Не одной крови

Я срываю плакат одним рывком и он рвётся пополам.

– Блять, надеюсь я не заражусь каким–то "голубым"герпесом?

Слезы в глазах Алиски меня радуют. Безумно, радуют. Она круто разворачивается и собирается валить.

– Зачем ты вообще мне позвонила? Чтобы ещё разок унизить? Или соскучилась?

– Даже, если бы от тебя зависела моя жизнь, я бы не позвонила. Но Кристю могут забрать в детский дом, а у тебя такая же фамилия как у нее и вы, так сложилось, одной крови. Тебе позволят оформить опеку, а мне придется пройти все круги бюрократического ада.

Девушка приближается ко мне и сминает бумагу, что пару секунд назад была постером.

– На кого и где я мастурбирую точно не твоя забота, Майоров. И, пожалуйста, не будь пошляком хотя бы перед Кристиной. Ей всего шестнадцать. Договорились?

– Бла–бла–бла…– я нарочно кривляюсь и отворачиваюсь, чтобы сдернуть шторы. Гардина летит на пол, а Алиска со всей дури захлопывает за собой дверь. – До свидания!

***

– Привет, дружище, – я подхожу к окну и смотрю на палисадник. Уже стемнело и видно только калитку рядом с ним, которую освещает фонарь с дороги. – Это капец. Я в полной жопе.

– Девчули встретили тебя без почестей? – ржет Темыч.

– Заткнись, они две занозы, что похоже теперь надолго в моей заднице. Может, приедешь? Ты же говорил у тебя есть свободная хата в Сыром.

– Я тебе нужен? Так мило.

– Жук, не шути. – Я предупреждающе понижаю голос и поглядываю на стену, где висел кумир Алиски. Блевать хочется.

– Слушай, я с радостью приеду. Как раз отпуск намечается. Да и тут кое–что случилось.

Я слышу, как друг раздумывает над продолжением разговора.

– Выкладывай. – Тороплю его я.

– Короче, Вареный прислал к тебе домой своих ушлепков. Они разнесли его в хлам. Я прикрыл их ненадолго, но думаю это намек, братишка. Часики тикают.

– Да знаю я, знаю. Придумаю что–то. Видел здесь кафешку, там бармен требуется. Гнилое местечко, но лучше пока нет.

– Давай. Приеду, расскажешь как там оно.

– Пока.

Калитка шлепает металлом о металл и я вглядываюсь в фигурку Кристи. Платье коротковато, даже на мой вкус и туфли на таких каблуках, что любой пацан без труда заставит ее встать на колени. Почесываю нос и чую аромат жареной картошки. Прям как у бабки с дедом в гостях. Спускаюсь вниз и наблюдаю за Алиской, что достает из трехлитровой банки соленые огурцы и помидоры. По взгляду понимаю, что мне давно пора сдохнуть.

– Сколько говоришь Кристе? Шестнадцать? Только видел, как ее подобрала «Приора». Парнишка–то фартовый. Такую деваху чпокает на заднем сиденье.

У Алиски отвисает челюсть, а грудь, на которую я совсем не пялюсь, вздымается от тяжелого дыхания.

– Ой, да не ссы. Не залетит. Ну, а если залетит, ты станешь молодой тетушкой.

Теперь ее глаза, как два арбуза. Оттолкнув банку и сковородку с картошкой, уходит. Я кидаю в рот помидор–черри и улыбаясь, жую его. Одно приятно в моей новой жизни с этими сестричками – я могу изводить их до посинения.

***

Ночью мне снится кошмар. Дом в Воскресенском горит. Да так ясно, так ярко, что кожей ощущаю жар. Футболка на мне насквозь мокрая. Я встаю и бреду в ванную. Дергаю ручку, но дверь не поддается. Прикладываюсь ухом к дереву и слышу всхлипы. Кто там ревет? Старшая или младшая? Через секунду перестаю гадать. Алиска ошарашенно таращится в упор, а затем быстро–быстро исчезает в некогда родительской спальне. Вот же любительница сопли распускать.Занимаю пустующую ванну и подойдя к зеркалу, смотрю на себя. Щетина сильно отросла, но бриться не стану. Не хочу.

