Последыш

Но неожиданно для себя увидел, как в квартиру первой заходит Рита. Взглянув на меня, стоящего в трусах, раскинувшего руки, с затухающей улыбкой на растерянном лице, она, защищаясь, выставила перед собой ладони и протараторила:

– Встречу оценила, о прощении подумаю, на объятия не рассчитывай.

Выпалив все это разом, Рита посторонилась, пропуская в квартиру Игоря.

– Ты бы брал пример, что ли, с него, – сказала она, обращаясь к брату, – смотри, следит за фигурой.

Я же в этот момент стоял и мялся в одних трусах перед ними, решая, то ли сначала обняться с Игорем, то ли… А, да ладно. Шагнул к ухмыляющемуся другу, обнялся с ним, потом повернулся к Рите и, решив прикрыть свое смущение наглостью, спросил:

– Точно не будешь? – имея в виду обнимашки.

– Схлопочешь сейчас, – нахмурив брови, пообещала она в ответ, и я невольно отшатнулся. Ну ее. Зная Маргариту, угрозу схлопотать я воспринял всерьез.

Поэтому развернулся и направился к себе в спальню, собираясь одеться поприличней. Там поменял трусы на шорты, накинул футболку и вернулся к гостям. Рита с Игорем уже устроились, развалившись в креслах возле чайного столика, Игорек наливал в кружку пиво. Подняв на меня глаза, не отрываясь от своего занятия, пояснил одновременно и свою задержку, и присутствие сестры:

– Да вот решил сразу заехать домой за Риткой, чтобы, как говорится, все яйца были в одной корзине.

Рита при этом фыркнула и, с неподдельным интересом уставившись на меня, спросила:

– Ты чего это там наплел моему неадекватному братишке? Он меня после разговора с тобой из постели выдернул, краситься, завтракать запретил, карами всякими грозил, если я тотчас с ним к тебе не поеду. Хорошо хоть в туалет дал сходить и умыться разрешил.

Игорек во время ее обращения ко мне залпом выдул кружку пива, с шумом выдохнул, сказал самому себе: «Отлично» и с похожим интересом во взгляде так же уставился на меня, мол, давай начинай рассказывай.

Вот же ситуация, мне, честно говоря, было неуютно оттого, что в мой план разговора с Игорем неожиданно вмешалось присутствие Маргариты. Ну да ладно, может, это и к лучшему. И я под очередное бульканье пива из бутылки в кружку Жоры начал свой рассказ, в качестве вступления использовав извинение.

– Слушай, Рита, ты прости, если что не так, но утро вокруг твоего имени у меня получилось странным. – И максимально подробно изложил всю историю.

Рита и Жора слушали меня внимательно. Друг с кружкой пива в руке, а Рита, откинувшись в кресле, не отрываясь от меня взглядом. Когда я закончил, он, поставив недопитое пиво на стол, развернулся к сестре и, вопросительно выгнув бровь, собственно, задал вопрос:

– Объяснишь?

Рита же, по-прежнему не отводя от меня какой-то странный, оценивающий взгляд, вид имела задумчивый.

– Ничего себе ты следопыт. Даже не знаю, что сказать. То ли спасибо за беспокойство, то ли идите вы, параноики.

– Не-е, сестренка, – Жора отрыгнул газы. – Не пойдет. Давай объясняй. А то мне первое, что пришло в голову, так это как будто ты по вызову работаешь.

– Что?! – Рита от этих слов даже вскочила на ноги и, задыхаясь от возмущения, яростно прошипела: – Ну ты придурок, охренел, что ли, совсем, пьянь!

Она резко повернулась ко мне. Прищурившись, спросила:

– Ты тоже о таком подумал?

Признаться честно, такие мысли, при всей их абсурдности, в мою голову приходили. Но глядя на трясущуюся от злости Риту и ее скрючившиеся пальцы с острым маникюром, я энергично помотал головой.

