Рыжая Луна

– Полин, поговорим? – голос родного человека выдернул из воспоминаний.

Треск палений в камине приятно грел слух, дарил ощущение единения с природой. Как в свое время жили наши предки. В руках каждой из нас был уже немного остывший чай. Видимо мое состояние не осталось незамеченным, и она решилась на этот разговор. В какой-то степени благодарна за это. Сама бы не решилась. Стыдно, боязно. И больно…

– Ты грустная после совета, что случилось?

– Я думала ты не заметишь в какой момент это произошло, точнее надеялась на это, – грустно улыбнулась и поспешила скрыть это за чашкой чая.

– Ты же моя подруга, как я могла этого не заметить? Поделишься? – внимательно посмотрела прямо в глаза и достала до глубины души. – Если готова, – поспешила добавить молодая девушка, путаясь в словах и без того коротких фраз. – Я настаивать не буду.

Тепло, исходящее от нее, грело душу. Приятно, когда о тебе беспокоятся. Аня слишком добрая и отзывчивая. За что ей все это, ума не приложу.

– Это тяжело, но я знаю, что именно ты – меня поймешь. Помнишь бету Егора? – и получила согласный кивок. – Он мой истинный.

После этих слов повисла тишина. Ее чашка так и застыла на пол пути, я же начала играть своей, переведя взгляд на пламя в камине. Он успокаивал, да и так проще открыть душу.

– В тот момент, когда зашла вместе с тобой в нос ударил один единственный запах пихты и шалфея. Очень приятный. Волчица внутри встала на лапки и начала вилять хвостиком и искала глазами его. Но когда это произошло, он сделал свой выбор. Почему именно такой – не знаю. Видела, что ему больно от этого, но все же итог таков… – перехватив чашку в руках, продолжила. – Знаешь, не знаю какого ему было, но мне в тот момент хотелось расплакаться и вырвать сердце из груди, чтобы перестало так невыносимо жечь. Единственное, что спасло на тот момент, так это способность прятать волчицу. Я заперла ее в сознании, чтобы она так не страдала. Потому что чувствовать его запах – значит страдать еще сильнее. Я их не понимаю. Как можно терпеть такую боль? Зачем? – посмотрела ей прямо в глазах.

Не знаю, что хотела там увидеть, но не отводила взгляда.

Мы явно думали над ответом на этот вопрос и не находили нужного ответа. Всё то, что мы знали и видели у других, не вязалось с тем, с чем столкнулись именно мы. На долгие минуты погрузились в водовороты мыслей и первой выпуталась из него не я.

– Я не знаю, Полин, не знаю, – тихо прошептала она, поглаживая малышей больше самопроизвольно, нежели осознано. – Меня спасает только то, что я человек. Да, было помутнение, да, была страсть. Но я не успела привязаться к нему с такой силой. У вас все иначе. Любовь с первого взгляда. Точнее запаха. Успокаивает лишь одно, легко им не приходится.

– Может быть. Знаешь, он приходил ко мне в ту ночь, – стыдливо посмотрела на нее и заплакала.

Все, не могу больше. Я очень устала быть одна и делить все только сама с собой. Так хочется прижаться к крепкому плечу. Сказать о своих страхах, переживаниях. Чтобы вот так вот взяли, прижали к себе крепко и поцеловав в макушку сказали одну маленькую фразу: «Я рядом. Все будет хорошо. Поняла? Со всем справимся. Ты не одна».

– Почему я оказалась такой слабой перед ним? Почему купилась на красивые слова, а потом… Потом он сказал, что это все бессмысленно, что мы не будем вместе все равно. Просто ему хотелось понять разницу.

Слезы градом лились из глаз. Только три дня назад нашла в себе силы открыть конверт, который вечером следующего дня нашла под входной дверью. Этот трусливый кобелина не смог поговорить лично. Написал записку, как вчерашний школьник. Поступок не достойный волка его ранга.