– Влип же ты Ян Сергеевич…

ГЛАВА 7. АЛИСА

– Зачем ты его позвала?

Кристя врывается в комнату родителей в тот самый момент, когда я раскладываю свои вещи на свободные полки в мамином шкафу.

Сестра наблюдает за моими действиями, нахмурив брови.

– Он что выгнал тебя из твоей комнаты? – еще один вопрос вылетает из ее рта.

– Ага, выгнал. Чисто технически она ведь его, так?

Я словно пытаюсь оправдать поступок Яна еще и перед сестрой.

– Ну, он и козлина, систер! Разве мы не могли обойтись без него?

Кристина практически кричит. Хорошо, что она закрыла дверь в комнату. Еще одной стычки с Яном я сегодня точно не выдержу.

– Если бы могли, я бы никогда ему не позвонила. Ты же знаешь! Я, как и ты, никогда не прощу ему того, что он сделал. – Я замолкаю, когда вижу смятение в глазах Кристины. Ну, зачем я об этом вспомнила сейчас? Ян, как не крути, наша единственная надежда на то, что Кристя не окажется в детском доме.

– Кристин, я прошу тебя, ходи в школу и перестань себя вести как последняя…

Хочу подобрать нужное слово, но сестра опережает меня.

– Сукой? Ты это хотела сказать? А может, ты меня плохо знаешь, Лис и я всегда была такой? И в тот день, когда отец увез Яна к бабушке, возможно, я уже была такой?

Сестра разворачивается и шагает к двери, а стискиваю челюсти и практически зашвыриваю оставшиеся вещи из сумки в шкаф. Хоть один день мы можем обойтись без ссор? Видимо, нет.

– Знаешь, на войне понимают даже трусов. – Снова я слышу голос сестры. Она стоит у двери, сжимая круглую ручку в руке, и разглядывает пальцы на своих ногах. – С кем не бывает, да? Струсил, не смог выстрелить или пойти в атаку. Тебя поймут, поддержат. А вот предателей никто никогда не поймет. Ни один факт не оправдывает предательства.

– О чем ты говоришь?

Я подхожу ближе, Кристя улыбается, но ее глаза полны грусти.

– Я так хотела его обнять, Лис, а он не позволил. «Мы одной крови» – шепчет Кристина и покидает теперь уже мою комнату.

***

Конечно, Кристина не собирается отменять свою вечернюю встречу с Кириллом, а я, стиснув зубы, слушаю пошлые комментарии Яна по этому поводу. Ужин испорчен, пусть этот самодовольный придурок ест один. Оставляю его на кухне в компании жареной картошки и банки с солеными огурцами. Ему не три года, сам справится.

Спустя три часа, когда в доме наступает тишина, я направляюсь в ванную комнату. Наверняка Ян уже спит. Хотя мне все равно, чем он занимается. Завтра утром мне нужно, чтобы он посетил кабинет Ирмы Рахимовны и подписал все нужные документы для опеки над Кристей.

Я разглядываю свое отражение в зеркале. Темные круги делают мои глаза еще больше. Но на лице уже золотится загар. Сегодня я провела много времени на солнце, нужно увлажнить кожу. Но как я не пытаюсь думать о чем–то другом, все мои мысли перекрывают воспоминания о том, как Ян унизил меня в моей комнате. Он стал другим. Холодным и безжалостным. Конечно, я ожидала нечто подобного, но в реальности это просто раздавило меня. Я всегда считала этого мальчишку самым лучшим старшим братом. Никогда не думала о пресловутых родственных связях и любила его ничуть не меньше, чем могла бы любить настоящего брата. Мальчишку? Грустно улыбаюсь. Он стал мужчиной. И нужно признать, слишком привлекательным мужчиной. О чем я думаю? Ян Майоров под запретом. И не только потому, что он брат моей сестры, а потому что…

– Потому что… – повторяю я одними губами.

