Полная версия
Александр Терновой
Лягушонок-Малышонок и мальчик Ваня
Глава 1. Как мальчик Ваня знакомится с Лягушонком-Малышонком.
В одном городке жил с родителями и старшим братом мальчик Ваня. Ему было десять лет, он учился в школе. Он был самым обыкновенным мальчиком, и ничем не выделялся от остальных. Учился он не сказать, чтобы очень хорошо, но и совсем двоечником не являлся. Родителей никогда не огорчал. В классе к нему относились нейтрально. Правда, иногда его обижали более сильные ребята, но за него всегда заступался его старший брат, который учился в той же школе,но в другом классе, и которого все боялись. Только близости особой с братом Ваня не имел. Брат мало интересовался Ваней, у него на уме были девочки, да и защищал он его только ради понта,чтобы показать всем, какой он сильный. И потому Ваня часто оставался один. У него были два друга, с которыми они иногда гуляли вместе, и ходили друг ко другу в гости. Но это были такие же ребята, как и сам Ваня, тихие и незаметные. Больше не с кем он сблизиться не мог.
Очередной учебный год подходил к концу, и на лето Ваня собирался отправиться летом в деревню. Родители и брат собирались ехать на море, и уговаривали Ваню поехать с ними. Но Ваня категорически отказывался. Он не любил резкую перемену обстановки, для него это было жутким дискомфортом. Ему было проще поехать в деревню, где ему с детства все близко и знакомо. В конце-концов настал день, когда он с рюкзаком за спиной, в майке и шортах выше колен, с незагорелыми ногами, сошел с поезда, и направился в дом, где его ждала бабушка. Когда он вошел в калитку, его радостно приветствовал пес Кузя, прыгая на него обеими лапами, стараясь лизнуть в лицо. Отбиваясь от назойливых объятий собаки, Ваня открыл дверь дома, и переступил порог. Бабушка уже ждала его, и готовила к его приходу вкусный обед. Во время обеда Ваня рассказывал бабушке о школе, и обо всем, что там происходило, какие случаи бывали на уроках и переменах. Правда, все это он видел со стороны.С ним самим ничего особенного не случалась. Разве что он очень любил гулять по городу, в свободное время, и каждая такая прогулка была для него приключением. Особенно он любил гулять под дождем. Но впечатления от прогулок были понятны только ему самому, и никого не интересовали. Бабушка тоже рассказывала о своей деревенской жизни. О том, что недавно им провели воду, что рухнула крыша в одном из сараев, и некому сделать, и о подобных бытовых происшествий. Ваня слушал, стараясь сделать участливое лицо. Но наконец бабушка пошла смотреть телевизор, а Ваня отправился гулять на улицу.
В деревне у него тоже не было особых друзей. Правда, ему здесь приходилось играть с Сережкой, сыном тети Светы, которая жила недалеко от бабушки, на соседней улице. Сережка был чуть старше Ванька, и они часто играли вместе, причем Сережка любил водить Ваню по заброшенным домам, посадкам, садам… Ване было интересно с Сергеем, но это было всегда напряжением. Ведь Сергею могла взбрести в голову какая угодно идея: жечь костры, играть в тюрьму, в бандитов… И Ваня порой уставал от своего неугомонного друга, и желал просто побыть одному. Порой Сережу зашкаливало: он забирался в чужие сараи и сады, не для того, чтобы воровать, а просто ради удовольствия. Ваня не отказывался лазить с ним по свалкам, заброшенным домам, в лощины… Но в дом, где живут люди, он забираться не хотел. Были случаи, когда приходилось убегать от хозяев. И потому, когда Сергею в очередной раз приходили в голову подобные идеи, Ваня пытался отказываться. Но в таком случае Сережка сразу менялся, и начинал дразнить и обзывать Ваню. И сейчас, в первый день своего приезда, Ваня хотел прежде просто побродить в посадках за пределами деревни, где ему никто не помешает расслабиться и помечтать. Ваня не любил одиночество, он любил уединение. Одиночество – это общество людей, которые вас не понимают. А уединение – это просто отдых для того, чтобы потом снова быть с людьми. Одиночество убивает, а уединение дает силы. В жизни христианина не может быть одиночества, потому что с Богом невозможно чувствовать себя одиноким. А вот уединение бывает, и оно необходимо.
