Синдром альфы

– Фай, вызови Линеля, – сказал я своему браслету.

– Привет, дружище. Говори быстрее, у меня свободные пять минут, – ответил друг.

– Привет, Лин. Мы можем встретиться? От меня Сола ушла, – завил я грустно.

– Как это ушла? Не понял, – удивился друг.

– Ушла к другому. Я не стал её останавливать. Мы разводимся.

– Я заеду к тебе после работы. Не напейся только. Психолог пьяному не товарищ. Всё, мне пора. До встречи.

Мы с Линелэм друзья со школы. Поступили в разные институты, но не потерялись. Он выучился на психолога, открыл свой кабинет и теперь весьма успешен. Лин помог сотням людей, но не мне. Укротить моего внутреннего зверя мы так и не смогли. Хотя небольшой прогресс всё равно есть.

Потёр лицо руками, после дозы алкоголя захотелось спать. Наверное, стоит подремать. Откинул спинку кресла, вытянул ноги и прикрыл глаза. До приезда друга успею выспаться.

Глава 6

Анжи

Линель приехал после шести вечера. Я ещё не садился ужинать. Ждал его. Специально распорядился приготовить на двоих. Лин упорно уклонялся от оплаты своей работы, заявляя, что делает это как друг. Единственное, от чего он не мог отказаться – покушать. При его комплекции немудрено. Линель был не толстым, но высоким и крупным. Со стороны он казался этаким мишкой гризли, хотя добродушнее человека я ещё не встречал.

Линель на этот раз был в чёрных джинсах и синей рубашке. Он предпочитал костюмы на работу не носить, да и не любил их, в отличие от меня.

Мы поужинали. Линель рассказал, как поживает. Мои темы мы никогда не затрагивали во время еды. После я предложил ему пройти в гостиную. Он расположился в кресле у камина, я сел напротив него.

– Говоришь, от тебя ушла Сола? Как это произошло? – спросил друг.

Я вкратце поведал ему о том, как пришёл домой, и застал жену за сборкой чемоданов.

– Ты огорчён тем, что она ушла?

– Я скорее уязвлён. Знаешь, некая мужская гордость, что не ты бросил, а тебя. На самом деле я понял, что эти отношения изначально были обречены на провал. Не стоит жениться из-за одной лишь симпатии. Задели именно её слова о моей бесплодности. Дядюшка предложил к репродуктологу сходить, – на последних фразах я стал раздражаться.

– Ты боишься, что слова Солы могут сбыться? – спокойным тоном спросил Лин.

– Боюсь, что моё семя будет бесполезно, я ведь наследника хотел.

– Твои страхи могут оказаться беспочвенны, Анжи. Тебе нужно сходить к врачу. На свете есть куча болезней, которые мешают мужчине зачать ребёнка. Зачастую помогает приём препаратов. В более тяжёлых случаях, когда живых сперматозоидов крайне мало, спасает искусственное оплодотворение.

– Можешь назвать меня трусом, Лин, но мне страшно идти к этому репродуктологу, – вздохнул я.

– Это не трусость. Вполне нормальная реакция мужчины на перспективу оказаться без наследника. Как твои дела с самоконтролем?

– Сегодня не очень. Разозлился так, что подчинённые от меня чуть не по углам ныкались. Я стараюсь, Лин, но вспышки агрессии временами проскальзывают. Сейчас я спокоен. Ты умудряешься сделать так, чтобы я пришёл в норму. Как это возможно?

– Так я и раскрыл все секреты. Я беспокоюсь о тебе, Анжи. В ближайшее время сходи в клинику, прошу тебя, – голос друга приобрёл слегка умоляющий оттенок.

– Хорошо. Сейчас заключу контракт и займусь здоровьем. Не смотри на меня так, на этот раз точно пойду.

Линель стал что-то ещё говорить. Его речь звучала, как горный поток, приятно и умиротворяюще. Он был прав, когда вопреки желанию родителей, пошёл учиться именно на психолога.

Дарина

Мы сели в машину Эри. У неё так же были затемнены стёкла, но только сзади.

– Ро, сканируй, – сказал мужчина.

Я выпучила глаза, увидев, как над его браслетом появляется голограмма машины и медленно крутится.

– Отслеживающих маяков и прослушек не обнаружено, господин Эри, – ответил электронный голос, когда голограмма пропала.

– Как шагнули технологии за то время, что меня тут не было, – удивлённо произнесла мама.

