Аттария. Битва за новые земли

Лариса Соколова

Аттария. Битва за новые земли

Часть I

Глава 1 Избранник Полноликой

Грубый металлический скрежет нарушил райскую тишину зеленого края, наполненную прежде шепотом трав и щебетом птиц. Испуганные травяные Лиму метнулись в разные стороны и растворились в буйных зарослях душистых цветов. Еще немного и к лязгу оружия добавился топот многочисленных копыт и скрип тяжелых груженных телег. Вскоре из-за поросшего густой зеленью холма показался и предводитель армии завоевателей, Рангвальд Могучий. Тремарионский народ не зря нарек своего правителя Могучим. Высокий и широкоплечий, с густыми до плеч волосами и бородой, он был словно выкован из железа: груда мышц, закованная в доспехи. Одним лишь взглядом наводил он страх на врагов, и благоговение – на народ своего королевства.

Воин выехал на край горы, словно лезвие кинжала выступающей над пропастью, и остановился. Уперев длинное древко мощной алебарды в землю, он оглядел раскинувшиеся под его ногами земли. Чуть позади остановились его сыновья и два следопыта тремарионской армии.

Глядя вдаль, Рангвальд негромко проговорил, рассуждая сам с собой и одновременно обращаясь к сыновьям:

– Похоже, эти земли не знают войн.

Те, будто боги, молча осматривали с высоты горы новые места, раскинувшиеся прямо под их ногами. Не похожие друг на друга ни внешне, ни по духу, сыновья и видели их каждый по-своему. Старший сын Даргерд – гордость и последователь отца, его правая рука в битвах, был копией правителя. Нетерпимый с врагами, жадный до подвигов и завоеваний, он видел перед собой лишь новые земли, с их богатствами и народами, готовыми преклонить колени пред мощной армией Тремарионии.

Взору среднего сына, Освальда, открывался райский уголок, с его дивными и плодородными землями, которые он был готов заселить разными народами и править ими долго и справедливо.

Младшего же сына Рангвальд Могучий считал позорным никчемным слизняком, недостойным называться королевским сыном. Утонченный и изнеженный матерью, привыкший к роскоши и вседозволенности, тот лишь с тоской ожидал возвращения домой. Изнуренного долгой дорогой, бесконечными битвами и отсутствием привычного комфорта, Торнвальда и впрямь не интересовали ни войны, ни новые земли. Ведь по законам Тремарионии наследство отца доставалось его старшим братьям. Ему же предстояло до совершеннолетия оставаться под опекой семьи, после чего либо выгодно жениться, либо отвоевать для себя земли. Ни то, ни другое не интересовало Торнвальда. И потому вопрос отца он пропустил мимо ушей, зная, что адресован он был Даргерду и Освальду.

– Неплохой кусок наследства для Освальда, – хмыкнул Даргерд, глянув на того. – Все, как ты любишь, братец: плодородные поля и леса, полные дичи; горы, защищающие от ураганов и набегов недругов… и никаких войн. Отобьем это дивное местечко у местных жителей и выселим тебя обживать новые земли с нашим малышом.

Глянув исподлобья на старшего брата, Торнвальд поворотил коня и начал неспешно спускаться со смотровой площадки. Даргерд грубо засмеялся, довольный тем, что вновь сумел задеть младшего.

– Я был бы счастлив владеть этими землями, если ты не против, – обернулся на отца Освальд.

– Добро, – чуть заметно кивнул тот, продолжая всматриваться вдаль. – К тому же, если меня не подводит зрение, вдали виднеется море. А это всем нам на руку. Решено! – стукнул он оземь алебардой. – Задержимся здесь ненадолго. Ставьте лагерь. Люди устали от долгой дороги.

Он поворотил коня и, глянув на следопытов, добавил:

– Надо разузнать, что за народ здесь живет. Как только поставят королевский шатер, жду вас у себя. Рун, собери отряд разведчиков.

– Да, мой король, – склонил голову воин.

Рангвальд Могучий пришпорил коня. Недовольно всхрапнув, тот стал спускаться к подножью горы, тяжело переваливаясь и позвякивая доспехами. Сыновья последовали за своим отцом. На горе остались лишь два воина, два неразлучных друга. Старший из следопытов, Рун, настороженно осматривал земли, расстилающиеся перед ними. Он доверял своему чутью. И, хоть они со Скелом частенько расходились во взглядах, на этот раз у обоих на душе было неспокойно.

