Тайна ректора Вечерней Академии

Арлин, кажется, вообще забыла, как дышать.

– Устроит, – ответила она через мгновение, не в силах больше разорвать странную связь их взглядов. Она не могла отвернуться и не хотела этого делать, заметив вдруг, что янтарные глаза ректора академии на самом деле очень красивые, если не смотрят с жесткой отрешенностью каменной скалы.

Он все же пошел ей навстречу…

В этот момент мужчина наконец поднял руку, а затем медленно, словно ему тоже нравилось глядеть на Арлин, опустил веки. А девушка, коротко втянув воздух сквозь приоткрытые губы, одной рукой обхватила его запястье, а второй вытащила пузырек с кровью из кармана и тут же спрятала его под мантией.

Сейчас или никогда. Если не получится – она погибла…

Рука Рейнара была теплой и приятной на ощупь. Более того, как только она оказалась под мантией Арлин, девушке мгновенно стало на несколько градусов жарче.

Мерзкая ткань уже не прилегала к коже груди и живота, не раздражала ноги, снизу из-под подола к телу проник прохладный воздух.

Арлин глубоко вздохнула, испытав неуместное удовольствие от происходящего.

Только щеки продолжали гореть, да в висках пульсировало от страха и странного, тягучего томления.

Когда мужская рука остановилась напротив ее сердца, Арлин замерла. Сейчас следовало симулировать порез, не давать ножу реально нанести себе рану, но почему-то девушка почувствовала, что подобный обман, как и предыдущие, рядом с этим человеком провалится на корню.

Она продолжала смотреть в плотно закрытые глаза Рейнара, дыша отрывисто и нервно. Одновременно боясь, что он откроет глаза, и боясь, что, даже если он этого не сделает, у нее все равно не получится задуманное.

Поэтому, глубоко вздохнув, одной рукой она обхватила покрепче его запястье, второй нащупала кончик лезвия и позволила, наконец, острой кромке надрезать свою кожу.

Рейнар должен был почувствовать сопротивление ее тела под лезвием, а значит, он не заподозрит обман…

От легкой боли Арлин поморщилась, но концентрироваться на своих чувствах было некогда. Легким движением, которое, как надеялась девушка, останется незамеченным, она пальцами обхватила лезвие и стерла с него полоску своей крови. А затем обмазала те же пальцы жидкостью из сжатого в ладони флакона и снова провела по кромке.

На это понадобилось чуть больше времени, чем прошло бы при обычной Проверке. Но Арлин так плотно сжимала другой рукой запястье ректора, что тот не торопился извлечь инструмент из-под ее мантии.

Ее ладонь вспотела и стала горячей, но он этого словно не замечал. Вообще каждое его движение было неторопливым, словно он не хотел лишний раз случайно порезать ее кожу, не хотел пугать или смущать. Будто он и впрямь поверил в то, что перед ним невинная послушница монастыря.

Может, все же ее очарование сработало? Может, зря она так беспокоилась и все наконец-то пройдет хорошо, как и планировалось?

Рейнар вынул руку из-под ее мантии, тяжелая ткань опять опустилась к ногам девушки, и она разочарованно выдохнула.

Неприятная шерсть снова коснулась кожи, и контраст ощущений оказался слишком велик. Арлин прикусила губу, и в тот же миг Рейнар распахнул глаза, встретившись с ее горящим взглядом.

Но не только ее взгляд в этот момент горел…

Девушка вздрогнула, пронзенная его вниманием, словно молнией, и в тот же миг ректор отвернулся, будто она увидела то, что не должна была.

– Что ж, – проговорил он, и в его голосе появились низкие, чуть вибрирующие нотки. – Осталось совсем немного…

Арлин вся внешне подобралась, приготовившись к тому, что вот сейчас ректор достанет из своего саквояжа несколько склянок с реагентами, которые давали реакцию при соприкосновении с кровью монстра. Затем он соскребет с лезвия ее кровь маленькими иголочками, по очереди добавляя крошечные порции в каждую склянку. И все они покажут отрицательную реакцию.

