Палач. Найти себя

– Смотри, Кронн, здесь останавливались собаки. Это должно быть та таверна, где ведьма старика оставила!

– Точно, она! – подтвердил старший из близнецов.

Хэш поморщился. Улицу, по которой они шли, он узнал уже давно. И в том, что они не обойдут вниманием "Трёх Петухов" он, почему-то, не сомневался.

– Надо было допросить старика! – проворчал Хэш и, в упор, посмотрев на Кронна, добавил безжалостно.– Вчера! Нам повезет, если тот старик еще здесь! Если ведьма так опасна, она, скорее всего уже увела его в другое место.

– Да, кто ж его знал-то?! – с досадой буркнул Кронн, сворачивая к трактиру.

Появление в таверне сразу трёх палачей в чёрных масках, закрывающих лица по самые глаза, вызвало панику. Посетители, сидевшие ближе к выходу, попытались сбежать, но наткнулись на Агату, оставшуюся, возле входа. Остальные, бледнея от ужаса, пытались слиться со стульями и стенами.

– Донат! – рявкнул Хэш и, дождавшись, когда трясущийся от ужаса трактирщик подойдёт, холодно приказал. – Всех постояльцев и девок сюда!

– В-в-всех? – переспросил тот.

– У тебя проблемы со слухом? – прошипел Хэш, достав нож. Тот самый, черный. – Может, уши прочистить?

Донат побледнел и проворно отскочил, мотая головой.

– Н-не н-н-над-до! Я с-с-сейч-час!

Не прошло и пяти минут, как в зале собрались все женщины, работавшие в трактире, от хозяйки до посудомоек. И, разумеется, среди них была и Эри. Хинн поймал за руку одну из них и притянул к себе.

– Иди сюда, цыпа!

И тут же получил от Хэша по уху.

– Мы здесь по делу, Хинн, а не развлекаться пришли! Еще раз замечу, что на бабу потянуло, руки оторву! Ясно?

– Ясно, – хмуро проворчал Хинн, отпустив девушку, и тихо прибавил пару крепких выражений в адрес палача. Для удобства столы были сдвинуты ближе к стенам. Кронн и Хинн рассмотрев посетителей, повышвыривали всех на улицу. Хэш равнодушно скользнул взглядом по девушкам, невольно остановился на Эри. Узнала ли она его? Вряд ли. Маска надежно скрывает лицо. А глаза его сейчас такие же, как у всех палачей, жёлтые, со змеиным зрачком.

– Донат! Это все? – спросил Хэш, переводя взгляд на трактирщика.

– Д-да, р'хате! – хрипло ответил тот.

– Вчера здесь была женщина со стариком! Она оставила старика и ушла. Где та девка? И где старик?

– Н-не понимаю… какая женщина? – растерянно пробормотал трактирщик. – Вчера сюда приходил один старик, но с ним не было никаких женщин!

Донат не врал. Старик действительно пришёл один. Эри проводила его только до дверей. Сама же вошла через кухню. Потом её забрал Хэш. А гроза… ну, это была всего лишь гроза. Последняя в этом году. Гроза осенью – явление крайне редкое, но вполне возможное.

– Где старик? – холодно осведомился Хэш.

– Так, э-э… он ушел еще утром! – охрипшим от страха голосом ответил трактирщик.

Кронн с силой пнул трактирщика и взорвался проклятьями,

– Оставь эмоции при себе Кронн! – небрежно бросил Хэш. – Это вы с братцем накосячили! Вчера надо было искать! Донат! Где сейчас старик? Куда он направлялся?

– Не знаю! – прохрипел тот, скорчившись на полу. – Умоляю, пощадите! Старик говорил что-то об эльфах, может быть он пошел к ним. Больше я ничего не знаю! Клянусь! Ничего!

Краем глаза Хэш заметил, как помрачнела Эриана, тоже наблюдавшая за этой сценой. Значит, трактирщик говорил правду. "Мужества ей не занимать, – подумал про себя палач. – Он мог выдать и ее тоже. Знал, ведь, что старика она привела. Не мог не знать."

