(не) полюби дьявола

(не) полюби дьявола

Елена Горская

Глава 1

Наш разум с рождения объят порочными мыслями. Некоторые столь дики, что никогда не найдут прощения. Разум нужно вырвать с корнями. Моих детей не за что винить. Они безупречны… и лишены выбора. Ибо в чем ценность воли, если дух порочен?

Лондон, 1825 год

Дэймон Хант проснулся от мужского крика, разорвавшего тишину его спальни.

О, боже, опять…

Он не среагировал так, как, судя по всему, ожидал внезапный гость, а лишь лениво потянулся и провел рукой по постели, где ещё мгновение назад лежала его любовница.

И только ощутив пустоту, открыл глаза.

В комнате, уперев руки в бока, стоял Норд Пэверли. Седовласый полноватый мужчина, которого весь Лондон знал, как одного из самых трусливых аристократов. Он манерно орал на свою молодую жену, прикрывающую свою наготу платьем, и его длинные усы до ужаса смешно подпрыгивали на морщинистом лице.

Дэймон, усмехнувшись, приподнял бровь и тяжело вздохнул. Сев повыше на постели и оперевшись на подушки, он со скучающим видом наблюдал за этой сценой, отмечая, что его голова ещё безумно болит после огромной дозы виски, выпитой вчера в клубе.

– Я убью тебя! – заорал истерично Пэверли, обратившись к Ханту и пригрозив ему кулаком. – Я вызову тебя на дуэль.

– Я как всегда готов, – протянул лениво Дэймон и улыбнулся. – На рассвете?

– Я сам назначу время, – высокомерно заявил он и повернулся к супруге. – А ты, Мелисса? Как ты могла?!

– О, Норд, это он! – театрально заплакала молодая женщина. – Он заставил меня! Принудил! Я не виновата! Я боялась за свою жизнь!

Пэверли растерялся лишь на несколько секунд.

– О, моя дорогая… – он обнял жену, безудержно рыдающую на его плече, но подглядывающую на Ханта. – Я накажу этого мерзавца!

Дэймон закинул руки за голову и с ухмылкой смотрел за происходящим. Это уже становилось традицией. Каждый четверг, а иногда субботу, он наблюдает за спектаклем семьи Пэверли.

А все считают, что это я извращенец… Ну-ну…

Мелиссу Пэверли, стройную, красивую блондинку, выдал замуж по расчету родной отец, посчитавший, что лучше подложить ее в постель к старику и обеспечить дочери безбедное существование. После того, как отзвенели свадебные колокола, Мелисса быстро нашла себе парочку молодых любовников, но предпочтение отдавала именно Дэймону. И его это не удивляло. Что такой страстной женщине делать рядом с этим стариком?

И каждый раз, когда Пэверли приходил вытаскивать свою жену из постели Ханта, она говорила, что абсолютно невиновна. Все он. Дэймон. Старик каждый раз грозил ему дуэлью, которая, к слову, так ни разу и не состоялась. Да и навряд ли состоится.

Вот и сейчас Хант со скучающим видом наблюдал за разыгравшимся спектаклем.

Мелисса уже надела свое голубое платье и, стоя за спиной своего супруга, хитро улыбалась и посылала воздушные поцелуи.

И Дэймон, глядя на эту сцену, тоже не смог сдержать улыбки.

Может действительно застрелить Пэверли? Довести его до такого состояния, что он не сможет отказаться от дуэли? Не из-за Мелиссы, нет. Из-за того, что этот старый дурак постоянно поднимает меня в такую рань, заставляя выслушивать его пустые разговоры.

Хотя… Если я убью Пэверли, то тогда Мелисса останется вдовой и точно от меня не отстанет.

А жениться Дэймон абсолютно не хотел. И иметь только одну постоянную любовницу – тоже.

Хант задумчиво взглянул на блондинку.

Нет уж. Ее постоянное созерцание в моей постели – это хуже, чем выслушивать нотации старого идиота. Так что, пусть Пэверли живет. Судя по его стрессам, которые он испытывает из-за молодой жены, жить ему и так недолго осталось.

– Ты сгоришь в аду! – закричал Норд и, схватив за руку свою жену, направился к двери.

– Я должен испугаться? – насмешливо уточнил Дэймон. – Могу взять Вас с собой.

Мелисса, стоя уже в дверях, энергично помахала ему на прощание рукой, и Хант, подняв руку, пошевелил пальцами.