На самом деле Черная Проверка не была панацеей. Каждый реагент имел возможность среагировать лишь на кровь одного конкретного монстра. И как правило, во всех королевских учреждениях Проверка велась не более чем на десяток типов существ, в который обычно входили и такие как она. Русалки, огры, тролли, гоблины, феи, сирены, горгоны, дракайны, мантикоры и василиски. Все те колдовские, что вышли из дыры в пространстве в год Большого Разрыва. Все те твари, которые в тот же год массово потеряли разум и начали убивать – людей…

На самом деле видовое количество монстров, населяющих с тех пор землю, было гораздо большим. Однако именно этот десяток составлял основное пугающе агрессивное число, включающее в себя и ее сородичей.

Арлин вздрогнула, отгоняя дурные мысли. К счастью, теперь ей не грозит быть причисленной к одному из чудовищ – свою кровь она подменила очень качественно, а значит, бояться нечего.

Но радость снова оказалась преждевременной. С проклятым новым ректором все шло не так, как должно.

Рейнар и не подумал приблизиться к саквояжу. Он не достал реагенты, не вытащил иглы. Он лишь повернулся к Арлин, чуть склонив голову набок, затем поднял лезвие и взглянул ей в глаза…

Страх вспыхнул в душе девушки закатным заревом.

Какого тролля он собирался сделать? И где проклятые пробирки?..

Она вдруг посмотрела на сиротливую серебряную подставку на столе, а затем перевела взгляд на лезвие с изящной, слишком дорогой ручкой…

Такие не изготавливали для массового потребления.

Пальцы Арлин похолодели.

О серебряном наборе ей стоило подумать тщательней еще в тот самый момент, когда у нее впервые возникла мысль о неправильности происходящего. Вряд ли Вечерняя Магическая Академия могла позволить себе большое количество подобных вещиц. А ведь студенты проходят точно такой же отбор, как и преподаватели! А значит, либо данное учебное заведение просто баснословно богато, либо…

Этот инструментарий является личной собственностью ректора. И нужен он ему только в одном случае: если к Черной Проверке он подходит с особым тщанием.

Возможно, даже используя собственные методы…

Через долю секунды с заледеневшим от ужаса сердцем Арлин поняла, что не ошиблась в своих предположениях.

Под застрявший в ее горле крик ректор Вечерней Магической Академии Рейнар Рес просто коснулся ее крови языком… И тут же упал на колено, скривившись от боли. Из груди донеслось сдавленное рычание, смешанное с хрипом, на лбу выступили капли пота.

– Какого тролля вы взяли ее в рот?! – вскрикнула Арлин в ужасе, погрузив пальцы в волосы и растрепав их.

– Что это за дрянь? – низким, рваным голосом проговорил Рейнар, схватившись за горло. – Это точно не кровь. Не ваша и не чья-либо еще.

– Конечно это не кровь, – сморщилась Арлин, прижимая ладони к щекам и не представляя, что делать.

Самым лучшим вариантом было бы прямо сейчас сбежать. Как можно быстрее убраться из этого города, пока ректор академии не пришел в себя и не позвал паладинов по ее голову.

– Тогда что это за дрянь?! – повторил Рейнар еще громче, и Арлин поняла, что ему становится хуже.

Одним коротким движением он скинул камзол и дернул ворот рубашки, от которой разом отлетела половина пуговиц. Тонкая ткань облепила спину.

Арлин со все возрастающим страхом смотрела на сильного мужчину, который корчился от боли на полу, и понимала, что просто не сможет его бросить.

– Это зелье изменения формы, – ответила она, коротко вздохнув.

Действительно, в склянке, которую она готовила для Черной Проверки, была не кровь, но субстанция, которая очень ее напоминала. Когда-то давно, на одной из первых Проверок, которые Арлин проходила в рядах беспризорников, решивших пойти учиться в сельскую школу-интернат ради ежедневной миски супа и куска хлеба, ей довелось стать свидетельницей ужасной сцены. В число детей, сдающих кровь, затесалась сирена. Внешне она выглядела ничем не хуже и не лучше простого человека. Серая мышка, что большую часть времени сидела в углу и ждала своей очереди.

Однако когда пришел ее черед и ее кровь погрузили в первый из реагентов, случилась бурная реакция, удивившая всех присутствующих. Реагент, который должен был обнаружить сущность тролля, просто выкипел из пробирки, забрызгав все вокруг.

– Тролль! – закричал тогда лаборант, указав пальцем на маленькую девочку, которая даже отдаленно не напоминала этих страшненьких существ. Она не обладала зеленой кожей, не было у нее острых ушей или огромных зубов.

