Невольница. Книга 2

Над столом будет витать лицемерие, и мне нестерпимо захочется обратно в Лос-Анджелес, чтобы забыть их фальшивый смех и притворную любовь, которую они якобы питали к Рику.

– Еще и восьми нет, а я уже как выжатый лимон, – проворчал Бен, подойдя к нам.

– Лично я сыт по горло, – буркнул Кайл.

Я молча повернулся к подъездной аллее, где выстроились семейные авто, и посмотрел в сумрачное небо Нью-Йорка. Даже за много километров от города слышался его шум. Вот почему я предпочитал Лос-Анджелес.

– А этот не приедет? – раздался низкий голос Сэма.

– Будем надеяться, – хмыкнул Бен.

– Ты всерьез думаешь, что он такое пропустит? Хотя… все может быть.

Я нахмурился. Шон уж точно не упустит случая насладиться тем, как семья станет дружно лизать ему яйца.

– Думаешь, он не хочет показываться из-за этого? – спросил Сэм.

Чего – этого?

– Эй, ты что, Шона не знаешь? Вспомни его свадьбу, как он хвост перед всеми распускал. А теперь они развелись… Я первый готов его обстебать.

Я не удержался от смешка. Значит, этот гаденыш развелся со своей манекенщицей?

Пока смерть не разлучит нас… или развод.

Когда до меня донесся шум мотора, я насмешливо ухмыльнулся. Понятно, что это был он – последний, откликнувшийся на зов. Перед нами остановился черный седан. Водитель обошел машину, чтобы распахнуть дверцу.

Этот козел с гордым видом вылез из автомобиля. Я выгнул бровь, заметив, что он разговаривает с кем-то внутри.

Ага, значит, ты не осмелился явиться один…

– Он кого-то пригласил, – заключил Кайл, наблюдая за сценой.

И тут из машины показалась его гостья.

Я мгновенно узнал ее. Время остановилось. Сердце судорожно подскочило в груди, потом забилось так сильно и мощно, что его грохот отдавался в барабанных перепонках, заглушая все звуки вокруг. Я больше не видел ни особняка, ни гостей, ни деревьев, ни Шона. Остались только я и она, та, что преследовала меня днем и ночью.

Не может быть.

Издалека, словно через стекло аквариума, я услышал, как Бен подавил удивленный вскрик. Мои губы приоткрылись, сигарета упала на землю. Я замер. Взгляд застыл на ее ладони, которая медленно, с бесконечной мягкостью легла на его руку. Она сжала его бицепс и послала ему робкую улыбку, которая вогнала меня в ступор. Я не понимал, что происходит. Я не мог сделать ни единого вздоха.

Нет, это дурной сон…

Просто, блин, дурной сон…

Уверенной походкой она шагала рядом с ним. Я не мог оторвать глаз от ее идеально уложенных темных блестящих волос, от рассеянной улыбки на губах, от длинных ног, мелькающих в разрезе черного платья, от изящных движений. Она подняла ко мне свое ангельское лицо. Ее синие глаза остановились на мне едва ли на долю секунды, и я задрожал. Она не смотрела на меня уже больше года.

Охереть. Она здесь.

– Элла?

Я подумал, что мне сейчас станет плохо, когда они рука об руку шли к нам. Ноги словно вросли в землю. Грудная клетка сдавила легкие, не давая дышать, сердце готово было взорваться. Крепко стиснув кулаки, я кое-как пытался изобразить невозмутимость.

Вот только меня выдавало собственное тело.

Это невозможно. Нет, это дурной сон.

Сучий потрох, только не это.

Я смотрел на нее не отрываясь и ничего не мог с собой поделать. Все вокруг замерло. Я различал голоса Бена и Кайла, но не мог на них сосредоточиться. Только на ней.

И на нем.

Его развод… я о нем даже не слышал… это меня не интересовало.

Но теперь заинтересовало более чем.

Ах ты ж мать твою… он… с моим ангелом…

Тело пробрала дрожь от гремучей смеси ярости и ужаса. Из всех сценариев, крутившихся в голове, этот я не предвидел. Был один шанс на миллион, что они встретятся, и я о нем даже не подумал.

Ситуация вышла из-под контроля.

– Добрый вечер, – сказал Шон, приближаясь к нам.

Я увидел, как Бен и моя Элла обнялись, и тут кое-что привлекло мое внимание: вопросительный и удивленный взгляд Шона. Он не знал, что они знакомы. Значит, она ему ничего не сказала.