Ваня прошел по деревенской улице, и направился к посадкам. Дома оставались позади него. Он шел по дороге, по которой изредка проезжали машины, объезжавшие фермерские поля. Слева было поле, а справа посадка, а за посадкой железная дорога, по которой периодически проезжали поезда. Было жарко, и Ваня снял майку, закинув ее на плечо. Ваня шел долго, и вот наконец впереди показался пруд, в котором он любил купаться. Правда, плавать он не умел, потому что его никто не учил, а сам он не решался пробовать. Но он просто заходил в воду, и купался там, где неглубоко. Но даже и такое купание Ваня впервые попробовал прошлым летом. Он сейчас не уходил от бабушки с целью купаться, но увидев пруд, подумал, что никто ему не помешает залезть в воду. Этот пруд был далеко от деревни, и здесь редко кто купался, что для Вани было идеально. Ведь он стеснялся, если другие будут видеть, что он не умеет плавать. И сейчас берег был пустынен. Ваня снял шорты, зашел в воду, и начал барахтаться в воде. Он не уходил далеко от берега, боясь утонуть, однако получал от купания большое наслаждение. Конечно, ни один умеющий плавать мальчик не получил бы удовольствие от того барахтанья около берега, какое производил Ваня. Для настоящего пловца не было проблемы переплыть весь пруд. А для Вани это была недоступная грань, и он наслаждался тем, что просто двигался вдоль берега, касаясь дна коленями. Таким образом он провел в воде около часа, и собирался уже вылезать из воды, как вдруг увидел на берегу две фигуры. Это были Таня и Славик, брат и сестра, которых он знал, но практически никогда с ними не общался. Обычно с ними общался Сережка, а он стоял рядом. Сейчас они стояли на берегу, скинув одежду, и смотрели на него. Для Вани это было полной неожиданностью: ведь он купался здесь прошлым летом несколько раз, и никогда никто здесь при нем не бывал, потому что этот пруд находился в нескольких километрах от деревни, и идти до него было долго. Но видимо, люди сюда все-таки приходили, или приезжали на машине. Слава был старше Вани, а Таня младше. Видимо, для них не составляло труда дойти до пруда пешком в целях прогулки. Заметив, что Ваня их заметил, Слава презрительно сказал:
– Ты не научился плавать, и твой удел – барахтаться у берега. Сколько лет ты уже в деревне бываешь, а так никто тебя и не научил держаться на воде!
После этих слов Таня рассмеялась, отчего Ване стало совсем неприятно. А Слава вошел в азарт:
– Смотри на нас, как мы будем плавать и нырять, тебе так никогда не научиться!
С этими словами он бросился в воду, а следом за ним Таня. А Ванек вылез на берег, сел обсыхать на песке, и с горечью наблюдал, как свободно плавали Слава с Таней. Ваня максимум мог зайти в воду по грудь, дальше он заходить боялся, да и он бы просто мог утонуть, потому что совершенно не умел держаться на воде. А они носились свободно, ныряли, заплывали на середину пруда, где Ванек даже представить себя плавающим не мог, а не то, чтобы взять и доплыть.
Ване было непонятно также и то, почему они сейчас так презрительно к нему отнеслись, ведь они даже никогда не играли вместе. Смутная догадка промелькнула в голове, что такой образ о нем сформировался не без помощи Сергея…
Это был далеко не единственный момент в его жизни, когда он оказывался неспособен сделать то, что легко совершали другие. Поэтому за ним уже закрепился статус человека слабого и неумелого, которому даже ничего поручить нельзя, потому что он все равно не справится. Тем не менее он не был двоечником или совсем уж ничего не могущим. Он все делал средне: учился более-менее неплохо, ничем не выделялся, особенно ничем не увлекался. Он мог помыть полы или посуду. Но у него не получалось залазить на деревья или перепрыгивать через забор в деревне, что легко получалось у других ребят. У него были попытки сделать что-то, что у него не получалось, но он либо больно ушибал коленку, либо рвал штаны. А поскольку рядом в эти минуты был Сережка, который его осмеивал, то он прекращал попытки. Также он не мог научиться ездить на велосипеде. Сережка пытался его научить, но Ваня не мог держать равновесие. После некоторых попыток он оставлял это дело, потому что не мог стерпеть издевательства Сергея, который говорил ему о его неумелости и трусости. Ваня обижался, но продолжал играть с Сережкой, потому что не мог себе представить, как он окажется без единственного друга в деревне.
– Ну что? – донесся из воды Танин голос, – слабо весь пруд переплыть?
