Двойное подчинение

– У меня вино, – качнула я бокалом и демонстративно сделала медленный глоток.

Антон посмотрел на мои губы, после в глаза и снова на губы. Зрачки его чуть заметно расширились.

– Думаю, я могу подождать, пока Вы допьёте его, – проговорил он, лаская кончиками пальцев моё запястье.

Каждое его лёгкое движение посылало по моему телу нервные, полные чувственности импульсы, взгляд приковывал к месту, тогда как другой, направленный в спину, обжигал. Мне хотелось избавиться от этого, хотелось что-то противопоставить им, доказать, но как, я не имела представления. Не знаю, от чего я опьянела сильнее – от его касаний или от второго подряд выпитого залпом бокала вина. Пальцы Антона легли поверх моей ладони. Высвободив стеклянную ножку, он, не отходя от стола, прижал меня к себе и повёл к танцующим.

Я чувствовала его крепкое тело, его запах дурманил. Стоило поднять взгляд к его лицу, и меня окутало темнотой его зрачков. Той самой, в глубине которых горело желание.  Лежащая у меня на талии ладонь проскользила по голой спине к шее, после вернулась назад – к пояснице, а затем ниже.

– Надеюсь, ты не планировала этой ночью вернуться домой? – глядя мне в глаза, глухо проговорил он. – Это было бы очень неразумно с твоей стороны.

Я не ответила. Чувствовала себя пойманной в силки мелкой птичкой. Он кружил меня, заставляя прогибаться в такт музыке, и в те моменты, когда бёдра наши соприкасались, я чувствовала его твёрдый пах. Он хотел меня и не пытался скрыть этого.  В какой-то момент заметила рядом Дениса и ту самую девицу. Мы оказались совсем рядом, на расстоянии какого-то полуметра друг от друга.

– Поменяемся? – внезапно предложил Денис, стоило нам с ним столкнуться взглядами.

– Почему бы и нет, – отозвался Антон, и я тут же перекочевала в другие руки. Такие же горячие и твёрдые. Сама не поняла, как оказалась прижатой к груди Дениса. Вдохнула аромат его одеколона и почувствовала пальцы на шее.

– Не уверен, что мне нравится, как ты ведёшь себя сегодня, – рыкнул он. – Не забыла, что за любой проступок последует наказание?

– Не забыла, – выдавила я.

Как я могла забыть? Ноги стали ватными, каблуки мешались, хотелось скинуть их.

– Это хорошо, – пальцы прошлись вдоль моего позвоночника.

Стоило танцу закончиться, Денис выпустил меня. Пошатываясь, я добрела до стола и схватила первое, что попалось под руку. Мартини… И ещё один мартини… Ощущение рук на коже, режущий виски женский смех и прожигающие меня взгляды… Они ведь могут выбрать любую. Любую, чёрт возьми! Так почему я? Я ведь обычная. Просто симпатичная, приятная, но не более того. Представила, как Антон целует эту белобрысую в шею, как руки Дениса скользят по её гладкому телу. Стало противно. И снова смех… Схватила ещё один бокал, глянула на стоящую у противоположного конца стола троицу и отсалютовала. Руки Дениса на её теле, его губы на её губах… От рисуемых воображением картин стало тошно. Колкое и яростное во мне воспротивилось, оскалилось, и я, глядя Денису прямо в глаза, залпом опрокинула в себя мартини. Что это? Ревность? Только этого мне ещё и не хватало…

Кажется, в руке моей оказался ещё один бокал, кажется, зал поплыл, пошатнулся…

– Пойдём, – услышала я возле себя глухой голос. Кто-то крепко взял меня за руку.

Я сделала шаг и, споткнувшись, едва не упала. В голове стоял туман, картинки смешивались, лица и стены плыли. Меня куда-то тянули, тащили, а я едва могла перебирать ногами. Спотыкалась, но кто-то удерживал меня, чьи-то крепкие руки. Рядом зазвучал другой голос, такой же знакомый, жёсткий.

