликать блок сигнализации.

Я подбегаю к нему и как-то догадываюсь нажать зелёную кнопку.

– Участок номер двенадцать, – раздаётся в динамике приятный мужской голос, – у вас все в порядке? Соседи слышали крик.

– Нет, – Выдыхаю в динамик, логично соображая, что со мной говорит охрана . – Не в порядке. У меня на участке змея.

– Я прошу вас не волноваться, – раздаётся в динамике. – Это Маруся. Снова сбежала у Поповых. Сейчас кто-нибудь из парней к вам подойдёт.

Глава 12. Ревность.

Барин

– В общем, полкан в восторге, – плюхает Глеб передо мной подарочную коробку коньяка. – Упаковали ребятишек оптом, даже не разбираясь. Так ещё и погоны сняли с начальника отдела полиции.

– Отлично, – киваю ему. – Нужно проследить, чтобы все по максимуму получили.

– Получат. Все сделаем.

– Молодцы, – киваю ему.

На моем столе оживает переговорное.

– Алексей Егорович, к вам из банка.

– Пропускай, – отвечаю секретарю.

– Ладно, тогда я поехал. Если что, сегодня уже у Саида, – поднимается со стула Глеб.

– Понял, давай.

Жмём руки.

Дверь открывается, и в кабинет скромно входит молодой парнишка в костюме.

– Здравствуйте, – его взгляд блуждает от меня к Глебу, пытаясь понять, кто заказчик. – Я по поводу выпуска новой карты.

– Присаживайтесь, – жестом приглашаю за стол.

Быстро подписываю документы, и через каких-то пятнадцать минут получаю конверт с картой для Ани.

Не хочу, чтобы она просила деньги. Просто пополнять ее счёт будет гораздо проще.

Я навалил на девочку столько домашних обязанностей, дав отпуск экономке, что Анечка должна думать обо мне каждую секунду. Можно даже тихим матом.

Женщины очень быстро начинают симпатизировать тому мужчине, к которому испытывают чувство благодарности, как бы жёсток он с ними не был.

Но я не собираюсь обижать Анечку. Наоборот –  хочу даже баловать, благо – с ней это просто, а после забрать тёплую девочку к себе в постель.

Тело тянется от этой мысли и хочет прямо сразу. С разгона. Где-нибудь в прихожей возле стенки. Без вот этих всех прелюдий.

«Уххх!» – сокращаясь от волны возбуждения по телу и, отталкиваясь ногами, делаю на кресле оборот вокруг своей оси. – «Вот это меня тащит!»

Встаю из-за стола и подхожу к кулеру, чтобы налить себе холодной воды.

Пью большими глотками, оперевшись рукой на стекло.

Как же это хреново, что с Аней нельзя действовать привычными сценариями. Это как вызов.

Ты смотришь на женщину и капаешь слюной. Пытаешься забрать себе, а рылом не вышел. И она совершенно не обламывается тебе об этом говорить, даже находясь в положении снизу.

То есть, сука, это чмо, с которым она жила в халупе вышел! А я нет. Вот как понять этих баб!

Подхожу к столу и беру распечатки переписок из аккаунта ее бывшего.

Аникин Никита Романович.

Двадцать четыре года, отчислен из института, бегает от армии. Работает таксистом, а свободное время переписывается с девками. Да и ещё сомнительной чистоты девками , судя по фоткам.

Идиот.

Мне хочется ткнуть Аню носом в эти переписки. Вырвать из нее чёртову привязанность с корнем. Но не сегодня…

Не хочу добивать ее таким подлым образом. И так выгляжу сволочью.

А вот врачу показать Аню стоит, чтобы анализы сдала на всякий случай.

Я загружаю себя и подчиненных делами по самые уши, оставляя всех даже без обеда, но в пять часов все равно не выдерживаю.

Оставляю секретарше небольшой список задач, переношу совещание с отделом закупок и уезжаю домой.

Мысль о том, что там меня ждёт желанная женщина, заставляет сердце биться быстрее. Да и ещё никак не выходят из головы эти ее испуганные глаза и поцелуй утренний. Робкий, благодарный, бережный. Так целовать умеют только молочные девочки, которых так охренительно портить.

Я сам не замечаю, как разгоняю машину до ста шестидесяти километров в час.

Радар писком оповещает, что если сейчас не скину, то попаду под камеры.