Быстро принимаю душ, но мое настроение почему–то совсем не улучшается. Грудь сдавливает от тревожных мыслей. Неужели что–то случилось с мамой? Вечером я звонила в больницу, ее состояние не изменилось. Если бы что–то произошло, я давно об этом бы узнала. Врач обещал держать меня в курсе событий. Тогда почему же мне так тревожно? Не потому ли, что Ян и я остались под одной крышей. Неужели я боюсь его на подсознательном уровне?

Быстро обтираюсь полотенцем и закутываюсь в тёплый махровый халат. Сама того не замечая начинаю плакать. Когда я делала это в последний раз? Пару недель назад, когда узнала о болезни мамы. Отчего же я плачу сейчас? Громко всхлипываю не в силах себя сдерживать.

Неожиданно дверь в ванную комнату распахивается, и я вижу хмурое выражение лица Яна. Испуганно таращусь на парня, а после проскальзываю мимо него, забегаю в комнату и закрываю дверь. Отлично, блин! Он видел меня рыдающий. Наверняка теперь радуется, что смог довести меня всего за пару часов нахождения в этом доме. И какого хрена я не закрылась в ванной? Идиотка.

***

На одной картошке и соленьях мы долго не продержимся. Деньги на исходе и мне ничего не остаётся, как найти работу. Утром я расстроена тем, что сегодня решить вопрос с опекой не получится. Хорошо, что я позвонила в отдел опеки и попечительства, где мне пояснили, что приёмные дни во вторник и четверг. Сегодня среда, значит только завтра, Ян сможет поставить точку в этом вопросе. Может это и к лучшему? Мы же так и не успели все обговорить и не пришли к единому знаменателю. Значит, сегодня отправлюсь в станицу и буду искать работу. Легче подумать об этом, чем ее найти.

Кристя, молча, отправляется на уроки. У нее отлично, получается, делать вид, что Яна не в доме, а ему тем более все равно на нашу младшую сестру. Неужели мои воспоминания лгут, и он не любил ее больше всех на свете? Куда же пропало это чувство?

Ян провожает меня взглядом, наполненным иронией, когда я спускаюсь из своей комнаты и объявляю, что иду искать работу. И зачем я говорю ему об этом?

– Могла бы и не наряжаться. Ты и так похожа на ту, кого возьмут мыть полы и унитазы. – Комментарий парня поднимает в моей груди волну злости и обиды. Но я сжимаю губы и быстро обуваюсь.

Да пошел он! И чем мой наряд так плох? В джинсах с высокой талией и короткой футболке мне удобно и точка.

Первым делом я направляюсь в супермаркет, который открылся в станице пару месяцев назад. Мне не везет, все вакансии давно занята, но приятная девушка из отдела кадров записала мой телефон на случай, если кто–то уволится. Первый блин комом. Покупаю бутылку с водой и направляюсь в сквер, чтобы немного отдохнуть под тенью деревьев. Солнце разошлось не на шутку. Нагретый воздух колышется в его лучах. Я занимаю свободную скамейку, и мой взгляд упирается в доску с объявлениями. И почему я об этом не подумала?

«В кафе «Бриз» требуются бармен и официанты» – гласит одно из них. Это же то самое кафе, которое раньше принадлежало дяде Сереже, а после его смерти маме пришлось продать заведение. Значит «Бриз»? Бывшее название «Семь озер» мне нравилось больше. Я заношу в телефон номер с объявления и уже через пару минут отправляюсь на собеседование.

***

Я даже не удивлена, что администратором все еще трудится Анжела. Крашенная блондинка мне приветливо улыбается, но я чувствую кожей, что ее улыбка фальшивая насквозь так же, как и ее круглые золотые серьги.

– Алиса? Ты что ли? Какими судьбами?

Анжела закрывает за мной дверь своего кабинета и осматривает меня с ног до головы.

– Я звонила на счет работы официантки.