– Хорошо, – холодно бросил Хэш. – Мы проверим твои слова. И если ты соврал, то пеняй на себя! Пошли.

Он развернулся и вышел из таверны. Кронн и Хинн последовали за ним. Оседлав лошадей, Наказующие поскакали прочь из города. Эльфийский лес начинался всего в нескольких дневных переходах от восточных ворот Ликеи. Старик не мог уйти далеко. Несколько дней они безуспешно разыскивали старика, но тот словно бы сквозь землю провалился. Вернее, Хэш видел следы, но нарочно пропустил их, уводя погоню в другую сторону.

Они вернулись в столицу лишь через неделю, поздно ночью, убедившись, что искать старика бесполезно.

– Надо еще раз допросить трактирщика! – угрюмо сказал Кронн, наткнувшись взглядом на знакомую вывеску. – И трактир его обыскать. Может, та баба одна из его девок? Хэш, ты точно всех рассмотрел?

– Че, прямо щас? – проворчал Хинн. – Я устал и спать хочу!

– По бабам ты хочешь! – фыркнул Кронн. – Проваливай! Мы и вдвоем справимся! Ты только мешать будешь!

– Какие бабы? Ночь на дворе! – проворчал Хинн и покрутил пальцем у виска. – Совсем свихнулись со своей ведьмой!

Он пришпорил коня и направился к воротам верхнего города. Хэш и Кронн направили лошадей к "Трём Петухам". Глубокая ночь распростерла над городом звездное покрывало. На улицах не было ни души. Подъехав к трактиру, палачи надели на лица полотняные маски и забарабанили в дверь, перебудив всех его обитателей. Увидев Наказующих, стоявших среди ночи на пороге, трактирщик затрясся, побледнел и бухнулся на колени, умоляя его пощадить и уверяя, что сказал истинную правду и больше ничего не знает. Хэш велел ему заткнуться и втащил внутрь таверны.

– Может ты соврал, а может, и нет! – усмехнулся он. – Сейчас мы это узнаем. Кронн! Собирай всех девок, каких найдешь! Всех сюда. А с дядей я пока по душам побеседую. Может, чего еще вспомнит полезного.

Кронн кивнул и принялся вытаскивать довольно грубо всех женщин, каких нашел в трактире. Эриана тоже не избежала этой участи. Увидев, как Донат ползает на коленях в ногах палачей, она помрачнела и отвернулась. Измотав перепуганного трактирщика до предела, Хэш отпустил его. Кронн втолкнул в комнату очередную девушку и усмехнулся.

– Все, Хэш, это последняя. Слушай, даже хорошо, что Хинн домой пошел. Сейчас бы только мешал! Такой малинник тут, что самому захотелось!

– Осторожней, вдруг одна из них все-таки ведьма?! – ехидно поддел Хэш и приблизился к девушкам, внимательно вглядываясь в них. Добравшись до Эри, он остановился на несколько секунд. Узнать его в маске она не могла. Но, почему-то, узнала. Зелёные глаза широко раскрылись от целой бури чувств.

– Что, она? – нетерпеливо спросил Кронн.

– Нет, – вздохнул Хэш. – Но симпатичная. Даже жаль, что не ведьма.

Он осмотрел оставшихся девушек и вынес вердикт.

– Ведьмы здесь нет. Трактирщик не соврал. Похоже, пока мы гонялись по лесу за стариком, она ушла.

Еще несколько дней Хэш не приближался к Эриане, и только убедившись, что окончательно запутал наемников, выдвинул им правдоподобную версию о том, что ведьма, прикинувшись стариком, ушла в неизвестном направлении. А трактирщику нарочно сказала про эльфов, чтобы сбить их со следа. И с чистой совестью отказался от дальнейших поисков ввиду их невозможности. Версию приняли, обсудили и пришли к выводу, что он прав и что дальнейшие поиски бесполезны. В тот же вечер Хэш наведался в таверну к Эриане. Она подошла к нему сразу.

– Что нынче желает р'хате? Вина или перекусить?