– Какой тролль, что за бред? – попытался тогда возмутиться один из учителей, защищая девочку.

– Но у меня тут… кровь тролля, – уже не так уверенно пожал плечами лаборант.

И все бы, наверное, могло сойти за ошибку, если бы девочка вдруг не расхохоталась, прокричав:

– Это кровь свиньи, глупые ваши куриные – мозги!

А затем она вдруг встряхнула жиденькими детскими волосенками, и с нее спал весь наложенный морок. Это была взрослая, сильная сирена, обладающая мощной магией иллюзий. И голосом…

Она закричала. Но крик был похож на музыку, застилающую разум. Люди начали убивать друг друга, и только Арлин, на которую не действовала магия, сумела быстро вытолкать из лаборатории детей. Они были слабее взрослых и не успели сойти с ума до конца. В тот день умерло с десяток человек, пока в сельскую школу не явился паладин и не уничтожил кровожадную тварь.

С тех пор Арлин поняла две вещи. Во-первых, что сирены – крайне сильные и опасные существа. А во‑вторых, кровью животных не стоит подменять собственную.

– Зелье должно было изменить свои свойства, подстраиваясь характеристиками под человеческую кровь… – продолжила рассказывать она, возвращаясь мыслями к происходящему.

Сказала и замерла, чувствуя, как от этого признания ее кидает в дрожь. На самом деле поведать ректору такую правду было равносильно тому, чтобы собственноручно подписать себе смертный приговор.

Но как можно бросить умирать на полу невинного человека? Который пострадал только оттого, что выполнял свою работу? В конце концов… он пока еще не пытался ее убить, как остальные. Конечно, скорее всего вот-вот попытается, но пока-то еще нет!

С этими мыслями девушка упала на колени возле мужчины и проговорила:

– Позвольте мне…

Ей нужно было лишь дотронуться до его грудной клетки. Желательно – прямо напротив желудка. Она смогла бы ощутить повреждения, нанесенные зельем, и, возможно, хотя бы частично излечить их, если, конечно, проблема лежала в физическом плане, а не магическом. То есть нейтрализовать отравление было в силах Арлин, а вот убрать последствия колдовского урона – увы, нет.

Однако стоило ей попытаться коснуться мужчины, как случилось нечто… ужасное.

Рейнар резко выпрямился, все еще стоя на коленях, и чудовищно быстро вскинул руки, обхватив ее запястья и притягивая к себе. Теперь она была полностью в его власти и не могла двинуться, изумленная, шокированная тем, что увидела.

Глаза Рейнара горели огнем. Черты лица за-острились, став хищно-притягательными, а кожа приобрела глянцевый блеск, словно… изменила свою структуру.

Вот только, бросив взгляд чуть ниже, на шею и плечи мужчины, Арлин поняла, что это не кажущееся впечатление. Рубашка Рейнара треснула под увеличившимися мышцами, а в просветах белоснежной ткани сверкала мелкая черно-золотая пыль – чешуя.

– Фея… – рыча, выдохнул в этот момент Рейнар, и одновременно с этим, широко распахнув глаза, Арлин с ужасом прошептала:

– Дракайн…

Пульс оглушительно застучал в ушах. Арлин готова была упасть в обморок, лишь бы не смотреть больше в эти огромные огненно-желтые глаза, лишь бы не видеть, как бугрится тело от чудовищных мышц, покрытых блестящей чешуей, а ректор магической академии превращается в чудовище, способное убить ее легким движением руки.

Дракайны считались одними из самых страшных тварей Разрыва, потому что были невероятно сильны и ужасно, катастрофически злы. Если другие существа еще иногда могли находиться в состоянии контролируемого спокойствия, то дракайны постоянно убивали все и всех вокруг себя. Именно поэтому спустя сорок лет после катаклизма их осталось так мало. Практически все особи были уничтожены паладинами, а те, что избежали подобной участи, убивали друг друга сами.

И вот один из них стоял на коленях напротив Арлин и сжимал ее запястья, разведя руки в стороны и обездвижив, словно бабочку.

Фея прикусила губу, едва не всхлипнув. Стало вдруг очень страшно.

– Отпустите… – прошептала она, не особенно надеясь на положительный результат.

Рейнар уже почти полностью перевоплотился. Если он что-то соображал в человеческом обличье, что уже невероятная редкость, то все его самообладание лопнет, как только он станет истинным дракайном.