Я пристально смотрел на нее, но она нарочно избегала моего взгляда. Я знал ее достаточно хорошо, чтобы это понять.

Однако я не мог отвести от нее глаз, не мог сделать хоть что-то, чтобы скрыть свой шок, свою ярость, когда ее голос заставил лопнуть окруживший меня пузырь.

Ох черт. Ее голос.

– Привет, – сказала она Кайлу и Сэму.

Но не мне. Она меня игнорировала, это точно.

– Я не знал, что вы знакомы, – произнес этот гаденыш, глядя на Бена.

Надо же было, чтобы из всех женщин Манхэттена ты положил глаз именно на мою.

А Элла знает, что он мой кузен?

Конечно же да. Она вела себя уверенно и, казалось, ничуть не удивилась, увидев меня.

Шон.

Этот гнусный мудище Шон Скотт.

Ярость мало-помалу брала верх над удивлением. Я начинал осознавать, чтó происходит перед глазами. И ничего не мог сделать, чтобы это остановить.

Ситуация ускользала из-под контроля.

Она от меня ускользала.

Я провожал их глазами до самого особняка, даже когда кузены повернулись ко мне.

– Ей-богу, кто первый откроет пасть, тот отправится к Рику поздравлять его с днем рождения, – яростно бросил я. – И заодно предупредить, что Шон очень скоро к нему присоединится.

Мне хотелось убивать, глядя на Шона рядом с ней. Я не был уверен, что сумею сдержаться.

Как они встретились? Почему она с ним? Блин, что между ними было?

Когда Элла исчезла из поля зрения, я взглянул на Бена, но по его лицу было ясно, что он удивлен ее появлением не меньше моего.

– Эш!

Я опустил веки. Голос Киары совсем не успокаивал. И тут я широко распахнул глаза.

Киара… Ну конечно!

– Иди сюда, – холодно приказал я.

Она подошла, хихикнув над побледневшим Беном. Я оттащил ее подальше от входа в особняк, не в силах скрыть, что меня потряхивает. Бешенство скручивало внутренности. Я должен все узнать.

Я сейчас взорвусь к чертям собачьим.

Киара точно была в курсе. Она вроде совсем не удивилась, увидев Эллу.

Эта паршивка Киара… Еще бы!

– Ты знала, – заключил я, уничтожая ее взглядом.

В ответ она отвела глаза. Я клокотал, сжимая кулаки. Еще бы она не знала, мерзавка!

– И давно?

Киара насупилась. Я повторил более резко:

– ДАВНО, КИАРА? И КАК?

Я не знал, что думать. Мне нужны ответы, иначе меня сейчас хватит удар.

Шон и Элла.

Этот паскудный Шон и моя Элла.

– До прошлой недели я ничего не знала, – залепетала она тихо. – И она тоже ничего не знала, пока он ее не пригласил…

У меня не получалось собраться с мыслями. Здравый смысл покинул мозг, которым теперь рулили токсичная ревность и собственнический инстинкт. Я уже готов был развернуться и броситься в особняк, но меня твердо удержала рука Киары.

– Эш… остановись! Ты прекрасно понимаешь, что так ты ему покажешь, насколько она для тебя важна!

Ее слова остановили мой порыв. Она права. Она охренеть как права.

Если Шон узнает, что я влюбился в нее, он из кожи вон вылезет, чтобы ее завоевать. Он хитрый и любит побеждать. Точно так же, как и я.

Это наше нездоровое соперничество было врожденным. Шон стал единственным и неповторимым главой «Компании Скотт Холдинг». Он тяготился нашим родством, потому что отучился в престижном университете. Пока этот господин терпеливо выжидал, когда его назначат руководителем «легальной» части семейного бизнеса, я каждый день терял частицу человечности в сетевых разборках.

Мы были ровесниками. Оба руководили делами сети, но по разным направлениям. Я не был создан для таблоидов и международных переговоров. Зато умел убивать людей просто за то, что они не так на меня посмотрели. А он не был создан для кровавых разборок моего мира, там его бы прикончили через пару минут.

Но кое-что общее у нас было, а именно дух соперничества. Особенно если кто-то покушался на то, что мы считали своим.

А Элла – моя.

Мой ангел принадлежит мне. И только мне. Другими словами, ему запрещено быть с ней.

Во всех смыслах.

Зарычав, я грубо высвободился из хватки Киары. Срань господня.