– А я ведь предупреждал… За любой проступок…

6

Широкие, горячие ладони прошлись по моим бёдрам до самых ягодиц, и я, тихо застонав, подалась навстречу. Сон был таким приятным, что просыпаться не было никакого желания. Другие руки накрыли грудь.

– Какая ты тёплая, – прошептал Антон, обводя большими пальцами соски. – Тёплая, – губы на моём плече, – и сладкая, – опаляющий кожу выдох.

Денис согнул мою ногу и тронул пальцами плоть. Обрисовал лоно и проник внутрь.

Я снова застонала, изогнулась, подаваясь к его рукам, подставила шею поцелуям Антона. По телу разливался жар, внутри ныло, стягивалось желание.

– Мокрая… – усмехнулся Денис и проник пальцем глубже, добавил к нему второй, потом третий. Сделал несколько быстрых, но негрубых движений. Антон прикусил мою шею и тут же провёл по невидимой ранке языком. Подул, вызывая у меня миллион мурашек.

– Да… – прошептала я, изнывая от их откровенных касаний. – Ещё… Ещё-ё-ё… Да-а-а… – стон был настолько громким, что я услышала его будто бы со стороны. Медленно приоткрыла веки…

Стоило свету резануть по глазам, голова наполнилась тяжестью, но охватившее меня желание никуда не делось. И руки, ласкающие меня, тоже.

– Доброе утро, Анечка. – Антон толкнул меня на спину и ещё раз поцеловал шею.

Пальцы Дениса на секунду исчезли и снова ворвались в меня, уже с большим напором. Я едва не задохнулась. Лежала, раздвинув ноги, и понимала, что никакого сна не было и в помине. Одежды на мне не было, и я абсолютно не помнила, как раздевалась. Или… Или как они раздевали меня.

– Ну что, – внезапно Антон сгрёб мои волосы и с силой стиснул грудь. Приподнял мою голову, – хорошо повеселилась?

Денис снова вогнал в меня пальцы. Я неровно задышала, дёрнулась, но он заставил развести ноги ещё шире.

– Даже слишком хорошо, – рыкнул он, ускоряя темп.

Подушечкой большого пальца надавил на клитор и принялся поглаживать, доводя меня до безумия. Моё изголодавшееся по ласке тело жаждало этих прикосновений, жаждало ласк, и я ничего не могла поделать с этим. С очередным ударом пальцев я громко вскрикнула, и Антон поймал этот вскрик губами. Втиснул язык мне в рот и стал жадно, голодно целовать. Держал за волосы, не позволяя отвернуться, терзал губы и шарил свободной рукой по телу. Узел желания во мне пульсировал всё сильнее и сильнее, мышцы сводило от невыносимого напряжения.

– Наши сотрудники не позволяют себе такого поведения, Анна, – ещё один удар пальцев внутрь.

Я всхлипнула, едва Антон позволил мне сделать глоток воздуха, беспомощно впилась в простынь пальцами.

– Разве мы не предупреждали тебя, что любой проступок подразумевает наказание? – хриплый рык Дениса.

– Предупреждали, – отозвался Антон. Подхватил мою ногу под коленкой и согнул. Проникновения стали настолько глубокими, что я вообще перестала понимать что-либо. Терялась в ощущениях, металась, сходила с ума. Грудь ныла, сил выносить это не было. – Мы её предупреждали, – просипел Антон, сильнее сжимая мои волосы. – Да, Анечка? – хватка до боли. – Да?

– Да, – захныкала я, ловя движения пальцев старшего из братьев. Навстречу бёдрами, чувствуя, что ещё совсем немного, и меня накроет сладкой волной удовольствия.

– Предупреждали? – пальцы до упора.

– Да, – всхлип, переходящий в стон. – Да-а-а… предупреждали… Пожалуйста…

Ещё мгновение, ещё… Внезапно руки Дениса исчезли, жёсткая хватка Антона ослабла. Изнывающая, дрожащая от раздирающего меня желания, я приоткрыла глаза, совершенно не понимая, что происходит.