– Что скажешь? – спросил Рун, глянув на друга.

– На вид безмятежно, – ответил тот, ощупывая взглядом край огромного леса. – Но от этих мест так и тянет опасностью.

– Вот и я ее чувствую, – кивнул Рун. – Слишком уж обманчива эта безмятежность.

– Совсем скоро мы это выясним. Пойдем. Отдых обещает быть недолгим.

Друзья последовали за королевской семьей, негромко переговариваясь на ходу и обсуждая дальнейшие планы.

У подножья горы правителя и его сыновей ожидала непобедимая армия тремарионцев, способная одним своим видом обратить в бегство многочисленных врагов. Закованные в стальные доспехи, вооруженные боевыми топорами, тяжелыми цепями, мечами и арбалетами, ожидали воины дальнейших приказов Рангвальда Могучего. Неустрашимые в бою, они были рождены для войн и натренированы для выживания. И, если бы король дал им, вымотанным войной и дорогой, команду биться прямо сейчас, ни один из них не задумался бы ни на миг.

– Разбить лагерь! Выставить дозорных! – скомандовал Освальд.

Средний сын был безусловно хорош в бою. Но в выборе места и командовании над постановкой лагеря в походах ему не было равных. Под руководством Освальда лагерь в мгновение ока становился похожим на небольшой город, с удобными проходами и расположением королевского шатра, одновременно защищенным со всех сторон от врагов и доступным для сбора командиров подразделений.

Многодневный поход после продолжительной войны, закончившейся победой тремарионцев, вымотал воинов. Поэтому команда разбить лагерь была встречена армией одобрительным гулом. Привычное разделение обязанностей, слаженные действия воинов не требовали особого участия и контроля. И вскоре посреди огромной долины остроконечными красными пятилистниками раскинулись палатки, украшенные гербом в виде скрещенных боевого топора и меча. А еще чуть погодя задымились костры, и над лагерем поплыл аромат жаренного мяса, заставивший отозваться голодным стоном желудки воинов. Бесконечно длинный день клонился к вечеру. Огненный диск солнца спешил найти покой в колыбели гор.

Утолив голод, воины расположились у потрескивающих углями костров. Одни, разомлев, тут же и уснули, дав отдых уставшему телу. Другие чинили одежду. Где-то негромко пели тремарионские песни.

Отряд разведчиков и следопытов готовился к вылазке. В отличие от мощного и устрашающего обмундирования воинов армии, те были одеты в легкие кожаные одежды, укрепленные защитой, и обуты в мягкие, позволявшие бесшумно передвигаться, кожаные сапоги. А закрепленные за спинами боевые луки, арбалеты и мечи говорили о готовности в любой момент отразить атаку возможного врага. Их небольшой отряд терпеливо ожидал входа в королевский шатер-пятилистник. Находящиеся внутри Рун и его напарник Скел, получали последние наставления.

– Места для нас новые, – начал старший сын короля, Даргерд. – Они слишком далеки от земель Тремарионии, и потому нам ничего о них не известно. Знаю, что вы устали, но медлить нельзя. Отряд готов?

– Ожидает у входа, – кивнул Рун.

– Отправляйтесь прямо сейчас. На рассвете жду от вас вестей. Узнайте, кому принадлежат эти земли и насколько многочисленна их армия, – сказал он и, подумав, добавил: – Если она есть.

– Земли обширны. Они почти наверняка заселены и охраняются, – добавил Скел.

– Учтите, это могут быть не только люди, – коротко глянув в сторону следопытов, сказал король Рангвальд, растирая затекшие от металлических наручей мощные руки. – Кто знает, так ли миролюбивы эти места, как кажутся. Но я был бы не прочь причислить их к многочисленным победам нашей армии.

– Да, мой король, – едва кивнул Рун.

– Если к рассвету вы не вернетесь, мы поднимем войско и двинемся по вашим следам, – глянув в узкие черные глаза командира, добавил Даргерд.

Рун, приложив кулак к груди, в почтении склонил голову. Через миг отряд покинул королевскую палатку, растворившись в темноте.