Насмешек от девченки он не хотел терпеть, и собрался уже одеваться и уходить.
– Ну куда же ты, попробуй поплавать как мы, – крикнул уже Слава, прекрасно понимая, что Ванек не рискнет откликнуться на его предложение.
Было только начало лета, но Ваня успел заметить, что брат и сестра были уже весьма загорелыми. Он знал, что не загорел совсем. Ему и негде было загорать в городе, ведь на пляжи он никогда не ходил, да и к его коже слабо прилипал загар. Но он надеялся, что успеет позагорать в деревне. Если бы его кожа был загорелой, он бы чувствовал себя намного уверенней. Так думал Ваня, надев шорты, и закинув майку на плечо. Он уже отошел от пруда, и проходил мимо какой-то лощины, у которой росли камыши. Его взгляд привлек камень, на котором было маленькое синее пятно. Подойдя поближе и наклонившись, Ваня увидел на камне самого обыкновенного лягушонка. Но глаза отказывались воспринимать увиденное: ведь лягушонок был абсолютно синий! И очень красивый. Когда до вани вдруг начало доходить, что он видит какую-то аномалию, он присел на корточки, и хотел взять лягушонка в руки, как вдруг лягушонок резко спрыгнул с камня на землю, и Ваня услышал изо рта лягушки похожий на кваканье голос. Да, это было самой настоящей внятной членораздельной речью, напоминающей кваканье лягушки, но все слова при этом были понятны. Лягушонок изрек:
– Ну, чего уставился? Синих лягушат что-ли не видал никогда?
Ване казалось, что вокруг происходит что-то ненастоящее, и это ему мерещится. Говорящий лягушонок! Он мог подумать, что ему это послышалось, но лягушонок смотрел прямо на него так, как словно он-то как раз в реальности, а Ваня – это иллюзия.Тогда Ваня сказал:
– Я наверное перегрелся на солнышке, пожалуй загорать надо осторожнее, вот уже говорящие лягушата мне мерещатся!
На что лягушонок возразил с явной обидой в голосе:
– Ты что, никогда не слышал, как лягушки разговаривают?
С этими словами лягушонок прыгнул к Ваньку на колени. Ване все происходящее стало казаться сном.Он изумленно смотрел на сидящее у него на коленях крошечное существо, и с волнением спросил: «Но разве это возможно?»
– Очень даже возможно, – с готовностью ответил лягушонок. – Просто тебе от рождения внушили, что лягушки не умеют разговаривать, вот ты и не замечаешь говорящих лягушек… и еще много чего ты не замечешь… кстати, а как тебя зовут?"
– Меня зовут Иван… а ты кто???
– Я Лягушонок-Малышонок, полусказочное существо из полусказочной реальности. Приятно было познакомиться.
Лягушонок быстро спрыгнул на землю. Ваня все еще не мог придти в себя от увиденного. Лягушонок снова спросил:
– Чем ты сейчас занимался?
– Я ходил на пруд купаться, – ответил Ваня.
– А чего же ты оттуда ушел? – в голосе лягушонка была язвительная нотка.
– Надоело.
– Точно? А вот тем двоим не надоедает!
Ваня промолчал. Он сразу понял, о чем говорит Лягушонок.
– Я там целый час купался, – утвердительно сказал Ваня.
– С тем же успехом ты мог провести час в ванне, – подметил лягушонок. Возникла новая пауза. Потом он продолжил:
– Хотел бы ты плавать, как они?
– Да, но меня некому научить. Сережке, двоюродному брату, даже не приходило в голову меня учить, хотя мы в прошлом году вместе не раз ходили на пруд.
– А ты думаешь, ему надо, чтобы ты научился плавать? Нет, ты ему нужен ничего не умеющим, потому что он за счет тебя самоутверждается.
– Ты знаешь Сережку?
– Нет, просто я давно живу в этом пруду, и начал кое-что понимать в жизни… но скажи, а ты хотел бы плавать, как они?
– Да, я хотел бы научится плавать, как они, но…
– А ты хотел бы плавать лучше их? Не только в этом маленьком пруду, но и на речке, и на озере? – вопрошал лягушонок.
– Да, но мне хотя бы просто научиться держаться на воде, и не тонуть.
– Ты можешь намного больше, чем ты даже можешь себе представить, твои рамки только в твоей голове. Хочешь начать рушить эти рамки прямо сейчас?