Открываю окно и глубоко дышу, чтобы к тому времени, как доеду до дома, на моем лице снова отпечаталось безразличное выражение лица.

Открываю шлагбаум и заезжаю на территорию посёлка. Приходится прижаться к обочине и пропустить скорую помощь, которая выезжает мне навстречу.

Из своего вагончика выглядывают охранники.

– К кому, – киваю я в след медицинской карете.

– Так на двенадцатый, – переглядываются мужики. – К вам вызывали. У девушки с ногой там что-то.

– В смысле с ногой? – окатывает меня горячей волной. Закрываю окно и газую с места.

Чувствуя сердце где-то в горле, долетаю до участка и паркуюсь возле забора, даже не заезжая в гараж.

Выхожу из машины и, мысленно перебирая варианты, что могло случиться, а главное – почему Аня мне не позвонила, залетаю на участок.

Захожу в дом и замираю в дверях, слыша звонкий женских смех из гостиной и возбужденный мужской голос.

Волнение в одно мгновение сменяется жгучей злостью. Мои зубы сжимается до скрежета.

Я ещё понятия не имею, что произошло, но одно знаю точно: в моем доме моя женщина может ТАК смеяться только со мной.

Дохожу до комнаты и понимаю, что только силой воли сдерживаю себя, чтобы не раскрошить голову молодому пареньку из охраны, который с особым вниманием и заботой гладит ножку Анечке.

– Здесь больно? – поднимает на неё восхищенные телячьи глаза.

– Нет, – она мотает головой. – Да не нужен мне рентген.  Точно тебе говорю.

– Все-таки зря ты ехать в больницу отказалась…

– Добрый вечер, – перебиваю я его тихим, вкрадчивым голосом.

Парень вздрагивает. Аня оборачивается на меня и распахивает глазищи. Хлоп-хлоп ресницами. Сейчас взлетит.

– Здравствуйте, Алексей Егорович, – тараторит охранник.

– Ты здесь ещё нужен? – стискиваю брелок в кулаке с такой силой, что он издаёт подозрительный писк.

– Нет, – парень мотает головой, вжимая ее в плечи.

«Правильно, бойся.» – Я давлю его взглядом. – «Или вообще исчезни.»

– Свободен! – рявкаю на него.

– Алексей Егорович, – Аня вскакивает мне на встречу, хромая. – Вы не то подумали. У нас тут Маруся беременна. Она поплавать приползла, а я испугалась и ногу подвернула. А Ваня поймал Марусю и отдал хозяину.

От ее способа подачи информации у меня начинает звенеть в затылке.

– Кто беременный? Почему посторонние плавают в моем бассейне?

Аня успевает дохромать до меня и облокотиться на спинку дивана.

– Ну ужик Маруся,  – говорит совершенно невинным тоном. – Ваня сказал, что в прошлом году ее тоже на вашем участке нашли. Она плавать любит.

– И почему ты голая? – накрывает меня, когда я вижу голые ноги и бёдра Ани.

– Я в футболке, – протестует она.

– Разрешите! – влезает в разговор охранник. – Я объясню. Аня ни в чем не виновата!

Шумно выдыхаю… Ну совсем охренели! Это я решу в своём доме, кто прав, а кто виноват!

– Говори, – рычу на Ивана. – У тебя минута.

– Алексей Егорович! – чуть не плачет Аня. – Почему вы кричите?

– Села! – рявкаю на неё и оглядываю с мокрой взъерошенный головы до ног, одна из которых забинтована.

Призываю какие-то высшие силы, чтобы не сорваться и никого не покалечить сейчас. Потому что футболка, которая надета на Анечке промокла и теперь совершенно ничего не скрывает, прилипнув к манкому девичьему телу.

С трудом отвожу от него голодный взгляд.

– Ну! – тороплю охранника, желая, чтобы он скорее свалил.

Он нервно ведёт плечами и начинает говорить…

Глава 13. Совсем не пошло.

Аня

Входная дверь хлопает, оставляя меня с Алексеем наедине.

Я чувствую, что Баринов не просто зол. Он в ярости. Воздух между нами звенит от напряжения и становится тяжёлым. Мне абсурдно хочется извиняться. Но за что?

– Ты мне просто объясни, как ты умудряешься? – выразительно разводит он руками. – Как ты вообще дожила до своего возраста с такой тягой к приключениям!