«Поля, прости за эту ночь…

Не знаю, что можно сказать в свое оправдание. Помутнение, страсть, похоть. Эти чувства съедали меня и не давали мыслить здраво. Я хотел узнать каково это – с парой. С той, кому подарено твое сердце самой Богиней. Прости, что ранил твои чувства. Но все остается, как и было «До». Каждый из нас живет сам по себе. Еще раз прости, если сможешь и постарайся быть счастлива, Луна моя,

твой Виктор»

Так больно мне еще никогда не было. И сейчас, вспоминая эти строки сердце пронзила острая боль. В какой-то момент меня окутало теплом. Женские руки сильно прижимали к себе. В ответ сильнее прижалась к ней и позволила чувствам выйти на свет. Хотелось все рассказать, всем поделиться. Услышать, что я не глупая самка, ведомая лишь инстинктами. Ведь это не так! Не так! Не так!

Когда первые волны истерики наконец улеглись, смогла продолжить изливать душу. Уверена, она меня за это не осудит.

– Он был моим первым, – горькая усмешка слетела с губ раньше, чем смогла ее остановить. И пусть. – Даже жалко, что у нас с ним ничего не получилось в ту ночь. Я могла бы уже вот-вот родить, или даже держать малыша на руках. А теперь… Теперь я точно знаю, что у меня никогда не будет детей…

Я всегда хотела детей. Много-много дочек. Ну и сыновей. Но девочек больше. А теперь я точно знаю, что никогда не испытаю радости материнства. Буду только помогать самкам рожать новые поколения волков. Видимо такая моя доля. Свои дети тормозили бы – это факт. Они были бы приоритетом, нежели роды какой-то волчицы. Значит Луне именно так угодно устроить мою судьбу. Вся надежда лишь на то, что век она отвела мне не такой долгий, как другим представителям нашей расы, иначе я сойду с ума от внутренней боли…

И снова слезы. Горько от собственной беспомощности. Надо брать себя в руки. Краем сознания замечаю беспокойство человечка рядом с собой. Не хочу ее душевных переживаний. Знаю ее, накрутит себя попусту. Вот только она снова меня опережает. Эта умная не по годам человеческая самка.

– Понимаю, что глупо просить успокоиться, но я обещаю, что, когда весь этот кошмар закончится, ты будешь беременна. Макс мне все простит, я точно знаю. Заставлю его приволочь этого козла горного, запрем вас вместе, – только хотела возмутиться, как меня нагло заставили смолчать, – и вот давай без этого. Никто не просит его прощать и принимать. Ребеночка заделаете, и выкинем блохастого за ворота и пусть кукует себе дальше в одиночестве, кретин.

Мне кажется, что иногда в ней просыпаются звериные повадки. Иначе на что списать вырвавшееся в который раз фырканье и рык, вполне себе волчьи хочу заменить.

– Спасибо тебе, что ты есть, – как можно крепче обняла ее, чтобы поняла всю мою благодарность и улыбнулась сквозь слезы.

– Ой, – схватилась за хорошо округлившийся живот, – ребята пинаются. Согласны со мной. Того и смотри. Еще и накостыляют твоей горе паре.

Мы рассмеялись и продолжили чаепитие, больше не вспоминая о грустном. Но что-то мне подсказывает, что просто сделали вид, что все хорошо. Чертята в ее глазах не давали покоя. Но за это я ее люблю.

Глава 8

Виктор

Оставшийся совет прошел мимо меня. Пока все что-то решали, я мыслями был там. В домике. С Полей.

Бегал по окрестностям до боли в мышцах, хотел скрыться от нее, но все равно прибежал именно к ней. Луна, о чем ты просишь меня? Отказаться? Стоило только увидеть, как она поежилась от холода, все перевернулось в груди. Затолкал в домик и пропал, почувствовав бархат ее кожи.