Синяя лягушка смотрела на мальчика своими выпученными глазами, ожидая ответа. Ваня растерянно молчал. Тогда лягушонок продолжил:
– Иди прямо сейчас в воду, и попробуй переплыть пруд!
– Да это немыслимо, я сразу же утону, я ведь никогда не плавал, – жалобно проговорил Ваня, и боязливо глянул в сторону пруда.
– А ты разве не знаешь, что собаки все от рождения умеют плавать? И даже кошки, которые боятся воды. Их никто этому не учит. Знаешь, почему они плавают, хотя их никто этому не учил?
– Врожденный инстинкт?
– Они созданы способными плавать. И твое тело тоже на это способно. Сейчас я предлагаю тебе сделать то, что ты никогда не делал. Заходи в воду, и начинай плавать. И у тебя получится. Лишь твои собственные рамки ограничивают тебя. И я помогу их тебе сейчас разрушить.
– Но ведь плавать учатся долго, и с первого раза ни у кого не получается…" – беспокоился Иван, уже готовый идти в воду.
– Потому что трудно оторваться от привычной системы вещей. Тот, кто всю жизнь ходил по земле, должен научиться держаться на воде. Это процесс. Но тебе сейчас будет дано авансом попробовать то, что иные достигают только путем длительных тренировок. Ты сейчас будешь держаться на воде, как опытный пловец. В твоем мозгу будет на это время отключен ограничитель, и ты сможешь даже переплыть весь пруд, если захочешь. Не бойся!
Ваня уже хотел послушаться лягушонка, но вспомнил, что на пруду сейчас купаются Славка с Танькой, которые над ним недавно посмеялись. И он опасливо спросил лягушонка:
– А может попробовать после, когда уйду эти ребята? Вдруг у меня ничего не получится. И я снова опозорюсь.
Лягушонок резко на секунду выбросил свой липкий язык, словно хотел поймать муху. По всей видимости это было признаком того, что он разозлился.
– Нет, ты иди именно теперь! Это цена – испытание для тебя. Не надо зависеть от мнения людей. Поверь, ты им сейчас глубоко безразличен. Они с тобой даже не считаются.Тебе нечего терять, даже если ты вновь подвергнешься их насмешкам. Но сейчас у тебя есть шанс разорвать привычный ход вещей, и ты стоишь на пороге. Я указал тебе дверь, но открыть ее ты должен сам. Иди же, делай то, что никогда не делал, разрывай привычный ход вещей! Сделай сейчас первый шаг в своей жизни – шаг в другую реальность, где нет лимитов и ограничений! Ведь они смеются над тобой только потому, что сами слабы. Вот и ищут человека, который слабее их, чтобы почувствовать себя за счет него более сильными. Не обращай на них внимания. Забудь о себе, как будто ты умер – это ключ к успеху. Ведь мертвому уже все равно. Вперед!
Если бы все эти слова Ивану говорил обычный человек, то скорее всего он бы его не послушал. Слишком безумным выглядела такое предложение: идти плавать, когда Иван точно знал, что плавать он не умеет. Но когда это тебе говорит волшебный лягушонок, что само по себе никак не укладывается в рамки нормального человека, то плавание для Ивана уж по крайней мере казалось намного естественнее… Ваня взял Лягушонка-Малышонка на руки, дошел с ним до воды, оставил его и свою одежду на берегу, и вошел в воду. Таня и Слава в этот момент уже выходили из воды. Заметив Ивана, Слава презрительно свистнул, и сказал сестре:
– Смотри, этот упырь снова в воду лезет, видимо хочет головастиком стать, потому что головастики лучше него плавают.
И они громко рассмеялись. Обида больно резанула сердце Ивана. Он даже не сразу заметил, что поплыл. Сначала у берега, не касаясь дна ногами. Потом он понял, что совершенно свободно держится на воде, и заплыл дальше. Это было необъяснимо: он ощущал власть над водой, словно всю жизнь плавал. Словно и не было такого момента в его жизни, когда он не умел плавать. Это у него получалось также естественно, как ходить. Он с легкостью доплыл до середины пруда. Нырнул, вынырнул. Восхищенные Слава и Таня смотрели на него, разинув рты. А Ваня плавал и плавал, получая огромное наслаждение от невиданных ранее ощущений, которые в десятки раз превосходили удовольствие от простого купания возле берега. Он мог бы купаться еще очень долго, но похоже лимиты, разрушенные в его голове, не касались физических возможностей тела. Он начал уставать, видимо потому, что одной способности мало, нужна еще и тренировка. Когда он вылез на берег, то испытывал невиданное ранее торжество, когда смотрел на Славу с Таней, и это было полной противоположностью тому, что чувствовал он, когда выходил из воды в первый раз.