Шумно дыша, я запустил руку в волосы. Голова шла кругом. Мало того что на нее претендует другой, что само по себе невыносимо, так это еще и Шон! Еще немного, и я расчленю гаденыша прямо на глазах у его отца.

К тому же, черт возьми, она на меня даже не взглянула, будто я пустое место. Будто меня вообще нет.

От этой мысли я заскрежетал зубами. Ярость разлилась по венам. Кровь вскипела, руки затряслись от бешенства.

Он никогда ее не получит.

Запрещено, и точка.

– Ужин подан! За стол! – донесся издалека голос сестры, от которого мне стало только хуже.

Я достал новую сигарету и выкурил ее в несколько затяжек. Нужно было на чем-то выместить злость.

Или на ком-то. Желательно на Шоне.

– Успокойся, – мягко проговорила Киара.

– Не успокаивай меня, – прорычал я. – Ты от меня все скрыла, к херам!

И припечатал ее взглядом.

– Я знала, что ты так это и воспримешь. Ты был на нервах всю неделю, я не хотела подливать масла в огонь.

– Главное, ты знала, что она здесь будет. Поэтому вы и остановились у нее.

Киара и Элли были в курсе. Наверняка Элли помогла ей подкраситься и одеться. Срань господня, я умудрился все прошляпить. И это только распаляло мой гнев.

Элла здесь. С Шоном.

А в прошлом году она была со мной.

Я же запретил ее приглашать, черт вас всех дери!

– Ты по-прежнему хочешь ее отпустить?..

Я судорожно вцепился в сигарету. Отпустить ее? Отпустить ее к Шону?

Губы скривились в яростном оскале. Сомнений не осталось. Мне было мучительно трудно отпустить ее и раньше, но теперь я передумал отпускать. Инстинкт собственника все решил в тот миг, когда она ступила на землю, вылезая из сраной колымаги Шона.

Да, у этого гаденыша работа, которая мне нравится, но я не позволю ему отнять женщину, которую я хочу.

Она вернется ко мне.

Я все для этого сделаю.

Это не игра…

Хотя теперь это стало именно игрой. И я твердо намеревался выиграть.

Я раздавил окурок, прочистил горло, похрустел пальцами и повертел шеей.

– Идем, Эшик! – проговорила Киара, беря меня за руку. – Нас ждет чудесный вечер, верно?

– Ну еще бы, – ответил я, оглядывая особняк отца. – Просто чудесный…

* * *

Элла

Я молча ела, слушая хвалебные оды, которые члены семейства распевали Шону, а в голове крутилась одна картина: как застыло его лицо, когда он увидел меня под руку с кузеном. И то, как остановилось время.

Я сумела избежать его пронзительного взгляда, который он не отрывал от меня ни на секунду. У меня жутко свело живот, задрожали руки и ноги, но я не подала виду. Моя походка оставалась уверенной, потому что я знала, что он это заметит.

Он был слишком наблюдательным.

Бен удивился, но был рад меня видеть, Кайл тоже. А он… Он ничего не сказал. И ничего не сделал, только не спускал с меня глаз.

Как сейчас.

Киара подошла к нему, потом вернулась и прошептала мне, что он очень зол. Когда мы расселись за столом, я ожидала, что он будет меня игнорировать, но не тут-то было. Он смотрел на меня так, словно мое присутствие его раздражало. Нет, хуже: в его настойчивом взгляде читалась ненависть и ярость.

Враждебность, очень похожая на ту, которая переполняла его в самом начале нашей совместной жизни.

И сейчас я избегала взгляда его серых глаз, которые неотступно следили за мной. Они ощупывали каждый миллиметр моей кожи и ловили каждое движение, очень меня нервируя.

Он откашлялся, встал, и за столом повисло неловкое молчание. Краем глаза я заметила, что он вышел, пробормотав:

– Пойду покурю.

Элли весело улыбнулась мне, Киара тоже. А вот Бен, не стесняясь, издал смешок и продолжил беседу с одним из кузенов.

Шон прошептал мне на ухо:

– Я не знал, что ты знакома и с Киарой.

– Это подруга… с которой мы вместе отдыхали. А через нее я познакомилась с Беном и Кайлом… и Элли.

Не совсем вранье… но и не совсем правда.

Он кивнул и переключился на разговор со своим отцом и дядей, Гектором Скоттом. Я помнила и Гектора, и его дочь Сиенну. Что до отца Шона, Ричарда, я никогда его раньше не видела, поскольку их не было на вечере в Лондоне в прошлом году.