Старый Пэверли, конечно же, этого уже не видел. Он вылетел из спальни Ханта, как ошпаренный.

Как только дверь закрылась, Дэймон откинулся на подушки и устало провел рукой по темным волосам.

Нет, на сегодня надо искать себе молодую вдовушку. Или, на крайний случай, я могу заехать к мадам Жевье и выбрать кого-нибудь там. Тем более она говорила, что у нее появилась новенькая девушка.

Повернув голову, он взглянул на свое плечо, которое весьма неприятно саднило. Следы женских ноготков явно прорисовывались на коже.

– Ох, Мелисса, – недовольно пробурчал Хант. Он не любил, когда женщины оставляли на нем следы ночных страстей, хотя сам делал это постоянно.

Кинув беглый взгляд на часы над камином, он отметил, что в этот раз Пэверли заявился слишком рано.

И удобнее устроившись на подушках, Дэймон опять провалился в сон.

В полдень того же дня его опять разбудили.

– Ваша светлость, вы просили вас разбудить к полудню, – известил его высокий худощавый мужчина, вошедший в спальню. С величественной гордой осанкой он прошагал к окну, чтобы раздвинуть тяжелые портьеры. И уже через секунду комнату залил солнечный свет.

– Еще рано, Горвард… – недовольно произнес Хант, накрыв голову подушкой.

– Вы сказали, чтобы я разбудил вас, как бы вы меня не прогоняли. Я напоминаю вам, что в два часа у вас назначена встреча с мистером Рединготом.

Дэймон тихо выругался и откинул подушку.

Эту встречу, к сожалению, нельзя было пропустить.

Поверенный деда пытался связаться с ним уже несколько раз, но Дэймону было не до наследства. Он развлекался с молодой француженкой, приехавшей ненадолго погостить к кузенам. Все, что было связано с его дедом, он посылал к чертям.

Но мистер Редингот был очень настойчив, добиваясь с ним встречи. В конце концов, Хант просто согласился встретиться с ним потому, что восхищался настойчивостью поверенного.

– Ваша светлость, у нас небольшие проблемы в штате слуг, – сообщил Горвард, доставая из шкафа мужской костюм.

– Какие?

– Садовник. Он уволился.

– Почему? Он чем-то был недоволен?

– Эм… – камердинер смутился, и на щеках выступили красные пятна, – его мораль не позволила ему наблюдать за вашими похождениями.

– Ясно, – хохотнул Дэймон и встал с постели. – Значит, скажи управляющему, пусть найдет другого.

– Уже сказал, Ваша Светлость.

Горвард был камердинером Дэймона уже около шести лет. Если сначала образ жизни хозяина приводил слугу в ужас, то сейчас он относился к этому абсолютно спокойно. Как и все слуги в доме. Только садовник, которого они приняли на работу совсем недавно, не выдержал и сбежал. Будучи внуком священника, он был в ужасе от того, что происходит у герцога в доме под покровом ночи.

А после вчерашней небольшой вечеринки, которую устроил Дэймон после посещения Уайтса, молодой садовник сбежал, даже не взяв жалованье.

К двум часам дня перед ним сидел поверенный. Дед умер месяц назад, и сказать, что Дэймону было жаль – он не мог. Как бы это не звучало, но он был рад, что и отец, и дед перенеслись в мир иной. Оттуда они уже точно не смогут его достать.

Но мистер Редингот через четверть часа доказал обратное.

Глава 2

– Браво! – прогремел Дэймон, хлопая в ладоши так сильно, что их защипало от боли. – Мой дед умеет удивлять, даже находясь на том свете!

– Ваша Светлость, – начал мистер Редингот, – вы не дослушали до конца…

– Я и не собираюсь этого делать! – Хант подскочил к камину и взял в руку бутылку виски. – Наш разговор окончен.

Он не мог успокоиться. С каждым словом поверенного в нем все больше и больше закипала злость. Ненависть. Старый маразматик решил подшутить над ним, подсовывая ему под крышу невинную девицу! Ему! Дэймону!

Мистер Редингот сообщил ему о том, что дед водил дружбу со священником-ирландцем в своем приходе. Эта новость рассмешила Ханта. Его дед и священник. Неужели старик решил перед смертью отмолить свои грехи? Но Дэймон сомневался, что у него это получилось. По крайней мере, очень на это надеялся.