– О, почему ты сразу не показал нам, что умеешь так хорошо плавать! – воскликнул Слава. В его голосе чувствовался восторг.
– А я и не умел плавать, у меня это неожиданно получилось, – начал оправдываться Ваня. Тут он вспомнил про Лягушонка-Малышонка, и принялся искать его глазами, но его не было там, где Ваня его оставил.
– Хватит болтать, – возразила Таня. – Ты наверное в городе в бассейн ходил, там учился?
Ваня сообразил, что рассказывать им про говорящего лягушонка не стоит, ему ведь никто не поверит, а просто сочтут психом. Раз лягушонок исчез, то он им ничего не сможет доказать. Ваня пробормотал что-то неудобовразумительное. К счастью, они не стали его подробно расспрашивать. Домой они пошли вместе. Идти надо было минут 40, и пока они шли, Света с Таней разговаривали с Иваном обо всем: спрашивали, как он живет, рассказывали истории из деревенской жизни, шутили… От их неприязни не оставалось и следа. Словно они его и не оскорбляли недавно, словно ничего не было.
Вернувшись домой, Ваня встретился с Сережкой, который здесь его уже ждал. И до вечера они играли в шахматы и смотрели телевизор. Вечером Сережка начал звать Ваню залезть в какой-то сарай, но Ваня отказался. Сергей настаивал, и готов был уже как обычно начать обижать Ваню, а на следующий день придти как ни в чем не бывало, но тут в комнату зашла бабушка. Бабушку Вани, которая была и его бабушкой, он не боялся, и мог начать хулиганить при ней, вызывая ее возмущение. Доходило до того, что бабушка прогоняла его со словами, чтоб ноги его здесь не было. Ивана он тоже доводил до того, что тот думал, что не сможет больше разговаривать с Сергеем. Но Сергей приходил снова и снова. И легко вновь располагал к себе Ваню даже после серьезных конфликтов. Потому что хотя Сергей и был очень нехорошим дружком, но в то же время с ним бывало порой интересно, и подсознательно Ваня боялся, что остаться без такого друга будет хуже, чем быть с ним.
– Иди домой, тебя уже наверное мать ищет, – сказала бабушка.
Сейчас у Сергея, видимо, не было особого настроения делать пакости, и он ушел.
Потом был ужин. А когда Ваня лег спать, и наконец остался один, то начал осознавать, что произошедшее с ним на пруду событие навсегда изменит его жизнь. Это уже невозможно обратить и вернуть назад. Было ощущение, словно всю жизнь до этого момента он находился в каком-то коконе. В этом коконе он часто был недоволен жизнью, считал себя униженным и отверженным, но в то то же самое время ему было в нем уютно и комфортно. Ведь всегда все можно было найти причину во внешнем. Не там родился, не там учусь… И ничего не могу изменить. Но теперь словно кто-то разрезал этот кокон. И Ване было больно. Очень больно. Ведь его прежний мир начал рушиться. Хотя конечно, пройдет еще много времени, прежде чем Ваня навсегда покинет свой кокон. Он уже на следующий день снова придет на пруд, и обнаружит, что как и прежде не может держаться на воде, и то, что он делал еще вчера так легко и свободно, больше для него недоступно. Он даже усомнится в том, что это плавание было. Подумает, что в тот день начинал сходить с ума, и у него был глюк… И Слава с Таней тоже померещились, и сейчас, если они его увидят, то снова начнут над ним смеяться. Но внутри было некое осознание: словно он уже вошел в какую-то дверь, и сейчас надо лишь вспомнить, что он делал вчера. И Ваня начал сам пытаться учиться плавать. И постепенно, не за один день, он уже плавал легко и свободно, и начал ходить уже не на этот дальний пруд, а на тот, который находился в самой деревне, где все купались. Здесь его умение плавать уже не удивляло никого, да и особо на него не обращали внимание.
Впрочем, Ваня продолжал иногда приходить и на дальний пруд, надеясь вновь увидеть Лягушонка-Малышонка. Он звал его, тосковал по нему. Но шла вторая неделя Ваниного отдыха в деревне, а лягушонок все не появлялся…
Глава 2. Как Сережка входит в мир сказки.