– Так в чём дело, Анна? – Денис, мрачный, суровый, стоял возле постели и холодно смотрел на меня.  – Или ты считаешь, что для тебя предусмотрены какие-то особые условия?

Его тёмные глаза блестели, слова звучали жёстко. И снова он выглядел так, будто считанные мгновения назад не сидел рядом со мной на постели, не касался меня, будто его руки, его пальцы… Жалобно всхлипнув, я дотронулась до влажной шеи, опустила ладонь к груди. От неудовлетворённости внутри тянуло, ныло.

– Анечка, очевидно, плохо понимает, когда ей объясняют по-хорошему, – раздалось с другой стороны.

Повернув голову, я увидела Антона. Так же, как и брат, он смотрел на меня совершенно спокойно, только глаза казались чуть темнее обычного.

– Если не понимает по-хорошему, – вновь заговорил Денис, – значит, будет по-плохому, – прошёлся по мне пробирающим до самого нутра взглядом, задержался на груди, на бёдрах.

– Надеюсь, что по-плохому она поймёт быстрее, – ответил ему Антон так, будто меня здесь вовсе не было. Будто я не лежала перед ними голая, с разведёнными ногами, возбуждённая и совершенно открытая. Тихонько заскулила, поглаживая грудь, сдвинула бёдра, чувствуя, как меня всё сильнее окутывает холодом. Ещё пару секунд они молча смотрели на меня, лишая какого-либо понимания того, что происходит, а после всё так же молча отошли от постели. Только теперь до меня дошло, что они имели в виду.

Закусив губу, я протяжно выдохнула и подобрала ноги. Присела, наблюдая за тем, как из номера вышел вначале Антон, а вслед за ним – Денис. Напоследок он снова посмотрел на меня. Совершенно спокойно, с долей равнодушия.

– Приведи себя в порядок, – только и бросил он. – Ты похожа на дешёвую шлюху.

Дверь за ним закрылась, а я так и осталась сидеть на постели.

– Проклятые сволочи! – всхлипнула и, схватив подушку, запустила в дверь. Желание никак не угасало. Грудь, живот, бёдра, колени: всё ныло, требовало продолжения, и я не знала, как избавиться от этого. Вернее… знала, но знала я и то, что это мне не поможет. Мне нужно настоящее, сильное, запретное. – Проклятые сволочи! – процедила сквозь зубы и, притянув к себе колени, бессильно ткнулась в них лбом.

Не знаю, сколько я так просидела, но длиться бесконечно это не могло. Встав, я осмотрелась по сторонам, ища, чем бы прикрыться, но увидела лишь собственное, висящее на спинке стула платье и нижнее бельё, лежащее рядом.

Голова была мутной и побаливала, тело всё так же ныло неудовлетворённостью. Не найдя ничего я, как была голая, прошла через весь номер к двери ванной и только очутившись внутри, смогла выдохнуть. Здесь, в маленькой комнатке, я будто бы почувствовала себя отгороженной от всего мира. Прижалась спиной к прохладной кафельной стене, откинула голову и протяжно выдохнула.

– Ненавижу, – слетело у меня с губ, и я с досадой ударила о стену ладонью. – Ненавижу…

Вскоре я уже стояла в кабинке под тёплыми струями воды. Касалась себя и понимала, что окажись сейчас рядом со мной кто-то из братьев, я бы…

Презрение к самой себе захлестнуло меня. Решила доказать, что моя жизнь не принадлежит им, а что в итоге? Стою и, трогая себя, думаю о том, что хотела бы, чтобы это были вовсе не мои руки.

На краю сознания мелькнула мысль достать телефон Сашки, договориться с ним о встрече и… Дальше этого «и» ничего не шло, потому что идти, в сущности, было нечему.