Кстати, я отметила, что не было и многих других. Явный перебор незнакомых лиц за столом.

Через несколько минут он вернулся. Не знаю, обратили ли внимание остальные гости на его настроение, но в зале повисла тишина. Повернувшись, я заметила, что Шон рассматривает его с насмешливым видом. Бен еле сдержал очередной язвительный смешок и заработал убийственный взгляд кузена.

Тишина стала тяжелой, в воздухе витали недомолвки.

Он кашлянул, уставившись на тарелку, к которой так и не притронулся. Интересно, о чем он думает? Что говорит себе, видя меня прямо перед собой после года молчания? Что чувствует, узнав, что я вполне жива и решительно настроена его игнорировать?

– Скажи, Элла, как давно ты живешь на Манхэттене? – спросила Джемма.

Внезапно все посмотрели на меня. Ну все, вот он, допрос, которого я опасалась. И любопытство, от которого я мечтала укрыться.

Нога нервно задергалась. Я терпеть не могла оказываться в центре внимания, а тут еще и его внимание, что отнюдь не помогало делу. Он сверлил меня взглядом, словно пронзал насквозь, добираясь до души, он изучал меня без всякого смущения, с каким-то нездоровым удовольствием.

Но пока я пыталась откашляться, чтобы ответить, меня опередил хриплый голос:

– Год.

И впервые наши взгляды встретились. Меня пронзило током. Время вокруг нас словно остановилось.

Я ответила, не спуская с него глаз:

– Совершенно верно… ровно год.

И отвела взгляд, чувствуя, как от такой наглости во мне закипает гнев.

Воздух вдруг заискрил. На его лице мелькнула победная улыбка, и я все поняла. Он хотел прервать мое молчание, чтобы я прекратила его игнорировать. И эта улыбка означала его первую победу.

О, Скотт… до конца вечера еще далеко.

– И как же вы познакомились? – спросил Гектор, кивая на Шона. – Я уверен, что уже виде…

Киара оглушительно раскашлялась, прервав его тираду. Она решила всеми силами помочь мне скрыть правду от Шона. Она уже попросила Сэма, Эбби – младшую сестрицу этого недоумка – и мать Бена ничего не рассказывать об Эшере и обо мне, а также о моем прошлом в сети.

– Она моя соседка! – гордо возгласил Шон. – Мы познакомились после того, как я обустроился в новой квартире. Она потрясающая женщина, и вполне естественно, что мне захотелось вам ее представить.

Эшер поперхнулся вином. Его реакция вызвала у меня улыбку, которую мне с трудом удалось скрыть. Он только сейчас понял, что Шон и мой сосед – одно лицо.

И тут вышеозначенный сосед положил руку на спинку моего стула. Он ко мне не прикоснулся, но сам жест был вполне собственническим. Я услышала, как разбился бокал Эшера, потом извинения официанта, который поспешил его заменить.

Я мельком взглянула на него. Лицо напряглось, потемневшие глаза приклеились к руке Шона. Казалось, если кузен позволит себе лишнее движение, Эшер переломает ему пальцы.

Час от часу не легче.

– Как же здесь шумно, – пожаловалась мать Бена. – Мне больше нравится Лос-Анджелес. У вас в квартире тоже такой шум?

– Я на двадцать третьем этаже, шум города доносится до меня, только когда я выхожу на балкон, – ответила я с робкой улыбкой.

– Она права, – вмешался Шон, – но это Нью-Йорк, шумный и людный. Время – деньги, как здесь говорят, отсюда и постоянное столпотворение. Именно здесь и надо жить, если хочешь иметь влияние в нашем обществе.

Эшер шумно выдохнул. Шон его провоцировал. Я не понимала, что за игру он затеял. Наглость была не тем качеством, которое мне в нем нравилось.

– Я руковожу одной из крупнейших американских компаний, – продолжил Шон, хотя никто его об этом не спрашивал. – И даже если бы я мечтал загорать под пальмами в Лос-Анджелесе, мое призвание не в этом.

Я украдкой бросила взгляд на Эшера. Было любопытно увидеть, как он отреагирует на явную подколку, но он не сводил глаз с руки кузена, лежащей на спинке моего стула. Казалось, разглагольствования Шона его вообще не трогали. Ричард воспользовался паузой, чтобы заговорить о «КСХ», и я с облегчением вздохнула. Хоть перестанут меня расспрашивать.

