Амплерикс. Книга 2. Цветы и ветер

– Трое. И пока я Маг, ты будешь моим учеником. И когда-то станешь моим преемником.

– Когда?

– Надо же, какой любопытный. Именно такой, кто, впрочем, нам и нужен. Ты станешь Магом, когда я умру, а моя душа унесется в Хранилище и будет жить там, пока через десять лет не растворится, да не стать ей Хищником.

– Маги тоже умирают? – удивился Эльзахир. – Они не бессмертны?

– Ничто не бессмертно, даже Амплерикс.

– А время? – спросил мальчик. – Разве время не бессмертно?

– Философский склад ума, – удовлетворенно сказал Маг. – Очевидно, мы не ошиблись.

– И что, Маги живут столько же, сколько и обычные деквиды?

– Никому не дано изменить предначертанный момент, когда его душа устремится в Хранилище, – сказал Маг, и Эльзахиру подумалось, что Маг, в общем-то, не ответил на его вопрос. – Я умру скоро. И планете нужен мой преемник. И ты станешь им, хочешь ты того или нет.

– Но я не хочу.

– Это и неважно.

– А скоро – это когда?

– Когда время придет.

– Но вам известно это время? Вы же такой молодой. Кажется…

– Известно. И тебя это не касается. Что должно заботить тебя – это как ты сможешь перенять мои знания.

– И как я буду перенимать эти знания? – Вопросы любознательного Эльзахира, чей интерес был бесповоротно раззадорен, сыпались один за другим.

– Читать. Слушать меня. Внимать. Усваивать и запоминать. Стараться. Процессы передачи опыта и знаний везде одинаковы, будь то постижение школьной программы или же преодоление тернистого пути от пятой ступени к третьей.

– А где мы сейчас? Что это за место? – последовал от мальчика следующий вопрос, и по его глазам Магу стало понятно, что весь сегодняшний день будет потрачен на то, чтобы удовлетворить пытливую тягу Эльзахира ко всему неизведанному.

– Скажем так, где-то на юго-западе планеты.

– Почему мне нельзя увидеть родителей?

– Ты это поймешь, когда подрастешь. А окончательно тебе будет это ясно, когда станешь Магом.

– А как тебя зовут? – спросил Эльзахир.

– Я не помню.

И дни понеслись, завертевшись, как мощная карусель. Маг выдал Эльзахиру синюю мантию, вскоре ставшую для юноши привычным одеянием. Маг пояснил, что во все времена ученики Магов носили синие мантии, привыкая скрывать свою личность от окружающего мира, чтобы затем однажды заветная ярко-красная мантия естественным образом заменила ученическое одеяние, ознаменовав появление на Амплериксе нового представителя третьей ступени.

Месяц за месяцем, год за годом голова Эльзахира наполнялась колоссальным количеством тайных, скрытых от остальных, знаний. Нередко Маг с Эльзахиром в образе обычных деквидов наведывались в Триарби на небольшой каравелле, чтобы зайти в Королевскую библиотеку и провести там несколько дней, листая бесконечные пыльные атласы.

Каркасы стеллажей Королевской библиотеки были сделаны из железа. Атласов хранилось так много, что высокие шкафы были забиты ими до потолка. Иногда королевские библиотекари позволяли учителям, прибывшим в столицу из далеких земель, отвезти несколько атласов в школы, переписать их и непременно вернуть на место. Самым желанным, пусть и неприступным, для любого ученого мужа Амплерикса было Темное крыло – часть Королевской библиотеки, отгороженная от остального книгохранилища массивной кованой решеткой. На решетке не было ни замков, ни засовов – лишь сильное заклятье, наложенное на Темное крыло Магами тысячи лет назад. Никому, кроме Магов, не дано было отворить решетку и проникнуть в Темное крыло, ибо там хранились сведения, достойные внимания только третьей ступени. Отворить решетку в Темное крыло было не под силу даже Королеве – во всяком случае, без сопровождения Мага.

Девятнадцатилетний Эльзахир затаил дыхание, когда учитель предложил ему подойти к решетке вплотную и толкнуть ее. Эльзахир сделал это с усилием, но решетка не повиновалась, точно это была стена из каменного монолита. Маг улыбнулся, прислонил ладонь к решетке и легонько надавил на нее – она бесшумно отворилась, обнажив за собой просторное тихое помещение Темного крыла. «Когда-то эта дверь подчинится и тебе», – сказал Маг своему ученику. Они прошли вглубь. Маг взял с пола лежащую там лестницу, приставил к одному из стеллажей, достал толстую, покрытую седой паутиной книгу и положил ее на стол рядом с Эльзахиром. И они принялись читать.