– Нормально дожила, – бурчу и веду плечами, потому что в мокрой футболке становится зябко.

– Почему ты не позвонила мне? – продолжает свой допрос Алексей.

Вот только лампы, направленной мне в лицо не хватает.

– Потому что охрана среагировала быстро. Иван все решил. А вас волновать мне показалось неудобным. – вздыхаю.

– Аня… – он подходит ко мне вплотную и наклоняется, ставя руки по обе стороны на диван. Я вижу, что он себя сдерживает. Старается быть вменяемым, но его глаза просто полыхают и грозят сжечь заживо. – Я хочу всегда быть в курсе того, что происходит в моем доме. В том числе и с тобой. Это понятно?

Это «понятно» прокатывается по моей спине холодной волной.

Мое сердце начинает трепетать, как пойманый в клетку воробышек. Нос щекочет запах туалетной воды Баринова, волосы на руках встают дыбом.

– Понятно… – выдавливаю из себя, больше всего желая, чтобы Алексей сделал шаг назад.

Потому что мне самой бежать некуда, да и есть ли у меня на это право?

– Ты дрожишь, – констатирует Алексей.

Подхватывает край футболки и тянет ее вверх, снимая с меня через голову.

Мокрые волосы распадаются по голым плечам холодными сосульками.

Я замираю, как кролик перед удавом и превращаюсь в напряженный радар, который пытается уловить опасность.

Горячие ладони Алексея ложатся на мои плечи и убирают с них волосы.

– Только я могу тебя трогать, – вибрирует его голос на обертоне. Он отдаётся где-то внизу моего живота и приносит странные ощущения между бёдер.

Пальцы Баринова скользят по шее и обхватывают ее сзади. Жестко. Заставляют меня поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

Ой, мамочки… Новая порция мурашек рассыпается по телу.

Я не выдерживаю его подавляющего взгляда и захлопываю веки.

И в следующее мгновение, совершенно не давая мне одуматься, требовательные губы Алексея накрывают мои испуганные и неопределившиеся.

Где-то на переферии сознания в голове проносится мысль, что именно так и должен целовать мужчина. Чтобы хотелось рухнуть к его ногам с трясущимися коленками и подставлять губы, чтобы он делал это ещё и снова. А самое страшное, что я безбожно совру, если скажу, что мне неприятно.

Мне удивительно! Потому что до этого самого момента я понятия не имела, что обычный поцелуй может выразить так много мужских эмоций. Без слов. Но так доходчиво, будто информацию тебе  доносят непосредственно в спинной и головной мозг одновременно.

Наказание за собственное волнение, ревность, восхищение, желание продолжения прямо здесь и сейчас, но понимания, что его не будет. Бережность.

Меня оглушает этим откровением, и я отвечаю Алексею, постепенно открываясь. Мне тоже хочется сказать. Что я благодарна, что признаю его место в своей жизни, но пока боюсь. И вообще, все это для меня слишком!

Голова кружится от недостатка кислорода. Я хватаюсь руками за плечи Баринова, потому что устойчивость у меня так себе и на больную ногу я стать не могу.

Алексей также неожиданно, как и начал, разрывает поцелуй, подхватывая меня на руки.

Я смотрю на него шокировано распахнув рот и глаза. Он же не? Или все случится прямо сейчас?

– Нет, не бойся, – он качает головой, – я не трону. Просто отнесу в душ.

«А ведь он мог бы!» – колотится мысль в моей голове. – «Мог бы потребовать и взять.»

– Спасибо… – шепчу вжимаясь губами в его плечо и немножко расслабляюсь, ощущая себя в состоянии парения.

Меня никогда не носил на руках мужчина.

Несмотря на то, что грудная клетка Алексея ходит ходуном, держит он меня очень уверенно.

Почти не напрягаясь, поднимается на второй этаж и заносит меня сначала в спальню, а потом в ванную, и ставит ногами в душевую кабину.

– Держись за стенку на всякий случай, – кивает мне, закатывая по локоть рукава рубашки.

– Спасибо, я сама дальше… – смотрю на его подготовку к участию в моем мытье и снова начинаю паниковать.

– Нет… – качает он головой. – Я помогу.

Протягивает руку и обрушивает мне на голову тропический ливень.