Шли дни. После происшествия на пруду Ваня начал вливаться в деревенскую компанию ребят, потому что теперь стал намного увереннее. Он пытался играть с мальчишками в футбол. И хотя у него поначалу это не особо получалось, но ребята его не отвергали, пытаясь научить. Также они все вместе играли в догонялки. Это у Вани получалось успешнее, чем играть в футбол. Он даже проявлял инициативу: придумывал разные усложнения этой игры, которые делали игру интереснее. Но особенно ему нравилось играть в прятки. Прятались в сараях, где места имелось предостаточно. Потом додумались и в догонялки играть прямо в сараях. Обычно мальчишки играли сами по себе, но бывало и такое, когда в мальчишеских играх участвовали и девченки. Ваня быстро к этому приспособился, и уже чувствовал себя уверенно. Впрочем, он полюбил играть не с ребятами, а со своей маленькой двоюродной сестрой Машей, которой было четыре года.
Сережка не очень любил свою сестру, также как и старший брат Вани мало обращал на Ваню внимания. Правда, Ваня нечасто играл с Машей, ведь как правило, Сережка уводил его куда-нибудь, а теперь он вдобавок стал общаться с другими ребятами, и времени у него оставалось мало. Но незаметно Ваня обнаружил в своем сердце, что полюбил эту маленькую девочку, и жалел, что она не являлась его родной сестренкой. Маша тоже полюбила Ваню. И если прошлым летом она чаще играла со своими подружками, то теперь не упускала возможности поиграть и с Ваней. Ваня привез ей в подарок куклу, которую долго выбирал в магазине детских игрушек, и которую купил на те деньги, что давал ему отец. Маша очень обрадовалась подарку. Хотя куклы у нее имелись, но Ванину куклу она полюбила особенно, и даже спала с ней. Они с Ваней играли в машинки, равно как и в куклы, а также в больницу, а еще в магазин, когда Маша изображала продавщицу, а Ваня приходил к ней за покупками, которыми являлись то куличи из песка, то консервные банки, изображающие кастрюли. А расплачивался Ваня листьями с деревьев, которые у них были вместо денег. В какой-то момент он начал отдаляться от деревенских ребят, не успев с ними сблизиться, ибо ему они становились все менее интересны. Более тесно Ваня сблизился со своей двоюродной сестренкой Машей, а также с мальчиком Мишей, который жил по соседству, и которому было 5 лет.
А еще Ваня любил проводить время с псом Кузей и кошкой Муркой. В саду он ел яблоки и всякие ягоды, которые там росли. А еще в саду находился деревянный шалаш, который был для Вани, Сережи и Маши как дом. Хотя втроем они редко играли. Но и Сережка, и Маша, приходя к бабушке, любили играть в этом шалаше с Ваней. Бабушка тоже любила этот шалаш. И когда ребят не было во дворе, она там пила чай, беседуя со своими подругами, которые ходили к ней в гости. Хотя бывало и так, когда там отдыхали Сережа с Ваней, прибегала и Маша, а с ними сидела бабушка. Ваня любил бабушку, и мог с ней разговаривать обо всем: о животных, о планетах, о городском транспорте… а иногда бабушка рассказывала про свою молодость.
Муж ее умер давно, лет 20 назад. И бабушка жила одна, ведя небольшое хозяйство. Изредка к ней приходила помогать ее дочь Света. Сережку бабушка просто терпела, так как он ничем ей не помогал, а только надоедал. Но иногда Сергей вел себя нормально, и тогда они и общались все вместе мирно и дружелюбно. Так, что казалось, будто они очень дружные – ощущение некой идиллии. Но это было иллюзией, потому что с очередной шалостью Сергея весь мир в отношениях разрушался. То он залезал на чердак и бегал по крышам, завывая как привидение, то жег костры в саду, то просто дразнил бабушку и убегал от нее, когда она бежала за ним, громко ругаясь. А еще он мог просто придти и громко врубить музыку, что раздражало бабушку, которой было уже за шестьдесят… А если разгневанная бабушка прогоняла Сергея со словами: «чтобы ноги твоей здесь не было!», то Сергей начинал звонить в дверь, бегать по саду, кидать яблоками в окна… Отца у него не было, а мать особенно им не занималась, пытаясь устроить личную жизнь.