После смерти священника дед присматривал за его дочерью. Некой Викторией О'Райли. Двадцатипятилетняя старая дева.

Скорее всего, страшной до ужаса… Раз ей до сих пор не удалось найти себе мужа.

Завещание деда гласило, что если в течение месяца Дэймон не женится на девушке, то все наследство перейдет к ней.

Жениться на страшной, как смерть, дочери священника! Как такое вообще могло прийти старику в голову? Неужели он не знал, что его внук никогда на такое не пойдет?!

Дэймону было наплевать на деньги. И на девицу тоже. Пусть дед и его подопечная катятся к чертям!

От этой мысли Хант расхохотался. Дед-то скорее всего уже там, а дочь священника придет в ужас.

– А она знает, кто я? – не удержался от вопроса герцог.

– Да, ваша светлость, она знает, что у вашего дедушки был внук…

Дэймон не дал договорить мистеру Рединготу.

– Я имел в виду другое. Она знает, кто я? Как меня называют? Какой у меня образ жизни?

Поверенный вздохнул.

– Нет. И она еще не знает о завещании. У меня было указание сначала известить о нем Вас.

Усмешка, появившаяся на лице Ханта, больше походила на звериный оскал.

Значит дед не соизволил рассказать девчонке, в чье логово он попытался ее отправить. Забавно.

Он отпил виски прямо из бутылки. Черные глаза блеснули.

– Мне не надо денег деда. Пусть эта старая дева заберет их себе, – усмехнулся он.

Пройдя медленно по комнате с зажатой в руке бутылкой, он вернулся к дивану и уселся, закинув ногу на ногу.

– Я так и думал, Ваша Светлость. Но есть еще одна проблема. За девушкой ухаживает Винсент Скроуп, граф Черлтон.

От этого имени ярость, бурлившая в мужчине, вспыхнула с новой силой. Его враг. Человек, которого он ненавидит всей душой.

– Ваш дед был этим очень встревожен. Он не подпускал Винсента к мисс О'Райли и близко. Но теперь…

– Я повторяю. Мне все равно. Пусть они разбираются сами, – холодно ответил Хант. Он не позволит вмешиваться в свою жизнь. Тем более деду. – Ничего плохого в этом не вижу. Девушка через месяц получит солидную сумму и станет одной из самых завидных невест.

– Вы можете спасти ее от посягательств графа Черлтона и оставить наследство себе, если все-таки женитесь …

– Нет! – перебил поверенного Дэймон. – Я повторяю еще раз. Я не собираюсь ничего менять. Поэтому прошу Вас удалиться. Считайте, что этого разговора и не было. Пусть наследство деда переходит к этой девице.

– Хорошо, Ваша Светлость.

Мистер Редингот поклонился и направился к двери. Распахнув ее, он остановился на пороге и вновь обернулся, осуждающе взглянув на герцога.

– Но оставлять невинную девушку в одиночку отбиваться от посягательств такого человека, как граф, лишь для того, чтобы насолить умершему деду – это чудовищный поступок.

Дэймон лишь усмехнулся, обнажив белые зубы, и пожал плечами.

Поверенный покачал головой и, тяжело вздохнув, вышел из кабинета, закрыв дверь громче, чем того требовали приличия.

Ханта возмутило не то, что дед оставил свое наследство ирландке… А то, что он думал, что из-за денег его внук захочет жениться на дочери священника.

Судя по всему, к последним дням жизни у старика совсем поехала крыша.

Но поверенный прав. Нет ничего прекрасней, чем отдать все, чем дорожил дед, включая и девчонку, человеку, которого старик ненавидел так же сильно, как и Дэймон.

– Шах и мат, дед! – прокричал он, подняв голову вверх. – Гори в аду!

Он встал с дивана и направился к двери.

– А я возможно скоро присоединюсь…

***

Виктория О'Райли сидела перед огромным зеркалом, зажав в руке ножницы. Подняв густую прядь светло-каштановых кудрей, она обрезала ее. Вокруг нее облаком уже лежали и другие обрезанные длинные пряди.

Тяжело вздохнув, она посмотрела на свою работу. Волосы теперь еле доставали до ее худеньких плеч.

Но в голубых глазах девушки не было слез. Там горел огонь ярости…

Я сбегу отсюда. Не стану для него трофеем!

Тори с грустью посмотрела на свое отражение.