Эшер уловил мой вздох, пусть и едва слышный, и поднял на меня глаза. На этот раз я посмотрела на него с открытой неприязнью и повернула голову к Киаре, сидящей через два стула.

В сумочке, которую я держала на коленях, завибрировал телефон. Я нахмурилась, увидев имя своего терапевта.

Я встала из-за стола, извинившись, но никто не обратил на это внимания. И ответила, направляясь к главной аллее.

– Алло?

– Добрый вечер, Элла, – спокойно поздоровался Пол. – Надеюсь, я тебя не побеспокоил…

– Напротив, вы меня спасли, – выдохнула я. – Я на ужине.

– О! И как идут дела?

– Плохо. Ну… странно. Мне бы хотелось завтра поговорить с вами об этом.

– Вот поэтому я тебе и звоню. Можно перенести нашу встречу на одиннадцать часов вместо пятнадцати?

– Конечно!

– Отлично! Желаю прекрасного вечера.

Я попрощалась и повесила трубку. Но, уже повернувшись, чтобы идти к гостям, застыла на месте – в поле зрения появился он. Стоял, прислонившись к закрытой входной двери, с очередной сигаретой во рту.

Наши глаза снова встретились, сердце опять бешено забилось, по телу прошла судорога.

Я чувствовала, что сейчас грохнусь в обморок.

Меня бесила та власть, которую он по-прежнему имел надо мной, те чары, которые влекли меня к нему. Разум боролся с сердцем, и этой битве я не могла положить конец. Я хотела избавиться от собственных чувств, изгнать их, как он изгнал меня из своей жизни. Я хотела столь же легко и просто повернуться к нему спиной.

Но легко и просто не получалось. Потому что он был рядом.

Прямо передо мной.

И смотрел на меня.

Да чтоб его.

– Сколько еще ты будешь делать вид, что меня не существует?

Я съежилась. Впервые за год он обратился ко мне. Я почувствовала, как во мне нарастает гнев. Но… он заметил.

Он заметил, что я его игнорирую.

Не поведя и бровью, я молча подошла к входной двери и открыла ее.

– Понятно, – холодно заметил он. – Я очень удивился, увидев тебя здесь, Элла.

А не пошел бы ты…

Сердце билось как бешеное. Блин.

Элла.

Я так давно не слышала, как он произносит мое имя, так давно, что забыла, как это на меня действует. Как он на меня действует.

Я зашла в вестибюль, внутренне посылая его на все буквы. Его насмешливый вид выводил меня из себя. Будто все, что он сделал, казалось ему нормальным. Будто он глумился над моими чувствами.

А ведь так оно и было, ему действительно плевать.

Я услышала его шаги за спиной и пошла быстрее, не оборачиваясь.

– Что, мы поменялись ролями? И теперь ты меня игнорируешь? – спросил он, повысив голос.

О да, дружочек. Я собираюсь отплатить тебе твоей же монетой.

Я охнула, когда его рука сомкнулась на моем запястье. Рассвирепев, я развернулась к нему и пригвоздила к стене взглядом.

И, не в силах сдержать гнев, с размаху впечатала ладонь ему в щеку. Горло перехватило, перед глазами все поплыло.

– Никогда больше ко мне не прикасайся, – угрожающе прошипела я.

И, не дожидаясь ответа, вернулась в зал. Мысли путались, меня трясло от негодования. Однако я проглотила слезы и улыбнулась Шону, садясь рядом.

Под звон тарелок и бокалов, смешки и разговоры семьи я могла думать только о том, что сейчас произошло.

Что он себе позволяет? И это через год игнора? Какая наглость!

Я нервно постукивала ногой по полу, но гнев не утихал. Киара заметила это и вопросительно посмотрела на меня.

Я покачала головой, делая вид, что все в порядке. А на самом деле мне хотелось убивать.

Мой кошмар вернулся за стол через несколько минут – на губах недобрая улыбочка, уставился на свои перстни и перебирает их. Сев, он вздохнул и снова уперся взглядом в меня. Я отвернулась и стала слушать анекдоты Ричарда, попивая воду.

– Шон, а ты почему без жены?

Я поперхнулась водой. Эшер его провоцировал. А может, действительно не знал, что они разошлись?

– С каких пор тебя интересует моя личная жизнь, Эш?

Шон взял бокал и медленно его покрутил. Психопат нагло хмыкнул и ответил:

– Если быть точным, ровно полтора часа.