Погладив себя, я обхватила обеими ладонями груди и потёрла соски. Шумно задышала, запрокинув голову, и почувствовала, как чуть отступившее напряжение с новой силой сковало тело. Сжала грудь сильнее, массируя, доводя себя и мысленно возвращаясь к тому, что случилось чуть раньше.

– Да… – зашептала, слизывая с губ капли воды. – Да… М-м-м…

Подставила струям шею, воскрешая воспоминания о губах Антона, о его влажных чувственных поцелуях и языке. Но этого мне было слишком мало. Коротко выдохнув, сняла душ с держателя и, сделав воду прохладнее, направила себе в живот. Опустила ниже, к лобку и сделала несколько круговых движений. Ещё ниже, к плоти. Струя ударила по разгорячённому лону, задела клитор, и я, вскрикнув, сжала зубы.

– Да, Денис… – захныкала, представляя себе, что это вовсе не вода вбивается в меня, а он: бескомпромиссный, подчиняющий меня себе, своей воле. – Да… Пожалуйста… – реальность таяла.

Чем невыносимее становилось напряжение внутри, тем меньше я понимала, где кончается настоящее и начинается вымысел. Ноги подгибались, струя терзала мою плоть, дыхание сбилось. Я зарычала, задышала открытым ртом и, не сдержавшись, закричала, чувствуя, как одна за другой меня накрывают волны. Отбросила душ и тронула клитор, принялась гладить, продляя собственное наслаждение и не отпуская рисуемые воспалённым сознанием картинки: руки Антона, его губы, и Денис… Денис, имеющий меня так, как хочет он, не спрашивающий разрешения.

Ноги подогнулись, и я как подкошенная рухнула на пол душевой кабинки. Вода хлестала меня по коленкам, струилась по пальцам, а я сидела, тяжело дыша, и смотрела невидящим взглядом перед собой. Мало… Я знала, что этого мне будет мало. Развела ноги и тронула себя, всхлипнула. Возбуждение лишь немного ослабло, не было столь болезненным, но не отступило.

– Прекрати, – приказала я сама себе и убрала запорхавшие было по плоти пальцы. – Прекрати ты уже. Прекрати… – бессильный шёпот. Кажется, я всё-таки проиграла. Безоговорочное фиаско, белый флаг.

На ватных ногах я вышла из душа, взяла первое попавшееся полотенце и, обмотавшись, как была мокрая, вернулась в комнату.

– Кажется, тебе было сказано, чтобы ты привела себя в порядок, – услышала я, едва сделала шаг.

Вскинула голову и увидела сидящего на краю постели Антона. Рядом с ним, на стеклянной подставке, стоял поднос. Я так и застыла. Совершенно мокрые волосы падали мне на спину и плечи, по лицу и шее стекали капли воды.

– Я сама знаю, что мне делать, – выдавила я лишь потому, что нужно было что-то сказать.

– В самом деле? – Антон осмотрел меня с головы до ног. Задержался на сжимающих край полотенца пальцах и медленно поднялся. Не спеша, ленивой походкой приблизился ко мне и дотронулся до щеки тыльной стороной ладони. – А мне кажется, ты понятия не имеешь, что тебе делать, – вкрадчивым голосом заговорил он. – Пытаешься казаться независимой, а на деле… – пальцы его обрисовали мои губы.

Взяв за подбородок, Антон заставил меня приподнять голову и посмотреть ему в глаза. Покачал головой.

– Отпусти, – слабо воспротивилась я и заметила, как дёрнулся в усмешке уголок его рта.

– А ты сама-то этого хочешь? – спросил он и, склонившись, собрал губами капли воды с моего виска. – Хочешь, чтобы я тебя отпустил, Анечка?

– Д-да… – запнувшись, выдохнула я, прикрывая глаза. Губы его были тёплыми, каждый невесомый поцелуй вызывал дрожь.

– Уверена? – снова его вкрадчивый голос.

Я сглотнула. Антон накрыл ладонью мою кисть, прошёлся пальцами до локтя и, обрисовав его, добрался до плеча.

– Так уверена или нет, Аня? – сжал подбородок сильнее.