Она никогда не считала себя красавицей. Симпатичной, вполне. Но ее красота не могла заставлять сердце мужчин биться быстрее. Прямой ровный нос, как ей казалось, был слишком крупноват для худенького лица. Губы были слишком пухлыми… И вообще, ей казалось, что рот у нее слишком большой. Единственное, что нравилось ей в своей внешности – это ярко-голубые глаза, доставшиеся ей от матери.

Окинув оценивающим взглядом свою внешность, Виктория заключила, что Герта была права, сказав, что она сможет сойти за мальчишку. Слишком худая и слишком высокая для девушки. А теперь еще и этот огромный синяк на щеке, доходящий практически до самого глаза…

Она грустно улыбнулась и перевела взгляд на ножницы.

Да я похожа на мальчишку-сорванца!

В дверь маленькой комнаты тихонько постучали, и через мгновение там показалась голова молодой служанки.

– Мисс?

– Входи, Герта.

Девушка быстро юркнула в комнату, держа в руках ворох мужской одежды.

– Вот, мисс, я одолжила это у нашего конюха. Одежда должна подойти, – пролепетала Герта.

– А где граф Черлтон? – тихо спросила Тори.

– Принимает ванну. Через час сюда должны приехать его гости.

– Значит, у нас мало времени, Герта. Надо спешить.

Виктория быстро сняла с себя сорочку, и служанка помогла ей плотно забинтовать грудь.

Несмотря на худенькое телосложение, природа наградила девушку красивой грудью, которая немного выпирала даже тогда, когда ее крепко перебинтовали.

– Ее все равно заметно… – с досадой прошептала Тори.

– Вам кажется! У многих мужчин тоже грудь немного выпирает. Это нормально!

Надев рубашку Виктория немного успокоилась.

Действительно, не так уж все и безнадежно.

Надев всю мужскую одежду, от которой ужасно несло конюшней, девушка поморщилась.

Но выбирать не приходилось. Придется вонять конюшней. Это все равно лучше, чем стать развлечением Винсента.

Она нанесла на волосы помаду и зачесала их назад. И накинув на голову шапку, Тори повернулась к служанке.

– Ну что?

– А вы ничего такой мужчина… Я бы влюбилась! – мечтательно пропела Герта, прижав руку к сердцу.

– Ну мне этого не надо. Я не должна привлекать внимания. Мне надо продержаться три недели, – произнесла Виктория и покрутилась перед зеркалом. Затем прокашлялась и добавила, чуть более грубым голосом. – Здравствуйте, я – Тони.

Герта улыбнулась.

– Вам пора, мисс.

Тори кивнула и направилась к двери. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Если Винсент ее поймает, ей точно не сойдет это с рук.

– Спасибо тебе, Герта. Если бы не ты, мне даже страшно представить, чтобы со мной стало. Благослови тебя Господи, – прошептала Виктория, стоя у дверей, и выскользнула из комнаты.

Страх. Ее гнал страх за свою честь и за свою жизнь. Она с трудом могла вспомнить, как выбралась из дома графа Черлтона.

Но оказавшись на темной улице, облегченно вздохнула.

На пустынной улице среди ночи она чувствовала себя в большей безопасности, чем в доме графа.

Девушка быстрым шагом направилась по дороге, оборачиваясь каждый раз от страха быть настигнутой, и до сих пор не могла поверить, что попала в такой переплет.

Боже, ну зачем отец отправился в Англию? Зачем?! Нам же так хорошо было дома! В Ирландии!

Но она знала ответ, почему они уехали в Англию… Из-за Роэна. Мужчины, в которого Тори влюбилась без памяти. Мужчины, которого ее отец считал недостойным для своей дочери. Но он ничего не мог сделать с любовью молодых людей. Ни запреты, ни наказания… Ничего не могло удержать Викторию от встреч с любимым.

И вот однажды отец застал их в компрометирующей ситуации, и терпение священника лопнуло.

– Тори, как ты могла?! – кричал отец. – Ты не нужна ему!

– Он любит меня, а я его! – плакала она. – Мне уже пора выходить замуж!

– Он хочет от тебя одного, глупая девчонка! Признайся мне, ты уже с ним…

– Нет! – закричала девушка. – Но я сделаю это, слышишь меня! Ты не сможешь мне помешать! Я люблю его!

Тогда впервые отец поднял на нее руку. Впервые в жизни. И это поразило Викторию.