– И то и другое! – ответил Хэш, поймав девушку за руку, притянул к себе и поцеловал. – Я соскучился!

Эриана отдернула руку, словно ее обожгло огнем, и отскочила, заливаясь ярким румянцем. Через несколько минут она принесла кувшин с вином, бокал, тушеное мясо, которое Хэш любил больше всего, отварной рис и овощной салат.

– Я тоже соскучилась! – проворчала она, расставляя тарелки.

– Ты скоро закончишь работать? – спросил Хэш. – Может, прогуляемся?

– О, я могу освободиться немедленно! – криво улыбнулась Эриана. – Тебе достаточно подойти к дяде Донату и сказать, что я тебе нужна! Без звука отпустит и еще приплатит сверху! Ты его так перепугал той ночью! И меня, кстати, тоже! Знала, конечно, что ты палач, но и предположить не могла, что ты и есть тот самый Хэш! Жуть-кошмар всея Империи!

– Работа у меня такая, – вздохнул Хэш. – Так, как насчет прогулки?

– Я освобожусь через полчаса. Подождешь?

– А куда я денусь?! – хмыкнул Хэш.

4. Правда или ложь.

За окнами уже сгустились сумерки, когда Хэш в очередной раз переступил порог таверны. Донат хмуро поклонился, оторвавшись от протирания идеально чистых бокалов, и ушел на кухню, а уже через три секунды Эри выпорхнула к нему, сияя от радости, словно новенькая монетка, но, увидев сумку, насторожилась.

– Ты уходишь? Куда?

– Работать, Эри, – проворчал Хэш. – В Юге снова восстание. Я должен ехать в Ию. Это займёт несколько дней, и оставлять тебя здесь одну нельзя. Близнецы… так и не успокоились. Вычислить они тебя не смогут, но… в общем, ты пойдёшь со мной. Так мне будет спокойнее.

– Это ты так пошутил? – нахмурилась Эриана.

– Нет, я серьёзно, – ответил палач. – Давай, принеси покушать на двоих и собирайся. Ну, что там тебе нужно… гребешки-заколки, сменную одежду… бельё можно не брать…

– Пошляк! – беззлобно огрызнулась девушка. – А Донат?

– Предупреди, – пожал плечами Хэш. – Или я сам…

– Не надо! – пискнула Эриана. – Я уже видела, как ты предупреждаешь. Ну, хорошо. Я поговорю с ним. Мне и самой страшно оставаться без тебя.

Дождь встретил их на середине пути. Вернее, даже не дождь, а настоящий ливень. Пришлось срочно искать постоялый двор для Эри. Хозяин ближайшего постоялого двора принял их неохотно, но выгнать не посмел, хотя именно это ему хотелось сделать больше всего.

– Жалеешь, что поехала со мной? – спросил Хэш, стягивая куртку.

– Нет, не жалею, Даэнир, – Эри с удовольствием стянула мокрую одежду и потянулась к сумке за сменной. – Хотя, не скрою, при мысли о том, что ты будешь убивать людей, пусть даже они в чем-то виновны, становится не по себе. А уж, сколько невинных пострадает… о, нет! Моя сумка! Во что я теперь оденусь? А торговец говорил, что с ней можно в океан нырять!

– По мне и так неплохо! – мурлыкнул Хэш, притягивая к себе обнаженную Эри. – Хочешь, я тебе массаж сделаю? Согреешься. И как зовут этого вруна?

– Не скажу! Пусть его живёт, – пискнула девушка, но вырываться не стала. Наоборот, прильнула к нему. – Ну, сейчас ты согреешь, а потом? Все равно нужно во что-то одеться! А все вещи промокли насквозь!

– Ладно, – рассмеялся Хэш. – Давай сюда свой мешок. И это тоже.

Он собрал мокрые вещи и, спустившись вниз, отдал хозяйке, велев их постирать и высушить. Спустя несколько минут к ним вошла рослая, некрасивая девица с огромным подносом в руках. Поднос она молча плюхнула на широкий подоконник, заменявший в южных домах стол. И так же, молча, ушла, даже не взглянув на Эриану.