– Что ты! Нет, конечно!

Она пару секунд смотрела на меня с подозрением, а потом выдала:

– А о чем тогда?

– Так в том-то и дело, что никакого объяснения у меня не было, поэтому и решил разузнать, – ответил я и мысленно похвалил себя за грамотный отмаз.

– Ну и что? Разузнал?

– Нет! – встрял опять Игорек. Он так и сидел, набычившись после ее «пьянь» в его сторону.

Рита махнула рукой и уселась обратно в кресло.

– Ладно, слушайте…

Сделала паузу, похоже подбирая слово, как нас обозвать, но благоразумие в этот раз победило, и она передумала. Ее рассказ свелся к следующему. В конце мая она гостила на базе у дяди Славы. А рядом с ним на соседней базе отдыха снимали двухэтажный коттедж молодые ребята, которые проводили психологический интенсив под названием «Энергия тела». Про название ей Анна, администратор дяди Славы, поведала. А Рите было скучно, вот она и заинтересовалась. Выбрала время, когда вся группа сделала перерыв на обед, и пошла знакомиться с устроителями тренинга. Ими оказались два парня и приятная во всех отношениях женщина по имени Братислава.

– По описанию, это ее ты встретил на лестнице, – сказала, посмотрев на меня, Маргарита.

«Братислава», – почти по слогам мысленно повторил я.

– Какое красивое имя, – вырвалось у меня вслух. По телу пробежали мурашки. Перед глазами отчетливо всплыл ее образ, я как будто даже запах ее почувствовал.

– Ага, – подтвердила мое мнение Рита. – Она и сама невероятная женщина. Она столько знает. Столько умеет. Я когда первый раз пришла к ней на…

– Хы-хы: «братик Слава», – глупо развеселившись, вступил в разговор, перебив на полуслове Риту, Жора.

– Ты чего несешь! – одновременно проорали, вскочив, мы с Ритой.

Я сжал кулаки и немного качнулся к нему телом. Понял, что очень хочу его ударить. Рита же, не сдерживаясь, пнула ногой по столу, выплеснув напитки из кружек и опрокинув полторашки. А после этого, круто развернувшись, выбежала в коридор, обулась и, хлопнув дверью, исчезла. Я же после того, как она пнула по столу, впал в какой-то ступор и так и стоял, уставившись на пролитый квас из моей кружки. В голове громко стучал пульс в такт повторяющимся в голове слогам. «Бра-ти-сла-ва».

«Бах», – зазвенело в голове. «Бра-ти…» «Бах», – по второй щеке дал леща Жора.

– Стой! Больно же! – отшатнулся я, придя в себя и увидев, что он замахивается в третий раз. Вот же блин! Рука у Жоры была тяжелая. И при его росте метр девяносто и весе 130 килограмм пощечина запросто могла стать фатальной, захоти он этого. Жора, не опуская руку, прищурившись, пару секунд внимательно смотрел в мои глаза. Потом как-то поспешно отвернулся, тяжело вздохнув, взял бутылку с квасом и не глядя протянул мне.

– На, попей. – И только после того, как я начал пить, сел в свое кресло. – Что это было, Глеб? Чего я не знаю? У вас что, там групповой прием наркоты, что ли? Что за неадекватное поведение? Ты учти, Глеб. Дружба дружбой, но семья – это святое. Я за сестренку и эту компашку размотаю, и тебе зубы проредить не постесняюсь.