Собственно… ее ждала бы та же участь, выпусти она на волю свою сущность феи… Так что в чем-то она даже понимала этого мужчину. Что не умаляло страха, а лишь увеличивало его.

– Отпустите, – повторила еще тише.

– И не подумаю, – прорычал Рейнар и вдруг… наклонился к ней, с шумом втянув воздух возле ее шеи.

Арлин пронзила жгучая дрожь.

Но что еще страшнее – от легкого, едва уловимого движения, когда он коснулся носом основания ее шеи, девушка ощутила, как по спине с какой-то стати пробегают колючие мурашки.

– Видишь, что ты сотворила со мной, – проговорил он ей в самое ухо хриплым, натянутым как пружина голосом. – Это все твоя вина…

Арлин невольно закрыла глаза, потому что от этого голоса вокруг словно потемнело, а внутри стало все переворачиваться.

– Не моя, – выдохнула она через силу, вспоминая, что вообще знает о дракайнах. – Какого тролля вы вообще решили взять это в рот? – попыталась разозлиться она. – Вы в курсе, что проклятая кровь многих тварей страшно ядовита? А если бы я оказалась василиском? Все? Уже лежали бы на полу и пускали пузыри в последней агонии?

Около уха раздался тихий смешок, и горячее дыхание мужчины обожгло ее кожу, заставив нервно втянуть воздух сквозь сжатые зубы.

Творилось что-то ненормальное…

– Проклятая кровь на меня не действует, – ответил негромко, почти бархатно Рейнар. – В отличие от твоего отвратительного зелья, фея.

В следующий миг раздался очередной треск белоснежной рубашки, и ректор снова скривился, как от нового приступа боли.

– Позвольте мне помочь, – отрывисто проговорила Арлин, не в силах смотреть, как он мучается. – Мне нужно всего лишь дотронуться до вашей…

Рейнар резко поднял голову и взглянул ей в глаза, заставив забыть все, что она планировала сказать.

– До чего? – переспросил он хрипло. – До груди?.. До кожи?..

Девушка затаила дыхание, чувствуя, как ее все сильнее кидает в жар.

А затем вдруг Рейнар ее отпустил. На короткое мгновение и только чтобы дернуть за ошметки рубашки и отбросить никчемную ткань в сторону. Остаться обнаженным по пояс…

Что творилось ниже с брюками, Арлин не желала смотреть вовсе. Ей хватало и его широкой грудной клетки, увитой твердыми мышцами, с будто выдолбленным из камня гладким рельефом истинного зверя… к которому ужасно захотелось прикоснуться. Ей хватало фантастически красивого блеска тонкой, мельчайшей чешуи, напоминающей рисунок порошком чистого золота поверх обсидиановых чернил.

Как такое красивое существо могло быть монстром?..

Однако не прошло и секунды подобных глупых размышлений, как Рейнар вновь схватил ее, на этот раз за бедра, и прижал к себе, подняв в воздух.

Арлин от неожиданности вскрикнула и положила руки ему на плечи, невольно коснувшись шеи и распущенных мягких, как шелк, волос.

Пока она соображала, что происходит, мужчина уже сделал несколько шагов в сторону и вдруг усадил ее на собственный стол, заставив отклониться назад, упираясь руками в разложенные там бумаги.

– Что вы… делаете?.. – прошептала фея едва слышно, словно разом потеряла голос.

Она вдруг вспомнила еще одну черту взрослых дракайнов. В истинном обличье они были полны не только ярости и злобы, но и хищного сексуального голода. Когда-то давно, когда ее тетка, которая ее воспитывала в раннем детстве, еще была жива и частично в своем уме, она рассказывала, что дракайны могли заниматься любовью долгими часами. В любви они были ненасытны так же, как в жажде крови. Тетка рассказывала об этом с восторгом, вспоминая собственного любовника, погибшего в тот же год, как они попали в этот мир. Впрочем… и ей не вечно удавалось сопротивляться сумасшествию. Когда Арлин было девять лет, безумие окончательно завладело ее разумом, и последнее, что она услышала от родственницы, звучало печально: «Беги, милая, я люблю тебя… Так же, как любила тебя и твоя мама…»

Но сейчас девушка вспоминала вовсе не об этой не самой веселой полосе своей жизни, а совсем о другом. Она чувствовала близость дракайна, который был в волоске от того, чтобы обратиться окончательно и потерять разум. Но думала только о том…

…насколько он красив.