– По-моему, они совсем не в восторге от нашего присутствия, – проворчала Эри, когда дверь за девицей закрылась. – Мне показалось, она сейчас дверью хлопнет.

– Точнее, от моего! – усмехнулся Хэш. – До Атвы всего полчаса пешего хода. И здесь и в Ие и в Сурте меня хорошо знают. Характер у южан неспокойный. То там, то тут заговоры, планы, восстания… и чаще всего меня посылают. Словно у Императора других палачей нет! Ладно, держи. Это я взял для тебя. Должно подойти.

Эри развернула протянутый свёрток и ахнула. Это была одежда палача! Только меньшего размера.

– Зачем?

– Чтобы тебя не трогали, когда меня нет рядом, – пояснил Хэш. – Меня боятся. А тебе могут попытаться отомстить. Или просто поглумиться над женщиной палача.

Эри оделась и покрутилась, рассматривая себя в непривычной одежде, потом подошла к подоконнику и принялась расставлять тарелки.

– Император, он какой? Ты его видел?

– Разумеется, и не раз! – фыркнул Хэш, подтаскивая к себе блюдо с мясом, и презрительно скривился. – Маленький, лысый и толстый! Это на троне он выглядит важным и равнодушным, а на деле шарахается от каждой тени! Жалкое, дрожащее существо! Хуже крысы. Та, хоть сражается за свою жизнь. А это…

– Ого! А я думала, он сильный, раз вы все его боитесь, – Эри нахмурилась и качнула головой. – Но, тогда почему вы ему служите? Раз он вызывает только презрение?

– Потому что! – поморщился Хэш. – Это тебе знать не стоит, поверь.

– Магия? – предположила Эри. – Какая-то клятва? Кровь? Или все вместе? Магическая клятва на крови?

– Эри, не надо! – глухо рыкнул Хэш. – Я же говорил, что не могу игнорировать приказы! Докопаешься до правды, и я тебя убью. А заодно и всех, кто в этой дыре находится, вплоть до кошек! Так, на всякий случай!

– Прости, я не буду, – сникла Эри. – Просто меня все время гложет ощущение, что ты вовсе не такой. Не кровожадный и бездушный. Просто ты заколдованный и в плену этих злых чар. Вот бы их разрушить! Тогда ты бы стал самим собой!

– Эти чары называются Печатью Лабиринта, – тихо проворчал Хэш. – Только их не снять. Печать контролирует все. Мой разум, мысли, чувства, действия… одно короткое слово и я перестану дышать, двигаться, видеть или слышать. Или все сразу. И при этом я не умру, пока мне не будет позволено. Печать есть у каждого из нас. У каждого она своя. Личная. И разрушить её невозможно, – Хэш отодвинул блюдо с мясом и поднялся на ноги. – Эри, побудешь немного одна? Я прогуляюсь по городу.

Натянув куртку, он перетянул по-другому полотняный пояс, сменил сапоги на мягкие икчи, позволявшие свободно менять форму, на руки надел кожаные перчатки с шипами на тыльной стороне запястья. В многочисленных складках пояса утонули несколько малюсеньких, разноцветных склянок, моток тоненькой бечевки, какие-то крючья и совершенно незнакомые Эри предметы. На куртке обнаружились незаметные прежде петли, в которых удобно разместились странные, металлические пластинки с острыми зубьями. Завершающим штрихом стал чёрный, шелковый платок, который Хэш как-то хитроумно повязал, закрыв лоб и нижнюю часть лица. Остались видны только жёлтые, змеиные глаза.

– Серьезно, – вздохнула Эри, и осторожно коснулась острого шипа на перчатке.

Хэш замер, боясь поранить девушку, и проворчал тихо.

– Осторожней с этим, Эри. Они ядовиты. Дай-ка руку.

Она поспешно отдернула руку и рассмотрела раскрытую ладонь.

– Я теперь умру?

– Это не смертельно, яд всего лишь парализующий, – сказал Хэш, осматривая ее пальцы и оттирая рукавом капельки яда, еще не впитавшиеся в кожу. – Но приятного мало.