Устало откинувшись, Рангвальд прикрыл глаза. Мысленно перелистнув страницы времени, он вспомнил события моголетней давности, когда Скелу и Руну было по шесть лет. Рун был подарен другом Рангвальда ему на потеху. Узкоглазым, напуганным и озлобленным на весь мир мальчишкой попал он к нему. Король сразу разглядел в нем будущего воина и отдал обучаться вместе со своими сыновьями. А спустя полгода, во время битвы за земли Аравании, Рангвалд подобрал в охваченном огнем небольшом селении совсем юного Скела. Вооруженный детским мечом, тот бесстрашно выскочил перед ним, едва не попав под копыта королевского коня. Воины захохотали. Но ни их смех, ни грозный вид короля Тремарионии не смутили маленького смельчака. Взглянув ему в глаза, Рангвальд встретился с таким упорством, какому стоило поучиться многим. Скела забрали с собой, словно зверя заперев в клетке. Да тогда он и впрямь походил на дикого озлобленного звереныша: сверкал темными глазами и рвался на свободу, до хрипоты выкрикивая проклятья в адрес воинов. До самой Тремарионии отказывался Скел от еды. Уже в конце пути он, обессилев, затих, и многие считали, что он просто умер от истощения. Однако мальчишка выжил и скоро пришел в себя. А, познакомившись в замке с Руном, понял, что нашел родственную душу. Ребята быстро подружились и с тех пор старались не разлучаться.

С тех пор прошло тринадцать лет. Из них вышли бесстрашные и преданные королю воины, лучшие следопыты армии.

Усмехнувшись неожиданным воспоминаниям, Рангвальд, качнул головой и открыл глаза.

– Ты и впрямь думаешь, что здесь правит кто-то, кроме людей? – спросил Освальд отца.

– Слишком тихо вокруг. Ты когда-нибудь видел столь обширные земли, которые бы не защищали их народы?

– Пожалуй, нет, – согласился Освальд. – Даже дэнтийцы выставили против нас свою армию с деревянными мечами.

– Да уж, не скоро забудется дружный хохот наших ребят, когда эти смельчаки ринулись в бой, – усмехнулся своим воспоминаниям Даргерд.

– Но это не значит, что эти земли некому защищать! – сердито оборвал его отец. – А самонадеянный воин долго не живет!

Почувствовав себя отмщенным, младший брат Торнвальд злорадно усмехнулся. Но резкий взгляд Даргерда словно огнем опалил юнца, и тот поспешно отвернулся.

– Я помню, – нахмурившись ответил отцу Даргерд. – Но в каждом воине я уверен, как в себе! Каждый из них бьется, как в последний раз, отвоевывая для Тремарионии новые территории.

Откинув полог палатки, он вышел наружу. Ночь дохнула прохладой, остужая разыгравшееся самолюбие Даргерда. Широкая грудь воина, перетянутая кожаными ремнями, возбужденно вздымалась. Больше всего злило его, когда отец так поступал в присутствии братьев. Особенно этого малахольного, неприспособленного к жизни юнца Торнвальда. Нравом Даргерд был в отца. Тщеславный и гордый, он, словно факел, мгновенно вспыхивал. Вот и теперь внутри него шла борьба. Быть на голову выше братьев, приближенным к отцу, быть ему ровней, а в недалеком будущем и достойной сменой – было давней мечтой Даргерда. И потому резкий окрик отца больно резанул по его самолюбию. Пытаясь отвлечься, он стал вглядываться в сгущавшуюся тьму. Ночь раскинула над лагерем звездное небо, словно пробитое многочисленными стрелами лучников. В мрачных очертаниях Даргерду грезились то крадущиеся чудища, то вражеские воины. Мотнув головой, он постарался отогнать прочь навязчивые видения. Но что-то, кроме обиды на отца, беспокоило воина. Дурное предчувствие? Нет. Скорее ощущение чьего-то присутствия. На миг ему даже показалось, что во тьме блеснули желтые огоньки глаз хищника. Даргерд нахмурился, вглядываясь в ночную тьму. Нет, показалось. Чего только не привидится в незнакомом месте. Он глубоко вздохнул, успокаиваясь и наполняясь густым ароматом трав и ночных цветов. Постояв еще немного, воин решил обойти лагерь и проверить дозорных. Вскоре его фигура исчезла в ночи.

Глава 2

Разведывательный отряд тенью скользил по незнакомому лесу. Яркий свет полной луны проникал сквозь листву, заставляя воинов избегать открытых мест и скрываться в тени раскидистых деревьев. Их задачей было до рассвета добыть сведения о новом месте и населявших его жителях. Рун был хорошим воином и лучшим следопытом королевства Тремарионии. С королем и его старшим сыном прошли они не мало войн, захватили множество земель. Вот и теперь он уверенно вел за собой людей.