– Это правда? – удивленно спросил Мага Эльзахир, дочитав один из очередных атласов в Темном крыле.

– Ты про корни Эксиля?

– Да. Его корни и вправду распространяются по всей планете?

– Ты же не думаешь, что атласы лгут? Это правда. Эксиль – один из центральных элементов нашей системы. Его корни повсюду. Миллиметр за миллиметром, век за веком они бесконечно распространяются по Амплериксу, подобно кровеносным сосудам наших тел.

– И что будет, когда на планете не останется ни единого места, куда не проникли бы его корни?

– Тогда настанет конец.

– И что будет после?

– А что может быть после конца?

– Начало? – спросил Эльзахир.

Но Маг не ответил. Возможно, он не знал и сам. Возможно, не знали того и атласы в Темном крыле.

Наставник рассказал Эльзахиру, что истинная сила Магов, их мощь и великое колдовство проявляются только тогда, когда все три Мага объединяют свои усилия. В отрыве друг от друга они способны заглянуть в будущее и увидеть некоторые тайны того, что было или что случится, но полная картина не предстанет их взгляду.

– Кажется, – вздохнул юноша, дочитав очередной атлас, – я теперь понимаю, почему все эти знания скрыты от остальных. И почему доступ к ним имеют лишь Маги.

– Я и не сомневался, что ты поймешь, – сказал Маг, старательно записывая что-то в чистый атлас.

– Столько лет я служу тебе, учусь у тебя, – продолжил Эльзахир, – но ни разу не читал про Верховного судью.

– А что тебе интересно про Верховного судью?

– Он смертен? У Верховного судьи тоже есть преемник наподобие меня?

– У Верховного судьи не может быть преемника, ибо Верховный судья нетленен. Его сущность бесконечна, совершенна и абсолютна, как черные просторы за пределами орбиты Амплерикса.

– А его тело? Его тело тленно? – не успокаивался Эльзахир.

– Тело… – задумчиво вздохнул Маг. – Тело не что иное, как сосуд. Когда ты наполняешь сосуд водой, ты же отдаешь себе отчет в том, что пройдет несколько лет или несколько сотен лет, и сосуд будет стерт с лица Амплерикса, обращенный в пыль? Но вот вода… Вода продолжит свое существование и найдет себе другой сосуд.

– И Верховный судья кочует из тела в тело?

– В какой-то степени.

– И в женское тело, и в мужское?

– Вероятно. Это не ведомо даже нам.

– Не ведомо? Ты не знаешь, в чьем теле душа Верховного судьи сегодня?

– А так ли это важно? – послышался от Мага встречный вопрос.

– Я не знаю, – задумался юноша. – Поэтому и спрашиваю.

Этот вопрос, как и многие другие, остался без ответа, и это давало Эльзахиру стимул учиться дальше, чтобы постичь все заключенные в Темном крыле тайны планеты, доступа к которым не было ни у кого, кроме третьей ступени Амплерикса.

– А кто остальные два Мага? – спросил как-то юноша своего учителя.

– Я не знаю, – к удивлению Эльзахира, ответил Маг.

– Но ты же видел их?

– Видел. Но ни их личности, ни их история мне неизвестны. И неважны. Важно лишь то, что нас трое. Мы можем находиться в сотнях миль друг от друга. Но единая сила трех Магов, не могущих существовать по-отдельности, это и есть самое важное. Именно это единение образует нашу мощь, способность видеть будущее и сообщать о нем. Если это нужно.

– А кто решает – нужно или нет?

– Мы решаем.

– То есть, – не унимался Эльзахир, – есть знания, которыми обладают Маги, но не сообщают о них короне?