И почему мне хочется провалиться сквозь землю? Буду я пришла просить милостыню, а не устраиваться на работу.

– Серьезно? Совсем дела плохи без Серёжи?

Анжела хмыкает и усаживается за свой стол.

– Просто сейчас в нашей семье тяжёлая ситуация и…

– Да слышала я про Катю. Да–а–а, такого и врагу не пожелаешь. Всё воздается нам за наши грехи. – Женщина осекается и что–то начинает искать в ящике стола.

– Так есть еще места или мне продолжить поиски?

И почему я хочу услышать, что все вакансии уже заняты? Зря я сюда пришла.

– Да подожди ты! А, вот, нашла. Заполни анкету, зайди к Ольге Петровне, у нее подпишешь нудные документы, ну и отправляйся за санкнижкой в поликлинику.

Я беру из рук женщины бланк анкеты и уже у двери говорю:

– Спасибо, Анжел!

– Ага, пожалуйста. Только зови меня Анжела Борисовна, хорошо?

Вот значит как? Хорошо. Я согласно киваю и покидаю кабинет администратора.

Всю вторую половину дня я пропадаю в поликлинике. Санитарная книжка почти заполнена, когда у регистратуры я сталкиваюсь с фельдшером со скорой, что приезжала к соседке. Кажется, молодой врач слишком рад меня видеть. Когда он узнает причину моего нахождения в больницу, он предлагает мне помочь прейти еще двух врачей.

– Если вам не трудно. – Мямлю я, следуя за высокой фигурой по лестнице на третий этаж.

– Давай на ты, а? Я – Женя.

– Алиса.

– Это я уже знаю.

Парень крутит в руках мою санкнижку и подмигивает мне.

***

Наконец со всеми делами в центре станицы покончено, и я отправляюсь домой. По пути захожу в магазин. Нужно отметить мое трудоустройство. Макароны и сосиски отлично подойдут для этого.

Обдумываю разговор с Яном, когда за пару метров до дома меня обгоняет черная машина. Я узнаю ее сразу. Но не успеваю я приблизиться к воротам, как из авто кто–то выталкивает мою сестру Кристя падает на колени. Следом за ней летит ее рюкзак и телефон.

– Иди на хрен, малолетняя овца! – слышу я мужской голос, когда подбегаю к сестре.

Автомобиль срывается с места, оставляя после себя туман из пыли.

– Кристя, ты в порядке?

Помогаю плачущей сестре подняться. Ее колени кровоточат, а экран телефона покрывает паутина трещин.

– Да отстань ты! Мудак! Козел! – кричит она в след удаляющейся машины.

– Да что случилось то? Это Кирилл?

Я жду ответы на свои вопросы, осматривая сестру. Верхние пуговицы ее рубашки расстёгнуты, я вижу ее нижнее белье.

– Что он сделал? Да отвечай же ты?!

Встряхиваю Кристю и она, наконец, фокусирует свое внимание на мне.

– Ничего он не сделал. – Всхлипывает и, хромая, идет к калитке. – Не дала ему на камеру наш секс записать.

– Что? Ты с ним? Кристина!

Едва поспеваю за сестрой.

– А ты думала мы, вместе читаем рассказы Носова?

– Я его посажу! – вручаю пакеты с покупками сестре и стремительно шагаю обратно к калитке. – Где его найти?

– Ты сдурела? Не связывайся с ним, Лис! Он неадекват!

Теперь Кристя догоняет меня.

– Вызову полицию. Да одно то, что тебе шестнадцать тянет лет на пять!

Внутри меня все клокочет от злости к этому Кириллу. Я готова придушить его собственными руками.

Мы обе выходим из калитки в тот самый момент, когда машина Яна подъезжает к дому. Нарисовался.

– Куда направляемся? – интересуется он, разглядывая нас обеих, а после его брови ползут вверх, когда он видит разбитые колени Кристины.