Спустившись, воины разделились по двое и устремились в разные стороны, не подозревая, что, несмотря на свое мастерство, давно сами стали объектом наблюдения отряда волков. Вожак шестилапых, огромный черный волк Рэнзиро, с королевской серебряной полосой на спине, наблюдал за бесшумным, почти кошачьим движением чужаков. Уловив боковым зрением, как нетерпеливо дернулся стоявший рядом волк, он едва слышно рыкнул:

– Ждать!

Хищник мягко отступил назад, послушно ожидая приказа правителя. Шестилапые выжидали, когда чужаки отойдут подальше от лагеря. Увидев, что следопыты разделились, Рэнзиро дал знак своим воинам продолжить преследование.

– Ведите их до Танцующих сосен. И помните, чужаки нужны живыми. Надо узнать, для чего целая армия пожаловала в наши края.

Коротко кивнув, волки сорвались с места и исчезли в темноте. Сам же вожак направился к логову, у которого его ожидало многочисленное войско преданных шестилапых. Выросший в этих лесах, Рэнзиро прекрасно ориентировался. Даже с закрытыми глазами он смог бы отыскать логово. Шесть лап бесшумно несли своего хозяина. Вожак перешел на неторопливый бег. Он не спешил. До волчьего логова было не так далеко, а ему необходимо было подумать. Весть о том, что к ним приближается войско чужаков, его дозорные принесли задолго до того, как те раскинули свой лагерь.

Рэнзиро понимал, что вооруженное до зубов, закованное в доспехи многочисленное войско, если и не прибыло завоевать новую территорию, то вполне могло принять такое решение теперь. Король шестилапых поднял морду к Полноликой, молча взывая помочь принять правильное решение. Ее грустный лик, как и всегда, помог направить мысли в правильное русло. Кивнув принятому решению, вожак подавил желание послать ей свой благодарный протяжный вой. Но нет, не сейчас. Время благодарностей придет, и тогда он не только вознесет свою песнь Полноликой, но и принесет ей щедрые дары. Рэнзиро продолжил путь.

У логова было оживленно. Собравшиеся волки с беспокойством ожидали своего вожака. Одни переходили с места на место, другие нервно перетаптывались, настороженно прислушиваясь к ночным звукам. То здесь, то там слышались их тихие разговоры.

Сыновья Рэнзиро и Кьяры, рослые черные волки с широкой, как у отца, серебряной полосой на спинах, в отличие от рядовых волков невозмутимо ожидали у логова его возвращения. Их взгляды были прикованы к тропе, а слух натянут, как струна. Почуяв приближение Рэнзиро, старший сын Людвиг поднялся и сделал несколько шагов навстречу.

Выйдя на свет Полноликой, король шестилапых, Рэнзиро, высоко поднял голову и с гордостью оглядел собравшееся войско. Поднятый хвост говорил не только о статусе вожака, но и о его настрое. Людвиг посторонился, с почтением пропуская вперед отца.

– Чужаки раскинули лагерь и выслали на разведку отряд следопытов, – начал без вступлений Рэнзиро. Черная армия взволнованно загудела. – Людвиг. Ульф. Отправляйтесь к Танцующим соснам. Зорг заманит туда следопытов.

Сыновья, кивнув, сорвались с мест и в следующий миг скрылись во тьме леса.

– Полноликая дарит людям беспокойный сон. Они долго не могут уснуть в священном для волков свете. Но, хвала Великой Шестилапой, скоро она спрячет свой лик за Мглистыми горами, и лагерь чужаков погрузится в сон. Поэтому дождемся новостей от Зорга и выдвинемся к лагерю. Волки одобрительно закивали, соглашаясь с предводителем.

Глава 3

Рун легко ступал по лесной тропе, отмечая про себя следы, оставленные животными и птицами. Тут пробежали кирсы. Голубоватый мех большеухого лисьего народа, оставленный на ветвях колючего кустарника, невозможно было перепутать ни с чьим другим. Судя по более крупным, чем у самок следам, прошли самцы. Значит, вышли на охоту. А где-то здесь неподалеку устроилась на ночь довольно крупная красноголовая сигурская змея. Рун молча указал на ее след Скелу. Тот согласно кивнул и обогнул это место, взяв чуть левее.

Лиственный лес постепенно заполнялся соснами, стволы которых были причудливо изогнуты, напоминая застывшие в танце деревья. Неожиданно в свете луны мелькнула тень. Следопыты замерли. Показалось? Нет. Тень тоже замерла, но вскоре продолжила движение.