– Конечно. У каждой ступени своя роль, свое предназначение. Это единая система, гарантирующая Амплериксу мудрое равновесие, без какого планета давно бы превратилась в омертвевший кусок льда. Королева властвует над всеми, ибо ее кровь питает защитный слой Амплерикса. Верховный судья надзирает за балансом, вмешиваясь в дела планеты тогда, когда это необходимо для поддержания работы системы. Маги, в чьих головах есть знания обо всем, что окружает нас, предостерегают Амплерикс от роковых событий, одаренные не только сведениями, но и искусством предвидения. Ангалийцы, плебры и Мастера воды повелевают стихиями, обеспечивая в силу Старого Договора их слаженную, четкую работу. Пятая ступень – плавийцы и деквиды – выполняют свои функции. Одни – бескомпромиссные воины, готовые распрощаться с жизнью во имя порядка и безопасности на Амплериксе, а вторые образуют собой основное население планеты, исполняя роль налогоплательщиков, добывая сок диетр, которым наполняется Хранилище, соблюдая баланс жизней и смертей. Даже пораженные в правах нивенги, низшая ступень, трудятся в Низине, обеспечивая жителей планеты пропитанием. Мы все – органы единого сложного организма, именуемого Амплериксом.

– А каково это – предвидеть день своей смерти? – помедлив, спросил Эльзахир.

– Когда станешь мной, узнаешь. Или не узнаешь.

– А разве не всем Магам дано знать, когда они умрут?

– Я не знаю, Эльзахир. Мне дано это знание. Будет ли оно дано и тебе тоже – покажет лишь время. Будет ли оно дано твоему ученику – неизвестно.

– Моему ученику?

– Да. Когда придет время, ты возьмешь себе ученика, как когда-то я взял тебя, отлучив от дома. Неизвестно, кем он будет, рожден ли он уже или ему только суждено появиться на свет. Это может случиться через десять лет или через сотню. Думать об этом бессмысленно. А теперь пора спать. Завтра у нас много работы.

За следующие годы Эльзахир открыл для себя новые знания. Каждый раз, узнавая что-то новое в Темном крыле, он поражался, уверенный в том, что ничего больше не удивит его столь же сильно. Но уверенность эта исчезала с очередной постигнутой тайной.

Иногда Эльзахир пытался вспомнить, как выглядит его брат, как выглядят родители, но чем чаще он обращался к этим воспоминаниям, тем горче ему было осознавать, что лица родных предстают в памяти туманными, нечеткими силуэтами. Он не видел их уже двадцать три года – во всяком случае, именно столько отмерил календарь, который вел Эльзахир.

Каждое утро Эльзахир, облачившись в простые одежды вместо синей ученической мантии, отправлялся на местный небольшой рынок, чтобы купить в одной из палаток земляные груши, которые любил есть на завтрак его учитель. Чия, дочь владельца лавки, всегда ждала юношу, заранее приготовив для него мешочек с грушами. Они мило болтали ни о чем, и с каждым днем их беседа длилась дольше, чем днем ранее. Всякий раз, когда Эльзахир оставлял плату и забирал земляные груши, Чия давала ему запеченную лепешку или приправы, отказываясь от денег за них. Порой, когда Эльзахир и его учитель, одетые по-простому, выходили вечером в городок, Чия могла столкнуться с Эльзахиром, и они смущенно улыбались друг другу.

Эльзахир знал, что мужчина и женщина могут возлечь друг с другом, чтобы родить дитя или чтобы утолить жажду любви. За свои тридцать с небольшим прожитых лет ему ни разу не довелось испытать того, о чем Эльзахир читал только в книгах, постигая тайны человеческого тела. Он поймал себя на мысли, что с удовольствием разделил бы ложе с Чией. Эльзахир чувствовал, что Чия ответила бы ему взаимностью. Он вырос высоким, стройным, с густыми русыми волосами, как у его учителя. Его небольшое, аккуратное лицо обрамляла короткая борода. Его большие черные выразительные глаза смотрели на окружающий мир из-под стройного ряда плотных вздернутых ресниц. Любая женщина Амплерикса могла бы назвать его красавцем.

Однажды он проснулся среди ночи оттого, что промежность его неприятно ноет – впервые за всю жизнь. В остатках почти прошедшего сновидения рисовался образ Чии, этой милой девушки. Рука сама потянулась ниже, и Эльзахир, ведомый каким-то непонятным ему позывом, ухватил свою восставшую плоть и вскоре издал протяжный стон, ошеломленный силой постигшего его удовольствия. «А вот об этом он мне никогда не рассказывал», – подумал Эльзахир. Его томило приятное опустошение, и он понял, что отчаянно желает еще раз испытать это наслаждение, но уже с Чией.