– Теперь я знаю, почему вас прозвали призраками, – проворчала девушка. – В таком виде тебе слиться с любой тенью проще простого. Говорят, что тот, кто увидит Наказующего ночью, не доживет до утра.

– Истинно так, – рассмеялся Хэш. – Ночью я работаю в таком костюме. И видит меня лишь тот, кого я должен убить. В последние мгновения своей жизни.

Эриана нахмурилась и отвернулась, но Хэш успел заметить, в ее глазах грусть и боль. Утешать, впрочем, не стал и бесшумно выскользнул в окно. Разумеется, в Атве тоже знали о том, что творится в Ие. Большинство людей было на стороне повстанцев, поскольку Императора ненавидели все без исключения. Ненавидели и боялись. Но заговорщиков среди них не было. Особо рьяных сторонников свободы, Хэш запомнил, но убивать не стал, чтобы не спугнуть настоящих повстанцев.

На следующий день они покинули Атву и направились прямиком в Ию. О том, что восстание это грабежи и разбой, Эри знала. Но увидеть это своими глазами ей довелось только теперь. Люди вокруг были озлоблены на всех и вся. Жители деревень, страдавшие от имперских налогов, чиновников и господ, теперь страдали еще и от повстанцев, требовавших, чтобы их снабжали провизией, одеждой, оружием и чтобы мужчины и женщины и даже дети переходили в военные лагеря и сражались против диктата Императора, и от разбойников, под видом тех же повстанцев грабивших села. Чем больше Эриана смотрела на все это, тем страшнее ей становилось. И больнее.

В одной из деревень, довольно глухой и бедной, Хэш неожиданно остановился и стал осматриваться. Его внимание привлек мальчишка лет пяти, прятавшийся за юбку матери. В глазах женщины метался страх, но она, тем не менее, не пыталась бежать в дом, а оставалась на месте. Малыш испуганно жался к ее ногам и готов был вот-вот разреветься. Хэш неторопливо спешился и подошел к ней.

– Нам нужно переночевать. Подойдет любое место, – сказал он тоном, не терпящим возражений. – Завтра мы продолжим путь.

Эри хотела заметить, что до ночи еще далеко, и они могли бы продолжить путь, а на ночлег остановиться ближе к Ие. Но, натолкнувшись на красноречивый взгляд Хэша, не обещавший ничего хорошего, промолчала. Испуганная женщина попятилась и что-то хотела ответить, но от ужаса у нее пересохло горло, и голос отказался повиноваться. Наконец, справившись с собой, она пролепетала.

– Если только в сеннике, господин р'хате. Другого места у нас нет. У нас дома бабушка больная. Умоляю, не делайте нам ничего дурного!

– Сойдет, – кивнул Хэш. – Проводи. И принеси ужин.

Хозяйка все еще скованная ужасом, попятилась, крепко сжимая руку сынишки. Хэш видел, что она кого-то скрывает. И этого кого-то она видимо боится больше, чем Наказующего. Вскоре женщина привела их к небольшому сараю, стоявшему на отшибе, вдалеке от основных построек. Сарай был от пола до потолка набит душистым сеном. Забравшись на самый верх, Хэш помог залезть и Эриане. Хозяйка оставила их и пошла в дом, торопливо, почти бегом. Растянувшись на сене, Хэш прикрыл глаза, вслушиваясь в то, что творилось вокруг. Из дома не доносилось ни звука. Вокруг тоже не было ни души.

– Зачем мы здесь, Дан? – тихо спросила Эриана.

– Здесь кто-то из повстанцев, – ответил Хэш и заглянул ей в глаза. – С этой минуты начинается моя работа. А потому предупреждаю сразу, Эри, не вздумай им помогать. Любое твоё действие, не согласованное со мной – это лишние жертвы, которые будут на твоей совести. Если я берусь за дело, то можно уже считать, что они мертвы. У меня ошибок не бывает, если только я сам того не желаю. А я в данный момент не намерен подставляться. Ясно?

– Более чем, – нахмурилась Эриана и отвернулась, пряча слезы.