Сложив три пальца вместе и, оттопырив мизинец и указательный, напарник дал понять, что впереди волк. Рун нахмурился. Он сомневался. Слишком высокий для волка. Слишком много лап. Что это? Новый вид волчьего рода? Подняв руку вверх, он быстро обвел ею круг, приказывая оглядеться. Встав спиной друг к другу, воины вгляделись в темноту леса. Тени стволов деревьев, подсвеченные луной, рисовали в фантазии враждебные образы. Выждав какое-то время, Рун уже приготовился дать команду двигаться дальше, как вдруг чуть впереди справа раздался сдавленный крик. Взгляд узких глаз следопыта метнулся на звук. Затем на Скела. Получив кивок в ответ, оба, пригнувшись, короткими перебежками неслышно двинулись вперед. Тени животных, а теперь Рун явно это увидел, мелькнули с двух сторон. Следопыт понимал: еще немного, и путь будет отрезан. И тогда они угодят в ловушку.

«Остановиться!» – жестом скомандовал Рун. Напарник прижался к дереву.

– «Наверх!»

Миг и умелым прыжком с перехватом, сам он оказался на одной из кривых сосен. Еще прыжок. Зацепиться. Раскачаться. Перепрыгнуть на другое дерево! Под тяжестью тела неожиданно хрустнула ветка. Рун замер. Прятаться в гуще листвы, словно длиннорукий крикун, перепрыгивать с одного дерева на другое, он научился еще в детстве, когда жил на острове. Поэтому уйти от погони волков ему не составило труда. Чего, однако, нельзя было сказать о напарнике Скеле. Замешкавшись, тот лишь на миг позже начал забираться на дерево и вдруг почувствовал, как острые зубы вонзились в сапог. А еще через мгновение его, словно тряпичную куклу, мощным рывком сдернули с дерева. Распластавшись на земле, он тяжело дышал, придавленный тяжелыми волчьими лапами.

– Жив? – раздался хриплый голос.

– Что ему сделается? – последовал ответ откуда-то сверху.

Скел распахнул глаза. Прямо над ним возвышался огромный черный волк с надорванным правым ухом. В свете луны его шерсть отсвечивала серебром. Волк стоял на четырех лапах. А еще двумя передними упирался в грудь поверженному следопыту. «Шесть лап?» – не поверил собственным глазам Скел. Когда-то в детстве бабушка Нэрри рассказывала ему о могучем племени шестилапых волков. Но он всегда считал это сказками, которыми пугали малышей, чтобы те до поры не заходили далеко в лес.

– Очнулся? – оскалился шестилапый. Приблизив морду к самому его лицу, волк втянул носом воздух и, скривившись, отпрянул. – Люди… Воняют страхом, как трусливые нурсы.

– На себя посмотри, псина вонючая! – разозлившись, дернулся Скел.

Волк в ответ грозно рыкнул и отвесил поверженному следопыту оплеуху, оставив на щеке кровавый след от острых когтей. Скел не остался в долгу. Высвободив руку, он резким движением выхватил потайной клинок. Миг и узкое лезвие рассекло волчью морду. Брызнула кровь, но шестилапый даже не заметил ее, в ярости вцепившись острыми зубами в горло врага.

– Эй, Тагер, полегче с ним! Отец приказал доставить живьем, – предупреждающе прорычал тот же голос.

Едва сдерживая себя, чтобы не перегрызть пленнику глотку, шестилапый замер. Наконец, резко выдохнув, он со злостью оттолкнул обидчика и отошел в сторону.

Скел зажал рукой раненую шею и незаметно огляделся. Рядом стояли еще два волка. Тот, кого следопыт лишь слышал, был на голову выше первого, а спину украшала серебряная полоса. Тагер отозвался недовольным рычанием, однако больше не тронул пленника.

– Хватайте его и пошли, – скомандовал отмеченный полосой волк.

– Никуда я с вами не пойду! Если вы воины, то примите бой, – выкрикнул в порыве Скел.

Рывком вскочив на ноги, он занял защитную позицию. Но, получив молниеносный удар, был вновь сбит с ног. Отлетев на несколько метров, он сильно ударился головой о толстый ствол дерева и осел на землю.

– Спокойно! Еще дернешься и станешь обедом одного из нас, – скалясь прорычал другой шестилапый. – Забирайте его.