Я игнорирую его вопрос и шагаю дальше. По пути пытаюсь придумать план дальнейших действий. Наверно, сначала нужно идти в полицию и написать заявление. Или найти этого подонка и? Что и?

Не успеваю я сформулировать свою мысль, как дорогу мне преграждает белый автомобиль. Дверь открывается, и я слышу приказ:

– Быстро села в машину!

Беспрекословно подчиняюсь. Ян качает головой, глядя на меня, и давит на педаль газа.

ГЛАВА 8. ЯН

Алиска нервничает всю дорогу и не сразу может сказать, где тусуется вся местная молодежь. Я заведен не меньше нее, но хотя бы не напоминаю паралитика. Она даже не замечает, как мы несемся по дороге, поднимая пыль. Педаль газа вдавлена в пол и в висках стучит от адреналина. Но я не показываю, как внутри меня бушует ураган. И как меня задевает то, что Кристю кто–то там обидел. По идее мне глубоко насрать на кудрявую дрянь, но что–то ёкает, чисто подсознательное, что я должен ткнуть гаденыша мордой в дерьмо.

– Я с тобой. – Мямлит Алиса, когда мы подъезжаем к полуразрушенному дому, вокруг которого высокие заросли сухой травы.

– Сиди в машине. Не хватало еще тебя спасать.

Она злобно поджимает губы, а я ловлю момент, выбираюсь из тачки и блокирую двери. Алиса пытается выйти, но тщетно. Вижу как ее распирает от возмущения и улыбаюсь. Наклоняюсь к окну немного подразнить ее, а потом иду к багажнику и достаю из него лом. Жаль Темыча нет, переставал бы задавать вопросы, зачем я вожу эту штуковину с собой.

Калитка держится на соплях и проволоке. Я без труда вхожу во двор и широкими шагами направляюсь к хибаре под синей крышей. В пустых комнатах гремит музыка. Какой–то молодежный рэп, с непонятными словами. Заглядываю в первую дверь и парочка перестает сосаться. Иду дальше и присоединяюсь к компании из пяти человек, во главе с уродом, что покалечил Кристю. Он ухмыляется, увидев меня и глубоко затягивается, перед тем как выбросить окурок. Девчонки одеты, а точнее раздеты практически полностью. На одной наблюдаю короткое платье, с декольте до пупка. Когда я стал таким правильным, чтобы морщится от взгляда на сиськи?

– Ты, – указываю на белобрысого в центре. – Выйдем, поговорим.

– А ты ваще кто? И что тебе надо в нашей обители порока?

Я хочу поржать над его детским голосом, но лишь свожу брови.

– Вали отсюда, дядя.

Теперь–то можно разгуляться? Девки верещат, стоит мне схватить пацана за шею и вывести в обшарпанный коридор. Целующаяся парочка появляется в поле зрения и также, как другие таращится на меня с удивлением.

– Еще раз подкатишь к Майоровой, засуну тебе ноги в жопу и заставлю задохнуться.

– Так ты дружок этой шалавы?

Не сильно, но достаточно, чтобы понял, бью в живот. Он не падает, благодаря тому, что я продолжаю удерживать его за загривок.

– Ты не смотришь, не дышишь в сторону Кристины. Увижу по близости, у тебя прибавится проблем. Доходит?

Он кивает, но я все же не ухожу просто так. Мой кулак минут на десять отключает его от реальности. И не зря же я взял лом? Замахиваюсь как следует и проделываю дыру в стене.

– Разбежались по домам! Быстро!

Девчонки и один единственный парень, выскакивают на улицу. Я выхожу чуть позже и чувствую себя подростком. Вспоминаю, как косячил в школьные годы и точно также, пропадал ночами на стройках. Напоследок оглядываю дом и никуда не спеша, возвращаюсь к "Мицубиси". Глаза Алиски больше обычного. Я прикуриваю, дабы не накинуться на нее с поцелуями. Слишком уж невинно она поглядывает на меня. Натаху что ли позвать в гости?

– Эй, Ян! – пассажирка долбит в стекло. – Ян, блин!