Если до этого еще как-то держался, то больше не было сил. Все слова были словно в тумане, не со мной. Когда она поддалась чувствам, я возликовал. Получать ответную страсть оказалось истинным блаженством. А когда понял, что она только моя, ничья больше, вообще обезумел. Боялся, что волк набросится на нее, затуманит разум и отберет правление, но нет, он наслаждался, как и я, даря своей паре легкое удовольствие. Ласки не прекращались. Впервые был столь нежен с самкой. В голове была только одна мысль «Мое сокровище». Как можно навредить, как можно быть грубым?

Когда почувствовал клыки, впивающиеся в кожу, эйфория начала окутывать сознание, и волк поспешил принимать метку, и когда почти завершился древний ритуал с ее стороны, отдернул в последнюю секунду сам себя и отказался, желая пока только ребенка. Чувствовал, как нажим усиливался, зарождающуюся обиду в теле малышки, но ничего не мог поделать. Моя гордая, ранимая самочка, хотел бы нянчится с ее копией, такой же рыжей малышкой. И наш совместный образ так четко в глазах, аж дух захватило. Только рано для этого.

Теплые слезы начали бежать по ее щекам, приводя в бешенство. Мечтал разорвать сам себя, за причиненную боль. Чем сильнее она отталкивала, тем сильнее прижимал. Только не так, только не в таком состоянии отпускать. Пришлось сесть, устраивая ее на коленях. Прижал к груди настолько крепко – насколько мог. Все слова с ее стороны были оправданы. Поцеловав в последний раз, ушел.

Видел в глазах боль. Она сидела на постели, где мы только что были счастливы и плакала. Не кидалась на меня, не крушила все во круг. Приняла. Понимаю, что стоит за мной закрыться двери, ее накроет. Мы справимся. Верю в это, потому что, если не верить, можно сойти с ума.

Луна, надеюсь, что все слезы моей Луны не напрасны. Иначе я не знаю, зачем мне жить дальше. Когда этот кошмар закончится, и вдруг она не простит, я уйду сам с этой земли. Зачем мир без нее? Все теряет краски, запахи, вкусы… Оставил записку, потому что чувствовал, что-то грядет. Могу не успеть. Не знал, как начать, чем закончить, что вообще хочу сказать. Не помню, что в итоге получилось. Помню лишь слово «Прости».

А когда услышал на совете, что эти пигалицы малолетние сбежали, кровавая пелена застилала глаза. Как это вообще было возможно? Их территория охраняется сильно. Патруль они явно усилили из-за отшельников, что радовало. Я уже был готов согласиться на то, что тут и наш человек не нужен. Все на высшем уровне. А что же выходит. Две самки легко сбежали?

А с другой стороны, может оно и к лучшему. Девочки помогли нам, сбежали, решили разногласие с пребыванием нашего волка на этой территории. Да и понимаю зачем именно это было. Они хотят вывести стаи из-под удара. Храбрые, очень храбрые самки. Может в этом и преимущество этой парочки? Они думают, как люди, способны заглушить инстинкт и душевную боль для всеобщей цели, в то время как мы с Егором с трудом решаемся на этот шаг и ставим свои интересы впереди.

Вылет обратно откладывать не стали. Хочется скрыться отсюда, от боли. Как там надо плести браслет для излечения душевных ран? Воспоминания, как рукой стерло. Все время в воздухе думал лишь о двух вещах, забеременела ли Полька, и как сплести эту чертову вещицу. Р-рррр.

Перелет домой, поездка до офиса – все прошло мимо сознания. И только траурный вид, во всех смыслах траурный, брата заставляет отвлечься от мыслей о Полине.

– Баяна умерла вчера. Не стал вас тревожить. Все равно ничего бы не смогли сделать, – он опустил голову, словно в этом его вина.

– Это была не просто смерть? – Егор строго посмотрел на него. Почувствовав взгляд, он поспешил поднять голову и посмотреть ему в глаза.

– Нет, Альфа. Просто она молчала, что ей плохо. Вдруг ее трав оказалось недостаточно? Вдруг ее могли бы спасти врачи? Мы бы ей помогли! – он встал со стула и подошел к окну.