Я отфыркиваюсь от воды, захлёбываюсь, и когда открываю глаза, вижу что Алексей выдавливает на губку жидкое мыло.

– Не бойся… – говорит уверенно.

Мне хочется поистерить ему в ответ. Легко сказать «не бойся», когда стоишь почти голой перед мужчиной, от которого во всем зависишь.

Одним легким движением он отстегивает крепление между чашечек лифчика и тянет с моих плеч бретели вниз.

Господи! Щеки вспыхивают горячим. И я снова, как последняя трусиха, прикрываю глаза. Это сколько же женщин нужно в своей жизни раздеть, чтобы с первого раза догадаться, где застежка.

Напрягаюсь, ожидая каких то пошлых или наглых прикосновений, но ничего такого не происходит. Губка в мягкой пене скользит по шее, потом по ключицам медленно и попадает в какие-то такие точки, что в моем затылке начинают вспыхивать фейерверки.

Что этот мужчина со мной делает? Зачем? И даже не убирает мою руку, которой я, защищаясь, прикрываю грудь.

Мочалка опускается ниже по моему животу, и когда она касается кромки трусиков, я не выдерживаю. Распахиваю глаза, сразу врезаясь взглядом в стеклянные глаза Алексея.

– Постучи… – он хрипло прокашливается, – как закончишь. Я помогу выйти.

Всовывает губку мне в руки и очень быстро выходит из ванной комнаты.

Я закрываю дверцу душевой кабины и с колотящимся сердцем стекаю по стеклянной стенке на дно.

Вода лупит по спине. Я падаю лицом в ладони и совершенно неожиданно понимаю, что мне немножечко жалко, что Алексей остановился. Потому что это было… красиво и… горячо. Совершенно не грязно, и не идёт даже в сравнение с теми впечатлениями, что случались в моей жизни ранее.

Именно с Никитой было пошло. Ему и никогда не были интересны мои эмоции. А Баринов… он достаёт их из меня и наслаждается. Как деликатесом.

Глава 14. Терпеливый зверь.

Барин

Скидываю вещи прямо на пол посреди своей спальни и захожу в ванную.

Душ. Мне срочно нужен холодный душ, или я за себя не отвечаю.

Закрываю створку кабины, поворачиваю кран и практически минуту стою под ледяной водой, пока болезненное напряжение в паху не начинает ослабевать.

Голова немного кружится от таких резких толчков давления вниз, а потом в вверх.

Как сейчас к ней возвращаться?

К нежной, распаренной, голой… Да там только хватать и тащить в ближайшую постель. Но я обещал не трогать.

Какого хрена я ей это обещал?

Заворачиваюсь в полотенце и выхожу. Быстро натягиваю футболку и спортивные штаны на голое тело и возвращаюсь в Анину спальню.

В ее ванной ещё шумит вода. И мое воображение снова обостряется.

Красивая. Не смог отказать себе в удовольствии посмотреть.

Меряю шагами комнату от окна до двери ванной. Черт! Даже на месте стоять нереально!

К моему облегчению в стену раздаётся стук.

Я чуть не срываю дверь с петель, когда залетаю в ванную . Мы сталкиваемся с Аней взглядами и синхронно выдыхаем.

Она крепче сжимает пальчиками на груди полотенце.

– Я старалась не мочить, – виновато звучит ее голос. – Но бинт все равно намок. Там внизу ещё оставили мне.

Говорить не могу. Киваю. Подхожу и снова подхватываю девочку на руки.

Она такая тёплая и напряженная, что меня накрывает странным чувством нежности. Хочется ее успокоить. Сердце начинает гулко «ухать», и я, повинуясь порыву, прижимаюсь губами к Аниным. Без продолжения. Просто длинное касание.

Вкусная. Кровь снова отливает от мозга вниз.

– Мне нужно одеться, – нервничает Аня.

– Идём, – киваю.

Выношу ее из ванной, сажаю на кровать и опускаюсь на корточки к ноге.

– Покажи, что тут у тебя.

Разрываю мокрую марлевую завязку и, успокаивающе поглаживая пальцами нежную ножку, раскручиваю бинт.

Отёк от щиколотки до пальцев. Растяжение.

– Болит? – поднимаю на неё глаза, осторожно поворачивая ногу в разные стороны.