Высказывая все это, Игорь выглядел одновременно растерянным и серьезным. Хмурил брови, сжимал и разжимал кулаки. При этом продолжал избегать смотреть мне в глаза. Я все слышал, но пребывал в какой-то прострации. Чисто механически сел в кресло, рука безвольно опустилась к полу, выронив бутылку с квасом. Ни я, ни Игорь на это никак не среагировали. К тому же меня еще и неслабо так подташнивало. Да и если начистоту, то я сам был в полном недоумении. Недоумение вызывало мое физическое состояние и реакция на глупую шутку Жоры. Как бы это бредово ни звучало, но у меня появилось четкое ощущение внешнего воздействия на мое тело и психику. Я до сих пор не чувствовал ни с тем, ни с другим полноценного контакта. И только мозг продолжал работать. Мозг старался. Старался дать ясность, но делал это как-то необычно. Мыслеобразами. Выглядело в моей голове это примерно так. Картинка вскакивающего меня с желанием ударить. Следующий образ – Рита, произносящая имя «Братислава»… Глаза женщины на лестнице, я вскакиваю на ноги с желанием защитить, белое платье, ее глаза, шепот губ. Я стою в ступоре, ее запах, запах имеет цвет. Меня тошнит, глаза, губы, запах… Рита, произносящая ее имя, шепот… Глаза, губы, запах, слова: «Защищай меня!». Жора, которого хочу ударить.

– Да не молчи ты! – не понимая, что со мной происходит, и не выдержав моего игнора, прикрикнул он на меня. – Еще раз спрашиваю. Чего вы взбеленились из-за этой хренославы?!

Ох, вот это он зря. С очередным наездом на это имя я не справился. Внутри прошел спазм, и меня стошнило прямо на столик. Ну а следом – всем пока. В глазах потемнело, мир крутанулся, и я вырубился.

Глава 3

Мне было плохо. Во рту гадко. В душе тоска, в теле слабость. Голоса Игоря и сестры возле моей кровати казались чужими и для меня сейчас неуместными.

– Так, уже лучше, пришел в себя, – наклонилась ко мне Светлана. – Как тебя угораздило, братишка?

Отвечать не хотелось. Я отвернул голову, уставившись на первое, что попалось на глаза. На свою левую руку.

– Что, братишка? Так плохо?

Пальцы на руке слегка подрагивали. Света села рядом и положила свою маленькую, твердую ладонь мне на голову.

– Бедный, маленький Глеб. Хотел всем помочь… Всех спасти… Наш смелый, маленький герой…

Ну вот, сейчас расплачусь. Я понял, что Света применяет ко мне психологическое воздействие. Но ее слова, которые она произносила, интонация в совокупности с неторопливыми поглаживаниями по голове мгновенно нейтрализовали зарождавшийся к ее воздействию скепсис, и я, повернувшись на бок и подтянув на манер эмбриона колени к животу, действительно расплакался. Света накрыла меня одеялом и замолчала, переместив ладонь мне на плечо.

– Все, теперь можно, – через какое-то время, обратившись к Игорю, что-то разрешила она. Что – мне было совершенно безразлично.

Жора подошел к кровати, подсунул под меня руки, поднял и, прижав, как ребенка, к груди, немного покачивая, куда-то понес. Это при всей необычности было даже приятно. Через мгновение эти крохи приятности бесследно исчезли. Потому что он меня аккуратно посадил в мою ванную, которая была наполнена поистине ледяной водой.

– Держи его, – потребовала моя сестра и, как будто того, что я сидел полностью одетый в ледяной воде, им было мало, включила, направив на меня, душ. Естественно, вода там тоже была ледяная.

Похоже, к этой процедуре они подготовились заранее. Буквально секунд через десять былое безразличие исчезло без следа. Зато вернулось желание разговора.

– Чего творите, сволочи? – начал я диалог, попытавшись встать. Жора, выполняя распоряжение моей сестры, держал крепко.

– Э-э, ну хорош! – продолжая дергаться, завопил я. Кости черепа от холода льющейся воды, кажется, начали трещать. – М-м-м-м, – замычал я, изо всех сил пытаясь убрать голову из-под верно и неумолимо убивающего меня потока воды.

Но Светлана, примерив на себя роль убийцы, не давала мне ни единого шанса это осуществить. Немного погодя она, видимо посчитав, что уже достаточно заморозила мне голову, принялась за остальные части тела, торчавшие над водой. Последовательно поливая грудь, спину, плечи.