Перекур слегка остужает меня и я сажусь за руль, пряча лом под сиденье.

– Всё хорошо, твоей сестричке можно спать спокойно.

– Что ты натворил? – она изучает мое лицо на наличие ссадин и ран. Я скалюсь, показывая зубы. На секунду, Алиска подтормаживает, будто зависает на мне. Да, мне часто говорят, что я красивый.

– Этот ваш ухажер уяснил простую истину.

– Какую?

– Девочек обижать нельзя.

Я завожу двигатель, фары освещают участок дороги перед нами и я понимаю, что уже стемнело. Причем хорошо так стемнело. Ночи у нас непроглядные и накрывают так, что не видно не зги. Придется гнать домой в полной темноте. Давненько рядом никто не сидел. Сейчас по правую руку Алиса. Смотрит как забитый зверек, молчит и боится пошевелиться. Я включаю радио и ее нога начинает отбивать ритм. Ну, хоть так.

***

Я загоняю машину в ворота, проверяю хорошо ли закрыл их и шагаю в дом. Задержавшись на крыльце, поднимаю голову вверх и рассматриваю звезды. На черном небе целая россыпь желтых точек. С кухни доносятся крики Кристи и наставления Алисы. Видимо, старшая поучает младшую, а последняя бунтует. Еще бы. Будь я девчонкой, парня которой отпиздил брат, тоже бы истерил.

– Да как ты могла?! – орет Кристя, но что отвечает Алиса, не слышу. Да и не хочу. Пусть сами разбираются. Моя совесть чиста и я продолжаю жить дальше.

Утром съезжу по объявлению насчет работы бармена в "Бриз" и позвоню Наташке. Пора уже расслабиться от души.

***

В кафе никого не нахожу, кроме Анжелы Борисовны. Воспоминания одолевают махом. Отец обожал это заведение. И кто сменил нормальное название на это убожество?

– Ян Майоров? Мне снится сон?

Анжелка, что когда–то натирала здесь столы, раскрывает для меня свои объятия. Я отхожу, демонстрируя ей, чтоб не особо распускала руки.

– Я реален. Мне нужна работа.

– Ты вернулся в Сырое? Когда?

– Какая разница когда. Есть место или уже занято?

– Иди к Ольге, она оформит тебя. Но имей в виду зарплата у нас не ахти.

– Мне все равно.

Я чувствую ее взгляд в спину, но не оборачиваюсь. Спустя пятнадцать минут, я занимаю должность бармена. Анжела хочет что–то сказать, когда я появляюсь вновь, но мой телефон вовремя звонит. Темыч. Друг будто знает, что я о нем думаю.

– Здорово, майор.

– Привет–привет, – перекладываю телефон к другому уху, чтоб вытащить ключи от машины из кармана. – Когда приедешь?

– Вечерком. Оформлю отпуск как положено и приеду к тебе, как жена декабриста.

– Иди на хер.

Темыч ржет и добавляет масла в огонь рассказом о Вареном. Бля, я совсем забыл о долге с этими девчонками. Сколько у меня времени?

– Ладно, приеду, перетрем всё подробно. – Жук явно чем–то увлечен. Различаю женское мурчание близко к динамику.

– Развлекайся, жду вечером.

– Чао, белла!

Мне тоже нужна разрядка. Пока Натаха доберется из Воскресенского до Сырого, я распухну от "голода". Идея моментально возникает в башке, когда вижу симпатичную блондинку на остановке. Она ждет автобус, но дождется моего члена. На вид вроде миленькая, не похожа на деревенскую барышню. Я оживляюсь при мысли, как клево она будет стонать на мне и прыгаю в тачку.

– Подбросить? – спрашиваю я, подключая особую улыбку для съема баб.

– А нам по пути? – кокетничает незнакомка.

– Конечно.

Чего и следовало ожидать, блондиночка клюет. Через полчаса мы будем в моей комнате. Слава богу, сестер не застанем. Кристя еще в школе, а Алиска, как я слышал, собиралась на рынок.