Стоило мне приподнять веки, я наткнулась на его взгляд. Васильковая радужка стала темнее, в зрачках тлели угли.

– Уверена, – рвано выдохнула я. Пальцы его исчезли.

Плечи обдало холодом, капля воды с волос упала на грудь. Антон больше не касался меня – стоял в метре и просто смотрел. Всё моё нутро пронзило разочарование. Нет! Нет, не уверена! Именно это захотелось закричать мне, когда я поняла, что настаивать он не собирается, но я сдержалась.

– Твой завтрак, Анна, – кивком указал он в сторону постели.

Я безотчётно посмотрела на поднос, после на Антона. Облизнула губы и заметила, как сверкнули его глаза.

– Чай с липой и мёдом, – уголок его губ снова дёрнулся. – Всё, как ты любишь.

Больше ничего не сказав, он развернулся и вышел из номера, я же на подгибающихся ногах дошла до постели и буквально рухнула на неё. Взяла чашку и, понюхав, сделала глоток. И правда с липой и мёдом…

Уронила голову на руку и застонала. И что мне со всем этим делать?! Они играют со мной, как два кота с мышкой, а я даже противиться этому больше не могу!

Сделала ещё один глоток. С волос так и капало, но силы, что я нашла в себе, чтобы встать со дна душевой, кончились. Взяла с блюдца сахарное печенье и сунула в рот, но не успела дожевать, дверь номера снова распахнулась. Резко обернувшись, я увидела привалившегося к косяку Дениса. Прищурившись, он смотрел на меня. Долго, пристально. Секунды перекатывались одна в другую, растягивались, а он всё стоял, не сводя с меня взгляда. Проглотив печенье, я сделала ещё один глоток чая. Ждала, что Денис пройдёт внутрь, но делать этого он не спешил.

– Вам что-то нужно, Денис Васильевич? – наконец не выдержала я.

– Да, – ответил он спокойно. – У тебя есть полчаса на то, чтобы собраться. Заедем к тебе, возьмёшь вещи.

– Вещи? – с непониманием переспросила я.

– Да. – Денис оттолкнулся от косяка и взялся за ручку двери. – Через несколько часов у нас вылет в Сочи. Поедешь со мной в командировку.

7

В Сочи мы прилетели ближе к вечеру, до отеля и вовсе добрались около семи. Находился он на первой линии, возле самого моря.

Выйдя на широкий балкон нашего номера, я едва не ахнула – таким красивым был вид. Солнце светило уже не так ярко, и в его мягких лучах лёгкие волны отливали бирюзой.

Как бы ни противилось всё моё существо этой внезапной, нарушившей не только мои, но и, судя по всему, Машкины планы поездке, я невольно залюбовалась. Подставила лицо лёгкому солёному ветерку и глубоко вдохнула. Делать было нечего, пришлось просить сестру провести с племянником не только этот, но и несколько следующих дней. Благо, Андрюшку она любила, да и, благодарная мне за то, что не бросила после смерти родителей, никогда не отказывала в помощи. Вот и на этот раз заверила меня, что всё в порядке, хотя я и догадывалась, что это не так. Вернее, не совсем так.

– Неплохо, правда? – подошедший Денис положил мне руку на талию и встал рядом. Глянул на море, осмотрел пустую полоску пляжа. Номер был класса «люкс» и имел отдельный выход к морю. Никакого шума, никаких людей.

– Неплохо, – согласилась я и хотела было отойти, но Денис остановил меня, скомкав на спине платье.

Я посмотрела на него и наткнулась на оценивающий, пристальный взгляд. Сердце само собой заколотилось чаще, с губ слетел выдох. Выпустив платье, Денис погладил меня кончиками пальцев по пояснице, потом прошёлся выше, вдоль позвоночника и, сократив расстояние между нами до ничтожного, снял с моих волос резинку.

– Так лучше, – негромко сказал он, не сводя взгляда, и обхватил затылок.