Хэш потянулся к сумке и принялся переодеваться. Пара минут и его стало трудно разглядеть даже на расстоянии шага. Эри хмурилась и невольно наблюдала за ним, не в силах отвести взгляда. В каждом движении палача было что-то завораживающее.

– И впрямь, словно змея! – вздохнула Эриана, словно очнувшись. – Так кобра завораживает свою жертву перед тем, как убить! Не ведаешь ты еще всей тяжести того, что творишь. Знаешь, а я буду молиться за тебя. Я не хочу, чтобы ты оставался таким, Даэнир! Творец может все! Значит, сможет и эту твою Печать разрушить.

– Ты не сердишься? – осторожно спросил Хэш.

– Нет, не сержусь. Ведь бесполезно сердиться на лед за то, что он холодный и на пламя, за то, что оно обжигает. Дан, если тебе будет плохо, ты только скажи, ну как заклинание, всего несколько слов: Господи, помилуй и спаси меня, грешного! Поверь, в минуту опасности Господь поможет!

– Я привык полагаться на себя, Эри, – ответил Хэш. – Но за понимание и поддержку спасибо! Жди меня здесь, что бы ни случилось и что бы вокруг ни происходило! Даже если, к примеру, сарай загорится, жди здесь. Сможешь? Не забоишься?

– Хорошо, Дан, я буду ждать. Я верю тебе.

Хэш спрыгнул на землю, и исчез из вида, еще не достигнув ее. Бесшумно приблизившись к дому, он услышал сдавленные рыдания хозяйки, умолявшей кого-то уйти и сердитый мужской голос, ворчавший, что он готов встретиться с кем угодно и выпустить ему кишки. Хэш притаился у входа и терпеливо принялся ждать свою жертву. Из разговора Хэш понял, что мужчина и есть один из повстанцев. Он, то успокаивал женщину, то угрожал, то пытался подкупить, но она стояла на своем и просила его уйти, чтобы не сочли ее виновной в укрывательстве преступника. Хэш тихо вздохнул и поморщился, всей душой желая женщине убедить повстанца. Иначе ему придется убить и ее и всю семью, давшую приют мятежнику. Наконец, мужчина выдал пару крепких и весьма пикантных выражений, круто развернулся и направился к двери. Хэш вздохнул и замер. Повстанец вышел, хлопнув дверью, и направился к таверне. Хэш тенью последовал за ним. Он мог бы убить его прямо здесь, но не стал. Тогда непременно возникли бы вопросы к хозяйке дома, а ее Хэш убивать не хотел. Проследовав за жертвой до таверны, он небрежно вытащил нож, но помедлил, желая убедиться, что повстанец в этой деревне только один. И оказалось, что медлил он не зря. В трактире мятежник подсел к двум молодым парням, что пили пиво, приветствуя их как старых друзей. Он рассказал им о том, что в доме его подруги остановились палачи, и что из-за этого зазноба выгнала его на улицу. Речь его была щедро пересыпана бранью, и в его отношении к женщине сомневаться не пришлось. Очень скоро Хэш выяснил, что двое других тоже мятежники. Все они приняли разумное решение убраться из селения, пока палач до них не добрался, и, выпив еще по кружке пива, расплатились с трактирщиком.

Покинув таверну, все трое направились в лес, рассуждая о том, как было бы хорошо, если бы император Докарий внезапно заболел и сдох, а вместе с ним и его палачи. Слушать их более Хэш не стал. Быстро догнав их, он шагнул навстречу. Два легких движения и двое уже хрипели, скорчившись на земле. Небрежно оттерев нож об одежду одного из них, еще живого, судорожно открывавшего рот, чтобы вздохнуть, он повернулся к третьему.

– Ну, привет, герой! – чуть насмешливо сказал он. – Что же ты женщину свою не бережешь совсем? Видно, не нужна она тебе. Теперь придется и ее убить. Сядь!

Повстанец, тот самый, что ушел от хозяйки дома, где остановились Хэш и Эри, дрожа как осиновый лист, сел на землю. Хэш опустился рядом с ним и показал нож.