– На самом деле это секретная разработка. Такие делают только для членов правительства. Вам приготовили обычные браслеты. Вы попали в программу особой защиты. Надевайте. Перенесли все данные, Рин, но тебя будут звать по-другому. Ярина Вилма. Имена схожие не запутаешься. У твоей дочери довольно распространённое имя, его решили не менять, она Дарина Вилма. Твой муж, Езеки Вилма, погиб год назад в автомобильной аварии.

Мы надели браслеты. Эри завёл мотор и тронулся в путь.

– Браслет Дары тоже заполнен? – спросила мама.

– Нет. Её данные перенесут с планшета, а потом его уничтожат, – ответил Эри, не прекращая смотреть на дорогу.

– Брат, ты говорил, мы должны заплатить за своё спасение. Что нужно делать?

– После того как ты исчезла, мы тебя искали, даже в полицию обращались. Всё было бесполезно. Одна твоя подруга потом призналась, что ты собралась замуж за иностранца. Мы обратились к пограничникам, чтобы узнать, не пересекала ли ты границу. Нам ответили положительно. Но на стороне Колистона заявили: раз въехала, то по доброй воле. Больше они ничем помочь не смогут.

– Значит, вы меня искали? Я так виновата перед вами.

– После твоего исчезновения стали пропадать девушки. В последнее время это приобрело угрожающий характер. Каждый год система розыска пополняется на двадцать человек с синдромом альфа и не только. В большинстве своём это голубоглазые и белокурые дамы.

– Люди с синдромом исчезают? – ужаснулась я, вспоминая неприятный разговор с братом.

– У нас их мало, но и те, кто есть, в опасности. Дороги ведут в Колистон, а это настолько закрытая страна, что мы не можем проследить дальше границы. Никакие ноты протеста и требования сказать о судьбе наших женщин и девушек с синдромом не действуют.

– Колистонцы умеют ухаживать. Они говорят так, что ты чувствуешь себя богиней. Я тоже думала, что самая лучшая для Фаска. Возможно, это зомбирование. Фаск уверял меня, что любит, не даст в обиду, что я буду учиться в институте. Родители не правы, мешая нам пожениться, они меня не любят и хотят зла…

Мама рассказала, как приехала в Колистон, как их поженили, а после свадьбы она узнала правду.

– Ты хочешь сказать, что женщины и синдромницы в этой стране – что-то типа рабов? – удивился Эри.

– Не совсем так. О них заботятся. Кормят, одевают. Иногда дарят драгоценности, чтобы услаждали красотой взор мужа. Но если смотреть на проблему шире, то да. Я девятнадцать лет нигде не была, кроме дома и внутреннего двора на женской половине. Супруга считается драгоценной собственностью мужа. После свадьбы её не может видеть никто, кроме детей. Родня жены ей чужая, даже мать и отец. Синдромницам рожать запрещено, а в остальном всё, как у остальных, – поведала мама.

Я сидела и раздумывала: говорить или нет. Было стыдно. Мяла край рубашки и закусывала губу.

– Хочешь что-то сказать, дочка? Говори, Эри не обидит, – подбодрила мама, кто, как не она, знает меня лучше всех.

– Перед самой свадьбой я виделась с Викраем. Это мой брат, на год младше. Он мне сказал, что меня продали за большие деньги четвёртой женой. Из-за меня целый аукцион развернулся. Такие светловолосые, как я, экзотика для Колистона. У многих русых ещё глаза голубые. А мои бирюзовые – редкость, – сказала я и замолкла.

– Если знаешь что-то ещё, говори, не бойся. Тебя здесь не осудят, – ласково проворковал Эри.

– В общем, девушек у вас воруют для утех. Когда к мужчинам приходят гости на праздники, принято предложить рабыню. Им ещё везёт: пользуют редко, но есть дома, куда может прийти любой мужчина, чтобы удовлетворить похоть за деньги. Наших девушек трогать нельзя, они должны быть невинными в первую брачную ночь. Вот и воруют из чужих стран. Брат сказал: муж наиграется мной, а потом тоже будет предлагать для утех. Синдромница в Колистоне имеет статус ниже скота. О корове больше заботы, чем о нас.

На мои глаза навернулись слёзы. Мама обняла меня и прижала к своей груди.

– Не плачь, Дара, всё позади. Ты свободный человек.