Могу понять его переживания. Чуть меньше семидесяти лет назад она его с того света достала. В тот день во время патруля на него напали. Волчья сущность возымела верх над разумом и чуть не поглотила его полностью. Баяна чудом заставила его вернуть человеческий вид. Вливала в него какие-то настойки, шептала, приказывала. Все было неважно, кроме результата. Она ему как вторая мать была.

Да и для меня она стала слишком дорогим человеком. После этого случая она заменила нам мать. Какое-то время жила в моем доме, пока Женька не окреп. Научила делать амулеты от дурных снов, потому что младшего с того дня часто одолевают кошмары. Даже сейчас регулярно делаю ему новые талисманы. Как он их теряет – ума не приложу. Хотя ведунья говорила: «Потерял амулет – значит он утратил силу, или больше не нужен. Только потеряв дважды за день можно различить грань, стоит делать новый, или нет.».

Совсем юная ведунья Баяна сразу после того случая стала уважаема в стае. И вот, в девяносто восемь лет эта чудесная женщина умерла. Горько даже мне. Я так хотел с ней пообщаться еще, но видимо не судьба.

На следующий день отправились в тот поселок. Пора браться за дела. Облегченно выдохнули только тогда, когда брат вздохнул от облегчения, вдохнув запах Лизы. Не его пара. Значит проблем меньше с обузданием зверя. Обидно, конечно, что еще не скоро значит встретит свою половинку. Но лучше так, чем сходить с ума по младенцу.

Когда мы уезжали, домик старицы привлек внимание. Заглянул туда, пока друзья говорили с родителями малышки. На столе одиноко лежала толстая книга. Очень старенькая. Руки сами потянулись открыть ее. И там записка:

«Ну здравствуй, Виктор. Отдай эту книгу Паулине, когда будете вместе. В ней очень много ценного о ее происхождении и особенностях. Это дневник ее отца. Но кое-что в нем найдется и для тебя… Заранее благодарю. И еще, береги Софию. Ее жизнь только в твоих руках. У вас одна луна на двоих. Крепись отец, следующие пятьдесят лет будут веселыми!»

О чем она? Какая София, что за луна? У меня есть пара, и она Полина. И, стоп. Отец? У нас все уже получилось? Неужели все так просто и быстро?! Значит тоже хотела, не меньше моего.

Улыбка расползается на моем лице. Все сделаю для нашего счастья, и чтобы она быстрее вернулась домой.

Схватил книгу и подняв со стола, услышал, что легкий удар о пол. На цепочке красовалась красивая луна. Сунул ее в карман куртки и пошел на выход. Пора возвращаться в стаю.

* * *

Пара дней была очень напряженной. Работа выматывала очень сильно, что не могло не радовать. Текучка и тайное расследование забивали мозг. Плохо, что у Егора начинают зарождаться признаки агрессии. На совещании он чуть не поубивал всех всплесками альфа-волн. Даже я – не восприимчивый к ним совершенно, почувствовал, что в висках начало давить. Боюсь представить каково было остальным. Еле одернул приятеля.

Сегодня дома меня ждал брат. Мы давно разъехались каждый по своим берлогам, чтобы не мешать. В свете последних событий я этому рад еще больше, ведь слышать, да и видеть, как он резвится с самками выше моих сил. Постоянно вспоминать о своей истинной… Нет.

Достаточно того, что она снится мне каждую ночь. Вся в слезах. Хватает за руку и просит остаться. Не скандалит, не кричит. Смотрит снизу-вверх своими серо-зелеными глазами, блестящими от влаги. Соленые дорожки гуляют по щекам, и ее тихое: «Прошу, не уходи». И каждый раз наклоняюсь, целую эти припухшие, дрожащие от волнения губки и ухожу со словами: «Прости, я не могу… Пока». И ухожу. Затравленный взгляд рвет душу в клочья. Срываюсь к ней, и стоит только коснуться любимой женщины, просыпаюсь в холодном поту.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.