– Ты хотела дотронуться, – низким, грудным голосом проговорил Рейнар, и в его голосе послышался то ли намек, то ли какое-то скрытое предупреждение. – Давай…

Он чуть отстранился, глядя в упор в ее глаза немного исподлобья, что будто бы сделало его лицо чуть темнее, позволяя огненно-желтым глазам гореть еще ярче.

Арлин смотрела на его плотно стиснутые челюсти, на влажный от пота лоб, краем глаза замечала, как сильно напряжены его руки, расставленные с двух сторон от ее тела, будто поймавшие ее в капкан. И понимала, что прямо сейчас внутри него идет нешуточная борьба.

Соображать быстро в таком положении было не так-то просто, но Арлин старалась.

Рейнар попробовал каплю зелья изменения формы… Возможно, оно спровоцировало реакцию обращения… и тогда есть вероятность, что прямо сейчас мужчина боролся именно с тем, что рвалось из самой глубины его существа. С собственной животной формой. И тогда, если она попытается нейтрализовать действие яда, ему станет легче. А значит, он сможет удержать оборот и, вполне возможно, останется в сознании…

Чтоб его отлюбили сирены вроде той, с которой она сама встретилась в детстве!..

Прямо сейчас Арлин уже совершенно не хотела дотрагиваться до дракайна, боги знают как оказавшегося ректором академии! Он находился настолько близко, что любое прикосновение могло его спровоцировать!

Девушка невольно опустила взгляд на мощную грудную клетку, блестящую в утреннем свете, льющемся из окна. И замерла, снова поразившись, насколько удивительной была его кожа. Как кусок драгоценного камня, вплавленного в человеческие мышцы. В этот момент она вдруг поняла по крайней мере половину восторгов собственной тетки.

А затем, забыв обо всем на свете, протянула руку вперед и, резко выдохнув, коснулась пальцами солнечного сплетения, переливающегося золотом.

Гладкая и горячая… Его кожа…

– А вот теперь ты сама виновата, – прошептал Рейнар и, обхватив ладонью ее затылок, с силой прижался губами к ее приоткрытому от удивления рту.

Это было похоже на огненный взрыв, на спящий вулкан, которому вдруг приспичило ожить, да так, что все вокруг задрожало. Арлин чувствовала, как горячий язык проник к ней в рот, в то время как мужская ладонь сжала ее волосы на затылке, не давая ни малейшего шанса отстраниться.

И вместе с тем она поняла, что и не хочет отстраняться. Прикосновения Рейнара будто растапливали корку льда, которой она была покрыта. И хочешь не хочешь, а она не могла не реагировать, когда каждый миллиметр ее тела вздрагивал, каждый участок кожи словно било током.

Вот горячая рука скользнула по предплечью вниз… Ладонь неуловимо очутилась на бедре, и сильные пальцы сжались, оставляя тонкие полосы…

Требовательные, сводящие с ума губы жадно скользнули по ее губам…

И вот уже она сама отвечала на поцелуй так, словно хотела этого человека, монстра, не меньше, чем его хищная природа желала ее.

Арлин никогда не была с мужчиной, но пугало вовсе не это. Ее тетка всегда говорила, что любовь и притяжение между мужчиной и женщиной – нечто естественное, и бороться с этим нет никакого смысла. Главное, чтобы внутри тебя были настоящие чувства.

И хотя прямо сейчас познавать подобные радости девушка совершенно не планировала, все же секс с дракайном мог бы показаться ей даже более логичным, чем с кем-либо другим. Ведь Рейнар так неожиданно оказался существом, которое по природе было ей ближе, чем любой человек этого мира. Арлин даже чувствовала с ним некоторое родство, несмотря на то, что никогда не встречалась с ему подобными. Арлин вообще всю жизнь прожила в теле человека, стараясь как можно меньше пользоваться дарами своей фейской природы и опасаясь искать других «монстров». Ведь именно магия, струящаяся в крови всех волшебных тварей, сводила их с ума.