– Я вас понял, а сейчас о главном. Вы должны будете рассказать всё нашему премьеру. При этом будет присутствовать корреспондент. Вам зададут вопросы, будут снимать на камеру. Лицо заретушируют, имён называть никто не заставит. Ты должна рассказать свою историю, Рин. Мы хотим предостеречь других девушек от опрометчивого шага ехать с иностранцами в Колистон. Я уверен, после вашего рассказа инициируют запрет на учёбу их граждан в нашей стране.

– Интервью и всё? – спросила мама.

– Ты подпишешь документы, что всё, сказанное тобой – правда. Дара тоже. Потом в одной из гостиниц увидишь маму и отца. Тебя могут искать. Фаск знает, из какой ты семьи. Поэтому, после встречи с родителями, все связи оборвутся. Вас отвезут в провинцию Ми. Поселитесь у моря в городе Врад. Там большой институт, куда не допускаются иностранцы. Дару определим на тот факультет, который она выберет. Я дам деньги на первое время. Дальше работай, Рин. У вас будет домик, крошечный, но зато рядом с морем. Это ваша собственность. Подарок от правительства.

– Спасибо, Эри. Я сделаю всё, что нужно и Дарина тоже, – заверила мама.

Я была с ней согласна. Ради свободы я сделаю всё, даже донесу на отца, ведь лгать я всё равно не буду. А доказательства у меня есть – шрамы на спине от его плети.

Глава 7

Дарина

Я впервые летела куда-то на самолёте. Сначала было ужасно страшно. Хорошо, что тут в ряду по два сиденья. Мама держала меня за руку. Мы с ней были одни, если не считать других пассажиров. Никакой охраны или сопровождения. Как объяснил дядя Эри, мы должны максимально слиться с толпой.

Сливаться с толпой было тяжело. Для меня так точно. Поначалу мы ехали долго на машине, ели в кафе, спали в маленьких придорожных гостиницах. Эри говорил, что так легче запутать следы. Когда приехали в столицу, нас поселили в большой гостинице. Там я познакомилась с дедушкой и бабушкой. Они радовались мне, тепло обнимали. Раньше я такую любовь видела только от мамы.

Потом началось самое тяжёлое. Интервью на камеру. Снова вспоминала весь тот ужас в отцовском доме. Оператор заверил, что лиц видно не будет и голоса изменят, но я тряслась от страха, думая о том, что будет, если отец узнает об этом видео, а потом найдёт нас.

Ещё одним неприятным этапом для слияния с толпой оказались магазины. Мы не пошли в торговый центр. Помощница Эри водила нас по маленьким бутикам в центре города. Всё равно я ёжилась от взглядов. Было непривычно ходить в брюках и без накидки. Всё время казалось, что я нарушила правила и мне вот-вот прилетит плетей.

В столице мы пробыли всего три дня. На мой браслет перенесли данные с планшета. Потом Эри сказал, что я зачислена на факультет педиатрии, куда и мечтала попасть. Нам перевели деньги на банковский счёт, купили билет на самолёт и отправили на юг страны.

Наконец-то самолёт приземлился. Вышли в зал ожидания. Толпа народу, но я потихоньку начала привыкать. Уже не хваталась, как маленькая, за руку мамы, а шла рядом, волоча за собой чемодан.

– Я тут ни разу не была. Города не знаю. Давай один раз не станем экономить и наймём такси, – сказала мама, выходя на улицу.

– Это отличная идея. Ехать на общественном транспорте почему-то не хочется, – согласилась я с ней.

– Ничего, Дарина, ты освоишься. До начала учёбы осталось меньше двух месяцев. Нужно привыкать к вольной жизни.

Пришли на стоянку такси. К нам тут же подбежал бойкий парнишка и уверял, что отвезёт недорого. Узнав цену, мама согласилась.

– Нам на улицу Роз, к двадцать пятому дому, пожалуйста, – сказала она.

Загрузили чемоданы в багажник и, как всегда, сели на заднее сидение. Я уставилась в окно. Это тот то место, в котором мне предстоит жить. Погода жаркая, но нет привычных глазу пальм. Деревья тут совершенно другие.

Наконец-то показались высокие дома. Я даже ахнула от удивления. Тут в основном были небоскрёбы по тридцать и сорок этажей, так сказал водитель.

– Стараются строить высотки, чтобы людям было где жить. Город разрастается. Тот квартал, куда вы едете, стоит особняком у самого моря. Элитное место, хочу я вам сказать, но есть совсем небольшие домики, которые можно купить по приемлемой цене. Один вроде продавали недавно, я слышал, – водитель, не унимаясь, болтал.

Мама поддерживала разговор, я молчала. Таксист, видимо, принял нас за туристов, которые приехали отдыхать, поэтому рассказывал о городе, было интересно слушать.