Мудрость будущего Мага оказалась не такой всеобъемлющей, как думал о том Эльзахир – ни в одном из прочитанных им атласов не говорилось об искусстве диалога между мужчиной и женщиной. Когда следующим утром он, как обычно, наведался на рынок, чтобы расплатиться за заботливо взвешенный мешочек с земляными грушами, то улыбнулся девушке:

– Ты сегодня очень красива.

– Я? – рассмеялась Чия, складывая монету в берестяную коробку на прилавке. – Ты ни разу до этого не говорил мне таких слов.

– Они не обидели тебя?

– Разве на такое можно обидеться? – ответила Чия. – И позволь заметить, что ты тоже красив. И сегодня, и вчера.

– Это значит, что ты испытываешь ко мне интерес?

– О, – замешкалась Чия, не зная, как ответить на этот странный вопрос. – Да. Пожалуй, я испытываю к тебе некоторый интерес.

– В таком случае мне хотелось бы возлечь с тобой в кровати, – невозмутимо сказал ей Эльзахир.

Улыбка пропала с лица девушки. Она непонимающе, с долей недоверия, посмотрела на него. Эльзахир ответил ей ровным, спокойным, уверенным взглядом. Девушка рассмеялась:

– Ты так шутишь со мной?

– Нет, не шучу, – сказал он. – Ты очень красива и часто снишься мне. Я никогда еще не был с женщиной. И решил, что, возможно, ты согласишься возлечь со мной.

– Никогда не был с женщиной? – Она удивленно посмотрела на него. – Не подумала бы… Большинство мужчин, известных мне, познают женщину в юном возрасте.

– Значит, я не большинство, – сказал Эльзахир. – Мне кажется, своим вопросом я доставил тебе неудобство. Если так, позволь попросить твоего прощения.

– Нет-нет, – смутилась Чия, – никакого неудобства я не испытала. Я не знала, что ты еще невинен. Просто обычно мужчины не предлагают женщине разделить с ними постель вот так.

– Как? – Неопытность Эльзахира в сочетании с его открытым взглядом разожгла в девушке истинный интерес.

– Вот так… прямо. В лоб, как говорит мой батюшка.

– А как обычно они предлагают? Если научишь меня, я предложу тебе это так, как надо.

– Ты очень смешной, – улыбнулась Чия и, протянув ладонь через прилавок, провела ею по руке Эльзахира. – Может быть, мы с тобой увидимся вечером, когда я закончу работать? Твой старший брат не будет противиться?

– Моего брата нет в городе, – ответил Эльзахир.

Для жителей городка Эльзахир и Маг были братьями. Так решил Маг. В эти дни он отправился в Триарби, оставив Эльзахира дома одного.

– Просто мне кажется, что твоему брату может не понравиться, если ты станешь общаться со мной.

– Почему ты так думаешь? – спросил Эльзахир.

– Не знаю, – пожала плечами Чия. – Просто мысли такие.

– Я с большим удовольствием приглашу тебя к себе в дом. Ты хочешь прийти ко мне?

– Чтобы разделить ложе? – улыбнулась Чия, но, не дав ему ответить, сказала: – Я согласна прийти к тебе. Мы сможем поговорить о чем-нибудь, узнать друг друга поближе.

– Так делают мужчина и женщина перед тем, как возлечь друг с другом?

– Ты очень забавный! – рассмеялась она. – Забавный и милый. Я приду к тебе вечером, хорошо?

– Хорошо.

Он взял мешочек с земляными грушами и пошел в сторону своего дома, оставив удивленную Чию стоять за прилавком и наблюдать, как фигура этого необычного, привлекательного мужчины тает в толпе.

Тем же вечером, когда на городских улицах было многолюдно, а земля отдавала воздуху тепло, накопленное за день от полыхания небесных светил, Чия робко постучала в дверь. Эльзахир показался на пороге и мило улыбнулся ей. Они прошли в дом, и Чия стала осматривать небольшое уютное жилище. На высокой деревянной вешалке, стоящей рядом с кроватью, висела длинная красная мантия. Чия с интересом принялась разглядывать это необычное одеяние.

– Какое интересное платье. Такое простое, но такое красивое. Твое?

– Нет, – смутился Эльзахир, поймав себя на том, что ему стоило убрать из комнаты все, что ненароком могло попасться на глаза его гостьи. – Это моего брата.

– Как его зовут, напомни? Авиер?

– Да, – ответил Эльзахир, подумав, что настоящего имени своего учителя он до сих пор не знает.