Я сглотнула, невольно облизнула губы, и взгляд его тут же опустился на мой рот.

Пальцами он слегка сжал мою голову и, притянув к себе, накрыл губы поцелуем. Я выдохнула, попыталась высвободиться, но заведомо знала – бесполезно. Летя сюда, я понимала, что меня ждёт. Один на двоих номер с огромной кроватью не оставлял никаких сомнений.

– Хватит, Анна, – процедил Денис, когда я упёрлась ладонями ему в грудь. – Мы прекрасно знаем, что оба хотим этого, – последнее слово он буквально рыкнул мне в губы и сразу же принялся целовать.

Язык его нагло и бесцеремонно втиснулся меж моих зубов. Развернув, он прижал меня ягодицами к поручню балкона. Я чувствовала его возбуждение, его твёрдый член, исходящее от него тепло и запах, смешивающийся с просоленным воздухом, и от того ещё более пьянящий. Пальцы его сжались в моих волосах, натиск стал сильнее. Дыхание перехватило, сердце забилось, тело обдало теплом. Желание, что утром мне так и не удалось унять, мгновенно вспыхнуло восставшим из пепла фениксом и охватило моё тело, скрутилось во мне, посылая импульсы в каждую клетку.

– Хорошая девочка, – просипел Денис мне в рот, расстёгивая молнию платья на спине. – Такой ты мне нравишься куда больше.

Губы его спустились к шее, ладонь с затылка соскользнула на плечи. Порывисто он принялся стягивать с меня платье, и уже буквально через секунду я стояла перед ним голая по пояс. Нервно обернулась назад, но там было лишь море, чайки и гравий омываемых волнами камней.

– Да-а-а… – шумно задышал, сжимая мою грудь и опять завладел губами.

Вбился в меня языком, одурманивая, заставляя забыть, как дышать. Руки его похотливо заблуждали по моей коже, и я, сдавшись, тихонько застонала сквозь поцелуй.

Бессильно сжала пальцами прутья перил, вдавливаясь в поручень спиной. Не касаться его… не касаться.

Он обхватил мои ягодицы и вплотную прижал к себе бёдрами. Несколько раз толкнулся навстречу и усмехнулся, поймав мой взгляд. Я чувствовала его сквозь одежду и загоралась от его желания ещё сильнее. Ласкающее голую спину солнце распаляло меня, а чернота его зрачков затягивала в бездну.

Крепко взяв за локти, он потянул меня на себя, развернул задом и толкнул на перила. Полоса горизонта покачнулась, волосы щекотнули лицо.

– Денис! – только и вскрикнула я, стоило ему надавить мне на спину, заставляя нагнуться ниже.

Тёплый металл врезался в рёбра, из груди вырвался выдох. Денис рванул моё платье ниже, руки его прошлись по моим бёдрам.

– Какая же у тебя шикарная задница, – сминая ягодицы, сипло проговорил он. Придавил меня к поручню телом и второй ладонью накрыл грудь.

Я чувствовала его всего – твёрдого, бескомпромиссного, подчиняющего меня. Его ладони, его пальцы были повсюду. Потирая сосок, он принялся сдирать с меня трусики и, едва они упали к лодыжкам, дотронулся до плоти. Не медля, раздвинул и проник в меня пальцем.

– Да ты уже потекла, – довольная усмешка мне в скулу. Прихватил зубами и тут же лизнул.

Я всхлипнула, чувствуя, как пальцы его задвигались во мне, как трётся о меня его стоящий член. Возбуждение накатывало всё сильнее, подобно ласкающим берег волнам. Сопротивляться не осталось ни сил, ни желания. Меня скручивало неудовлетворённостью, изнеможённое тело требовало долгожданной разрядки. Схватившись за поручень пальцами, я склонила голову, подалась к рукам Дениса, ещё и ещё.

– М-м-м… – громко, протяжно застонала, стоило ему добавить ещё один палец.

Он вдалбливал их в меня, то замедляя, то ускоряя ритм, а я щурилась и кусала губы, глядя на солнце, улавливая шум воды. Покачивалась под его натиском.