Наконец-то мы приехали к нашему дому. Мама расплатилась с водителем и тот быстро уехал. Я смотрела на ворота и калитку из железа. Забор тоже был металлический, примерно полтора метра в высоту, выкрашен в тёмно-зелёный цвет. Хотя на этой улице все заборы такие, только ворота и калитки отличались дизайном.

Мама приложила браслет к считывателю на калитке.

– Добро пожаловать домой, госпожа. Приложите к индикатору любой из пальцев, для дальнейшего входа в дом, – сказал электронный голос.

– А зачем это? – удивилась я.

– Браслет у тебя могут украсть и попасть внутрь, – ответила мама. – Теперь ты, Дара.

Я приложила браслет и услышала те же слова. Это согрело душу, пусть сказала так только электронная начинка замка.

– Вы идентифицированы в системе, – заявил голос.

Мама толкнула калитку. Мы зашли в небольшой двор. Тут имелась клумба с цветами, пара плодовых деревьев. К дому примыкала веранда со столом и удобными креслами-шезлонгами. К забору притулились два скутера, один розовый, а другой синий, Я бросила чемодан и побежала к ним.

– Мам, это наше, да? Ну скажи, что наше?

– По всей видимости, да. Мы обязаны выучить правила дорожного движения, а потом сдать экзамен. Тогда нам в браслеты добавят, что мы имеем право управлять личным транспортным средством, – улыбнулась мама. – Идём в дом, Дара.

Двери открылись при нажатии пальцем на считыватель, новой идентификации не потребовалось. Мы зашли в холл, заменяющий прихожую.

– Добро пожаловать домой. Кофе предложить не могу. Холодильник, к сожалению, пуст и отключён, – раздался голос.

Оказывается, здесь был домашний помощник, и разговаривал он женским голосом. Я думала, что им говорит лишь электронный замок, но тут всё гораздо сложнее.

– Как тебя зовут? – спросила мама.

– Идентификационный номер двадцать пять один. Имени у меня нет. Поставили первого июля.

– Тогда будешь Лиз, – сказала я.

– Мне нравится моё новое имя, госпожа.

– Расположение комнат, Лиз? – спросила мама.

– Первый этаж: холл, гардеробная, уборная, гостиная, кухня. Мансарда: две спальни.

Мы зашли сначала в гардероб. Он был маленький. Тут стоял стеллаж с постельными принадлежностями, комод и две стойки, чтобы вешать одежду. Имелось и зеркало в полный рост. Я оставила чемодан и побежала в уборную. В этом помещении, отделанном голубым кафелем, кучковались стиральная машина, душевая кабина, унитаз и раковина. Удовлетворив потребности, вымыла руки и вышла. Следом за мной зашла мама. Я ринулась на кухню. Всё было так интересно.

– Мам, смотри, вся мебель есть. Посуда тоже. Нам только продуктов не хватает, – радостно воскликнула я, когда вошла мама.

– Это хорошо. Нам не придётся ничего покупать. Постельное бельё новое и чистое. Пойдём смотреть мансарду.

Я ринулась вперёд мамы, буквально взлетела по лестнице. Заглянула в одну комнату, потом во вторую. Мама подошла сзади и обняла.

– Какую спальню выбираешь, Дарина? – спросила она.

– Тут выбирать не из чего. Одинаковые кровати и тумбочки. Одинаковые железные стойки-вешалки. Мне нравится, что комната тут вроде треугольника за счёт скошенного потолка. Окно имеется – уже хорошо. Жаль, что оно на море не смотрит. Давай я буду спать тут.

– Хорошо, а к морю мы потом прогуляемся. Сейчас, если ты не устала, можно сходить за продуктами.

– Не можно, а даже нужно. Если честно, то есть уже хочется, – радостно улыбнулась я.

Мама подняла руку и произнесла:

– Эн, сориентируй нас на местности. Где ближайший магазин продуктов.

Я с удивлением смотрела, как над её браслетом появилась объёмная голограмма местности.

– Маленькая частная пекарня-магазин находится на улице Роз в тридцатом доме. Вы здесь, пойдёте сюда, – на голограмме показалась красная стрелка. – Большой супермаркет на улице Ромашек в пятнадцатом доме.

Голограмма показала, как пройти. Оказывается, улица Ромашек прямо за нами. Интересные у них тут названия улиц.

– Идём в маленький магазин, Дара, я так устала, что до большого мне не дойти, – сказала мама.