***

Диван скрипит так, что можно оглохнуть. Из открытого окна веет прохладной, что опускается на городок после обеда. Моя наездница покрывается мурашками, а соски вмиг твердеют. Я приказываю ей не останавливаться и двигать задницей. Децибелы стонов бы только убавить, но сейчас плевать. Я вот–вот кончу во второй раз и мне неважно, что обо мне подумает, например любопытная тетя Галя. Внезапно дверь в комнату открывается и Алиска ошарашенно заваливается назад. Если б не шкаф, кубарем бы полетела вниз.

– Извините… – запинается она и так шустро исчезает, что мы с Нинкой не успеваем ничего понять.

– Кто это? – Нина целует мою грудь, продолжая двигать бедрами.

– Забудь.

Она улыбается и мы заканчиваем процесс. Не так, как хотелось бы, но сойдет. После душа, я провожаю Нину на выход и захожу на кухню, где Алиса печет какой–то пирог.

– Если хотела присоединиться, могла бы просто сказать.

– Что? – поднимает на меня свои голубые глаза и будто бы непоминающе часто–часто моргает.

– Я говорю, я не против двух девушек в своей постели.

– Ты нормальный? Нет, ты нормальный?!

В меня летит комок теста, затем еще один. Я смеюсь, лавируя под градом "пуль".

– Привыкай, сестренка. И стучись в следующий раз.

– Да…да…пошел ты!

– Кстати, я работу нашел. Весь день меня не увидишь, не буду глаза мозолить. Зато в отцовском кафе, будет больше посетителей. Красавчик–бармен, редкость в Сыром. Согласна?

Алиса бледнеет и садится на табурет. Я опять смеюсь и поднимаюсь наверх, чтобы полазить в ноуте. Мне надо придумать, как расплатиться с Варёным. Срочно.

ГЛАВА 9. АЛИСА

Сказать, что Кристя была не в особом восторге от разговора Яна с Кириллом – это ничего не сказать. Она вопила так, что у меня до сих пор звенит в ушах. По ее мнению, мы не должны были вмешиваться в ее отношения с этим парнем. Мои аргументы ее не убедили. Конечно, я выслушала, что я просто завистливая ханжа, у которой никогда не было ни парня, ни отношений. Ее совсем не волнуют мои чувства. И когда она успела превратиться в такую пустоголовую девчонку? Он же выкинул ее из машины.

Сейчас, лежа в кровати, я снова и снова прокручиваю прошедший вечер в голове. Ян не дал мне возможности высказать всё подонку, что обидел нашу сестру и просто закрыл меня в машине. Как же я тогда разозлилась на него. Хотелось разбить окно и выбраться на улицу. Но когда я увидела, как он стремительно шагает к домику, где тусит местная молодежь, сжимая в руках железку, я от страха вдавилась в сидении. И кажется даже не дышала до того момента, как он вернулся в салон «Мицубиси».

Уже через три минуты все, кто был в доме, высыпали во двор и разбежались в темноте. Я ждала, что вот–вот услышу звук сирены. Наверняка, кто–то вызвал полицию. Но ничего такого не произошло, Ян вернулся целым и невредимым. Я осмотрела его лицо. Ни следа драки. И костяшки пальцев целы. Чем он тогда так напугал парочки, что обжимаются в этой развалюхе. Закрываю глаза, вижу красивое лицо сводного брата. Внизу живота разливается странное тепло, которое перерастает в непонятное чувство, похожее на зуд. Такое чувствуешь, когда на экране телевизора видишь откровенные сцены. Да что это со мной? Ведь и тогда, когда Ян с видом победителя шагал от домика к машине, я чувствовала нечто подобное между ног, и мне пришлось даже их сжать. Не верю, что могу испытывать желание к Яну. Он же…он мой брат. Но разум обрубает мою аргументацию на корню. Он такой же мой брат, как соседский забор родственник нашему. Да, мы росли вместе, но мы не одной крови.