А на следующий день он заставил ее сесть на корабль, отплывающий в Англию, сказав, что они едут туда ненадолго. И что если по возвращению в Ирландию ее чувства к Роэну будут так же сильны, то он даст им благословение.

Ради этого Виктория решила выдержать эту поездку, еще и не подозревая о том, что она затянется на пять долгих лет.

Три года отец пытался найти ей жениха, но она отвергала предложение за предложением, доказывая отцу, что он совершил ошибку, когда увез ее от любимого. И что для нее это были не пустые слова о любви.

А потом отца не стало… Виктория хотела вернуться домой, но не смогла.

Друг отца, старый дядюшка Альберт, как его называла Тори, попросил остаться с ним, сказав, что не может отпустить девушку одну и очень переживает за нее.

И тогда они пришли к договору.

Дядюшка Альберт должен был написать письмо Роэну и сообщить ему о том, что Тори до сих пор его любит и ждет. Если он приедет за ней, и они поженятся, тогда Альберт отпустит ее в Ирландию. А если нет…

Тогда Тори останется с ним.

Виктория до сих пор помнит, как дрожали ее руки, когда она держала письмо от любимого, пришедшее в ответ. Как сильно билось ее сердце, как затуманились глаза…

Открыв письмо и прочитав первые строчки, ее мир рухнул.

Роэн женился.

Но несмотря на это, писал о том, что до сих пор любит ее. Но увы, уже ничего сделать не сможет.

В тот момент сердце Виктории словно окаменело. Злость на отца, на Роэна, на себя вспыхнули в девушке, заставляя ее крушить в комнате все подряд…

В тот день Альберт нашел ее на полу, лежащей в развалинах комнаты и плачущую навзрыд.

– Ты такая же вспыльчивая, как и мой внук, – улыбнулся он, присаживаясь рядом с ней и обнимая ее дрожащими от старости руками. – Ну, милая… Все будет хорошо. На этом жизнь не заканчивается.

Но жизнь закончилась. Мечты разрушились. И Тори не знала, как жить в мире, где у нее был лишь один дядюшка Альберт. Даже не родственник… Просто друг ее отца. Она везде чувствовала себя чужой. И ее все равно тянуло домой… Но теперь она боялась туда возвращаться. Боялась взглянуть на своего возлюбленного и его жену. Ее сердце просто бы этого не выдержало.

Так прошло еще два года.

А потом Альберт умер.

И все.

Пустота.

У Тори не осталось ничего.

И тогда она и приняла решение.

Она вернется в Ирландию. Домой. Там, где ее любимый сад. Там, где у нее есть любимые друзья, с которыми ей не разрешал общаться отец. Она вернется домой и начнет новую жизнь. Но где ей взять денег на дорогу и на восстановление ее дома? А она была уверена, что после долгого отсутствия дом нуждается в ремонте.

Но через две недели на пороге появился этот странный поверенный, сообщив ей о том, что через три недели она получит огромную сумму денег, которую оставил ей дядюшка Альберт. Виктория была поражена тем, что он ничего ей не рассказал о своих планах в отношении наследства. Тем более она знала, что у него есть внук, но отношения между ними крайне натянуты. Неужели между ними было все настолько плохо? Хотя, если вспомнить о том, что он даже не приехал на похороны дедушки, тогда вопросы отпадают сами собой. Тори пыталась вспомнить его имя, но не могла. Альберт упоминал его лишь раз, когда внук попал в какой-то очередной скандал… Больше почему-то он о нем не говорил, хотя девушка видела, что старик переживает по этому поводу.

Но после смерти Альберта у Тори появилась еще одна проблема. Проблема по имени Винсент Скроуп, граф Черлтон. Он добивался ее расположения уже давно, но девушке все время получалась от него ускользать. Тем более у нее был защитник в лице дядюшки.

А потом она осталась одна. И Винсент сводил ее с ума своим маниакальным преследованием. И в конце концов, перешел черту. После очередного отказа руки и сердца он не выдержал.

Мужчина просто похитил Викторию и привез к себе домой.

Тори казалось, что он свихнулся. В жилах до сих пор застывала кровь, когда она вспоминала этот безумный взгляд. Винсент был не готов смириться с отказом и решил действовать по-другому, просто выбивая из девушки согласие.

Но Виктория О'Райли просто так не сдается.

Тори невольно дотронулась рукой до синяка и поморщилась.