– Да, – я вижу, как она морщится. – Вы не только в финансах, но и в травмах разбираетесь? – спрашивает сдавлено, явно намекая на то, какого хрена я ее трогаю?

– Мастер спорта по кикбоксингу. Травмы ног, считай, как дополнительная специализация.

– Вау, – скользит оценивающим взглядом по моим плечам и мышцам.

Я прячу улыбку и поднимаюсь на ноги.

– Что тебе дать из одежды?

– Белье в ванной на батарее, – краснеет Аня, – и мой сарафан в шкафу.

Исполняю ее просьбу.

Оглядываю полки с одеждой и отмечаю, что для девушки на них неприлично пусто. Нужно дать задание продавцам собрать Ане гардероб.

– Выйдете, пожалуйста, – просит она, тиская в руках белье.

– Я отвернусь.

Отхожу к окну и слушаю быстрое шуршание.

Мне хочется поржать над собой.

«Дожился… Женщина, которую ты хочешь, одевается в твоей постели сама… А должно быть с точностью наоборот – раздевается и не сама.»

– Я готова, – шелестит Аня.

Оборачиваюсь. Подхожу.

– Пойдём поужинаем вниз? – предлагаю ей.

Она начинает кусать губы.

– Извините, Алексей Егорович, я ваши вещи разобрала, а ужин приготовить не успела…

О Господи…

– За шею меня обними, – спокойно перебиваю ее, испытывая на языке металический стремный привкус от ее извинений.

Неужели я, действительно, кажусь девушке такой сволочью?

Наклоняюсь. Аня покорно обвивает меня руками.

– У тебя есть предпочтения в еде? – спрашиваю ее, подхватывая под попочку.

– Почти никаких, – отзывается.

– Это хорошо.

Мы снова спускаемся в столовую. Я усаживаю Аню на стул.

– Где бинты?

– На диване… Вы только принесите. Я сама сделаю.

Игнорируя ее самостоятельность, приношу все необходимое для перевязки, разрываю упаковку и осторожно фиксирую травмированную часть ноги. Аня терпит, затаив дыхание.

– Больно? – притягиваю завязки посильнее.

Резко выдохнув, кивает головой.

– Сейчас таблетку дам.

Достаю из шкафа обезболивающее и наливаю стакан воды.

– Спасибо большое, – Аня забирает их из моих рук, а я сбегаю от ее уязвимого взгляда к холодильнику.

Веду плечами. Черт, как пробирает этот взгляд.

Открываю дверцу и оглядываю полки.

– Печёный картофель и цезарь? – оборачиваясь, предлагаю вариант ужина.

– Годится, – кивает, смотря на меня с интересом. – А что мне делать?

– Украшать собой кухню, – ворчу, отворачиваясь обратно и доставая продукты. – И постараться не упасть со стула и не вызвать землетрясение.

– Почему именно землетрясение? – уточняет обижено.

– Потому что вероятность встретить змею была примерно такая же, – хмыкаю я.

Сто лет уже не готовил. И вообще думал, что это будет зона ответственности Анечки. Но она за несколько часов умудрилась перевернуть все с ног на голову. Талантливая…

Вот. Стою, мою картофель. Что дальше? По всей видимости, завтрак.

– Как прошёл ваш день? – доносится робкое за спиной.

Замираю.

Это попытка вежливого диалога? Я должен поддержать?

– Хорошо, – киваю. – Зови меня на «ты» ладно?

Бросаю на Аню взгляд.

– Я постараюсь, – тушуется. – Очень непривычно к начальнику.

– Ты считаешь, что наши отношения похожи на деловые? – иронично дергаю бровью.

– Нет, но…

– У тебя на правой груди есть родинка, – посмеиваясь, перебиваю ее.

– Ооо… – выдыхает. – Я поняла. Не надо дальше… Алексей.

Мы молчим.

Нож скользит по сырой куриной грудке. Дорезаю, высыпаю на сковородку. Заворачиваю картофель в фольгу и засовываю в духовку. Засыпаю салатную смесь в большую тарелку.

– Алексей, – Аня снова окликает меня. – А тех людей… их уже арестовали? – вибрирует ее голос от волнения.

– Да, – киваю. – Суд будет быстрый. Уже после завтра.

– Спасибо, – с облегчением. – Я за Ксюшу и бабушку очень переживала.

– А где твои родители, Аня?