С нашего приезда.

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Я не понимала, что за игру он затеял, и это жутко било по нервам.

– Вообще-то, мы расстались, – сообщил Шон, отпивая глоток вина.

– Какая досада… – саркастично отозвался Эшер. – И поэтому ты пригласил Эллу? Какая очаровательная невольница обстоятельств.

Шон повернулся ко мне с вопрошающим взглядом. Я с трудом выдавила смущенную улыбочку и пожала плечами, пнув под столом Эшера.

Глядя на меня, тот скривил уголок губ и прошептал:

– Ой…

Он играл на моих нервах, чтобы заставить отвечать.

– Мне предложили пригласить кого-нибудь, и я выбрал ее. Блистательная женщина, этого только слепой не заметит, – ответил Шон, посылая мне чарующую улыбку.

У Эшера на щеке задергался мускул.

– А как ты? По-прежнему один после Изобел?

Я задохнулась. Вот та тема, которой я боялась.

– У меня кое-кто был после нее, – хрипло проговорил Эшер. – Потрясающая девушка. Умом не блистала, но красавица.

Мои глаза метнули в него молнию. А он настойчиво вглядывался в меня, заставляя трепетать мое сердце. Как он мог сказать такое? После всего, что он со мной сделал?

Я его ненавижу.

– В таком случае почему ты ее не привел? – с насмешливой улыбкой поинтересовался Шон.

– Даю слово, что в следующий раз приду вместе с ней, – спокойно и решительно заявил тот.

Во взгляде, которым Эшер теперь смотрел на кузена, читалось твердое обещание. Напряжение стало явным. Возможно, Шон и не понял, что он хотел сказать, но ощутил угрозу.

Уверенность Эшера вызвала у меня язвительный смешок. Этот апломб с каждой минутой удивлял меня все больше. Значит, теперь он захотел меня, потому что я с Шоном?

Я вскипела. Хотелось залепить ему еще одну пощечину, чтобы вправить мозг на место. Но внутренний голос кое-что мне напомнил: Эшер Скотт заметил и меня, и мое молчание. Он вовсе не остался безразличен и теперь заплатит по высшей ставке.

* * *

– Спасибо, что согласилась пойти со мной, – поблагодарил Шон у двери моей квартиры.

– Мне и самой было очень приятно, – улыбнулась я. – Я провела… замечательный вечер.

– Я тут хотел задать тебе один вопрос, – добавил он, поморщившись. – Ты… Ты знакома с Эшем? Раз уж ты знаешь Бена и Киару… я подумал, что…

– Мы несколько раз общались, но не более, – уверенно солгала я. – Он всегда держится… очень отстраненно.

– Да, это верно, – мельком глянув на меня, протянул Шон. – Ну ладно… Доброй ночи, Элла.

– Доброй ночи!

Заперев дверь, я прислонилась к ней спиной и вздохнула. Вечер наконец-то закончился. Я выжила, несмотря на пристальные взгляды Эшера. И на его провокации.

Со стоном облегчения я стянула туфли. Как же утомительно ходить на каблуках!

Я направилась на кухню и положила сумочку на стойку. Из нее выскользнули часы Шона. По дороге на ужин он попросил меня положить их к себе и забыл забрать.

Другими словами, придется спуститься, чтобы отдать их, но я слишком устала. Потом отнесу.

Зайдя в ванную, я заулыбалась – Элли оставила тот самый набор для снятия макияжа. Я взяла его в руки, вспоминая, как она принесла набор в первый раз, когда я жила у него.

Проводя смоченным ватным диском по векам, я перебирала в голове события вечера. Он все время отпускал в мой адрес шпильки, все время пытался вывести из себя. И вывел. Я не сдержалась и дала ему пощечину.

Затем я вспомнила его слова и разозлилась. Как посмел он заявить, что легко вернет меня? Словно это решенное дело? Мне захотелось разорвать его на куски за эту самоуверенность.

Я так сердилась, что движения стали беспорядочными и резкими. Попыталась подумать о чем-то другом, кроме него, но не вышло. Он заполнял все мои мысли.

– Он меня так просто не получит, – яростно твердила я. – И все из-за Шона…

А если бы не Шон… он бы так же себя повел?

Очень вряд ли. Я все больше склонялась к мысли, что сейчас это для него такая игра. Я достаточно хорошо его знала, чтобы понять: он хочет заполучить меня лишь потому, что рядом со мной крутится Шон.