– В школе нам рассказывали, что красные мантии носят Маги, – улыбнулась Чия.

– Хотел бы я, чтобы брат и впрямь был Магом, – сказал Эльзахир и тут же постарался отвести разговор в сторону: – Хочешь воды?

Чия кивнула, подошла к столу, налила из графина полный стакан воды, поднесла его ко рту и пригубила. Она волновалась. Эльзахир, наоборот, был совершенно спокоен, ибо не знал, что ему предстоит познать. Он сел на кровать. Будь на его месте любой другой, Чие бы не понравилось такое действие. Но то был Эльзахир, а потому в его жесте она не стала пытаться найти скрытого подтекста – его там вовсе не было. Они молчали и смотрели друг на друга. Чия хотела задать ему какой-нибудь вопрос – любой, который придет ей в голову. О брате, о родителях, о чем угодно. Но она остановилась на мысли, что ей совсем не хочется вести с ним бессмысленные дежурные беседы. Если бы на кровати сидел кто угодно, но не Эльзахир, Чия расположилась бы в кресле напротив, чтобы этот «кто угодно» не подумал бы о ней плохо, не счел бы ее… доступной? И снова – то был Эльзахир. Интерес Чии бескомпромиссно поглощал ее, заглушал мысли, сомнения и переживания. Она присела рядом с ним и посмотрела в его глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Чия не могла и не хотела тянуть – внизу живота приятно ныло. В иной раз она никогда бы не приблизила свое лицо к мужчине, с кем, в общем-то, не была хорошо знакома. В иной раз, но не в этот. Во рту пересохло, и Чия, не издавая звуков, кроме легкого вздоха, прильнула губами к его рту и обхватила ими губы Эльзахира. Странное чувство внизу его живота дало о себе знать, как ночью ранее. Он поддался сладкому, чувственному поцелую, позволил тонкому аромату свежей выпечки, исходящему от Чии, проникнуть к нему в грудь. Он положил руку ей на голову и провел ею вниз по шелковистым длинным соломенным волосам. Ее сердце стучало в груди, затрудняя дыхание. Она коснулась ладонью его упругого бедра и медленно повела ее выше, пока пальцы не врезались в налившуюся силой и желанием плоть Эльзахира. Стук сердца, казалось, отдавал даже в ушах, и она не услышала, как входная дверь скрипнула и отворилась. Эльзахир испуганно отпрянул от девушки и бросил взгляд на дверь. На пороге стоял его учитель. Заметив хозяина дома, Чия подскочила на месте, вскрикнув от неожиданности, и волны стыда накрыли ее так сильно и резко, что она ощутила жар на лице.

– Простите, – послышался негромкий бархатистый голос учителя, – я не знал, что у нас гости. Иначе бы непременно постучался.

Чия встала с кровати, завела волосы за плечи и, чтобы занять руки, разгладила платье. Маг заметил, что его появлением в самый неподходящий момент Эльзахир был явно недоволен.

– Право, мне очень неловко, – залепетала Чия. Она мысленно корила себя за свой необдуманный визит.

– Прошу вас, сударыня, – пройдя в помещение, сказал Маг, – вам ли испытывать неловкость? Мне следовало постучаться.

– Стучаться в свой собственный дом – все равно что спрашивать у себя разрешения коснуться своего тела, – ответила Чия.

– Но это не только мой дом, – улыбнулся Маг. – Старший брат уезжает из города на несколько дней, оставляя дом в распоряжении младшего. Неудивительно обнаружить очаровательную гостью. Я виноват.

– Я тотчас уйду, – стараясь не смотреть на него, сказала Чия.

– В этом нет никакой необходимости. Мы рады гостям в любое время. Сударыня меня очень обяжет, если изволит остаться на чашку чая. Прошу вас не отказывать мне в удовольствии предложить вам напиток.

– Я не откажу, – покорно ответила девушка.

Маг подошел к камину, бросил туда пару свежих поленьев и повесил наполненный водой чайник на перекладину. Вода быстро нагрелась, и Маг принялся разливать ее по чашкам.

– Как прошла твоя поездка, брат? – нарушил молчание Эльзахир.

– Размеренно и спокойно, – ответил учитель, стоя спиной к своему подопечному и его пассии. – В Триарби была ясная погода. Меня на аудиенцию ждали почетные господа. Диалог с ними был приятен и продуктивен.