Обхватив за шею, он заставил меня повернуть голову и прикусил губу. Почувствовала его язык и открыла рот, впуская его. Его натиск, его власть…

И снова я понимала, что устала: устала быть сильной, устала держать всё под контролем: дом, работа, младшая сестра, пусть уже и самостоятельная, но всё так же нуждающаяся во мне, подрастающий сын. Я устала быть сильной и хотела просто подчиниться.

Пальцами Денис поглаживал моё горло, изучал рот языком и продолжал ласкать внутри, заставляя моё сознание уноситься прочь. Бёдра навстречу ему, снова и снова…

– Да! – вскрикнула я, насаживаясь на его руку. – Да! – опять его губы, пальцы…

Меня начинало потряхивать, ноги подгибались, и я сильнее ухватилась за перила. Порыв солёного ветра обдал воспалённую кожу, где-то поблизости крикнула чайка. Дыхание Дениса, пальцы… Всё разом остановилось, исчезло. Трясущаяся, я навалилась на поручень и перевела дыхание. Напряжение в теле было болезненным, внутренности ныли, между ног тянуло так, что хотелось плакать.

– Денис… – всхлипнула я, оборачиваясь. Он стоял в полуметре от меня и рассматривал. Глаза его были чёрными, как самая непроглядная ночь, в глубине зрачков тлели раскалённые угли – Перестань издеваться надо мной! – вскрикнула я, ненавидя его в этот момент так сильно, как, должно быть, не ненавидела никогда прежде. – Перестань…

– Нагнись и расставь ноги, – приказал он.

Я смотрела на него с непониманием, он же потихоньку кивнул на меня.

– Нагнись, раздвинь ноги и потрогай себя. Сделай так, чтобы я захотел тебя трахнуть.

– Ты и так хочешь меня трахнуть! – зарычала, понимая, что готова накинуться на него с кулаками от охватившего меня бессилия.

– Не уверен, что достаточно сильно, – пренебрежительно усмехнулся и посмотрел в сторону двери балкона.

– Денис! – вскрикнула я. – Скотина! Не смей!

– Нагибайся, – повторил он в третий раз и одарил меня бескомпромиссным взглядом.

Я заколебалась. Прекрасно осознавая, что он играет со мной, осознавала я так же и то, что играет он по своим правилам. И если я не подчинюсь, уйти ему не составит труда. А я… Меня раздерёт на части от этой неудовлетворённости. От очередного разочарования и тянущего желания.

Облизнула губы, тихонько всхлипнула, чувствуя, как печёт уголки глаз и, отвернувшись, сделала, как он приказал. Закрыла глаза и коснулась себя между ног, как делала много раз за последние годы.

Знала, что он наблюдает за мной, чувствовала его тяжёлый, жаркий взгляд. Пальцы мгновенно стали мокрыми от моей собственной влаги. Развела ноги шире, показывая ему себя, второй рукой обхватила грудь и стала поглаживать.

– М-м-м… – застонала, дотронувшись до затвердевшего соска, надавила на клитор и приласкала его. Тело моё мгновенно отреагировало на это касание, направленный на меня взгляд Дениса заводил ещё сильнее.

– Да, детка, – удовлетворённо протянул он. – Вот так. Давай… Трахай лучше.

Я всхлипнула и проникла внутрь двумя пальцами. Начала быстро водить туда-сюда. Мне было мало. Хотелось другого: силы, власти надо мной. Чёрт подери, мне хотелось подчиниться!

– Хочешь, чтобы это сделал я? – голос вкрадчивый и в то же время повелевающий, вызывающий мурашки по всему телу.

Услышала, как вжикнула молния его ширинки и облизнула губы.

– Так хочешь, Анна? – жёстче, настойчивее.

– Хочу, – призналась я честно.

– Что ты сказала? – положил ладонь мне на ягодицу и небрежно погладил.

– Хочу! – на очередном всхлипе.