Через несколько минут мы уже были в магазинчике, благо идти недалеко. Это оказался большой дом, где по всем признакам, на втором этаже располагались жилые комнаты. Тут вкусно пахло хлебом. Я чуть слюной не подавилась. Люди покупали что-то и уходили. Когда пришла наша очередь, мы остались одни.

– Доброе утречко. Вы новые отдыхающие? – спросила полноватая розовощёкая женщина средних лет.

– Доброе утро. Мы купили двадцать пятый дом. Только приехали. Что вы можете предложить? – спросила мама, глядя на прилавок.

– У нас есть своя маленькая ферма. Сметана, масло, сыр, молоко, колбаса. Всё это мы делаем сами. Выпечка вся свежая. Хлеб, булочки, пироги. Можно торт заказать. Готовые мы делаем редко, сегодня только один торт есть. Всё из натуральных продуктов.

Я уставилась на торт в витрине, он был украшен ягодами и фруктами. Ничего подобного не ела.

– Это сильно дорого, мам? – спросила я.

– Нет, цена нормальная. Хочешь торт? – мама погладила меня по голове, а я кивнула. – Хорошо, я куплю.

Мы накупили всего. Шли домой и улыбались. Мама сказала, что мы будем пить молоко и есть торт, пора отметить нашу свободу. Мне до сих пор не верилось, что эта свобода мне не приснилась. Я могу сама гулять по улицам. Не нужно прятать тело под накидкой. Не придётся становиться младшей женой, ведь скоро я стану студенткой. Это так здорово.

Глава 8

Анжи

Передо мной сидела пожилая седовласая женщина с симпатичным лицом и очками на носу. От неё пахло великолепным парфюмом, сочетавшим в себе сладость карамели и лимонные нотки. Это было странно, что я не чувствовал синтетический аромат.

– Рассказывайте, какие у вас проблемы, господин Ноланд? – спросила женщина.

– А какой фирмы парфюм вы покупаете, доктор Марко? – неожиданно даже для себя выпалил я.

Женщина округлила глаза.

– Это не парфюм, мой естественный аромат. Простите, если вас раздражает, но подавителями запаха я не пользуюсь.

– Вы синдромница? – опешил я.

– В первый раз видите, да? Не удивительно. В отличие от других стран, у нас таких людей мало, и они часто маскируют свой природный аромат, чтобы сойти за обычных девушек.

Я ещё в юности читал в учебнике анатомии, чем отличается человек с синдромом альфа от обычного. Это была короткая статья на два абзаца. Мне плохо помнится, о чём там. Сейчас передо мной сидела необычная женщина, но с виду такая же, как и все.

– Простите, если я вас как-то задел своим вопросом. Я пришёл сделать спермограмму. Хотел сдать анализ, но мне заявили: нужно обязательно направление от репродуктолога.

– Приложите браслет к считывателю, я посмотрю вашу карту. Расскажите подробнее, что случилось?

Я приложил браслет к ноутбуку, потом вкратце поведал, что за два года так и не зачали с женой детей, она забеременела и ушла к отцу ребёнка.

Пальцы доктора быстро бегали по клавиатуре. Она что-то просматривала, потом печатала.

– Я вывела на ваш браслет список врачей и обследования, которые мне нужны. Сдадите ещё кровь и мочу обязательно, – наконец озвучила женщина.

– Доктор, мне нужна всего лишь спермограмма. Я пришёл сюда не для того, чтобы вы занимали моё драгоценное время всякой чушью, – резко произнёс я.

– Вот рычать на меня не надо. За годы работы я обросла такой бронёй, что вам и не снилось. Как часто у вас приступы раздражительности и агрессии?

– Доктор, позвольте, я с агрессией буду к своему психологу ходить. Дайте мне направление на анализ, и я уйду.

– Я дала, но вкупе с другим. Вы два года не проходили полный осмотр. Так нельзя относиться к своему здоровью. И не говорите мне, что это ваше дело, а не моё. Я назначила специальный анализ крови, вам его никогда не делали. Вау, какой испепеляющий взгляд. Знаете, господин Ноланд, иногда таким нервным, как вы, психолог не поможет. Два часа вашего драгоценного времени, потом вернётесь назад. Идите, – грозным тоном сказала Марко.