– Све-ет! Может, хватит, – услышал я жалобное блеяние Жоры. – У меня руки замерзли, сил больше нет терпеть.

– Так отпускай уже скорее, скотина, – заорал я, одновременно пытаясь выломать ему пальцы.

Неизвестно, что на нее подействовало. То ли просьба Жоры, то ли мой крик, или Света просто по своим каким-то соображениям решила, что мне уже хватит. Но поток воды сверху прекратился, я увидел, как рука Светы, дернув за цепочку, выдернула пробку, освободив слив, а Жора наконец-таки убрал свои лапы с моего загривка.

– Ну ты жесть, Света, – обратился он к моей сестре.

Я же имел более радикальное мнение о ней. Но высказывать его не стал, так как в этот момент был занят тем, что корчился от ломоты во всем моем бедном окоченевшем теле, в которое кровь усиленными темпами гнала тепло. И еще пытался совладать со своей трясущейся челюстью. В жизни ничего подобного до сегодняшнего дня не испытывал.

– Ну и как тебе, Глеб, твоя Братислава? – Света присела на корточки рядом с ванной и попыталась заглянуть мне в лицо.

– Ид-дит-те в-вы вс-се! – Я начал снимать облепившую тело мокрую футболку.

– Включить горячую? – предложила сестра.

– Не, – отказался я и неожиданно для себя захихикал. По телу пошла волна расслабления, следом за которой произошел мощный выплеск эндорфинов. Разница между состояниями, когда я пришел в себя и сейчас, была потрясающая. Как будто я скинул грязную, унылую оболочку, стеснявшую тело и ограничивающую способность жить. И да, я понимал, почему Света спрашивает про Братиславу. Потому что я предельно четко ощущал, как на этой воображаемой оболочке, которая сейчас с водой стекала в слив ванной, был отпечаток ее присутствия.

Света, по-прежнему наблюдавшая за мной, кивнула и, встав с корточек, вышла из ванной комнаты. Жора же, все это время сидевший на закрытом унитазе, встал и пошел следом. Стопудово пиво допивать. Мне же уже какое-то время нестерпимо хотелось помочиться, что я с облегчением и сделал, поскорее выбравшись из ванной. После, окончательно раздевшись, обтерся полотенцем, накинул халат и пошел в спальню, намереваясь одеться в сухое. Проходя мимо гостиной, увидел, как Жора наливает пиво в свою кружку, а Света потихоньку с задумчивым видом отпивает из своей. «Алкаши, блин. Нет чтобы бегать там, закаляться…» – слегка раздраженно подумал я. В спальне, подойдя к шкафу-купе с зеркальными дверьми, отметил, что сильно полопались капилляры в глазах. Швыркнул носом и, надев шорты, прихватил носовой платок. Капец, в такую жару еще и с насморком теперь. Надо проверить аптечку дома на наличие назального спрея.

С этой мыслью я, выйдя из спальни, присоединился к Жоре со Светой. Сел в кресло, окинул взглядом столик. Чисто, прибрано. Появились картонные подставки под кружки. Все понятно, Света постаралась. Посмотрел на нее. Света сидела, закинув ногу на ногу, и в ее юбке это выглядело достаточно эффектно, что подтверждал взгляд Жоры.

– Свет, на тебя Жора пялится, – сдал я друга. Жора, не ожидавший такой подставы, возмущенно на меня уставился. Я демонстративно отвернулся.

– Да. Сразу, как ты зашел в спальню, – Света ответила мне, так же не глядя на Жору. – Вот сижу и размышляю. Хочется поменять позу, но боюсь пошевелиться. Вдруг то, что мое тело придет в движение, его заинтересует сильнее? Или, все-таки оставаясь сидеть в такой позе, я беспечно попустительствую его воображению?