– А я ни разу не бывала в столице, – нашлась с ответом Чия, которую не покидал стыд. Если невинному Эльзахиру не пришло бы на ум счесть ее доступной, то мысли эти вполне могли поселиться в голове его старшего брата.

– Напрасно, сударыня. – Маг все еще стоял спиной к ним, но в голосе его звучали дружелюбие и улыбка. – Если когда-то соберетесь, не стесняйтесь явиться ко мне за советом. Я буду к вашим услугам.

Он развернулся с подносом в руках, на котором стояли три чашки, и от них устремлялись вверх тонкие, изящные струйки пара. Учтиво поклонившись девушке, он предложил ей чашку. Она взяла в руки горячий напиток и, насладившись ароматом, пригубила. Вторую чашку взял Эльзахир. Маг обменялся с ним взглядом и сказал:

– Ты не представишь нас?

– Это Чия, – быстро ответил Эльзахир. – За земляные груши, что ты ешь каждое утро, благодарить нужно ее.

– Очень приятно, сударыня, – вежливо произнес Маг, беря с подноса в руки оставшуюся чашку. – Груши и впрямь хороши.

– Рада услужить, – смущенно ответила Чия, обжигая рот чаем.

– Кажется, я многократно видел вас в городе, Чия. – Маг уселся на кресло и подул на напиток.

Беседа ни о чем протекала ровно и без особого интереса. Было понятно, что все трое отчаянно ждут, когда чашки окажутся опустошенными. Тогда Чия, соблюдя формальности, могла бы еще раз извиниться и, поблагодарив за гостеприимство, очутиться на улице, куда ее неумолимо тянули совесть и стыд. Последний глоток, самый обильный и самый горячий – и она поставила чашку на столик.

– Боюсь, батюшка меня заждался, – нарушила неуютную тишину девушка. – Благодарю вас за угощение. С вашего позволения, я пойду.

– Быть может, еще чаю? – спросил Маг.

– Кажется, вторую чашку я не осилю.

– Что ж, – сказал Маг, – буду надеяться увидеть вас в нашем доме еще. И не раз.

Чия ответила ему сдержанной улыбкой, посмотрела на Эльзахира, поклонилась и направилась к двери. Маг опередил ее и учтиво отворил дверь. Она попрощалась и спешно покинула дом.

Когда Маг закрыл за ней дверь и обернулся на своего подопечного, он увидел Эльзахира напряженным и расстроенным.

– Прости меня, – сказал Эльзахир.

– Прощаю, – послышалось в ответ. – Уверен, милая девушка задала тебе вопрос, что за странная красная мантия висит в комнате?

– Нет, – соврал Эльзахир.

– Как тебе угодно говорить, – сказал Маг. – Завтра она не вспомнит ни цвета мантии, ни вкуса твоих губ.

– Почему? – Эльзахир поднял на него удивленные глаза.

– В ее чай я добавил несколько капель «Чистого пробуждения». Утром она проснется, увидит своего отца, и воспоминания об этом вечере навечно исчезнут из ее головы.

– Понятно.

– Надеюсь, еще тебе понятно и то, что второй вашей встречи быть не может.

– Я лишь хотел возлечь с ней.

– Знаю. Но ты будущий Маг. И можешь возлечь только с книгой. Когда придет время, это знание придет вместе с ним.

– Какое время? Когда оно придет?

Маг ничего не ответил. Каждое следующее утро Эльзахир неизменно приходил в лавку к Чие за земляными грушами для учителя. И каждый раз ему хотелось, чтобы она вспомнила тот их странный вечер. Чия же лишь приветливо здоровалась с ним, протягивала мешочек с едой и принимала плату.

Когда в один из дней Маг не вышел к завтраку, Эльзахир решил, что его учитель, накануне отошедший ко сну далеко за полночь, еще спит. Но когда Маг не вышел из своей опочивальни и к обеду, настороженный Эльзахир постучал в дверь его комнаты. Ответа не последовало, и Эльзахир, почувствовав неладное, толкнул дверь и вошел внутрь. Он опешил, увидев в спальне своего наставника две фигуры в ярко-красных мантиях. Его взгляд скользнул на стоявший возле кровати Мага стул, на нем одиноко висела мантия учителя, а сам Маг лежал в кровати – умиротворенный и обнаженный.

«Подойди ближе», – обратился к Эльзахиру один из тех двоих, нависших над постелью умершего Мага.