Волк с полосой на спине отвернулся от Скела и направился вперед. Шестилапые сомкнули огромные челюсти на плечах следопыта и волоком потащили его следом. Выбитое во время падения с дерева плечо отозвалось болью, пробуждая сознание и приводя Скела в чувство. Он стиснул зубы, но стерпел.

Тревожась за друга, наблюдал Рун за происходящим с высоты, затаившись в густой зелени дерева. В отличие от Скела, он не понаслышке знал о беспощадности шестилапых волков. В памяти всплыла картина далекого детства. Тогда он был совсем малышом, но отец все-равно взял его на охоту на свинорыла. Ведь растить мужчину в их племени начинали чуть не с первых шагов. Сидя в корзине за спиной отца, малыш Рун весело стучал в свою деревянную колотушку, совсем как взрослые загонщики. Зверя гнали на охотников с двух сторон. С красными от страха глазами тот несся, не разбирая дороги, прямо в западню. Но тут, наперерез ему черной тенью выскочили огромные шестилапые волки. Мощным толчком сбив с ног свинорыла, двое из них вонзили в него острые клыки и потащили в свое логово. Оставшиеся трое волков, встав спиной друг к другу приготовились к бою. Горстка охотников не могла противостоять могучим зверям, превосходящих их ростом и силой. Люди бросились врассыпную. Подскакивая в корзине за плечами несущегося отца, маленький Рун кричал и плакал от страха. Шестилапый волк огромными прыжками мчался следом, и Рун видел, как быстро сокращается дистанция между ними. Отец был хорошим бегуном, но в тот день удача была не на его стороне. Зацепившись за корень дерева, он со всего маха рухнул на краю обрыва. Лямка корзины оборвалась, и малыш покатился вниз, к реке. Течение легко подхватило корзину и понесло прочь от страшного побоища. Занятый более крупной добычей, волк не стал утруждать себя погоней.

В тот памятный день погибли все охотники. Лишь малыш Рун чудом уцелел, на всю жизнь запомнив шестилапых волков. И вот теперь он вновь с ними встретился. Боль утраты близких недобро заворочалась внутри.

«Спокойно, – мысленно сдерживал себя Рун. – Одному с ними не справиться. Думай, как помочь Скелу».

Тем временем волки, схватив его напарника, потащили в логово.

«У шестилапых отменный нюх, – рассуждал Рун. – Если отправиться следом, рано или поздно они меня почуют».

Он огляделся. Прислушался к запахам. Сломанная рядом ветка, словно кровью истекала соком. Следопыт отлично знал это дерево. Это была укунука. Ее сок часто использовали лекари для заживления ран. Правда, выдержать ее резкий запах стоило неимоверных усилий. Рун подставил ладонь, и та быстро наполнилась вонючей густой жижей. Обмазавшись ею, следопыт тенью двинулся по деревьям вслед за шестилапыми, стараясь не упустить тех из виду.

Спустя время волки вышли к логову. Рун замер. Он был поражен, увидев, сколь многочисленно войско шестилапых. Дальше нельзя.

Почуяв собратьев, волки расступились, пропуская тех вперед. Черные спины серебрились от света Полноликой.

Притащив Скела к вождю, волки оставили его лежать на земле и отступили назад. Сердце Руна сжалось от вида друга, истекающего кровью. Несмотря на боль, тот с трудом поднялся и, покачиваясь, оглядел войско шестилапых. Потом, гордо вскинув голову, он смело взглянул в глаза вождю стаи. Желтые глаза Рэнзиро спокойно взирали на следопыта. Он ценил стойкость в воинах. Приняв решение, вождь едва заметно мотнул головой, приглашая пленника следовать за ним, и направился вглубь логова. Сыновья двинулись следом. Но тихий рык отца остановил их на полушаге.

– Со мной пойдет только Людвиг, – промолвил Рэнзиро.

Волки послушно отступили. Вожак, коротко глянув на Полноликую, вошел в логово. Следом, покачиваясь от слабости, прошел Скел, а за ним Людвиг. Армия шестилапых осталась ждать.

Подобраться ближе было невозможно. Рун понимал это и потому, как и волки ожидал, чем разрешится беседа вождя с пленником. Шестилапые в нетерпении переходили с места на место, тихо переговаривались. До Руна долетали лишь обрывки этих разговоров, из которых он понял, что армия готовится к наступлению.

«Что делать? Остаться здесь и помочь Скелу? – недовольно нахмурился следопыт, понимая, насколько это невозможно. – Тогда я буду обнаружен, а правило гласит: «Схваченный разведчик может ухудшить положение целой армии»».