С учетом того, что она была кроме юбки одета еще и в боди, которое при ее фигуре, по моему мнению, вообще опасно было надевать, выходя на улицу, я допускал, что она действительно частично серьезна в своих размышлениях. Ну вот куда только Алекс смотрит. Я бы свою жену в таком одеянии отпускать одну посчитал неприличным. Жора в ответ на эту завуалированную отповедь промолчал. Только заерзал на месте и потянулся подлить себе пива. Вообще его сложно было смутить, но Света есть Света. Она умела, не напрягаясь, заставить людей немного понервничать.

Света поставила кружку на столик и уже другим тоном продолжила:

– Пока я до тебя добиралась, Игорь обрисовал для меня произошедшее с тобой. И чтобы ты понимал, Глеб, единственное, в чем я могу быть уверена, так это в том, что к тебе было применено какое-то психологическое воздействие. Из разряда программирования. И прежде, чем делать какие-то дальнейшие выводы, я бы хотела послушать тебя. Чего ты сам про это думаешь? И имеешь ли ты какие-нибудь свои внутренние наблюдения?

– А ты вообще помнишь, что с тобой было? – добавил свой вопрос Жора. Я ненадолго задумался.

– Вроде помню… – ответил ему, но при этом посмотрел на Свету. – По крайней мере, мне так кажется. Помню, как испытал негодование от твоей шутки. – Перевел взгляд на столешницу. – Потом, когда Рита пнула стол, почувствовал, что теряю контроль над своим телом. А мозг в тот момент как будто заново проживал встречу с белым платьем. Только эта встреча отличалась от того, что я помнил в действительности.

– Белое платье – это Братислава? – уточнила Света.

Я невольно сжался, как перед ударом. И с опаской посмотрел на Жору. Понял, что избегаю произносить это имя вслух и боюсь, как бы Жора каким-нибудь своим комментарием опять не спровоцировал мой приступ. Света, правильно истолковав мою реакцию, выставила передо мной ладонь и помахала ею.

– Не думаю, что тебе стоит опасаться рецидива, – успокоила она. – По крайней мере, сейчас… – после короткой паузы добавила Света, прервав на полпути мой вздох облегчения. – Поясни, что значит «не как в действительности»? – расспрос продолжался.

– Ну ты знаешь, это было похоже на то, если бы после той встречи мне приснился про нее сон. Яркий, реальный, но сон. Потому что, просматривая его, я замечал отличия, но они казались мне естественными и не вызывали критики сознания.

– Помнишь их? – внимательно слушавшая и смотревшая на меня Света чуть наклонила голову и поджала губы. Что, зная ее, выражало максимальную заинтересованность.

– Помню, и достаточно четко, – не колеблясь ответил. – Первое – это запах. Я его как будто видел и старался поскорее весь вдохнуть.

– Много? – заинтересованно спросил Жора.

– Что – много? – не понял я, выдернутый его вопросом из воспоминаний.

– Вдохнул много? – пояснил он.

– Не знаю. Меньше его не стало.

– В смысле – меньше?

– Ну я же говорил, что этот запах было видно. И его цвет становился насыщенным, похоже, с каждым моим вдохом. А по размеру как был вроде небольшого облака дыма, так таким и оставался.

– Цвет? – это уже Света приподняла брови.

– Ну да. Фиолетовый, – ответил я и замолчал, почувствовав себя крайне неловко. Все-таки я рассказывал свои реальные переживания, но, когда они зазвучали вслух, это воспринималось по меньшей мере странно. Если не сказать больше.

– Да-а, – протянул из своего кресла Жора. Не знай я тебя так же хорошо, как себя, и не видя, как ты тут передо мной корчился, заблевав стол и мыча про эту Братиславу, точно бы решил, что ты либо чего-то переупотребил, либо просто гонишь. Света, чего скажешь?

– Подожди, Игорь. Есть еще вопросы. Глеб, ты сказал «первое». Что-то было второе?