Очнувшись от своих мыслей и осмотревшись по сторонам, она прибавила шаг, направляясь в сторону дома человека, где Винсент точно не станет ее искать. В дом его врага.

В дом Дэймона Ханта, шестого герцога Кроуфорда.

Глава 3

Было уже за полночь, когда Тори добралась до дома герцога Кроуфорда.

Она обнаружила интересную вещь, убеждающую ее, что у нее все получится.

Никто не обращал на нее внимание, пока она шла по ночным улицам Лондона.

Никто ни разу не окликнул ее, не сделал предложение непристойного характера…

Она шла мимо мужчин, ведущих в свои экипажи размалеванных и разодетых девиц. Шла мимо компаний, где начиналась драка… Но никто не реагировал на нее. Словно она была невидимой.

Все-таки мужчинам живется намного легче.

Только кучер один раз обратил на нее внимание.

– Осторожнее, парень! – воскликнул он, проехав в полуметре от Тори. От испуга она подпрыгнула, едва не угодив под колеса экипажа.

А сейчас она стояла на дороге и смотрела на огромный двухэтажный особняк. И лишь на первом этаже, в одном из окон, был виден свет.

Виктория понимала, что заявиться ночью в поисках работы было нелепо. Так она точно привлечет к себе ненужное внимание. Что ей делать? Куда пойти?

Несмотря на теплую летнюю ночь, она понимала, что ночевать на улице – очень плохая идея… Но не придумала ничего лучше, чем просто сесть на крыльцо дома и ждать наступления утра.

Ей казалось, что от нее за версту разит конюшней, но несмотря на это до нее донесся чудесный запах.

Розы.

Тори постаралась уловить и сохранить его… Но стоило ей пошевелиться, как зловонный запах, исходящий от одежды, затмевал этот чудесный аромат.

И от внезапно нахлынувших на нее воспоминаний Тори чуть не расплакалась. Как она скучала по своему саду!

Виктория обожала цветы.

Обожала наблюдать за тем, как они цветут, как оживают. В Ирландии у нее был свой маленький сад, где она проводила практически все свободное время.

Идея, пришедшая ей в голову, была сумасшедшей, но мысль о чудесном аромате, который так напоминал ей дом, манила… Словно это была невидимая ниточка, связывающая ее с прошлым…

Там, где она была счастлива… Там, где был жив отец и где она занималась любимым делом. В конце концов там, где был Роэн…

Именно это желание прикоснуться к прошлому заставило Тори перескочить через маленький забор и направиться прямиком в сад, который расположился за особняком.

Как только ее носа достигли многочисленные запахи цветов, чувство эйфории, удовлетворения, счастья настолько захватили, что она была готова танцевать.

Сквозь темноту Тори увидела небольшую беседку и направилась именно туда. Судя по всему, ей все же не придется сидеть до утра на крыльце. Потому что она нашла себе место для ночлега.

Устроившись поудобнее на жесткой лавке, Виктория устало закрыла глаза. Она мечтательно улыбнулась, чувствуя, что прекрасный запах роз, растущих прямо возле беседки, затмевает истошный запах ее одежды. И незаметно для себя провалилась в сон.

***

Дэймон Хант сидел в гостиной в компании Дрейка Гордона, своего кузена. Несмотря на поздний час, они сохраняли одну из традиций. Всегда после посещения Уайтса они приезжали к Ханту пропустить еще по стаканчику. И всегда в женской компании.

Дрейк вернулся в Англию недавно. Дэймон догадывался, что кузен работает на правительство, поэтому никогда не устраивал ему расспросы по поводу его местонахождения. Он знал, что Гордон все равно не скажет правду, даже ему.

Высокий, светловолосый Дрейк всегда привлекал к себе женское внимание. В нем чувствовалась какая-то загадка, которую хотели разгадать многие женщины, решившие, что именно им суждено добраться до тайн Гордона. Поэтому его постель никогда не была пуста, так же, как и постель Дэймона. В этом они были похожи. Только один Хант знал его тайну. Как и Дрейк знал все о нем.

– Ты уладил вопросы с наследством деда? – спросил кузен, сделав большой глоток виски. Рыжеволосая девица, сидевшая у него на коленях, уже медленно развязывала мужской шейный платок, покрывая поцелуями его шею.

– Еще неделю назад, – ответил Дэймон, проведя рукой по спине блондинки, сидящей на подлокотнике его кресла. Женская ручка настойчиво поглаживала его мужское достоинство через ткань штанов.