Этот вопрос меня прямо мучает с сегодняшнего утра. Ребята ничего не смогли накапать. Пусть немного бесцеремонно я врываюсь в ее личное, ну а чего жаться? Имею право.

– С моим папой мама на раскопках познакомилась на первом курсе. Вернулась беременной. Бабушка была категорически против его переселения в Москву и в нашу квартиру. В целом, оказалась права. Со мной он увидеться не пожелал, хотя знал о рождении. В итоге – спустя десять лет где-то спился. Мама «ушла», когда Ксюха родилась… – гаснет ее голос.

– А ее отец, – добиваю я этот вопрос.

– Бабушка так и не добилась, кто и как так вышло… – жмёт плечами. Странная история там.

– Понял, извини.

– Да все хорошо… А у тебя? Есть кто-то из родных? – спрашивает звенящим, нарочито бодрым тоном. – Зачем одному такой большой дом?

Вопрос заставляет напрячься. В шейном отделе позвоночника начинает ныть. Не стоит пока юным девушкам ходить в эту сторону моей жизни.

– Вот ты мне и родишь, – подмигиваю Ане, переводя вопрос в шутку. – Двоих – троих?

– Я… – вижу, как распахиваются ее глаза, становясь блюдцами. – Не шутите так, – просит напряжённо.

Мгновенно и необъяснимо вскипаю. А почему, собственно, нет? Снова не подхожу? Да я, если решу, спрашивать тебя не буду… Зараза!

– Успокойся, – цежу. – Это вообще не моя тема.

Глава 15. Качели.

Аня

– Ты не любишь детей? – не понимаю я его резкой реакции.

– А что в них хорошего? – Алексей жмет плечами. – Шум, грязь, беспорядок…

– Ясно, – отзываюсь, поджимая губы.

Я, конечно, не собираюсь рассказывать  Баринову про то, что дети – это прекрасно, но за Ксюху обидно. Она у меня классная.

– Что тебе ясно, – язвит он. – Презервативы не зря придумали…

– Наверное, – перебиваю его. – Таким, как вы, они действительно нужны… – выпуливаю фразу и осекаюсь, понимая ее двусмысленность.

Грохот посуды подтверждает мое предположение.

Баринов оборачивается и начинает надвигаться «тайфуном вместе с песчаной бурей одновременно» в мою сторону.

Губы сжаты, ноздри подрагивают, глаза  прищурены… Я теряюсь.

– Повтори, – шипит он. – что там мне нужно?

Первой мыслью хочу убежать, но опустив ноги на пол, тут же ощущаю резкую боль. Черт!

Алексей заставляет меня больно врезаться затылком в стену и смотреть ему в глаза.

– Своему бывшему чмошнику будешь такие советы давать! – повышает он на меня голос. – Ты поняла?

Я вжимая голову в плечи.

– Извините, – лепечу. – Я не это имела ввиду. И Никита он…

– Мне плевать, что ты там имела ввиду, – шипит Баринов. – Прежде чем пустить тебя в свою постель, я тебя проверю, как уличную кошку. Анализы, гениколог, стоматолог…

– Я здрова, – отвечаю сдавлено и чувствую, как горло начинает сводить от обиды. – У меня в жизни только один мужчина был…

– И этот «мужчина» чуть ли не каждую неделю заводил себе новую девку! Хреновые рекомендации для тебя, не находишь? Неужели действительно на столько плоха?

Я задыхаюсь от несправедливой обиды. Мне мерзко и противно. За что? Что вообще он знает про Никиту? Почему так говорит?

Рука рефлекторно размахивается и прижигает Алексею по щеке.

Баринов с силой прижимает меня к себе, перехватывая руки за спиной. Целует. Властно, больно. Безжалостно вкручивает свой язык мне в рот и терзает губы.

Отпусти меня! Не надо! Мне страшно!

Слёзы брезгают из глаз. Я ощущаю их привкус во рту.

Поцелуи тормозят…

– Капец… – выдыхает Алексей, отстраняясь.

Я чувствую, как тяжело он дышит.

Отпускает меня.

– Что же вы меня вылизываете тогда? – истерично шепчу, снова переходя на «вы». – Вдруг я заразная?

Он трёт лицо ладонями и молчит.

– Извини… – выдавливает из себя.

Я снова предпринимаю попытку соскользнуть со стула на здоровую ногу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.