– Да, ее глаза передо мной, губы и шепот. «Защищай меня».

– Хм. То есть во время вашей встречи утром этого не было?

– Нет, Света! Она притормозила, посмотрела, кивнула и исчезла. Секунд десять, ну максимум пятнадцать это длилось.

– Н-да, ерунда какая-то, – Света скривила губы и покачала головой. – Сам-то что думаешь об этом?

– Ну ты даешь, сестренка! Кто у нас здесь специалист? – Я, демонстрируя возмущение, скрестил на груди руки и запыхтел.

– Серьезно, Глеб. Понимаешь, я уже о разном поразмышляла. И про цыганский гипноз, и про НЛП, и даже про химическое воздействие, как в случае со смертниками. Но все эти версии не выдерживают критики. Даже игнорируя отсутствие мотивов. Гипноз – должны быть смазанные воспоминания либо вообще отсутствовать. НЛП – чтобы такой якорь поставить, нужно много времени и не одна встреча. Если в отношении с Ритой это можно предположить, то с тобой, как я понимаю, нет. С химией то же самое. Но факт воздействия для меня очевиден. И если я не могу определить метод, это значит, что я просто не могу определить метод. При условии, что ты нам все рассказал, – сделала она оговорку. – Поэтому я и спрашиваю у тебя. Что сам про это думаешь?

Признаться честно, у меня уже сложилось мнение о том, что со мной произошло. И сейчас после того, как высказалась Света, я в нем только укрепился. Поэтому, как Света замолчала, я поочередно посмотрел ей и Жоре в глаза, потом перевел взгляд на окно. Вроде солнце уже не так сильно светит. Неужели уже вечер? Они, не торопя, молча за мной наблюдали.

– Ну ладно, – решившись, сказал я. Думайте про меня что хотите, но я считаю, что Братислава – стопроцентная ведьма. И я не знаю, как и для чего, но у меня есть абсолютная уверенность в том, что она попыталась меня подчинить.

Жора со Светой после этого моего заявления одновременно откинулись в кресла и задумались. Первым отреагировал Жора:

– Неважно, ведьма виновата во всем или гипноз, для меня ясно одно. Нужно чего-то делать с Ритой.

– Согласна с тобой, – покивав головой, поддержала его Света.

Я прям после этого выдохнул, испытав чувство облегчения и благодарности. Облегчение оттого, что они всерьез разделили мои опасения относительно ситуации с Маргаритой, а благодарность за то, и это было для меня очень важно, что приняли к сведению и не стали высмеивать мое заключение насчет Братиславы. А потом мы все решили снять стресс и расслабиться. Поэтому вызвонили Алекса из университета, Ольгу со столярки и дружно напились. Девчонки – не повышая градус, с помощью пива, мы же перешли на привезенный Алексом коньяк. Но больше напились, конечно же, мы с Жорой. Причина этому была проста. Мы себя не сдерживали. Друг собрался ночевать у меня. И провожая гостей, мы с ним решили не останавливаться. Поэтому предупредили Ольгу, что гулять продолжим, когда закончим – не знаем. А она молодец – и завтра со всеми текущими делами справится самостоятельно. «И если что – звони, но что ответим – не обещаем». Ольга, подчеркнуто тяжело вздыхая, бормотала про повышение зарплаты, потом махнула на нас. Сказала: «На руках носить будете» и, пообещав все и всех держать под контролем, отправилась на такси, в котором уже обнимались Алекс со Светой, домой. Автомобиль, мигнув огнями габаритов, вывернул со двора, оставив нас с Жорой стоящих на границе света, исходящего от подъездной лампочки.

Друг, глядя в сторону скрывшегося такси, задумчиво проговорил:

– Блин, может, зря ее домой отправили?

– Жора, не гони, – не поддержал я его.

– Чего? Видел же, как она вокруг меня вьется?

– Ага, или ты вокруг нее! – не согласился я с ним.