Я вышел из кабинета и едва не хлопнул дверью с надписью «репродуктолог Вики Марко». Ужасно бесит, когда тебя отвлекают от работы. Нужно ехать на стройку, меня там ждут. Я заскочил в клинику только для того, чтобы по-быстрому сдать анализ. Результат всё равно прислали бы на медицинскую карту. Не тут-то было. В регистратуре заявили, что без направления врача ничего делать не будут. И это я ещё в платной клинике лечусь. Не был два года? Хвала богине, не болел, поэтому и не был. Сейчас пришёл сюда только потому, что меня несколько дней друг допекал.

Позвонил прорабу на стройку, сказал, что буду позже. Вот принесу анализ мочи прямо под нос этой Марко, путь сама изучает, что там не так.

– Фай, сориентируй по медицинскому осмотру, – приказал браслету.

– Сначала в кабинет номер один, – ответил электронный голос.

В первую очередь сдал анализы, потом прошёл УЗИ. Посетил несколько докторов.

Везде пришлось прикладывать браслет, чтобы информацию записывали в медицинскую карту.

В кабинете гастро-врача попалась молодая женщина не старше меня.

– Судя по вашему обследованию, у вас небольшой гастрит. Я пропишу вам диету и лекарства. Нельзя ничего острого, солёного…

Она говорила, а я готов был её придушить. Какая диета, к врагам богини?! Меня ничего не беспокоит и ничего не болит!

– В вашу карту вбита диета. Я направила ещё напоминалку на браслет, – наконец-то девица закончила вещать своим писклявым голосом.

Я наверняка позеленел от такой наглости.

– Ну знаете, госпожа Фурс, это уже слишком – засорять чужие браслеты. Всего хорошего, – сказал ледяным тоном и пошёл прочь.

Единственный кабинет, где мне понравилось – комната с телевизором. Там было удобное кресло и экран с порно. Можно выбрать по названию, потом нацедить немного спермы в стаканчик. Остальных врачей обходил, как на каторге. Иногда пришлось переждать очередь из нескольких человек, что ещё больше бесило.

Повезло, к Марко много народу не ходило. Я шагнул в её обитель, как только всё было готово.

– Вижу, всё сделали. Успела прочитать. Всё равно посетителей на это время нет. Что ж, снимайте штаны, господин Ноланд, – с ходу заявила она.

– Чего это? Я был у уролога. Этого недостаточно? – буркнул я.

Делать нечего, подошёл к доктору и спустил штаны с трусами.

Она потрогала яички, подняла ствол.

– Хм, как и предполагалось. Крупный, длинный, конусообразный. Одевайтесь. Не пробовали мерить в эрегированном состоянии? – спросила доктор, слегка цокая языком.

– Когда моя первая подруга сообщила, что не надо так глубоко, потому что ей больно, я измерил. Двадцать сантиметров в длину и пять в толщину. Скажите уже, что со мной не так? – взволнованно произнёс я и сел на стул.

Доктор положила руки на стол, сцепила их в замок, вдохнула.

– Ничего страшного. У вас не смертельная болезнь, но, к сожалению, она не лечится.

– Так всё же я болен? – спросил нервно.

– У вас генетическая мутация. Называется «синдром альфы». Да, как у меня, не смотрите так. Ваша кровь немного иная, и поэтому сперматозоиды несовместимы с обычными людьми.

– Это шутка такая?! – разъярился я, потому что никогда не слышал об этом заболевании у себя.

– О вашей мутации говорят несколько факторов. Беспричинная агрессия. Видео, которое вы включили в комнате для сдачи спермы.

– Там был ролик под названием «синдромница занимается нежным сексом». Я почему-то никогда не смотрел такого, стало любопытно. Ничего особенного, внешне обычная девушка, – фыркнул я раздражённо.

– Да, но согласитесь, что вы возбудились и кончили быстрее, чем при просмотре обычного порно.

– Ещё что? – буркнул я.

– У вас член перевалил отметку большой.

– Это всё так, госпожа Марко. Но что теперь? Хотите сказать, у меня никогда не будет наследника?

– Будет. Ваша кровь немного не такая, и спермии тоже. Они несовместимы с геномом обычной женщины, но подходят для тех кто с мутацией.

– Никогда не слышал о такой мутации у мужчин, – вздохнул я.

– Их рождается с десяток на миллион, гораздо меньше, чем дам. А ещё по каким-то причинам они скрывают это. Иногда женятся на простой девушке и воспитывают чужого малыша.

– Нет уж, доктор, чужой не нужен.

– Тогда ищите девушку, которая вам подходит по крови. Кстати, когда вы будете жить вместе, она сбалансирует вашу агрессию своими феромонами. Если её аромат вам понравится.