– Ты уже мертв. Но, у тебя есть выбор. Ты можешь поговорить со мной по душам, рассказать о других мятежниках, о ваших планах, ответить на мои вопросы. Тогда я убью тебя быстро. Или ты можешь продолжать быть героем. Тогда я тоже тебя убью, но не сразу. Сначала отрежу тебе палец. Тебе какой больше нравится? Этот? Или этот?

– Я не стану ничего говорить! – взвыл мужик и попытался плюнуть в лицо. Не попал.

– Хорошая попытка! – рассмеялся Хэш. – Ну, да, ты сам этого захотел…

Хэш снял маску-капюшон и улыбнулся. От этой улыбки пленник заплакал. Связав его, Хэш уже не торгуясь, вонзил нож в тело жертвы. И тишину леса разорвал отчаянный крик, полный боли и муки. Очень скоро приговоренный был готов на все, лишь бы поскорее закончились его мучения. Он рассказал об отрядах повстанцев, рассеянных по деревням и селам, о кузнеце, тайком от властей снабжавшем повстанцев оружием, об их планах, о нападении на тюрьму в Ие. О главаре повстанцев по имени Арий и о том, что он скрывается в лесах между Ией и Атвой, где расположился целый лагерь, и сосредоточились самые главные силы повстанцев. Узнав все, что нужно, Хэш оборвал жизнь несчастной жертвы, вытер тщательно нож и, обыскав трупы, забрал у них деньги.

Вернувшись в сарай, он обнаружил, что Эриана не спит. Она стояла на коленях в дальнем углу сенника и шептала слова молитвы, от всей души моля Господа, чтобы Он просветил заблудшего Хэша и вывел его на путь истинный. На щеках ее блестели слезы. Наемник подумал, что, пожалуй, зря взял ее с собой и что сейчас она начнет плакать и отговаривать его или проситься назад.

– Эри, не спишь? – тихо спросил он, давая понять девушке, что вернулся.

Эриана торопливо вытерла слезы и тихо, но твердо ответила.

– Не сплю. Тебя, вот, жду. Ты голоден? Вот, поешь. Это хозяйка дома принесла.

Эриана быстро расстелила на сене плащ, развернула сверток и принялась раскладывать еду, стараясь не запачкать плащ. Быстро взобравшись наверх, переодевшись и убрав рабочий костюм, Хэш подсел к импровизированному столу. Закончив с едой, Хэш убрал остатки, и завернулся в плащ. Но спать не хотелось. Эриана тихонько отползла обратно в дальний угол и принялась снова за молитву, почти беззвучно перебирая губами.

– Дан, ты спишь? – тихо позвала она, неожиданно прервав свою молитву.

– Еще нет, – вздохнул Хэш и сел, безошибочно отыскав взглядом подругу.

– Я хочу спросить. Ты только не сердись, ладно? – она смущенно улыбнулась.

– Валяй, спрашивай, – вздохнул наемник.

– Ты, ведь, сейчас кого-то убил, да?

Хэш всмотрелся в девушку. Лицо ее было хмурым, серьезным и немного тревожным, но не было и намека на слезы или упрек. Наемник вздохнул и проворчал.

– Да. Только зачем тебе это?

– Я хотела помолиться за их души, – просто ответила девушка. – Они, ведь, тоже заблудшие и не ведают, что творят. Там, за чертой, им, наверное, нелегко придется.

– Ох, Эри, им уже все равно. Они мертвы.

– У Господа все живы, – убежденно сказала Эриана. – И они тоже. Впрочем, в чем-то ты, наверное, даже облегчил их участь на Великом Суде. Мученическая смерть смывает многие грехи.

Она умолкла, погрузившись снова в молитву. Завернувшись в плащ, Хэш принялся размышлять над ее словами, пока не уснул. Утром, он обнаружил, что Эри по прежнему стоит на коленях в углу сарая, перебирая губами молитвенные слова.

– Ты что всю ночь не спала? Эри, радость моя, я не собираюсь из-за тебя задерживаться!