– Да ну… Я только в ответ.

– Не гони, – повторил я. – Работа и секс несовместимы.

– С чего это?

– Да с того. Сейчас бы она с тобой на ночь осталась, а завтра на работе больше не о деле бы думала, а о том, как дальше с тобой быть.

– Ну и что? – Жора расправил плечи.

– Ничего. – Я присел на стоявшую у подъезда лавочку. – Зная тебя, этого дальше бы не было. А в итоге вместо Ольги, старательной и ответственной, получили бы обиженную, возможно злопамятную женщину. Дальше сам додумывай.

Жоре хватило на додумывание двух секунд.

– Ладно, чего уселся? – закрыл он тему. – До магаза?

– Погнали. – Я встал со скамейки. Голова закружилась, и меня немного повело. Жора, среагировав, придержал за предплечье. – Да нормально все. Пойдем, – высвободился я.

Торговый центр, где располагался продуктовый отдел, находился через дорогу. Практически напротив моего дома. Мы, пройдя мимо нескольких скамеек с голосами и темными силуэтами, вышли со двора, обогнули мою девятиэтажку и, перебежав дорогу, двинули к ТЦ. Сейчас, ближе к ночи, стало прохладней, но по причине буднего дня и позднего времени народу на улице было мало. А торговый центр вообще встретил нас пустой парковкой и закрытыми дверями.

– Тьфу ты, ну ты. Не успели, – расстроился Жора. – И чего теперь? Опять пива брать? – он кивнул на вывеску бара через дорогу.

– Да ну его, – я махнул рукой, указывая направление. – Пойдем до круглосуточного.

– Да это сколько же пилить до него. – Жора так и продолжал смотреть в сторону бара.

– Ничего, – я потянул его за руку. – Прогуляемся, проветримся. Обратно такси вызовем.

– Ладно, уговорил, – согласился он и двинулся за мной. Но тут же резко остановился и ткнул рукой в сторону бара, привлекая мое внимание. – Смотри, смотри, Глеб, вот дает парняга!

Я остановился и, развернувшись, посмотрел в ту же сторону. Почти напротив нас, не вынимая рук из карманов спортивных штанов, с балаклавой на голове, перебегал дорогу молодой парень. При этом, похоже, обут он был в сланцы и, стараясь удержать их на стопах, бежал практически на прямых ногах. Но удивление вызывало не это, а та скорость, с какой он перебирал ногами и при этом умудрялся сохранять равновесие. Поравнявшись с нами, он, не поворачивая головы, вынув из кармана руку, приветственно махнул и, все так же не снижая скорости, скрылся в темноте дворов за торговым центром. Ну а мы в свою очередь просто молча с неподдельным интересом проводили его взглядами. После переглянулись и начали ржать. Но долго повеселиться не удалось, так как ровно из того же переулка, из которого до этого появился умчавшийся в темноту парень, вылетел автомобиль. Пролетел мимо бара, пересек дорогу через две сплошные линии и, крутанувшись с заносом, резко затормозил рядом с нами, нагло освещая нас светом фар. Естественно, после такого маневра ржать мы прекратили. Распахнулись передние двери, и из машины выскочили два мужика.

– Куда он побежал? – со злостью в голосе проорал вопрос водитель.

– Местные? Знаете его? – чуть более спокойно, но все равно зло и громко задал вопрос тот, кто вылез с пассажирской стороны.

«Вот это да! Мы им кто вообще? Они совсем, что ли, с нами так вести себя?!» Это отреагировали мои мысли-чувства. Вслух же я выдал другое:

– А чего, граждане цыгане? Случилось что-то?

Раздражение внутри, родившееся от их вызывающего маневра, бесцеремонного поведения и поощряемое растворившимся в крови выпитым коньяком, уверенно брало верх над моим благоразумием. Но цыганам оно, похоже, вообще было чуждо. Или просто сильно в себя верили.