Арлин глубоко втянула воздух, на миг позволив себе погрузить пальцы в длинные мужские волосы, что в этот момент даже на ощупь казались ей сотканными из огня. А в голове крутилась единственная мысль: «Что же случится, когда Рейнар окончательно не сможет справиться с собой, наконец обратившись в истинного дракайна? Как быстро он ее убьет, впав в неконтролируемое бешенство? И как скоро ее ждет смерть, если он все же сохранит разум, но решит сдать ее властям?»

Впрочем, о последнем думать пока не приходилось. Ведь именно страсть была настоящей природой дракайнов. И именно она в этот момент так горячо вырывалась на волю.

Настолько, что Арлин сама едва не потеряла голову…

Тяжело дыша, девушка оттолкнула Рейнара, через силу уперевшись руками в его грудную клетку.

Она думала, что прямо сейчас, когда он взглянет на нее, в его глазах вспыхнет огненный голод без крупицы разума. И эта мысль отдавалась горечью где-то под желудком.

Вряд ли на самом деле она могла быть ему интересной. Это все проклятое зелье…

Все же каким бы сумасшествием ни выглядело происходящее, Арлин никогда не испытывала ничего подобного.

Ни с кем…

– Прекратите, – проговорила она твердо.

И неожиданно из-под густых волос, отдающих темной медью, на нее посмотрели жгучие, но вполне разумные глаза.

Рейнар приподнял бровь, и… уголок его рта дернулся в ухмылке.

– Ты фея и вне закона, – проговорил он вдруг чуть хрипло и облизал губы.

У Арлин на миг перехватило дыхание, и она с трудом отвела взгляд от этого движения, все еще не понимая, почему у нее-то все тело горит? Она-то не помешанный на сексе дракайн, а фея!

– И что бы это могло значить? – прищурившись, спросила Арлин, стараясь, чтобы ее голос не менялся от того, что в горле совершенно пересохло.

Рейнар улыбнулся, и волна жара лизнула девушку изнутри, подозрительно отдаваясь в грудной клетке.

– Останься со мной… сейчас… И я сохраню твою тайну.

Взгляд Рейнара Реса был абсолютно разумен и коварно привлекателен. Это взбесило фею еще сильнее. Не только то, что он совершенно недвусмысленно пытался заставить ее переспать с ним, будто в этом нет ничего необычного. Но и то, что ей самой этого хотелось!

– И не подумаю, – выдохнула она, покраснев от ярости. Впрочем, жара в груди это не уменьшило. Она одинаково сильно хотела влепить ему пощечину и обхватить его ногами, позволяя касаться себя так, как он делал это только что. Позволяя ему делать то странное и удивительное, что будто будило внутри нее кого-то другого. Девушку, которая никогда не боялась, не убегала всю жизнь и не прятала саму себя ото всех.

Рейнар не боялся. Он всегда был на виду – ректор целой академии. Уважаемый человек, в котором никто и никогда не заподозрил бы монстра Разрыва.

Так похожий на нее и так отличающийся…

– Тогда я уничтожу тебя, – совершенно спокойным голосом и все с той же плотоядной улыбкой ответил мужчина, и не думая выпускать ее из захвата и находясь все так же чудовищно близко.

Расстройство в груди Арлин тут же сменилось еще более сильным возмущением и гневом.

– Что?! – воскликнула она. – А я тогда уничтожу вас! Мне теперь тоже известно, кто вы на самом деле! Так что меч паладина, что отрубит мне голову, сперва окажется испачкан в вашей крови!

Она думала, что Рейнар разозлится так же, как только что она, однако тот лишь продолжал улыбаться, то и дело скользя горящим взглядом по ее почти распластанной на столе фигуре.

– Вот как? – приподнял бровь он, словно это все была веселая игра.

На короткое мгновение ей в голову даже закралась мысль о том, что он блефует… лишь бы затащить ее в постель.

И тогда она вдруг чуть нахмурилась и спросила то, что вообще-то спрашивать вовсе не собиралась:

– Почему вы позволили мне пройти проверку, хотя знали, что я не послушница монастыря? Вы ведь с самого начала догадались, что я что-то – скрываю?

Внезапно ответ на этот вопрос показался Арлин очень важным.

Она посмотрела ему прямо в глаза и неожиданно заметила, как огненный блеск его карих радужек на миг смягчился.

Рейнар вздохнул и гораздо спокойнее проговорил, словно нехотя признавался в чем-то.

– Хочешь правды, жемчужинка?.. – протянул он, и его черные ресницы чуть дрогнули.